Текст книги "Юный техник, 2007 № 11"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

РАССКАЖИТЕ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО…
Сила мысли

Видела по ТВ, как девочка в оранжевом шлеме силой мысли сдвинула с места игрушечный паровозик. На каком принципе работает это устройство? Можно ли так сделать что-то серьезное?

Виктория Караваева,

г. Ростов-на-Дону

Показанное на телеэкране – публичная демонстрация устройства, созданного сотрудниками японской компании Hitachi. Работает оно довольно просто. Инфракрасные датчики шлема реагируют на прилив крови к голове, что всегда происходит, когда человек о чем-то думает.

С помощью датчиков исследователи считывают и те слабые электромагнитные сигналы, которые излучает мозг при своей работе. При снятии энцефалограмм медики определяют таким образом, здоров ли мозг, какие центры его функционируют, а какие нет.

Исследования нейронной активности мозга помогают при лечении некоторых болезней, а также позволяют узнать, говорит ли человек правду. Оказывается, показания, полученные с помощью обычного детектора лжи, реагирующего на частоту пульса и дыхания, интенсивность потоотделения, не случайно суды не принимают как улики. Агентов спецслужб специально учат обманывать детектор лжи, и они делают это с завидным профессионализмом.

Но скоро, говорят, детекторы лжи действительно станут таковыми. Если сейчас достоверность их показаний редко поднимается выше 70 %, то можно приблизиться к 100 %. И дело не только в том, что многие детекторы становятся бесконтактными, то есть работают со скрытыми датчиками, о существовании которых испытуемый не подозревает. И не в том, что в расчет уже берется мимика, интонация голоса, частота мигания глаз и другие параметры. Главное – вскоре детекторы станут непосредственно реагировать на мысли человека. Как выяснилось, если он лжет, то возбуждается один центр в коре головного мозга, если говорит правду, то другой…

Ну, а там, как полагают специалисты, недалеко останется и до чтения самих мыслей. Их можно фиксировать столь же ясно, как если бы человек произносил их вслух. Для этого достаточно будет настроить специальный приемник на «мыслеволну» человека.

Во всяком случае, прогресс в области технологий компьютерной обработки энцефалограмм уже позволил создать готовую к серийному производству адаптивную систему, позволяющую вводить информацию в компьютер усилием мысли.

Как сообщил журнал Space Daily, группа ученых из государственного центра Wadsworth в Олбани, штат Нью-Йорк, представила на Международной выставке передовых технологий в Париже интерфейс-систему для непосредственной передачи сигналов мозга в компьютер Brain Computer Interface(BCI).

Работу интерфейса продемонстрировал один из его создателей, доктор Питер Брюннер. Надев легкий шлем с двумя десятками проводов, он, не сделав ни одного движения, написал на демонстрационном экране приветствие на французском языке: «В – O-N-J-O-U-R».

В основе изобретения лежит технология, позволяющая преобразовывать сигналы мозга в цифровые электрические импульсы, которые затем расшифровываются компьютером и воспринимаются как конкретные команды.

«Система не связана с мышцами и нервами, – прокомментировала действия своего коллеги соавтор изобретения, доктор Тереза Селлерс, – поэтому она применима даже для полностью парализованных людей, не способных ни говорить, ни двигаться».

По мнению Селлерс, во всем мире насчитывается приблизительно 100 млн. потенциальных пользователей технологии BCI – людей с различными повреждениями головного и спинного мозга, в том числе 16 млн. человек, страдающих церебральным параличом. В основе системы лежит компьютерный анализ электроэнцефалограммы, снимаемой специальными датчиками. Определенные пики мозговой деятельности соответствуют специфическим умственным усилиям.

Вот доктор Бруннер концентрируется на букве «В» в слове «В-O-N-J-O-U-R» и смотрит на экран ноутбука, на котором в быстрой последовательности высвечиваются различные буквы и символы. Каждый раз, когда появляется «В», мозг ученого генерирует более сильный сигнал. Компьютеру требуется приблизительно 15 с, чтобы определить, на какую букву он смотрит.

Система адаптивна не только с точки зрения программного обеспечения, но и в отношении самого пользователя – при длительном пользовании она «привыкает» к особенностям человека, увеличивает скорость ввода информации. Конечно, с помощью клавиатуры и мыши можно действовать быстрее, но людям с ограниченной подвижностью система BCI способна намного облегчить общение с окружающим миром.

«Нашим прибором уже пользуются, – говорит доктор Селлер. – Технология Wadsworth BCI позволяет больным не только общаться с близкими, но и работать – и это при том, что многие не могут пошевелить даже веком глаза. Они составляют официальные документы, посылают электронные письма и активно пользуются компьютером».

Эту же технологию использовали для создания моторизованных инвалидных кресел. Пока, правда, эти модели еще не идеально послушны, но их совершенствование – вопрос времени.

Таким образом, умение читать чужие мысли необходимо не только и не столько агентам спецслужб. Устройства, исполняющие мысленные приказы, облегчат жизнь больным и пожилым людям. Да и тем, кто здоров, они тоже пригодятся.

Как мы уже писали в «ЮТ» № 1 за 2004 год, дело идет к тому, что пилотов сверхзвуковых истребителей надо оставлять на земле – пусть управляют своими машинами мысленно, на расстоянии. Как уверяют специалисты, сбить такой самолет будет намного сложнее, чем тот, что управляется «вживую». Потому что машина без человека на борту может быть сделана более компактной, скоростной, резко снижаются ограничения на перегрузки…

Г. МАЛЬЦЕВ

С ПОЛКИ АРХИВАРИУСА
Авианосец из… льда

В самый разгар Второй мировой войны, 15 августа 1943 года, в канадском городе Квебек собрались высшие начальники американского и английского генштабов для координации своих действий, наметки планов на будущее. Совещание прошло как обычно и, вероятно, не попало бы в анналы истории, если бы не один факт…

В конце заседания слово для чрезвычайно важного сообщения попросил английский адмирал, лорд Чарлз Маунтбеттен. Аристократ, блестящий морской офицер, он пользовался в определенных кругах славой слегка сумасбродного, но чрезвычайно везучего человека. Немецкие субмарины уже дважды топили корабли, на которых находился лорд, но судьба и счастливый случай не отворачивались от него – Маунтбеттен оставался жив и снова всходил на капитанский мостик. В данный момент лорд занимал один из ключевых постов в британских ВМС – начальника отдела морских операций.

Итак, лорд Маунтбеттен встал и подал знак адъютантам. В зал заседаний вкатили тележку, на которой лежали два больших бруска льда. Один был кристально прозрачным, другой – мутным. Адмирал вытащил из кобуры пистолет и без лишних слов выстрелил в первый брусок. Тот разлетелся на мелкие кусочки. Тогда лорд с невозмутимым лицом второй раз нажал на спусковой крючок. Пуля, ударившись во второй брусок, отскочила, не причинив ему видимого вреда, и слегка задела американского адмирала, начальника главного морского штаба Эрнеста Джозефа Кинга.

После столь эффектного начала присутствующие потребовали от лорда объяснений. Чего, собственно, и добивался Маунтбеттен. Он тут же приступил к изложению своего проекта, начав его так: «Вам был продемонстрирован материал, с помощью которого мы выиграем войну».

Суть предложения, проходившего по материалам морского ведомства под кодовым названием «Аввакум» (по имени одного из библейских пророков), заключалась в следующем: в короткий срок из льда, изготовленного по специальному рецепту, нужно создать искусственный айсберг, который станет своего рода непотопляемым авианосцем.

Так должен был выглядеть «Аввакум» изобретателя Дж. Пайка.

В зале заседаний воцарилась тишина. Адмиралам было от чего прийти в замешательство. С одной стороны, Маунтбеттен одним махом решал жгучую проблему создания непотопляемого плавучего аэродрома, с которого союзные военно-воздушные силы могли наносить чувствительные воздушные удары по территории Третьего рейха. С другой стороны, уж больно непривычным оказалось решение этой проблемы.

От адмирала потребовали дополнительных разъяснений. И вот что, в конце концов, выяснилось.

Идея создания непотопляемого авианосца из столь непривычного материала принадлежала не лорду. В октябре 1942 года по почте ему пришел увесистый пакет. В нем оказалась рукопись в 320 страниц, автором которой был некий Джеффри Пайк, назвавший себя изобретателем и журналистом. Он-то и предлагал использовать айсберги или большие льдины, добытые в полярных морях и отбуксированные в воды Атлантики, в качестве авиабаз. Причем для большей прочности автор предлагал армировать природный лед, например, обычными… опилками или соломой.

Разобравшись в сути дела, лорд Маунтбеттен, надо отдать ему должное, не отмахнулся от столь экстравагантного сообщения, но предложил своему начальству провести дополнительные исследования и эксперименты.

Морское ведомство Великобритании выделило деньги и опытную базу. Пайк объединил вокруг себя коллектив ученых и приступил к воплощению идеи в жизнь. На первых порах исследователей преследовали неудачи. Оказалось, что природные айсберги не подходят для военных целей по той простой причине, что основная их часть находится под водой, а для устройства взлетно-посадочной полосы необходима значительная открытая поверхность. Столовые же горы подходящей конфигурации – исключительная редкость. Да и пригнать их из Антарктиды – весьма хлопотная операция. Проще было использовать льдины из Северного Ледовитого океана. Однако они, как правило, слишком тонкие, быстро таяли в относительно теплой Атлантике и ломались даже при небольшом шторме.

Дело пошло на лад лишь после того, как в начале 1943 года два американских ученых Герман Фрэнсис Марк и Вальтер Хоенштайн изобрели сверхпрочный лед. Для его армирования вместо опилок или соломы они предложили использовать хлопок и целлюлозу с подслащенной водой. Лед, полученный из этого «коктейля», оказался куда прочнее обычного. Что и продемонстрировал лорд своим выстрелом на заседании.

С новыми образцами лорд Маунтбеттен отправился прямо к английскому премьер-министру Уинстону Черчиллю. Последовала демонстрация образцов нового льда прямо в ванной комнате премьера, после чего Черчилль дал проекту «зеленую улицу» и позволил вынести идею на обсуждение совещания адмиралов.

Одновременно в мае 1943 года группа корабелов и физиков начала на одном из озер в отрогах Скалистых гор строительство опытной модели длиной в 20 метров. Через месяц она была готова. Причем в ледяном корпусе были проделаны отверстия, через которые с помощью холодильника-генератора закачивался холодный воздух, обеспечивающий сохранность льдины даже в условиях подступающего лета.

Тем временем коллектив специалистов конкретизировал проект. На ледовом аэродроме планировалось разместить около 200 самолетов. Ремонт и заправка их должна была проходить в металлических многоэтажных ангарах, вмороженных в ледовый массив. По мере необходимости самолеты поднимались на взлетно-посадочную полосу с помощью специальных лифтов.

Впрочем, детальный анализ проекта позволил выявить и его недостатки. Скептики, например, утверждали: для того чтобы удержать такое огромное судно на курсе, необходимо рулевое устройство невиданных размеров и судовые машины невиданной мощности. Неясно также было, сколь долговечен окажется искусственный лед даже при наличии присадок и холодильного оборудования.

Кроме того, строительство такой авиабазы, по расчетам, должно было обойтись в 80 млн. долларов – огромную по тем временам сумму.

… В общем, когда лорд Маунтбеттен доложил на том памятном заседании о проекте «Аввакум», адмиралы так и не приняли окончательного решения. Американский президент Франклин Рузвельт, которому доложили о затее союзников, поручил своему техническому советнику Вэнниверу Бушу провести экспертизу проекта. И тот вскоре вынес малоутешительный приговор: «Идея невыносимо глупа». А когда в октябре 1943 года англичанам удалось соорудить действительно непотопляемую авиабазу на Азорских островах, интерес к белому колоссу и вообще окончательно растаял.

По материалам журнала «Шпигель»(ФРГ)

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

ЦИФРОВАЯ ЗЕРКАЛКА С ЖК-ВИДОИСКАТЕЛЕМсоздана специалистами фирмы Olympus. Первый фотоаппарат класса DSLR (цифровая зеркальная фотокамера) с матрицей на 7.5 Мп Olympus EVOLT Е330покажет вам будущий кадр на LCD-дисплее с диагональю 2.5 дюйма, как на обычной цифровой «мыльнице».

Традиционные зеркальные однообъективные фотокамеры (SLR-камеры) обычно не показывают реального вида, поскольку зеркало и затвор блокируют фотометрический датчик. В модели Е330 эту проблему обходят в буквальном смысле этого слова (см. схему). Луч света отражается от ряда зеркал, пока не попадает на вторую вспомогательную матрицу около видоискателя. Эта матрица обрабатывает изображение и посылает его на жидкокристаллический дисплей.

ЧУДО-РУЧКА КОМПЬЮТЕРНОГО ВЕКАразработана сотрудниками американской компании NAVisis. Взяв ее в руку, вы пишете текст на любой поверхности, а он тут же высвечивается на экране компьютерного дисплея. Компьютер тут же распознает написанное и переводит в печатный текст, пригодный для дальнейшей обработки. Причем за ручкой вовсе не тянется хвостик провода – связь с компьютером осуществляется с помощью ультразвука.

Однако все это так, если расстояние между ручкой и приемником не превышает 40 см, а текст аккуратно написан печатными буквами. Иначе вам придется по существу заново набирать текст на клавиатуре.

Впрочем, создатели Tablet Mouseобещают в ближайшие год-два доработать конструкцию и запустить свое изделие в серийное производство.

«ТАРЕЛКА» НАЧАЛА ЛЕТАТЬ!Мы уже несколько раз рассказывали об экспериментах американского профессора Пола Моллера, который задался целью не только построить, но и наладить серийный выпуск «летающих тарелок». Похоже, многолетняя эпопея подходит к своему логическому завершению. Выпуск летательных аппаратов под названием M200G Volantorсобирается наладить одна из фирм США уже в 2008 году. Говорят, стоить такая «тарелочка» будет 90 000 долларов, рассчитана она на 2 человека и способна развить скорость до 160 км/ч.

Восемь моторчиков, работающих на смеси воды и этанола, способны поднять «тарелку» на несколько метров, чего вполне достаточно, чтобы подняться над какой-то преградой – например, автомобильной пробкой. В обычном же режиме «тарелка» должна лететь примерно в 1–2 м над землей, чтобы полнее использовать экранный эффект для увеличения аэродинамической силы.

АППАРАТ ДЛЯ ЧТЕНИЯ ВСЛУХразработан французскими специалистами. Приборчик, по внешнему виду напоминающий небольшой электрический фонарик, это на самом деле сканер, который способен распознавать типографский текст. При подключении к компьютеру со специальной программой, текст этот может быть тут же озвучен.

Пока аппарат массой 120 г способен распознавать тексты на французском и испанском языках. Но его создатели обещают, что вскоре устройство станет многоязычным.

ИСКУССТВЕННОЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ НЕФТИрешили создать китайские власти в восточной провинции Чжэцзян. По словам директора Института международных стратегических исследований Сюн Гуанкая, в 2008 году здесь начнет функционировать первое в стране подземное нефтехранилище. Подобные резервуары будут сооружены в провинциях Шаньдун и Ляонин. Всего в них будет храниться 13 млн. т углеводородов. Такого запаса хватит предприятиям КНР на месяц.

СОЛНЕЧНЫЙ МОТОЦИКЛсделали в Испании. Этому чуду техники под названием Moto Solar Urbanaне требуется топливо. Дело в том, что седок на таком мотоцикле прикрыт своеобразной крышей (см. фото), сплошь состоящей из фотоэлементов. Солнечной батареи площадью 3,1 кв. м оказалось достаточно, чтобы под ярким испанским солнцем мотоцикл разгонялся до скорости 50 км/ч. А при ночной езде запасенной за день энергии хватает на 20 км пути.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Детские игры»

Владислав КСИОНЖЕК

Журнальный вариант

– Ой, пусти руку, больно! – заверещал мой сын. Заигравшись, шалун только что умудрился облить кота из флакона, в котором жена хранила экспериментальную жидкость для удаления волос.

«Больно» – это ключевое слова. После него мне уже не хотелось применять в воспитательных целях «высшие меры» – брать ремень, веник, прут, мухобойку, по-отечески дать оплеуху или же завернуть ухо проказника багровым узлом.

По мере того, как жидкость впитывалась, кот все громче и все возмущенней мяукал. Бедный зверь! Самое худшее для него было еще впереди. Он пока не представлял, как на него будут шипеть соседские кошки, не признающие в качестве кавалеров плешивых, облезлых котов.

Мы с женой сыну многое позволяли. Ведь он был продолжением нашей породы. По наследству ему передались неуемное любопытство и желание новых, рискованных впечатлений.

Но в последнее время нам стало понятно, что у свободы ребенка должны быть границы. Допустим, такие: делай все, что захочешь, если заведомо знаешь, что страдать от последствий поступков будешь только ты сам. Пускай в этом берет пример с нас.

Мы – каскадеры науки. Естествоиспытатели в самом буквальном значении слов: «естество» и «пытать».

Сын приобщился к нашей работе еще до рождения. Прошел вместе с женой полный курс проверок приставок и катализаторов для телекинеза (тогда мы не знали, что она в положении).

Это были очень тяжелые эксперименты. Избежать неприятных ощущений мы могли в единственном случае – если бы нам удалось силой мысли двигать предметы.

Но зря обжигали нам ноги до волдырей, чтобы мы захотели поднять себя в воздух над раскаленным песком. Напрасно кололи ладони иголками, внушая, что мы можем удержать в воздухе колючие колобки. Без толку морили голодом, одев в смирительные рубашки и принуждая в танталовых муках, истекая слюной, вытягивать шеи и губы, стремясь дотянуться до пищи, которую выставляли на стойки-подносы – в пяти сантиметрах от рта.

Я невыносимо страдал, но сверхъестественных способностей проявить не смог. Еще хуже было жене. Возле кресла, к которому ее привязали, стоял вентилятор, который включался, и в ее сторону шли запахи всяких вкусных вещей.

После завершения экспериментов изголодавшаяся женщина начала поглощать пищу в неимоверных количествах. Все никак не могла насытиться и остановиться. Так что рождение сына прошло для ее фигуры почти незаметно. Зато наш ребенок – первый в мире искусственный экстрасенс.

Он, правда, стесняется своих относительно скромных способностей к телекинезу и не любит их демонстрировать. Предпочитает утверждаться в классе за счет быстрой реакции и хорошей физической подготовки. С его легкой руки уроки превратились в турниры, где главной доблестью было пройтись рикошетной цепочкой ударов по головам одноклассников.

^{_{Кот ухитрился остаться. Он сидел у самой границы лохматого черного «облака», занимавшего угол комнаты почти до самой двери, и внимательно смотрел в пустоту, словно на даче, когда садился у всех на виду и следил из «засады» за полетами бабочек или стрекоз.}}

Художник Ю.САРАФАНОВ

Каждый раз, когда нас с женой вызывали к директору школы, мы приносили «откупные» подарки: авторучки с металлоискателями (чтобы вовремя находить положенные на стулья кнопки), инфрапреобразователи голоса (для того, чтобы голос учителя вызывал у провинившихся трепетный страх), телескопически раздвигающиеся электроуказки (одинаково эффективные для обороны и нападения на нерадивых учеников), легко впитывающие влагу и быстро затвердевающие мелки (поэтому хорошо снимающие отпечатки пальцев у тех, кто тайно пишет на досках плохие слова).

У нас в запасе было много полезных, пока еще не выпускаемых серийно устройств. Мы делали все, чтобы сына не перевели «играть в высшую лигу» – во двор.

Но скоро наша жизнь изменилась.

Во время проверки системы жилетов-громоотводов меня ударило током в семь тысяч вольт. Я остался в живых лишь потому, что сверхпроводящий страховочный контур частично проник в меня самого. Я себя чувствовал чем-то вроде динамо-машины, работавшей на холостых оборотах. Энергия, которой вполне бы хватило на освещение многоэтажного дома, бурлила, плескалась и клокотала во мне.

Мое тело с тускло блестевшей, как олово, кожей на груди и на животе долго возили на институтской машине из больницы в больницу. Нигде не хотели меня принимать. В конце концов, жена пересилила страх за ребенка и разрешила отвезти меня домой. В кабинете соорудили что-то вроде защитного кокона-громоотвода из трех слоев медной сетки. По полу раскатали резиновые дорожки.

Меня положили на глубокий диван и не нашли ничего лучшего, как засыпать «покрывалом» привезенных из института магнито-резонансных шариков, которые должны были (все на это очень надеялись) впитать мой заряд.

Я был под неусыпным присмотром приборов, но едва не погиб потому, что система контроля вышла из строя. В ее контурах удивительным образом замедлилось время. Шарики стали потрескивать, потом нагреваться и даже подпрыгивать, как на раскалившейся сковородке, а на следящих экранах все было так же, как часа три назад. Самое время было ставить на мне эксперименты по телекинезу. Не нужно было даже связывать руки. Ведь пошевелиться я не мог.

Мне очень хотелось поднять обжигающие тело шарики силой мысли. Однако и в этот раз у меня ничего не получилось. Оставалось только ждать, когда начнется пожар и когда очаг его (вместе со мной) закроет воронка пространственной кривизны.

Что такое воронка? Дыра, лохматый клочок пустоты, изолированный сектор пространства. Вроде отсеков на космических кораблях и подводных лодках. Но приводимый в экстренную готовность без помощи шлюзовых камер и переборок.

Недавно я сам испытал этот новый защитный прибор. Возможно, теперь стану первым, кому «повезет» сгореть дотла в черной дыре. Когда ты вполне готов для того, чтобы услышать финальный аккорд, в тебе просыпаются чувства, о которых ты не подозревал.

Я ощутил новым шестым своим чувством, что за мной наблюдают. Не то чтобы дружелюбно, злобно или бесстрастно. По-другому: как смотришь на сына или в зеркале – на себя. Нет, скорее, как режиссер на актера. Как поле, луг или степь на былинку, травинку, на что-то совсем уже малое, что на них проросло.

Частица высшей силы Природы – ты сам. Этой силе не нужно придумывать имя и облик. Она может выбрать любую пару глаз для того, чтобы озарить светом тебя.

Мне показалось почему-то, что Мир для меня отразился в овальных щелках кошачьих зрачков. Шарики, поднимающиеся над диваном, начинали светиться. Они были похожи на светлячков или на звездочки. Они кружились, сплетались в созвездья и приглашали включиться в какую-то мне пока еще не понятную, но увлекательную игру.

Я услышал детский восторженный голос:

– Папа! Вот здорово! Ты двигаешь шарики лучше, чем я!

– Как ты здесь оказался? – спросил я, уплывая с дремотным течением звезд. – Уходи. Здесь тебе быть нельзя.

– Мне показалось, что здесь мяукал Пушок. Я не знал, что ты дома. Можно я с тобой поиграю?

Наверное, какое-то время сын ждал моего ответа. Но я слишком долго молчал: я забыл, что говорить нужно при помощи слов.

Звезды стали смещаться. Я попытался их удержать, но, очевидно, у сына сил было больше. В какой-то момент все огни устремились к нему. Я услышал его легкий вскрик и сразу очнулся от сладкого сна.

Рой горячих сверкавших шаров поглотила дыра. Вместе с сыном. Он ушел «туда» вместо меня.

Кот ухитрился остаться. Он сидел у самой границы лохматого черного «облака», занимавшего угол комнаты почти до самой двери, и внимательно смотрел в пустоту, словно на даче, когда садился у всех на виду и следил из «засады» за полетами бабочек или стрекоз.

Руки меня уже немного слушались. Я с трудом дотянулся до рубильника генератора кривизны. Будь что будет! Или спасемся, или все вместе сгорим.

Но ничего не случилось. Дыра продолжала клубиться на том же месте, где раньше.

Я много раз дергал рубильник. Потом мы вместе с женой попытались хотя бы немного подвинуть границу дыры. Куда там! Все равно, что руками сместить огромный раскрученный маховик.

Пушок все время сидел у самого края дыры. Сидел и смотрел, обозначая ушами какие-то звуки, которые были нам не слышны. И вдруг – в ему лишь известный единственно верный момент взмахнул когтистой лапой.

Раздался звук, похожий на «пф-ф-ф» – как будто спустила воздух автомобильная камера. И все. Ни дыры, ни огней. Вместо них появился наш сын. О его ноги терся забывший былые обиды Пушок, мурлыча, будто внутри у него мотор.

– Пап, мам, вы видели? – воскликнул сын, захлебываясь от переполнявших его чувств.

– Видели что?

– Видели, как я заставил кружиться шары? Они меня слушались! Они такие горячие! Они похожи на звезды!

Я посмотрел в зеленые кошачьи глаза. В них по-прежнему светился далекий, неведомый космос. Это значит, игра стала жизнью. Или жизнь стала чьей-то игрой?

В искривленном пространстве меняться может масштаб. Иногда. Когда, например, на настольном поле фигурки игрушечных хоккеистов расположатся в точности так, как на настоящем большом стадионе. Или когда россыпь искрящихся шариков станет подобной скоплению звезд.

Со мной сейчас все хорошо. По ночам, правда, чешутся грудь и живот. «Оловянная» кожа сходит чешуйками тонкой фольги.

Сын к нам вернулся зеркальным. Зеркальным в том смысле, что теперь у него сердце справа, а печень находится слева. Ручку он держит не правой, а левой рукой и пишет на арабский манер – от конца строчки к началу.

Ни разу с тех пор он не пробовал сдвинуть силой мысли маленький шарик. Я знаю: мы не ощущаем его новой силы лишь потому, что она от нас очень далеко – она ушла в бесконечность, к самым дальним из звезд. Он может играть ими, сбивая с привычных орбит, срывать с них оболочки, взрывать…

Мы этот ужас не видим: свет сверхновых не скоро дойдет до Земли. Но, когда выпадает подходящий момент, я стараюсь поговорить с ним о звездах и о шарах несравненно меньших размеров. Например, о планетах. О том, что может случиться с их обитателями, если кто-то, словно несмышленый ребенок, захочет в них чем-нибудь бросить или как-то иначе жестоко с ними обойтись.

Я пытаюсь внушить сыну мысль о том, что любое живое существо – это тоже планета. А иногда и звезда.

Пушок при этих разговорах неподвижно сидит на коленях у сына, время от времени вспрядывая ушами. Я думаю, он слышит, что шепчут звезды. Интересно, что они ему говорят?