Текст книги "Юный техник, 2007 № 04"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

НОВАЯ ЖИЗНЬ СТАРЫХ ИДЕЙ
Купол, он и в Африке купол…

«Новое – это хорошо забытое старое», – гласит русская пословица. И хотя это правда лишь отчасти, что плохого в том, что опыт, накопленный поколениями, не остается забытым. Вот какую удивительную историю на этот счет я узнал от аспиранта Российского университета дружбы народов Уангджара Уанко.

По имени моего собеседника вы поняли, наверное, что он – не русский. Представьте себе высоченного симпатичного парня с шапкой кудрявых волос на голове и с кожей темной, как южная ночь.

Округлые строения в безлесных регионах планеты не так уж редки.

Уангджар – уроженец африканской Республики Чад. В России он получает высшее образование, готовится стать квалифицированным архитектором и строителем. Так что понятно, что его весьма интересует история строительного искусства. Тем более что история эта порой вершится буквально у нас на глазах. Вернувшись с очередных каникул в университет, Уангджар привез с собой видеокассету, на которой подробно, шаг за шагом, показано, как у него на родине родственники молодоженов возводят для них новый дом.

Знаете, за сколько они управились? За день. Поработали от рассвета до заката, и дом был готов.

Африканская деревня довольно живописна.

Начали же строительство с того, что по соседству с будущей постройкой два человека начали рыть глинистую землю и перемешивать ее с водой и соломой.

– Это они готовят строительный материал, – пояснил Уангджар, демонстрируя мне видеозапись.

– Понятно. В южных регионах России примерно так же готовят смесь для самана, – согласился я.

Слова «саман» Уангджар раньше не слышал. Но мы с ним быстро пришли к соглашению, что в обоих случаях смесь напоминает исходное сырье для изготовления композита: глина служит своеобразным клеем или смолой, а обрезки соломы являются аналогами армирующих нитей или стержней. Таким образом, получается, что свои истоки самый современный материал наших дней ведет еще со времен каменного века.

Пока мы обменивались мнениями, события на телеэкране развивались с потрясающей быстротой. Пока двое родственников готовили смесь, еще один забил колышек в центре будущей постройки, закрепил на нем бечеву и, отступив несколько метров, очертил с помощью веревки, как циркулем, окружность на земле. А потом, отступив еще чуть-чуть, вторую.

– Это он намечает места для стен будущей постройки, – прокомментировал Уангджар.

Люди на экране тем временем полили водой землю между двумя намеченными окружностями и принялись таскать комья глины, перемешанной с соломой.

Одни шлепали эти комья на землю по контуру будущей постройки, другие продолжали подносить все новые порции, а еще два человека – видимо, самые умелые мастера – стали ладонями формовать и утрамбовывать глину. И стены начали расти буквально у нас на глазах.

Эта саманно-глинобитная постройка – своего рода крепость.

Соорудить дом из подручных материалов можно всего за день.

Учитывая, что в родных краях моего собеседника температура сорок градусов в тени – не редкость, глина подсыхала довольно быстро. И постройка постепенно превращалась в монолит.

– Дождей в наших краях практически не бывает, – пояснил Уангджар, – так что такая глинобитная постройка может простоять многие десятилетия. Ну а если заменить саман на бетон с металлической арматурой, то мы получим вполне современную технологию возведения дома. Монолитный железобетон – один из самых прочных материалов современности. Из него даже колпаки для атомных реакторов делают. А ведь они, по идее, должны выдержать даже взрыв.

– А почему стены делают круглыми, а не прямыми, как обычно? – поинтересовался я.

Уангджар посмотрел на меня, как на маленького.

– Ведь давно известно, что самая рациональная геометрическая форма шар или полушарие, – пояснил он. – При минимальной поверхности получается наибольший объем. Эскимосы именно потому делают свои ледяные домики-иглу полусферической формы. Такой дом легче обогреть. Кроме того, его обтекаемая форма не позволяет ветрам заносить его снегом выше крыши.

В Африке, конечно, снег – большая редкость, его можно обнаружить разве что на вершине Килиманджаро – самой высокой горы континента. Тем не менее, исторически сложилось так, что и африканцы используют самую экономную форму жилища.

Между тем, строители, став на подмостки, выгнали стены ввысь выше двух с половиной метров и стали плавно переводить стены в крышу, формируя купол.

– Это самая ответственная стадия строительства, – пояснил Уангджар. – Здесь нужны опыт, расчет и интуиция. После каждого ряда уложенной глины постройке дают подсохнуть и лишь затем наращивают следующий слой. В общем, чтобы купол не рухнул, нужно большое искусство.

И в самом деле, сейчас бетонные купола обычно возводят методом торкретирования. Несмотря на сложное название, сама технология довольна проста. Сначала на вершине постройки монтируют стальную сетку в виде купола, сваривают ее. А уж затем на нее, как на арматуру, начинают набрызгивать специальными «пушками» жидкий бетонный раствор. И наносят его слой за слоем, пока не получается купол достаточной толщины и прочности. Но перед этим параметры купола просчитывают на компьютере. А в Африке строители обходятся без арматуры и расчетов. На «глаз» выводят необходимую кривизну.

Африканский плетень – ограждение вокруг деревни – тоже красив и необычен.

«Плетенка» – одно на простейших африканских сооружений. Технология здесь примерно такая же, как и при изготовлении плетня-забора.

В общем, к вечеру постройка была полностью завершена. За ночь она окончательно высохнет, а наутро в новый дом можно вселяться.

Свой видеофильм будущий ученый, строитель и преподаватель снял, чтобы показать своим будущим ученикам, что даже самые современные технологии зачастую базируются на вековом опыте народа.

А. ПЕТРОВ

РАССКАЗЫ О ПРОСТЫХ ВЕЩАХ
Сила мыла

Привычка людей мыться и стирать стара как мир, утверждают историки. И если провести конкурс на самое древнее изобретение, на одном из первых мест наверняка окажется… мыло. Вполне возможно, оно древнее, чем даже колесо.

Изобретение каменного века

…Москвичи и гости столицы редко обращают внимание на комплекс старинных зданий на Вятской улице, неподалеку от Савеловского вокзала. Разве что изредка на прохожего вдруг повеет чем-то цветочным, и он удивленно станет принюхиваться: откуда этот луговой запах в промышленном городе? Понимающе кивнет головой, завидев табличку с надписью «Косметическое объединение «ОАО Свобода», и поспешит дальше по своим делам.

Между тем, «Свобода» – крупнейшее в стране предприятие, вот уже более 160 лет выпускающее, кроме всего прочего, и стратегические продукты – хозяйственное и туалетное мыло.

– Вы зря улыбаетесь, – сказал мне заведующий лабораторией туалетного мыла и глицерина Андрей Арианович Козырев. – Представьте себе на минуту, что будет со всеми нами, если из продажи хотя бы на полгода исчезнет мыло и стиральные порошки.

– Пожалуй, скатимся до уровня каменного века, – рассудил я.

– Кстати, возможно, именно в каменном веке случайно было изобретено нечто похожее на мыло, – продолжил рассказывать А.А.Козырев. – Уронил кто-то кусок жира на золу остывающего костра, а потом обратил внимание, что получившейся смесью очень хорошо отмывать грязь с посуды, одежды и тела.

Следующее изобретение, говорят, было сделано в Древнем Египте и, скорее всего, тоже случайно. Египтяне для мытья вместо глины или золы использовали природную соду – щелочную соль, откладывающуюся по берегам озер. И вот однажды некто, имени которого история тоже не сохранила, попытался отмыть содой жирные руки. И обнаружил, что смесь жира и соды, может, еще лучше, чем чистая сода.

Во всяком случае, как утверждают археологи, древние египетские папирусы сохранили рецепты получения этого самого первого мыла: жиры и соду надо было варить на огне. Все правильно: ведь и производство современных моющих средств называется мыловарением…

Еще один рецепт древних: в тех местах, где нет природной соды, к жиру при варке надо добавить золу из костра. Во всяком случае, именно такой рецепт приводит в своей «Естественной истории» знаменитый римский ученый Плиний Старший, живший в I веке н. э. и обобщивший практически все научные знания своего времени. Кстати, он утверждает, что мыло – изобретение варварских племен (галлов и древних германцев).

Сегодня выпускаются сотни разных сортов мыла. Наиболее благоприятно для кожи мыло «Детское», за качеством которого следит специальный ГОСТ.

Так или иначе, похоже, мыло, как и многое другое, изобретали в разных уголках Земли не однажды. И со временем даже догадались, почему смесь золы и мыла хорошо отмывает грязь: зола обладает теми же щелочными свойствами, что и сода. И ее тоже издавна использовали как моющее средство. Тем более что получить ее проще простого.

Ну, а дальше от римлян, позаимствовавших секрет мыла от варваров, оно распространилось в других странах Средиземноморья и постепенно завоевало весь мир. Но прошло еще очень много времени, прежде чем мыло стало таким, каким мы привыкли его видеть.

Технологические хитрости

В Средние века мыло уже было довольно широко распространено в Европе. Оно стало более ароматным, пахучим, потому что при его варке в смесь стали добавлять различные – природные экстракты.

Но в больших количествах мыло стали вырабатывать только в XIX веке, когда химики разработали промышленные способы производства жиров. Тогда же появились и мыловаренные заводы.

Состав современного мыла, разумеется, много сложнее, чем во времена Древнего Египта, говорят технологи. Рецептура зависит от назначения и сорта.

– Обычно мыло получают при взаимодействии жирового сырья с едким натром, – продолжал повествование Андрей Арианович. – Жиры при этом расщепляются на соли жирных кислот с получением в качестве побочного продукта глицерина.

На практике это выглядит так. Привезенное жировое сырье – это могут быть жиры как животные, так и растительные, называемые жировым набором – загружают в мыловаренный котел. Сюда же добавляют химикалии на основе едкого натра или едкого калия и нагревают смесь. В прошлые века под котлом просто разводили огонь, сейчас же нагрев, как правило, производят так называемым острым, или перегретым, паром при температуре 120–140 °C. Пар из труб пробулькивается прямо через смесь, перемешивая ее. И в котле, в присутствии воды, активно идут реакции омыления.

В научном центре объединения «Свобода» можно увидеть самые разные сорта мыла.

Кстати, если раньше мыловаренные котлы и в самом деле походили на таковые, то сейчас это сложные агрегаты-автоклавы вместимостью 30–60 тонн сырья.

По мере того, как проходят реакции, в котле образуется некая полутвердая масса. Это еще не мыло. В смесь добавляют крепкий раствор поваренной соли – проводят так называемую отсолку, – еще и еще раз перемешивают, а потом позволяют отстояться. В результате смесь расслаивается. Наверху образуется так называемое мыльное ядро, внизу – раствор щелочи, воды и глицерина.

Раствор отправляют на вторичную переработку, а мыльное ядро, в котором содержится около 60 % жирных кислот, служит сырьем для производства мыла.

– Вообще все мыла делятся на три большие группы, – сказал Козырев. – Хозяйственное мыло содержит порядка 70,5 % жирных кислот, в туалетном мыле их около 74 % и в мыле класса экстра – свыше 78 %.

Для удаления из мыльного ядра излишней влаги его подсушивают, затем перетирают на вальцах для получения однородной смеси, добавляют в зависимости от конкретной рецептуры различные красители и парфюмерные отдушки. И наконец, готовую массу, имеющую консистенцию мясного фарша, автоматически режут на кусочки, которые отправляют под штамп-пресс. И вот уже по конвейеру бегут потоком готовые кусочки мыла. Остается их упаковать в красивые обертки и уложить в коробки.

Моющий парадокс

Пилированное (то есть пропущенное через вальцы) мыло, как правило, называют туалетным. Оно имеет светлый – желтоватый, зеленоватый или розоватый цвет. В смесь добавляют разного рода отдушки, и тогда мыло начинает пахнуть земляникой или яблоком…

А вот 70 %-ное твердое хозяйственное мыло, как правило, желтое или даже темно-желтое. Еще темнее 60 %-ное коричневое мыло, получаемое на основе жирового сырья с добавками нафтеновых кислот. Его чаще всего используют для санобработки и технических целей.

Из твердого мыла иногда также изготовляют мыльные порошки, гранулы и стружку. В наши дни существует еще и жидкое мыло, в состав которого при изготовлении вместо едкого натра добавляют едкий калий.

Однако в любом случае основа мыла остается прежней – жиры и щелочные соли. Казалось бы, парадокс: измажешься жиром или той же золой – с трудом отмоешься. А вот смесь этих веществ «умеет» отмыть любую грязь.

А весь секрет вот в чем. Молекулы мыла состоят из двух частиц с совершенно противоположными свойствами. Одна называется гидрофильной и стремится раствориться в воде. Другая же, гидрофобная, «тяготеет» к жирам и маслам.

И когда мы намыливаем руки, жирная грязь соединяется с гидрофобными частицами, растворяется в них, становится более подвижной. Затем ее уже нетрудно смыть водой вместе с мыльной пеной.

Так что будете умываться или мыть руки в очередной раз, повнимательнее присмотритесь к обычному кусочку мыла. Ведь у вас в руках, повторим, одно из самых древних изобретений человека.

И не верьте рекламе, утверждающей, что есть некие чудодейственные сорта мыла, смывающие не только грязь, но и всевозможные микробы. Во-первых, как объяснил мне на прощание А.А.Козырев, со многими микробами просто так – одним мытьем – не разделаешься. Во-вторых, да будет вам известно, суперстерильная атмосфера попросту вредна для человека – ведь, кроме вредных, есть множество и полезных микроорганизмов. Да и микробы из окружающей среды, ежеминутно атакующие человека, стимулируют его иммунную систему. И если лишить иммунитет ежедневной тренировки, то человек будет болеть от любого чиха поблизости. Вспомните хотя бы, как погибли марсиане из романа Герберта Уэллса «Война миров». Их погубила инфекция, простой грипп. Точнее – полное отсутствие иммунитета.

Эти забавные зверюшки – тоже мыло, предназначенное для самых маленьких потребителей.

Иное дело, что не стоит и загружать иммунитет излишней работой, ходя грязнулей. Всему должна быть мера. И лучше всего, как всегда, придерживаться золотой середины. То есть соблюдать общепринятые ныне правила гигиены.

Станислав ЗИГУНЕНКО, спецкор «ЮТ»

У СОРОКИ НА ХВОСТЕ

НЕ МИКРОБЫ, А ЗОЛОТО!..Помните древнегреческий миф о царе Мидасе, который прикосновением превращал самые обычные вещи в золото? Исследователи из Австралийского национального университета обнаружили на золотых приисках Южного Уэльса микроорганизмы, результатами жизнедеятельности которых является… чистое золото.

Ученые взяли образцы бактерии, живущей на поверхности золотых самородков, попытались создать золото в лабораторных условиях. И – о чудо! – их усилия увенчались успехом. С помощью микроорганизмов специалисты сумели получить образцы чистого металла. Причем оказалось, что «в неволе» бактерии работают с удвоенной скоростью и выдают «на гора» первые крупинки золота уже через 8 часов.

ЛИРИКА ОПАСНА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ?Поэты живут в среднем 60 лет, тогда как, скажем, романисты примерло на пять лет дольше. Это выяснил американский ученый Джеймс Кауфман, изучив биографии 2000 литераторов. Данный феномен исследователь объясняет психологическими особенностями стихотворцев, как правило, меланхоликов. Такой тип личности склонен к суициду и душевным самоистязаниям, укорачивающим жизнь. Так что, делает вывод Кауфман, лирика опасна для здоровья.

Кстати, долгожителями среди пишущей братии оказались флегматичные публицисты, которые дотягивают в среднем почти до 70 лет.

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ ДЕВУШЕК. Некогда блистательная Мерилин Монро сказала, что «бриллианты – лучшие друзья девушек». Теперь, похоже, эта истина устарела. Во всяком случае, недавнее исследование, проведенное в США, показало, что ныне три из каждых четырех женщин предпочли бы бриллиантовому ожерелью… новый телевизор с плазменной панелью. Или некий суперкомпьютер. Или, на худой конец, цифровую видеокамеру…

В общем, как оказалось, большинство наших современниц не хуже современников разбираются в новинках электроники и предпочитают украшениям более практичные подарки.

ДРАЧЛИВЫЙ ДВОЙНИК. Еще в Средние века хроники отмечали загадочное явление, когда человек вдруг видит самого себя во плоти и крови. По-немецки этот феномен называется «доппельгенгер», что значит «двойник» или «идущий рядом». К сегодняшнему дню достоверно уже зарегистрировано больше двух тысяч встреч людей со своими двойниками. Обычно они не сулят ничего хорошего. В этом на собственном опыте убедился 30-летний чикагский программист Гарольд Дженнисон. Когда поздно вечером он возвращался домой, на пего с кулаками напал какой-то человек. Ошеломленный Гарольд с ужасом увидел, что у незнакомца были его собственное лицо, тот же рост, сложение и даже костюм. Спас беднягу проезжавший мимо полицейский. Завидев человека в униформе, двойник тут же исчез.

С ПОЛКИ АРХИВАРИУСА
Гарун аль-Рашид и точное время

Пятьсот лет назад люди вполне довольствовались солнечными часами, а поскольку солнце светит не всегда, в дополнение к ним изобрели часы песочные и водяные. Точность их составляла десятки минут в сутки, но так ли нужно было точнее измерять время во времена, когда не ходили поезда и не летали самолеты?

Оказалось – нужно, даже необходимо. Астрологи полагали, что от взаимного расположения планет зависят судьбы отдельных людей, государств да и всего человечества. Отсюда следовал вывод: необходимо научиться вычислять движение небесных тел на много лет вперед, чтобы точно – как полагали астрологи – предсказывать судьбы. А для этого требовалось знание законов движения небесных светил. Получить же их можно было только на основе точного измерения небесных координат звезд и планет в отдельные, опять же, в точно известные моменты времени.

К началу XVI века точность измерения координат резко возросла, и настала необходимость значительно повысить точность измерения времени. И если в древнейшие времена астрономы пользовались песочными и водяными часами с механизмом, приводящим в движение стрелку (на рисунке 1 вы видите водяные часы со стрелочным циферблатом, подаренные Гаруном аль-Рашидом Карлу Великому в 799 году), то где-то около 800 года нашей эры папа римский Сильвестр II изобрел колесные часы, работающие от гири.

Рис. 1. Часы Карла Великого.

Изобретатели потратили немало сил для создания тормозных устройств, способных обеспечить плавное и точное движение гири, а значит, точный ход таких часов. Часы со стрелками украсили главные площади множества городов Европы, но для астрономических целей точность их хода была недостаточна. Так, датский астроном Тихо Браге (1546–1601) был вынужден во время наблюдений проверять свои, точнейшие по тем временам, часы каждые пятнадцать минут. В 1642 году астроном Ричиолли в течение нескольких ночей отсчитывал число колебаний маятника за промежуток времени между прохождением звезд Спика и Арктур через небесный меридиан. Он насчитывал от 3214 до 3216 колебаний за ночь, и это свидетельствовало о ценности маятника как исключительно точного средства измерения времени.

Но независимо от него об этом свойстве маятника знал и Галилео Галилей. Еще в 1636 году он предложил соединить маятник с механическим устройством, отсчитывающим число колебаний и выдающим его значение при помощи стрелки. Иными словами, он предложил маятниковые часы.

Наступившая слепота помешала ему завершить работу, а его сын Винченцо в разгар работы над часами умер от лихорадки, и маятниковые часы изобрел заново в 1657 году голландский физик Христиан Гюйгенс. Вот как они работали (рис. 2).

Рис. 2. Механизм часов Гюйгенса.

Механизм часов вращала веревка с гирей. Маятник был связан с механизмом при помощи зубчатого колеса и крючка (рис. 3).

Рис. 3. Механизм отклонения маятника.

Когда маятник отклонялся вправо, левая половина крючка цеплялась за зуб колеса и останавливала его движение. При отклонении маятника влево колесо начинало двигаться и подталкивало маятник. Таким образом, маятник мог колебаться неограниченно долго.

Гюйгенс построил двое часов, ход которых за сутки расходился всего лишь на 5 секунд. Получение столь высокой точности навело ученого на мысль о пригодности его часов для определения координат кораблей. В самых общих чертах это можно пояснить так.

Предположим, направление движения корабля совпадает с направлением движения Земли. За время движения корабля земной шар совершает поворот, который складывается с движением корабля. В результате восход Солнца наступит для него несколько раньше. По различию этого времени можно определить перемещение корабля вдоль параллели в градусах. Это и будет изменением его географической долготы.

Мореплавание в те годы набирало силу. Точное определение координат кораблей стало одной из главных проблем, сдерживавших его развитие. Естественно, что после открытия X. Гюйгенса спрос на часы резко возрос. Поскольку маятниковые часы не могут работать на корабле из-за качки, Гюйгенс решил использовать балансирный механизм – крутильный маятник, представлявший собою колесо с плоской спиральной пружиной на оси. Он получал энергию от зубчатого колеса при помощи такой же практически скобки, как применялась на маятниках (рис. 4).

Рис. 4. Балансирный механизм Гюйгенса.

По такой схеме английский часовых дел мастер Гаррисон в 1761 году изготовил судовой хронометр, который после полугодового плавания дал отклонение всего в 90 секунд.

Дальнейшее повышение точности морских часов требовало устранить влияние качки. Этого достигли, установив их в подвесе Кардана. В этом устройстве часы в силу своей инерции оставались в покое, а палуба корабля при качке как бы поворачивалась вокруг них по трем осям. При повышении точности стационарных часов большие трудности создавали колебания температуры, которые изменяли длину маятника и соответственно период его колебаний.

Вначале шли по пути поиска металлов с минимальным коэффициентом температурного расширения. И оказалось, что меньше всего температура влияет на… дерево. Мятники дешевых, но достаточно точных часов стали делать из пихты. Однако у дерева был свой недостаток: на него влияла влажность. Для часов особо высокой точности был создан компенсационный маятник, состоящий из центрального стержня с перемычкой на конце (рис. 5).

Рис. 5. Компенсационный маятник.

На ней укреплялись два стержня, идущие вверх, а к ним крепились соединенные с грузом стержни, идущие вниз. Если температура маятника снижалась, то за счет этого центральный стержень тянул груз вверх, а два ближайших к нему стержня – вниз. Подбирая сорта металла с различными коэффициентами теплового расширения, удалось получать маятники, на которые температура практически не влияла. Но проблемы оставались.

К концу завода пружины часов амплитуда и период колебаний маятника уменьшались, часы начинали отставать. В стремлении повысить точность хода изобретатели создали немало механизмов, способствующих сохранению постоянства амплитуды. Но работы шли и в ином направлении. Создавались маятники, период колебаний которых от амплитуды не зависел вообще. Их называют «таутохронными», что в переводе с греческого означает «равновременные».

Первую и самую изящную конструкцию такого маятника предложил сам X. Гюйгенс (рис. 6).

Рис. 6. Таутохронный маятник.

Такой маятник делают гибким у точки подвеса. При каждом колебании он огибает один из шаблонов особой формы. В результате груз немного поднимается и движется уже не по окружности, а по кривой, называемой циклоидой. Свойства ее удивительны. Если, например, построить снежную гору такой формы, то сани, стартующие с любой ее точки, окажутся внизу за один и тот же промежуток времени. То же самое, хоть он и не скользит, а движется под действием натяжения нити, происходит и с грузом маятника. Здесь важно лишь то, что тело движется по циклоиде. Такой маятник при любой амплитуде качается с одной и той же частотой.

Таутохронный маятник был применен в сверхточных часах, которые в 50-е годы отсчитывали время нашей страны. Сами часы размещались в подвале на глубине двадцать метров и были заключены в сосуде, из которого откачали воздух. Маятник подвесили не на шарнире, а на тонкой и гибкой металлической ленте, которая огибала два точно выполненных шаблона. Энергию маятник получал от электрического источника бесперебойного питания. Показания часов по электрическому кабелю подавались на стрелочные циферблаты, расположенные в различных учреждениях страны. Сигналы точного времени передавались по радио несколько раз в сутки.

Все эти меры оберегали часы от колебаний температуры, колебаний напряжения сети, сотрясений. Глубина подвала позволяла часам продолжать работу даже после взрыва атомной бомбы.

Любопытно, что все современные часы сохранили принцип построения, предложенный еще Галилеем. Они состоят из некоего устройства, колеблющегося с постоянной частотой, и устройства для отсчета числа его колебаний, которое выдает результаты своей работы на циферблат или другой индикатор.

Механизм часов по проекту Г. Галилея.

Сегодня маятники и балансиры заменили камертоны и пластинки кварца. Частота колебаний этих устройств в сотни и тысячи раз выше, поэтому для отсчета числа колебаний применяют не шестеренки, а электронные счетчики, показания которых выводят на цифровое табло или циферблат. Так устроены все современные часы, работающие от батареек. Производство «начинки» таких часов обходится очень дешево, а работает она точно, надежно и долго. Вполне естественно, что «начинку» ставят в красивые, порою богато оформленные корпуса.

В заключение отметим, что есть сегодня и единственные на всю страну сверхточные часы. Они также устроены по схеме Галилея – Гюйгенса, только вместо маятника в них используются колебания атомов. Точность таких часов плюс-минус одна секунда за сто лет.

А. ИЛЬИН

Рисунки автора