Текст книги "Очень полезная книга"
Автор книги: Юлия Федотова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Нет… – опешил Кьетт: дело принимало новый, неожиданный оборот. – Ни малейшего представления не имеем! Мы думали, это должен знать демон. Демоны – они все знают…
– Ну да, – грустно согласился демон. – Нормальные, может, и знают.
– А ты… – «ненормальный, что ли?» – чуть не брякнул Иван, но вовремя осекся.
Демон ход его мыслей явно уловил, но не обиделся, а усмехнулся весело:
– А я убийца вообще-то.
Ответом ему было молчание, поистине замогильное. Пустая пентаграмма глупо белела на полу, демон покачивался на табурете посреди комнаты, и не было между убийцей и жертвами никакой преграды, не было ни единого шанса уцелеть… Вот вам и «выгода»!
– И ты нас теперь убьешь? – спросил Иван обреченно.
– Зачем? – удивился тот. – Я убийца по природе, а не по характеру. Просто сущность у меня такая, но я ей воли не даю.
– Разве так бывает? – усомнился Кьетт. Он единственный имел представление о демонах-убийцах – доходили глухие и мрачные слухи, были они противоречивы, но сходились в одном: после встречи с этими жуткими исчадиями астральных сфер в живых не остается никто, даже другие, «нормальные» демоны. – Разве можно пойти против своей природы?
Демон взглянул на Кьетта очень внимательно, и нолькр почувствовал что-то вроде невидимого прикосновения, легкого, деликатного, но достаточно явного, чтобы не быть принятым за обман восприятия.
– А почему бы и нет? – ответил демон. – Вот ты, к примеру, тоже не дева-корриган! Вампиризм второго уровня, да? Но ты ведь всех подряд не убиваешь? И не пожираешь своих спутников почему-то? А ведь мог бы…
– Нет, я не могу! Это безнравственно, я так считаю! – поспешил опровергнуть побледневший Кьетт, уловив косой взгляд Ивана.
– Представь, я считаю точно так же! – обаятельно рассмеялся демон, и Кьетту сразу стало легче жить.
Но не Ивану! И не демон его тревожил в ту минуту!
– Так, значит, ты все-таки вампир?! – Он не стал скрывать возмущения при посторонних. – А говорил… Зачем врать-то было?!
– Я не врал! – отчаянно воспротестовал Кьетт, глаза у него стали большими и подозрительно блестящими. – Я не вампир, я нолькр!
– Он не врал! – вступился за Кьетта демон. – Он совсем другое существо, вполне живое, и к мертвецам, вставшим из могилы, никакого отношения не имеет. А вампиризм второго, энергетического уровня – это способность к поглощению чужой силы. Очень распространенное явление в магической среде. Все профессиональные маги на такое способны. – И удивился: – Неужели вас этому никогда не учили? Вот тьма сехальская! Это же примитив! Уж на что я в теоретической магии не силен, и то знаю!
– В нашем мире нет магии! – гордо заявил Иван, будто в этом была его личная заслуга.
– Что, вообщенет? Ты уверен? – Демон вдруг насторожился.
– По крайней мере, очень мало. – Иван на всякий случай решил не быть категоричным.
– Понятно, – серьезно кивнул демон. – Тогда скажи, тебе говорят что-нибудь слова: «Москва», «Ломоносов», «Колумб», «лошадь», «туда и обратно», «пистолет», «пуля»…
Иван не поверил собственным ушам! Потому что сказаны эти слова были на чистом русском языке, без малейшего акцента!
– Д…да! – ошеломленно пробормотал он. – Говорят! Я сам прямо из Москвы сюда попал! Учусь там!
– О! – искренне обрадовался демон. – А у меня брат на «Пролетарской» живет, представь! Я у него как раз недавно гостил пару дней! Правду гласит народная мудрость – мир тесен!
От такого сообщения Иван обалдел еще больше, просто глаза на лоб полезли. Вот вам и мир без магии! Кто бы мог такое вообразить?!
– Что?! На Пролетарской?! Брат?! Родной?!!! Тоже демон?!!
– Нет, конечно, не родной! И не демон он вовсе, обычный человек, как и ты. Мне только братьев-демонов не хватало! Мало мне па… хм, неважно!..
Вот теперь и Иван почувствовал, как камень упал с души. Как-то легче стало от мысли, что демоны на Пролетарской все-таки не водятся. А убийца продолжал:
– …а еще у вас там в Москве университет классный, который на горах стоит.
Начало фразы Иван, занятый личными переживаниями, пропустил мимо ушей, уловил только конец. Кивнул в ответ:
– Да, я как раз там и учусь.
– Везет! – восхитился демон. – А на каком факультете?
– На почвоведении.
– О! Мы с тобой почти коллеги! Знаешь, тебя я домой могу вернуть, хоть сейчас. Заодно и брата навещу.
– Здорово! – просиял Иван. – Пошли!.. – и вдруг осекся. Снурл и нолькр стояли и смотрели на него, притихшие, бледные. – А… как же они?
Демон пожал плечами:
– Не знаю. Могу и их перебросить к тебе.
– Нельзя! Они умрут там! – воскликнул Иван так горячо и поспешно, будто спутников его уже хватали и тащили на верную гибель. – И выбраться оттуда уже точно не смогут. Магии-то нет почти!
– Понятно. Тогда сам решай, как быть. А то мне пора возвращаться, сестра не любит, когда я надолго исчезаю вот так, без предупреждения.
…Это были одни из самых тяжелых минут в жизни Ивана. Душа его разрывалась надвое. Домой хотелось страшно, как никогда раньше, мысль о родных жгла каленым железом: ведь они его ищут, они страдают, с ума сходят, мать с сестрой все исплакались уже, отец ходит, не поднимая глаз, и как бы не запил с горя. А бабушке, наверное, не сказали ничего, но должны будут однажды сказать… И конец семестра на носу, экзамены… А кто с первого курса вылетит – не восстанавливают… Он должен, он обязан был вернуться домой… и бросить Кьетта и Болимса в чужом мире. А ведь оказались они тут исключительно по его, Ивана, глупости и небрежности! Ему-то хорошо будет в родительских объятиях, а их ждет верная гибель в неведомых Безумных землях… Разве вправе он бросить друзей? Кто он будет после этого? Да тварь последняя, хуже рузы перепончатокрылой!
– Нет! Я не могу!
– Иван, – тихо начал Кьетт, – послушай, вдруг это твой единственный…
– НЕТ, я сказал! Я остаюсь!
– Понятно, – кивнул демон. Ему ничего не нужно было объяснять. – Ну я пойду тогда?
Иван молча кивнул, он пока не мог говорить.
И демон исчез. Мгновенно, как и не было.
– Ох! – удивился снурл. – А вы говорили, чтобы вернуть демона назад, тоже ритуал нужен, еще сложнее! Столько мы накупили всего…
– Он же высший, – вздохнул Иван и постарался улыбнуться. Улыбка вышла кривой и жалкой.
И тут он появился вновь. Без ритуала и пентаграммы, просто возник из ничего, так же легко, как мгновение назад исчез. Только выглядел заметно бледнее, и под носом показалась кровь. Но, несмотря на эти перемены, вид у демона был довольный.
– Всем привет еще раз! Я что вернулся-то! Человек, у тебя родные дома есть? Они ведь беспокоятся, наверное, куда ты сгинул?
Иван кивнул, скрипнул зубами. Он чувствовал с ужасом, что еще мгновение – и просто расплачется, вроде чувствительного снурла.
– Так давай я попрошу брата, пусть он передаст им весть, что ты жив-здоров! Про другой мир они не поверят, конечно, так надо что-нибудь наврать! Типа у тебя случилась несчастная любовь, и ты с горя уехал в Америку, не ищите, сам вернусь… Или еще что-нибудь.
– А почему именно в Америку? – еще не веря своему счастью, прошептал Иван.
– Это одно такое нехорошее место, у вас народ вечно туда уезжает. Ну будем родным звонить? Номер их помнишь?
Так вот, оказывается, как сваливаются камни с души! А до этого – разве камни были? Ерунда, песчинки малые…
– А у тебя есть чем записать?
– Есть! – Демон гордо потряс пером. – Диктуй. Сегодня же передам. Обещаю. И знаете что, парни. Мой вам совет: не вызывайте никого больше, бесполезно. Судьба – это такая штука, что никак ее не обойдешь. Что ни предпринимай, куда ни беги, она все равно вас носом ткнет в предначертанное. Раз уж выпало вам попасть в пророчество, так плюньте и сделайте, что требуется, иначе от вас не отвяжутся. Проверено. Только прежде чем отправитесь в путь, постарайтесь собрать информацию, выяснить как можно больше о том, куда и зачем вас посылают. Вслепую не работайте, иначе в такое можно влипнуть… Да, вот еще… – Он вытащил нож, отхватил клочок собственных волос, протянул Кьетту. – Я не знаю толком, как это делается, но через них вы всегда сможете меня вызвать, если очень нужно будет. Чудовищ разных я не поглощаю принципиально, имейте в виду, но если надо будет, скажем, крышу снести или развалить что-то очень большое – пожалуйста, обращайтесь! Буду рад помочь. – И он развернулся, чтобы уйти. Почему-то на этот раз не в небытие, а в дверь – по привычке, что ли?
Но его вдруг окликнул снурл, дотоле не проронивший ни слова.
– Послушайте, господин демон. Я понимаю, это слишком смело с моей стороны… И если бы не обстоятельства… Если бы не сложное положение наше, я не осмелился б…
– Короче, Склифосовский!
– Не могли бы вы остаться с нами? Нам одним так… страшно! – выпалил снурл на одном дыхании и крепко зажмурил глаза. От смущения, не иначе.
– Извини, никак не могу, – огорченно развел руками демон. – Видишь ли, мы сейчас как раз спасаем наш мир. – Эти громкие слова он умудрился сказать очень буднично, без намека на патетику. – Просто он снова того гляди рухнет, зараза! А у вас, согласись, все-таки менее критическая ситуация. Но как освобожусь – обязательно постараюсь к вам заглянуть, если уши с ногами не перепутаю. И сами, в случае чего, вызывайте, не стесняйтесь. Ну до встречи!
И он исчез окончательно.
– Хороший парень, – глядя в пустоту, сказал Кьетт. – Жаль, что демон. А то стал бы четвертым.Видели, как он двигался? – Нет, конечно, внимания не обратили. Не умели человек со снурлом такое замечать и оценивать. А нолькр умел. – Это, я вам скажу, воин, каких поискать! С ним нам любые герои были бы не страшны. Ах, досада какая!
– Да, – далеким тихим эхом вторил снурл, – так жаль, уж так жаль… Что же мы не спросили хотя бы, как его зовут? Невежливо вышло…
И только счастливый Иван их сожалений не разделял, он думал о другом, радостном. Потому что знал: искать без вести пропавшего сына среди мертвых – это одно, и совсем другое – точно знать, что он, оболтус этакий, родителей не спросив, сбежал куда-то от несчастной любви! Вернется – вот мы ему… Он очень надеялся, что в разговоре с его родней незнакомцу по имени Макс хватит ума не упоминать Америку.
Глава 2
трактующая о том, что безумным магам живется легче, нежели вменяемым, а мироздание уподоблено штырю для векселей
Совету демона они решили внять. Собственно, ничего другого им не оставалось. После того как они увидели своими глазами, сколь ненадежна их пентаграмма, желание вызывать кого бы то ни было еще отпало окончательно. «Наверняка далеко не все из демонов-убийц не дают воли своей натуре», – подумалось каждому из троих, и этот вопрос больше не поднимался.
…Мага Зижнола они застали в состоянии, взвинченном до крайности.
– Ответствуйте, несчастные, – возопил он прямо с порога, не тратя времени на приветствие, – что за исчадие вы приводили ныне в бедный наш мир?!
– Никакое не исчадие, обыкновенный демон. – Кьетт очень удачно изобразил полнейшее равнодушие.
– Обыкновенный?! Вы говорите, обыкновенный? – истерически взвизгнул маг. – Этому чудовищному созданию ничего не стоило уничтожить всех богов нашего мира! Всех до единого, слышите? Его мощь невообразима! Таких колебаний магические сферы не испытывали, пожалуй, со дня творения! Что за причины побудили вас задействовать силы столь могучие и страшные, о юные безумцы?!
– Просто Ивану надо было послать весточку родным, – продолжая сохранять видимое спокойствие, пояснил Кьетт. – Сообщить, что мы тут у вас задерживаемся.
– Весточку послать? Родным? С богом-разрушителем, способным крушить целые миры, как домики из песка? И после этого вы и дальше осмелитесь утверждать, будто не являетесь ВЕЛИКИМИ ГЕРОЯМИ?!!
Они не стали его разубеждать. Решили: путь уважает.
– …Да будет известно вам, милые отроки, что бедный мир наш некогда (и не сказать, что очень давно, я сам был рожден в те благословенные времена) был много счастливее, нежели теперь. А все потому, что рассадника скверны, именуемого Безумными землями, тогда не существовало вовсе. То есть сами-то земли, конечно, были на своем месте, но от остального мира ничем не отличались. Принадлежали они трем южным королевствам – Гезскому, Омизойскому и Южному Хегашуазу. Жизнь в тех краях текла как обычно: были войны и беды, но были и радости, люди родили детей, и поля родили хлеб.
Все изменилось в тот злополучный миг, когда Священным Кристаллом завладел маг Зичвар Ха-Цыж. И в этом тоже не было ничего из ряда вон выходящего: пять веков подряд этот могущественный артефакт переходит из рук в руки, потому что каждый из магов желает владеть им, но далеко не каждый, завладев, способен удерживать долго. Как только коллегам по цеху становится известно имя очередного обладателя чудесного кристалла, они мгновенно пускают в ход все доступные средства, от колдовских чар до яда и кинжала, от многотысячных армий до наемных воров-одиночек, от груженных золотом телег до обещаний высоких постов в ордене… Кстати, именно так в свое время получил титул Второго Магистра мой дед. Он завладел кристаллом в магическом поединке с чернокнижником Мелизом Акафайским, удерживал его целых пять лет и много добра успел принести миру за эти годы. Но когда его жена произвела на свет долгожданного сына, дед решил, что опасно нести эту тяжкую ношу дальше, и добровольно передал сокровище ордену, за что и был пожалован столь высоким титулом. Но это я отвлекся, простите, милые отроки.
Так вот, с тех пор кристалл еще много раз менял владельцев, пока его не сцапал молодой Зичвар, с тем чтобы не выпускать из рук уже дольше века!
Вы спросите меня, как ему это удалось, о пришельцы? Закономерный вопрос, ведь Зичвар Ха-Цыж никогда не отличался ни выдающейся силой, ни особым искусством применения оной! Простой маг средней руки, каких в нашем мире не один десяток. Когда трагедия произошла, мы не сразу смогли осмыслить ее масштаб. Мы позволили себе передышку в вечной борьбе, решили: пусть юноша месяц-другой поиграет в могущество, а мы тем временем подлечим старые раны и восстановим силы для новых серьезных битв. И это было нашей роковой ошибкой! Мимо нашего внимания прошло главное: Зичвар Ха-Цыж был СОВЕРШЕННО БЕЗУМЕН!
Для лучшего понимания ситуации я должен вам пояснить. Возможно, борьба за упомянутый артефакт порой велась не самыми законными и гуманными средствами, однако каждый из ее участников неизменно преследовал цель исключительно благую. Дело в том, что Священный Кристалл позволяет владельцу изменять мир по своему разумению. Вам ведь наверняка известно, что в душе каждого мага, от самого светлого волшебника до самого темного некроманта, живет благородное стремление сделать мир лучше. Другое дело, что их представления о добре расходятся, и порой весьма существенно. Тем не менее каждый старается действовать исключительно во благо живущих, а негативные побочные эффекты (к сожалению, нередкие) сводить к минимуму.
Однако одержимый душевной болезнью Зичвар оказался начисто лишен подобных устремлений, и творить добро в его намерения не входило. Он принялся строить собственный, безумный мир, воплощение своего мрачного бреда.
И начал с того, что обезопасил свое приобретение от посягательств коллег по цеху. Я не стану уточнять, каким именно образом – лишние подробности вас только утомят. Скажу одно: каждый из ученых магов теоретически в силах осуществить подобное. Но цена, которую ему придется заплатить, столь чудовищна, что, будучи в здравом уме, на это не пойдет никто. А Зичвар – он пошел.
И когда мы наконец спохватились… Говоря «мы», я подразумеваю наш орден, поскольку сам я в те годы был слишком юн, чтобы нести личную ответственность за случившееся… о чем бишь я? Ну да! Когда коллеги спохватились, то с ужасом обнаружили, что не имеют никакой возможности добраться до кристалла магическим путем. Тогда границы новых владений Зичвара перешли наши войска… О какая ошибка, какая чудовищная глупость! Ведь у Зичвара не было никаких моральных преград, он не желал воевать по правилам и просто уморил наших солдат, всех разом. Точнее, не уморил даже, а придумал, что они никогда не рождались!Целая армия исчезла с поля боя без следа прямо у нас на глазах! О том же, какая участь постигла многочисленных воров и наемных убийц, засылаемых в Безумные земли, нам вообще неведомо – ни один из них назад не вернулся. Возвращались, очень редко, лазутчики, целью которых было не изъятие кристалла, а всего лишь выяснение обстановки в стане врага. Они рассказывали ужасные вещи – ну да не о том теперь речь, скоро вы все увидите собственными глазами.
А хуже всего, что ограничиваться землями трех королевств Ха-Цыж не собирался, он стремился вовлечь в свои безумные затеи весь мир – и вовлек бы, не встань на его пути орден Трилистника! Чтобы остановить сумасшедшего, нам пришлось, объединив усилия всех магов мира, создать вокруг его владений своеобразную полосу отчуждения, именуемую в просторечии Проклятою пустошью. Ее назначение – сдерживать магический натиск кристалла, не выпускать наружу зло. Согласен, это был неоднозначный шаг. Нашлись недовольные – очень много недовольных из числа простых смертных, тех, чьи родовые владения либо земельные наделы попали в полосу отчуждения. И было бы их еще больше, если бы половина беженцев не погибла в дороге. Что поделаешь, жертвы неизбежны на любой войне! Не благодарят нас и те, кто продолжает жить по соседству с Пустошью – все жалуются: чудовища им досаждают, видите ли… Глупцы, они просто не осознают того, что сулит им власть Зичвара!
Дольше века длится это противостояние, и ни одна из сторон не добилась в нем успеха: Ха-Цыжу не хватает сил, чтобы вырваться в мир, мы не можем отобрать у него кристалл. Но теперь, когда за дело возьметесь вы… Я верю в вас, чада мои!..
…Маг говорил, говорил, его слушали не перебивая. Только когда он остановился, чтобы перевести дух и утереть слезу умиления, подал голос Кьетт, и голос этот был более чем мрачен.
– Как далеко находится то место, где Ха-Цыж хранит кристалл? – спросил нолькр.
– Не близко, конечно, увы! – Изгнанник вздохнул с таким раскаянием, будто сам лично отправил Зичвара к черту на рога, да там и оставил. – Подозреваю, что наши меры длины для вас, выходцев из иных миров, – чистая абстракция, поэтому постараюсь охарактеризовать расстояние временными параметрами. («Зануда!» – подумал Иван с раздражением.) Так вот, от Фазака до внешнего рубежаПроклятой пустоши можно добраться дней за десять, ежели конь будет резв, а всадник – опытен…
– Ну это не про нас, – пробормотал Влек, но маг сделал вид, что не расслышал, и продолжал:
– Про Пустошь я вам ничего полезного не скажу, ибо время там течет по-иному. Прежде это расстояние пеший путник преодолевал в два дня, а теперь – как сложится. Один за несколько дней перемахнет, другому и месяца не хватит. Зато от внутреннего рубежадо омизойского замка Фазот, в коем, по доносам лазутчиков, угнездился наш безумец, расстояние известно – тридцать пять северных лиг, то бишь еще неделя на хорошем скакуне. Итого около месяца пути, ежели верхом. Хотя… в Проклятой пустоши лошади и часа не проживут, нет смысла вести их туда, разумнее оставить на границе. И то, что во владениях Зичвара удастся раздобыть новых, тоже не факт… В общем, путешествие ваше может несколько затянуться. НО! – Прежде чем вымолвить, что же означает это «но», маг сделал эффектную паузу, давая слушателям возможность ощутить себя несчастными в полной мере, и только потом закончил мысль: – Но я помогу вам сократить дорогу вдвое!
Типа это он их так осчастливил! Наверное, еще и благодарностей ожидал!
– Каким образом? – бросил Иван отрывисто, он был зол как черт.
Зижнол просиял:
– Портал! Я открою его для вас. И не стоит меня благодарить! – На самом деле благодарить его никто и не собирался, но маг на это никакого внимания не обратил, он любовался собой, как глухарь на току. – Да, это огромная затрата сил, и потом я долго буду чувствовать себя больным. Зато вы в мгновение окажетесь на внешнем рубежеПустоши!
– А на внутреннемнельзя? – недовольно осведомился нолькр. – Или прямо возле замка? Уж открывать так открывать, чего мелочиться-то?
– Увы! – Маг беспомощно развел руками. – Такое невозможно в принципе. На то и создана Пустошь, чтобы никакая высвобожденная магия не проникала сквозь ее рубежи.
– Это как понять – высвобожденная? – подозрительно уточнил Иван, слово его чем-то насторожило.
Маг охотно растолковал:
– Поясню на примере. Вот ваши друзья: снурл и нолькр, оба по природе своей – носители весьма значительной магической силы. Но она как бы заперта внутри тел, поэтому каждый из них в состоянии беспрепятственно пересечь рубеж.Однако вздумай они переметнуть через этот раздел хотя бы простейший огненный шарик – ничего не выйдет! Собственная сила рубежаотбросит его назад, поскольку шарик этот – суть высвобожденная магия. Равно как и портал, и прочие подобные проявления.
– Тогда я не понял, какого дьявола… – На самом деле Кьетт сказал «темного бога», но Иван понял по-своему, – …было устраивать целую Пустошь, если хватило бы всего одного рубежа?!
– Ах, милый юноша! – воскликнул Зижнол таким укоризненным тоном, каким обычно говорят «ну ты и идиот». – Ведь вас наверняка обучали магии в школе, значит, вы должны понимать: чтобы магическая система была стабильна и могла продолжительное время существовать автономно, без участия ее создателя, ей требуется постоянный источник силы. В нашем случае его роль выполняет Пустошь. Вдумайтесь, как оригинально все устроено! Внешний рубежсоздан магией исключительно белой, внутренний —посредством черной некромантии. Этот контраст обеспечивает непрерывное движение астральных потоков внутри ограниченной рубежамизоны, инициирует мощные магические процессы с выделением огромной силы. Таким образом, рубежиподдерживают существование Пустоши, а Пустошь, в свою очередь, подпитывает рубежи! Идеальная замкнутая система! – Он обвел слушателей взглядом, ожидая слов восхищения. Поняв, что их не последует, продолжил: – Тут главное было вычислить оптимальное расстояние между рубежами.Ведь если его заузить – область питания окажется недостаточной, если разнести слишком широко – ослабнет их влияние друг на друга, процессы потекут менее интенсивно, сила уменьшится, и питания рубежам, опять же, не хватит. Очень, очень тонкий расчет! Неслучайно тот молодой человек, что его произвел, стал самым юным из магистров нашего ордена. – Он снова сделал паузу в надежде, что слушатели сейчас начнут выспрашивать: «И что же это за удивительный молодой человек, как его имя?» – но те вновь продемонстрировали полнейшее равнодушие. – Вот почему несправедливы нападки тех, кто винит нас в расточительстве. Дескать, столько плодородных земель пропало, столько народу полегло, и ни к чему было такой ширины полосу проклинать, и пары лиг хватило бы… Невежды! Что же нам, поселиться на тех рубежахвсем орденом и внутренней силой их поддерживать?
– Теперь я понимаю, почему король Аззисар, или как его там, изгнал всех магов из Семозии! – злобно бормотал Кьетт, обращаясь не то к своим спутникам, не то к себе самому. – Если бы они по моим землям проклятую зону протянули, я бы их на плаху, всех до единого… Хотя что такое плаха для профессионального мага? На костер их, гадов, на костер!
– Зачем ты так? – грустно возразил снурл. – Ведь это была вынужденная мера, они жертвовали меньшим ради спасения большего.
– Ага! Знаю я таких жертвователей! А про «вынужденные меры» будешь рассказывать мертвецам Проклятой пустоши! Тем беженцам, что «погибли в дороге»!.. Ну извини, я не хотел на тебя накричать. Просто дурные ассоциации возникли. Может быть, я неправ, и тут совсем другой случай…
– Не знаю, какой тут случай, – вмешался Иван веско, – но не хотелось бы мне жить в мире, который каждые пять лет перекраивают под себя придурковатые самовлюбленные маги! Меня от одного этого павлина Зижнола уже тошнит!
Разговор этот велся уже на улице, на пути… нет, не к Проклятой пустоши, пока всего лишь к городскому рынку. Едва завершив свой монолог, маг вознамерился действовать: «Становитесь в этот круг, юноши, приготовьтесь к перемещению…» Иван с Влеком, не подумав, встали, куда было указано, но Кьетт дернул их обратно. «Сомневаюсь, что в проклятых землях имеются хорошие трактиры и постели для нас приготовлены! Прежде чем туда лезть, надо запастись провизией, снаряжением, оружия взять побольше, карту хорошую найти. Потратим на это остаток дня, переночуем в Фазаке, а двинемся в путь утром».
Человек со снурлом согласно кивнули. Втайне каждый из них досадовал на себя, что такая простая мысль не в его голову пришла. «А я его еще Кьеттом называю! – подумалось Ивану. – Это он меня должен Ваняткой звать! Хороши бы мы сейчас были – без жратвы, без спальников, без карт, в незнакомом проклятом месте, вдобавок посреди зимы!»
– Разумное, весьма разумное решение! – горячо одобрил маг и хотел было уже предложить гостям заночевать в его доме, даже рот раскрыл. Но потом решил, что это лишнее, и только повторил: – Весьма, весьма!
…Ходить дважды в день по одному и тому же рынку – занятие скучное. Но Иван вдруг поймал себя на том, что смотрит на окружающую действительность совсем другими глазами, не так, как утром. Тогда жизнь этого мира проходила мимо него, как чужая страна проплывает мимо пресыщенного впечатлениями туриста, лениво созерцающего ее сквозь стекла экскурсионного автобуса – вроде бы и происходит вокруг что-то увлекательное, но на самом деле волнует его только одно: комфортным ли окажется очередной отель и что подадут к столу.
Теперь все было иначе. Теперь он чувствовал себя вовлеченным в водоворот этой жизни, и все, что раньше не привлекало его внимания, вдруг сделалось чрезвычайно значимым, поистине жизненноважным. Чем канзифский булат лучше амоисской вороненой стали? Почем нынче солонина, и у кого она дешевле – у Толстяка Зипуха или у тетушки Ниммзы? И сколько гевзойских медяков дают нынче за добрый семозийский золотой? И сколько сухих лепешек можно взять на медяк? А что так дорого? Ах, неурожай случился? Ну конечно, откуда ему быть, доброму урожаю, ежели все лето ветер с Пустоши дул!.. А велико ли различие между старыми картами и нынешними? Старые точнее? А видите ли, почтенный, мы из чужих земель пришли и грамотой вашей не владеем, так вы окажите любезность, прочтите названия вслух, мы их рядом, по-своему запишем… Но разве бонаконская [1]1
Бонакон – в средневековой фольклорной традиции – диковинный зверь, покрытый густой шерстью, в случае опасности испражняющийся огнем.
[Закрыть]шерсть теплее овечьей? Да быть того не может, чтобы целое одеяло из нее одной состояло! Это сколько же оно тогда должно стоить! Наверняка подмешали к овечьей три волосинки и говорят: «бонаконское»!.. От дурного глаза? Нет, не нужен, мы не девки на выданье! А нет ли у вас амулета от наведенных образов? А стрелы отводить? А яды распознавать?.. И как мы все это унесем?! Ясно, кожаный лучше холщового! Конечно, заплечный, не в руках же его таскать, руки для оружия нужны! Три давайте! Нет, бурдюк нам не требуется. Уверены. И матушкам нашим не требуется. И папашам! А жен у нас вообще нет. И даже если будут, обойдутся без бурдюка!.. Вот фляжку можно, фляжка пригодится. Да, тоже три… Нет, шатер один. Зачем нам три шатра? Не беда, что тесно, нам в нем не балы давать. Шелк? Да еще и с розочками! Нет уж, полотном обойдемся. Да, одноместный, военного образца! Сколько стоит?!! У вас что, полотно с золотой нитью?! Нет, не берем! Парусиной обойдемся, вот этот отрез заверните…
Затарились, короче, по полной, и года не прошло!
А попутно с приобретениями материального плана много чего нового узналось как-то само собой. Просто стали слушать внимательное, что происходит вокруг. И услышали, к примеру, что гевзойский король Мознорам III магов терпеть не может и с радостью выслал бы их из страны по примеру своего южного соседа, но смелости ему не хватает; что с северных границ идет, по слухам, моровое поветрие, от которого люди маются поносом с кровью, но мрут на самом деле нечасто – только малые дети и больные старики; что мука к весне будет стоить столько, что как бы по миру не пойти…
Кстати, о географическом устройстве этого самого мира тоже удалось получить кое-какие сведения. Выяснилось, что имеется в нем целых два материка. Южный называется Хум и населен дикарями с зеленой кожей, дикарями с песьими головами и злыми бабами, которые варят собственных мужей в супе с пряностями и ходят на войну вместо них.
Северный же, «то есть наш», называется Ассезан, и народы здесь живут добрые, потому что молятся правильным богам (рузы, понятно, не в счет, они вообще никому не молятся).
Всего ассезанская земля насчитывает целых двадцать королевств, а может, и все тридцать, но уж никак не меньше десяти! Еще на юге Ассезана всегда тепло, там собирают по два урожая в год, и снег, если выпадает, дольше недели не лежит. На севере – вовсе холодно, по морям плавают ледяные скалы, и меж ними снуют морские разбойники на страшных черных лодках с зубастыми головами. На западе земли бедные, потому что их выжгло войной, и народ там живет нездоровый. С востока, наоборот, везут много всяких диковинных богатств, но оттуда же идет холера и чума. Самая же лучшая жизнь была туточки, в центре Ассезана, до той поры, пока не родилась Пустошь и не было Безумных земель…
В общем, если отвлечься от баб-мужеедок и зеленокожих дикарей, отметил Иван, аналогия между мирами просматривалась очевидная: холодный север, жаркий юг, легендарные богатства востока…
– Ничего удивительного, – сказал на это Кьетт. – Так и должно быть. Миры у нас всех разные, но земля-то одна. География может существенно различаться, но общий принцип един для всех.
– Как же мы тогда все на ней помещаемся? – еще больше удивился Иван. И предположил для важности, чтобы совсем уж профаном не казаться: – Измерения, что ли, разные?
Кьетт озадаченно почесал нос, он всегда так поступал в минуты раздумий.
– При чем тут измерения? Думаешь, в моем мире их больше, чем у вас? Типа длина, ширина, высота и еще что-то четвертое, уникальное? Или мы, наоборот, плоские, как на картинке? Просто слои бытия разные, в этом все дело… – И, поняв, что Ивану его слова ничего не говорят, решил прибегнуть к образному сравнению: – Скажи, ты видел когда-нибудь такой тонкий штырь на подставке, на который ростовщик накалывает векселя?
– Допустим, – не слишком уверенно подтвердил Иван, который, может, и видел когда в своей жизни штыри на подставках, но ростовщиков точно никогда не встречал.
– Тогда представь. Подставка – это наша земля. Векселя – миры или слои бытия. Они существуют параллельно друг другу, на одной земле, но друг от друга отдельно.
– Но земля – это ведь шар, а не плоская подставка! – возразил Иван сердито.
