Текст книги "Возвращение Томаса"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 15

Рано утром Олег проснулся от неприятного вжиканья: благородный рыцарь сэр Томас, несмотря на всю длинную родословную из убитых, утопших и казненных по заведомо облыжных обвинениям, самолично острил мизерикордию, мерно проводя точильным камнем по лезвию. Лицо у него лучилось счастьем, как у ребенка, которому подарили любимую игрушку.

– Че те не спится? – проворчал Олег. – Это же какая красота – спать без задних ног!

– Всю жизнь проспишь, – ответил Томас нравоучительно и, занятый делом, не заметил, как не по адресу прозвучало. – Любой день начинается с малой войны между желаньем поспать и побриться! И вообще нет ничего более неприятного, как проспать обед.

– До обеда, – проворчал Олег, – вроде бы далеко… Пойду взгляну.

– Как готовят обед?

– Да уж найду, – проворчал Олег загадочно, – на что…

Томас даже не проводил его взглядом, любовно проверял остроту лезвия, прищелкнул языком. Тонкий и острый клинок легко проникнет даже через самую узкую щель забрала, проткнет глаз противника, не пожелавшего просить пощады, и поразит мозг, после чего мизерикордию можно вытаскивать, вытереть и вложить в ножны, а над гордым рыцарем прочесть заупокойную, чтобы душа без помех и проволочек – в христианский рай.

Олег проверил коней, проследил, чтобы воды добавили чистой, ключевой, а когда вышел из конюшни, во двор въехал целый отряд, состоящий из знатного рыцаря с его сопровождением: оруженосцем, слугами, лучником и копейщиком. Все на хороших конях, сам рыцарь гордо восседает на темном как ночь жеребце, алая мантия с серебристым мехом красиво падает с прямых плеч на конский круп, булатный панцирь на груди украшен замысловатым гербом, широкий пояс из крупных металлических пластин поддерживает меч и мизерикордию. Шлем везет осчастливленный доверием румянощекий оруженосец, его конь тоже под цветной попоной, из-под которой выглядывает стальной пластинчатый панцирь, только уздечка и вся сбруя украшены серебром, а не золотом, как у господина.

Слуги поспешно соскакивали с коней, но рыцарь бросил поводья Олегу и велел:

– Кормить отборной пшеницей!.. Поить – только ключевой водой! Обманешь – запорю!

Олег подержал поводья, вежливо передал подбежавшему слуге.

– Зачем так грубо? – спросил он вежливо. – Запорю… Здесь, как я догадываюсь, уже не ваши владения.

Рыцарь моментально побагровел, в руке его появилась плеть. Он занес ее над головой Олега, тот выждал момент, шагнул в сторону, перехватил и плеть, и руку. Рыцарь вылетел из седла с неожиданной легкостью. Послышался тяжелый удар о землю, заскрежетали доспехи. Рыцарь остался лежать на земле, раскинув руки.

Оруженосцы и копейщик бросились к наглецу, на ходу обнажая оружие. Олег с самым мирным видом вскинул руку.

– Тихо-тихо, ребята. Не своевольничайте. Дождитесь, что вам хозяин велит. А то за самоуправство вам же и влетит…

Они остановились, глядя то на него, то на неподвижного хозяина, а Олег улыбнулся им почти по-дружески и пошел в трапезную. Томас уже с аппетитом завтракал, Олег с порога заметил, что трапеза рыцаря ничем не отличается от еды простого народа, заполнившего таверну: большая чашка горячего супа, посреди стола перечница, которой Томас часто тряс над чашкой, затем перешел на легкую холодную закуску. Девушка быстро убрала пустую чашку, взамен перед Томасом появилось блюдо с горячей закуской, а затем пошло жаркое: баранья нога, бифштексы, каплун с гарниром из гречневой крупы, а на закуску принесли сдобные пироги и грушевый компот.

Неплохо, подумал Олег. Что значит, привык к походной жизни, когда не знаешь, будешь ли ужинать сегодня. А тут съешь полную чашку супа – ничего другое уже не лезет. Суп вообще должен подаваться в маленькой чашке. Лучше всего – на ужин. Но сейчас перебирать не приходится: лопай, что дают.

Он опустился на лавку, перед ним поставили такую же большую чашку супа, но Олег сперва взялся за холодное мясо, а суп к тому времени чуть остынет. Томас в нетерпении поглядывал в окно, там что-то многовато народу, явно прибыли еще гости, как бы их коней не сперли, хотя к их коням подойти убоятся…

– Как кони? – спросил он.

– Накормлены, – ответил Олег с набитым ртом.

– Копыта?

Олег отмахнулся.

– Даже не смотрел. Такие кони двести миль пройдут по горным дорогам, прежде чем хоть одна подкова начнет позвякивать. Ешь, пора ехать.

После компота из свежих ягод они выбрались из-за стола, Томас расплатился щедро, сообщил, что отбывают, всем довольны.

Во дворе народу в самом деле прибавилось, отдельной группкой стоят вчерашние рыцари. Едва Томас показался на крыльце, один отделился от остальных, отвесил Томасу вежливый поклон.

– Весьма сожалею, сэр, – сказал он тоном, полным раскаяния, – но пока вы изволили завтракать, здесь случилась неприятность.

Томас надменно вскинул брови.

– И что же? – поинтересовался он.

Рыцарь указал в сторону отдельной группки слуг, оруженосцев и ратников только что прибывшего рыцаря.

– Только что прибыл сэр Малькольм, – сказал он очень вежливо, – очень могущественный сеньор, исполненный доблести и мужества. Но ваш слуга… или не слуга, но он ваш человек, выдернул его из седла и… ударил о землю. К сожалению, сэр Малькольм сейчас не может подняться, у него переломаны кости, а трое кузнецов стараются извлечь его из погнутых доспехов. Он просил нас потребовать от его имени удовлетворения…

Томас бросил злой взгляд на Олега.

– Так, может, пусть он и требует у того, кто его так?

Рыцарь развел руками.

– Всем видно, это человек неблагородного звания, хотя одет в очень приличные одежды. Видимо, по недоразумению. Или украл где-то у весьма достойного человека. Потому отвечать надлежит вам как рыцарю и его покровителю. Я вижу, вы спешите, сэр, потому мы проведем поединок здесь же. И сейчас.

Он поклонился и отступил, а из группки рыцарей выступил вперед рослый и крепкий мужчина в прекрасных доспехах. Ему подали меч и щит, он осмотрел меч, взмахнул им и нанес перед собой прямой удар, способный расколоть стальной панцирь, тут же без передышки крутнул, как мельница крылья под сильным ветром, молниеносно перебросил в другую руку, тяжелый меч перепорхнул легко и послушно, снова завертел им, уже не столько приноравливаясь к новому оружию, сколько бахвалясь умением.

Томас смотрел очень внимательно, всегда надо смотреть на тех, кто сильнее, а этот крутит мечом так, что стальное лезвие свистит то над землей, грозя перерубить обе ноги, то тут же рассекает воздух на уровне шеи. Среди рыцарей раздались восторженные крики, самый старший из них дважды приложил ладони одна к другой, что явно означало бурные аплодисменты, и сказал с поощряющей усмешкой:

– Великолепно! Просто великолепно.

– Монсеньор, – ответил рыцарь с усмешкой, – думаю, это умеют даже дети. Зато вот это…

Он вытащил из ножен на поясе длинный кинжал, больше похожий на короткий меч, все смотрят с ожиданием, и он начал сразу действовать мечом и кинжалом, очень быстро и настолько сложно, что сверкающая стена стали окружила его со всех сторон, даже двойная стена: кинжал рассечет каждого, кто сумеет пробраться ближе, а меч с легкостью убьет любого на расстоянии двух-трех шагов.

Зрители ахали, восторгались, Томас нахмурился, движения умельца запомнить можно и не стараться, учиться вот так рубить мечами начинают с пажей, оруженосцы уже умеют, а рыцари только оттачивают умение. Когда такой рыцарь перед боем облачается в доспехи, надевает шлем и опускает забрало, становится непобедимым. Во всяком случае, уложит десяток воинов, а то и не один десяток, прежде чем противники догадаются уступить место арбалетчикам.

«Правда, – мелькнула мысль, – в тяжелых рыцарских доспехах ты долго так вот не поработаешь мечом. И сейчас зря расхвастался. Я бывал в настоящих боях, а это не совсем то, что турнирные. Не знаю, может быть, в твоих землях принято сражаться полуголыми, эти приемы годятся больше для таких схваток, когда малейшее прикосновение лезвия оставляет глубокую рану на теле, но чтобы повредить доспехи, все-таки нужны прямые рубящие удары, причем – тяжелые, а не это мухачество».

– Назови свое имя, – потребовал Томас.

– Сэр Теодор, – ответил рыцарь надменно, – владелец земель Астингса и Неерля, барон Высоких Холмов и виконт Желтой Реки.

– Сэр Томас Мальтон из Гисленда, – назвался Томас четко. – Господи, прими душу этого рыцаря с миром, ибо я зол и могу не удержать карающую руку… Аминь.

Он опустил забрало, взял меч и щит, сделал шаг вперед. Сэр Теодор тоже опустил забрало, через узкую щель полыхают лютой злобой глаза. Ростом он чуть ниже, зато с длинными руками и бочкообразным туловищем на коротких толстых ногах, такие всегда устойчивы в бою, их почти невозможно сбить на землю. И меч длиннее, и щит шире, хотя двигает им с такой легкостью, словно это щепочка.

– Сэр Теодор, – сказал Томас, – вы еще можете отказаться. Я в самом деле зол, ибо очень спешу и не люблю, когда меня задерживают по разным пустякам.

Из-за опущенного забрала глухо проревело:

– У меня не было к вам неприязни, сэр. Но вы дважды ухитрились оскорбить меня. Теперь не жалуйтесь!

– Мне вовсе не хочется вас убивать, – объяснил Томас. – Но я зол…

– Это я слышал, – прорычал рыцарь. – Но теперь и я зол. Сейчас от вас, любезный сэр, останется куча железок, которые возьмет разве что деревенский кузнец на подковы.

Томас вздохнул.

– Сэр, вы невыносимо грубы. И скучны мне.

Он обнажил меч. Красивый меч, видно сразу, синеватое лезвие посредине испещрено мелким узором, искусно сделанный эфес в виде львиной головы закрывает кисть полностью, пальцы не скользят по рукояти, что покрыта чем-то вроде рыбьей кожи, в то же время чувствуется надежность и мощь.

Еще одна голова льва с вставленными в глаза рубинами украшает навершие рукояти, великолепный меч. Остается надеяться, что так же хорош и клинок.

Сэр Теодор встал перед ним, щит закрывает левую сторону груди, меч начал подниматься для удара сверху, но это слишком просто, явно последует удар наискось, а то и вовсе по горизонтали в область пояса, даже коленей…

– Ге! – вскрикнул Теодор.

Вопль был такой мощный и неожиданный, что Томас на миг оторопел, а Теодор уже ринулся в атаку. Едва ли не чудом удалось принять удар его меча на щит, а ответным Томас поразил Теодора в голову. Удар не силен, однако на первых минутах схватки такие не пропускают, Теодор пошатнулся и на несколько мгновений опустил меч и щит.

– Добивай! – кричали со всех сторон кровожадно. – Добивай!

Томас сказал с надменной гордостью:

– Это не враг, а просто дурак.

– Ну и что, – прокричали ему. – Добивай и дурака!

– Тогда всех вас нужно перебить, – ответил Томас. – Господь велит быть милосердным к убогим…

Теодор взревел, меч блеснул в воздухе, Томас встал в оборонительную стойку, из которой очень легко перейти в контратаку, меч его постоянно грозил Теодору, а тот, вместо того чтобы постараться прийти в себя, бросился в атаку очертя голову.

Чего Томас меньше всего ожидал, так это шквала быстрых и сильных ударов, что обрушились на него со всех сторон. Теодор ухитрялся бить справа и слева, наносил удары в голову, плечи, руки и с такой же легкостью – в ноги, что всегда нелегко для тяжеловооруженного рыцаря. Даже щитом он ухитрялся наносить удары, когда краем, когда всей выпуклой частью.

Томас невольно отступал, страшась больше всего, что под ноги попадется камень или полено, закрывался щитом и мечом, на панцирь принимая только самые легкие удары, все высматривал щель в защите, но Теодор на редкость владеет искусством фехтования, которым многие рыцари бесстыдно пренебрегают. И хотя все удары только рубящие, но из них треть – обманных, за которыми обычно следует тяжелый рубящий, чаще всего неожиданный…

Зрители начали орать что-то презрительное. Томас все отступал и, наконец, ощутил, что более тяжелый противник, который в атаке расходует сил втрое больше, начинает хрипеть и выдыхаться, и движения стали не такие уверенные и быстрые. Томас продолжал пятиться, а потом, не останавливаясь, неожиданно метнулся вперед, с такой силой вскинул щит навстречу падающему мечу Теодора, что вместе с жутким лязгом через узкую щель забрала донесся болезненный вскрик.

– Закончим? – вскрикнул Томас.

Его железный кулак с силой ударил сбоку в шлем Теодора. Голова мотнулась, будто лягнул конь. Мгновение рыцарь стоял неподвижно, Томас уже собирался добавить, но сэр Теодор качнулся назад и грохнулся, не сгибая ног, навзничь во всю длину. Руки красиво разметал в стороны, меч и щит выскользнули из рук, как большие скользкие рыбины.

Томас поставил ногу на грудь, демонстрируя полную и окончательную победу, выразительно пощупал рукоять мизерикордии.

Зрители в ожидании умолкли, а он сказал холодно:

– Отнесите дурака в таверну. Пусть выпьет, а потом проспится. Завтра он на это посмотрит иначе.

Рыцари и оруженосцы молчали, а когда Томас провел по ним холодным взглядом, исполненным презрения, все опускали глаза. Олег, затаенно улыбаясь, подвел коней. Томас вскочил в седло, красиво выпрямился и направил коня в сторону ворот.

Когда выехали на дорогу, Олег сказал с некоторым удивлением:

– А что ж ты насчет того, что убьешь, убьешь?.. Не сдержал слова! А еще рыцарь!

Томас буркнул:

– Помалкивай, а то и тебя пришибу. Мое милосердие кончилось на том дураке, хотя дрался он, признаю, просто великолепно.

– Но не убил, – напомнил Олег. – Хотя предупредил!

– А зачем? – переспросил Томас. – Мы все – братья, как говорит Христос. Во всяком случае, братья по оружию.

– А Каин разве не братом Авелю был?

– То было давно, – коротко ответил Томас.

Глава 16

Дорога становилась все оживленнее, то и дело встречались торговые караваны, а по обе стороны тракта все чаще зеленели сады и поля, на лугах тучные стада коров, озера заполнены утками и гусями, домики крестьян выглядят добротными, ухоженными.

Миновали еще два города, дорога стала шире, прямее, устремилась в долину, где среди отрогов невысоких гор расположилась новая столица Эссекса. Городская стена, к удивлению Томаса, оказалась простой деревянной. Обычный частокол с башенками через каждые сотню шагов, даже над воротами в город с обеих сторон по деревянной башне.

– У нас такими частоколами, – сказал Томас пренебрежительно, – крестьяне деревни огораживают! От волков.

– Король Гаконд месяц назад переехал сюда, – сообщил Олег. – И объявил столицей этот Кастл. А прежняя столица обнесена высокой стеной из толстых каменных глыб.

Томас удивился.

– Но… зачем? Если тот город был укреплен лучше?

– Тот слишком близко к границе, – объяснил Олег. – Во-вторых, здесь большинство караванных путей. Так что каменная стена будет, не волнуйся. Причем без всяких усилий, без надрыва. Город быстро богатеет… Совсем недавно здесь только кабаны топтали высокую траву…

Томас фыркнул, «совсем недавно» у отшельника может означать и неделю тому, и сто лет, и тысячу.

Встречные поглядывали на них с интересом, такие могучие воины на прекрасных конях встречаются не часто. Смирные крестьянские лошадки, что тащат повозки по обе стороны дороги, не идут ни в какое сравнение с рыцарскими конями, а эти двое вообще восседают даже не на конях, а на демонах, принявших облик коней: глаза огненные, страшно храпят, потряхивают красными, как пламя ада, длинными гривами, а копыта их ну никак не меньше, чем тарелка для супа.

Стражи на воротах получили по монетке за въезд, Томас перехватил их заинтересованные взгляды, но никто не спросил, кто и зачем. Если рыцарь, то, понятно, на турнир.

Город, как сразу заметил Томас, гудит, как встревоженный улей. С одной стороны, нашествие рыцарей, а с каждым прибывает многочисленный отряд оруженосцев, пажей и слуг – приносит волнения и тревоги, кого-то буйные рыцари могут избить или покалечить, каких-то женщин наверняка изнасилуют, но, с другой стороны, такое обилие богатых гостей приносит прибыль не только владельцам гостиниц и трактиров, но и всем, кто поставляет в эти трактиры еду, посуду, кто принимает и обслуживает прибывших. После каждого крупного турнира любой город, при котором он проводился, чувствовал, насколько потяжелела его казна.

– Некстати, – сказал Томас досадливо, – только дурацкого турнира не хватало!

Олег изумился.

– Турнира? Дурацкого?.. От рыцаря ли слышу?

– Да пошел ты, – огрызнулся Томас. – Королю будет не до меня с этим турниром.

– Дык прими участие, – сказал Олег, – выиграй первый приз, добудь славу лучшего бойца, твое слово станет намного весомее. Да, король запретил турнир, но он все-таки будет?.. А с победителем, знаешь ли, считаются и те, кто их не любит.

Томас помотал головой.

– Нет, – отрезал он. – Те, кто воевал по-настоящему, кто терял друзей в бою, кто нес раненых и умирающих через раскаленные пески, редко дерутся в этих… турнирах. Это несерьезно. Нет, надо как-то добиться аудиенции у короля еще до турнира. А то когда начнет расправу с нарушителями королевского приказа, я не пробьюсь к трону.

Олег указал на высокое здание, скромно отступившее в глубь двора. От нескромных взоров оно отгородилось высокими густыми деревьями.

– Вот неплохая гостиница.

Томас посмотрел с подозрением.

– Гостиница?

– Точно, – заверил Олег.

– На гостиницу не похожа, – сказал Томас с сомнением.

– А здесь для приличных людей, – объяснил Олег.

Они подъехали к воротам, Олег взялся за медный молоток и трижды опустил на медную же пластину. Выждал и ударил еще два раза. Томас смотрел с сомнением.

– А ты откуда знаешь?

– Чутье, – объяснил Олег скромно.

Томас вздохнул.

– Где тебя только не носило. Но как в приличную гостиницу попал, не понимаю.

В дверце открылось окошко, мелькнуло бородатое лицо. Хриплый голос спросил, чего надо. Олег объяснил, что они от купца такого-то. Дверца захлопнулась, загремели засовы. Томас ждал, что откроют дверцу, но для них распахнули ворота. Удивляясь, но помалкивая, Томас тронул коня, медленно въехали во двор.

Бородач закрыл ворота, снова загремели засовы. Дорожка петляла между деревьями, оттуда навстречу гостям спешил толстенький ухоженный человек. Увидев гостей, он всмотрелся, всплеснул руками, розовое лицо расплылось в изумленно-умильной улыбке.

– Господи, торговый человек ибн Олег! Счастливы вас видеть!

Олег неспешно покинул седло, бросил ему поводья. Розовый человек ловко поймал их, Олег промолвил отстраненно, словно погруженный в сложные дела коммерции:

– Мы ненадолго.

– Сколько скажете, – ответил розовый человечек угодливо. – Позвольте проводить вас в ваши покои… За коней не беспокойтесь, я нанял в ваше отсутствие двух лучших в городе конюхов! Вашего слугу тоже поселим от вас поблизости… где-нибудь поближе к кухне. Прошу вас, господин, осчастливьте нас своим посещением после такого долгого отсутствия!

Обалдевший Томас шел позади всех, бородач уже принял у него коня, Олег идет впереди, а толстячок забегает то справа, то слева, кланяется угодливо и что-то рассказывает, рассказывает, похожий на торопливо отчитывающегося за время отсутствия грозного хозяина вороватого управителя.

А он, Томас Мальтон из Гисленда, уже почти побывавший королем, в понимании этого управителя – слуга почтенного торговца ибн Олега? Ну и шутки у Создателя!

Дорожка прихотливо петляла между деревьями. Потом пошли розовые кусты, наконец, открылось вымощенное пространство, в центре которого возвышается ухоженный трехповерховый дом. Во всем чувствуется добротность, домовитость, управитель забежал вперед, Олег двигается так, словно перед ним и должны открывать угодливо двери, Томас помалкивал, хотя рыцарская гордость бурлила и распирала грудь праведным гневом.

Когда их провели наверх, Олег на ходу коротко распорядился, чтобы «слугу» тоже пропустили с ним, Томас ахнул, обнаружив самые роскошные покои, которые мог только представить: никакие королевские покои ни в какое сравнение, разве что у Мелик-шаха настолько изысканные и роскошные, но Олег и здесь вел себя, как дикарь: на ходу сбрасывал одежду и расшвыривал ее, нимало не заботясь, куда упадет, стащил сапоги и рухнул на дивное роскошное ложе.

– Ух, – сказал он удовлетворенно. – Хорошо… Поесть принесут сюда, не скули.

Набычившись, Томас рассматривал развалившегося на спине наглого язычника. Тот ответил откровенной бесстыдной улыбкой.

– Это ты, – спросил Томас с недоверием, – торговый человек? Ибн… как тебя?

Олег фыркнул:

– Уже имя мое подзабыл?.. Не дуйся, сбрасывай доспехи. Переведем дух, подумаем, как попасть к королю. Я сказал, что поесть принесут сюда?

– Сказал, – ответил Томас раздраженно. – А ножками-ножками не хочешь потрудиться, спуститься в трапезную?

– Здесь нет трапезной, – объяснил Олег равнодушно. – Разве что для слуг, только они обедают сообща. Да и то не все. А постояльцам подают прямо к постелям.

– Ну ты и свинья! – сказал Томас искренне.

– Ты это говорил, – напомнил Олег. – Что делать, есть гостиницы для общего люда, есть… для тех, кто может заплатить.

Томас спросил с подозрением:

– Это ты можешь заплатить? Что-то я не увидел при тебе запаса золотых монет!

– А мне и ни к чему, – ответил Олег. Он зевнул. – Мне и в долг поверят. Эта гостиница для особых клиентов. Я – особый.

– А я – слуга, – заметил Томас с сарказмом.

Олег отмахнулся, зевнул еще шире.

– Да что там. Ну, обознался мужик. В прошлый раз я приезжал со свитой, где ниже графа ни одного… У слуг доспехи и плащи лучше, чем у здешних королей… ты раздевайся, раздевайся! Или девок кликнуть, чтобы помогли?

Томас снял и поставил на широкий подоконник шлем, отстегнул и снял половинки панциря.

– Нет уж, – сказал он решительно, – догадываюсь, что здесь за девки, язычник непристойный! Спасибо, что сразу не позвал.

– Они прям ломились, – сообщил Олег радушно, – все хотели услужить, помочь, а я им так и сказал, что ты женатый, потому не сможешь, увы, на тебе такое заклятие…

Томас сказал уязвленно:

– Никакого заклятия на мне нет! Я ж сказал, христианин имеет свободу воли, но хороший христианин борется с искушениями, в этом обретая гордость и величие духа. Я могу, но не стану.

– Точно? – переспросил Олег серьезно.

– А вот не стану, – повторил Томас гордо. – Ты не знаешь, что, воздержавшись от соблазна, можно больше получить счастья, чем… Эх, да что ты понимаешь, язычник! Что коза, что корова, что язычник – понятия у вас одинаковые…

В дверь деликатно постучали. Олег подал голос, вошла молодая женщина, цветущая и налитая зрелой красотой, поклонилась и сообщила ровным голосом, что ванна с горячей водой наполнена. Олег сделал вялый жест:

– Томас, иди. А мне надо перемолвиться с управителем. Помойся как следует, а то от тебя, как от всех трех коней, прет.

– А от тебя, – обиделся Томас, – как от козла!

Женщина и бровью не повела, услышав, как слуга разговаривает с господином, Томас ощутил, что в этой гостинице привыкли к странностям гостей, да и гости, судя по Олегу, здесь останавливаются очень необычные.

Дверь за ними уже закрывалась, когда услышал вдогонку:

– Отскоблите его хорошенько!.. Он полгода не мылся.

Олег успел быстро помыться, сменил одежду и отдал ряд распоряжений управляющему и слугам, когда распахнулась дверь, в облаке нежных ароматов вошел, шлепая босыми ногами, обнаженный до пояса Томас. Мокрые волосы торчат, как петуший гребень, чресла туго обтягивает широкое толстое полотенце.

– Ну ты и гад, – сказал он с гневом. – Почему не предупредил, что мне самому не позволят и пальцем до себя дотронуться?

– А что, – удивился Олег, – плохо отмыли?

– Три женщины, – сказал Томас обвиняюще. – У тебя есть совесть?

– Есть, – ответил Олег, – могу занять. Сколько надо?

– Свинья!

– От кабана слышу, – отпарировал Олег. – Хорошо отскоблили, я же вижу, чего жалуешься?

Томас сказал яростно:

– Представляю, какие видения меня посетят ночью!

Олег спросил с интересом:

– А ты в самом деле воздержался?

– Представь себе, – отрезал Томас с усталой гордостью, но Олег уловил в голосе рыцаря сильнейшее сожаление. – Я был стоек, аки… адамант. Да какой там адамант, все адаманты рассыпались бы, если бы их так чесали, гладили и терли! Это что, в самом деле гостиница?.. Это просто я даже не знаю, что… И тебя здесь знают? Как знатного торговца?

Олег вяло отмахнулся.

– Да вообще-то этот дом принадлежит мне, но даже управитель не знает… Как и еще кое-что в городе. Было больше, но ты же знаешь, эти постоянные войны, то да се… Словом, я послал сказать, что завтра мы должны быть представлены королю.

Голова Томаса шла кругом, он воскликнул:

– И гостиница твоя?.. И эти женщины… И… а как попадем в королевский дворец?

Олег отмахнулся с небрежностью знатного сеньора.

– Оставь мелочи слугам. Думай лучше, что скажешь. Там уже ты будешь знатным рыцарем. Не скрывай, что тебя избрали было королем, но потом передумали. Все равно это со временем сюда докатится, а так ты сразу преподнесешь свою лживую версию. Попробуем ее закрепить.

Томас спросил с подозрением:

– Это какую же?

– Ну, что знатные сеньоры на воинском совете выдвинули тебя в короли, но ты вместо того, чтобы сразу сесть на трон, сперва по долгу рыцарства отлучился спасать свою женщину. А когда вернулся, рыцари сказали, что им нужен не рыцарь на троне, а король-хозяйственник.

– И где же лживость? – спросил Томас настороженно.

– Да кто поверит? – спросил Олег трезво. – Слишком красиво. Кто ж откажется сразу плюхнуться на трон и покрепче угнездить там зад? А женщины… не одна, так другая, все одинаковые. Так что изложи сперва эту лживую версию, этого достаточно.

– А ты? – поинтересовался Томас. – Будешь моим слугой?

– Мечтай, мечтай, – ответил Олег безмятежно. – Я буду… гм… кем же на этот раз… да что придумывать, торговым человеком быть совсем неплохо. Это человек грядущего завтра.