Текст книги "Великая ложь XX века"

Автор книги: Юрген Граф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Политика Гитлера в отношении евреев

Когда 30 января 1933 года Гитлер был назначен рейхсканцлером, никто не сомневался, что к власти пришел ярый антисемит. Выпады, полные ненависти против евреев, занимали много места в «Майн кампф», а программа нацистской партии запрещала принимать в нее евреев.

Антисемитизм национал-социалистов имел свои традиционные причины: евреи обвинялись в том, что они контролируют в Германии непропорционально большую часть экономической и духовной жизни, используя эту власть исключительно в собственных интересах. Кроме того, в евреях нацисты видели передовой отряд компартии. При этом они ссылались на то, что евреи играли ведущую роль и в Октябрьской революции, и в недолговечном режиме Бела Куна в Венгрии, и в еще более недолговечной Баварской республике.

Приход в Германии НСРПГ к власти был неприятным ударом для немецких евреев, которые в основной своей массе были ассимилированы и считали себя хорошими патриотами. Некоторое время они надеялись, что, взвалив на себя бремя государственной ответственности, национал-социалисты сделаются более умеренными. Ведь в ходе избирательной кампании антисемитизм не играл ведущей роли. За НСРПГ голосовали не из-за ненависти к евреям, а потому, что думали, будто Гитлер даст немцам работу и хлеб.

После поджога рейхстага 27 февраля 1933 года и триумфа национал-социалистов 5 марта того же года на выборах репрессии не заставили себя ждать, но их жертвами стали почти одни левые, прежде всего коммунисты. Первый концлагерь возник в Дахау уже в конце марта, за ним появились другие лагеря. Среди заключенных были и евреи, но в лагерь они были отправлены не как евреи и иудеи, а как левые активисты (или уголовники). В это время только отдельные фанатики или хулиганы позволяли себе выходки против евреев, но правительство их не одобряло.

Первые меры против евреев Гитлер предпринял 1 апреля 1933 года, призвав к бойкоту еврейских магазинов. Более серьезными и всеохватывающими стали различные параграфы закона об адвокатуре, вышедшем шесть дней спустя, а также решение о восстановлении профессионального чиновничества. Большая часть чиновников-евреев была уволена в отставку, часто под видом ухода на пенсию. Постановления против евреев были не столь резки, как того хотели нацисты, ибо Гитлеру приходилось считаться со своими партнерами по консервативному лагерю [45].

При помощи указанных постановлений было сильно сокращено число адвокатов и нотариусов из евреев. Вскоре после этого на медицинских и юридических факультетах для евреев была введена 1,5-процентная норма [46] В последующие месяцы многие евреи, служившие в государственных учреждениях или учебных заведениях, были уволены, отправлены на пенсию или им было запрещено заниматься своей профессией. Затем какое-то время казалось, будто буря утихла, и в Германию вернулось 10 тысяч из 60 000 евреев, выехавших из нее после прихода к власти Гитлера [47].

Но то были призрачные надежды. В сентябре 1935 года рейхстаг принял «нюрнбергские законы», запрещавшие браки и внебрачные отношения между евреями и «арийцами», но затем вновь наступила некоторая пауза, связанная отчасти с Олимпийскими играми 1936 года в Берлине. 1937 год принес широкомасштабную «аризацию» немецкой экономики, которая означала принудительную продажу евреями своих предприятий и фирм за цену в основном меньше реальной.

О хрустальной ночи рекомендуем «Feuerzeichen» Ingrid Weckert, которая долго жила в Израиле и свободно владеет ивритом. Будучи ревизионисткой, она привела в своей книге массу любопытных фактов, хотя к ее выводам я отношусь скептически.

В 1938 году режим национал-социалистов еще крепче закрутил гайки. В июне концлагеря были отправлены евреи, приговоренные к тюремному заключению к срок больше месяца. В ноябре польский еврей Гершель Грюншпан убил в Париже немецкого дипломата, что привело к известной «хрустальной ночи». По всей Германии прошли эксцессы, во время которых было осквернено много синагог, разграблены и сожжены еврейские магазины, убито около ста евреев, и многие ранены. В самой Германии и Австрии, вошедшей в марте в состав рейха, был арестовано 31,5 тысячи евреев, которых разместили в четырех лагерях: Заксенхаузене, Бухенвальде, Дахау и Маутхаузене. Правда, большинство из них вскоре вышло на свободу, но шок от «хрустальной ночи» и последовавшие произвольные меры, предпринятые правительством, – так, на немецкую еврейскую общину был наложен штраф в один миллиард марок – рассеяли среди евреев все надежды на улучшение своего положения. До октября 1941 года, когда вышло распоряжение о прекращении эмиграции, из Германии выехало две трети немецких евреев, а среди оставшихся уже в 1939 году более половины было старше 65 лет [48].

Тот же процесс, но в более быстром темпе, происходил после аншлюса в марте 1938 года в Австрии и в протекторате Богемии и Моравии после раздел Чехословакии в марте 1939 года. В течении краткого времени эмигрировала большая часть австрийских и значительное число чешских евреев.

Этот массовый исход полностью отвечал планам национал-социалистов и потом они всеми силами поддерживали его. Евреев на эмиграцию толкали разнообразные притеснения, которым они подвергались начиная с 1935 года. Для ее усиления нацисты тесно сотрудничали с сионистскими кругами, заинтересованными переселении в Палестину как можно большего числа евреев. Об этом сотрудничестве, которое в наши дни в основном замалчивается, очень хорошо рассказано в книге "Орден «Мертвая голова»" Гейнца Хене, классическом исследовании, посвященном SS, которое опирается на нижеследующие факты.

Осенью 1934 года Леопольд Эдлер фон Мильденштейн, ставший потом унтершарффюрером SS, опубликовал в нацистском органе «Ангриф» статью о перспективах еврейского государства в Палестине. Будучи постоянным участником сионистских конгрессов, Мильденштейн видел решение еврейского вопроса в эмиграции евреев в британскую подмандатную территорию, где позже действительно возникло государство Израиль. На эту статью обратил внимание Рейнхард Гейдрих, руководитель SD (службы безопасности), которому идея пришлась по душе. Все немецкие евреи должны выехать в Палестину, по возможности добровольно или под нажимом. В качестве новой родины Палестину, разумеется, выбирало меньшинство эмигрантов-евреев, большинство же предпочитало направляться в другие страны, в основном в США.

Мильденштейн предусматривал своим планом «диссимиляцию» ассимилированных евреев и превращение их в сионистов. По приказу Гиммлера он организовал «Еврейский сектор» для стимулирования эмиграции. Этот сектор поддерживал лагеря переобучения, где молодые евреи проходили сельскохозяйственную подготовку для работы в палестинских кибуцах. В августе 1936 года в Германии действовало не менее 37 подобных лагерей [49]. Один из них упоминается в Нойдорфе даже в марте 1942 года [50]!

Одним из самых деятельных сотрудников упомянутого сектора был эсэсовец Адольф Эйхманн, который 27 февраля 1937 года встретился в Берлине с сионистским руководителем Фейвелем Полкешем, занимавшем в Палестине должность командира еврейской милиции "Хагана". Полкеш сказал Эйхманну, что он всеми силами желает содействовать эмиграции евреев в Палестину, дабы со временем евреев стало больше, чем палестинцев. В октябре того же года Эйхманн встретился в Каире с Полькешем для переговоров во второй раз. После них эсэсовец Герберт Хаген, сопровождавший Эйхманна, заявил о большем удовлетворении, с каким еврейские националисты воспринимали радикальную политику немцев в отношении евреев, ибо она способствовала увеличению их числа в Палестине [51].

Однако вскоре описанный план натолкнулся на трудности, так как вызвал волнение среди арабского населения подмандатной территории и англичане решили притормозить эмиграцию. В декабре 1937 года вышли первые соответствующие распоряжения, а в мае 1939 появилась «Белая книга», согласно которой в Палестину в ближайшие пять лет допускалось только 75 тысяч евреев, хотя нелегальная иммиграция, естественно, шла сама по себе. Сокрушительный удар палестинским планам СД нанесло начало войны в сентябре 1939 года, ибо немцам не очень хотелось отталкивать от себя арабов, своих потенциальных союзников в войне с англичанами.

После того как США и другие страны приняли меры к сокращению еврейской эмиграции, в Германии стали думать о переселении евреев на Мадагаскар. Сторонником этой идеи был Франц Радемахер, начальник еврейского сектора в немецком отделе Министерства иностранных дел [52]. Осуществление этого проекта стало реальным после разгрома Франции, колонией которой был этот огромный остров. Однако против выступил Петэн, но даже если бы он согласился с планом, осуществить его было бы трудно, поскольку судов для перевозки было мало и морские пути англичане держали под контролем.

После захвата немцами в начале войны с СССР больших территорий на Востоке в Берлине возник замысел о создании там зоны, населенной евреями. 31 июля 1941 года Геринг писал Гейдриху [53]:

«В дополнение к задаче, поставленной распоряжением от 24.1.1939, возможности благоприятно решить еврейский вопрос в форме эмиграции и. эвакуации в соответствии с обстоятельствами времени, я поручаю Вам провес все нужные приготовления организационного, делового и материального характера для общего решения еврейского вопроса в немецкой зоне влияния в Европе. При этом могут быть задействованы другие компетентные центральные инстанции. Далее я поручаю Вам представить мне в ближайшем времени общий план предварительных мер организационного, делового и материального характера выполнению предусмотренного окончательного решения еврейского вопроса».

Старую басню, будто в письме Геринга Гейдриху был предсказан геноцид евреев, излагает, например, Катгани в газете «Нойе Цюрхер цайтунг» 27.7.1991. По его словам, Геринг отдал Гейдриху «приказ – так явствует из текста – ликвидировать евреев, живущих в границах немецких владений, т.е. уничтожить их». Где об этом вычитал Катгани? Если бы он, будучи студентом 1-го курса, написал бы в семинарской работе подобную ерунду о какой-нибудь другой эпохе, то он с треском бы провалился, но в отношении эпохи нацизма, как разъясняет проф. Вальтер Гофер, «объективность необязательна». Такова научная этика в конце XX века в демократической Западной Европе.

Сторонники холокоста все время приводят это письмо, толкуя его как начало истребления евреев. Поскольку слова «в форме эмиграции или эвакуации» мешают, то иногда их просто опускают. При правильном цитировании, например, у Рауля Гильберга, данные слова подаются как замаскированное «истребление». Гильберг делает также вывод, что, получив письмо, Гейдрих крепко взял в свои руки руководство процессом геноцида [54]. Правда, он не объясняет, отчего второй по рангу национал-социалист должен был прибегать к иносказанию в своем неофициальном письме к начальнику нацистской полиции. Так как не обнаружулось ни одного письменного приказа об истреблении евреев, то приверженцам мифа о холокосте приходится домысливать то, чего в тексте нет. Говоря об эмиграции и эвакуации евреев, Геринг имел в виду только это и ничто другое. И действительно, начиная с 1941 года, евреи из Германии и оккупированных областей транспортировались на Восток, сперва в Польшу, а затем во все большем числе в Россию. Впрочем, поскольку сотни тысяч евреев были доставлены в лагеря, то их судьба и без плана уничтожения была незавидной.

В поведении нацистов имелось три резона. Во-первых, им срочно нужна была рабочая сила в то время, когда большинство боеспособных мужчин находилось фронте, и в в качестве таковой особенно хорошо подходили квалифицированные рабочие-евреи. Транспортировка в лагеря стариков и детей объясняется просто тем, что семьи не хотели разлучаться. Во-вторых, евреи считались неблагонадежными, ибо они, несомненно, все стояли на стороне противника. Как уже указывалось, процент евреев в оккупированных странах борцов Сопротивления был очень велик. В-третьих, нацисты думали использовать благоприятные обстоятельства, чтобы ускорить «окончательное решение» еврейского вопроса, под которым они подразумевали – вопреки легенде о физическом уничтожении евреев – их эмиграцию или переселение на территорию на восточные окраины немецкой сферы власти.

Хотя, как сказано, эмиграция была официально запрещена осенью 1941 г., закон соблюдался не особенно строго, и евреи могли выезжать из Европы в течение войны. Запрет на эмиграцию был, конечно, нацелен против того, что боепоспособные и технически образованные евреи могли поступить на службу противнику. Вот почему евреев с конца 1941 года стали депортировать на Восток. Ниже мы вернемся к судьбе депортированных.

В европейских странах, оккупированных Гитлером, евреям в разной степени пришлось пострадать от депортации. Неожиданно сильно затронула она голландских евреев, большая часть которых была депортирована, в то время как евреев Бельгии и Франции коснулась мало – из этих стран в основном депортировались евреи-иностранцы. Поскольку цель национал-социалистов состояла в вытеснении евреев из Европы, то они начали естественно там, где меньше всего имелось трудностей. Во Франции и Бельгии им приходилось считаться с местными правительствами, которые противились депортации евреев, своих сограждан. Из Голландии же после нападения немцев правительство бежало и потому нацисты могли делать все, что угодно [55].

Кстати, депортация и интернирование евреев в гитлеровском рейхе имеет историческую параллель: США и Канада интернировали большую часть японцев, даже обладателей американских и канадских паспортов. И это при том, что – как десятилетия спустя признал Рейган – не было выявлено ни одного случая шпионажа или подрывной деятельности со стороны американских японцев!

Теперь рискнем коснуться весьма деликатной темы – вопроса о том, насколько сознательно сионисты, в особенности американские, провоцировали преследование евреев в Германии и оккупированных странах и какова их ответственность – если не юридическая, то хотя бы моральная, – за тяжелую участь евреев.

Американский еврей Эдвин Блэк описывает в своей сенсационно откровенной книге «The Transfer Agreement», вышедшей в 1984 году, этапы экономической войны, развязанной еврейскими организациями против Германии сразу после прихода Гитлера к власти, т.е. еще до первых антисемитских указов. 27 марта 1933 года в Мэдисон Сквэр-Гардене в Нью-Йорке состоялся большой митинг, участники которого потребовали полного бойкота Германии до дня свержения национал-социалистического правительства. Мак Коннел, один из ораторов, заявил в частности [56]:

«... Даже если гонения в Германии на время ослабнут, надо продолжать протесты и митинги против нацистов до их отстранения от власти».

А Стэфен С. Уайз, президент Конгресса американских евреев и один из организаторов митинга, предупредил, что [57]:

«... нации будут считаться хорошими или дурными в зависимости от их отношения к евреям».

Одновременно начался бойкот в других странах. В Польше [58]"... на массовых митингах, в унисон с митингом Конгресса (американских евреев), было решено распространить на всю страну начатый в Вильнюсе бойкот. В Варшаве три крупнейшие еврейские торговые фирмы взяли на себя обязательства «принять самые решительные меры защиты путем бойкота импортируемых из Германии товаров. В Лондоне почти все еврейские магазины в районе Уайтчэпеля захлопнули свои двери перед немецкими негоциантами».

Последствия этого экономического бойкота были для Германии катастрофичными [59]:

«Профсоюзы приняли меры против особо важных областей промышленности, приносивших прежде всего валютные поступления, как например, выделка мехов. Согласно оценкам, общие потери немцев в одной этой области составили в 1933 году 100 миллионов марок».

Казалось, действительно, начали сбываться слова из статьи «Евреи объявляют Германии войну», напечатанной 24 марта в «Дейли экспресс» [60]:

«Евреи всего мира объединяются для того, чтобы объявить Германии финансовую и экономическую войну... Забыты все трения и противоречия перед лицом одной общей цели... заставить фашистскую Германию прекратить свой террор и насилие против еврейского меньшинства».

Блэк оправдывает эту экономическую войну безжалостным подавлением евреев немецким правительством [61]:

«Нацисты затеяли войну с евреями, мобилизовав всю Германию. Со своей стороны евреи развернули войну с нацистами, возбудив весь мир. Впереди – бойкот, марши протеста, митинги против Гитлера. Следовало изолировать Германию в политическом, и даже в экономическом и культурном плане до тех пор, пока не падет нацистское руководство. Итак, Германии снова преподносили горький урок».

Ошибочка автора состоит лишь в том, что в это время просто-напросто не было никакой «развязанной против евреев войны с мобилизацией всей Германии», никакого «террора и насилия против еврейского меньшинства», «беспричинных убийств, вымаривания голодом, уничтожения и дьявольских преследований» (это слова Сэмюэля Унтермейера, советника правительства и председателя «Non Sectarian Anti-Nazi League»). Имелись лишь отдельные выходки хулиганов-антисемитов, против которых новый режим предпринимал все возможные меры, о чем недвусмысленно свидетельствуют заявления немецких еврейских организаций. 31 марта Макс Науманн, почетный председатель «Союза национал-немецких евреев», отвечал в «Нойе Винер журнал» [62]:

«Вначале я хочу Вам сказать, что выступаю против этой антинемецкой травли через нагнетание ужасов. Эта кампания напоминает мне недавнюю травлю немцев и их союзников во время войны. В точности совпадают даже детали и методы, когда писалось об отрубленных детских ручонках и выколотых глазах и об использовании трупов для получения жировых веществ. В этот контексте вписываются нынешние заявления, будто бы на кладбищах валяются расчлененные трупы евреев, будто едва еврей выходит на улицу, как на него нападают. Отдельные выходки, конечно, были, но и только... И мне известно, что в этих случаях власти действовали без церемоний. Мы, немецкие евреи, во всяком случае убеждены в том, что правительство и руководство НСРПГ действительно хочет поддерживать спокойствие и порядок».

Все понимали, что нацисты, не имея возможности добраться до зачинщиков кампании бойкота, обрушат свой гнев на немецких евреев. Напрасно однако д-р Левенштейн, председатель «Имперского союза немецких солдат-фронтовиков», в письме к американским евреям, направленном в посольство США в Берлине, призывал остановить это безумие [63]:

«Нам думается, пришло время отмежеваться от безответственной травли, которая ведется за границей т.н. еврейскими интеллигентами. Стрелы, которые вы мечете из своего защищенного укрытия, хотя и наносят вред Германии и немецким евреям, не делают все-таки чести самим стреляющим».

Страшные издевательства над немецкими евреями в 1933 году существовали только в воображении пропагандистов, что подтверждает, описывая обстановку того времени, такой совершенно безупречный очевидец, как историк-еврей Арно Майер [64]:

«Среди первых заключенных Третьего рейха евреев было относительно мало и, что характерно, арестованы они были в качестве политиков, адвокатов или литераторов левой ориентации».

Очевидно одно – никто в это время не был арестован только потому, что был евреем. В другом месте Майер говорит о поводе к бойкоту [65]:

«20 марта комитет видных американских евреев, озабоченный зловещими инструкции в „Штюрмере“ Штрейхера, решил 27 марта созвать массовый митинг в Мэдисон Сквер-Гардене».

Поводом или скорее предлогом к беспримерной кампании бойкота послужили «зловещие инструкции» в „Штюрмере“ – неофициальной газетёнке, которую из-за её примитивности и порнографического характера презирали даже многие нацисты!

На международный бойкот Гитлер ответил вышеупомянутым однодневным бойкотом еврейских магазинов, который, кстати, проводился в субботу, когда их большинство было и так закрыто. В огромном числе школьных учебников помещена фотография, снятая в тот день: у еврейского магазина эсэсовцы указывают на плакат «Не покупайте у евреев!» В учебниках однако не говорится, как долго длился этот бойкот и что его вызвало. Так фальсифицируется история.

В дальнейшем, еврейские организации США и других стран не брезговали ничем, чтобы спровоцировать новые меры против немецких евреев. В августе 1933 года Унтермейер в речи, которая передавалась по радио по всей стране, заявил [66]:

«Каждый из вас, будь он евреем или неевреем, кто не стал еще участником священной войны, должен сегодня сделаться им... Мало, что вы не покупаете немецкие товары, вы вообще не должны общаться с торговцами или владельцами магазинов, продающими немецкие изделия, или с использующими немецкие суда... – К нашему стыду, среди нас есть несколько евреев, – к счастью, их немного, – у которых так мало гордости и самоуважения, что они плавают на немецких судах... Их имена должны знать все. Они – предатели нашей нации».

В январе 1934 года, когда в Германии никто – за исключением каких-то уголовников-фанатиков – и пальцем не тронул ни одного еврея из-за его религии или национальности, сионист-радикал Владимир Жаботинский писал [67]:

«Все еврейские общины и каждый еврей в отдельности, все профсоюзы на каждом съезде и на каждом конгрессе уже в течении месяцев ведут во всем мире борьбу против Германии. Мы развернем против Германии духовную и физическую войну со стороны всего мира. Наши еврейские интересы требуют полного уничтожения Германии».

В Берлине подобные заявления воспринимались буквально. Платить за них приходилось немецким евреям, которых никто не спрашивал, согласны ли они с болтовней Унтермейеров, Уайзов и Жаботинских. Сионисты знали, что делали. Как всегда, они использовали немецких евреев в качестве разменной монеты в борьбе за создание своего государства. Во время войны травля еще больше усилилась. 3 декабря 1942 года Хаим Вейцман, руководитель Всемирной сионистской организации, заявил [68]:

«Мы – троянский конь во вражеском стане. Тысячи евреев, проживающих в Европе, – это главный фактор уничтожения наших врагов».

Именно на эти фразы и ссылались национал-социалисты, отдавая приказы о депортации евреев в лагеря и гетто.

Еще до вступления США в войну американский еврей Натанаэл Кауфман выпустил книгу под заглавием «Германия должна погибнуть», в которой требовал полного истребления немецкого народа путем стерилизации [69]:

«Если вспомнить, что прививки и сыворотки приносят населению пользу, то к стерилизации немецкого народа надо отнестись как к замечательному гигиеническому мероприятию со стороны человечества, дабы навсегда оградить себя от бактерии немецкого духа».

Хотя в США книга Кауфмана прошла почти незамеченной [70], Геббельс и Штрейхер умело воспользовались этой поделкой, приказав сразу перевести ее на немецкий и издать большим тиражом. В связи с этим немецкий еврей Гидеон Бург верно заметил [71]:

«Это выглядит так, как если бы в цирке сорванцы стали швырять камнями во льва, в пасть которому сунул голову укротитель. Сорванцам бы ничего не было – между ними и опасностью расположен океан, то бишь прутья звериной клетки.»

Легкомыслие или наивность? Вряд ли. Не стоит забывать, что стратегия сионистов состояла в подстрекательстве Гитлера ко все более жестким антисемитским мерам по притеснению евреев. С одной стороны, это подталкивало немецких евреев к эмиграции в Палестину, с другой, правительствам западных держав сионисты доказывали необходимость для евреев национального очага. На то же была нацелена и пропаганда «ужасов» об истреблении евреев, начавшаяся в 1942 году. Об этом нетрудно судить по заявлениям, вроде сделанного 2 марта 1943 года в «Нью-Йорк Таймсе» Вейцманом:

«Уже истреблены два миллиона евреев... Задача демократий очевидна... через нейтральные страны они должны вести переговоры, добиваясь освобождения евреев в оккупированных областях... Да распахнутся врата Палестины для всех чающих узреть берега еврейской Отчизны».

Это ложь, будто в начале 1943 года было истреблено два миллиона евреев, однако к этому времени десятки тысяч нашли свой конец в лагерях.