Текст книги "Ютланд, брат Придона"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Глава 3

Сквозь свист и рев в ушах он услышал злорадный хохот, сперва решил, что почудилось, затем увидел, как в мутных струях летящего навстречу песка замелькали призрачные фигуры.

– Да хотя бы и весь ад, – прорычал он озлобленно. – Ничто и нигде меня не остановит…

У самого края, очень пологого, остановился на миг, далеко внизу на самом дне пламенеет каменная кладка из красного кирпича, но там прямо через нее проходит трещина, откуда со свистом вырывается раскаленный воздух.

Конь мотнул головой и попятился, хорт зарычал, шерсть встала дыбом, а в глазах появился багровый огонь.

Ютланд сказал быстро:

– Пойдемте! Мне нужны вы!..

Алац отступил еще на шаг, а когда Ютланд попытался ухватить за повод, мотнул головой, забрасывая его на седло.

Ютланд сказал потерянно:

– Боишься?.. Я сам боюсь. Еще как… но если надо?

Хорт зарычал громче, глаза его вперили взгляд в темно-красное марево на дне расщелины, шерсть встала дыбом. Не переставая рычать, он отступил еще, а в грозном рыке послышался скулеж.

– Ладно, – сказал Ютланд быстро. – Я знаю, только человек может через «не хочу» и даже через «не смогу»… Ждите!

Он быстро начал спускаться, пока не передумал, пока рассудок не взял верх, а он всегда осторожничает, по его мнению, вообще не стоит выходить из дома…

Жар начал охватывать все тело, а подошвы вообще жгло огнем. Глаза заливало горячим ядовитым потом, пальцы дрожали. Трещина в скальной плите уже начала превращаться в овраг, земли нанесло на пологие стены, там угнездилась трава, и теперь под руками Ютланда выламывались непрочно закрепленные камни, и он удерживался просто чудом на одной руке или кончиках пальцев, особенно когда и ноги теряли точку опоры.

Камни тоже накалились, он начал задыхаться от жара, как только местная трава выживает, но заставил себя стиснуть челюсти и продолжать спуск. В голове застучали молоточки, а в ушах уже звон, в глазах жгучая пелена. Он чувствовал, как слабеет тело, спускался, уже не чувствуя рук, и почти пропустил черное отверстие в стене, достаточно широкое, чтобы даже не ползти, а встать там во весь рост.

Изнемогая, он вполз в эту нору, стало немного прохладнее. Просто поднимающийся из огненной щели раскаленный воздух теперь идет мимо, но камни остаются горячими. Почти не переводя дух, он прополз немного дальше, затем поднялся, шатаясь и цепляясь за стены с выступающими глыбами, пошел по этому ходу, что сразу же устремился вниз настолько круто, что приходилось опять хвататься за камни, чтобы не сорваться.

Через несколько шагов распахнулась огромная пещера, вся в багровом огне. В левом углу страшно и пугающе блеснул в глаза оранжевым огнем огромный слиток металла, размером с крупного быка. Ютланд невольно прикрыл лицо ладонью, слиток раскален настолько, что с него срываются капли и вспыхивают на каменном полу сизыми дымками.

Под ногой шевельнулся камешек, хрустнуло. Раскаленная глыба металла на мгновение словно бы исчезла, а затем на ее месте устрашенный Ютланд увидел оранжевого паука, такого же гигантского, на коротких крючковатых лапах, голова огромная и с жуткими жвалами… а еще спустя одно биение сердца ужасающий паук превратился в подобие человеческой фигуры, хотя и без лица, но все такой же жаркий, окруженный сухим воздухом.

Ютланд торопливо вскрикнул:

– Я с миром!.. Я не враг!..

В нижней части головы Огненного Дива медленно проступила узкая продольная щель, он прошипел ею странным голосом, похожим на свист и треск раскаленного металла, когда его опускают в холодную воду для закаливания:

– Человек…

Ютланд повторил быстро:

– Я с миром!.. Не хочу тебя тревожить, но… у меня к тебе вопрос… Очень важный.

– Ты… кто? – раздалось свирепое шипение.

– Не враг, – повторил Ютланд настойчиво. – Я сам не человек, хотя и человек…

Фигура Огненного Дива становилась все больше похожей на человеческую, Ютланд ощутил, как с души сваливается глыба. Чудовище явно видит его и без этих ямок, что появились на том месте, где в человеческой голове глазные впадины, но раз это сделал, значит, не собирается сразу сожрать, а намерен как-то общаться… хотя бы сперва.

– Ты пришел, – прошипел Огненный Див, – за смертью?

– Смерть подождет, – сказал Ютланд чуть увереннее.

– Ого! – произнес голос, в котором шипения почти не осталось. – А что не ждет?

– Ответы, – сказал Ютланд. – Я пришел к тебе за ответами.

Див неожиданно откинул голову назад и могуче захохотал, теперь уже мощно и совсем по-человечески.

– Нет, – проревел он, – ты все-таки человек, а не див!.. Только люди в поисках ответов забираются неведомо куда и могут спуститься даже в ад. Никогда этого не понимал. Мы, рарахи, тысячи тысяч лет жили в самых глубоких подземельях и даже не пытались… А вы, люди, сразу выбежали, и вас тут же разнесло по землям, горам, лесам, островам…

Ютланд сказал:

– Ты так близок к подземному миру! Я чувствую жар и слышу гул. Скажи мне, как-то можно пройти туда?

– В подземный?

– Да, – ответил Ютланд с нетерпением.

Огненный Див некоторое время смотрел на него с изумлением в горящем оранжевом лице.

– Зачем?.. Ты еще жив… пока что.

– Мне просто надо.

Див прорычал:

– Не только человек, но и любой див там мгновенно сгинет… потому что мир тот для умерших.

– Да, – сказал Ютланд и уловил в своем голосе нотки отчаяния и мольбы, – я знаю, но что-то такое во мне глупое… или совсем дурное кричит… пропаду там, так пропаду! Нечего дураками землю топтать.

Огненный Див медленно покачал пламенной головой.

– Если бы и можно, – рыкнул он негромко, – я поспешил бы заделать тот ход намертво.

– Почему?

Див недовольно рыкнул:

– Потому что и для нас там тцарство ужаса и боли!.. Потому что никто по своей воле туда не сунет носа.

Ютланд спросил с мукой:

– Но есть же какой-то ход? Почему я постоянно слышал рассказы, что кто-то побывал там… вывел оттуда кто жену, кто мать, а кто и любимую собаку?..

Див прорычал:

– И все говорят по-разному, не замечал?

– Н-нет, – ответил Ютланд растерянно. – Врут?

– А ты как думаешь?

– Не знаю, – ответил Ютланд. – Я привык верить.

– Тогда ты точно не человек, – сказал див.

Ютланд сказал растерянно:

– Я сам не знаю, кто я. Все знают о себе, даже не спрашивают, а я не знаю. Сейчас я сирота, но я ушел из дому, чтобы найти самого себя…

Он говорил и говорил, потому что пока Огненный Див слушает, он не ринется на него и не сомнет, и вообще, может быть, вспомнит, что они, рарахи, когда-то были мирными подземными жителями, то ли даже людьми, то ли не совсем ими, кому это важно, но злобными чудовищами стали только после того, как их коснулась и поглотила души черная магия Ящера, заодно изменив и тела.

Огненный Див, похоже, заскучал, выслушивая о жизни и страданиях такого мелкого существа.

Ютланд вздрогнул и запнулся, когда прогрохотал могучий рев:

– Мне тоже не нужна твоя жизнь… человечек. Я здесь потому, что мне никто не нужен! Ни люди, ни звери, ни дивы. Если ты еще не понял…

– Понял! – крикнул Ютланд поспешно. – Ухожу, ухожу…

Он отступил, стараясь держаться как можно тише и примирительнее, див уже медленно начинает яриться, свод над ним стал красным и вскипает пузырями…

Когда он вскарабкался наверх, конь и хорт стояли над краем обрыва и озабоченно смотрели вниз. Алац даже ухитрился тряхнуть головой, сбрасывая заброшенный на седло повод, и наклонился, чтобы Ютланд ухватился измученными руками за узкий ремень.

Алац, отступая, выволок его наверх, Ютланд немного полежал, отсапываясь, затем заставил себя подняться на ноги и взобраться в седло.

– В город!

Навстречу дул сильный холодный ветер, все посматривали на обнаженного до пояса парнишку с недоумением. Кто-то крутил пальцем у виска, кто-то откровенно хихикал. Раздраженный, он заехал в лавку скупщика охотничьих и прочих трофеев, вывалил на стол клыки ларки, гарлы, усики гигантской осы, уши землегрыза, три головы шалого муравья и четыре – адских, иглы чащобной змеи, чешую чурпыра и пластинки с груди вожака-землегрыза.

Торговец смотрел остановившимися глазами.

– Парень, – сказал он потрясенным шепотом, – ты где это все взял?

– По дороге к вашему городу, – буркнул Ютланд. – Специально останавливался, чтобы иномирника поймать… Он во дворе к седлу моего коня приторочен. Если нужен, отдам за пару серебряных монет.

– Нужен! – вскрикнул торговец. Странный парнишка запросил так мало, что даже не пришло в голову привычно поторговаться. – Еще как!.. Ты его только что добыл?

– Он еще живой, – буркнул Ютланд.

Охнув, торговец выбежал наружу. Ютланд слышал, как он вскрикивает, созывает слуг, работников, велит снять с седла редкого зверя, но так, чтобы и его не повредить, и самим не попасть под его зубы или когти.

Ухмыльнувшись, Ютланд сгреб со стола серебряные монеты и вышел. Хорт посмотрел на него внимательно и, что-то поняв, повернулся и медленно потрусил вдоль улицы, а перед лавкой торговца кожаной одеждой остановился.

Торговец, огромный и невероятно толстый, посмотрел на него с любопытством.

– Кушать хочешь, бедная псина?.. Худой какой, не кормят…

Ютланд спрыгнул с коня рядом с хортом, торговец умолк.

– Мы все худые, – сообщил Ютланд. – И ничего.

– Худой человек, – сказал торговец наставительно, – всегда и худой гражданин. В наши времена нужно носить некоторые запасики с собой, не согласен?

– Зачем?

– Пока толстый сохнет, – сказал торговец, – худой сдохнет. Что-то купить хочешь или только посмотреть?

– Одеться, – буркнул Ютланд.

Торговец сразу подобрел, улыбнулся.

– Да уж, на таком ветру да еще с такими торчащими ребрами лучше не разгуливать… Чем платить будешь?

Ютланд показал горсть монет.

– О, – сказал торговец, – тогда подберем из товаров получше…

Ютланд не перебирал, выбрал крепкие кожаные штаны и душегрейку из толстой кожи мехом наружу. Руки от плеч остались голыми, зато грудь и спина ощутили тепло, он сам подумал пристыженно, что давно нужно было одеться, а то как белая ворона, да еще на таком холоде…

– Спасибо, – поблагодарил он, – так лучше. Это уже Куявия или еще Артания?

Торговец вздохнул.

– Счастливый, если пока не видишь разницы… Хотя для подростков еще нет войны.

Из подсобки выглянул сгорбленный работник и прошамкал:

– И нет куявов и артан, а пока только люди.

Ютланд вышел к коню и хорту, поджидавшим терпеливо на улице, конь фыркнул насмешливо, а хорт подошел и с великим подозрением обнюхал, чихнул брезгливо и скривил морду.

Поднявшись в седло, Ютланд повеселел чуть, а когда случайно вспомнил ту голубоглазую дуру с волосами цвета солнца на закате, тупую и надменную, то постарался поскорее и подальше отогнать видение ее невинного личика с обиженно вздернутыми бровями. Теперь уже не он за нее отвечает, пусть другие мучаются. И нечего о ней думать.

Встречают по одежде, вспомнил он, провожают – как могут. Он тоже эту дуру оценил в первую очередь по пышной одежде, чересчур яркой, богатой и вычурной. А вот у него одежка именно такая, какая нужна, чтобы не мерзнуть, а руки остаются свободными.

Надо было бы еще и харчей купить, как-то забыл вовсе, а голод уже скребет внутренности.

Он повертел головой, рассматривая дома по обе стороны улицы, однако харчевню угадал далеко впереди по шумным выкрикам, пьяным песням, нестройной музыке, а затем увидел танцующих прямо перед распахнутыми воротами постоялого двора.

Кто-то пытался ухватить и его за руку, дескать, танцуй с нами, он уклонился и вошел в харчевный зал, сразу окунувшись в жаркий и такой уже привычный аромат густой бараньей похлебки с луком, жареной рыбы на скверном масле, разваристой гречневой каши с чесноком и луком…

Недалеко от входа за массивным дубовым столом сидит, небрежно опершись спиной о стену, могучий рыцарь в сплошь закрывающих тело доспехах багрового цвета. Лицо скрыто цельным шлемом, там всего лишь крестообразная щель для глаз и дыхания. Правая рука опирается на меч размером в рост взрослого мужчины, на стальном куявском щите изображен жутко ухмыляющийся красный, словно прямо из ада, череп.

Он выглядел так, словно после обильного обеда уже одел шлем, взял меч и… все не может встать, растягивая драгоценные мгновения отдыха перед жестоким боем.

Ютланд осторожно опустился за свободный стол, где обедают всего двое, заметил, как и они, подобно ему, поглядывают опасливо на воина.

– Кто это? – спросил он шепотом.

Один ответил так же тихо:

– Это же сам Дебр, не узнал?

– Да я его никогда не видел, – признался Ютланд.

– Великий Воин, – сказал мужик негромко, – в самом деле Великий… И грозный.

Ютланд уловил в его тихом голосе почтительность наполовину с осуждением. Артане народ прямой, предпочитают прямую атаку, схватку грудь в грудь, а судя по слухам, что долетали до него еще в детстве, Дебр умеет путешествовать между мирами, за что его назвали Мастером Теней, он не раз призывал духов в мир людей, они слушаются хозяина и охотно убивают его врагов.

Второй едок сказал тихо, не отрывая взгляда от тарелки:

– Я был там… когда мы едва не проиграли большую битву куявам. Наши отряды всегда были лучшими, и когда сошлись с куявами, которых было вдвое больше, нам казалось, что битва на равных, но куявы заранее провели большой отряд лучших из лучших в тыл и в решающий момент ударили нам в спину.

Первый сказал со смешком:

– Я слышал потом жуткие рассказы… Вас уже начали громить, когда появился Дебр, все увидел и понял, что вас порубят всех. И тогда он рискнул…

– Да, подтвердил второй, – он, как говорят, выложился до последней капли. Нырнул в самую в изнанку мира… уж и не знаю, что это, как-то сумел уговорить великих артанских героев прошлого явиться и спасти своих потомков…

Ютланд слушал, перед глазами вставали жуткие сумрачные картины, когда день превратился в ночь, завыл страшный леденящий кости ветер мертвых, из земли поднялись страшные тени с горящими гневом глазами и боевыми топорами артан в мускулистых призрачных руках. Древние клинки зазвенели, сшибаясь с прекрасной куявской сталью, сеча вспыхнула с новой страстью. Призрачные артанские герои разили куявов, куявы разили призраков и живых артан, отправляя тех и других в царство мертвых, но внезапность удара в спину была потеряна, а преимущество в количестве куявы потеряли, как только на помощь живым пришли мертвые…

Так благодаря Мастеру Теней, которого раньше сторонились и побаивались, удалось выиграть немаловажную битву. С той поры Дебр гордо носит титул Великого Воина.

– У каждого своя судьба, – пробормотал он в тарелку, – если предпочитает сражаться в одиночку, это его право. Герои не ходят толпой, как гуси на водопой.

Мужик посмотрел на него с любопытством.

– А ты, никак, помогаешь кому-то из воинов нести вещи к Огненному Провалу?

– Да, – ответил Ютланд.

Мужик кивнул.

– Я так и думал. Тогда поторопись. Там как раз готовят новый отряд. Им может недоставать еды, а то даже оружия или доспехов.

Ютланд в удивлении поднял от миски голову.

– Так ночь же на дворе!

Мужик ухмыльнулся.

– В пещерах всегда ночь.

Глава 4

Доедал Ютланд как можно быстрее, вытер миску куском хлеба, бросил в рот и поспешно выскочил из харчевни.

Узкие проходы между неосвещенными домами кажутся еще теснее, как стены ущелий. Лишь кое-где светятся окна нижних этажей, но внизу темень, лишь бродят собаки, выбирая из-под заборов корки хлеба, засохшие куски сыра, уже твердые, как камень. Прошел ночной сторож, время от времени постукивая рукоятью боевого топора в щит…

Он быстро миновал дома и вышел на дорогу, что ведет к бараку воинов, там собираются те отважные, что решаются спуститься в Огненный Провал, а пока под ногами взвивается легкая, как пух, невесомая пыль, истолченная колесами бесчисленных телег.

Дальше дорога раздвоилась, большая пошла в обход кладбища, и только маленькая тропка рискнула побежать торопливо прямо, отчаянно надеясь, что ее, такую жалобную, никто и не заметит, а если и заметят, то побрезгуют пинать.

Ютланд направился именно по этой, надо спешить, не опоздать бы, справа и слева быстро пошли серые горбики могил, часто попадаются тяжелые мраморные плиты, где высечены имена погибших.

Он шел быстро, даже не успел вздрогнуть, когда впереди на тропке возникла очень бледная женщина, худая, обнаженная до пояса. Юбка с длинным разрезом почти до пояса, так что нога при любом движении высовывается почти целиком.

Она заулыбалась, показывая длинные острые зубы, с любопытством уставилась на Ютланда.

– Мальчик, не слишком ли опасно ходить ночью через кладбище?

Он сдвинул плечами.

– А почему должно быть опасно?

Она сказала насмешливо:

– Потому что я здешняя Смерть.

Он ответил вежливо:

– Извините, но я нездешний.

Она рассмеялась.

– Очень остроумно! Но нездешние здесь становятся здешними. Навсегда.

Он покачал головой.

– Извините, у меня слишком много дел. Пропустите меня.

Она уперла руки в бока, глаза стали совсем веселыми.

– Впервые такого вижу! Ты настолько глуп, что даже не боишься?

– Может быть, – ответил он очень вежливо, – может быть, я даже очень глуп. Но что не боюсь, это вы угадали.

Она уже смеялась, глаза сверкали.

– Как жаль, что ты еще совсем ребенок… Я бы с тобой позабавлялась дольше.

Он сказал сухо:

– Я не ребенок. Пропустите меня.

– Нет, – сказала она уже другим голосом, – ты останешься здесь.

– Вы ошибаетесь, – ответил он.

Она ухватила его за руку, но он легко отодвинулся, она растерялась, никогда такого не случалась, дернула его к себе, он повернулся к ней лицом. Она вздрогнула, в глазах мальчишки разгораются опасные искры безумия, губы задергались.

– Ты… болен? – спросила она. – Тогда тем более…

Она вскрикнула от неожиданности и боли, а он ухватил ее за горло и с силой прижал спиной к дереву. Она не успела опомниться, как он перехватил ее за ногу и, раскрутив вокруг себя, с силой ударил головой о каменный столб. Хрустнуло, на камне осталось темное пятно, а мальчишка в яростном исступлении бил ею, как пыльным мешком, по деревьям по каменным плитам, по истуканам, несколько раз ударил о землю, а когда выпустил из рук, посмотрел с такой яростью, словно желал еще потоптать ее ногами.

– Ты жива, – проговорил он страшным лязгающим голосом, – но ты не скоро встанешь после такого… урока. Будь вежливой, дрянь! Иначе в следующий раз, когда буду идти здесь, привяжу к тебе вот эту плиту и заброшу на дно вон того озера! Поняла?

У нее не было сил кивнуть, во всем теле не осталось ни одной целой косточки, она чувствовала, что будет приходить в себя несколько недель, а все это время крестьяне осмелеют и будут ходить здесь безнаказанно. А в ней до конца дней будет жить ужас, что он выполнит свою угрозу.

А он пошел дальше, еще больше распаляясь, доказывая ей, Мелизенде, что он не дурак, а это она дура, он мужчина и не будет плясать под ее дудку, не должен и не может, иначе кем он тогда станет…

Около барака у входа и возле оружейной вовсю полыхают костры, потрескивают поленья, багровые блики прыгают по выпуклым латам, металлическим шлемам. Голоса доносятся сильные, грубые, полные сдержанной ярости и готовности к немедленной схватке.

Распоряжался высокий чародей могучего сложения, настоящий гигант, такой уделает в схватке любого ратоборца. Ютланда вообще не заметил, словно тот не крупнее мыши, Ютланд сказал торопливо:

– Уважаемый, я хочу в отряд.

Чародей отмахнулся.

– Иди-иди, мальчик.

Ютланд спросил:

– А вы в самом деле чародей?

– Я боевой маг, – ответил чародей, – так что не угадываю, в каком кармане ты держишь фигу.

– Тогда вы не знаете, что я гожусь.

Чародей сделал небрежное движение, словно отгонял муху, лицо выразило скуку.

– Брысь. Не годишься, это же видно.

– Правда? – Ютланд посмотрел ему прямо в глаза. – Но я уже ходил в Болотную гать и победил Водяника. Да и мудрый Ламтаил не согласен с вами…

Чародей вздрогнул, посмотрел на Ютланда внимательнее. Ютланд, не опуская глаз, сказал очень вежливо и скромно:

– Меня зовут Ют, я простой пастух с далеких гор. Так как насчет отряда?

Чародей смотрел на него остановившимся взглядом, даже не вздрогнул, когда к ним подбежал и ухватил его за руку воин в великолепных доспехах, с большим красивым щитом и мечом на перевязи за спиной, весь подтянутый, в глазах готовность идти на любой подвиг.

– Громыко!.. Я здесь!

– Опаздываешь, – проворчал гигант, он с усилием оторвал взгляд от Ютланда. – Ладно, посмотрим, что получается. Итак, готовим отряд в Огненный Провал. Клан – «Темный Легион». Ох, как вы забодали со своими «темными». Почему каждый старается выглядеть гаже?.. Ладно… Следопытом идет Милай, он убивал огнедышащих драконов, казнил Зафарга – повелителя рарахов, побил много велетов-душегубов… Все слышали?

Ютланд слушал жадно, но на него внимания никто не обращал, мало ли какому пастушонку не спится, мечтает о подвигах, снует возле героев и жадно ловит обрывки их разговоров…

– Чародей Максим, – сказал Громыко громко, – знаменит тем, что убил семьдесят пять куявов, сто двадцать раз участвовал в великих сражениях и в семидесяти четырех из них вышел победителем. Он был в Цитадели Дэвов, бывал в Оледенелой Долине, посетил Студеное ущелье и постранствовал на Ледяных Берегах, что уже немало!

– Но и немного, – проворчал кто-то из сидящих у костра уязвленно. – Подумаешь, побывал!.. И что там делал? Посмотрел и удрал?

– Кто удрал? – завопил невысокий мужчина в длинном халате с надвинутым на лицо капюшоном. – Кто удрал?.. Это я удрал?

Громыко повысил голос:

– Тихо! Ратоборец Черный, пять куявов убито, участвовал в восьми великих сражениях. В семи победил, бывал на Скалах Слепой Ярости, в пещерах Черных Теней, портах Барбуса и Безбрежного моря.

Ютланд жадно рассматривал всех, одеты добротно, вооружение лучшее, что он видел, а Громыко начал расхваливать, насколько им повезло, что у них такая воительница с двумя мечами – Ольга, хотя предпочитает, чтобы ее называли Рыжей Разбойницей, так как сама из очень приличной и богатой семьи и не хочет, чтобы родители знали, какой она образ жизни выбрала. Они уверены, что она живет в Барбусе и учится там в женском монастыре шить и вышивать. Убила восьмерых, участвовала в пяти великих сражениях, и все закончились победами. Тоже побывала во многих опасных местах, куда многие не решаются сунуться, отважная и предприимчивая…

Черный быстро посмотрел на Громыко и сказал почти умоляюще:

– Разве в отряде не важнее сплоченность и чувство локтя? Если она начнет что-то предпринимать по своей воле…

Разбойница сказала независимо:

– Иногда приходится. Если вожак – ни рыба ни мясо.

Громыко вздохнул, развел руками.

– Как воин, я понимаю, вам труднее слушаться вожака, у которого меньше побед, чем у вас. Но… я пока не могу предложить никого другого. Или берите… или идите потренируйтесь на веприках.

Рыжая Разбойница уставилась подозрительными глазами на Ютланда, перевела вопрошающий взгляд на Громыко.

– Погоди-погоди. Я что-то не поняла. Ты назвал четверых!

Громыко указал взглядом на Ютланда.

– Вот пятый. Зовут его Ют, пока что он простой пастух с гор, но будет героем.

Разбойница уставилась на Ютланда расширенными в изумлении глазами.

– Что?

– Ты не ослышалась, – заметил Громыко. – Он пойдет пятым.

Черный, огромный в блестящих доспехах, повернулся в сторону Ютланда всем телом.

– Громыко, ты шутишь? Что будет делать в нашем отряде этот мальчишка?

– Он очень хорош с дубиной, – сказал серьезно Громыко.

– Ты-то откуда знаешь?

Громыко взглянул на Ютланда, тот опустил голову, неловко встречаться взглядом, а чародей после паузы произнес сурово:

– Знаю. Но если этого мало, то… Ламтаил посоветовал его взять.

– Именно его? – спросила Разбойница недоверчиво.

– Он сказал, – сообщил Громыко, – придет мальчишка в кожаной душегрейке и с дубиной на поясе. Он принесет нам успех.

Все умолкли, слышно было только потрескивание костра. Ютланд чувствовал, что слово молодого чародея-гиганта значит здесь очень много.

После тяжелой паузы Рыжая Ольга сдвинула плечами.

– Ладно, возражение снимаю. Но если Ламтаил ошибся, я тебя сама удушу…

– Нам всем придется удушиться, – сказал Черный серьезно, – или нас удушит Красный Бес. Так что будем надеяться, что Ламтаил не ошибся. Когда выходим?

– Мне нужно пополнить запас стрел, – сказал Милай. – А так я готов.

– Я готов, – сказал Максим.

Разбойница сказала независимо:

– Я хоть сейчас!

Черный сказал кратко:

– Тогда прямо сейчас и выходим.

Милай пробурчал, чего это они на ночь глядя, Черный ответил строго, что в подземельях все равно солнца не видать, а если сумеют пробраться в Огненный Провал, там светлее и жарче, чем здесь в самый знойный полдень.

Ютланд поглядывал на вожака, Черный изо всех сил старается держаться солидно и важно, другие же поглядывают на него снисходительно, у всех больше побед и опыта, однако без ратоборца в любом сложном походе не обойтись, а в клане, похоже, никого свободного на роль вожака не нашлось.

Доспехи у Черного хороши, Ютланд признал, так что хоть опыта и мало, но это наживное, главное же, чтобы Черный не дрогнул под натиском, стойко держал удар и не давал противнику броситься на кого-то из соратников, гораздо более беззащитных.

Они ехали на конях, потом плыли на лодке, хотя и очень недолго, но солнце совсем недавно ушло за край земли, а ночь как бы еще и не ночь, а тот самый тревожный сумрак, когда чудовища просыпаются и начинают выходить из нор, пещер, лесов, болот…

Черный первый выпрыгнул на берег, без нужды указал обнаженным мечом вперед.

– Вон те заброшенные копи!

Милай отозвался ленивым голосом:

– Да видим, видим… вождь.

– Великий Вождь, – поправила Ольга очень серьезно.

– Самый Великий, – сказал Максим.

Черный насупился и быстро пошел к невысокому холму, Ютланд рассмотрел множество широких нор, наглухо забитых досками. Одни располагались у самого основания, к другим вели ступеньки, а то и грубо вырубленные в камне лестницы.

Черный сказал натужно-бодро:

– Готовы? Факел!

Милай вытащил из мешка факел, Максим поджег его мановением руки, а Рыжая Разбойница сунула Черному в руку.

– Вы наш лидер, – сказала она с преувеличенным почтением, – вы идите впереди… Вам и свет в руки, светоч вы наш.

Черный нахмурился, Ютланд видел, как рвется ответить нечто резкое, но вместо этого крепко сжал рукоять факела и молча нырнул в темный ход. Разбойница ловко скользнула следом, следопыт прошел совершенно бесшумно, чародей зацепился длинной полой халата, и Ютланд помогал отцепиться, за что удостоился лишь недовольного взгляда.

Темный ход вел по наклонной довольно долго, каменные выступы на боковых стенах стесаны, пол тоже почти ровный. Подземники здесь ходили сотни, если не тысячи лет, все сглажено боками и подошвами, Ютланд прикидывал по высоте свода, что подземники не такие уж и громадные, иначе бы застряли, хотя все говорят, что это раньше были такие же, как и люди, но магия Ящера превратила их в огромных злобных чудовищ…

Далеко впереди забрезжил слабый красноватый свет. Черный переложил факел в левую руку, а правой вытащил меч, пошел осторожнее, выставив его перед собой.

Свет становился ярче, ход расширился и вывел в пещеру, слабо освещенную красноватым огнем костра. Черный посмотрел по сторонам, отбросил факел и взял в освободившуюся руку щит. Лицо стало угрюмым и настороженным.

– Все, – сказал он жутко серьезным голосом, – отсюда уже будут эти твари.

Ютланд смерил взглядом высоту свода, да, пещера выглядит не пещерой, а как бы внезапно расширившимся ходом дальше в глубины горы.

Милай заметил с облегчением:

– Зато можно будет стрелять не только Черному в затылок.

– А хотелось бы? – промурлыкала Рыжая Разбойница.

– Тихо, – сказал Максим, – наш великий вождь что-то чует…

Черный в самом деле двигался вперед медленно, приставным шагом, пещера уходит по наклонной вниз, там тоже светится красный огонек, по стенам прыгают зловещие тени.

Этот костер тоже горит смирно и спокойно, поленья как будто только что положили, но так быть не может, даже запаха чужого нет, проклятая магия подземников…

Рыжая Разбойница удовлетворенно вскрикнула, подбежала к темному участку. Там загремело железом, Черный подпрыгнул и обернулся, весь взъерошенный и готовый к схватке.

Разбойница с торжеством подняла круглый щит и короткий меч.

– Кому? Меч хорош.

Черный буркнул:

– Мой лучше.

Милай сказал:

– Давай мне. Продам. Хоть пару монет да получу.

– А вон там еще наручи, – сказал Максим, – правда, побитые… Но все-таки чего-то да стоят.

Черный сказал резко:

– Не останавливаемся. Не стоит ждать, пока Красный Бес соберет против нас целую стаю.

Не ожидая возражений, он пошел вперед быстро и не оглядываясь. Рыжая Разбойница вздохнула и, отшвырнув побитый щит, двинулась за ним. Милай и Максим держатся на дистанции, какую диктует боевой порядок, а Ютланд, не зная, где его место, то догонял Черного, то постепенно отставал и шел рядом с Рыжей Разбойницей, что чисто по-женски сразу же начинала строить ему глазки и заговорщицки улыбаться.