Текст книги "Девочка моего брата (СИ)"
Автор книги: Юлия Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 4
– Вау, сколько экспрессии, – присвистывает Роман, подпирая дверной косяк плечом. – Вы что, действительно знакомы?
– А ты откуда знаешь Илью? – вместо ответа задаю встречный вопрос парню, хотя мне сейчас далеко не до разговоров.
Стоило увидеть, кому открыл Марик дверь, душа в пятках за мгновение оказалась. Я даже не знаю, каким образом до сих пор жива, а не валяюсь в конвульсивном припадке от переизбытка эмоций.
– Дык он мой непосредственный начальник, лапа, – склоняется к самому уху парень, выдувая струйку горячего воздуха мне в шею.
– Отвали, придурок, – шиплю я и толкаю его в бок.
– Эй, ты чего себе позволяешь? Вообще-то я твой непосредственный начальник…
– Не ты, Рома, а твои родители. И вообще, какого лешего ты делаешь у меня во дворе?
– Вообще-то хотел тебя в кино позвать, – насупился он, – отметить, так сказать, мое трудоустройство…
– Не сегодня, Ром. У меня слишком много дел и забот. И ни о каком кино речи не может быть, мне Марика оставить не с кем, да и если я все же захочу пойти в кино, то уж точно не с тобой, – я все это говорила на одном дыхании, не останавливаясь. – А теперь давай, вали отсюда. Найди себе кого-нибудь в баре или клубе. Я думаю, девочки будут рады провести с тобой время.
– Ну, ты и стерва, Лика, – покраснев, как рак, процедил сквозь зубы парень.
– Мне плевать, Ром. Честно, – я сделала шаг в дом, но тут же была остановлена цепкой хваткой на запястье.
– Ты все равно сломаешься, – сказал парень перед тем, как я выдернула у него руку и захлопнула перед носом дверь.
– Нет, ну сколько же наглости в этом хамле. И что ему от меня надо? Чего никак не упокоится? – сетовала я, бурча себе под нос, а перед глазами до сих пор стоял Илья.
Господи, и зачем он приехал? Зачем вот так обрушился на мою голову? Я была, откровенно говоря, не готова ко встрече с ним. А его взгляд?! Да если бы можно было убивать взглядом, я бы давно уже валялась бездыханным трупиком у его ног. И вопросы?! Откуда в его голове возникли подобные вопросы про Марика?! С чего он вообще взял, что Марик сын Егора?
Ну, кроме, конечно же, того, что у Марка глаза цвета зеленой луговой травы, точно такие же, как у Егора и Ильи. Небольшая ямочка на подбородке еще не ярко выражена, но если посмотреть на его отца, то можно с уверенностью сказать, что через пару лет она будет отчетливо заметна, а еще шикарная шевелюра и ресницы такие пушистые и длинные, что я могла любоваться ими часами.
«Это ребенок Егора?!» – снова прозвучал в голове вопрос Ильи, как будто на повторе стояла пластинка.
Сама я думала, что да. Потому как в наш первый секс с Егором порвался презерватив, но именно в тот день я и изменила Егору с Ильей… Пьяная, неопытная в сердечных делах, да и не только, девчонка, что с меня было взять в восемнадцать лет?! Напилась на день рождения парня в какаху и призналась Илье в любви, потому что думала, что это все по-настоящему.
Черт!
От этих воспоминаний в груди опять стало тесно.
Наивная… а я думала, что уже давно пережила всю боль потери первой любви. Но стоило увидеть эту самую первую любовь, и увы и ах, все вернулось с двойной силой.
– Мам, а где Рома? – настиг меня на кухне голос Марика.
– Что? – я посмотрела на сына, и ком в горле застрял от тревоги.
Так некстати вспомнились слова тетки о том, что если Астаховы узнают, что я родила им внука, то сделают все возможное и невозможное, чтобы забрать его.
– Рома, мам? – остановился в дверях Марик.
– Да, ну его, этого Ромку, он противный, – шмыгнула я носом, присела на корточки и раскрыла объятия, – иди лучше маму обними, я так по тебе соскучилась…
Марик с разбегу наскочил на меня, и я, не удержавшись, шлепнулась на задницу.
– Малыш мой, мама тебя никому не отдаст, – сказала я вслух то, что крутилось в голове.
– А я тебя никому не отдам, – тонкие ручонки сжали мою шею так крепко, что слезы на глазах выступили.
– Тогда предлагаю поесть вкусняшных хлопьев и лечь спать. Как тебе идея?
– Дай пять, – подставляет свою ладошку сын, и я по ней легонько хлопаю.
– Держи пять.
***
Стоило только закрыть глаза, в памяти вспыхнула яркой картинкой сегодняшняя стычка с Ильей.
Где-то глубоко в сердце я знала, что, приехав сюда, я не удержу под запретом старые чувства, и они рано или поздно вскроются, как наболевшие раны. Как бы мне ни хотелось оттянуть этот момент на подольше, увы, не получилось. У судьбы, видимо, на это были свои планы. Но и оставаться в большом городе мне было уже невмоготу. Тетя Лара всерьез занялась устройством моей личной жизни, причем, как и тетя Вера, меня об этом совершенно не спросив. И как же я была радо тому, что мне посчастливилось уехать от нее до того, как она начала сватать мне «женихов».
Ох, как же это все тяжело… Прошлое какой-то тревожной тяжестью давило на грудь, заставляя беспокойно ворочаться в постели.
Так, надо успокоиться. Завтра и без того очень тяжелый день. День английского языка в доме Марты и Романа.
Если бы не нужда в деньгах, ни за что бы не согласилась репетиторствовать Марту. Но родители девочки оказались очень настойчивыми – раз, и щедрыми – два. От их предложения я, не работая, не имела права отказаться. Тем более, в тот момент, когда Марику нужно было найти подходящий детский сад, да и развлекательные кружки тоже входили в наши планы.
Тяжело вздохнув, я поняла, что без дозы успокоительного мне вряд ли удастся заснуть. Откинув одеяло, села в кровати. Просунув ноги в домашние тапочки, стараясь громко не шаркать по полу подошвами, дабы не разбудить самого мелкого члена нашей семьи, направилась на кухню. И зачем, проходя мимо гостиной, вдруг решила посмотреть на темную улицу, освещенную лишь парой тусклых фонарей, я не знаю. Но я, как будто примагниченная, свернула в гостиную и, подойдя к окну, выглянула во двор.
Секунда, две, три… и я понимаю, что со мной что-то не так. Я с места не могу сдвинуться ни на миллиметр. Хотя внутренний инстинкт вопит: уйди, спрячься, закрой глаза, чтобы не видеть того, что прямо напротив дома, на обочине припаркована машина Ильи.
Прижимаю ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть, когда вижу, что на несколько секунд в салоне загорается свет, и Илья, взглянув (в этот миг, мне показалось, что прямо на меня) на окна гостиной, открыл дверь и вышел на улицу. В руках у него был какой-то пакет. Уличного освещения хватило лишь на то, чтобы увидеть его усталое лицо и тревожный взгляд. Сердце от этой картины в груди заныло. И даже то, что он направлялся к нашей калитке, меня не так встревожило, как его усталый вид.
Калитка открылась, и стоило только Илье оказаться на дорожке, ведущей к дому, я сделала то, о чем, возможно, в ближайшем будущем могу пожалеть. Развернувшись на пятках, я метнулась к входной двери. Сердце, будто ополоумевшее, стучало где-то в районе горла. Даже пальцы на руках свело судорогой в тот момент, когда, щелкнув замками, я дернула на себя входную дверь. Илья замер на месте с чертовым пакетом в руках, уставившись на меня, а я – на него. Взгляд глаза в глаза, прямо в душу.
– Даня, – на выдохе срывается с губ Ильи мое имя и несколько секунд вибрирует в воздухе, – почему не спишь?
Он делает шаг ко мне, а я, как истукан, стою на месте и двинуться с места не могу, и ответить ему не могу. Язык совсем не хочет меня слушаться, и я просто молча продолжаю смотреть в черные омуты прошлого.
Нет! Нет!
Я быстро сморгнула пелену с глаз. Прошлое – это то, что никак не может плавно перетечь в будущее. Я не должна больше доверять этому человеку. Ведь по его действиям и словам можно четко понять – он винит меня в том, что случилось с Егором.
Но как бы я сейчас ни хотела разозлиться на него, как бы я себя ни заставляла… не смогла. Чувства к Илье вспыхнули во мне, будто проснувшейся вулкан. Закипели, ожили, с шипением выбираясь сквозь прорванные края надежно заштопанного прошлого.
Я смотрела на него уже не взглядом влюбленного подростка, а взглядом взрослой любящий женщины и отмечала, что его плечи стали немного шире, а рельефные мышцы его рук даже под свитером смотрелись угрожающе. Илья сейчас больше походил на кирпичную стену, нежели на парня, с несуразным пакетиком, который нелепо смотрелся в его руках.
– Что ты здесь делаешь? – хриплым от волнения голосом проговорила я, когда Илья сделал еще один шаг в мою сторону.
Его длинные ресницы дрогнули, и на лице появилась ироничная кривая ухмылка.
– Я тебе задавал сегодня тот же вопрос, Даня, – грудной голос Ильи прокатился по моей коже чувственным разрядом тока, заставляя подняться каждый волосок.
– Это мой дом. Я вернулась домой, Илья, разве я совершила что-то противозаконное?
Его слова и тон обижали меня, и я заставила себя разозлиться на него. Я должна теперь думать не только о себе, но еще и о Марике.
Я сжала ладони в кулак, впиваясь ногтями в мягкую ладонь, отрезвляя болью свою зависимость от этого человека.
– Я не знаю ответа на твой вопрос, Дань, – он протянул мне этот дурацкий пакет, – и вот. Здесь доказательства того, что у тебя ребенок от Егора. И у тебя теперь не получится скрыть мальчика от моих родителей. Егор в коме, и мать сходит с ума от переживаний. Я думаю, что наличие внука поможет ей выбраться из той ямы, в которую она себя загоняет.
– Я не думаю, что это правильно…
– Ты и так наделала кучу ошибок, – не дав договорить, перебил меня Илья. – Не лишай ребенка любящих бабушки и дедушки, пусть вы и не успели с Егором пожениться… Господи, Даня! – Илья больно схватил меня за руки и притянул к себе. – Почему ты так поступила? Почему уехала, не сообщив никому, что у тебя будет от Егора ребенок?!
В глазах Ильи горело пламя искреннего непонимания моего поступка. Да и как он мог это понять, когда меня саму ввели в глубочайшее заблуждение запугиванием?
Я попыталась скинуть его руки с себя. Слишком близко… он был слишком близко… горячее дыхание, в котором чувствовался запах сигарет вперемешку с ментолом, заполнило мои легкие, кажется, именно я первая сделала движение навстречу губам Ильи. Миг… один короткий миг, и мои губы накрыл рот Ильи.
У меня будто в мозгах переклинило, и я, не осознавая, как мне после будет плохо и чем это все может закончиться, закрыла глаза, приоткрыла губы и позволила Илье углубить поцелуй.
Но когда руки Ильи вдруг сжали мои ягодицы, я как будто очнулась от наваждения.
Что же ты, глупая, делаешь? Ведь это же Илья… Один раз отказавшись от меня, он может сделать это вновь…
Я просунула руки между нами и, собрав все свое самообладание, оттолкнула парня от себя.
– Тебе лучше уйти, – тяжело дыша, я мелкими глотками ловлю воздух, – пусти.
Илья разжимает пальцы, и я тут же делаю шаг назад.
– Прости, – охрипшим голосом выдыхает он, – этого не должно было произойти.
– Ты больше не приходи сюда, – говорю быстро, как будто боясь, что если пущу в грудь обиду, которая возникла при его словах, то расплачусь прямо здесь, стоя на ступеньках. – Я подумаю по поводу твоих родителей, но пока я не дам свой ответ, тебе лучше ни о чем им не говорить.
Я закрыла за собой дверь прежде, чем Илья что-то мне смог ответить. Прижав к груди дурацкий пакет, я сползла по стене и, спрятав лицо в ладонях, не смогла сдержать судорожный всхлип. Обида затопила меня, словно пустой сосуд, тягучей горечью, которая, прокладывая путь наружу, жгла горло и глаза своим едким запахом разочарования.
Беззвучно рыдая, я потеряла счет времени. И только настырное облизывание моих щиколоток мокрым языком привело меня в чувство. Я поняла, что сижу в коридоре уже достаточно долго, так как задница онемела то ли от холода, то ли от того, что затекли мышцы.
– Эй, – шмыгнула я носом и потрепала щенка за ушко, – ты что делаешь?
Перевалившись с одной половинки на другую и обратно разгоняя кровь, через несколько таких повторений встала на ноги.
Черт! Ощутила, как внутри что-то бухнуло из груди в желудок, и следом пустота заполнила все пространство внутри. Все как всегда. Только ярким огоньком там светился мой сын. Только он был для меня маяком в этой пустоте, не покидающей меня с того самого дня, когда Илья сказал, что Егор разбился на мотоцикле.
Шаркая тапочками по полу, я зашла на кухню. Налила молока Пупсеню и воды себе, залпом выпила, запивая горькую таблетку успокоительного.
Господи, надеюсь, больше такого не повторится. Иначе я так долго не протяну. А это не входило в мои планы. Уезжая от тети Лары, я приняла решение остаться дома навсегда. Именно поэтому я и не продала дом, это единственное, что у меня осталось от моих родителей, и я буду бороться за возможность остаться здесь, даже если моим противником будет… Илья.
***
– Мам, мам, ма-а-а-а-а-ма-а-а… вставай! Пупсень наложил кучку прямо посередине кухни!
– Малыш, – я, приоткрыв один глаз, осматриваю обстановку вокруг себя и понимаю, что уже светло за окном.
Время вставать, но все же несмотря на это натягиваю на голову одеяло в попытке урвать еще пару минут желанного сна.
– Вставай, мама, – толкают меня в плечо ручонки сынишки, – там так воняет… фу…
Эх… не удалось мне обмануться призрачной надеждой на сон. Откидываю одеяло и хватаю Марика подмышки, подминаю под себя и зацеловываю его везде, куда только дотягиваются губы.
– А-ха-ха-а-а-а-ха! – разносится звонкий смех сынишки по дому. – Хватит, хватит.
– Ладно, уговорил, – перекатываюсь вместе с Мариком на край кровати и, не отпуская его, встаю на холодный пол, – пошли, посмотрим на утренний «сюрприз» от Пупсеня.
– О, май гаш… – выдыхаю и зажимаю нос пальцами, стоило только переступить порог кухни, – что за дерьмо…
– Это дерьмо? – тут же подхватывает Марик.
– Тс-с-с-с, так могут говорить только взрослые. Это взрослые слова, понял?
Сынишка активно закивал.
– Давай, малыш, тащи сюда это чудовище… будем его учить не гадить где попало…
Следующий час ушел на то, чтобы вымыть до скрипа и нормального запаха пол на кухне, а также на то, чтобы отругать волосатое чудовище и выставить его за дверь. Если бы не мелкий возраст, с сегодняшнего дня он бы точно жил в будке.
– Мам, а мы Пупсеня пустим на ночь домой? – активно пережевывая овсяную кашу, интересует Марик, пока я пью обжигающий чай.
– Мгу… – мычу в ответ, – …мы его пустим намного раньше, Марк, как только я приеду с работы.
– Я поеду с тобой?
– А как же, тебе в прошлый раз понравилось с Ириной играть?
– Да, она веселая…
– Тогда доедай кашу, а я пойду отгорожу для Пупсеня местечко, где он посидит, пока нас не будет.
***
– Марта, твое знание английского достойно похвалы, – говорю девчонке приятные слова, так как она действительно прекрасно владеет языком.
– Спасибо, Лика… ой! Данилика Вячеславовна, – смущаясь, краснеет Марта. – Я сейчас сбегаю за Марком.
– Спасибо, – отвечаю девчонке и бросаю беглый взгляд на часы.
Нужно бы поторопиться, иначе есть большая вероятность того, что мне придется столкнуться с Романом. А мне этого ой как не хотелось бы…
– О, какие люди да без охраны, – сарказм в голосе парня просто перевалилвает за отметку в сто баллов.
Я напряглась всем телом, когда почувствовала Романа прямо за своей спиной. Мне даже отступить некуда, так как прямо передо мной огромный дубовый стол. Поэтому я продолжила создавать видимость того, что присутствие парня меня совсем никак не заботит.
– А можно я на сегодня буду вашим охранником, учительница Лика? – он облокотился задницей о столешницу сбоку меня, и я выдохнула с облегчением.
Я терпеть не могу, когда нарушают мое личное пространство, а тем более, блокируют со спины.
– Нет, – сухо ответила ему, складывая в сумку учебные пособия.
– Блин! Лик, вот я не могу понять, чем я тебе не угодил? – парень двигается ко мне ближе, а я делаю шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами.
– Роман, я уже высказала тебе свою позицию, – отрываю взгляд от стола и перевожу его прямо на парня, – ты не в моем вкусе. И пойми… ты еще слишком молод, а у меня есть ребенок… Ты понимаешь, о чем я?
Роман хранит молчание в течение нескольких минут, и за это время в столовую успевает прийти Марта с Мариком за руку.
– О, Ро-ома, привет! – Марик подбегает к парню и протягивает руку, а в глазах столько радости.
В этот момент я понимаю, как моему малышу не хватает мужского внимания.
– Привет, мелочь, – Роман протягивает руку, и они обмениваются приветствиями, как взрослые.
– Может, сегодня сходим в Мак? – встревает Марта, и мне почему-то кажется, что это заговор против меня.
Нет. Со мной такое не прокатит. С этой семейкой новорусских буржуа нужно держать ухо востро.
– Спасибо за предложение, Марта! Но у нас сегодня с Марком есть дела поважнее. Да, сын?
– Какие дела? – тут же интересуется Роман.
– Нам нужно сделать для Пупсеня загон, – мгновенно вываливает Марик.
– М-да, малыш, разведчик из тебя никакой, – улыбаясь, подхожу к Марку и беру его за руку. – Спасибо, Роман, но мы справимся сами.
– Тогда в следующий раз, – отзывается парень. – Ну, может, хоть домой подвезти?
– Я уже вызвала такси, спасибо, – сухо отвечаю ему.
Уже через десять минут мы с Мариком отъезжаем от дома в такси.
– Мам, а Рома с Мартой придут к нам смотреть на домик?
– Обещать не буду, малыш, но если дядя Рома будет себя хорошо вести, то возможно, мы их с Мартой и пригласим.
Глава 5
Когда я открыл калитку, то первое, что увидел, так это бегающего по всему двору с молотком в ручонках мальчишку. Вслед за ним, пытаясь зацепится зубами за штанину, бегал щенок, а из дома доносился четырехэтажный мат, и это ругалась не кто иная как Даня. И какой-то странный стук. Что она задумала?
Я широким шагом пересек двор, нагоняя мальчишку.
– Эй, Марк, привет, – подал голос первый, чтобы ребенок не испугался. Увлеченный погоней, он никого не замечал.
– Привет, – ребенок замер с молотком наперевес, – а ты как зашел?
– Ногами, – хмыкнул я, – через калитку. А ты почему с молотком бегаешь? А вдруг поранишься? – подхожу к нему ближе и протягиваю руку, чтобы забрать молоток. – Давай-ка его сюда, это не детские игрушки.
Мальчишка с независимым видом передает мне молоток, а у меня в груди разливаются противоречивые чувства от поступка Дани. Что она, черт возьми, делает? Этим молотком мальчишка мог пораниться! Да что же у нее в голове?
– Марк, а ну-ка быстро сюда! – слышу оклик девушки позади. – Куда ты дел молот…
Ее слова ударяются о мою спину, и по тому, что она не договорила слово, я понял, что она увидела меня.
– Привет, – повернувшись к ней лицом, ответил прежде, чем она что-то смогла сказать, – вот молоток.
Быстро пересекаю двор и, не дав девушке опомниться, отодвигаю ее в сторону, захожу в дом. Ее тяну следом за собой.
– Ты что творишь? – возмущенно шипит она, когда мы оказываемся внутри.
– Это ты мне объясни! Что четырехлетний ребенок делал с это штуковиной во дворе? – я машу перед ее носом молотком. – Ты хоть понимаешь, что он мог пораниться? – моему негодованию нет предела. – Что молчишь? Даня, что ты, черт возьми, молчишь?
Смотрю на нее в упор и не могу понять, чему, блядь, усмехается эта засранка? Я что, на клоуна похож?
– А ты, пожалуйста, не командуй здесь, – спокойно, как будто ничего не произошло, отвечает девушка, забирая из моих рук молоток, – квох-квох-квох, – поворачивается ко мне спиной и начинает изображать курицу…
В первые несколько секунд я даже не понял, что она делает. Смотрел на нее, расширив глаза.
– Сумасшедшая… – выдохнул я.
– Кто бы говорил, тц… – прицыкивает она языком, и до меня наконец-то доходит весь смысл ее выходки.
– Нет, подожди, – я делаю шаг к ней и, поймав ее за запястье, поворачиваю к себе лицом.
Она вперивает в меня взгляд своих карамельных глаз и смотрит так, что хочется сжать ее сильно, чтобы кости захрустели, и чтобы это выражение полной независимости выветрилось из ее взгляда…
– Что, Илья? – она неожиданно делает шаг ко мне. – Ты хочешь спросить что? Не боюсь ли я, что Марк может пораниться? Если тебя так волнует мой ответ, то нет, не боюсь. Он мальчик, Илья, а мальчикам свойственно трогать те вещи и предметы, которые им пригодятся в будущем.
– Я хотел сказать… – отпускаю ее руку, когда понимаю, что расстояние между нами становится невыносимо близким, и мне с каждым мгновением все труднее и труднее себя сдержать.
– Что? – Даня тут же улавливает сошедший на нет с мой стороны напор и теперь сама наступает.
– Я хотел сказать, Дань, что если тебе вдруг понадобится помощь, то ты всегда можешь обратиться ко мне или… к родителям. Егор бы этого хотел. Хотел бы, чтобы его сын рос в полноценной семье.
Блядь, я это говорил, а сам не верил, что смог выдавить из себя эти чертовы слова… Они царапали горло и обжигали язык, но по-другому я не мог… Не мог сказать правду Дане. Я не имел на это права. Я дядя Марка, и я навсегда им останусь…
– А ты, Илья?
Даня вдруг берет меня за руку, и время на миг останавливается, я вижу только ее, слышу только ее рваное дыхание, которое заполняет все пространство вокруг меня. Чертово дерьмо! Что, блядь, со мной происходит?
– Я?! – сипением срывается с губ подобие звука.
– Да, ты, – она разжимает мои пальцы и вкладывает в них молоток, – ты, Илья, что сможешь сделать для нас, м? – ее губы кривятся в усмешке, а в глазах замечаю озорной блеск.
Кретин! Ну, как можно было быть таким остолопом?! Еще немного, и я бы растекся лужицей возле ее ног. Стерва…
– Значит так.
Она уперла руки в бока, и я, естественно, первым делом обратил внимание на то, какая у нее тонкая талия и подтянутая задница, которую сегодня обтягиваю тугие легинсы. Так мало того, что я вижу, я еще и знаю, какая она упругая наощупь.
Твою мать! Шумно выдохнул, почувствовав, как в штанах откликнулся на воспоминания член.
«Отвернись… закрой глаза… черт, да сделай уже хоть что-нибудь!» – завопил рассудок, когда эта маленькая сучка будто специально провела ладонями от поясницы по плавным изгибам задницы вниз, а потом тот же самый путь проделала в обратном направлении. Это вызвало у меня одно лишь желание – трахнуть ее немедленно.
– У нас в спальне… у шкафа… ножка шатается, и у комода ящик закрывается плохо, посмотришь? – кидает на меня взгляд невинной овечки. – Ну, так как, поможешь? Или может, завтра тогда Рому попрошу…
– Нет, – слишком быстро, слишком грубо рявкнул я и тут же пожалел.
В глазах Дани проскользнуло что-то, от чего мне стало не по себе. Своими такими выходками я недолго смогу продержаться, и если Даня начнет хитрить, то она сразу раскусит меня, а это означает лишь то, что мне придется уехать. А этого я совсем не хочу. Теперь… внимательно посмотрел девушке в глаза. Теперь не хочу.
– Ты продолжаешь раздавать команды, – Даня скрещивает руки на груди, – мне это не нравится, Илья. Я просто предположила, и ответа от тебя я не требовала…
– Я помогу, Дань, мне не сложно, – обходя девушку по дуге, направляюсь в ее спальню, – ты меня неправильно поняла.
– Спальня здесь, – показывает девушка на противоположную сторону от той, где спала раньше, – мы с Марком решили занять ту комнату, что побольше… – поясняет зачем-то, хоть эта информация и лишняя для меня.
– Вы спите в одной спальне?
И опять я задал вопрос, прежде чем подумал… да и вообще, нахера я ей задаю вопросы? Неужто тем самым хочу приблизиться к ней? Ведь вопросы подразумевают ответы, а ответы сближают людей, заставляя их чувствовать себя более привязанными друг к другу, а нам с Даней нельзя. Я уже однажды совершил такую ошибку и больше повторять не хочу. Слишком высока оказалась цена.
– Да, Марик по ночам иногда просыпается… – начала объяснять Даня, а меня в этот момент раздирают противоречивые чувства. Мне хочется одновременно и слушать ее, и закрыть ей рот, чтобы ни слова не произносила, чтобы не привязывала меня к себе. Ведь если я поддамся, то потом уже не остановлюсь. – …да и дом большой, нам пока здесь слишком много места для двоих.
– Я понял тебя, – почти перебиваю ее. – Ты иди, посмотри, что делает Марк, а то я за него переживаю.
Хороший ход, Илья. Надеюсь, девочка не обидится.
– Хорошо… но при условии, что ты в моих вещах копаться не будешь, – сказала и свалила. Коза. Даже ответить ей ничего не успел.
– Вот теперь точно посмотрю, чем живет лиловый лунтик, – хмыкнул себе под нос и первым делом направился к комоду.
***
Ну, вот какого хера я полез в ее комод?! Ведь внутреннее чутье подсказывало, что в недрах женской кладовой может скрываться что-то лиловое и… блядь, как вспомню эту гребаную коробку с искусственным членом, так руки хочется помыть тщательно с мылом, а я ведь даже не дотрагивался до нее.
– Ну, что?! Как там наш комод поживает? – услышал голос Дани из кухни, когда, помыв-таки руки, проследовал к выходу.
Если быть честным, то сейчас видеть девушку мне совершенно не хотелось. Этот лиловый член никак не давал мне покоя, и в голове картинки одна за другой всплывали такие яркие и порочные, что мне срочно нужно было уехать.
– Нормально все с вашим комодом, – буркнул в ответ.
– Может, останешься на чай? – голос Дани раздался прямо за спиной, и я от неожиданности вздрогнул.
– Нет, спасибо… Я уже и так опаздываю… Не думал, что придется задержаться у тебя надолго…
– С кем-то встречаешься?
Обувшись, повернулся к девушке лицом.
– Хм… с чего такой интерес? – вопросительно приподнял бровь.
– Обычное женское любопытство. Ничего странного, – Даня поджала губы и, сложив в своей привычной защитной манере руки на груди, вздернула подбородок.
– Ну, что ж, позволь не удовлетворить твое женское любопытство, Даня, – хмыкнул я и, взявшись за ручку, потянул дверь на себя.
– Это подарок.
Я на секунду замер. По напряженным ноткам в голосе девушки я точно понял, что она прекрасно знала, что я смогу увидеть гребаный вибратор. Стерва.
– Отличный подарочек, – постарался сделать голос как можно безразличнее, – надеюсь, оказался полезным.
– Не очень, – голос девушки дрогнул, и мне уже точно не показалось, что она специально дразнит меня, пытается вывести на эмоции. Вот только зачем?! Ведь мы оба понимаем, что это ничем хорошим для нас не обернется. Старого не вернуть…
– Я пойду, Дань, – кинул через плечо, так и не найдя в себе сил обернуться, чтобы посмотреть ей в глаза, – мне правда пора.
– Хм… желаю прекрасно провести время, – сарказм сквозил в ее голосе, и я тут же распознал его.
– Спасибо…
Я не стал переубеждать ее в том, что она себе могла нафантазировать. Пусть думает обо мне лучше так, тогда, возможно, получится держаться от нее на расстоянии.
– И кстати, передай своим родителям, что у них есть внук, и я буду не против, если они захотят с ним познакомиться…
Не проронив ни слова, я вышел из дома. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы оказаться в салоне автомобиля, повернуть ключ в замке зажигания и, вжав газ в пол, укатить подальше, к чертовой матери, от дома Дани.
Ублюдок! Я сраный, тупой идиот! Все то, что происходит между мной и Даниликой, это все какая-то гребаная химия… И я этой химии хотел так же сильно, как и сама девчонка. Хоть она и не признавалась в этом себе. Но я интуитивно чувствовал феромоны желания, исходящие от нее. И я хотел себе в постель Даню. Хотел почувствовать в своих ладонях ее упругую задницу. Хотел трахать ее рот не только языком, но и членом. Хотел ощущать, как по стволу будут вверх-вниз скользить ее розовые губки. Хотел слышать, как она будет стонать подо мной, когда будет кончать…
Стоп. Стоп. Твою мать! Член мгновенно налился тяжестью, и яйца скрутило от желания.
– Фух… это какая-то херня полная, – я тряхнул головой и, достав телефон, оживил черный экран.
– Да, Илья?! – раздался в динамике голос Петровича.
– Слушай, Ген, как смотришь на то, чтобы зависнуть сегодня в баре на вечер?
В трубке послышалось гробовое молчание.
– А, давай! Думаю, жена будет не против, если я составлю тебе компанию.
Возня на заднем плане подсказала, что жена против.
– Ген, я не настаиваю, и если Марина…
– Нет, я не против, – слышу женский голос в динамике.
– Передай ей спасибо, – хмыкаю в трубку, – тогда в десять вечера у «Джамаллы»?
– О-хо-хо! – крякнул Петрович, а я промолчал. Откинув трубку на пассажирское сиденье, сосредоточил взгляд на дороге.
Реакция Петровича была мне понятна. Благо, еще не проболтался Марине о том, куда я его зову. Ночной клуб «Джамаллы» я выбирал не часто, в основном, когда хотелось трахнуть какую-нибудь девочку в «не дома».
А в клубе у «Джамаллы» я был уверен, что девочки все чистые и проверенные. Подвоха точно не будет. Да и энергию лишнюю тратить на поиски тоже не нужно, она мне еще пригодится. Ведь теперь мне как-то еще нужно сообщить родителям о том, что у них есть четырехгодовалый внук…
В затылке что-то стрельнуло, и я недолго думая врубил музыку на полную катушку. Размышлять об этом пока не хотелось. Хотелось сейчас совершенно другого, но оно было, к сожалению, недоступно… Нужно бы как-то вбить себе в голову, что мы с Даниликой семья… Блядь…
От этого осознания даже язык свело на полуслове судорогой, и я решил, что экспериментировать с самовнушением пока еще рано. Я лучше об этом подумаю на досуге, когда буду готовить рассказ родителям, а пока… Пока мне хочется чуточку забыться и подумать о другом…
***
– Малыш желает расслабиться? – над моим пахом склоняется яркая блондинистая голова, и длинные пальцы ловко оглаживают надутый бугор под ширинкой джинсов.
– Ага, хочет, – еле двигается мой язык в ответ, но я еще пока в сознании.
Лошадиная доза алкоголя взяла свое, и теперь я могу немного расслабиться и не думать о том, что какая-то левая девка сейчас будет ублажать меня… Закрываю глаза, и перед внутренним взором возникает образ той, которая насилует мой мозг с того самого дня, когда я узнал, что она вернулась обратно.
– Эй, эй… ты полегче, – шлюха дергает головой, я открываю глаза и разжимаю пальцы.
– Да, да… будь ласковой, девочка… – просипел я и отпустил волосы шлюхи, позволяя ей делать свое дело.
***
Застегиваю ширинку и, чуть пошатываясь, встаю с дивана. Блондинистая девка все так же продолжает сидеть на полу с раскрасневшимся лицом, в недоумении поглядывая в мою сторону.
– Почему ты не хочешь продолжения? – виноватым голосом спрашивает она, а до моего сознания медленно доходит, что шлюху могут наказать, если просекут, что я ухожу по ее вине.
– Ты зря переживаешь, – буркнул я, кидая на столик пятитысячную купюру, и выхожу из комнаты.
Пройдя по темному коридору в буквальном смысле метров десять, вышел ровно к нашему с Петровичем столику.
– Быстро же ты… однако, – глянул на меня Гена поверх стакана, – девчонка, что ли, не угодила?
– Да все нормально с этой девкой, Ген, – усаживаюсь поудобнее на диване и беру стакан, – но все это не то… понимаешь?!
– Да, я заметил, Илья, что в последнее время ты вообще сам не свой. Что у тебя произошло? Это из-за Егора? Ты мне чего-то не договариваешь…
