Текст книги "Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Испуганный и ничего не понимающий Илья попытался оттолкнуть набросившуюся на него Наташку, но это оказалось не так просто. Наташка вцепилась в него мертвой хваткой и принялась кричать еще более истеричным голосом:

– Переоделся, сволочь! Где твоя лысина? Я спрашиваю, где твоя лысина, на которую мне так хотелось плюнуть?! Что ты глазенками своими сальными лупаешь, как подстреленный? Рублевка хренова!

– Какая к черту лысина?! – попыталась образумить я свою подругу. – У него ее и не было никогда! Наташа, ты что творишь? Прекрати немедленно. Тебя сейчас милиция заберет!

– Вот милиция мне сейчас как раз и не помешает! Быстрее зови милицию, пока я держу преступника!

– Какого преступника? Ната, у тебя помутнение рассудка!

– Это у тебя помутнение рассудка, если ты не желаешь мне помочь поймать гада, который украл у меня фамильные драгоценности. Это и есть тот Илья, который обчистил меня сегодня ночью. Это и есть Илья с Рублевки!

– Этого человека действительно зовут Илья, но он никак не мог обчистить тебя сегодня ночью, потому что сегодня ночью он был со мной! Этот Илья не с Рублевки!

– А я тебе говорю, что с Рублевки!

– А я тебе говорю, что нет!

– Откуда ты можешь знать?!

– Знаю!

Но Наташка не хотела сдаваться. Она нависла над Ильей и стала со всей силы бить его по голове своей сумкой. Сидящие за соседними столиками люди тут же испугались, принялись вставать со своих мест и отходить как можно дальше от так называемого поля боя, чтобы обеспечить собственную безопасность. Обезумевший и рассвирепевший Илья с криком «Откуда взялась эта сумасшедшая?!» скинул запрыгнувшую на него Наташку на пол и, не став дожидаться, пока она поднимется, от греха подальше бросился прочь.

С грохотом упавшая на пол Наташка со всего размаху ударилась головой, громко закричала от боли, нахлынувшего отчаяния и собственного бессилия. После совершенно нечленораздельных криков, длившихся несколько секунд, она все-таки пришла в себя и начала кричать различные оскорбления в адрес Ильи. А тот тем временем поймал первую попавшуюся машину, быстро в нее заскочил и был таков. Подбежавшие к нам перепуганные официанты быстро помогли Наталье подняться и протянули ей стакан холодной воды.

Я смотрела на свою подругу ничего не понимающими глазами. Кажется, пропажа бабушкиных драгоценностей настолько потрясла ее, что она временно потеряла рассудок. Дождавшись, пока Наташка перестанет кричать и выпьет холодной воды, я посмотрела на скопившихся вокруг нас людей и постаралась хоть немного сгладить ситуацию.

– Ничего страшного. Не обращайте внимания. Это просто недоразумение. С каждым бывает. Успокойтесь, – бормотала я, искоса поглядывая на собравшихся вокруг нас зевак. – Просто девушке стало плохо. Поверьте, это не стоит вашего внимания. Отдыхайте. Обедайте на здоровье.

Посмотрев на обезумевшую подругу, я слегка потрясла ее за плечи и тихо спросила:

– Натуля, ты как?

– Я умерла, – глухо произнесла моя подруга и посмотрела на меня глазами, в которых читалось презрение.

– Что значит «умерла»? Ты жива. Пойдем отсюда, а то народ не расходится.

– Я думала, ты мне подруга. А ты, оказывается… Я ошиблась. За грабителя заступаешься.

– Пойдем в машину. Я все тебе объясню.

Толпа по-прежнему не расходилась, словно ждала продолжения спектакля. В глазах людей так и читалось: что же будет дальше? Взяв Наташку за руку, я потащила ее в сторону своей машины и, как только мы перешли дорогу, открыла ей переднюю дверцу:

– Садись.

Наташка спешно села, закинула ногу за ногу, достала из пачки сигарету и закурила. Сев за руль, я быстро завела мотор, отдалилась от компании Ильи как можно дальше и поехала в направлении своего дома. Наташка нервно курила, ерзала на своем кресле и старалась не встречаться со мной взглядом. Мы ехали молча и за всю дорогу не сказали друг другу ни одного слова. Я дала возможность своей подруге немного успокоиться, прийти в себя и подумать о том, что сейчас произошло, более рассудительно и реально. Хотя Наташкино молчание означало скорее затишье перед бурей и я знала, что вряд ли смогу ее избежать. Подъехав к дому, я сморщилась от сигаретного дыма, заполнившего салон, и открыла дверцу, чтобы выйти.

– Наташка, выходи, а то здесь уже дышать нечем. Всю машину прокурила. Ты сколько сигарет-то выкурила?

– Я не считала, – безразличным голосом сказала Наталья и, не вынимая сигареты изо рта, закрыла глаза.

– Разве можно столько курить? Ты уже сама как одна большая сигарета. У тебя дым из ушей валит.

– Мне уже все равно. Спасибо за комплимент. Я и не знала, что похожа на большой окурок.

– Мы к моему дому подъехали. Пошли поднимемся. Немного посидим. Поговорим. Посмеемся над тем, что произошло. Мы же с тобой всю жизнь все передряги в юмор превращали!

– Тебе смешно, что меня ограбили на шестьдесят пять тысяч долларов?

– Ну зачем ты так… Я хотела тебя немного повеселить.

– Мне не смешно. Мне рыдать хочется.

– Натуля, но ты же взрослая девушка и должна понимать, что нежелательно водить в дом посторонних людей и уж тем более оставлять их на ночь.

– Может, ты мне еще какую-нибудь мораль прочитаешь? Например, о том, как нужно предохраняться. Что случилось, то случилось, и обратно уже ничего не вернуть.

– Действительно, что случилось, то случилось. Пойдем. Я тебе чего-нибудь горячительного налью, чтобы ты успокоилась.

– Алкоголь не успокаивает. Он притупляет мозги.

– Тебе их и нужно немного притупить, а то они работают не в том направлении. Натуля, да выкини ты сигарету! Вставай. Пошли.

– Меня нет. Я умерла, – по-прежнему упиралась моя подруга.

– У тебя ж сейчас губы обгорят.

– Пусть обгорят! Их все равно некому целовать.

– Не дури, – отобрав у Наташки сигарету, я выкинула ее на землю.

Наташка открыла глаза и посмотрела куда-то вдаль. Я потрясла подругу за плечи и забеспокоилась еще больше:

– Ната, постарайся прийти в себя!

– Меня нет. Я умерла.

– Ну, прекрати, пожалуйста. Что ты заладила, как попугай! «Меня нет. Я умерла»… Это уже не смешно.

– А никто и не смеется. Мне вообще не до шуток.

– Наташа, пошли поднимемся. Я внимательно тебя выслушаю.

– Я не хочу с тобой говорить, – наотрез отказалась Наташка.

– Почему?

– Я не люблю разговаривать с людьми, которые меня предали.

– А я тебя и не предавала…

– Предавала. Ты мило беседовала с человеком, который обобрал меня до нитки, и, когда я просила тебя помочь задержать грабителя, ты не откликнулась на мой призыв. Ты дала ему возможность уйти безнаказанным.

Я взяла Наташку за руку и произнесла как можно тверже:

– Натаха, у меня у самой голова разрывается. Не дури! Пошли ко мне поднимемся.

Наталья вышла из машины, поднялась вместе со мной в квартиру, разулась, прошла в зал и, ни говоря ни слова, плюхнулась на диван, поджав под себя ноги. Я тут же зашла на кухню, достала из кухонного стола бутылку мартини, налила нам по полному бокалу и, сев рядом с Наташкой, протянула один бокал ей.

– За что пьем? – неожиданно спросила меня подруга.

– За то, чтобы побыстрее нашли твои драгоценности.

– Я что-то не пойму… Ты мне что, за милицию, что ли, предлагаешь пить? – сразу возмутилась Наталья.

– Не за милицию, а за то, чтобы побыстрее нашли твои драгоценности.

– А кто их искать будет, кроме милиции? Да и те вряд ли пошевелятся. А если и пошевелятся, то только в одном направлении – чтобы дело побыстрее закрыть. Я за ментов никогда не пила и пить не буду.

– Тогда давай выпьем за твои драгоценности, – окончательно растерялась я.

– Не буду.

– Почему?

– Потому что ты меня по живому режешь. Давай просто выпьем, и все.

– Ладно, давай просто выпьем.

Я сделала несколько глотков и с ужасом увидела, что Наташка в считаные секунды осушила свой бокал до дна.

– Может, тебе еще налить?

– Налей. Неси бутылку сюда. Какого черта ты ее спрятала?

– Я ничего не прятала. Я просто не думала…

– Что ты не думала?

– Что ты так быстро пьешь.

– Как пьется, так и пью!

Наташа смотрела куда-то мимо меня, и нетрудно было догадаться о том, что ее бил сильный озноб. Ее глаза были какими-то потухшими, словно из них ушла жизнь, а осталась только одна пустота и безысходность.

Поставив бутылку на журнальный стол перед своей вконец убитой подругой, я глубоко вздохнула и осторожно начала:

– Ната, я хочу, чтобы ты поняла меня правильно. Человек, на которого ты сейчас накинулась и которого обвиняла в краже своих драгоценностей, совсем другой человек. Он не имеет к тому, что с тобой случилось, никакого отношения. Его зовут Илья. Он президент крупной компании, которая находится напротив того японского ресторана, на летней веранде которого мы сидели. Я сбила его вчера своим автомобилем по дороге, когда ехала на свою дачу. Это было как раз в тот момент, когда я разговаривала с тобой по телефону. Был очень сильный дождь и очень плохая видимость. Я тогда перепугалась и привезла его к себе на дачу. Эту ночь он ночевал на моей даче и никак не мог тебя ограбить. У него было сильное сотрясение мозга, а ко всему прочему у него напрочь отшибло память. У него амнезия, – посмотрев на совершенно отрешенную подругу, я на всякий случай заглянула ей в глаза. А после того, как она все же обратила свой взор на меня, с надеждой спросила: – Ната, ты вообще где летаешь? Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?

– Пытаюсь понять.

– Что я тебе только что сказала?

– Что у него амнезия.

– Правильно. У него амнезия.

– Может, потому, что у него амнезия, он и не ведает, что творит. Может, поэтому он переквалифицировался из президента компании в вора-домушника?!

– Наташка, ты должна понять, что это невозможно. В то время, когда ты вовсю развлекалась со своим принцем, Илья спал на моей даче после уколов моей соседки и ни о чем подобном не помышлял. Я не отрицаю, возможно, что он похож на того, кто тебя ограбил. Наверняка существуют в мире люди, которые друг на друга очень сильно похожи. Быть может, у них даже одинаковые имена, но это не он.

– Света, ты не учитываешь один факт, – перебила меня Наталья.

– Какой?

– Ты не учитываешь то, что я с ним спала.

– В смысле?

– Ты что, не понимаешь, как люди друг с другом спят? Он не просто знакомый. Я была с этим человеком в одной постели. Невозможно перепутать человека, когда ты состоял с ним в интиме. Этого не бывает! Нет, бывает, но когда проходит очень много времени. А то, что произошло со мной, произошло вчера. Я еще раз говорю – я спала с этим человеком, и этот человек меня нагло ограбил.

– Ты находишься в состоянии сильнейшего стресса, ты просто себе это внушила. Да, да, это обыкновенное самовнушение! – Признаться честно, у меня уже опустились руки и значительно поубавился энтузиазм по поводу того, чтобы доказать Наталье, что она не права. – Наташа, ты не представляешь, как мне тяжело с тобой общаться, потому что ты слышишь и видишь только себя и не хочешь прислушаться к тому, кто рядом. И вообще! Я очень жалею о том, что я сказала тебе про то место, где нахожусь. Но я сказала тебе об этом без задней мысли. Я и подумать не могла, что ты можешь так внезапно примчаться. Я думала, что ты дождешься меня дома. Если бы я не назвала тебе то место, где нахожусь, то ты бы не приехала и ничего этого не произошло. Ты обидела ни в чем не повинного человека, который и так переживает очень тяжелый период в своей жизни. Все как-то некрасиво получилось! Если честно, у меня в голове не укладывается все, что произошло.

Сделав паузу, я взяла свой бокал и снова глотнула мартини. Наташка скрестила на груди руки и заговорила загробным голосом:

– Светлана, уж если кто-то в этой ситуации и был не прав, то это ты. Ты всегда делаешь жертвами мужчин и совершенно не хочешь понять, в какую страшную ситуацию попала твоя подруга. Этого мужчину зовут Илья, и это именно тот человек, который провел со мной ночь и меня ограбил. Несмотря на тот стресс, который я испытала, я еще нахожусь в здравом рассудке и могу с полной ответственностью сказать: я знаю, что говорю. Вчера вечером он был одет в дорогой костюм, и сегодня, несмотря на другую одежду, я могу заверить тебя: это – он.

– Но ты же говорила про какую-то лысину.

– Вчера она у него была. Видимо, он как-то ее приделал.

– Что значит «приделал»?

– Приделал, и все.

– Наташа, ну ты сама посуди. Как такое может быть? Можно изменить прическу, надев парик, стать кучерявым или, наоборот, заиметь длинные волосы. Но как можно приделать лысину? Это же невозможно!

– Не скажи. Тысячи актеров играют свою роль лысыми. Для этого полно приспособлений.

– Но ведь он не актер.

– Нет. Он тоже в какой-то мере актер. Вор-профессионал не может работать без актерского мастерства. Любой мошенник, а особенно тот, кто обманывает женщин, в чем-то актер. Знаешь, я еще ночью, когда засыпала, по его лысине рукой провела и заметила, что она какая-то неестественная. Холодная, что ли. Я ему об этом сказала, так он обиделся и запретил мне ее трогать. Ты можешь себе это представить? У меня как предчувствие какое-то было! Словно он презерватив на голову надел.

– Что ты сказала? – покатилась я со смеху.

– Ну, не бывают у мужиков такие лысины! Хоть убей, не бывают, – немного нервно улыбнулась Наташка. Видимо, в том состоянии, в котором она находилась, она еще не могла оценить собственный юмор. – Я даже, засыпая, подумала: зачем мужик себя уродует? Зачем ему нужна искусственная лысина, ведь мужик-то красивый? И решила, что, когда мы с ним поближе друг к другу будем, я у него тогда обязательно об этом спрошу. Я, конечно, понимаю, что ближе друг к другу быть некуда, ведь мы в одной постели лежали, но я имею в виду… Ну а когда отношения у нас посерьезнее бы стали, спустя определенный срок, я бы ему про эту искусственную лысину и сказала. Или в ванной бы подглядела, когда он голову мыть начал бы… – Наталья немного помолчала, посмотрела на меня задумчивым взглядом и сказала уже более спокойным голосом: – Света, я тебе чем хочешь поклянусь, что это он. Во всем, что сейчас произошло, ты виновата. Могла бы хоть как-то мне помочь, а не меня от него оттаскивать. По твоей вине он сбежал, и теперь ищи ветра в поле… Если бы мы его сегодня взяли, то, возможно, хоть какой-то толк бы был. Он наверняка еще ничего продать не успел.

Как только Наташка замолчала, я подлила себе в бокал мартини и принялась жадно пить. Потом я задумалась:

– Наташа.

– Что? – тут же отозвалась моя подруга.

– Кто-то из нас с тобой с ума сошел. Или ты, или я.

– Не отрицаю.

– Мужчина, с которым я сидела за одним столиком в японском ресторане, ночевал у меня сегодня на даче. Я тебе чем хочешь поклянусь!

– Мужчина, с которым ты сидела за одним столиком в ресторане, ночевал у меня на квартире и вынес из нее все ценное, что только было можно вынести. Я тоже тебе чем хочешь поклянусь.

– Ничего не пойму.

– И я ничего не пойму.

– Ну не мог же он ночью проснуться, встретиться с тобой, быстро тебя ограбить и вернуться обратно?!

– Почему не мог? Он же профессионал.

– Даже по времени не получается. Когда Илью осматривала моя соседка, для того чтобы оказать ему первую медицинскую помощь, ты уже познакомилась со своим Ильей и весело проводила с ним время.

– Как раз он отъезжал.

– Что значит «отъезжал»?

– Его не было какое-то время.

– Ты хочешь сказать, что он отъезжал для того, чтобы его обследовала моя соседка?

– Я уже не знаю, что и думать, – присвистнула Ната.

– Это нереально. Представь, сколько нужно времени для того, чтобы добраться из центра до моей дачи и обратно.

– Вагон и маленькая тележка.

– И я про то же! Тем более не складывается все это как-то. Когда Илья лежал у меня на даче, ты говорила мне о том, что твой новоявленный принц где-то рядом с тобой и говорит по мобильному телефону.

– Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?

– Я просто хочу сказать, что человек, который тебя ограбил, очень сильно похож на Илью.

– А у тебя есть адрес Ильи?

– Нет, – тут же соврала я, прекрасно понимая всю глупость того, что Наталья могла сейчас придумать.

– А телефон?

– У меня ничего нет.

Наташка почесала покрасневшие от слез глаза и, как всегда, высказала свою гениальную идею:

– Ты моя близкая подруга, значит, ты должна быть рядом в тяжелую минуту.

– Что я должна делать?

– Поехать со мной на «Брюсов».

– Зачем?

– Для того, чтобы его там встретить. Ему же нужна новая жертва.

– Ерунда. Ната, будь немного дальновиднее. Человек, который тебя ограбил, теперь вряд ли когда-нибудь явится на «Брюсов».

– Ты думаешь?

– Да я в этом просто уверена! Сама посуди: после проведенной с тобой ночи он поднял ни много ни мало, а целых шестьдесят пять тысяч долларов. И неужели он такой дурак, чтобы опять появиться в том месте, где он так хорошо отработал? Ну он же не конченый идиот. По идее, он сейчас должен, как говорится, лечь на дно и немного передохнуть. Слишком большой улов. С таким уловом можно и не работать. На «Брюсове» он больше не появится, даю тебе полную гарантию. Если только через какое-то время. Дураку же понятно, что из-за такой крупной пропажи ты заявишь в милицию и будет заведено уголовное дело. В Москве полно увеселительных заведений, куда приходят одинокие дамочки в надежде на романтическую встречу. Тут для мошенника слишком большое поле деятельности. Можно сказать, что работы непочатый край.

– Тогда, может, поищем его в другом месте?

– Увеселительных мест в Москве столько, что все их нам просто не обойти. Можно будет искать годами, а результата никакого.

– Я просто хотела на «Брюсов» для того, чтобы у кого-нибудь про него поспрашивать…

– И что ты собралась спрашивать?

– На стоянке с охранником поговорить.

– А охранник-то тут при чем?

– Может быть, он мне хоть чем-то поможет.

– И чем он тебе может помочь?

– Может, он запомнил номер его шикарной машины.

– Да никто там ничего не запоминал! И поверь, такие люди, как тот человек, который тебя ограбил, работают очень даже аккуратно. Уж он-то позаботился о том, чтобы поменять номера на своей машине, когда он подъехал к «Брюсову».

– Что значит «поменять номера»?

– Это значит то, что люди, занимающиеся криминальными делами, меняют номера на своей машине, для того чтобы их потом нельзя было вычислить.

– Но ведь модель машины они не могут поменять?

– Не скажи. Если игра стоит свеч, то можно поменять и модель. И уж если на то пошло, то в Москве «Мерседесов» сейчас как собак нерезаных. Так что по этим приметам довольно трудно вычислить человека, который тебя ограбил.

– Почему ты постоянно говоришь, что это просто человек, и не называешь его по имени? Почему не говоришь, что это Илья?

– Потому что… – я тут же немного растерялась.

– Почему?

– Потому что тот человек, который сегодня сидел в ресторане, совершенно не имел никакого отношения к тому Илье, который тебя ограбил.

– А мне кажется, наоборот. А мне кажется, что тот Илья, который сегодня сидел в ресторане и который этой ночью меня ограбил, совершенно не имеет никакого отношения к тому Илье, который лежал у тебя на даче. Хотя вполне возможно, что это один и тот же человек. Я этого не отрицаю. Просто он профессионал во всем. Кстати, а ты с ним сама-то спала?

– Что?

– Ну, я же тебя вполне нормально спросила. Ты со своим Ильей спала?

– Нет, – замотала я головой. – Только в разных комнатах.

– Хоть это радует.

– А почему тебя это радует? – не поняла я подругу.

– Потому что если бы он с нами с двумя переспал, то не слишком ли жирно ему было…

От последних Натальиных слов на моей спине пробежали мурашки. Я вскинула голову и посмотрела на нее глазами, в которых читался страх.

– Ната, ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь?

– Я все понимаю.

– Тебе нужно успокоиться и показаться врачу.

– Спасибо, но мне кажется, что уж если кому и нужно показаться врачу, так это тебе. Мне ужасно паршиво оттого, что ты мне не веришь.

Глава 7

Я не знаю, сколько времени мы просидели, сколько выпили и сколько доказывали друг другу, что Илья был в эту ночь с кем-то из нас. Моя подруга смотрела на меня глазами раненого животного, и от ее несчастного взгляда у меня жутко щемило сердце.

– Светлана, скажи честно, ты меня осуждаешь? – не переставала она задавать мне один и тот же вопрос.

– За что?

– За то, что я доверчивая тупица.

– Наталья, ситуация, в которую ты попала, может случиться с каждой из нас. Сейчас время такое страшное. У мужика на лбу не написано, чем именно он занимается и что у него на уме.

– Это точно. На лбу у него было чисто.

Моя поддержка сразу подействовала на подругу надлежащим образом, и она почувствовала во мне родственную душу, которая готова за нее заступиться и поддержать в трудный момент.

– Светлана, как думаешь, а почему наука до сих пор не придумала какой-нибудь приборчик, чтобы можно было проверить, фальшивый это мужик или нет?

– Что проверить-то?

– Ну, проверяют же деньги на фальшивость. Поднес купюру, посмотрел на нее внимательно, удостоверился в ее подлинности и можешь спокойно класть себе в кошелек.

– Вот ты придумала!

– Я тебе дело говорю. Так же и с мужиками. Почему до сих пор не создан приборчик, при помощи которого женщина может мужика разглядеть? Так бы и ошибок было меньше. Проверила мужика на вшивость и уже точно знаешь, пригодится он тебе в хозяйстве или нет. Так бы фальшивки и отсеивались.

– Если бы на все приборчики были, было бы просто неинтересно жить. Жизнь вообще состоит из одних ошибок.

– А быть может, наша жизнь и есть одна большая ошибка?

– Может быть…

Наташка открыла еще одну бутылку мартини, налила полные бокалы и взяла в руки справочник о ночной московской жизни, который лежал на моем журнальном столике.

– Света, а ты где такой справочник купила?

– Не помню. В каком-то магазине.

– Классная вещь!

– Тебе и в самом деле нравится?

– Еще бы.

– Значит, забирай себе.

– Что, и вправду? Но ведь он дорого стоит.

– Ерунда. Ты сама всегда говоришь о том, что дружбу деньгами мерить нельзя. Мне для тебя ничего не жалко. Я как-то шла по магазину и увидела этот справочник. Думаю, дай куплю. Ведь нужно же куда-то в свет выбираться. Москва такая большая и такая тусовочная. Хочется порой окунуться и в ночную ее жизнь, а куда выйти, мы даже не знаем. Зато тут все написано – где народу побольше, какая публика, какие цены…

– Значит, ты мне его даришь? – еще раз переспросила меня подруга.

– Я же сказала – дарю.

– Ладно, беру. Видно, нет во мне гордости. И это после того, как ты чуть было моего мужика себе не приписала.

– Наташа, ты о чем?

– О том, что фактически ты сегодня меня предала.

– Наташа, что значит «предала»? Ты все опять начинаешь?

Положив журнал к себе на колени, Наталья бросила в мою сторону вкрадчивый взгляд и спросила пьяным уже голосом:

– Свет, а может, тебе все это померещилось?

– Что значит «померещилось»? – не поняла я подругу.

– Ну то, что ты мужика какого-то сбила, и то, что он у тебя на даче лежал?

– Ты что такое говоришь?

– Может, ты слив пересобирала? Такое от усталости часто бывает. Переутомление, одним словом.

– Натуля, а может, тебе померещилось?

– Что померещилось?

– Что тебя на шестьдесят пять тысяч долларов ограбили. Может, твои драгоценности дома лежат?

– Ты хочешь сказать, что я идиотка?

– А ты хочешь сделать идиотку из меня?

– Ладно, давай не будем, а то сейчас все по новой начнется. Раздеремся еще. Только… Или мы обе сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю, – решила сгладить ситуацию Наташка. – Давай лучше я страницу с перечнем ночных клубов открою, глаза зажмурю и ткну пальцем. В какой клуб попаду, в такой и поедем.

– Тебе что, вчерашней ночной жизни мало?

– Как можно сравнивать? Вчера у меня были совсем другие цели.

– Какие?

– Вчера я ездила за принцем.

– А сегодня?

– Сегодня мы не за принцами поедем, а просто отвести душу. Тряхнуть стариной. Немного прийти в себя. Ну что мне, после того, что вчера произошло, закрыться в четырех стенах и умереть к чертовой матери?!

– Я тебя к этому не призываю, – тут же замотала я головой.

– В конце концов, грабить меня уже нечего. Все, что можно было, уже вынесли, поэтому я не представляю никакой ценности для воров-профессионалов. Если только меня саму вынести… Желательно куда-нибудь на Рублевку.

– Что ты все со своей Рублевкой заладила?

– Да пошла она к черту, эта Рублевка! Даже если кто-нибудь предложит мне туда переехать, я ни в жизнь не поеду! Ни за какие коврижки! Меня теперь туда даже арканом не затащишь!

– Ох, Наташка, ты у меня неисправимая!

– Так что, едем или нет?

Не успела я дать свой ответ, как вздрогнула оттого, что в моей сумке раздался звонок мобильного телефона. Посмотрев на определитель, я тут же обратила внимание, что номер засекречен, и с нескрываемым волнением в голосе глухо сказала в трубку:

– Слушаю.

– Послушай, ты на часы смотрела? – раздался на том конце провода знакомый голос.

– Простите, а кто это?

– Что, уже так быстро забыла?

– Представьтесь, пожалуйста.

– Это Илья.

– Ой, а я смотрю, голос знакомый. Не сразу поняла, что это ты.

– Быстро же ты все забываешь! А я смотрю, время тикает, а от тебя никаких вестей нет.

– А какие от меня должны быть вести?

– Что значит «какие вести»…

– А ты где?

– На даче.

– Ты что, опять на дачу поехал?

– А я с нее и не уезжал.

– Как не уезжал? Постой, ты за телефоном, что ли, вернулся? Зачем? Я бы тебе сама все подвезла, как договорились.

– Света, у тебя, я смотрю, язык еле шевелится. Ты, наверно, хорошо приняла на грудь? Тебе, видимо, совершенно по барабану, что ты сбила пешехода и что он у тебя на даче больной лежит. Я уже устал тебя ждать. Я есть хочу!

– А как ты мою дачу нашел? У тебя же амнезия.

– Уж если у кого и есть амнезия, то, по-моему, у тебя! – весьма нервно произнес Илья. – Немедленно возвращайся! Я жду тебя еще пару часов, а потом еду туда, куда тебе и обещал.

– Как я поеду? Я же выпила.

– А ты чем думала, когда пила?!

– Но я же и понятия не имела, что ты на дачу вернешься. У тебя семь пятниц на неделе. То ты в город приехал, то на дачу. Ты хоть предупреждай по поводу своих действий!

– Я не понимаю, о чем ты.

– О том, что у тебя амнезия.

– Я не буду говорить про амнезию, чтобы не сказать тебе грубость.

– Лучше не говори. Слишком много что-то сегодня грубостей для такой ранимой женщины, как я.

– Ты компьютер взяла?

– Ты же сам видел, как я его в машину клала.

– Где и что я мог видеть?

– В японском ресторане.

– Да, ты точно перепила! Бери такси и немедленно приезжай. У тебя ровно два часа.

И в трубке послышались короткие гудки. Я посмотрела на внимательно слушающую разговор Наташку и растерянно пожала плечами.

– Света, кто звонил?

– Пешеход.

– Какой еще пешеход?

– Тот, которого я сбила.

– Илья, что ли?

– Илья.

– Где он?

– У меня на даче.

– Вот сволочь! Вот он, оказывается, где решил укрыться! Ничего себе его занесло! Тоже мне, выбрал место, где можно отсидеться… Лег на так называемое дно… С такими деньгами можно было и поприличнее место найти…

Неожиданно Наташка встала, принялась нервно ходить по комнате, затем резко остановилась, а я увидела, что в ее глазах появились слезы.

– Наташа, что случилось? – спросила я чужим и усталым голосом.

– Света, ты же говорила, что у тебя вообще никаких координат Ильи нет. А оказывается, он у тебя на даче. Как это понимать? Получается, что ты его скрываешь? От меня, своей лучшей подруги? Ты его от меня прячешь?!

– Ната, это совсем не тот Илья, который тебя ограбил. Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты меня поняла. А вообще, знаешь, я сама ничего не понимаю. Натуля, я должна ехать.

– Куда?

– На дачу.

– Зачем?

– Для того, чтобы хоть что-то понять.

– А я?

– Тебе туда нельзя.

– Что значит «нельзя»?

– Нельзя, и все!

– Нет, я поеду с тобой! – не обращая внимания на мой отказ, Наташка демонстративно направилась к входной двери.

– Зачем это ты со мной поедешь? Скандалы устраивать больному человеку?

– У тебя к Илье свои претензии, а у меня свои. И не такой уж он больной, больше прикидывается.

– Нет, Наташа, так не пойдет. Ты сейчас поедешь домой и хорошенько выспишься. У человека амнезия. Он сам не ведает, что творит.

– То, что он сам не ведает, что творит, это ты точно подметила. Обокрасть одинокую женщину – последнее дело!

Слегка покачиваясь, Наталья подошла ко мне поближе и обняла меня за плечи.

– Светлана, я никогда в жизни тебя так ни о чем не просила. Возьми меня, пожалуйста, с собой!

– Не могу, – отрицательно покачала я своей пьяной головой.

– Я тебя умоляю! Понимаешь, твою любимую подругу обокрали и она стала нищей. Ну не могла я ошибиться! Хоть убей, не могла! Позволь мне поехать с тобой и во всем разобраться. Я обещаю тебе, что не буду устраивать истерики и кидаться на Илью с кулаками. Я просто хочу посмотреть на этого человека еще раз, только более внимательным взглядом. Если я действительно тебе дорога, ты должна взять меня с собой.

– Ната, это шантаж.

– Светланка, я тебя умоляю! Ты же звала меня с собой для того, чтобы собрать сливы… Я любую работу сделаю, какую захочешь, только возьми меня с собой!

– Хорошо, но, правда, с одним условием.

– Я согласна на любое условие!

– Никаких разборок, криков, драк. Ты едешь на дачу затем, чтобы еще раз посмотреть на человека, на которого ты накинулась с кулаками и который не имеет отношения к тому, что произошло с тобой этой ночью. Ты внимательно на него посмотришь, поймешь, что это не он, и выкинешь из головы дурацкие мысли.

– Но переночевать-то я там хоть смогу?

– Конечно, сможешь. О чем ты спрашиваешь!

– Я уже не знаю, что и думать. У меня голова кругом идет, – жалобно сказала Наташка. – Может, ты хочешь, чтобы я на Илью одним глазком посмотрела и сразу уехала обратно. Может, ты хочешь выгнать меня в ночь…

– Не говори ерунды. У меня даже и мыслей таких не было.

– Спасибо, что не оставила подругу в трудную минуту.

Закрыв квартиру, мы тут же спустились вниз по лестнице и, довольно сильно пошатываясь, пошли к машине.

– Что-то меня штормит, – пожаловалась мне Наташка.

– Меня тоже.

– Светка, а как ты собираешься вести машину в таком состоянии? Мы поедем на автопилоте?

– Мы поедем на такси.

– А деньги?

– Илья дал мне утром пятьсот долларов.

– Везет же некоторым.

– При чем тут везение? Я из-за него черт знает сколько денег на лекарства потратила!

– Что, дорогие лекарства?

– Не совсем дорогие, но я деньги на печатном станке не штампую.

– Светлана, ну почему я такая несчастная?

Натка споткнулась и чуть было не ткнулась носом в асфальт. Я быстро подхватила подругу и помогла сохранить ей равновесие.

– Осторожнее! Просто ты как-то глупо распорядилась этой ночью. Привела совершенно незнакомого мужика в дом. На Рублевку он обещал ее отвезти… Да их сейчас, таких обещателей, знаешь сколько.

– Каких? – еще более жалобно спросила Наташка.

– Мужиков с дутой Рублевки.