Текст книги "Юный техник, 2009 № 08"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

ЗА СТРАНИЦАМИ УЧЕБНИКА
Тайны грозы

Молния – явление очень распространенное. По подсчетам ученых, гигантские электрические искры длиной в десятки километров, имеющие скорости порядка 1000 км/ч, температуру около 30 000 градусов и напряжение в миллиард вольт, проскакивают в атмосфере до 8 млн. раз в сутки. И в то же время молния – одно из самых загадочных явлений, природу которого начинают по-настоящему понимать только в наши дни.

Откуда берется чудовищная сила грозы? В незапамятные времена грозу считали явлением божественным. Однако со временем люди поняли, что молния – это гигантская электрическая искра. Знание это далось не просто. Вспомним хотя бы эксперименты Георга Рихмана, запускавшего воздушного змея в грозовую тучу. «И вышла из него Електрическая сила через пальцы, разодрав башмак», – писал по случаю смерти своего сподвижника Михаил Ломоносов.

Гибель Рихмана приостановила попытки понять природу грозы. Но не надолго. Удары молний в шпили церквей, в первые многоэтажные здания, а то и пороховые склады требовали безотлагательных мер по защите строений от «небесной искры». И здесь мы должны сказать спасибо американцу Бенджамену Франклину, предложившему конструкции первых громоотводов.

Люди продолжают исследовать грозу и поныне. Наиболее удобное место для этого на планете – полигон неподалеку от городка Дарвин, в Северной Австралии. Никто не знает почему, но грозы здесь гремят почти каждый день. Причем очень сильные – за несколько часов можно наблюдать до 1500 разрядов. Именно здесь с помощью радаров, ракет и самолетов ученые ищут ответы на многие интересующие их вопросы.

Прежде всего: откуда гроза берет электричество для молний? Наиболее распространенная гипотеза сегодня такова. Облака действуют подобно гигантской электростатической машине. На большой высоте капельки воды замерзают и превращаются в кристаллы льда. Хаотично перемещаясь под действием воздушных потоков внутри облака, они трутся друг о друга, приобретая электрические заряды разного знака. Причем отрицательные, как показали измерения, проведенные не столь давно с помощью летающей лаборатории – нашего высотного самолета «Стратосфера», арендованного австралийцами, – скапливаются в нижней части, а положительные – в верхней. Кроме того, положительный заряд обычно имеет и поверхность нашей планеты. Таким образом, при накоплении достаточной разности потенциалов происходит электрический пробой между различными частями облака, а также между облаком и землей.

Так гласит теория. Но согласуется ли она с практикой?

Чтобы между двумя разнополярными электродами, расположенными в метре друг от друга, в воздухе проскочила искра, необходимо напряжение не менее миллиона вольт. Но ведь молнии бывают длиной в десятки километров. Здесь для пробоя. нужны напряжения в десятки миллиардов вольт. Но бывают ли в облаках такие потенциалы?

Специалисты Центра по изучению молний во Флориде с помощью ракет, которые запускали прямо внутрь грозовых облаков, убедились, что напряжения в молнии зачастую недостаточно, чтобы пробить многокилометровый воздушный промежуток. Тем не менее, молниевые разряды все же происходят. Каким образом?

Ответ на этот вопрос ученые нашли даже не в атмосфере – в далеком космосе. Представьте, где-то далеко-далеко от нас, в дальней галактике, взорвалась звезда, породив излучение. Космические лучи рано или поздно достигают Земли и атакуют атмосферу. При пролете же через воздушное пространство возникает гамма-излучение, порождающее рентгеновские лучи. А они, в свою очередь, создают в атмосфере проводящие каналы из ионизированного воздуха…

Гипотеза красивая. Впрочем, даже высказавший ее Джозеф Двайер, профессор из университета Флориды, не был уверен в ней до конца, хотя в атмосфере и были экспериментально обнаружены импульсы рентгеновского излучения, совпадающие по времени с разрядами молний.

Во-первых, взрывы сверхновых не такое уж частое явление во Вселенной, а между тем молнии сверкают на земном шаре едва ли не ежесекундно. Во-вторых, сами космические лучи не обладают достаточной мощностью, чтобы пробить весь многокилометровый слой воздуха. Наконец, в конце 90-х годов XX века в грозовом облаке с помощью аппаратуры, размещенной на воздушных шарах, экспериментально зафиксировали резкую вспышку гамма-излучения с энергией фотонов до 100 Кэв. Обычно излучение, создаваемое космическими лучами, в 1000 раз слабее! Что придает столь огромную мощность вспышкам гамма-излучения?

Ответ на этот вопрос настолько заинтересовал исследователей, занимающихся изучением грозы, что в 1991 году они собрались в Национальной лаборатории в Лос-Аламосе, США, для его обсуждения.

Многочасовые прения так ни к чему и не привели, и огорченные ученые стали разъезжаться по своим лабораториям. Был среди них и заведующий сектором взаимодействия радиоволн с плазмой Физического института РАН, академик Александр Викторович Гуревич.

«На обратном пути мне пришлось полтора часа провести в аэропорту Альбукерке в ожидании вылета, – вспоминает он. – Делать было нечего, я просто сидел и думал о загадках грозы. И неожиданно мне стал понятен новый физический механизм электрического пробоя – того явления, которое теперь называется пробоем на убегающих электронах. Это новое физическое явление, в основе которого лежит классический механизм взаимодействия быстрых частиц с веществом, замечательные особенности которого были открыты Резерфордом еще в начале прошлого столетия»…

Чтобы пояснить наглядно, что же такое пробой на убегающих электронах, академик приводит такой пример из жизни. Вы бежите через толпу, она вас сдерживает, вы все равно рветесь вперед. При этом ваша скорость временно уменьшается, но нарастает желание вырваться на простор. И когда вы наконец вырываетесь из толпы, энергия, которую тратили на преодоление торможения, теперь приводит к тому, что скорость ваша резко возрастает. Примерно то же происходит и в атмосфере, по которой распространяется молниевый разряд.

Иными словами, картина молниевого разряда видится ныне ученым такой. После того как в облаке накопился достаточный электрический заряд, в атмосфере происходит формирование так называемого лидера – ионизированного канала, по которому заряд, словно по проводу, может перемещаться на большие расстояния.

Интересно, что лидер движется к земле не плавно, а скачками. В итоге сам разряд молнии выглядит зигзагообразным. Как все в точности происходит, остается пока загадкой. Но примерный сценарий сегодня таков. Формированию первичного лидера способствует ионизация воздуха с помощью космических лучей. Однако при обычном разряде электроны движутся довольно медленно, так как им мешают постоянные столкновения с молекулами воздуха, сила сопротивления которого возрастает с увеличением скорости. Но если в мощном электрическом поле электрон разогнать до скорости в 6 млн. м/с (приблизительно 2 % скорости света), то сила сопротивления начинает уменьшаться (бегун словно бы вырывается из толпы). И такие убегающие электроны способны разгоняться почти до скорости света, приобретая огромную энергию и вызывая пробой в атмосфере.

Однако чтобы описанный процесс начался, требуется наличие затравочных электронов с высокими начальными энергиями. В 1925 году шотландский физик Чарлз Томсон Рис Вильсон предположил, что энергичные электроны возникают при распаде радиоактивных изотопов и столкновении частиц космических лучей с молекулами воздуха, а затем ускоряются в электрических полях грозовых туч. Беда лишь в том, что согласно модели Вильсона радиоактивный распад и космические лучи создают слишком мало убегающих электронов.

В 1991 году Александр Гуревич скорректировал модель Вильсона, показав, что в очень сильных электрических полях убегающие электроны могут появляться в результате ускорения всегда имеющихся свободных электронов низкой энергии, которых в атмосфере вполне достаточно.

Казалось бы, проблема решена. Но эксперимент того же Гуревича показал: чтобы низкоэнергетические электроны ускорялись до пороговой энергии убегания, необходимо электрическое поле, приблизительно в 10 раз большее, чем обычное поле пробоя, которое, в свою очередь, намного больше, чем поля, наблюдаемые во время грозы.

Лишь спустя несколько лет совместными усилиями Александр Гуревич, Геннадий Милих из Мэрилендского университета и Роберт Руссель-Дюпре из Лoc-Аламосской национальной лаборатории предложили модель лавины релятивистских убегающих электронов. Согласно ей, убегающие электроны создают эффект лавины.

Немногие начальные электроны создают все больше затравочных энергичных электронов, сталкиваясь с молекулами воздуха и выбивая другие высокоэнергетические электроны. Те тоже разгоняются и сталкиваются с еще большим количеством молекул воздуха, выбивая еще больше энергичных электронов…

Поскольку такой процесс может быть запущен всего одним энергичным стартовым электроном, постоянно имеющегося фона космических лучей и радиоактивных распадов вполне достаточно, чтобы возникла лавина убегающих электронов. Причем для развития событий по описанному сценарию требуется в 10 раз меньшее электрическое поле, чем нужно для обычного пробоя в сухом воздухе.

На высотах же, где происходят грозы, плотность воздуха ниже, чем на уровне моря. Поэтому электрическое поле, необходимое для пробоя на убегающих электронах, составляет приблизительно 150 кВ/м, то есть соответствует величинам, регистрируемым внутри грозовых облаков.

Причем, когда при пробое на убегающих электронах высокоэнергетичные частицы ионизируют большое количество молекул воздуха, те, в свою очередь, создают рентгеновское излучение высокой энергии, а также гамма-лучи (так называемое тормозное излучение), которые и регистрируются при замерах.

Окончательно убедиться в правильности новой теории наши исследователи надеются с помощью специализированного спутника «Чибис», который с помощью грузового корабля «Прогресс» будет выведен в космос в середине нынешнего, 2009 года. А если его одного окажется недостаточно, то в будущем исследователи надеются создать систему малых спутников, которые станут пристально следить за грозами на земном шаре и наконец-таки позволят разгадать все загадки этого уникального природного явления.

С. НИКОЛАЕВ

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

МОРСКОЙ СКОРОХОД– новый корабль ВМС США HSV–X1 – предназначен для перевозки войск. Это судно на воздушной подушке способно развивать рекордные скорости даже по суше. Так, во время недавних маневров 815-тонная машина, на борту которой были люди, транспорт, артиллерия и вертолеты, развил скорость около 40 узлов (приблизительно 70 км/ч).

Такое транспортное средство, полагают специалисты, пригодится при преследовании пиратов, которые частенько спасаются бегством на мелководье, недоступном обычным военным кораблям.

НЕ СПИ, ВОДИТЕЛЬ!Интересную систему контроля за состоянием водителя разработали немецкие специалисты. Бортовой компьютер отслеживает изменения скорости движения, характера и скорости вращения рулевого колеса, включение указателей поворота и нажатия на педали тормоза и газа. На основе этих данных в течение первых минут поездки составляется индивидуальный стиль вождения шофера. И как только он начинает меняться, система, распознав характерные признаки переутомления водителя, поднимает тревогу с помощью звукового сигнала.

НАНОСЕТИ ДЛЯ МАСКИРОВКИпридумали шведские специалисты. Они предложили для сухопутных войск Австралии особые покрытия, способные снизить заметность бронетехники не только при наблюдении в видимых лучах, но также в инфракрасном диапазоне и лучах радара. Дело в том, что новая ткань сильно поглощает как инфракрасное излучение, так и радиоволны. Такая способность основана на свойствах нановолокна, лежащего в основе ткани.

ГЕЛИОСТАНЦИЯ ДЛЯ ТЕЛЕСКОПАмощностью 20 тыс. кВт будет построена физиками Токийского государственного университета в чилийской пустыне Атакама, расположенной на высоте 5100 м над уровнем моря. Она будет питать энергией инфракрасный телескоп, который планируется установить в 2014 году. Сама станция разместится на площадке плбщадью в 20 га и заодно позволит обеспечить электричеством близлежащий чилийский городок Сан-Педро с населением в 5000 человек.

ИСКУССТВЕННУЮ ДНКудалось создать японским химикам. Они утверждают, что их технология способна совершить революцию в генной терапии, а также послужить строительным материалом для компьютеров будущего. До сих пор в электронике ДНК использовалась лишь в экспериментах для создания простых схем. Теперь же, когда японцам удалось изготовить искусственную ДНК, где все четыре элемента «рукотворны» и в них могут быть заложены любые сведения, появилась надежда, что подобные молекулы найдут применение в системах хранения огромного количества информации.

КАЧЕЛИ ДЛЯ КАНДИДАТОВ В КОСМОНАВТЫ. Так, пожалуй, можно назвать новый аттракцион Sky Swatter, который построила американская фирма S&S Power. Он представляет собой качели длиной 30 м и весом 50 т, которые смонтированы между двумя башнями-порами высотой по 20 м каждая.

Пневматическое устройство поднимает качели, делающие затем полный оборот, за время которого пассажиры трижды кувыркаются то вперед, то назад. Минимальный рост пассажира 120 см, так что к полетам-кувыркам допускаются дети с 10 лет.

СЕЙФ ДЛЯ ЛЮДЕЙразработала американская компания Zytech Engineering из г. Вестминстера, штат Мэриленд. Отталкиваясь от идеи, показанной в фильме «Комната страха», она создала убежище, внутри которого в случае вооруженного нападения на дом целое семейство может разместиться и ждать приезда полиции. Стенки комнаты пуленепробиваемые, и, как, показали испытания, даже шестерым квалифицированным взломщикам придется помучиться несколько часов, прежде чем они проделают брешь в этой конструкции. Причем сделать это бесшумно им не удастся.

РОБОТ, которому не нужны аккумуляторы, создал американский изобретатель Майкл Гольдфарб. Вместо электродвигателей для движения конечностей робота он приспособил паровые машины. Только вместо сжигания топлива и кипячения воды они пропускают перекись водорода через катализатор. Получается кислород и пар. Майкл считает, что сила робота при этом возрастает в 40 раз.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Пещера»

Владимир МАРЫШЕВ

Художник Ю. САРАФАНОВ

Вход в Пещеру закрывала длинная неопрятная «борода» зеленовато-бурых нитчатых растений. Она свисала с каменного карниза, как большая занавеска, грубо сплетенная руками каких-нибудь дикарей. Герман Лазарев раздвинул «бороду» и, слегка пригнувшись, шагнул внутрь.

Вспыхнул свет – освещение провели сюда еще во время первой экспедиции. Заискрилась, заиграла переливчатым блеском причудливая бахрома каменных сосулек, прилепившихся к своду. Когда Герман приводил в Пещеру кого-нибудь из новичков, он притворялся, что сыт этой красотой по горло. Шествовал с видом всезнающего космического волка от прибора к прибору и сухо разъяснял их назначение. А в душе, конечно, радовался новой, пусть даже тысяча первой, встрече с подземной диковиной. Как со старым другом, который не может наскучить…

Но в этот раз население Базы еще досматривало последний сон, и покрасоваться Герман ни перед кем не мог.

Впрочем, сейчас ему было совсем не до того. Шелест, с которым сомкнулись над входом пряди травяной «бороды», показался ему чуть ли не грохотом задвигающейся каменной плиты. Он чувствовал, как в груди у него шевелится холод, как ноги заплетаются, отказываясь ступать, как кто-то большой и невидимый шепчет: «Не ходи дальше! Проверь свои приборы и поворачивай!»

Герман остановился. Только сейчас он предельно четко осознал, что, возможно, никогда больше не увидит ни этих сказочных картин, ни коллег, ни своих родных.

Перед ним раскинулся целый лес сталагмитов. Среди них были огромные, как колонны античного храма, и крошечные, размером с карандаш, одиночные и сросшиеся, как друзы горного хрусталя, идеально гладкие и покрытые многочисленными замысловатыми натеками, – бесцветные и окрашенные в нежные сиреневые, розовые и зеленоватые тона. Создавалось впечатление, что этот лес непременно должен звучать, подобно гигантскому органу, что каждый окаменевший ствол таит в себе определенный звук, что партитура грандиозного хорала давно написана и лишь ждет исполнителя.

Ничуть не хуже выглядели заросли сталактитов, свисающих с высоченного куполообразного свода. Ярко освещенные, они представляли феерическое зрелище. Герман стоял и смотрел, а глупый, почти ребяческий восторг, который он всегда старался сдерживать, переполнял его, заставляя забыть о том, что предстояло сделать.

Удивительно, но этот великолепный зал вовсе не был главной ценностью Пещеры. За ним шла длинная мрачная Горловина, а в ее-то конце и находилась «святая святых» – Сокровищница. Такая близкая, манящая – и в то же время недоступная…

Герману полагалось, как обычно, начать с проверки приборов класса «Н» – ярко окрашенных датчиков, размещенных у подножия самых крупных сталагмитов. Но он, впервые нарушив график работ, направился прямо туда, где могучие стены «органного зала» сужались, образуя Горловину.

Экспедиция, открывшая планету, обнаружила на ней небывалые залежи руд цветных металлов. Постепенно расширяя район поисков, люди составляли карту месторождений. Первые две недели прошли в будничной работе. А в начале третьей одна из групп наткнулась на Пещеру. Собственно, пещер в этой гористой местности было великое множество. Но не таких.

Пройдя узкую Горловину, планетологи оказались в ее последней, слегка расширенной, части. Тогда-то они и увидели нечто, принятое поначалу за скопление гигантских пещерных светлячков. Но, подойдя поближе, ученые поняли, что это огромная светящаяся паутина.

Паутина была невероятно красива. Лучи всех цветов радуги красочным веером расходились из ослепительно белой точки, неподвижно висящей в центре проема. Вокруг нее, соблюдая строгую радиальную симметрию, располагались восемь других, не столь ярких, но тоже испускавших лучи. Наконец, каждая из восьмерки была, в свою очередь, окружена ореолом еще более слабых точек…

Люди замерли, ошеломленно разглядывая ажурное чудо. Наконец начальник группы стряхнул с себя почти гипнотическое оцепенение и связался с Базой.

Так началось изучение Пещеры. Первым делом сюда провели свет, установили множество разных датчиков, а уж потом занялись непосредственно Паутиной. Просветить ее не удалось никакими приборами, поэтому действовать решили «методом тыка».

Простейшие предметы можно было спокойно вводить в Паутину и вытаскивать обратно – они ничуть не менялись. А вот записывающая аппаратура, несмотря на все уровни защиты, мгновенно выходила из строя. Попробовали послать робота – он продвинулся за призрачный барьер на полкорпуса и застыл. После этого выловили в Горловине несколько местных тварей и запустили внутрь. Но они вели себя столь же странно: сразу прекращали шевелиться, и если оставались за Паутиной полторы-две минуты – то навсегда. Если же их вытаскивали раньше, то постепенно приходили в себя, но еще долго двигались заторможенно.

Наконец на планету прибыли настоящие специалисты по контактам. Они-то и выяснили, что разноцветные волны, время от времени пробегающие по Паутине, носят не случайный характер, а подчиняются очень сложной закономерности. «Возможно, это запись какой-то информации», – решили ученые и приступили к расшифровке. Потрудиться им пришлось изрядно, но, в конце концов, получился следующий текст: «Мы, представители великой цивилизации (следует непереводимое название), приветствуем вас, разумные.

За светящейся преградой находится сокровищница знаний. Вся мудрость нашей цивилизации сосредоточена здесь. Разумные! Пройдите через преграду – и обогатитесь. Но помните: каждый из вас, попав в хранилище, утратит всякую связь с себе подобными и никогда к ним не вернется. Знайте: только мыслящее существо способно проникнуть в информаторий, заменить себя кем бы то ни было вы не сможете. О том же, что ожидает вас в дальнейшем, вы узнаете, лишь пройдя через преграду. Примите обдуманное решение!»

Расшифровка сообщения вызвала настоящую бурю. Ученые разбились на два лагеря. Одни были готовы пожертвовать собой во имя науки: они доказывали, что человечеству представился уникальный случай и не использовать его могут только глупцы. Другие называли глупцами их самих. «Ради чего так рисковать? – спрашивали они. – Ради знаний? Но ведь Земля их никогда не получит. Значит, хотите всего-навсего потешить собственное любопытство. Не слишком ли дорогой ценой?»

Страсти опасно накалились, и самые горячие головы пришлось отправить домой. Тогда-то и разработали инструкцию, категорически запрещавшую непосредственный контакт с Паутиной. Участники следующих экспедиций обязаны были лишь наблюдать, записывать и ждать, какое решение примут на Земле. А поскольку там брать на себя ответственность никто не спешил, изучение Пещеры топталось на месте. Это длилось до тех пор, пока Герман Лазарев не решился на отчаянный шаг.

Горловина тоже была ярко освещена, но боковые ответвления, встречавшиеся через каждые десять-пятнадцать шагов», казались размазанными по стенам неровными пятнами чернильного мрака. Герман знал, что эти длинные запутанные ходы, как будто специально кем-то прорубленные в камне, населяют полчища примитивных животных – мокрых, слизистых и абсолютно безглазых, с неимоверной скоростью пожирающих друг друга и с еще большей скоростью плодящихся. Когда первые планетологи пробирались по Горловине, они шли буквально по спинам суетившихся под ногами скользких тварей.

Наиболее слабые создания не могли противопоставить своим врагам ничего, кроме умения быстро бегать. Вот они-то, спасаясь от хищников, частенько выскакивали из боковых ходов прямо на освещенное пространство.

Охотники редко бросались за ними, боясь подвергнуть обжигающему действию света свои кожные рецепторы. Существа, возникающие из тьмы перед самым носом Германа, были безобразны до отвращения. Раздувая многочисленные перепонки на бесформенном теле, они громко шлепали по камню широкими плоскими лапами, убираясь из-под ног человека. Иногда из одного прохода в другой, торопясь миновать Горловину, перепархивала стайка местных летучих мышей, абсолютно голых, с зеленоватой пупырчатой кожей. Средневековому человеку эти твари напомнили бы души грешников, неприкаянно скитающиеся в мрачном подземелье.

Герман шел свободно, не глядя под ноги. У него не было ощущения новичка, который каждую секунду с трепетом ждет, что из следующего ответвления высунется гигантская суставчатая конечность и вцепится в горло. Но, приближаясь к последнему изгибу Горловины, Герман почувствовал, что его бьет мелкая дрожь.

Он постоял перед Паутиной – не для того, чтобы собраться с духом, а просто затем, чтобы в последний, возможно, раз полюбоваться игрой радужных волн. Затем протянул руку и погрузил пальцы в разноцветное кружево. Ничего не произошло.

Поначалу запрет вступать с Паутиной в контакт не вызывал у Германа никаких вопросов, но настал момент, когда он всерьез задумался. Что это – мудрое наставление или свидетельство трусовасти разработчиков?

Казалось бы, лезть в Паутину действительно глупо. Ну, получишь ты великие знания, и кому они нужны?

Обратно-то из Пещеры не выпустят! И хорошо еще, если по ту сторону радужного барьера останешься собой. Кто знает истинную сущность авторов послания? Может, это какие-нибудь суперкристаллы, переплетения неведомых полей, а то и разумные машины? И каждого, кто к ним попадает, они переделывают по своему образу и подобию. Веселенькая перспектива!

Но Герман – возможно, первым из землян – увидел и другой, неожиданный, вариант.

«Пусть хозяева переделывают меня, как им угодно, – рассуждал он. – Но знания-то я получу, и в конце концов они помогут вернуться к людям. Конечно, не сразу. На первых порах я буду напоминать слепого щенка, попавшего в лабиринт. Но когда-нибудь накоплю столько информации, что смогу вернуть себе прежний облик и покинуть Пещеру!»

С тех пор как к нему пришла эта мысль, Герман мог думать только об одном. И, дождавшись удобного дня, начал действовать. Встал раньше всех, набросал записку с объяснением своего поступка и положил ее в ящик стола. Когда Германа хватятся, обязательно осмотрят его комнату и наткнутся на записку. Но будет поздно…

Герман зажмурился и сделал несколько шагов вперед. Остановился, не открывая глаз, словно боясь увидеть рядом скопище отвратительных чудовищ, шевелящих мохнатыми щупальцами. Отметил только про себя, что неровный бугристый «пол» Горловины сменился гладким твердым покрытием.

Герман открыл глаза. Он стоял на голубой пластиковой дорожке, по сторонам которой возвышались панели с разнообразной аппаратурой. Вид у нее был совершенно земной. Это потрясло Германа. Какое-то время он разглядывал знакомые приборы, пытаясь понять, в чем подвох. Наконец, справившись с изумлением, зашагал по узкому коридору.

За самой большой панелью, упирающейся в потолок, коридор делал поворот. Дойдя до угла, Герман остановился. Перед ним открылось небольшое помещение. В конце его находился стол – самый обыкновенный, каких много на Базе. А за столом сидел человек. На вид ему было лет тридцать пять. Ничем не примечательное лицо со спокойным, чуть насмешливым выражением. Строгий официальный костюм. На столе две чашки (похоже, с кофе) – и больше ничего.

– Здравствуйте, – сказал человек.

Герман отказывался верить своим глазам. Увидеть здесь, в Пещере, какую-нибудь рыхлую мыслящую субстанцию – еще куда ни шло. Но человека?!

– Здравствуйте, – повторил незнакомец. Он взмахнул рукой, и голубой пластик перед столом вспучился, образовав довольно удобное кресло. – Садитесь. Угощайтесь.

Медленно переставляя ноги, Герман приблизился к креслу и опустился в него.

– Вы, наверное, ожидали встретить здесь фиолетового слона на ходулях? – дружелюбно спросил незнакомец. – Но мы не можем без подготовки показать вам наше истинное обличье. Куда приятнее беседовать с кем-то из своих, не так ли?

Герман не отвечал. Он до сих пор не мог прийти в себя.

– Мы следили за каждым вашим шагом, – продолжал человек за столом, – и ждали в гости. А чтобы вы особенно не пугались, создали здесь земной антураж.

– Он-то меня и ошеломил… – ответил Герман, овладев наконец даром речи.

– Вот этого мы не предвидели, – улыбнулся незнакомец. – Кстати, можете называть меня Лойдом. Я вижу, вы ждете объяснений. – Он поудобнее устроился в кресле и продолжил: – Это был тест. Испытание.

– Испытание, затянувшееся на столько лет?

– Да, – просто ответил Лойд. – У нас свои критерии для установления контакта и свой отсчет времени. Вы уже, конечно, поняли, что мы не собираемся запирать вас в Пещере. Можете выйти в любую минуту. И знания получите – теперь мы вам доверяем. Но, согласитесь, прежде чем отдавать их, нам следовало кое в чем убедиться. Паутина – это испытание. Мы надеялись, что среди вас найдется кто-то, кто сумеет пересилить себя и шагнуть сквозь преграду.

– А если бы никто не рискнул?

– Тогда бы не было контакта. Мы не можем иметь дела с цивилизацией, для которой безопасность важнее жажды знаний. Но вы отважились. Поздравляю вас.

Лойд наклонился вперед и протянул землянину руку.

– Но откуда вы знаете, – зачем-то пытался противоречить Герман, отвечая на рукопожатие. – Может быть, я исключение, человек с неуравновешенной психикой?

– Нет. – В глазах Лойда заплясали крошечные смешинки. – Не исключение.

Он вышел из-за стола и подошел к Герману.

– Когда вы поживете с мое (а я лет на двести старше вас), то поймете, что можно судить о целой цивилизации по одному-единственному ее представителю. Что ж, для первой встречи, пожалуй, достаточно. Ступайте, обрадуйте своих друзей.

Когда Герман выбирался из Пещеры, Паутины уже не было.