Текст книги "Юный техник, 2010 № 12"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

ВЕСТИ ИЗ ЛАБОРАТОРИЙ
Дома из… ткани

«Эка невидаль! – возможно, скажете вы. – Палатку видел каждый. А многие проводили в ней ночи, когда бывали в турпоходах»…

Все верно, палатки и в самом деле можно назвать жилищами из ткани. Тем более что некоторые из них вмещают сразу несколько десятков человек. А в жарких регионах планеты, в Арабских Эмиратах, например, из синтетических тканей изготовляют даже шатры-покрытия для общественных зданий – досуговых центров или даже залов ожидания в аэропорту.

Но изобретатель из Иванова Николай Лобаев не палатки и не шатры типа цирка шапито имеет в виду, когда предлагает создавать тканевые дома. По его словам, если воспользоваться придуманной им технологией, то бригада из пяти человек за сутки сможет воздвигнуть дом, в котором с удобствами разместятся 200 человек. Причем простоит такое сооружение, по его расчетам, не один десяток лет.

Изобретатель не скрывает, каким образом его дом способен расти со столь сказочной быстротой. Основу технологии составляют стеновые панели из пенобетона, которые изготовляются следующим образом. Сначала выкраивают и сшивают что-то вроде мешка с заданными размерами.

Тканевая оболочка играет роль своеобразной опалубки; кроме длины и ширины, задается и ее толщина. А чтобы посредине будущую панель не раздуло шире, чем по краям, внутрь вшиваются своеобразные лямки, которые не дают стенкам сильно деформироваться. Еще одна тонкость – ткань для такой «опалубки» берется не обычная, а базальтовая, то есть изготовленная из волокон расплавленного камня. Она обладает повышенной износостойкостью и жесткостью. Остается заполнить такую тканевую опалубку жидкой смесью, из которой при затвердевании получается пенобетон, и легкая, но прочная панель для будущего дома готова. Теперь можно из таких панелей смонтировать дом.

«Базальтовая ткань имеет то преимущество, что не требует дополнительной отделки, – говорит изобретатель. – Даже обои при желании вы можете не клеить. Просто покрасьте внутреннюю стену водоэмульсионной или иной краской в понравившийся вам цвет – и все»…

Изобретатель запатентовал свою технологию и готовится к возведению первых экспериментальных коттеджей в деревне Вах утки под Ивановом. По его расчетам, стоимость одного квадратного метра площади в таком жилище обойдется в 7200 рублей – не так уж дорого по современным расценкам. Деньги на экспериментальное строительство пообещал выделить Мурманский рыбзавод в рамках программы переселения жителей Севера в среднюю полосу России.

Что из всей этой затеи получится, мы постараемся вам рассказать.

В. ЧЕРНОВ

НАГРАДЫ
Носите носки поверх ботинок…

В Гарвардском университете прошла юбилейная, XX по счету, церемония вручения так называемых Антинобелевских премий (Ig Nobel Prize). Вручают их за исследования, которые «заставляют людей сначала посмеяться, а потом задуматься».

Самым веским поводом задуматься, всегда ли мы решаем те или иные задачи оптимально, даже с помощью компьютера, стало использование слизистой плесени в качестве… организатора движения. Группа ученых из Японии, которым нужно было спроектировать наиболее рациональную систему транспортного сообщения между районами Токио, поступила так.

Исследователи, взяв схему железнодорожных узлов японской столицы, поместили в точку каждого узла по кусочку пищи, а в центре схемы разместили саму плесень. И спустя 26 часов все «точки на карте» были соединены между собой самым рациональным образом, поскольку клетки плесени двигались к источнику пищи кратчайшим путем.

Премию в области инженерии вручили за догадливость. Карина Асеведо-Уайтхаус и Агнес Роча-Госслин из Зоологического общества Лондона (Великобритания), а также Диана Джендрон из Национального политехнического Университета (Мексика) для слежения за передвижением стада китов и отбора разного рода проб использовали игрушечный вертолет с радиоуправлением.

Как говорится, и дешево и сердито.

Физики из Новой Зеландии получили антинобелевку за «научное доказательство», казалось бы, очевидного факта: зимой на обледенелых дорожках меньше падают те, у кого нескользкая обувь. Правда, чтобы превратить скользкую обувь в нескользкую, они предложили надевать носки поверх ботинок…

В области медицины награду получили ученые, установившие, что симптомы астмы могут быть сняты поездкой на американских горках. Симон Ритвельда из Университета Амстердама и Илья ван Бист из Тилбургского университета (Нидерланды) установили это на собственном опыте. Оказалось, что стресс заставляет человека, сидящего в тележке, которая несется с большой скоростью, начисто забыть о болезни.

Мануэль Барбейто, Чарльз Мэтьюз и Ларри Тейлор из Управления промышленного здравоохранения и безопасности (штат Мэриленд, США), удостоились награды за научное доказательство того, что микробы больше любят бородатых ученых. И самом деле, на заросшем растительностью лице микробам удержаться легче, чем на гладко выбритой, протертой лосьоном или одеколоном коже.

Химиков же наградили за опровержение мифа о том, что нефть и вода не смешиваются. Одним из лауреатов стала печально известная компания ВР, загрязнившая нефтью весь Мексиканский залив и его окрестности.

Антинобелевскую премию мира вручили за доказательство того, что произнесение бранных выражений облегчает боль. Британский профессор Ричард Стивенс установил это экспериментальным путем, когда попал молотком себе по руке. Его коллега Джон Аткинс подтвердил открытие, сообщив, что его жена пользовалась этим же методом при родах. И наконец, Эндрю Кингстон проверил высказывания своих друзей в серии опытов. Испытуемых просили держать руку в ледяной воде так долго, как могут. Те из них, что ругался вслух, держались дольше.

Антинобелевские торжества сопровождались традиционным запусканием бумажных самолетиков в лауреатов.

Кроме того, для прерывания слишком долгих речей вызывать победителей на сцену приглашалась восьмилетняя девочка, которая кричала: «Хватит уже! Мне скучно!»

РАССКАЖИТЕ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО!
Мысли вслух, или телепатия по науке

Слышала, что американские специалисты научились читать чужие мысли. Выходит, теперь они смогут «просвечивать» голову каждого человека и узнавать, о чем он думает?..

Ирина Коломийцева , г. Воронеж

Нет, пока можно не беспокоиться. Мысли читать американцы не умеют. Исследователи из Университета Юты с вероятностью до 90 процентов научились лишь «угадывать» слова из определенного списка, которые испытуемый произносит про себя.

Еще 200 лет тому назад иностранный член Петербургской Академии наук Мишель Шаврель любил демонстрировать непосвященным такой эксперимент.

Испытуемому предлагали держать рукой шнурок, к концу которого крепился какой-нибудь легкий груз. Получался своего рода маятник. Затем испытуемому предлагали напряженно думать о вращении маятника по часовой стрелке. Скоро груз, к удивлению самого испытуемого, начинал описывать круги в задуманном направлении. Далее Шаврель сам же и раскрывал секрет своего «фокуса». Оказывается, если напряженно думать о каком-то действии, то наши мышцы как бы сами по себе, автоматически начинают производить соответствующее движение. Это называется идеомоторным актом. В данном случае испытуемый бессознательно совершает рукой едва заметные глазу движения, которые и заставляют прийти в такое же движение подвешенный к руке груз.

Ныне американцы сделали следующий шаг. Их «фокус» выглядит так. На шею испытуемому надевают нечто вроде ошейника, в котором с каждой стороны – справа и слева – спрятаны по 16 микроэлектродов, которые призваны считывать нервные импульсы, поступающие из мозга к голосовым связкам. От обладателя устройства требуется лишь непродолжительная специальная тренировка. И тогда он оказывается способен говорить молча.

Как вы теперь понимаете, механизм распознавания и в этом случае сводится к тому, что человек, которому предлагают мысленно произносить какие-то слова, непроизвольно напрягает голосовые связки определенным образом. И дело техники – уловить нервные импульсы, несущие команды голосовым связкам, правильно расшифровать их. При этом, по словам одного из основателей корпорации Ambient, где разработано это устройство, Майкла Кэллахана, прибор под названием Audeoначинает работать только при определенной степени концентрации внимания человека. А тот сначала должен научиться очень четко фокусироваться на конкретной мысли. Только тогда ее, эту мысль, фиксирует техника. И озвучивает. Причем даже при участии в эксперименте тренированного человека прибор распознает и воспроизводит всего около 150 слов. Немного…

Впрочем, даже сейчас метод перспективен для людей, которые в силу своих заболеваний, например парализации, не могут говорить, полагает биоинженер Брэдли Греджер, ведущий участник исследования.

Тем не менее, многие ученые отнеслись к сообщению из США довольно сдержанно. Например, сотрудники биофака МГУ припомнили, что еще полвека тому назад выдающийся советский физиолог Петр Анохин отмечал, что электроэнцефалограмму мозга можно сравнить с шумом болельщиков на стадионе. «Шум», производимый при своей деятельности миллиардами нейронов, научились улавливать уже довольно давно. А в некоторых случаях научились даже и понимать, что именно в данный момент в мозгу происходит. Так, по реву болельщиков на том же стадионе нетрудно догадаться, в какой именно момент забит гол. И даже в какие ворота – гостей или хозяев стадиона. И по электроэнцефалограмме при помощи предварительных наблюдений и специального программного обеспечения действительно можно выявить, какие изменения происходят в мозгу каждого конкретного человека в ответ на тот или иной вопрос, и к найденным закономерностям привязать определенный ответ.

В некоторых случаях «ошейник» для чтения мыслей можно уже заменить присоской-ларингофоном.

Тем не менее, существует еще множество технических проблем, которые придется решить прежде, чем данная методика сможет быть использована в реальной жизни, полагает заведующий кафедрой высшей нервной деятельности биофака МГУ профессор Валерий Шульговский.

Правда, все же подобные работы нельзя назвать пустопорожними. Очевидно, что шаг за шагом исследователи будут продвигаться в данном направлении, со временем будут угадывать мысли все более четко. А это уже подвигает нас к практическому телекинезу – умению двигать предметы усилием мысли.

Никакой мистики в том нет. Ведь если электронная система научится понимать мысленные приказы человека, то не составит большого труда добавить к такой системе исполнительные механизмы. И человек вместо того, чтобы крутить штурвал, нажимать кнопки и педали, будет просто отдавать нужные приказы мысленно.

Такой способ управления может оказаться вполне удобным для пилотов и космонавтов, операторов производственных систем и инвалидов, которые в силу аварии, болезни или каких-то иных обстоятельств сами не в силах и пальцем пошевелить. Тогда они смогут, не тратя лишних сил, управлять инвалидными колясками, контролировать ход тех или иных производственных процессов, направлять по определенному маршруту городской транспорт, мысленно наметив путь его следования, или прокладывать пути к иным планетам.

С. САВЕЛЬЕВ

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

ФЛЭШКА-БРЕЛОКвыручит вас, когда, к примеру, в самый неподходящий момент «сядет» ваш мобильник или МРЗ-плеер. Подзарядить аккумулятор мобильного устройства, обеспечив вас, по крайней мере, еще на час разговорами или музыкой, позволит гаджет Battery Boost. Он оснащен литий-ионовой батарейкой емкостью 600 ма/ч, которая через стандартный USB-порт подключается к компьютеру или иному источнику энергии и хранит полученный заряд несколько суток. По внешнему виду гаджет весьма похож на обычный брелок для ключей и даже имеет ушко для их крепления (США).

ДВУХЭТАЖНЫЙ АВТОБУС-ТОННЕЛЬизобретен в Китае. Его отличие от обычных двухэтажных автобусов прежде всего в размерах. Шириной он будет около 6 м, то есть будет сразу занимать на дороге две полосы. А чтобы его могли обгонять более быстрые автомобили, поскольку автобус-гигант рассчитан на скорость не более 60 км/ч, его первый этаж представляет собой нечто вроде транспортного тоннеля, по которому вполне могут проехать другие участники дорожного движения.

«Двигаться такой автобус будет на автопилоте, ориентируясь на линии дорожной разметки, а также на данные ультразвуковых датчиков, которые будут докладывать бортовому компьютеру о препятствиях на дороге», – рассказал Сунь Юджоу, один из разработчиков нового транспортного средства.

Конструкцию также предполагается сделать многосекционной, что-то вроде сочлененного троллейбуса, максимальной вместимостью до 1500 человек!

Пока существует лишь компьютерная модель нового вида транспорта, но за 74 млн. долларов создатели автобуса-гиганта обещают не только построить первый образец, но и оборудовать для него в Пекине 40-километровую трассу.

КТО МНЕ ЗВОНИЛ?В скором времени не надо будет ломать голову над этим вопросом. Новые системы распознавания голосов, создаваемые в Японии, ФРГ, США и ряде других стран, становятся настолько компактными, что вполне могут быть вставлены в смартфоны.

Единственное условие: хозяин должен собрать коллекцию голосов своих знакомых.

ОРИГИНАЛЬНЫЙ МЕТОД УБОРКИкосмического мусора изобрели специалисты НАСА. Ныне большую часть орбитального сора составляют отслужившие свой век спутники. Конструкторы даже разрабатывают проекты создания специальных аппаратов мусорщиков, которые будут заниматься уборкой. А пока суд да дело, американские инженеры предложили оснащать вновь запускаемые спутники синтетическими оболочками.

После того как спутник закончит свой срок службы, с Земли поступит команда, и оболочка, наполненная гелием, раздуется до диаметра 37 м. Такой аэростат сможет создать аэродинамическое сопротивление даже на космической орбите, где еще есть остатки атмосферы. Его окажется достаточно, чтобы спутник постепенно сошел с первоначальной орбиты и сгорел в плотных слоях атмосферы.

Правда, как подсчитали специалисты, такой способ уборки мусора годится лишь для высоты до 1500 км. Но как раз на таких высотах и расположено основное количество спутников.

ОЧКИ-НАВИГАТОРЫпридуманы сотрудниками токийского Университета электрокоммуникаций. Суть изобретения довольно проста, но оригинальна.

До сих пор показания GPS-навигатора показывались стрелкой или цветной точкой на электронной карте, которая высвечивалась на экране карманного или автомобильного дисплея.

Нынешняя система имеет индикацию, устроенную по принципу светофора. На микрокомпьютере, имеющем в программе набор электронных карт того или иного населенного пункта, человек задает пункт назначения, кладет прибор в карман, надевает специальные очки с прозрачными или светозащитными стеклами и отправляется в путь. Если он идет правильно, перед глазами высвечивается зеленый огонек. Но стоит повернуть не туда, как тотчас загорается красный, призывая исправить ошибку.

ЕЩЕ ОДИН ШАГ К КОСМИЧЕСКОМУ ЛИФТУсделали сотрудники Национальной лаборатории Лос-Аламоса. Джи Лью и его коллеги создали нанотрубку длиной более 4 см.

Казалось бы, пустяк. Однако учтите, что еще недавно нанотрубка длиной и в несколько миллиметров считалась длинной. Сами же нанотрубки на сегодняшний день являются наиболее подходящим материалом – легким и сверхпрочным – для изготовления того троса, на котором и собираются подвесить лифт.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Голод»

Сергей СОЛОМАХА

Кто-то скажет, что мы – странные: сидим в темноте, моргаем, перешептываемся. Изредка прохаживаемся взад-вперед.

Пусть так. Но это не мы накинули на осколки мира черный покров. Мы лишь живем, как умеем. Терпим.

Ждем. Смотрим во тьму. А куда смотреть, если больше ничего нет?

Мы народ маленький, но гордый. Зовемся волтами, а говорим о себе вот так: «мы», потому что по одному не бываем. По одному мы теряемся и думаем о плохом.

В нашей жизни все просто и понятно. Нами движет голод и свет.

Голод – это когда твой размер не имеет значения.

Да, страшная сила. Поэтому обычно мы дремлем. Но настоящая жизнь наступает лишь тогда, когда вспыхнет свет. Редкий случай. Голод – удел любого, а про свет я мало что знаю: сам не видел. То ли дело – тьма!

Тьма – это когда вокруг что-то есть, но ты не знаешь, что именно.

Во тьме есть живое и неживое. Живое – это мы, волты. А сухие черви и жабьи глаза неживые. Особое дело – щелкуны. Те живы лишь время от времени. Их всегда хочется потрогать. Тронь его – он дернется, щелкнет. И снова молчит, даже не пошевелится.

Во тьме есть много кого еще. Есть ночные копуши, есть ревуны и выползни. И конечно, есть хищники. Эти нас редко трогают. Все оттого, что мы любим подраться.

Ну и из-за запаха, конечно, тоже.

Почти всю жизнь мы находимся в полусне: сидим, моргаем, ждем, не покажется ли свет. Свет – это когда без рук знаешь все, что вокруг делается. И куда нужно идти, тоже знаешь. Никакой хищник не подстережет тебя, потому что тебе его видно.

Те, кто побоязливей, очень верят в свет. Изо всех сил стараются разглядеть его, чтоб добежать первыми и захватить излучатель.

Но я не из таких. Мне больше нравится соединять все воедино, ну, там, камни всякие, ветки… А про свет так скажу: и без него жить можно. Ведь живем! Скучно только. Сидишь, бывает, вокруг – все свои, а тебе все равно одиноко.

Говорят, раньше здесь, где сидим, тоже был свет. Но что-то с ним стало. Исчез. Потому и сидим.

Все началось с того, что я нашел срез. Прохаживался – и вот, пожалуйста, нашел. Обычный кусок болотного железа, только гладкий очень. Если хорошенько поискать вокруг, и не такое найти можно. Но обычно никто не ищет. Только некоторые. Вроде меня.

Сразу скажу: я безразличен ко всем этим смертоносным штукам. Два кулака – вот оружие, к которому привык с детства и не соглашусь променять ни на что.

Тут дело в другом. Беру в руку – и чувствую: ОНО.

Толком и не объяснишь. Простота и вес – вот все, что ценю. А тут и то и другое. И чую: как-то странно он на мне сказывается, срез этот. Хочется тут же найти ему употребление, да только где ж его искать-то? Может, просто кого-нибудь стукнуть? Такой штукой запросто можно пробить голову.

Признаться, я удивился и даже испугался таких мыслей, ведь я никогда не был злым и редко кого бил без повода. Я – к старосте.

Тот взвесил на ладони мой срез, подумал чуток.

– Опять, – говорит, – прохаживался?

– Было дело…

– Брось. Хватит уже.

– Прохаживаться?

– С осколками возиться брось, – говорит. – И прохаживаться довольно. Вон, свет лучше высматривай.

Как другие.

– А зачем? – спрашиваю.

– Что – зачем? Вечную сытость обрести не хочешь?!

Я пожал плечами и ушел. Староста всегда чего-то недоговаривает, а потом злится. А что мне этот их свет высматривать? Что я с их вечной сытостью делать буду?

Тот срез я так и не выкинул. Схоронил.

А вскоре появился свет, и все словно с ума посходили.

Тогда-то я и узнал, что мы дружные, только когда сонные.

Все в мире имеет размеры и очертания. Я совсем не так все представлял. Не думал, что все такое отчетливое.

Вот, к примеру, мы, волты, довольно маленькие. И мрачные. Поначалу я даже испугался. Потом смотрю – и сам такой: лохматый, угрюмый.

А вокруг все большое и необычное: деревья, болото – все. Когда темно, об этом как-то не думаешь. Принимаешь как есть.

Начало исхода я плохо помню. Была страшная спешка. Никто никого не слушал, даже старосту. Мы просто бежали к свету.

А потом, когда свет был совсем близко, в нас стали палить. Отступать было некуда. Нам было для чего жить. Было за что умирать. Вот и бились насмерть.

Бились, пока не одолели врага.

Между тем стало темнеть. Уже в сумерках ворвались в разбитый стан, излазили всякий закуток, заглянули под каждое бревнышко. Ничего. Нет нигде излучателя.

Никто не хотел обратно, во тьму. Свет таял, а мы не знали, что делать, чтобы вернуть его. Никто не знал.

Это очень страшно, когда не знаешь, как вернуть свет.

Теперь, после света, никто не мог просто так сидеть в темноте, моргать и перешептываться. Не было больше никакого «мы». Каждый бродил сам по себе и думал о плохом.

Так же и я. Помню, забрел в лес. Чужой, дикий лес.

Нашел под сухим деревом нору, забрался в нее и стал ожидать, когда придет хищник. Пусть отыщет меня по запаху и съест.

Он так и не явился. Я долго сидел в темноте, но даже не задремал. Все оттого, что я видел свет. Это он не давал мне покоя, заставлял думать обо всем подряд: о волтах, о срезе, о сухих червях и выползнях – много о чем. Тогда я взял и попросту выбрался наружу, прошелся взад-вперед, и пока прохаживался, мне кое-что пришло на ум. Так всегда бывает, когда прохаживаешься: все вдруг становится на свои места.

Я схоронил срез под корнями толстого дерева – до лучших времен, – а ямку забросал древесной трухой.

Это надежнее всего. Древесная труха не нужна никому, кроме ночных копуш. Никто другой по своей воле не полезет в древесную труху.

Потом мысли приходили ко мне одна за другой, и чтобы они не пропали зря, мне пришлось очень быстро все делать. Сначала я построил дом. Прямо у норы, под деревом. В норе устроил погреб. Очень удобно: сухо и прохладно. А сверху набросал древесной трухи – от падальщиков.

Запруда в ручье тоже получилась на славу. Вскоре в ней кто-то завелся и стал там бултыхать. Не знаю кто, но мне было приятно слушать, как он там плещется.

Так я и зажил один; жил – и не думал о плохом. Вообще ни о чем не думал, просто жил.

Однажды появилась Глазастик. Это потом я ее так прозвал, а сперва чуть было не прогнал. Глазастик – она не из волтов. Мы такими глазастыми не бываем. Может, выползень? Нет, те вообще без глаз, а у нее вон какие!

Позже я смирился, решил: чего уж там, пусть живет.

Она поначалу тоже дичилась, но вскоре занялась домом, хозяйством. А я, чтобы не сидеть без дела, построил хлев для ревунов, которые водились на опушке леса, соорудил кормушку для ночных копуш.

Мы словно вели борьбу: кто больше преуспеет в наших усадебных делах. Вести борьбу – все равно что драться, только вежливо. Обычно мы, волты, всегда или ведем борьбу, или живем дружно. Кто знает, может, Глазастик все-таки немного волт? Ее глаза такие большие… Глаза и еще уши. Это так красиво – то, как она моргает и поводит ушами.

Красиво – это когда тебе что-то нравится и ты не собираешься это есть.

Ну а еще я бегал к толстому дереву – проверял, как там мой срез: вдруг копуши утащили? Но срез всегда был на месте. Срезы интересуют только волтов, да и то не всех.

Все дела были переделаны, и я придумал новое занятие: прикручивал к срезу сухих червей. С каждым разом у меня выходило все лучше и лучше.

Однажды Глазастик сказала, что это здорово, когда вокруг так вот светло. Я даже не сразу понял, о чем она. А потом испугался. Вот, значит, как: оказывается, когда двоим друг с другом хорошо, откуда ни возьмись, появляется свет.

Я подумал о тех, кто сидит во тьме, моргает и перешептывается. И чем больше о них думал, тем больше пугался.

Чтобы хоть немного успокоиться, я сходил к своему тайнику и крепко-накрепко прикрутил к срезу двух сухих червей, по одному с каждой стороны. Так хорошо у меня ни разу не получалось. Прикрутил и сразу понял: если прикрутить еще жабий глаз, то получится излучатель.

А потом забыл и занялся забором. Мне нужен был высоченный такой забор из плотно пригнанных, заостренных на конце кольев. Снаружи – ров и земляной вал, изнутри – удобные подступы до самого верха.

Глазастик иногда приходила посмотреть, как я строю забор. Молча стояла и смотрела. Только моргала, как волт. А однажды говорит:

– Этого – недостаточно. Ты должен придумать оружие.

Но, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь по-настоящему смертоносным, я сходил в лес и отыскал большой жабий глаз – самый большой из всех, какие мне доводилось встречать. Обкрутил жабий глаз сухим червем и задумался: все ли я правильно сделал? Оказалось, чего-то еще не хватает, свет не появился.

После забора я взялся строить крепкую башню. Даже не знаю – зачем. Просто когда все время чем-то занят, трудно остановиться.

Башня удалась. С нее было видно далеко вокруг. Это и радовало и огорчало. Теперь свет был такой яркий, что и в усадьбе, и далеко за ее пределами стала расти трава. Да что трава – деревья ожили, зазеленели! Я и не знал, что так умеют. Я думал, они – что камни, только рыхлые.

Наконец я взялся за дальнобойное орудие. Все было почти готово, когда пришел чужак. Волт. Он был один и вел себя тихо, все больше сидел возле рва, иногда подвывал и все глазел по сторонам. Потом стал забрасывать ров ветками. Я лишь посмеивался. Знал: одному волту моя крепость не по зубам.

Потом стали подходить другие. Одни сразу падали в ров и там лежали, даже не шевелились, другие безо всякой цели слонялись вокруг.

Я не отвлекался, занимался оружием. Знал, что скоро повалят толпы. И все же как-то раз вырвался в лес.

Глазастик уговаривала не ходить, а я пошел. Хотел найти одно существо. То, что не живое и не мертвое.

Щелкуна.

И еще пару сухих червей в придачу. В последнее время я совсем помешался на них.

Вернувшись, я выгреб из тайника свои сокровища, соединил так, как мне казалось правильно. Потом тронул щелкуна, подождал короткое время – и свет появился. Только с нашим, настоящим светом его было не сравнить, и я забросил излучатель на чердак.

Когда начался настоящий приступ, мы забрались в башню. Мне не хотелось палить по волтам. Я видел, сколько их собралось, и понимал: нам не устоять. Но все же сделал несколько выстрелов. Для острастки.

Чтоб знали, что никто тут с ними шутки шутить не собирается.

Глазастику я велел спрятаться в норе возле дома.

– Там полным-полно древесной трухи, – объяснил я. – Ни один волт не полезет в древесную труху. Ну, кроме нас с тобой, конечно же.

Она посмотрела на меня так, будто я сделал для нее что-то хорошее. Даже попробовала улыбнуться. Но вдруг побледнела и прошептала едва слышно:

– А ты?

Она произнесла эти слова, и мне показалось, что вокруг стало еще больше света. Наверное, так оно и было, потому что волты пошли в атаку.

Мы существа маленькие. Но голод наш огромен.

Я думал об этом, когда давал свой последний бой. Я ревел, топал ногами, казалось, был в разных местах одновременно. Но им было все нипочем. Они не отступали.

Они пришли за вечной сытостью и не могли отступить.

Волты ворвались в мой дом. Кто-то из них ударил Глазастика, и вокруг вдруг стало темно. Свет ведь исчезает, когда один из двоих становится как неживой. Волты разворотили хлев, а ревунов разогнали по округе.

Рухнул сарай, потом башня. От забора осталась лишь мешанина кольев.

На меня не обращали внимания. От усталости я упал на землю и долго лежал, не в силах пошевелиться. Лежал и ждал, когда же наконец найдут излучатель.

И вот нашли. Я отчетливо слышал щелчок. Щелкун дернулся – и тут же умолк. И сразу же поднялся такой крик, что заложило уши.

Поддавшись порыву, я бросился туда же, куда и все.

Кто-то схватил, ударил в спину, оттолкнул прочь. Да, я подрастерял сноровку. Разучился быть среди своих.

Я поднял голову с земли и, отплевываясь, посмотрел вперед. Там, над толпой волтов, сиял свет, желанней которого нет.

Они заполучили излучатель и стали думать, что он будет гореть вечно. Мне ничуть не было их жаль.

Я нашел Глазастика и прижимал к себе, пока она не стала совсем живой.

– Пока работает излучатель, нам нужно уходить.

Найдем укромное место… Ты слышишь меня?

И мы ушли. Мы отыскали себе пещеру – достаточно укромную и просторную, чтобы в ней поселиться.

Скоро у нас с Глазастиком уже было все, что когда-то разрушили волты. Мы стали гораздо осторожнее. Теперь наш свет был не таким ярким, как раньше, зато стал теплее, а в горной местности это – не последнее дело. Кроме того, мы научились его выключать по своему желанию, безо всяких там ударов по голове.

Иногда я вспоминаю тех, кто остался в лесу. Изредка подкидываю им один из своих новых излучателей – пусть порадуются. Глазастик говорит, что я обманываю волтов. Не даю им шанса прийти к настоящему свету.

Но я думаю вот что: им не нужен свет. Волтам нужна сытость. Вот я и даю им сытость.