Текст книги "Именем Горна?"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Нам везде дело есть, – поморщился Ладомар.

– Ты там был? – обернулся Ваогар. – В Балионе?

Паладин отрицательно помотал головой.

– Немного потерял, если честно. Будь моя воля, я бы там рейд устроил всем Орденом. Темная страна, жуткая. – Ваогар хмыкнул. – Куда там Зуррагу. Но зато работы по горло.

– Для них это норма жизни. Ты бы еще степняков на путь истины наставлять начал. – Ладомар с наслаждением втянул запах приближающейся весны. В лесу все чаще попадались проталины, на деревьях оживали почки. Скоро все расцветет, приободрится.

– Ты не прав! Степняки – они и есть степняки, – не согласился Ваогар. – У них друзей нет и политики тоже. У них и страны-то нет, просто земли, которые находятся меж пограничных кордонов добрых соседей. А Балион – вполне цивилизованное государство, со своим королем и законами.

– Не могу назвать цивилизованной страну, где большая часть жителей – рабы, – фыркнул паладин из Эймора.

– Все мы в какой-то степени рабы. Привычек, желаний, идей, – пожал плечами Рыжий рыцарь. – Ты не думай, я не одобряю Балион. Просто им приходится мириться с Небесным Горном, чтобы не вызвать гнев Эймора и Нирана, а это дает небывалые возможности, брат. Заруби наказывающего раба господина – никто слова не скажет.

– Некрасиво… – Ладомар прищурился, увидав впереди едущий навстречу отряд.

– Красиво, некрасиво, но Небесный Горн за что радеет? Кто совершает зло – должен быть наказан. По мне, рабовладельцы – зло. Мы должны помогать людям. Думаю, рабу приятно увидеть смерть своего хозяина, как считаешь?

– А если он был хорошим господином? – Ладомар напрягся. Отряд впереди замер, и чувствовалось, что всадники хотят свернуть с дороги. Отчего?

– Хороший господин не будет бить раба, – довольно осклабился Ваогар.

– Брат, впереди странный отряд, – бросил ему Ладомар.

– Вижу… Давно заприметил. Хотят уйти от встречи, – неожиданно по-деловому откликнулся Рыжий рыцарь. – А кто боится славных паладинов Небесного Горна?

Ваогар ответа ждать не стал – захлопнул забрало и погнал коня навстречу подозрительному отряду.

– А если раб был плохим? – нагнал его Ладомар.

Ваогар хохотнул:

– Горн разберется! По-моему, это усмийцы, брат!

Всадников было шестеро: пять взрослых, угрюмых мужчин и совсем молодой парень.

– Именем Небесного Горна остановитесь, незнакомцы! – проревел Ваогар, и сразу четверо из странного отряда вскинули арбалеты. Сработали они на загляденье быстро, да и выстрелили слаженно.

От страшного удара в левое плечо Ладомар вылетел из седла. Падение, казалось, выбило из легких воздух, и паладин из Эймора на миг потерял сознание. Ваогару повезло меньше: арбалетный болт вошел в грудину его коня, и тот на всем скаку рухнул на землю. Вспыхнувший ярким светом товарищ кубарем перелетел через голову скакуна и плюхнулся в дорожную грязь. Все четыре стрелка с криками боли скрючились в седлах, терзаемые магией Небесного Горна. Над дорогой поднялся привычный звон, и Ладомар, тяжело поднявшись на ноги, бросился вперед. Испуганные кони пытались стряхнуть с себя мучающихся хозяев, не понимая, что за напасть с теми приключилась. Ладомар взмолился, чтобы животные не вздумали спасаться бегством. Таким образом они вытащат седоков из ауры Небесного, и те, очнувшись, просто расстреляют паладинов из арбалетов.

Ваогар перевернулся на спину, и один из стрелков вспыхнул; конь усмийца взвился на дыбы, стряхивая с себя обжигающего наездника. Вот тут-то лошади и рванули… Один из всадников не удержался в седле и мешком свалился на дорогу. О нем можно было на время забыть.

Ладомар уперся взглядом в рыжеволосого мужчину, все еще цепляющегося за коня скрюченными в агонии пальцами. «Умри!»

Сила Горна вспыхнула в сердце паладина, наполняя сердце восторгом и счастьем, но результата не было. «Умри!» – торопливо повторил про себя рыцарь, спешно отпрыгнул с дороги понесшего жеребца, развернулся и послал вдогонку заряд силы:

– Да сдохни же!

Вспышка! Удалось? Или это Ваогар? Яркий всполох справа убедил паладина в обратном. Там пытался скинуть полыхающего хозяина обезумевший от страха конь. Третьего сжег Рыжий рыцарь, а значит, он не мог спалить цель Ладомара. Или мог? Есть воины Небесного, которые способны сжигать слуг Усмия десятками сразу…

– Этот твой! – проорал Ваогар. Он тяжело поднялся с земли и принялся отряхивать плащ. – Грохни его! – взвыл Рыжий и ткнул пальцем в корчащегося на земле усмийца. – Я этот звон ненавижу!

Спорить паладин не стал, звук, с которым вырывалась на свободу аура Горна, приятным не был. Казалось, что он дробит зубы, в то время как сотни маленьких человечков выплясывают в брюхе ненормальный танец.

Ладомар уставился на усмийца, и тот сразу вспыхнул, несказанно удивив паладина. Подумать ни о чем не успел, просто глянул – и результат… Сколько лет произносил патетические речи, сколько раз был на волоске от смерти из-за медлительности изгнания! А мог одним взглядом жечь!

– Отлично, брат! – ободряюще качнул головой Ваогар. – Растешь!

Звон утихал, сияние вокруг паладинов медленно гасло, и на это с нескрываемым удивлением глядели двое оставшихся в живых всадников.

– Да пребудет с вами Небесный Горн, странники! – Ваогар приблизился к опешившим людям. – Рады, что смогли помочь вашей беде.

Ладомар наконец-то увидел, что у обоих всадников связаны руки. Значит, усмийцы уже отрядами действуют? Пленников берут? А Вестник в ставке Ордена говорил про совпадения?! Смутные времена наступают…

Паладин озадачено замер на месте, прислушиваясь к ощущениям. Что-то не так. Выхватив меч, он обошел трупы усмийцев и на всякий случай проткнул каждого. Чувство не исчезло. Ладомар обернулся на. освобожденных пленников. Сила Горна молчала, поэтому вряд ли кто-то из них усмиец. Но и обычным человеком его назвать нельзя.

ГЛАВА 5

В плен Эйдора и Агиру взяли на первой ночевке в Смутных королевствах. Мертвый Латник, не выходя из-под сводов леса, дождался, пока странники покинут территорию Путаных Мест, и ушел. Агира заметно оживился, радуясь избавлению от неприятной компании. Шутил, строил планы по дальнейшей дороге. Сверив направление по врученному настоятелем компасу (он указывал на юго-запад), товарищи ушли как можно дальше от границы и встали на ночлег.

А утром оказались пленниками у четверых неразговорчивых всадников.

Эйдору знакомство с жителями Смутных королевств не понравилось. Грубые и бесцеремонные люди, изъясняющиеся тумаками и выплюнутыми сквозь зубы короткими фразами. Пленникам запрещали даже разговаривать… Юноша пытался пару раз спросить что-то у Агиры, но мигом подскакивал кто-то из пленителей и коротким ударом отбивал желание открывать рот. Рыцарь делал страшные глаза, мотал головой, объясняя молодому волшебнику, что не стоит злить дикарей, и в конце концов Эйдор с ним согласился. После того, как выплюнул выбитый рыжеволосым варваром зуб. Главным у бандитов был как раз рыжий, и на удивление с товарищами он обращался ненамного гуманнее, чемс добычей.

Разбойники старались на дороги не выходить, путешествуя исключительно по лесу, но Эйдор уже понимал, что подобное перемещение наиболее безопасно для дикарей. Что с ним придется смириться. Не понимал юноша только одного – для чего они нужны странной четверке.

На заброшенный тракт они вышли только один раз. Сегодня днем. Решение для захватчиков оказалось роковым. Встречу с двумя рыцарями бандиты не пережили. Странная магия спалила четверых конвоиров, и не приведи Халд испытать на себе те муки, которые они испытывали перед смертью…

Главного из повстречавшихся воителей Эйдор определил сразу. По манере держаться, по тому, как он разговаривал с невзрачным товарищем. В конце концов, по доспеху! Чувствовалось, что воин перед ними опытный, богатый и умелый.

– Я Ваогар Рыжий, паладин Небесного Горна, странники! – заговорил главный. – А это мой друг, Ледомар из Двух Столпов! Тоже паладин!

Рыцарь чуть поклонился пленникам и глянул в сторону приятеля. Тот с нескрываемым подозрением на заостренном лице осматривал всадников. Из наплечника воина торчал арбалетный болт, и Эйдор изумился выдержке паладина.

– Я могу вылечить! – услышал юноша свой голос– Я умею!

– Меня Ладомаром зовут, – глухо произнес товарищ Рыжего рыцаря.

– Да что ты будешь делать! – рявкнул тот. – Да что такое-то! – Ваогар сорвал с головы шлем и с силой бросил его на землю. – Когда я наконец запомню, а?! Прости, брат! Имя у тебя такое, наверное. Ну не настолько же я тупой!

Брат? Они братья? Эйдор с интересом оглядел рыцарей. Совершенно непохожи.

– Я Эйдор из Скафолка, – представился он.

Агира закашлялся, склонился в седле и с едва скрываемым возмущением уставился на товарища. В этот момент юноша и сам понял, что сказал лишнее. Хотя настоятель говорил, что паладинам Небесного Горна можно доверять, но все же…

– Откуда? – не понял тот, кого звали Ладомаром. Он напряженно поглядывал на Агиру, да и тот то и дело бросал на воина странные взгляды.

– Из Скафолка, – едва слышно повторил Эйдор.

– Это деревня такая? – нахмурился Ваогар. Он склонился за шлемом и теперь заботливо обтирал его плащом. – А тебя как зовут?

Агира опять кашлянул, поймав на себе взгляд Рыжего рыцаря.

– Агира я…

– Что за Скафолк? – поморщился Ваогар. – Где он?

Ладомар вдруг пошатнулся, схватился за торчащий из плеча болт и скривился от боли.

– Ему плохо! Развяжите, я вылечу! – Свитки у Эйдора не изъяли. Его, как ни странно, даже не обыскивали.

Ваогар торопливо шагнул к коню юноши, выхватил кинжал и ловко разрезал веревки, затем повторил незатейливую процедуру с путами Агиры. Молодой волшебник тем временем соскочил с жеребца и, на ходу выхватывая свиток, бросился к бледному Ладомару.

Надорвал свиток, направляя заклинание, и обомлел.

Рыцарь взвыл, схватился за плечо и рухнул на дорогу. Катаясь в грязи, паладин никак не походил на грозного воина, коим смотрелся минутами раньше.

– Сейчас полегчает, – попытался успокоить его Эйдор, но Ладомару это не помогло.

Ваогар шагнул к товарищу и беспомощно замер над корчащимся другом.

– Должно было уже… – тихо сказал Эйдор.

– Ты болт не удалил, дурак! – понял наконец Агира. – Усмийское отродье, думать же надо!

Юноша похолодел. Заклинание пытается затянуть рану, восстановить мышцы и успешно с этим справляется, но вот болт…

– Держите его, выдернуть надо! Иначе он тут вечно мучиться будет. – Агира бросился на корчащегося Ладомара, прижимая его к земле. Воин с легкостью отбросил рыцаря Братства в сторону, и тут сверху на паладина рухнул закованный в латы Ваогар.

– Дергай! – крикнул он поднимающемуся Агиру. – Далемор, терпи!

– Наплечник бы снять! – Рыцарь неуверенно склонился над трепыхающимся под весом латника паладином.

– Дергай! Чародей залечит! – заорал Ваогар.

Повезло: болт застрял в наплечнике, не погрузившись в тело полностью, как оно иногда бывало. Но и не пробив руку насквозь, как тоже случалось не раз.

Едва уцепившись, Агира рванул на себя мучающий воина кусок железа, и Ладомар взревел, будто обиженный медведь. Не удалось.

– Да что ты возишься?! – Ваогар еле справлялся с вырывающимся другом.

Рыцарь Братства выругался, схватился за ремень наплечника, расстегнул крепление и двумя руками дернул пробитый кусок доспеха. Поддалась, оторвалась! Агира упал на спину, сжимая в руках злосчастный кусок стали с торчащим в ней болтом.

– Готово!

Ваогар скатился с успокоившегося приятеля и тяжело перевел дух:

– Знаешь, чародей… Руки бы тебе оторвать за такую ворожбу…

Эйдор пристыженно молчал, глядя на приходящего в себя Ладомара.

– Ну вот. – Рыжий сел и дернул за плащ, пытаясь высвободить его из-под себя. – Теперь вовек не отстираюсь.

– Скафолк, – вдруг прохрипел Ладомар. Воин приподнялся на уже здоровой руке и посмотрел на юношу. – Это же в землях Анхора…

Агира повернулся к Эйдору и раздраженно покачал головой, молча сетуя на длинный язык товарища. Ваогар с удивлением спросил приятеля:

– С чего ты взял?

– Читал как-то… – Паладин не отрывал взгляда от юного чародея.

– Да, мы из Анхора, – вдруг промолвил Агира. Рыцарь устало поднялся на ноги, отбросил в сторону наплечник Ладомара и подошел к своему коню. – Но…

– Вы не слышали о девушке по имени Элинда? – неожиданно спросил Ладомар. Торопливо, немного испуганно и одновременно смущенно. О чем он только думает в такой момент? – Из Эймора?

Эйдор замялся, удивленный таким вопросом, но нашел в себе силы мотнуть головой. Агира в недоумении развел руками, ему казалось, что весть о том, откуда двое путников, должна больше интересовать местных жителей.

– Элинда из Эймора? Высокая такая, красивая, с маленьким шрамиком на шее? – изумленно произнес Ваогар.

Рыцарь Анхора ошеломленно мотнул головой. Может быть, ему снится происходящее?!

Ладомар просто подпрыгнул в воздух. Бросившись к приятелю, он схватил того за плечи и срывающимся голосом зашипел:

– Ты ее знаешь? Ты ее видел? Где она?

Опешивший Ваогар отчего-то посмотрел на Эйдора, затем сглотнул и перевел изумленный взгляд на товарища:

– Ну… Да…

– Значит, Зурраг. Город Андил, жила у купца Лимоши? – Ладомара трясло от переизбытка чувств. Действительно, никогда не знаешь, где найдешь. Элинда…

– Ну да! Да! – нервно закивал Ваогар. Его можно понять: не первый раз паладин из Двух Столпов повторял нехитрый адрес. – Чего ты так дергаешься-то, расскажи!

– Она мне нужна. – Ладомар покосился на коней освобожденных пленников. Тот, на котором ехал Агара, скорее всего выдержит. – А еще мне нужен твой конь.

– Чего? – изумился странный человек с непонятной аурой.

Паладин на миг замялся, прищурился, оглядывая мужчину. Отчего так несет Усмием? Однако Ваогар никаких признаков беспокойства не проявлял. Впрочем, неважно.

– Коня возьму твоего. – Ладомар даже не спросил, он поставил перед фактом.

– Брат, а своего поймать не судьба? – подал голос Рыжий рыцарь.

– Поймаешь – забирай. Тебе железа много везти надо, их лошади, – паладин кивнул на Эйдора и Агару, – твой вес не выдержат.

– Как я ее поймаю? – изумился Ваогар.

Ладомара это не интересовало:

– Мне очень надо в Андил, брат. Люди, мне действительно очень нужно ее найти! – Паладин поймал себя на том, что оправдывается. Нехорошо это. Стыдно…

– Да я вижу, что тебе туда очень надо, Лидомур!

– ЛАДОМАР! – сорвался паладин. – Неужели так сложно запомнить?!

– Да будь проклят тот день, когда Горн подарил мне язык… – пробурчал Рыжий рыцарь. – Просто я понять не могу, зачем тебе та девчонка. Такая же, как и прочие, в любом городке если поискать – найдешь похожую.

Ладомар не питал иллюзий о том, каким было знакомство Ваогара с Элиндой. Памятуя недавний ночной дебош и зная Ее нрав – не питал.

– Такую не найду, уж поверь мне, – процедил воин. – Я еду в Андил, и это не обсуждается. У вас своя дорога, у меня своя. Но мне нужен конь!

– Да забирай, все равно не мой, – 'пожал плечами Агира. – Вы их победили, – он кивнул на трупы усмийцев, – трофеи ваши.

– Я заплачу! – Ладомар полез в кошель на поясе.

– Не вздумай, – резко сказал Агира, и паладин, сам того не ожидая, отдернул руку. Мужик-то с характером.

– Он рыцарь, – тихо произнес Эйдор. Парень заметил удивление Ладомара. – У нас считается унижением предлагать рыцарю деньги.

– Понятно, – кивнул паладин. – Значит, я забираю коня. Ваогар, проводишь странников до города?

– Экий ты, – хохотнул приятель. – За меня решаешь?

– Извини… Я к Элинде.

– Прости, – окаменело лицо Ваогара, – надеюсь, ты не думаешь, что она сидит и ждет тебя, а? Я уверен, что у нее уже детишки от какого-нибудь андильского дворянчика, и она тебя даже не вспомнит, когда ты прилетишь к ней на белой лошади!

Вороной мерин Агиры чуть ли не с возмущением всхрапнул, покачал головой и переступил с ноги на ногу. Ладомар уставился в землю, собираясь с силами для ответа. Ваогар наверняка не знал, что словами попал в самое больное место. Что будет, если она не вспомнит? Что, если она забыла его так же, как забыл весь этот проклятый мир? Ведь, скорее всего, Рыжий рыцарь прав. Если размышлять здраво, без налета романтической пыли, сколько лет прошло, и, наверное, не просто так Элинда сбежала из Эймора.

– Поживем – увидим, – вскинул голову паладин. – Будет день – будет пища.

Ваогар развел руками:

– Ну удачи тебе, что ли… Мне сказать нечего.

– Бывайте! Да пребудет с вами Небесный Горн. – Ладомар взобрался на коня, посмотрел сверху на Эйдора. – А ты, парень, зря ушел из Анхора. Поверь – тут гораздо хуже.

Жеребец с паладином из Двух Столпов уже исчез за крутым поворотом тракта, а никто так и не промолвил ни слова. Первым заговорил Рыжий рыцарь:

– Ну выбора у нас нет. Будем спутниками. Доведу до города, а там и порешим, что дальше. Куда путь-то держите?

– На юго-запад, – уклончиво ответил Эйдор. Больше откровенничать он не собирался. И так наговорил много лишнего.

– Достойное направление. В Халдию, значит?

– Да. – Что за Халдия – Эйдору было неведомо, но пусть будет она.

Агира отмалчивался, погруженный в думы. Иногда он с сомнением посматривал на Ваогара, затем переводил взгляд в сторону, куда уехал влюбленный паладин, морщил лоб и вновь задумывался. Интересно, о чем?..

– Ладно, разговорчивые вы наши, учтите – я допытаюсь, как тут оказались выходцы из Анхора. Что же у вас там стряслось, раз вы покинули такой благословенный край, а?.. – Ему не ответили, но Ваогар не стушевался и продолжил: – Ну а пока давайте попробуем коней поискать. Ладомир мужик горячий, а вот я от дареных коней отказываться не стану.

Что-то смутило Эйдора. Рыжий рыцарь, похоже, опять переврал имя уехавшего товарища. Не Ладомиром того звали, точно. Лодомор, вроде. Не было в имени паладина буквы «и».

Коней нашли с трудом, и не всех. Две лошади настолько обезумели от страха, что искать их было бессмысленно. Однако двух других и скакуна паладина они отыскали. Ваогар очень радовался находке. Все же рыцарский конь лучше, чем обыкновенный мерин.

В город вошли уже ночью. Стража на воротах придирчиво осмотрела гостей, светя в глаза масляными фонарями, и только после слов Ваогара, что он паладин Небесного Горна и его спутники ни в коем случае не нарушат ни один из законов Нирана, успокоилась.

Для Эйдора небольшой городок оказался первым поселением в Смутных королевствах. Бывший инспектор, а ныне молодой странствующий маг старался впитать в себя все увиденное. Не сильно отличались узкие улочки Фироса (так, по словам Ваогара, назывался город) от улиц анхорских городов. Ну конечно, грязнее здесь было и пахло нечистотами. Сколько Эйдор ни оглядывался, он ни разу не увидел дорожных чистильщиков. Может быть, потому что ночь на дворе?

Ваогар на вопрос, почему так грязно в городе, фыркнул, повел могучими плечами и елейно поинтересовался: бывает ли иначе? Юный чародей поспешил заверить, что бывает, однако Рыжий рыцарь еще раз фыркнул, на этот раз с сомнением.

Даже фонари в Фиросе горели не везде, порой попадались ну слишком темные переулки, ехать там приходилось, полностью доверившись лошадям.

Когда на одной из улиц странники наткнулись на распластавшегося на камнях человека, первым желанием Эйдора было соскочить с коня и помочь бедолаге, однако Ваогар немного раздраженно бросил:

– Да пьяный он, не бери в голову.

Словно в подтверждение слов рыцаря человек заворочался, устраиваясь на мостовой поудобнее.

– Замерзнет же! Холодно! – возмутился Эйдор.

– Патруль подберет, – неуверенно произнес Ваогар, но коня остановил. – Экий ты, а! Добрый, смотрю, человек…

– У нас такого не бывает, – хмуро поддержал товарища Агира.

– Ну давайте поможем, – сдался Рыжий рыцарь. – Никогда пьянь не таскал, будет полезный опыт.

На вопросы, где его дом, человек что-то невнятно мычал и лениво отмахивался от тормошащих его рук. В конце концов Агара закинул бедолагу на коня, взял животное под уздцы и сухо осведомился, где ближайшая ночлежка.

Ваогар ответа не знал, Эйдор тем более.

Пьяницу спихнули первому попавшемуся патрулю.

Бедолага оказался в сточной канаве, как только герои исчезли из поля зрения стражников.

– Третий дозор! – донеслось из темноты.

Хамхан встрепенулся, стукнул древком алебарды по доскам пристани и зычно крикнул:

– Все спокойно!

– Четвертый дозор! – ответил ему голос далекого проверяющего.

Вышел из теплой будки, покричал, убедился, что не спят часовые, и опять греться пойдет. Хамхан стиснул зубы, прогоняя скверные мысли. Нехорошо так о командире. Он отец и бог для солдат своего отряда.

– Все спокойно! – с задержкой ответил с соседней пристани боевой товарищ.

Там сейчас прохаживается Дифтин, огромный, крепкий, словно дуб, и такой же умный воин. Хамхан его недолюбливал, так как здоровяк постоянно задирал тех, кто в армии недавно. Подумаешь, пережил кампанию на Береге Сердца от северного края до южного. Хамхан и сам воевал, когда брали последние твердыни в тех землях. Однако раз не с самого начала – значит, для Дифтина пустое место. Ох, неправильно он себя ведет. Схлопочет потом в гуще боя стрелу в спину…

Ох, скверные мысли… Скверные…

В ночной тиши было слышно, как далеко в городе перекликаются свистки ночных патрулей. О сваи пристани мерно, успокаивающе разбивались волны Долгого залива. Сыро, холодно и бессмысленно стоять на ночной вахте в порту. Единственное, в чем польза, – не расслабляет. Ведь где-то идет война, где неисполнение или же плохое исполнение приказа – смерть. И не от рук своих же, а от врага. Армия должны быть сильной.

Но порт Пятого города пуст, корабли стоят в огромных доках, и воды Долгого залива еще нескоро освободятся от оков. У берегов чисто, но миля к северу – и лед. Уже не такой прочный, не подходящий для переправы, но для судов до сих пор являющийся непреодолимой преградой.

Стук ладных сапог по деревянному настилу пристани убаюкивал. До утра так ходить. Шесть сотен шагов до края и обратно столько же. Бум-бум-бум, и вплетающиеся в ритм «дак» алебарды, когда Хамхан на нее опирался.

Когда воин в очередной раз подходил к берегу, его насторожил странный плеск справа. Можно поклясться – из воды кто-то вышел. Или же вошел?

– Кто здесь? – Хамхан перехватил алебарду и крадучись пошел на звук.

Бряцнуло железо, совсем рядом, как раз там, где только что раздавался плеск.

– Кто здесь?! Выходи! – Часовой остановился, напрягая слух.

Стук подкованного каблука о доски пристани. Той самой, на которой стоял вслушивающийся во мглу стражник.

– Тревога! Третий дозор! – заорал Хамхан. Плевать, если это чья-то шутка. Пусть потом весельчак разбирается с десятником.

Бум… Бум… Бум…

Гость не торопился, размеренно приближался к застывшему часовому. В ночной мгле проступили очертания воина с зажатыми в руках парными клинками. Хамхан услышал, как с одежды незнакомца на доски капает вода.

– Стоять!

– Тревога! Третий дозор! – подхватил клич часовой справа.

– Тревога! Третий дозор! – заорал Дифтин.

Хамхан ткнул в приближающегося человека алебардой, но тот неожиданно шустро ушел с линии удара и моментально приблизился к часовому.

Падая на доски, стражник все еще сжимал в руках бесполезное оружие, глядя на мокрое лицо своего убийцы. Последнее, что отпечаталось в голове Хамхана, – мокрые длинные усы абсолютно лысого незнакомца.

К пристани спешили солдаты, из глубины порта послышался скрип ворот, перекрывающих доступ в город.

Повернувшись, человек взмахнул клинками, стряхивая кровь убитого им часового, и зашагал навстречу атакующим.

Ночь наполнилась лязгом стали и криками умирающих. Многие могли бы поклясться, что зацепили странного бойца с парными клинками. Кто-то мог заверить, что разрядил арбалет «точно в брюхо проклятого ублюдка», кто-то – что пронзил врага копьем.

Могли бы…

Если бы выжили.

– Склой! – воскликнул седовласый мужчина и резко сел в постели. Сон? Привиделось?

Со стороны порта раздался долгий рев рога. Не привиделось. Надо было спешить… Схватив с прикроватной тумбочки колокольчик, мужчина вызвал слугу.

– Император Агон! – Дверь немедленно распахнулась, и на пороге появился невзрачный человек в белой тунике. За спиной Женарга возвышались молчаливые гвардейцы. – Вы звали?

– Что происходит в порту? Карету во внутренний двор, быстро. Я уезжаю.

– Не знаю, о Великий. – Женарг обернулся и крикнул кому-то: – Карету императору!

– Перестань меня так звать! – раздраженно помотал головою Агон. Быстро одевшись, он окинул взглядом комнату, дарующую ему приют уже месяц. Опять бежать…

– Но как же иначе звать Владыку Мереана, освободителя королевств!

– Заткнись. – Агон поморщился. Женарг верен словно пес и искренне считает, что прав в перечислении подобных титулов. Однако Маг-Правитель очень не любил регалии и привычно одергивал преданного слугу. Ритуал, не теряющий своей свежести.

– Ладно, я уже знаю, что там творится. Поторопитесь, я направляюсь в столицу, а оттуда на северный фронт. Тут мне оставаться нельзя. – Брошенный на порт взгляд Силы выделил мечущуюся во мгле фигурку с парными мечами. Эти клинки Агон подарил Склою лично.

– Куда же вы ночью, Великий?! – изумился Женарг.

– Я же сказал – в столицу!

Бежать… Бежать… Склоя не остановит целая армия. Его не остановят даже Бурые Псы, что расположились во внутреннем дворе и надолго отбили слугам и солдатам желание там появляться.

– Уводите людей, пусть не вступают в бой с тем, что идет из порта. Быстро!

Старый друг, знали ли мы, что так повернется судьба? Эх, Склой… Глупо… Как же глупо все вышло.

Карета ждала во дворе. Едва Агон оказался на ступенях лестницы, Бурые Псы с глухим рычанием поднялись на лапы. Два десятка конных гвардейцев с трудом удерживали лошадей, испуганных неприятным соседством, а виновники животного страха, отфыркиваясь, величаво собирались вокруг экипажа, не сводя преданных взоров с приближающегося господина. Из кареты раздался надсадный кашель. Старый маг прикрытия уже на боевом посту…

Отметив, что преданного волшебника надо будет обязательно наградить за верную службу, император бросил взгляд на ночное небо. Как же хотелось отдохнуть…

– Я больной человек, Агон! – возмутился пожилой чародей, едва Владыка Мереана запрыгнул в карету. – Нельзя же так со стариками.

– Ты еще меня переживешь, Ухлак, – бросил ему Агон. – Поехали, это Склой.

– Добрался все-таки… – посерьезнел старец. – Куда мы?

– В столицу.

Женарг почти впрыгнул в карету и, высунувшись из окошка, закричал вознице:

– Вперед!

Одновременно двинулись с места кавалеристы, потрусили вслед за экипажем господина Бурые Псы.

Император спешил на запад.

Забрызганный кровью человек закинул клинки на плечи и вслушался в протяжный звук рога. Трубили отступление.

Минуту постояв без движения, воин повернулся к западу и мерно зашагал по мостовой, аккуратно перешагивая через трупы. Торопиться некуда, кара еще никого и никогда не миновала.