Текст книги "Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)"
Автор книги: Юна Ги
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Теперь бандиты оказались пойманы. Служившие демону, они станут объектом пыток и веселья Франсуа, пока не расскажут всего, что знают. И к стенам Шатле они придут сами, сдаваясь на милость стражи.
Стражники и Ренар испуганно замерли – инквизитор мог заглянуть в сердце каждому и найти там отголоски тьмы и темных желаний. Венсан отметил, что только Ксюша лишь с интересом наблюдала, как белоснежное марево окутывает ее тело, а затем рассыпается белыми искорками по земле, показывая, что злых помыслов у нее нет. Ни на мгновение она не испугалась и не усомнилась. Только клирики были столь уверены в результатах бланш люмьер – белого огня. Итак, еще одна загадка.
***
Когда бланш люмьер окутал Ксюшу, та почувствовала лишь тепло и с непониманием смотрела на нервничающих Ренара и стражников. Неужели белые искорки их так напугали? Как только магия растаяла, стражники, поминутно кланяясь, бросились в башню, а Ренар в потайную дверь.
Венсан же направился к замку, ведя черного коня под уздцы.
– Полагаю ты заслужила свободу выбирать, где остаться на ночь, – насмешливо бросил он через плечо, застигнув Ксюшу за попытками протиснуться в потайную дверь следом за Ренаром. – До завтра, моя прекрасная дама, – весело произнес он, преклонив голову, и дверца захлопнулась за Ксюшей сама собой, заставив девушку размышлять, был ли это порыв ветра или магия?
***
На следующее утро Ксюша проснулась на втором этаже дома фарфадета. Она пожалела о своем выборе немедленно, ведь зеленый карлик разбудил девушку еще до восхода солнца. Оказалось, что в средневековом доме, даже если это богатая алхимическая лавочка в центре Парижа, просыпаться не очень приятно. Ни обещающего бодрость запаха горячего кофе, ни приятных умываний в ванне с дорогими пенками, гелями, кремами и с рассматриванием своего отражения в зеркалах с подсветкой из круглых ламп по ободку – ничего, что может порадовать с утра или хотя-бы скрасить мрачность раннего пробуждения.
Ксюше пришлось довольствоваться холодной водой в красивой чаше и странным, вогнутым осколком вместо зеркала. Все добро уместилось на небольшом столике из резного дерева темно-красного цвета. Утренние лучи солнца только начинали облизывать пол импровизированной ванной, когда Ксюша уже закончила свой туалет.
С момента пробуждения, Ксюша рассказывала, а если сказать верно – неустанно ворчала, о своих утренних переживаниях фарфадету, но вместо сочувствия видела, как глаза того алчно поблескивали – этот предприимчивый персонаж французских легенд представлял, сколько кофе и зеркал мог бы продать, достань их Ксюша из своего мира.
Вскоре к фарфадету заскочил Ренар и, подметая пол рыжим хвостом, смешно морща лисью мордочку, приняла сплетничать, смакуя каждую деталь:
– Он ее уже своей дамой сердца называет! Понимаешь, Жан, своей, своей дамой сердца! Каков собственник! А все эти слухи, что он первых красавиц Парижа прогонял с позором? Как легко он пал к ногам этой иноземной красотки! Знать бы сразу его вкусы, – он вдруг потер лапки, будто бы замышляя что-то.
Фарфадет настороженно пошевелил зелеными ушками, на его мордочке отразилось понимание и оба существа тихонько зашушукались.
– Сплетники, – Ксюша несколько мгновений постояла, грозно уперев руки в бока, а потом махнула рукой и спустилась на кухню, где уже во всю гремели посудой служанки.
И только за завтраком из свежих гусиных яиц, овсяной каши и, о чудо! щепотки соли, Ксюше улыбнулась неожиданная удача. К Жану пришла полненькая, невысокая женщина с приятным лицом – Франсуаза Бюимон – королевская портниха.
Ксюше требовалась мантия адепта, и Венсан решил, что девушке не пристало искать нужный фасон по всему Парижу. Хотя она была не против хлопот – на самом деле глаза девушки счастливо загорались при мысли, что можно перемерить все платья столицы моды. Только в кармане было пусто – ни денье. Пришлось согласиться на подарок принца.
Предполагалось, что наряд должен шиться в цветах дома Капетингов – синем с золотом. Но Франсуаза по секрету сообщила, что магистр Венсан предпочитает черный – на что получила громкое фырканье Ксюши и хихиканье фарфадета. Портниха лишь пожала плечами, будто Венсан не выглядел как мрачный колдун из фэнтези книжки. Только услышав о том, что ткань будет украшена золотыми нитями и вышивкой, Ксюша согласилась.
На следующий день, облачившись в мантию адепта, Ксюша вернулась в замок Алхемист. Мантия оказалась длинная – в пол. Рукава, открывая светлую кожу запястий и кистей, струились дальше и заканчивались где-то в полах мантии. На груди красовалась тонкая вышивка герба дома Капетингов – коронованный рыцарь, украшенный золотыми с синевой перьями.
Роскошные волосы девушки одна из служанок Жана помогла убрать в затейливую прическу, а сам фарфадет предложил украсить волосы несколькими, сплетенными из золота и украшенными изумрудами лентами. По всей длине лент струились самые разные знаки, складывающиеся в арабские письмена. Не немое удивление Ксюши он пояснил:
– Это старинное украшение женщин алхимиков. Большая редкость.
Чуть порозовев, он добавил:
– Это “Солнечное очарование”. По легенде, его создал сам Гебер, несколько сотен лет назад, для арабской красавицы, которая хотела завоевать сердце сына аббасидского халифа. Каждый, кто увидит тебя, будет очарован твоей красотой.
Ксюша лишь мгновение разглядывала переливающиеся ленты, и, не успел Жан закончить рассказ, и предупредить, что ленты отдает лишь на время, как девушка уже вплела их в волосы. Те, словно передали золотой блеск всей прическе, а затем и окутали сиянием фигуру.
– Очаровывать я никого не хочу, конечно, – пояснила она, любуясь собой в отражении средневекового зеркала, но отказываться от такой красотищи не собираюсь.
Фарфадет и служанка лишь обменялись понимающими взглядами.
Соперница
В замок Ксюша приехала в карете: Венсан, увидев неуклюжие попытки усидеть на лошади, отправил за принцессой крытый экипаж, украшенный золотыми регалиями дома Капетингов. Жители города почтительно расступались перед лошадями, а зазевавшиеся, испуганно разбегались от окриков молодого кучера.
Карета, не остановившись, въехала в приветливо распахнутые ворота замка Алхемист. Стражники лишь поклонились и отвернулись, продолжив внимательно оглядывать пустую дорогу в поисках непредусмотрительных бандитов, решившихся напасть среди дня.
Во внутреннем дворе Ксюшу уже ждал надменный шателен Жоффруа, изобразив, привычный, неохотный поклон, того, кто привык командовать почти всеми. И это почти, казалось светилось на его лице.
В этот раз, Жоффруа согласился привести девушку сразу в мастерскую алхимика.
– Что даже не покормите с дороги? – пробурчала Ксюша, спеша за полуэльфом, и Жоффруа, усмехнувшись, поделился, что, если прекрасная дама желает – сможет остаться на ужин.
– Нет-нет, – запротестовала она, вспоминая свои приключения, – в городе поужинаю.
– Подадут лососевое басте, как украшение стола сеньора, – хитро улыбнулся он.
– Звучит неплохо, – Ксюша почти равнодушно кивнула. “Басте…? Паштет? Что это вообще?”
– Ох, вы же из дальних краев, – он развел руками, беззвучно восклицая: ох уж эти нефранцузы. – Паж запечет свежую рыбу, выловленную всего несколько часов назад. Лимонный сок и сахар придадут нежность вкусу, а затем, лосось подрумянят на углях, завернув в сливочное тесто и украсят травами.
– Очень, очень неплохо, – икнула Ксюша, почувствовав, как урчит живот.
– Еще, – задумчиво произнес Жоффруа, – подадут, мясо на вертеле…
– Кажется я чувствую его запах, – зашептала Ксюша, ей казалось, что она даже уловила умопомрачительный аромат жарящегося на огне блюда. Казалось, что слышно едва различимое шипение мясного жира, что капало в пламя.
– С белоснежным хлебом и красным вином мергут, от главного винодела замка, – невозмутимо продолжил Жоффруа.
Когда они наконец достигли башни, где располагалась мастерская, Ксюша была готова съесть самого Жоффруа и продумывала лишь размер печи, в которую он поместится. Жоффруа за ее спиной же победно улыбался встретившему их Венсану. На удивленный взгляд принца, шателен подмигнул и поклонился. Он рассчитывал, что восточная принцесса, подкупленная сладкими обещаниями, останется в замке, ведь этим вечером, здесь должна была появиться еще одна гостья.
Венсан проводил управляющего замком взглядом и пожал плечами. Приглашающим жестом, он указал на коридор, скрывающийся в полумраке. Как только Ксюша вошла, она тут же утонула в запахах ароматных алхимических свечей, блеске металлов, булькающих звуках, кипящих в атаноре жидкостей.
Увидев атанор, девушка вспомнила, что видела такую алхимическую печь на картинке одной из книг: сложенный из древних камней остов, раскалился от пылающего в глубине огня. Красные язычки пламени перемножались с голубыми и зелеными – и Ксюша решила, что без магии или алхимических порошков здесь не обошлось. Печь венчалась короной удивительных колб и фиалов – изящные, извивающиеся в горлышке, они утяжелялись пухлым дном, где переливались и пузырились, кипящие зелья: бледно-желтые; густо-зеленые, покрытые мутным облачком сероватой пены; синие, будто бесконечное вечернее небо и радужные, призрачные, ненастоящие.
Но даже это переливающиеся разнообразие меркло перед библиотекой Венсана. Как только глаза привыкли к полумраку, Ксюша разглядела книги… здесь они были повсюду. Уходящие в потолок, книжные стеллажи занимали округлые стены башни и даже располагались вокруг винтовой лестницы, что вела в другие помещения – не только вверх, но и вниз, в подвалы замка.
Лишь теперь Ксюша почувствовала, что на самом деле оказалась в магическом средневековье. Не сон и не сказка – весь этот мир окружил ее, непреодолимо сжимая в кольце алхимии и заклинаний, волшебных вещиц, чудесных созданий, ужасных демонов и самых настоящих принцев. Странная мантия, теперь, казалась уместной, а сама Ксюша, чувствовала себя зачарованной. Венсан лишь молча наблюдал за гостьей, в то время как она осторожно приблизилась к одной из полок.
– Гебер, – прошептала Ксюша знакомое имя, выгравированное золотыми витиеватыми буквами на корешке одной из книг. Проведя по ним пальцами, Ксюша, не задумываясь прикоснулась к лентам, что дал ей фарфадет, лентам, которые создал этот алхимик, и открыла книгу.
– Книга о положении светил, – прочитала Ксюша, – ей же более тысячи лет! – воскликнула она, увидев дату – 846 г., – и осеклась. – Шестисот, я хотела сказать шестисот, – она криво улыбнулась и осторожно взглянула на Венсана. Заметил ли он ошибку?
Но Венсан зачарованно разглядывал смущенную толстушку, а затем, неожиданно протянул руку и прикоснулся к золотым лентам.
– Твое украшение – легендарное “Солнечное очарование”, – произнес он. – Ты не оставляешь попыток соблазнить меня, принцесса?
– Нет, я, – пискнула Ксюша и, увидев взгляд принца крови, попятилась.
Резким, властным движением, Венсан шагнул ей навстречу. Блики свечей замерцали на его бледной коже, глаза же загорелись пламенем, не похожим на лишь отражение свечей.
Ксюша почувствовала, как уперлась спиной в прохладный камень стены – убегать было некуда. От Венсана исходил нестерпимый жар и, в то же время, ледяная властность, подчиняющая, подавляющая, нетерпящая попыток сопротивляться ей. Венсан подошел непозволительно близко, и Ксюша оказалась словно зажатой между ним и каменной стеной. И девушка не была уверена, что тверже – камень или его тело. От мускусного запаха у девушки закружилась голова, мужчина склонился, прошептав что-то, и от горячего дыхания по телу пробежали сладкие мурашки. Прядь длинных, черных волос упала ей на шею, будто нежный, легкий поцелуй возлюбленного.
Громкие удары в дверь башни рассеяли наваждение, и Венсан недружелюбно повернулся на звук.
– Магистр Венсан, привезли, привезли! – тараторил взъерошенный подросток, пытаясь протиснуть в открытую теперь дверь тяжелую бочку. За его спиной высилось еще несколько таких-же. – Как вы сказали, я сразу в башню, никому не сообщал, даже шателен еще не знает!
– Не знает? – резкий голос Жоффруа, возникшего словно из-под земли, пронзил подростка и тот съежился, страшась оглянуться.
Венсан улыбнулся. Жоффруа скорчил раздраженную гримасу, но Ксюша поняла, что шателен давно в курсе, что, кому и куда здесь привезли. От его зоркого и строго ока не могло укрыться ничего.
Пока мужчины разбирались, командовали, пыхтели и властно простирали руки, указывая куда что поставить – Ксюша предпочла улизнуть. Не дожидаться ведь пока Венсан продолжит свои прижимания к стенам? Вспомнив, Ксюша вспыхнула, по телу проскользнула сладкая истома. Если так и дальше пойдет, возвращаться уже не захочется, – “просто я ни с кем давно не встречалась, вот и засматриваюсь на чужие торсы”, – решила Ксюша. При воспоминании о прикосновениях Венсана по ее коже вновь пробежала сладкая дрожь, и девушка оставила попытки переубедить себя.
На втором этаже башни разместилась похожая алхимическая лаборатория, правда, хорошо освещенная дневным светом, льющимся из множества узких башенных окон. Если внизу стояли огромные сосуды, то здесь расселился калейдоскоп маленьких фиалов, некоторые из которых заполнились светящимися жидкостями. Стены украсили дорогие гобелены с изображениями странных алхимических символов. Ксюша разобрала сплетение геометрических фигур, знаков задика, растений, животных, людей – детей и взрослых, человеческих лиц, окаймленных седыми бородами. Комната дышала запретным, тайным знанием. Если Венсан и владел разгадкой путешествий между мирами, ключ находился здесь.
Ксюша сделала несколько решительных шагов по комнате. Снизу все еще раздавались голоса, и девушка, прислушиваясь – надеясь, что ее не обнаружат, начала искать что-то, что могло помочь ей вернуться в свой мир. Повсюду стояли сундуки и сундучки, украшенные резными, витиеватыми орнаментами и надписями, иногда на латыни, иногда и на арабском языке. Убедившись, что они заперты, а те, что открыты – не содержат ничего интересного (стеклянные и каменные шарики, обрезки металлов, меха – не в счет) Девушка обратила внимание на рабочий стол Венсана.
Из дорогого красного дерева, на витиеватых ножках, он был беспощадно завален нагромождением свитков, на которых красовались небрежные записи и зарисовки. То тут, то там показывались брошенные перьевые ручки, отдельные листы плотной бумаги, которые потом могли вставить в дорогие рукописные книги, пучки сухих трав и драгоценные камни. Ксюша покрутила в руках алый, переливающийся рубин и отложила в сторону. Важнее всего свитки – личные записи Венсана. Здесь были и списки трав для зелий, рецепты алхимических эликсиров, способы перегонки цветов и трансмутации металлов, эскизы технологий создания новейших алхимических инструментов…
В безуспешных поисках без промедления отбрасывались ненужные бумажки и записки, целью служил только ключ к тайне путешествий между ее миром и этим. Как он мог выглядеть? Может быть строчка, где упоминается хоть что-то про другие миры, про ее мир? Или зарисовка предмета, что к средневековью относится не может. Пусть даже ссылка на чужую книгу, где кто-то что-то видел и вскользь, пусть даже мельком упомянул. Ксюша была согласна и на сплетню о ключах к другим мирам, но здесь о таком болтать не стремились – оставалось искать среди записей самого магистра алхимии. Почти отчаявшись, раскидав записи по полу, разворошив все бумаги и, добравшись до краешка стола, девушка наконец обнаружила уголок пожелтевшей от времени бумажки. Внимание ее привлекли слова, написанные твердой рукой Венсана – “другой, неизведанный мир, за пределами нашего”.
Осторожно потянув, услышала треск рвущейся бумаги и остановилась. Старинная уже сейчас, в средневековье, эта рукопись, насколько древняя она была? Возможно Венсан сделал только пометки, а саму рукопись написали задолго до рождения принца крови. Не превратитлся ли в она в труху в неосторожных руках? Ксюша расчистила стол, освободив старинный документ, страшась прикоснуться и уничтожить едва блеснувший луч надежды.
Здесь оказалась изображена небрежная зарисовка фигуры человека, протягивающего руку к искаженному проему, за которым… у девушки перехватило дыхание – загадочный художник средневековья изобразил ее мир! Высотки и девятиэтажки – линии электропередач – асфальтированные дороги – огражденные газоны и современные люди, никаких высоких шляп и странных причесок, тяжелых платьев, мужчин, закутанных в плащи. По краям рисунка струились аккуратные надписи на латыни. У Ксюши упало сердце – латынь преподавали в институте, но кто же мертвые языки на отлично учит? Французский она так хорошо знала лишь из-за работы, а латынь ей давно не требовалась.
– Маджика мунди? – произнесла она, читая редкие знакомые слова, – магически мир? Магический…
Разглядывая чужие бумаги, увлеченная поисками, Ксюша не слышала, как смолкли голоса внизу, как шелестят тихие, но твердые, уверенные мужские шаги. Разбирая бумаги, не видела, как темная фигура поднялась по лестнице и теперь, стоит совсем близко, наблюдая за беспечной искательницей тайн принцев крови.
Ксюша продолжала изучать старинную рукопись. Вглядываюсь в буквы, девушка разобрала лишь, что в свитке говорилось о загадочном появлении окна между мирами, во время одного из алхимических опытов. Большую часть документа занимали долгие рассуждения об опасности создания подобных окон, связей с демоническим миром и вообще, всего противоречащего создателю и его творению. Как это окно создать – перевести не удалось. Но с хорошим словарем и несколькими спокойными вечерами, может удастся воссоздать заклинание? Представив, как Венсан отреагирует на просьбу дать словарь и оставить ее наедине с личными записями, Ксюша почувствовала уныние.
– Дурацкие принцы крови с их средневековыми правилами, – обиженно буркнула Ксюша, намереваясь аккуратно припрятать найденную рукопись в полах своей мантии.
За спиной послышался смешок Венсана.
– Значит этим прекрасные принцессы занимаются в уединении? – Венсан небрежно взмахнул рукой, обводя кругом комнату, – обыскивают мужские покои?
Ксюша вспыхнула и постаралась спрятать найденный листок, но Венсан оказался быстрее. Спустя лишь мгновение он схватил девушку за запястье. Ксюша судорожно вздохнула – от Венсана по-прежнему пахло терпким мускусом, а жар его тела кружил голову. Высокая темная фигура принца закрыла собой и без того узкие окна башни, погрузив девушку в томный полумрак.
Ксюша ожидала новые поползновения в сторону своей девичьей чести, и, если быть правдивой, то с нетерпением ждала! Но на лице магистра алхимии промелькнула растерянность при виде записки, которую собиралась забрать Ксюша.
– Иные миры, – пробормотал он, а затем нахмурился. Все его внимание поглотила найденная Ксюшей рукопись. – Это черная магия, только демоны путешествуют между мирами. Столетия лучшие умы Церкви стремились найти разгадку их исчезновений из закрытых камер и подвалов проинквизиции. И разгадали лишь век Великого голода, когда солнце исчезло с небосклона. Погибали посевы, начался падеж скота, бедность и болезни преследовали людей. Только тогда алхимик, желавший остаться неизвестным, связал ужасные события и популярность ловли демонов. Те сбегали из подвалов тюрем в другие, неподвластные человеку миры. Каждый переход нес за собой ужасающие последствия для мира людей.
Венсан поднял на Ксюшу серьезный взгляд.
– Именно поэтому мы оставляем лишь одного пленника, окутанного и связанного заклинаниями инквизиторов. Не больше. Ты, как и многие другие, наверняка спрашивала себя: почему инквизиция не устроит охоту? Почему демоны разгуливают по Франции? Теперь знаешь ответ. Изучая эту рукопись, я искал способ закрыть наш мир от иных миров, но не добился результатов.
Он покачал головой. Лицо его, бледное, теперь, казалось сильнее осунулось от усталости.
– Может я добьюсь? Позволь мне? – Ксюша аж подпрыгнула, пытаясь ухватить заветный листочек, но Венсан, резким движением отдернул руку.
– Это не для молодых и слишком любопытных адепток, – отрезал он, поднося листок к горящей свече. Алое пламя вспыхнуло, охватывая края рукописи, поглощая вожделенный рецепт возвращения домой.
Весь оставшийся день, Венсан буквально муштровал Ксюшу, то обучая выбору алхимических ингредиентов для простейших зелий, то требуя корпеть над старыми учебниками астрономии, написанными, к тому же на латыни. От чтения в свете свечей слезились глаза, яркие ароматы зелий вскоре стали казаться резкими, а затем и вовсе неприятными, и Ксюша расчихалась от слишком сильных запахов.
Желание девушки обыскать его личные записи не вызвало у магистра алхимии ни капли возмущения. Ксюша исподтишка разглядывала его профиль, когда принц водил указательным пальцем, украшенным дорогим перстнем, по бумагам; сверлила взглядом черноволосый затылок, когда принц крови отворачивался, чтобы найти нужную рукопись или новый ингредиент для очередного скучного зелья. Несколько раз даже пощупала плащ и понюхала воздух – вдруг это вовсе не Венсан, а иллюзия какая? Тут же магии столько, что и не разберешь – волшебство или так, повседневность. Не может же нормальный человек так спокойно реагировать – будто ничего не произошло – когда в его вещах капаются? Да еще и запретные знания находят…
***
На самом деле мог. Ксюша не знала этого, но Венсан привык, что трудолюбивый адепт, искренне стремящийся к алхимическому знанию, только затем ищет общества магистра, чтобы как следует пройтись по личным записям – и украсть все тайны. Ксюша вызвала лишь уважение такой настойчивостью и нетерпением.
“Даже ночи не дожидалась, чтобы, прихватив горящую свечу, пробраться в башню”, – размышлял Венсан, наблюдая за девушкой. Он то задумал дождаться ее в темноте и напугать. Согласно старой славной традиции алхимиков: дрожащий от страха и нетерпения адепт пробирается в башню магистра, где грозный учитель встречает его в устрашающем облике чудовища. Такая старая и такая славная традиция, что приелась всем и каждому. Теперь скучающий и зевающей адепт пробирался в башню, подглядывая в схему расположения колб, составленную магистром, которому прошлые неуклюжие адепты в темноте уже разбили половину добра. А магистр встречал адепта еще более широкими зевками или вовсе оглушающим храпом. Но традиции, традиции. Принцесса из далекой страны могла приятно разбавить калейдоскоп скучающих адептов. Слухи о таких занятиях алхимиков разошлись далеко за пределы королевства. А главное – надоесть еще не успели.
Восточная царевна похоже традиций не придерживалась. Или наоборот, соблюдала слишком рьяно. Она действительно хотела изучить тайные знания Венсана и даже нашла способ пробраться в кабинет. Принц крови восхищенно оглядывал склонившуюся над старинной рукописью толстушку, – “она действительно желает изучать алхимию. – Такое чистое стремление не свойственно не одной женщине, что он знал, – а эта ко всему и красива”.
Венсан поймал себя на том, как украдкой прикасается к длинным, шелковым золотым кудрям, рассыпавшимся по черной ткани мантии адепта. Переливаясь в свете свечей, они оттеняли герб его дома. “Невероятно красива, кажется герб дома Капетингов создан специально для нее”.
Но как только восточная царевна оборачивалась, его взгляд наполнялся равнодушием, а голос суровостью магистра. Если адепт так желает изучить тайны алхимии – кто такой Венсан чтобы отказать? И он продолжал передавать ей накопленные поколениями алхимиков знания.
Большую часть восточная принцесса схватывала так легко, будто знала с детства. Названия металлов, звезд, формулы, травы – то, что вызывает у адепта наибольшую сложность, Ксения казалось черпала из бесконечного резервуара собственной памяти. Конечно Венсан не мог угадать, что большую часть этих “тайных” знаний, в мире Ксюши легко назовет каждый школьник. Но некоторые тайны не девушка желала изучать. Попросту не интересовалась. Будто не верила в возможность их существования. Например, философский камень вызвал лишь неожиданный смешок. Венсан так и не смог понять почему, а девушка отказалась объяснять. Долгие увещевания магистра о возможностях тайного ингредиента привели удручающему виду заскучавшего адепта. Это ставило принца крови в настоящий тупик. Впервые он сталкивался с алхимиком, не столько не желавшим найти ребис, сколько равнодушному к камню.
К закату, смирившись с Ксюшиным непониманием латыни, связи звезд с металлами и необходимостью перемалывать драгоценности в ступке, Венсан махнул рукой и пригласил ее на остаться в замке. На этот раз отказ был предусмотрен. Принц крови предложил сопроводить девушку до ворот Парижа, если она пожелает вновь провести ночь среди городских стен.
***
Ксюша ясно ощущала желание вкусно поесть после изнурительных и усердных корпений над старинными фолиантами. Но и нежелание задерживаться на ночь в одном замке со слишком красивым мужчиной не уступало. Ксюша молча взвешивала за и против. Быть может, она могла так размышлять всю ночь, если бы в башне не появился шателен Жоффруа. Словно учуяв, какая дилемма мучает девушку, он возник в дверях с объявлением, что личные покои принцессы Ксении готовы, служанки, что будут охранять ее сон – дожидаются там же.
От такого рвения, Ксюше захотелось лишь уточнить: от чего сон охранять собрались? От извращенца Венсана, который Ксюшу повсюду к стенам прижимает? Или Венсана от нее самой – она знаете ли, тоже себя в руках долго не удержит, с такими шутками принцев. Но по глазам шателена девушка поняла, что служанки встанут бравой защитой между ней и принцем – кто-бы эту живую стену не попытался преодолеть.
Вздохнув чуть свободнее, Ксюша кивнула. Получилось величественно и вполне снисходительно. Будто она того и ждала – покоев с кучей незнакомок-сплетниц.
К ужину Ксюша отправилась в мантии адепта, Венсан ведь не спешил менять свое черное одеяние, спасибо, что тяжеленный плащик скинул – перед кем тут чиниться? О чем незамедлительно пожалела. За одним столом с ней оказалась роскошно одетая красавица-незнакомка, еще одна гостья замка. Худенькая, большегрудая, темноволосая и, неожиданно, влюбленная в Венсана.
За несколько часов трапезы, она не спускала глубоких зеленых глаз с принца крови, широко улыбалась, жеманно хихикала, хлопала пушистыми ресницами и надувала пухлые губки.
Незнакомка не поджидала Ксюшу в обеденном зале. И даже если бы девушка заглянула под стол или за гобелены – она бы никого не нашла. Но выгляни толстушка в украшенное витражами окно замка, сразу заметила бы роскошную карету, запряженную шестеркой белоснежных лошадей и украшенную незнакомым гербом.
Незнакомым лишь Ксюше. Герб этот принадлежал дому де Дре, ветви дома Капетингов, правящей в Бретани. Богатые владельцы герцогства, не теряли надежды вернуть в лоно семьи гордого Венсана от чьих владений остался лишь титул, древний замок и… огромное состояние, доверие короля, невероятные связи среди знатных семей. Одним из привычных способов воссоединения было свадебное слияние. С Венсаном, старшая ветвь рода угасала и любой бы согласился жениться. Но уже не первый раз подбиралась юная принцесса – не прямая родственница Венсана, дочь самой дальней линии, и присылалась под очи принца. Не первый раз покидала она замок ни с чем, а зачастую в спешке и ужасе перед надменным магистром алхимии.
“Магия ему невеста”, – говорили они, гордо удаляясь прочь.
Венсан даже взглядом их не провожал. Поэтому, приезду новой “невесты” он не придал никакого значения. Один ужин – и она увидит, что принц крови – далеко не галантный рыцарь ее мечты из строк баллады менестреля, хуже того, он попросту ужасен. Помешанный на магии, давно растерял он дружбу знатных семей, перемол драгоценные камни в пыль для зелий, расплавил золото для алхимических опытов – такое впечатление оставлял принц крови у девушек. В правдивости девушки не сомневались, а магистр не стремился развенчать их страхи. Грубый, надменный, жесткий и даже жестокий мужчина, жестокосердный красавец, упоенный властью, что дала ему магия, вкупе с именем; нелюдимый гений – каждая сплетница во Франции, сразу узнавала в этом описании Венсана. Лишь самые отчаянные соглашались свести с ним знакомство, но немедленно сбегали после первой личной встречи.
В этот раз все оказалось иначе. Незнакомка пропускала мимо ушей все грубости, закрывала глаза на неуклюжее поведение за столом и надменное фырканье Венсана, и с неподдельным интересом слушала рассуждения о превосходстве марса в трансмутации железа. И даже вставляла комментарии – судя по изогнутой брови принца крови – комментарии были к месту, что его удивило и заинтересовало. Он даже указал на это Ксюше:
– Именно об этом мы сегодня, так долго, – подчеркнул он, – говорили. В конце я ждал подобного вывода, но так и не услышал, – он сокрушенно покачал головой, и Ксюша покраснела.
Темноволосая соперница едва заметно, но отчетливо-победно улыбнулась уголками губ, даже не удостоив Ксюшу взглядом.
– Ах, это ведь столь простые вещи, – изящно взмахнула она рукой, воздев очи. – Это все от того, что за пределами Франции столь убогое образование. Знаете ли дорогой Венсан, – она положила костлявую ручку на его запястье, и Ксюшу бросило в жар, – ведь именно из-за таких вещей Сорбонна переполнена. Такими, – она едва кивнула в сторону Ксюши, так, что лишь внимательный наблюдатель, например, сама Ксюша, мог заметить, а обычный – например, Венсан, не увидеть, – такими безграмотными, уродливыми тупицами.
Венсан размеренно кивнул, не замечая, что соглашается с оскорблением собственного адепта. Ксюша такого терпеть не собиралась. Она схватила серебряное блюдо с остатками мяса, намеренная швырнуть его в лицо неприятной девушки, но почувствовала, как на плечо опустилась твердая рука.
Шателен Жоффруа, прославленный своими появлениями из неоткуда, но всегда вовремя, с твердой вежливостью, спросил, не желает ли восточная принцесса Ксения еще вина. Виночерпий, который это вино и должен был подливать, оказался беспощадно отодвинут шателеном. Мужчине оставалось беспомощно глазеть на Ксюшин бокал, всячески показывая, что он и сам подольет, только пустите.
Ксюша почти что закричала, что желает она не вина, а жестокой расправы. И немедленно, пожалуйста. Никакой мести, которую подают холодной, только свежайшие дамские разборки – мужчинам просьба не мешать. Но взгляд шателена словно окатил девушку ледяной водой:
– Это недостойно прекрасной дамы, – твердо, хотя и еле слышно, одними губами произнес он.
“Сам ты недостоин”, – мысленно ответила Ксюша, но нападать на соперницу раздумала. Не поддаваться же на ее провокации.
