Текст книги "Запасная жена"
Автор книги: Юлия Шилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Мой жизненный опыт научил меня многому. Долгие годы мне придется вспоминать Вадима, с которым двенадцать лет у меня была сильная, умопомрачительная любовь, но в этой любви не было чистоты, а именно чистота ценится больше всего в любви и должна обязательно присутствовать в отношениях между мужчиной и женщиной. Во всей этой истории в дураках осталась именно я, и притом с мучительной, незаживающей раной в сердце.
Я еще раз провела ладонью по лицу сладко спящего Толи и в который раз задала себе один и тот же вопрос: как получилось, что практически незнакомый мужчина за столь короткий срок стал мне необъяснимо близок и почему меня так сильно стало к нему тянуть?! Ведь я уже давно не испытывала подобных чувств. Я конечно же не хранила Вадиму глупую верность и иногда встречалась с другими мужчинами, но в отношениях с этими мужчинами мне всегда хватало каких-то слов, улыбок, легких прикосновений, флирта, быть может, и близости. И все. Самое главное, что во всех этих отношениях мне совершенно не хотелось будущего. А теперь… Теперь мне его необъяснимо хотелось. Просто необъяснимо. Мне необузданно нравился этот мужчина, а быть может, я даже была-в него влюблена. Я еще и сама не поняла, что же это за чувство. Мне нравилось все, что он делает. Все, что он говорит, и даже то, как он мыслит… Мне нравились его сильные руки, его большие, чувственные губы… Мне нравилось в нем все, что только женщине может нравиться в мужчине. Мне хотелось быть с ним рядом, ощущать его горячее тело, а самое главное, я чувствовала себя с ним безопасности.
Все же он слишком быстро пробудил мое сердце.
Тихонько встав со своей кровати, я подошла к столику и налила себе кружку холодного красного чая. Я и сама не могла понять, почему мне опять не спится, ведь я не одна, ведь рядом со мной человек, который далеко мне не безразличен. Ведь он подставил мне свое плечо, чтобы я спокойно на нем спала и видела самые добрые, самые цветные и самые спокойные сны. А мне по-прежнему не спится. И в этом, наверно, виновато ночное море и то, какие опасности оно может нам принести.
Взяв кружку холодного красного чая, я подошла к окну, и у меня бешено застучало в висках. Внизу, прямо перед моим окном, стоял тот же самый ковбой. Лица его мне не было видно, хотя он и задрал голову вверх: ковбойская шляпа была надвинута на глаза. Я пронзительно закричала, выронила кружку, которая тут же с грохотом разбилась, и в тот момент, когда в руках у ковбоя заблестел нож, бросилась от окна прочь.
Я не знаю, как я не упала. Я пошатнулась, но не упала. Сонный, перепуганный Анатолий, подскочил с постели и тут же обнял меня за плечи.
– Маша, что случилось? Что?
– Там ковбой, – глотая слезы, сказала я.
– Какой ковбой?
– Тот самый, который убил спасателя, – сказав последнюю фразу, я прикусила язык и поняла, что теперь-то мне уж точно никто не поверит, ведь я собственными глазами видела «убитого» спасателя целым и невредимым.
Анатолий встряхнул меня за плечи и постарался привести в чувство.
– Бог мой, у тебя опять видения. Когда приедем, надо будет показать тебя психиатру. По идее, отдых обязательно должен тебя излечить. Может, тебе попить какие-то транквилизаторы? Я завтра попробую найти снотворное. Что делать, тебе придется его попить, у нас нет другого выхода. Почему ты не спишь? Почему ты бродишь по комнате?
– Не знаю. Мне просто захотелось попить красного чая. Я не знаю, почему он вернулся. Зачем он пришел?!
– Да кто пришел-то?
– Ковбой.
– Какой ковбой?!
– Который убил спасателя! Он пришел потому, что я единственная свидетельница преступления, которое он совершил. А свидетелей принято убирать!
– Да в Египте отродясь не было ковбоев!
– Я не знаю, откуда этот взялся, но тем не менее он взялся. Если не веришь, то подойди к окну. Он стоит там вместе со своим ножом. Подойди к окну!!!
Анатолий бросился к окну и даже открыл его нараспашку.
– Здесь никого нет! Пойди сюда и убедись, что здесь никого нет! – закричал он на весь дом.
– Я боюсь…– замотала я головой и смахнула слезы.
– Но я же рядом!
Я вновь отчаянно замотала головой. Тогда, видимо, у Анатолия окончательно сдали нервы, и он силой подтащил меня к окну и заставил посмотреть на море. За окном и в самом деле никого не было.
– Вот, видишь, никого нет! Вот, видишь… Ну, где твой ковбой?! Где?! Ковбой, ты где?! Ковбой, ay?! Ау! Мы хотим тебя видеть! Где твоя шляпа?! Где твой плащ?! Где твои ковбойские сапоги?!
– Немедленно закрой окно! – закричала я и забилась в истерике.
– Да там никого нет! Ты же видишь сама, что там никого нет!
– Закрой окно!
– Почему ты боишься, если там никого нет?!
– Пожалуйста.
– Но почему?! Я же тебе доказал, что там никого нет!
– Ты его совсем не знаешь. У него большой нож. Анатолий закрыл окно и посмотрел на меня усталым взглядом.
– Маша, у кого большой нож?
– У ковбоя.
– У какого ковбоя?
– У того, кто убил спасателя, а теперь хочет убить меня.
– Ты хоть понимаешь, что ты несешь бред?!
– Понимаю.
– Тогда зачем ты его несешь?
– Потому что я боюсь.
– Но я же рядом.
– Толя, а дом заперт?
– Заперт. Рядом с домом есть служба безопасности.
– А дом хорошо заперт? – не услышала его я.
– Хорошо. Послушай, давай спать. Мне завтра нужно встать пораньше.
– Почему?
– В девять за мной приедет наш гид Махмед. Мне нужно съездить с ним по делам в город.
– Зачем?
– Затем, что у меня могут быть свои дела, в которых женщинам нет места, – раздраженно сказал Анатолий и лег на кровать.
– А я?
– А ты можешь спать до обеда.
– А ты когда приедешь?
– К обеду или чуть позже.
– А меня с собой взять нельзя?
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Потому, что я никогда не беру женщин, когда еду по своим делам. Есть дела, которые касаются только мужчин.
Как только я легла рядом с Толей, я вытерла слезы, уткнулась ему в плечо и тихо спросила:
– Толя, ты считаешь, что я сумасшедшая?
– Каждый из нас немного сумасшедший. Ты в одном, а я в другом. А если серьезно, то ты не сумасшедшая. У тебя просто нервы не в порядке. Это лечится. А того козла, из-за которого это с тобой случилось, я бы своими руками задушил. Ну ничего, завтра позвоню в Москву, переговорю с врачом, посоветуюсь, какие лучше препараты тебе принимать, и завтра к обеду их привезу. Я думаю, что это будет какое-нибудь сильнодействующее снотворное.
Как только Толя вытер мои слезы, я тяжело вздохнула и произнесла уже более спокойно:
– Никогда в жизни со мной не происходило ничего подобного. Я понимаю, что в это трудно поверить, прямо чертовщина какая-то. Может, я и в самом деле сошла с ума. Словно судьба играет со мной злые шутки. Познакомилась с мужчиной, которого столько ждала, а судьба, наверно, посчитала, что ты для меня слишком хорош и принялась выкидывать подобные коленца.
– Ты сказала, что ты долго меня ждала?
– Да.
– А ты уверена, что ты ждала именно меня?
– Вполне.
– Тогда не переживай. Все будет хорошо, поверь мне. Я уверен, что у нас с тобой все получится.
– Ты действительно уверен, что у тебя все получится с чокнутой?
– А кто чокнутая-то?
– Я, конечно. Я уверена, что ты так считаешь.
– Конечно, получится. Ты самая восхитительная из всех чокнутых, которые встречались в моей жизни. По тебе дурдом плачет, но я уже не могу без тебя.
– И тебя не пугает то, что по мне дурдом плачет? – задав этот вопрос, я даже смогла улыбнуться.
– Нет. Я обязательно постараюсь тебя вылечить. Прижавшись к горячему телу Анатолия, я вновь почувствовала себя в безопасности и, поняв, что лучше прикинуться чокнутой, чем доказывать свою правоту, крепко уснула.
ГЛАВА 7
Я проснулась намного раньше Анатолия и постаралась не думать о том, что произошло вчера ночью. Мне было приятно от того, что я уснула в его объятиях и всю ночь могла слушать умиротворенный стук его сердца. Я посмотрела на лицо Анатолия и отметила, что оно на редкость спокойное. Слова, которые он сказал вчера, приятно волновали меня и одновременно тревожили. Мой спутник сказал, что он положит к моим ногам весь мир, но сможет ли он это сделать? Никто и никогда не дает никаких гарантий на будущее, и есть ли у меня будущее с этим мужчиной, никому не известно… При мыслях о будущем у меня вздрагивало сердце, и я сама не понимала, может ли быть будущее с человеком, которого, в сущности, ты совсем не знаешь. Почему я так сильно к нему привязалась? Я и сама не могла ответить на этот вопрос. Быть может, в нем были качества, которыми должен обладать настоящий мужчина, и этих качеств оказалось достаточно для того, чтобы завладеть одиноким сердцем женщины. А может, мои возникшие чувства помогут мне понять, что, к счастью, я не из тех женщин, которые, однажды обжегшись в любви, проклинают всю сильную половину человечества до конца своей жизни.
Анатолий открыл глаза и посмотрел на меня влюбленным взглядом.
– А ты почему не спишь? – удивился он.
– Не знаю. Я переживаю, что ты опоздаешь.
– Я завел будильник. Сейчас восемь. Наш гид заедет за мной через час.
– А куда вы поедете?
– Маша, можно я не буду отвечать на этот вопрос? Это касается только меня и не имеет к тебе ни малейшего отношения.
– А я и не думала, что в этой стране у тебя могут быть свои дела. – В моем голосе прозвучала обида.
– Могут. У человека, который умеет зарабатывать деньги, дела могут быть в любой стране, хоть на краю света. Не злись. Я приеду сразу, как только освобожусь. Ты можешь поспать до обеда. Я вообще не понимаю, почему ты так рано проснулась. Я надеюсь, сегодня ночью тебя не мучили кошмары?
– Нет. – Я отвела глаза в сторону и постаралась не думать о тех кошмарах, которые преследовали меня в последнее время.
– Вот и замечательно. Я сегодня позвоню в Москву, поговорю со знакомыми врачами и привезу тебе нужные лекарства. Я уверен, что к концу нашего с тобой месяца ты забудешь, что такое видения.
Когда Анатолий встал и принялся одеваться, я встала следом за ним и, когда он полностью оделся, подошла к нему вплотную и тихо произнесла:
– Толя, спасибо тебе.
– За что? – удивился он.
– За заботу, – пропела я, лучезарно улыбнулась и накинула на себя шелковый халат, который удивительно облегал мою фигуру и подчеркивал ее достоинства.
– А ты чем будешь заниматься?
– Я… Я буду смотреть телевизор и ждать тебя.
– Тут два русских канала. И еще…
– Что еще?
– Постарайся не думать о плохом и не вспоминать о своих видениях. Ты мне обещаешь?
– Обещаю, – кивнула я головой и поцеловала Анатолия в щеку. – Не буду вспоминать.
– Вот и правильно. Я уверен, что скоро от твоих видений не останется даже следа, ведь у тебя большая сила воли. Даже когда мы встретились с тобой в баре в первый раз, я сразу понял, что ты сильная женщина. Очень сильная.
– Ты знаешь, иногда мне кажется, что сильных женщин вообще не бывает. По-моему, они просто притворяются сильными, просто хотят такими казаться, а на самом деле они очень слабы. Такие женщины никогда, никому и ни за какие деньги не признаются в том, что они одиноки. Они называют себя свободными, молча страдая от одиночества, никому не показывая свою слабость.
– Возможно, ты и права, но это не про тебя.
– Почему?
– Потому что ты не стараешься казаться сильной. Ты действительно сильная.
Я пристально наблюдала за тем, как мой спутник собирался на встречу с гидом, и мысленно молила Бога о том, чтобы Анатолий не оставлял меня одну, передумал и взял меня с собой. Но Бог меня не услышал.
За завтраком Анатолий на скорую руку выпил чашечку кофе и уехал по каким-то своим мужским делам. Оставшись за обеденным столом одна, я посмотрела на улыбающуюся мне Лену, которая убирала посуду, и дружелюбно спросила:
– Лена, а сегодня море теплое?
– Теплое. Катя утром уже искупалась. Сегодня вообще погода теплая. Можно даже сказать, удивительно теплая.
– Жалко, что мой муж по делам уехал. Кстати, а вы не знаете, какие тут могут быть чисто мужские дела?
– Нет, – немного растерялась Лена. – Ваш муж уехал с Махмедом, вашим гидом.
– А куда? – принялась я пытать девушку.
– В город.
– А зачем?
– Этого я не могу знать. Это вам виднее.
– Наверно, вы правы. Только он не хочет со мной делиться.
Девушка подлила мне кофе и села рядом.
– Знаете, Маша, мне кажется, что если мужчина что-то не хочет вам говорить, то лучше оставить его в покое.
– Почему?
– Не знаю. Мужчины не любят, когда женщины лезут в их мужские дела. Они говорят нам только то, что считают достаточным для женщины. Моя мама учила меня никогда не противоречить мужчине.
– Ваша мать учила вас жить в угоду мужчине?
– Что-то типа того, – опустила глаза девушка.
– А вы замужем?
– Нет. Разведена. Не сложилось.
– Понимаю. Сейчас у многих не складывается. И все же какие у моего мужа могут быть дела в другой стране? Ума не приложу. Нам, женщинам, всегда хочется проводить с нашими мужчинами как можно больше времени, хотя бы на отдыхе.
– Маша, вы лучше скажите, как ваше здоровье? – Лена постаралась перевести наш разговор на другую тему.
– Нормально.
Всем своим видом я показала то, что не хочу об этом говорить, и тут же посмотрела в окно.
– Вы в прошлый раз нас всех так напугали, – проигнорировала девушка мой намек.
– Эта ваша вилла меня так напугала… Так напугала… Кстати, вы уверены, что у вас здесь всегда все тихо, все спокойно?
– Уверена. На вилле никогда не было никаких происшествий.
– Странно. Очень даже странно.
– Полгода назад тут отдыхал один видный политик со своей семьей. Сами понимаете, что тут могут позволить себе отдохнуть только очень хорошо обеспеченные люди. Поэтому ни о каких происшествиях тут не может быть и речи. Маша, если вы хотите, мы сейчас можем пойти к бассейну и позаниматься водной гимнастикой.
– Водной гимнастикой?
– Если не хотите, то мы можем на траве поучить с вами восточные танцы. Я дам вам национальный костюм.
– Пожалуй, было бы лучше, если бы мы с вами поплавали немного в море. Лена, вы можете составить мне компанию?
– Конечно. Я сейчас помогу Кате убрать посуду. Встретимся через двадцать минут на пляже.
– Договорились.
Я не стала ждать, пока истекут положенные двадцать минут, и, быстро переодевшись в купальник, пошла на пляж раньше Лены. Сегодня погода и в самом деле была просто чудесная. Приятный ветерок обдувал мои плечи и игриво щекотал мне спину. Бросив у берега полотенце, я посмотрела на спасателя, который возился с катером и не обращал на меня внимания.
Не долго думая, я уперла руки в бока и направилась к нему неуверенным шагом. Спасатель поднял голову, улыбнулся и… посмотрел мне в глаза. Я вздрогнула и до боли сжала кулаки. Это были те же глаза, что я видела тогда ночью, и теперь в этих глазах была жизнь. Спасатель встал, протянул мне руку, вежливо поздоровался и на хорошем английском и предложил мне прогулку на катере на коралловые острова. Я наотрез отказалась и попросила его расстегнуть рубашку для того, чтобы посмотреть на его грудь. Естественно, моя просьба очень сильно удивила араба, но он все же принялся расстегивать свою рубашку, подозрительно поглядывая в мою сторону. Когда он показал мне свою впалую грудь и я увидела, что на ней нет ничего, даже отдаленно напоминающего рану, я чуть было не разревелась и спросила араба, нет ли у него брата-близнеца или какого-нибудь двойника. Араб покачал головой и с плохо скрытой издевкой сказал мне, что во всем Египте будет довольно трудно найти человека, похожего на него. Слишком уж необычные у него глаза и строение черепа. Он признался, что в детстве ему из-за этого приходилось нелегко, сверстники все время дразнили его, называли уродом. Сейчас, конечно, травить его перестали, но у него до сих пор нет девушки, потому что девушки его очень боятся и бегут от него, как от чумы.
По мере того как араб делился со мной своими горестями, я чувствовала, как у меня внутри все закипает, и… вспоминала ту ночь. Затем я схватила араба за его дохлые плечи и заорала по-русски:
– Послушай, дрянь черножопая, но ведь я видела тебя той ночью! Я тебя видела! Я видела тебя мертвым! Ты тоже считаешь, что я дура, что у меня какие-то ненормальные видения! Вы все считаете меня сумасшедшей и надо мной смеетесь! Но я не сумасшедшая, я видела тебя мертвым! Я это видела! Дрянь черножопая, объясни мне, что это было! Объясни мне!!!
Перепуганный араб вырвался и стал медленно пятиться назад, объясняя мне что-то на своем языке.
– Массаляма, – махал он руками и еще быстрее пятился назад.
Я выучила несколько арабских слов и знала, что «массаляма» это по-нашему «до свидания». Значит, араб со мной прощался. Он говорил, что ему пора уходить.
Чем быстрее араб пятился к своему домику, тем быстрее я шла на него и чувствовала, как меня просто распирает от злости.
– Я тебе сейчас такую массаляму покажу, что ты надолго запомнишь! Ни хрена никакой массалямы не будет, пока ты мне не объяснишь, что было той ночью!!! Почему ты сначала умираешь, а затем оживаешь?! Ты что, из меня дуру лепишь?! Не позволю!!!
В тот момент, когда я схватила араба за грудки и прижала к стене его дома, ко мне подбежала Лена и встала на защиту вусмерть перепуганного спасателя.
– Маша, что вы делаете?! Прекратите немедленно! Он же заявит на вас в полицию!
– Ну и пусть! Я сама на него заявлю! Я этого черножопого выведу на чистую воду! Он у меня все вспомнит, и ту ночь тоже!!!
Поняв, что взывать к моему рассудку бесполезно, Лена схватила меня за плечи и все же смогла оттащить от спасателя. Перепуганный араб забежал в свой дом и закрыл дверь с обратной стороны на замок. Ударив несколько раз по двери дома ногой, я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в направлении берега.
– Ничего! Я еще до него доберусь, – говорила я сама себе, не обращая внимания на идущую следом за мной Лену. – Я заставлю его говорить. Я не позволю из меня дуру лепить. Не позволю!!!
– Маша, вы не правы. Так нельзя. Сайд не сделал вам ничего плохого.
– Ах, его зовут Сайд. Теперь буду знать. Хорошо, что проинформировала. Теперь я знаю, как зовут этого гада.
– Сайд хороший человек.
– Конечно, Сайд хороший человек, а Маша дура!
Дойдя до берега, я села на свое полотенце и поджала под себя ноги. Как только Лена села рядом, я смахнула выступившие слезы и принялась смотреть на удивительно спокойное море.
– Маша, вы в чужой стране, а такое вытворяете, – осторожно начала Лена, которая была сама напугана ничуть не меньше, чем этот Сайд.
– Мне плевать.
– У вас могут быть неприятности с полицией.
– Мне плевать.
– Я просто обязана рассказать об этом вашему мужу. Он должен с вами поговорить, чтобы больше такого не случалось.
– Рассказывай.
– Но, Маша, так нельзя. Поймите, вы же набросились на ни в чем не повинного человека.
– Я никогда не набрасываюсь на ни в чем не повинных людей. Он прекрасно знает, за что я на него набросилась.
– Уверяю вас, к той ночи Сайд не имеет отношения. Я пойду с ним поговорю. Сейчас, прямо из своего дома, он может с мобильного позвонить в полицию. Тогда у вас будут проблемы. Я попытаюсь все уладить.
– Мне все равно.
Девушка укоризненно покачала головой и отправилась в домик спасателя. Я легла на полотенце и принялась смотреть на чужое египетское небо. Мне стало дурно от того, что происходило со мной в последнее время, и от того, что вся свистопляска завертелась на фоне только что начавшейся любви.
В этом доме все думают, что я сумасшедшая… Мне никто не верит… Никто… И возможно, они правильно делают. Потому что, если бы подобное произошло с кем-то другим, я бы тоже ни за что не поверила. В такое просто невозможно поверить. Невозможно… А в принципе, мне нет дела до остальных обитателей этого дома. Мне есть дело только до Анатолия. Мои страхи и выходки могут окончательно вывести его из себя. Он подумает, что душевнобольная женщина ему ни к чему, и только что зародившаяся любовь тут же умрет. И почему этого проклятого ковбоя вижу только я одна? Почему его не видит никто другой? Почему???
Мне и самой хотелось верить, что все это неправда, но я не могла. А не могла я потому, что видела все это своими собственными глазами. Я очень хорошо это видела.
Лена вышла из домика спасателя и.села рядом со мной.
– Ну что? Он там не умер от страха?
– Нет. Я уговорила его не звонить в полицию, а дождаться вашего мужа.
– Моего мужа? Зачем?
– Затем, что Сайд получил моральный ущерб, а если бы я не подоспела вовремя, то получил бы и физический. Я сказала, что ваш муж компенсирует ему этот ущерб деньгами. Считайте, что вам повезло. Сайд согласился. – Девушка отчеканила каждое слово, словно она не говорила, а давала телеграмму.
– Можно подумать, он мог не согласиться.
– Он мог пойти на принцип.
– Не думаю. В этой стране, как и в любой другой, все решают деньги.
– Не всегда. Бывают случаи, когда люди идут на принцип, и тогда даже деньги уже ничего не решают.
– Ерунда. Когда в ход идут деньги, просто не может быть никаких принципов, – сказав последнее слово, я посмотрела девушке прямо в глаза и еле слышно спросила: – Лена, скажи, я сумасшедшая?
– Врач сказал, что у вас какие-то осложнения после стресса.
– После какого стресса?
– Видимо, вы испытали какой-то стресс и при этом долго жили в постоянном нервном напряжении. А теперь вы приехали отдыхать, расслабились, и вот результат. Видимо, ваш организм перестроился, и у вас начались видения.
– Значит, вы думаете, что у меня видения?
– Такой диагноз поставил врач.
– Диагноз, говорите… что ж, может, и в самом деле у меня съехала крыша? Все-таки двенадцать лет нервного напряжения. Организм истощен до предела. Может, я и впрямь «поехала» головой? Раньше ведь у меня ничего подобного не было…
Лена молчала. Видимо, она не знала, что нужно сказать, чтобы меня успокоить.
– Ладно, Лена, давай не будем о плохом. Давай лучше поплаваем. Кстати, а этот Сайд будет теперь пожизненно сидеть в своей будке?
– Я попросила его не выходить из своего дома, пока вы на море, чтобы вас лишний раз не раздражать.
– Вот это ты правильно сделала! Вот это верно! Если бы ты еще ковбою сказала, чтобы он тоже по ночам не шастал и меня не раздражал, тогда было бы просто все о'кей.
– Я не знаю никакого ковбоя, – грустно сказала девушка и скинула с себя полотенце.
Надев маски, мы вошли в море и купались около получаса. Когда мы вышли из воды, держа в руках несколько великолепных кораллов, мы увидели стоящую на берегу Катю, которая, по всей вероятности, ждала нашего возвращения. Катя выглядела по меньшей мере очень даже странно и волновалась так сильно, будто за те полчаса, что нас не было на берегу, здесь произошло настоящее землетрясение. Бросая в мою сторону перепуганные взгляды, она тяжело дышала и смотрела на меня так, словно не верила, что перед ней именно я, а не кто-то другой.
– Маша, я даже не знаю, как вам это сказать…– начала она запинаясь.
– Говори как есть.
– Дело в том…– Девушка вновь остановилась, так и не решившись мне сообщить какую-то страшную весть.
– Ну в чем дело? – начала терять терпение я. – Ты его видела? Ты тоже его видела?
– Кого? – не поняла меня девушка.
– Ковбоя!
– Какого ковбоя?
– Того самого, которого видела я.
– Нет. Я его не видела.
– Тогда ясно. – Я сразу потеряла интерес к Катиным новостям.
– Я о другом. Там женщина приехала.
– Какая женщина?
– Из России.
– Какая еще женщина из России?
– Она сказала, что она любимая женщина Анатолия, почти как жена…
– Что?!
– Я ей объясняю, что Анатолий приехал отдыхать вместе с женой, а она говорит, что это бред, что она и есть его жена и что, может, если он кого и взял про запас, но это совершенно не имеет значения.
– А как зовут эту женщину? – Мне показалось, что еще немного – и я в очередной раз хлопнусь в обморок.
– Ее зовут Кира.
– Кира?!
– Она представилась Кирой.
– О Бог мой! – Я почувствовала, как у меня затряслись руки, и посмотрела на Катю бессмысленным взглядом. – А когда она приехала?
– Только что. Мы не могли не пустить ее в дом. Она очень настаивала. Арендатор этой виллы ваш муж, поэтому только ему решать, сколько человек будут здесь жить этот месяц.
– Вы ее пустили?
– Мы не могли не пустить эту самозванку. Она была слишком настойчива. Давайте дождемся вашего мужа. Пусть он сам с ней переговорит и решит, что с ней делать. Я позволила ей подождать его в гостиной. Мне не хотелось вас расстраивать. Быть может, вы сами переговорите с этой самозванкой?
– Она не самозванка. – Я ощутила, что на моих глазах появились слезы, и не смогла их сдержать. Хотя я прекрасно понимала, что в этой ситуации никто не должен видеть моих слез, а я просто не имею права их показать. – Она не самозванка, – повторила я и улыбнулась сквозь выступившие слезы.
– А кто она? – недоуменно посмотрели на меня девушки.
– Она любимая женщина Анатолия. Женщина, на которой он мечтает жениться.
– А вы тогда кто?
– А я… А я никто. Я конь в пальто, – истерично засмеялась я и тихонько всхлипнула.
– А мы думали, это ваш муж…
– Индюк тоже думал, да в суп попал. Можно подумать, на вашу виллу только жены с мужьями приезжают. Можно подумать, вы и знать не знаете, чистые вы мои, что у мужика по две, а то и по три женщины бывает. Одна для семьи, а другая для секса и души. Сейчас же это сплошь и рядом. Сейчас, наоборот, отношения, где только двое, еще поискать надо. Нет их, этих отношений! А если и есть, то их в Красную книгу заносить надо, потому что на нашей земле их остались единицы и они вымирают словно мамонты. Произошло истребление нормальных отношений, где есть двое. Настоящее истребление. Причем природа сама их истребляет.
– Маша, да на нашу виллу редко жены с мужьями приезжают, – как всегда осторожно, начала Лена. – Обычно все мужики с любовницами едут. Жен редко кто возит. Мужики их отдельно, вместе с детьми, на отдых отправляют. Мы подумали, что вы муж и жена только потому, что вы решили спать в разных комнатах. Обычно так только люди, уставшие от супружества, делают, чтобы хоть таким образом отдохнуть друг от друга. Для нас все это не в диковинку. Даже на праздники все с любовницами приезжают. Вроде бы мужик должен праздники с семьей встречать, так нет, он на отдых любовницу прет. Даже на Новый год с любовницей приезжают. Непонятно, что только семье говорят.
– А что тут непонятного, – поддержала разговор Катя. – Пока любовница в бассейне плавает, он берет свой мобильник и жене звонит. С Новым годом поздравляет. Детей к телефону просит и вешает им всем лапшу на уши, мол, будь он неладен, этот бизнес, даже на Новый год пришлось уехать в срочную командировку, но я сделаю все возможное, чтобы вернуться, как можно быстрее и посидеть в кругу своей любимой семьи. Он спрашивает, что привести своей любимой жене в подарок, чем порадовать дорогих детей. К нам такие каждый месяц на виллу приезжают, и не важно, какой национальности пара, русская, немецкая или норвежская. Суть одна. Все не семьями едут, а со своими любимыми женщинами, так они их называют.
– Мне все это очень хорошо знакомо, – задумчиво сказала я и устало посмотрела на девушек. – Я через все это прошла. Я Анатолию не жена и не любовница. Я и сама не знаю, кто я такая. Похоже, что я ему никто. Просто случайная знакомая.
– Ну что вы, – постаралась успокоить меня Лена. – Случайных знакомых на такие виллы не возят.
– Возят, – категорично ответила я. – Говорят, что в этой жизни ничего не бывает случайно. Вранье это все. В этой жизни люди случайно встречаются, случайно влюбляются, случайно женятся или случайно расстаются.
– Но ведь поехал-то он с вами, а не с ней.
– В том-то и дело, что он должен был поехать именно с ней, а со мной он поехал случайно.
– Вы не расстраивайтесь.
– У меня уже нет сил, чтобы расстраиваться. Никаких сил…
– Вы держитесь.
– А я и не падаю.
– Мы уверены, что все будет хорошо.
– Насчет «будет» не знаю, но, что было хорошо, я согласна.
– А мы уверены, что все будет хорошо, – сочувственно убеждали меня девушки.
– Где она?
– Кто?
– Любимая женщина Анатолия.
– Она в гостиной.
– Замечательно. Принесите нам кофе. Шокированные моей откровенностью, девушки пошли в дом, а я подошла к бассейну и сунула в него голову. Чувствовала я себя так, что впору утопиться, благо возможность имелась шикарная, но как раз топиться-то мне сейчас было никак нельзя. Утопиться – это значит потерпеть поражение. А я просто устала проигрывать. Бог мой, вы бы только знали, как я устала проигрывать…
Значит, и в самом деле я какая-то особенная, ну просто очень особенная. У нормальных людей все, как у нормальных людей, а у меня все, как у черт-те кого. Ну не везет мне на мужиков, хоть убей, не везет. Все так красиво и многообещающе начинается… С таким грандиозным размахом, с такой широтой русской души – и как все мерзко заканчивается. А я-то дура уже губу раскатала. Подумала, что встретила холостого, красивого, богатого, что его мне судьба подарила за все мои мытарства, что теперь у меня в жизни все сложится хорошо, что мы будем жить душа в душу, что я буду делать все возможное для того, чтобы этот союз приносил только хорошее и только самое чистое. Думала, ребенка рожу, ведь возраст уже поджимает и свое берет. Я думала, что мы обязательно будем счастливы – на долгие, долгие годы. Видно, никогда мне не прожить долгую и счастливую жизнь с мужчиной. Видно, Господь никогда не даст мне счастья в браке, потому что брак не предназначен для таких идиоток, как я.
Когда я подошла к дому, мне показалось, что мои ноги приклеились к полу. Во мне пробудилась ненависть к женщине, с которой мне сейчас предстояло встретиться. Ненависть к тому, что у нее есть муж, ребенок и ей этого мало. Ненависть к тому, что у меня этого нет, а она последнее отбирает. Ненависть к тому, что она не приехала раньше, что она приехала тогда, когда у меня уже проснулись чувства, когда мы что-то начали строить, и она приехала, чтобы все это разрушить…
Конечно, можно с ней не встречаться. Можно уехать в аэропорт, взять билет и просто бежать, потому что я помню глаза Анатолия в баре, я помню, как он страдал и как он напился. Это были глаза человека, который любит. Это были глаза именно такого человека. У наших с ним чувств еще слишком короткий срок. Слишком короткий. Мне не взять верх, потому что все слишком зыбко, потому что все только началось. Можно бежать, а можно остаться для того, чтобы бороться, даже тогда, когда у тебя практически нет шансов.
И все же я не притворяюсь сильной. Я такая есть, и у меня обязательно хватит сил для того, чтобы доиграть эту сцену до победного конца. Главное, чтобы встретиться с этой Кирой и не провалиться сквозь землю. Я должна смотреть ей прямо в глаза и ни в коем случае не отводить эти самые глаза в сторону. И я должна это сделать, даже если это будет выше моих сил. Я должна это выдержать, потому что она приехала в самый неподходящий момент. Она приехала в тот момент, когда один человек только начал узнавать другого. А для того, чтобы узнать другого, нужно время, а она нам его не дает. Ведь меня и Анатолия тоже кое-что связывает. Нас многое объединяет, в том числе даже общий подход к жизни. И мы могли бы узнать друг друга получше, становясь друг другу все ближе и ближе. Я почувствовала, что слезы мешают смотреть мне вперед и из последних сил взяла себя в руки. Быть может, Анатолий и есть тот человек, который сумел бы меня понять и принять без всяких оговорок.
