Текст книги "Трое в Песках"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

ГЛАВА 4

К вечеру Олег не находил места, вздрагивал при каждом шорохе. Таргитай и Мрак велели слугам накрыть стол да не забывать, что они грубые варвары, а не утонченные маги. Олег пожевал травки – вылитый маг, снова отправился крепить запоры, закрывать щели. Друзья остались за столом: им-де поправляться надо. Олег, ныне чуткий к словам, обронил язвительно, что поправляться – толстеть, жиреть, но оборотень и певец трудились в поте лица, даже упрели, за ушами лящало так, что по всей башне гуляло эхо, распугивало привидения.

Воздух сухой, прокаленный. Небо начало темнеть, когда Мрак насторожился, потянул ноздрями воздух, с грохотом отодвинул стол. Секира словно сама прыгнула в широкие ладони.

– Беда? – спросил Таргитай с набитым ртом.

– Что-то приближается. Запах вроде бы конский… но сверху, будто скачут по облакам.

Подошел к окну, отшатнулся. Уцелевший клок шерсти на загривке встал дыбом. Когда повернулся к друзьям, глаза горели желтым волчьим огнем, а в горле клокотало.

С высоты к башне падали, словно скользили с крутой горки, крылатые звери. Шерсть блестела как золото, а громадные оранжевые крылья, пронизанные веревками сухожилий, мощно вминали воздух. Звери похожи на крупных летучих мышей, но у всех птичьи головы с хищно загнутыми клювами. На головах и шеях сверкала серебряная чешуя. Четыре когтистые лапы, похожие на львиные, звери прижимали к белесым животам.

– Грифоны! – закричал Олег в страхе.

Таргитай, дурной до бесстрашия, охнул с жалостью:

– Аримаспов бы сюда! Они с грифонами усю жизнь бьются. Наловчились, если верить Боромиру. А мы бы поглядели. Страсть люблю смотреть, как другие бьются.

– Без сопливых скользко, – буркнул Мрак.

Встал наготове у запертой двери, расставил ноги. Олег обежал взглядом комнату. Два узеньких окна, тоже в толстой решетке, грифонам не пролезть, разве что выломают. Единственную дверь сторожит Мрак, едва на ногах держится, но не пропустит, озверел. Крылатые звери могут ворваться в башню снизу. Что им взбежать по узкой винтовой лестнице?

Таргитай растерянно топтался среди комнаты. Пальцы все еще бережно держали сопилку. Мрак, полоснув косым, как чужой меч, взглядом, рявкнул:

– Дурень, где твой Меч?

– Он… он внизу. В нашей комнате…

На глаза Таргитая навернулись слезы. Не сводил глаз с Мрака, ожидая, что скажет могучий друг.

– Почему не с тобой?

– Тяжелый. Спину трет…

Мрак рявкнул люто:

– Дурень, беги за ним хотя бы сейчас! Ты видывал, чтобы я далеко ходил за секирой?

Таргитай опрометью выскочил через заднюю дверь. Олег, чувствуя, как леденеет от страха, заставил себя выйти и заспешить вниз. Каменные плиты, что служат здесь лестницей, торчат из стены иной раз всего на локоть. Защищать такое легче, но разве что тому, кто сам носится по стенам как паук. Олег прыгал по ступенькам, постоянно стукался плечом, смотрел вперед и на мелькающие слева плиты, только бы не видеть страшной пустоты справа.

На три поверха ниже загремело. Донесся тяжелый удар, грохот, крик и страшный визг, где смешался птичий клекот огромной хищной птицы и рев чудовищного зверя. Олег пригнулся, ноги подкосились: грифоны вышибли дверь быстрее, чем ожидал! Мрак отчаянно защищает пролом, но что может раненый измученный человек против могучих зверей?

Пересилил себя, заставил бежать быстрее. Один раз так ударился плечом о стену, держась от бездны подальше, что едва не слетел в нее же: сорока от своего языка гибнет, а трус – от боягузства. Похоже, скоро окажутся в западне: грифоны поднимутся по ступеням. Надо решать правильно, всю жизнь этого боялся, прятался за Боромира и других волхвов. Сейчас обязан решить верно. Не потому, что умеет, просто по трудной дороге с ним идут Мрак и Таргитай: один – сама отвага, но только отвага, другой – добрая лень во плоти!

Снизу раздался треск, грохот, звон. В прохладе колодца пахнуло зноем, жарким песком. Послышался сухой шорох крыльев. Олег на бегу ворвался в волну мощного звериного пота.

Снизу бежали, прыгая через три плиты, два могучих золотых зверя. Когти скрежетали по камню. В полутьме искры выскакивали багровые, жуткие, словно звери острили мечи на точильном камне. Сложенные крылья задевали за стену. Задний, более быстрый, едва не кусал за лапы бегущего перед ним, но обогнать по узкой винтовой лестнице не мог.

Увидев человека, передний распахнул клюв. Клекот вырвался жуткий, такого Олег не слыхивал: полурев-полукарканье. Глаза зверя вспыхнули как факелы. Ноги Олега подкосились. Побелевшие губы едва шевельнулись, с великим трудом произнес заклинание и, как учил Гольш, простер руки.

Под ногами загремело. В ноздрях защекотало каменной пылью. Торопливо раскрыл глаза, вскочил, снова чувствуя силы. Лестница обрушилась, в пыльном облаке хлопали изломанные крылья, взлетали перья и роилась золотистая шерсть. Внизу сквозь пыль видно, как верещат звери, выползают из-под обломков. Заклятие получилось легко, с первого раза, словно стены в самом деле помогали, как обещал Гольш.

Из пыльного облака вынырнули уже не золотые, а серые от пыли тела, блеснули налитые кровью глаза. Звери лезли прямо по стене! Острые когти с хрустом вгонялись в щели между плитами, звери поднимались с трудом, но карабкались теперь по всем стенам башни-колодца!

Он простер дрожащие руки. Только бы не переборщить, только бы надеть узду на свое умение разламывать стены и раскалывать землю! Начал выговаривать страшное слово, когда снизу раздалось мощное хлопанье крыльев.

Зверь взлетел почти отвесно. Крылья хлопали, все заволокло пылью из каменной крошки. Олег застыл в страхе, раздраженный рев прогремел почти рядом. В последнем усилии схватить врага грифон смел крыльями еще двух, что карабкались, вгоняя когти в щели, рухнул!

Когда уцелевшие снова показались из пыльного облака, Олег пришел в себя, сбросил ударом Слова. Правда, едва не рассыпалась вся башня, но старый колдун строил прочно: скрипнули глыбы, словно крепко стиснутые зубы.

Трижды звери поднимались по стенам. Олег сбрасывал заклятием, тяжелые тела ударялись внизу так, что вздрагивали ступени. Трещали крылья, уши глохли от рева. Острые когти царапали стены с таким скрежетом, что у Олега ломило зубы.

Один ухитрился в страшном прыжке перепрыгнуть провал. Олег отпрянул, упал на ступени. Зверь ухватился за край, повис, задние лапы отчаянно пытались зацепиться. Крылья шумно молотили воздух. Правое тут же сломалось о стену, серебристые перья забрызгало кровью.

Олег поспешно отполз, а зверь втащил себя наверх целиком. Их взгляды скрестились. Грифон присел на все четыре мощные лапы, обломок правого крыла упирался в камни. Олег с содроганием бросил тяжелый удар заклятия на ступени впереди себя. Треснуло, словно к весу грифона добавилась тяжесть другого зверя – невидимого. Пролет провалился в красно-желтую пыль.

Снизу донесся глухой удар. Затрещали камни и кости. От слабости перед глазами плыло, мощные заклятия истощили силы. В ушах гремела кровь, сердце то едва не выпрыгивало, то замирало, как заяц под кустом. Из пыльного облака возникла окровавленная птичья голова, крылья свисали надломленные.

Грифон увидел врага, попытался взбираться быстрее, когти скользнули, высекая сноп желтых искр, зверь исчез. Снизу донесся глухой удар.

Олег перевел дух, выждал, но из пыли никто не появлялся. Снизу трещало, доносился рев раненых. Еще не веря себе, поднялся на поверх выше, выдохнул:

– Кончились?.. Кончились?

Из последних сил прошептал заклятие. Глыбы, начиная от ног, как срезало, рухнули, исчезли, снизу донеслись чавкающие удары, треск. Олег повернулся и, уже не оглядываясь, заспешил наверх.

Огромный черный волк из последних сил отбивался от двух грифонов. Его загоняли в угол, волк затравленно хватал окровавленной пастью, отпрыгивал, острые клювы щелкали, били в голову, плечи, спину. Черная шерсть покраснела и слиплась. Он припадал на переднюю лапу.

Среди грифонов, что вламывались через оконный проем, трое несли в роскошных седлах всадников. Впереди как вьюн вертелась гибкая женщина с огненно-красными волосами – миниатюрная, тонкорукая, с большими, широко расставленными глазами цвета древесной коры. В ее тонкой руке сверкал узкий, слегка изогнутый, со скошенным острием меч, с клинком в полтора локтя. Вдоль лезвия шел волнистый узор, руку защищала круглая пластина. Рукоять выложена сверкающими драгоценными камнями фиолетового цвета. Зверь под ней припадал на переднюю лапу, в шее и боку зияли кровоточащие раны, но люто огрызался, хватал страшной пастью.

– Держись, Мрак, – прохрипел Олег. – Иду…

Его бросило на стену, в глазах плясали темные мухи. Сердце выламывало ребра, в голове грохотали молоты. Сглотнул горячее, что текло по губам, ощутил соленый вкус.

Волк упал, чудом избежав хищного клюва, сбоку его прижали могучие лапы другого грифона, самого огромного, а всадница с копной огненных волос ощерила мелкие острые зубы и с наслаждением замахнулась мечом.

Раздался грохот, звон, а в помещении, жарком и наполненном запахами крови и пота, повеяло холодом. Задняя дверь рухнула. В помещение влетел, как выпущенный из катапульты валун, Таргитай. Меч в его руке рассыпал длинные багровые искры, блистал так, что глазам больно, стальное лезвие неуловимо меняло цвет от багрового к оранжевому, как кипящее золото, на миг становилось голубым, как лед, и снова окрашивалось зловеще-кровавым. Глаза певца безумно вытаращены, на губах повисла пена. Молча скакнул в самую гущу. Меч неуловимо скользнул из стороны в сторону, в мертвой тишине слышался треск и хруст: Таргитай дрался, сцепив зубы, а враги сразу умолкли.

Волк выполз из-под обезглавленного грифона, сбросил срубленное наискось крыло, пробовал отряхнуться, красные брызги полетели во все стороны. Волк не удержался на трех лапах, упал. Олег ухватил за лобастую голову, потащил вверх, в голове будто лопнул котел с кипящей ухой. От боли Олег присел, ничего не видя и не слыша, ощутил, что его уже поднимают, тащат сильные, надежные руки Мрака.

Среди трупов людей и зверей Таргитай наступал озверело, перед ним осталось трое людей и один хромающий грифон. Двое рослых мужчин своими телами защищали рыжеволосую, она сражалась, быстрая, как змейка, увертывалась. Меч блистал, как короткая злая молния.

Грифон начал подкрадываться к Таргитаю сбоку, Олег вскрикнул:

– Тарх! Зверюка сзади!

Грифон прыгнул, Таргитай изменился в лице. Меч больно вывернул кисть, защищая хозяина. Хрястнуло, в воздухе взвились золотистые шерстинки, а разрубленное туловище обрушилось на Таргитая. Он упал, двое пытались достать кривыми мечами, звякнул металл. Один отпрыгнул, тряся окровавленной кистью.

Олег закричал, срывая голос:

– Бой кончен! Кто бросит оружие – уцелеет!

Красноволосая хищно блеснула широко расставленными, как у лесного зверя, глазами.

– Кончайте, – повторил Олег сиплым голосом. – Повинную голову меч не сечет!

Один из воинов, презирая чудо, когда волк на его глазах обратился в раненого человека, прыгнул с поднятым мечом. Мрак нагнулся к секире, провел ладонью над рукоятью, но схватил воина за руку, сжимающую меч. Хрустнуло, словно лопнуло яйцо, воин вскрикнул и рухнул на колени.

Второй побелел, совсем молод, поспешно выронил меч. Женщина люто выкрикнула:

– Трус!

Несчастный лишился бы головы, но через комнату метнулось белое. Женщина оказалась на полу под тяжестью волхва. Олег заломил ей руку, с силой выдрал из судорожно сжатых пальцев меч.

Таргитай оперся о стену, уронил руки. Меч коснулся разрубленного воина, зашипело. В зале добавилось запаха горелого мяса. Таргитай тоже, как и Мрак, не спускал удивленных глаз с Олега. Волхв по-прежнему трусит, но уже кидается очертя голову.

– Руки за голову! – велел Мрак двум обезоруженным. – Даже не мыслите о побеге! Тарх, отведи их в чулан, там крепкая цепь.

Посреди комнаты катались, сцепившись, волхв и рыжеволосая. Мрак отшвырнул пинком меч. Женщина отчаянно отбивалась, выкручивалась, молотила волхва кулачками. Мрак кривился, осторожно щупал бок, между пальцами протекла кровь.

Двое покатились, едва не сбили его с ног. Мрак обозленно занес ногу для пинка, целясь рыжей в голову. Олег предостерегающе выставил локоть, заломил ей руки за спину, связал шнуром от полога.

– И пасть заткни, – посоветовал Мрак угрюмо. – У баб такой язык… Сам пришибешь!

Олег дышал тяжело, весь мокрый.

– Нельзя женщине затыкать рот. Она умрет. Спроси Таргитая!

Мрак презрительно плюнул им под ноги.

– Я пойду за Тархом. Когда беда уходит, он сразу становится не просто дурнем, а еще и ленивым дурнем. Или дурным лодырем – вам, волхвам, виднее. А ты, пока не остыл, снасильничай! Пусть помнит, у кого красть размечталась.

Удалился, прихрамывая, все так же зажимая рану. Рыжеволосая перевернулась, смотрела ненавидяще. Веревка оттягивала плечи назад, отчего грудь, крупноватая для такой хрупкой фигурки, выпячивалась острыми кончиками. На вид ей лет восемнадцать-двадцать, в мужской одежде, перехваченной широким ремнем, на ногах удобные для верховой езды сапожки без каблуков.

– Не дергайся, – сказал он хрипло, – тебе не будет больно.

– Ага, не будет, – сказала с ненавистью. – Грязное животное!

Олег дышал все медленнее, перед глазами перестали прыгать огненные мухи. Мир очистился, он видел женщину, понимал, потому бросил грубо:

– Я еще не насилую. Не собираюсь.

В ее далеко расставленных глазах мелькнуло удивление. Спросила подозрительно:

– Это почему же?

– Сам рыжий, но рыжих не выношу. И таких тощих. Ты еще и больная наверняка.

– Животное, – повторила уже не столь уверенно. – Хочешь, чтобы я поверила, а потом набросишься, как грязный зверь…

– Размечталась, – ответил Олег грубо, как ответил бы доблестный Мрак.

На него упали теплые капли. Олег поспешно встал, рядом в затихающих судорогах дергался грифон, из обезглавленной шеи брызгала кровь. По всему залу лежали убитые, кто-то из раненых пытался ползти. Грифоны слабо трепыхали крыльями, окровавленные перья усеяли зал.

Прибежали двое слуг, быстро и радостно прирезали раненых. Олег протянул женщине руку, она отшатнулась.

– Откуда, – сказал зло, – втемяшила себе в дурную башку, что я мечтаю тебя поиметь? У тебя вся задница с мой кулак. Поднимайся, отведу вниз. Вернется хозяин, пусть разбирается.

Она поднялась сама, лицо надменное, но в глазах таился страх.

– Когда вернется?

– Как тебя зовут? – ответил он вопросом на вопрос.

Она помедлила, ответила неохотно:

– Лиска.

– Лиска? – удивился Олег. – Ну и шутники твои родители. Правда, рыжая, но ты ж злобная, как волчица!.. Или такая лиска вместо кур оленей задирает?

Ее рука вздрагивала, а когда сжимал сильнее, не давая упасть, втягивала голову в плечи. Олег держал кисти пленницы в ладони, дивился тонким косточкам пальцев. Вышивать бы такими, а не мечом размахивать, людей жизни лишать…

На пороге чулана извернулась и вцепилась зубами в его руку. Образ рукодельницы разом померк. Массивная дверь распахнулась, он впихнул Лиску, не слишком грубо, но уже как пленного воина, а не хрупкую женщину.

– Жди. Хозяин разберется.

Она едва не упала, хотя ступеньки не было, с разбега налетела на стену. Олегу крикнула вдогонку:

– Когда он явится?

– Обещал через пару дней.

Закрывал дверь, когда из подвала донесся ее язвительный голос:

– А есть не принесешь, потому что не сумел?

Олег озадаченно остановился:

– Не подумал… Надо было сразу прибить. Это я дурак, а не Тарх. Мрак тоже умнее, чем прикидывается. Живых у него не осталось.

Она надменно смотрела рослому варвару в лицо. Носик ее вздернут, а на щеках пламенели веснушки.

– Можешь не кормить! Но… остальное мне не запретишь?

– Сколько угодно, – бросил сердито. – Хоть с утра до вечера. И весь следующий день!

– Где?.. Ты придешь за мной, раб?

Олег ощутил сильнейшее желание войти в чулан и дать ей по наглой роже.

– Где?.. Там, где будешь спать. Это для тебя самое подходящее место.

Ее желтые глаза прожигали в нем дыры, куда пролез бы кулак Мрака.

– Но руки мне развяжешь?

– Еще чего! Мало, что кусала, мечтаешь еще и поцарапать?

– Но как я…

Он не дослушал, захлопнул дверь, навесил на засов пудовый замок, ключ спрятал в карман. По дороге обратно сообразил запоздало, что со связанными за спиной руками вряд ли сумеет спустить портки, мужчина и то бы не смог, но чувствовал себя таким разбитым, что потащился дальше. Раз не пустила под себя лужу сразу, когда придавил к полу, то потерпит, пока вернется. Упырь знает, что проще: развязать руки или всякий раз спускать ей штаны, а затем надевать!

Не поймет, подумал кисло. Завизжит: грязный зверь пришел насильничать. Мрак прав. Такое надо решать в азарте боя. Тогда все можно, прощается и забывается. А сейчас даже Мрак не одобрит, если девке перерезать горло.

ГЛАВА 5

Остаток дня вышвыривали трупы. Мрак выломал решетки, но даже в окна проталкивать тяжелые туши непросто. Измазались кровью, грязью, вывозились в пуху и перьях, к тому же налипла шерсть: крылатые твари линяли, что ли, но все трое, вспотевшие и грязные, остервенело расчесывали себя до крови.

Предусмотрительный Олег беспокоился, что трупы завалят входные ворота. Мрак был хладнокровен: из них на прогулку в раскаленные Пески никто не жаждет, это не родной Лес, а Гольш сумеет войти в свою хату. Обещали держать внутри порядок, вот и держат. А вокруг башни пусть мертвяки хоть песок просевают.

– Да и жарко, – согласился Олег. Он стряхивал с лица крупные капли пота. – Протухнут, вони будет больше, чем от магических светильников.

– А снизу не запахнут? – поинтересовался Таргитай простодушно.

– Там муравьи за ночь сожрут.

– Ага, тех только подмани. А потом к нам залезут!

– Ну, если…

Таргитай схватился за горло. Глаза полезли на лоб, лицо разом посинело. Мрак в двух шагах повалился, как подрубленное дерево. Дыхание Олега было на выдохе, не повезло – он лишь мгновение видел лица друзей, чтобы запереть дыхание. Таргитая успел подхватить, тот даже не грохнулся, Мрака с трудом поднял – быстро поправился оборотень на харчах Гольша, весит как стадо быков!

Он потащил их к выходу, грудь разрывало от толчков изнутри, горячая кровь бросилась в голову. Пинком отворил дверь, быстро потащил через просторный зал. Грудь распирало, гонял ядовитый воздух туда и обратно, почти не помнил, как добрался до дальней двери, с силой ударил ногой.

Грюкнуло, в щель пахнуло сухим зноем. Олег с шумом выдохнул гадостное, тут же грудь поднялась так высоко, что ребра затрещали. Сделал несколько жадных вздохов, лишь тогда ударил в дверь всем телом, выволок Таргитая и Мрака на площадку.

Отсюда Гольш каждую ночь смотрел на звезды. Повсюду, куда достигал взгляд, желтое море песка – застывшие волны, их зовут дюнами, целые холмы, с одной стороны покрытые рябью.

Мрак застонал, перевернулся на живот. Его вывернуло, закашлялся. Таргитай очнулся, отполз на дрожащих руках.

– Магический яд? – раздался сзади слабый голос, в котором Олег с трудом признал Мрака.

– Да, кто-то распылил в воздухе. Закрыл двери и распылил.

– Слуги погибли? – спросил Таргитай между приступами рвоты.

Мрак сказал с досадой:

– Кто о чем, а шелудивый о бане. Сам будешь готовить, Гольш скоро вернется. Олег, кто-то уцелел?

– Присмотри за Тархом, добро? А я сбегаю. Мне кажется, я догадываюсь, где враг сейчас.

Мрак разогнулся, держась за живот. Лицо оборотня было землистым.

– Ты? Сбегаешь?

– Это надо сделать очень быстро! – ответил Олег, оправдываясь.

Мрак крикнул вдогонку:

– Может быть, дождемся Гольша?

– От башни останутся только камешки!

Побежал вниз, все еще чувствуя на себе удивленный взгляд Мрака. Да, отказывался от драки, если можно было. Но сейчас только он на ногах. К тому же затаился не маг, а мелочь попроще. С мелочью же он на равных, он сам пока что мелочь.

В коридоре едва успел скакнуть, иначе растянулся бы среди слуг – магический яд все же свалил, из какого бы дерева Гольш ни выстругал. На лестнице с разбега перепрыгнул через служанку, та прислонилась к стене, поднос с виноградными кистями сполз с колен, яблоки раскатились.

На нижней ступеньке Олег с разбега наступил на виноградную гроздь, поскользнулся, ноги взлетели выше головы. Из глаз искры вылетели, да еще проехался, стукаясь затылком и задницей о каждую ступеньку. Чертов маг, не мог построить из камня помягче.

Дверь в келью Гольша приоткрыта. Чувствуя недоброе, Олег влетел с разбега. В пустой комнате стол перевернут, пергамент лежал поверх медных и бронзовых пластинок. Под ногами хрустнули глиняные черепки.

Двумя ударами ноги Олег расколол то, что непосвященному казалось каменной стеной. Тонкие доски треснули, сунул в щель руку, вогнал занозу под ноготь, но пальцы уже сжались на резном посохе – магическом жезле Гольша.

– Только бы не мордой в грязь… – пробормотал. Его била дрожь.

Выбегая, выкрикнул заклятие всем запорам на дверях и окнах, наложил свое, как учил Гольш. Магический жезл потеплел, покалывал кончики пальцев, словно их игриво покусывал щенок.

Пробежал мимо кладовых, склада. Возле двери кухни набалдашник жезла налился кроваво-красным, а древко потяжелело. Олег отступил к противоположной стене. Сквозь толщу дубовой двери смутно видел массивную фигуру. Рослый человек с волчьей головой быстро покрывался шерстью, его пригибало к земле, на спине рос гребень.

Ощутив Олега, чудовище прыгнуло к окну, начало выдирать прутья. Заблистали синие искры и угасли: чары Гольша рассыпались. Остались заклятия его, Олега: тонкие, как паутина, но все же задержали на тот миг, пока Олег торопливо перебрал в уме заклятия, нашел и выкрикнул Слово Смерти.

Зверь выгнулся, сводя лопатки, будто ударили ножом в спину. Скрежетнули костяные щитки на спине, зверь резко повернулся. Сквозь толщу двери Олег видел красные глаза, оскаленную пасть. Олега отбросило к стене мощным ударом в грудь.

– Это я знаю, – прохрипел Олег. – А вот умеешь ли…

Жезл разогрелся, жег пальцы. Олег заставил себя подумать, что этот зверь-человек мог убить Мрака и Таргитая. Тогда он, Олег, остался бы один на всем белом свете, а одному и от воробьев не отбиться, от жабы не убежать. Отважный Мрак и добрый Таргитай лежали бы мертвыми, а это чудище пожирало бы их трупы…

За дверью страшно вскрикнуло. Дубовые доски с грохотом разлетелись. Осколки щепы поцарапали щеку. В трех шагах по ту сторону порога появился мохнатый получеловек. Олег прервал его превращение на полдороге: на противнике шерсть, крупная чешуя и даже тонкие костяные пластинки, словно у молодой черепахи!

Жезл полыхнул пурпурным. Метнулось оранжевое пламя, вытягивалось в острие, ударило в чужака. Олег ощутил тянущую пустоту в груди, со страхом понял, что магическое пламя вырвалось из него! Сердце колотилось суматошно, жар ударил в голову, соленый пот сразу защипал глаза.

Зверь ревел, пытался укрыться за магическим щитом. Олег спешно метнул пламя еще: не дать завершить превращение, сейчас враг отбивается с трудом…

Зверь качнулся, пошел на Олега. Длинные лапы начали подниматься, горящие глаза смотрели с нечеловеческой злобой.

– Бессмертный, что ли? – проговорил Олег дрожащим голосом. – Или неуязвимый?

Жезл дергался, пытался выскользнуть из крепко стиснутых пальцев. Жгучее пламя вырвалось из груди узким языком, похожим на острие огненного меча. Зверь шатнулся, сохраняя равновесие. Шерсть задымилась, на груди появилось красное пятно. Запахло горелым мясом. Багровая рана, где поместился бы кулак Мрака, была такой жуткой, что Олега едва не стошнило. Зверь закричал дико и страшно, неуклюже прыгнул.

Волхв увернулся, чудовищная лапа пронеслась над головой, в затылке больно дернуло. В когтистом кулаке метнулся клок его огненно-красных волос. Чудовище начало поворачиваться, в его движениях чувствовалась страшная, нечеловеческая мощь.

– Черт бы тебя побрал! – вскрикнул Олег в отчаянии.

В панике вскинул жезл, с силой ударил. Сухо треснуло, чудовище качнулось, начало медленно оседать. Олег отступил, всхлипнул от изнеможения и пережитого страха. Череп чудовища треснул посередине, словно по сырой глине ударили молотом. Из глубокой вмятины текла кровь, выползали, пузырясь, густые белесые струйки, похожие на сок молочая.

– Мрак опять прав, – прошептал Олег. – Волхв из меня – как из его… гм… кувалда. Добрый удар решает все…

Оборотень задергал лапами. Острые когти выползли и снова спрятались. Из пасти вывалился язык. Красные глаза остались вытаращенными. Олег хотел закрыть их, как покойнику, но допревращался тот до той грани, когда зверь уже считается человеком? Иначе оскорбит богов. Хотя если подумать, то звери и люди – все дети богов. Те, надо думать, не шибко различают их. Ежели глядеть сверху, то все одинаково бегают, метушатся, ищут пропитание, плодятся, дерутся, мрут…

– Гольш прав, – сказал со стыдом. – За человечество дрался слабо, а когда ухватили за волосы, тогда врезал по-настоящему…

Сверху послышались тяжелые шаги. Черт с вами, подумал вяло. Приходите и ешьте. Нет сил пошевелить и пальцем. Магический жезл высосал последние силы. А еще маг говорил, что башня защищена чарами, все здесь чарами пропитано, нужно вовремя говорить нужное Слово, и колдовство будет совершаться даже не магами!

Мрак крикнул встревоженно:

– Олег, ты ранен?

– Убит, – прошептал Олег, – размазан по стенам.

– Ничего, – утешил Мрак, – соскребем.

Участливый тон мгновенно сменился насмешливым, даже грубым. Помог подняться тоже без телячьих нежностей. Олег охнул, остервенело выдрался из медвежьих объятий, затряс рукой.

– Что стряслось? – удивился Мрак.

– Занозу вогнал, – объяснил Олег. – Под самый ноготь!

Мрак оглядел место, озабоченно покачал головой:

– Теперь конец… Давай сам зарублю, чтобы долго не мучился.

Наверх поднялись, поддерживая друг друга. Мрак еще сам не оправился от ожогов, а тут еще били, клевали и топтали. Олег двигался как пьяный, не чуял тела. Язык и нижняя челюсть одеревенели. Жезлом Гольша пользовался как клюкой, хотя Мрак сердито указал, что негоже так обращаться с боевым оружием. Жезл был в липком красном, а набалдашник облеплен жирным белым. Когда Олег понял, обо что вымазал руки, побледнел и выронил жезл вовсе.

– Еще один дурень, – сказал Мрак негодующе. – Мало Тарха! Я не понимаю, зачем резать из хорошего дерева жезлы или сопилки, если можно выстругать хорошее топорище?

Вверху загремело, послышался топот. Мрак и Олег, едва дыша, поднялись в широкий коридор. В оба окна с вывороченными прутьями и в дверной проем запрыгивали, словно появляясь прямо из воздуха, тяжело вооруженные воины. Все как один в доспехах, рослые, лица жестокие, а по тому, как держали кривые мечи и щиты, даже Олег понял, что ворвались умелые воины.

Таргитай пятился от них, в руках была дудочка. Все еще с вытаращенными глазами, торопливо спрятал ее за пазуху, пошарил, не глядя, по стене. Ладонь наткнулась на кривой меч, тот висел среди булав и палиц, выставил перед собой.

– Кто такие? Не подходи!

Мрак, с секирой в руках, шел на чужаков.

– Тебе надо, откуда они, чтобы родню не забидеть? Бей, не нашего поля скотина!

Олег сжал жезл, собрал в груди и метнул красную молнию. Чахлое пламя с шипением пронеслось через помещение… исчезло, наткнувшись на незримый барьер. На краткий миг было видно, как пламя расползлось как бы по стенке прозрачного бычьего пузыря, внутри которого находились враги. Воины с холодными лицами набегали на Мрака и Таргитая. Прозрачный пузырь перемещался с ними.

Сцепив зубы, Олег метнул другую искру. Мрак с ревом обрушил секиру, за миг до этого огненное жало разбилось о барьер, как жалкая струйка воды. Мрак ожидал, что и секиру отшвырнет, даже руки напряг… Секира без сопротивления прошла через стенку пузыря, исчезла.

Мрак зло и обескураженно вскрикнул. Таргитай замахнулся и ударил сбоку, лезвие рассекло стенку и… в руках Таргитая осталась рукоять с огрызком меча. Тот светился оранжевым, быстро переходя в вишневый. С конца падали капли бронзы, застывали на мраморе безобразными коричневыми бородавками.

Воины разбежались по сторонам, встали под стенами. Их глаза холодно смотрели на троих в волчьих шкурах, но никто не двигался с места.

На пороге возник – не вошел, а возник – человек среднего роста, тучный, в простой, едва ли не драной одежде. Двигался обычно, но неврам показалось, что вошла сама башня – такую мощь излучал незнакомец. Двигался легко, небрежно, но легкость была легкостью отточенного, как бритва, лезвия ножа. Мрак изумленно присвистнул. Олег и Таргитай не сразу узнали Мардуха, того самого мага, который служил – так все тогда считали – киммерийскому тцарю.

Мардух разительно изменился. Олег с содроганием понял, что маги обладают мощью менять свой облик, как меняют окружающий мир. Обладают – значит, пользуются. Нет на свете таких, чтобы умели, но не пользовались.

– Гости Гольша? – спросил он, глядя на них неотрывно. – Все еще живы?.. Поразительная живучесть. Но эту ошибку я исправлю сам. Бесполезный металл оставьте.

Трое не двигались. Бросаться бесполезно, слабых мест не видать. Чистые глаза Таргитая потемнели, смотрел исподлобья, прицельно. Широкая грудь Мрака вздымалась, как море в бурю, сопел, словно лось перед прыжком на соперника.

Мардух произнес медленно, со смертельной угрозой:

– Я приказы не повторяю. Можете остаться при оружии… и умереть сразу.

Жар от раскаленного обломка меча добрался до рукояти, ожег Таргитаю пальцы. Он поспешно выронил обломок, подул на кончики пальцев, сунул в рот. Мрак скривился, словно Таргитай спел худую песню, плюнул Мардуху под ноги, стараясь угодить на расшитый бисером, как у гулящей девки, сапог, отбросил обугленное топорище. Олег бесцельно пошарил на пустом поясе.

– Разумно, – кивнул Мардух.

Мрак и Таргитай прыгнули одновременно, а Олег выхватил из-за голенища и швырнул короткий меч-акинак. На короткий миг снова блеснула пленка бычьего пузыря, нож ударился прямо перед лицом Мардуха. Почти коснулся… запрыгал по плитам, как выброшенная на берег рыба, с хрустом рассыпался на крупные острые кристаллики. Мрак и Таргитай упали сверху. Таргитай завопил, наколовшись, Мрак невозмутимо поднялся, отряхнул колени. Мол, не получилось, да и ладно, не очень-то и старались. Случай будет.

Мардух проговорил холодноватым чеканным голосом, словно прокаленным в горне и откованным в два молота:

– Старый дурак вас чему-то учил?.. Меня заинтересовали его жалкие попытки обойти иные законы магии. Вы можете умереть мучительно. Мои слуги почему-то обожают это нелепое развлечение. Или же быстро и без боли. Если заинтересуете меня чуть дольше.

Трое снова смотрели одинаково. Мардух стоял в трех шагах, воины застыли вдоль стен, но мага окружает чертова магия, против которой слабо даже Олегу с его раскалыванием земли и трясением башни.