Текст книги "Не причиняя обид (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
А пока важно думать о другом.
Мне нужна правдивая история.
***
Йемен, г. Эль-Мукалла
2025 год
– Я пойду одна.
– Как это понимать? – Альваро упёр руки в бока.
Я старалась говорить мягко, и чтобы голос не дрожал. Перед встречей с Денисом я страшно волновалась. Мы приехали в Мукалла накануне вечером, и Альваро сразу выяснил, где остановился Дэн с друзьями. Утром Альваро ушёл на разведку, а потом пришёл и сказал: «Надо идти на пляж. Он там. Поторопись».
Мне не нужно было одеваться. На мне уже были джинсовые шорты и топ с открытыми плечами. Я схватила солнцезащитные очки и бросилась к двери, заявив, что отправлюсь туда одна.
– Альваро, я не могу идти туда с Нильсой. С Дэном будет очень серьёзный разговор, я не хочу, чтобы нам мешали.
– Вот как? – он обиженно поджал губы. – И моя ревность не в счёт, да?
– О какой ревности речь? Неужели мы сейчас будем терять время на выяснение отношений? – я начала закипать, но вдруг одернула себя и очень нежно сказала, целуя Альваро то в губы, то в щеки, то в шею под ушком: – Я обязательно познакомлю тебя с Денисом, обещаю. Но позволь первой встрече состояться без вас. Мне очень нелегко. Прошло несколько лет, Альваро.
Он отстранил меня от себя.
– Ладно. Но будь осторожна.
Подпрыгнув от счастья, я быстро чмокнула дочурку в обе щеки и вышла из номера, бросив напоследок: «Не скучайте!»
Пляж искать долго не пришлось. Наш отель находился на побережье. Альваро сказал, что я должна дойти до кармашка, где много песка, а вокруг камни. Белоснежные здания остались за моей спиной.
Уже издалека я заприметила людей, играющих в волейбол. Вместо сетки они выложили в ровную линию невысокие камни. Похоже, их ничто не останавливало.
Я ступила в воду босиком, сандали держала в правой руке. Так и шла по краю, принимая ласку слабых морских волн. Солнце светило прямо над головой, редкие кружевные облака красиво развернулись на бескрайнем голубом полотне. Пришлось снять очки, чтобы разглядеть среди высоких и стройных мужчин своего давнего друга.
Сердце колотилось в горле и старалось вырваться на волю. Мое дыхание ускорялось, волнение поглотило меня целиком. Я была совсем близко и замедлила шаг.
Кто-то из ребят заметил симпатичную девушку, которая в ответ таращилась на них, но не видела того, ради которого пришла сюда.
Ещё несколько шагов.
– Какая куколка! – воскликнул парень в красных шортах.
– Эй, Ден! Неси скорее мяч! – крикнул другой.
И в этот момент я его увидела. Он бежал от камней с мячом подмышкой. Всё такой же. Чёрные волосы, торчащие в беспорядке; испанская бородка без усов. Выразительные карие глаза выхватили мой силуэт из общего пейзажа. Он остановился. И я будто вросла в песок. Волны лупили меня по икрам, словно подталкивая вперёд, но им не хватало сил, а я не двигалась. И, кажется, не дышала.
В 2022 году я в последний раз услышала его голос по телефону. Потом мы намеренно прекратили связь. Денис отдал меня в надежные руки Лиама. Он верил, что со мной ничего больше не случится. Как же он ошибался. Все мы ошибались.
Денис вздрогнул. Кто-то из друзей хлопнул его по плечу. Он отдал мяч и пошёл ко мне.
Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наши глаза говорили – в них сиял огонёк счастья.
– Эла, – наконец произнёс Денис.
И тут слёзы хлынули из моих глаз.
– Это я, – шепнула скромно.
Эти объятия я никогда не забуду. Исходящее от него тепло, дарящее чувство защищенности. Знакомый запах моей юности, моей первой неосознанной любви.
Никогда не забуду ощущение всеобъемлющего счастья и несвойственной обстоятельству печали. Мы встретились! Как бы ни сложилась наша жизнь, мы снова встретились. И где? В Йемене – на юге Аравийского полуострова. Кто бы мог подумать!
Наконец, мы разлепили объятия и снова уставились друг на друга.
– Глазам своим не верю, – произнёс Ден.
– А ты поверь, – я широко улыбнулась. За спиной Дениса друзья выстроились в одну линию, глазея на нас и ничего не понимая. Я шмыгнула носом, вытерла влагу под глазами, затем сказала с шутливым укором: – Пришлось излазить полмира, чтобы отыскать тебя в этой дыре. Не мог в Египет поехать?
Он засмеялся.
– Невероятно! Я… до сих пор не знаю, что сказать. – Он оглядел меня с ног до головы. – Какая ты тонкая!
– А у тебя живот вырос, – расхохоталась я в ответ, хлопая его по небольшому волосатому животику.
– В последнее время пью много пива. Каюсь. – Затем Денис огляделся по сторонам. – А Лиам? Где он?
В одно мгновение весёлая улыбка исчезла с моего лица.
– Лиам погиб, Ден. В тот же год, в Корее.
– Что? – удивление в его голосе было искренним. – Как же ты…
– Нам надо о многом поговорить. Мы можем это сделать прямо сейчас?
Он обвёл своих друзей быстрым взглядом.
– Да. Да, конечно.
Объяснив им, что уходит, Ден поднял футболку с земли и быстрым движением надел на себя. Всё тот же Ден! Он не изменил своему стилю. Любовь к чёрным футболкам с V-образным вырезом не прошла.
Мы отправились к ближайшему летнему кафе, заказали по коктейлю. Денис не сводил с меня глаз.
– Как же ты жила всё это время? Я… – он запнулся. – Очень много думал о тебе. Первое время жалел, что прервал связь и…
– Если бы Лиама не убили, всё бы было хорошо. Ден, давай возобновим общение? Теперь я не скрываюсь… вернее, полагаю, меня никто не ищет. Я давно не Демирель и у самой целое состояние… Мы можем свободно переписываться, созваниваться.
– Где ты живёшь?
– В Куэнке. Это Эквадор.
– Ого.
– Да, – я пожала плечами, затем принялась играть с соломинкой – разгребать ею пену в молочном коктейле. – Мне многое нужно рассказать тебе, но… сегодня я не могу надолго задерживаться.
– Я буду здесь ещё четыре дня. Ты не одна?
Бескрайнее море приковывало взгляд, и я смотрела в даль на чаек, чёрными точками парящих над морской гладью. Потом снова повернулась к Денису и посмотрела в его глаза, полные ожидания и неподдельного интереса.
– У меня есть дочка, Денис.
Ничего. Никаких слов. Он продолжал смотреть на меня с холодным интересом, с испугом и удивлением.
– Ребёнок… – мой голос дрогнул. – Всё, что осталось от нашей любви с Лиамом.
Откуда-то взялись слёзы, я заплакала и, больше не в силах сдерживаться, рассказала ему все о своей жизни, начиная с Южной Кореи.
Глава 5
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
В первый же день меня избили. Женщины в следственном изоляторе не очень радушно меня приняли. Впрочем, я сама виновата. Надо было отвечать, когда они этого требовали.
Комната в изоляторе напоминала больничную палату. Если не смотреть на решетчатые окна и на такую же дверь, то вполне можно представить себя в больнице. Интерьер точно такой же. Желтые стены, деревянный пол и белая мебель – крошечный столик и пара полок для книг или чего-то ещё. Металлическая раковина была привинчена к стене, с крана противно капала вода, и каждая капля заставляла мои нервные клетки содрогаться. Во всём виновата гробовая тишина. Две кровати стояли почти впритык, но я находилась в камере одна.
После родов болел живот, а те твари ещё и ударили в него несколько раз. Хорошо кулаком, а не ногой. Доктор сказал, что кровотечения нет. Моё изувеченное лицо было похоже на сине-красную сливу. Через узкие щели фиолетовых раздувшихся век я тоскливо смотрела на голубое небо через клетчатое окно и думала о своей дочке. Увижу ли я ее когда-нибудь? Если меня депортируют, то что будет с ней?
В этом месте время для меня остановилось. Оно стало тягучим, как будто состояло из карамели. Я не знала, что делать. Не знала, что теперь будет со мной.
Реальность была неумолима. Сколько бы я ни закрывала глаза и ни открывала их снова, неизменно видела одну и ту же картину – я в тюрьме. Спустя шесть лет меня смогли поймать, заточить и никакого пути к спасению.
Наутро меня повели на допрос.
Я хромала, часто кашляла и едва могла держать глаза открытыми. Мне было больно двигаться, дышать и говорить. Местный врач не удосужился снабдить меня обезболивающими, а они бы мне пригодились.
Сначала следователь расспрашивал, за что меня побили.
– Не дала дорогу местным королевам, – пробубнила я.
– Понятно. Обещаю, вас больше не тронут. – Следователь был мужчиной солидным, слегка полноватым, в темно-синем костюме. Я бы дала ему лет пятьдесят из-за свисающих складок кожи с щёк. Глаза грустные, уставшие от несовершенства этого мира, смотрели прямо и равнодушно. В руках он крутил зажигалку с выгравированным якорем. – А теперь поговорим о вас. Думаю, нам обоим хочется, чтобы вся эта ситуация разъяснилась. Вы родили ребёнка, и я понимаю, что нужны ему. Однако закон есть закон.
– Я понимаю.
– В таком случае расскажите, как вас зовут и откуда у вас поддельный документ. А главное – зачем?
У меня было достаточно времени подумать. Когда паника отпустила, я поняла, что если буду лгать и изворачиваться, заведу себя в такие дебри, из которых уже точно не выберусь. Я решила говорить правду.
– Меня зовут Эла. Меня обманул человек по имени Рейес. В Аргентине до родов мне нужна была работа. Он предложил продавать запчасти через интернет. И я согласилась. Никаких усилий это не требовало.
– В Аргентине? – удивился следователь.
– Да. Позже выяснилось, что он продавал онлайн краденые запчасти, а я… не знала об этом. Я была беременна и боялась за ребёнка. У меня и так была угроза ранних родов, поэтому выполнила все его условия. Это он сделал паспорта.
– И вы вместе приехали в Гватемалу, правильно? Что потом?
– Он кинул меня здесь одну. Потом начались роды и… вот… – я вздохнула. Болела голова, ныли раны. Хотелось лечь и лежать.
– Значит, он где-то в городе?
Пожала плечами.
– Поймите, Эла, если вы поможете, вам же лучше.
Рейес. Вот и настало время ему получить по заслугам. И я дала подробное описание его внешности, сказала адрес в Аргентине, назвала фамилию и сайт, где вёлся его нелегальный бизнес.
После этого я вернулась камеру, легла и уснула. Мне снился сон. Я стояла в открытом поле, а на руках держала младенца. Я не видела личика, только ручки болтались неловко, ударяя меня в грудь. А потом возник человек в белом. Лиам. Мое сердце разволновалось. Он был таким настоящим, живым. Я передала ему дочку в протянутые руки. Никаких слов не последовало. Он растворился в воздухе вместе с нашим ребёнком. Я не понимала, как такое могло произойти, начала звать его, кричать, чтобы вернул хотя бы малыша.
Мой голос стал жалобным:
«Не исчезай! Лиам, я люблю тебя! Не исчезай…»
Я проснулась вся в слезах и с тревожным чувством в душе.
Дверь в камеру была открыта, я вышла. Хотела найти охранника, но никого не видела. Заплывшие глаза застилала пелена, все стало мутным, и я не увидела ступеньку, споткнулась, но не упала. Кто-то успел меня поймать.
Я нащупала стену, облокотилась на неё спиной и посмотрела на спасительницу. Лысая женщина, вся в татуировках с полными губами и бронзовой кожей.
– Ты в порядке? – спросила она.
Качнула головой.
– Да, спасибо. Я… мне надо сказать им… – Это было выше моих сил, я начала захлебываться слезами. – Мне надо знать, что с моей дочкой. Я хочу увериться, что с ней ничего не будет. Господи-и… я так боюсь.
С этими словами я покатилась на пол. Не помню, что происходило дальше.
***
Йемен, г. Эль-Мукалла
2025 год
Моя ослепительная улыбка не оставила ни одного мужчину равнодушным. Альваро сидел с одной стороны, Денис – с другой. Нильса играла чуть в стороне от столика на созданной специально для этих целей детской площадке.
Я пригласила Дэна на обед в ресторан сразу на следующий день после нашей встречи.
Альваро ревностно оберегал то, что считал, принадлежало ему. Дэн тоже поглядывал на Альваро с брезгливым интересом. Они общались со мной, не очень-то обращая друг на друга внимание. Нильса произвела на Дениса странное впечатление. Я ожидала совсем иной реакции, а он смотрел на неё, как на диковинное существо.
Я старалась улыбаться и вести себя раскованно. И в основном рассказывала о своей компании в Куэнке – «Салазар Тех». Естественно, это была не та тема, ради которой мы собрались. И наконец я подошла к главному – рассказала, как мы встретились с Альваро.
Денис слушал меня очень внимательно, не перебивал. Лишь изредка задавал вопросы. В это время Альваро отошёл к Нильсе. Я наблюдала, как они играют за спиной Дениса.
– Он сказал, что всю информацию ему предоставил аноним,– заключила я, после чего вздохнула. – За мной грешок. Я подумала на тебя… Потому что больше никто не знал о моих передвижениях столько, сколько знал ты.
– Понимаю. Но мне это зачем?
– Да, я это тоже потом поняла. Искать какого-то испанского журналиста, высылать информацию об мне… когда можно просто приехать и поговорить со мной. Не в твоём это стиле. Прости.
Денис отодвинул от себя полупусто стакан, чтобы сложить локти на столе. Он осторожно посмотрел за спину – Альваро помогал Нильсе скатиться с горки.
– Эла, а ты уверена, что ему можно доверять? Уверена, что история с анонимом – правда? Сама сказала, что писем этих не видела.
– Тогда откуда он всё знает? – Мы незаметно для себя стали перешептываться. – Маркус. Как Альваро смог бы на него выйти?
– А кто вообще смог на него выйти?
– Денис, я не хочу больше терять с тобой связь. Все эти годы мне было очень трудно… без твоих советов, без помощи… Были моменты, когда я жить не хотела. И я не могу бросить Альваро, пока не выясню все до конца, – шепнула очень тихо, но Дэн услышал.
– Будь осторожна с ним. Лично мне он не внушает доверия.
Я посмотрела на Альваро. Он махнул мне рукой и широко улыбнулся, а потом поймал Нильсу и подкинул вверх. Та завизжала от восторга. В этот момент в голове промелькнул вопрос: внушает ли он мне доверие? Иногда я сомневалась. Но чаще казалось, что и Альваро стал жертвой ситуации.
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Её звали Агата. Она сидела в следственном изоляторе уже четыре месяца, и до сих пор не назначили дату суда. На мой вопрос, в чем ее обвиняют, Агата сказала, что в незаконном хранении наркотических веществ. Ее бойфренд отдавал ей коробки на хранение. Потом полиция на них как-то вышла и арестовала. Главное наказание понесёт её бойфренд, а она за соучастие.
Несмотря на преступление и внешность, она вызывала доверие. Я как-то быстро к ней прикипела.
В тот день у меня случился приступ паники. Агата уговорила охранников привести врача. Тот вколол мне какое-то лекарство, и в итоге я проспала целые сутки. За это время она подсуетилась и выяснила, что моя дочка по-прежнему в роддоме. За неё на себя заботу взяла медсестра Нильса, которая привезла меняв роддом.
Прогнозы были неутешительны. Следователь сказал, что пока не найдут Рейеса, мне свободы не видать. Если меня осудят, малышку отдадут в семью. Такая мысль пугала, но Агата старалась подбодрить меня, рассказывая о похожих случаях.
– Какой суд! Тебя оштрафуют и всё, – говорила она. – Тебя держат здесь только потому, что ещё не выяснили причину поддельного документа. Если ты не преступница, а жертва какого-то гандона, то отпустят, будь уверена.
Однако прошёл месяц, но ничего не изменилось. Я сидела в следственном изоляторе, а моя дочь… Нильса приходила навестить меня всего два раза. Пока моя малышка была у неё, это успокаивало. Сколько это продлится, никто не знал.
Как-то вечером мы с Агатой играли в карты у меня в камере. Я почти не выходила, боясь снова нарваться на неприятности и быть избитой, поэтому она приходила ко мне. Особо буйных держали взаперти, а наши с ней камеры всегда были открыты. Их только на ночь запирали.
Она сидела напротив на соседней кровати, тасовала колоду. А я не сводила глаз с ее татуировок. Агата это заметила. Она раздала карты, затем сказала:
– Я умею. Хочешь, и тебе сделаю татуировку? Инструменты мне дадут. Я уже рисовала тут одной под контролем охраны.
– Да… я не знаю, где и какую, – с сомнением ответила я.
Агата пожала мощными плечами.
– Обычно люди рисуют на теле что-то памятное, ассоциирующееся с их жизнью.
– Нет. Я, пожалуй, не стану рисовать что-то на теле.
Но через два дня я подошла к Агате и смело заявила:
– Всё-таки я решилась. Хочу татуировку. Надпись сможешь сделать?
Агата медленно кивнула.
– Тогда напиши мне у основания шеи «Para salvar la vida».
Она не стала допытываться, почему именно такая фраза. А если бы спросила, я устала бы объяснять, потому что в этой фразе спрятано много тех моих жизней, которые были спасены по чистой случайности. А в последний раз Нильса спасла жизнь не только мне, но и моему ребёнку. Пусть эта татуировка напоминает о том, что мир не без добрых людей, и что все поступки, совершенные мной, именно ради спасения жизни.
***
Перу, г. Трухильо
2025 год
Со встречи с Денисом прошло два месяца. Мы с ним поддерживали связь, но не часто. По большей части наши разговоры сводились лишь к погоде, делам в жизни и… Дэн иногда интересовался, куда я поехала на этот раз.
Хоть я ни от кого больше не убегаю, а путешествовать по миру не бросила. Из Йемена мы с Альваро вернулись в Толедо. Он окончательно ушёл из издательства, чтобы посвятить свою жизнь мне и Нильсе. Потом мы рванули в Куэнку, где я серьёзно поругалась с Кати.
– Ты не можешь продать дом Джона на острове, Эла! Ради чего?
– Он мне не нужен. Как ты не понимаешь? Я ведь не избавляюсь от всей недвижимости Джона, а продаю только тот дом на острове, чтобы купить новый… в другом месте.
Я пока не знала, где именно мы будем жить с Альваро. Разговоры сводились к островам, но это точно будут не Галапагосские острова. Слишком много воспоминаний. Я не смогу жить с другим мужчиной там, где жила с Джоном.
Кати обиделась, но всё равно выставила дом на продажу. А пока ждали покупателей, решили с Альваро рвануть в Перу. Выбрали городок на побережье Тихого океана, нашли лучший отель и наслаждались отдыхом. Целыми днями торчали на пляже Венеция или Playa las delicias. Нильса пищала при виде мягкого песка. Я купила ей ведерко и лопаточки, так она могла играть с утра до вечера.
И в самый разгар отдыха Кати позвонила, чтобы сообщить:
– Нашла покупателей. Они уже определились, но без тебя я дом не продам.
Кати разобиделась настолько, что забыла про доверенность. А я и не догадалась.
– Что-то серьёзное? – спросил Альваро, когда я убирала телефон обратно в сумочку. Мы прогуливались по вечернему городу. Уставшая Нильса сидела у Альваро на руках.
– Придётся завтра ехать в Куэнку. На дом нашлись покупатели.
– Это долгий процесс?
– Не думаю. Кати всё подготовила, только моя подпись нужна.
– Тогда езжай, ставь подпись и возвращайся к нам. Мы с Нильсой справимся без тебя полдня.
Я остановилась.
– Ты уверен?
– Да, – он поцеловал мою дочь в макушку. – Если ты закажешь частный самолёт, быстро управишься. Утром мы позавтракаем в ресторане, потом пойдём на пляж. Я буду звонить тебе каждый час и отчитываться. – Он приник к моим губам на добрые полминуты. – Это лучше, чем мы потащимся в Куэнку всей гурьбой.
Всё сказанное Альваро не должно оставить сомнений – у меня не займёт вся процедура больше часа. Приехать и уехать. И вправду, к чему столько суеты?
Из отеля я позвонила куда следует и заказала частный самолёт. К четырём утра я была уже в небе. А через три часа приземлилась в Куэнке. Позвонив Кати, я уточнила, когда смогу лететь обратно, затем договорилась с пилотом. Цена была вдвое выше за ожидание, но для меня деньги не имели значения.
Утро в Куэнке было солнечным. Пока мы с Кати ожидали клиентов в ее уютном кабинете юридической фирмы, что находилась в центре города, нам принесли кофе. Кати всё ещё дулась.
– Помнишь, что сказал Джон перед смертью? – начала я, отставив чашку с кофе в сторону. – Ты была тогда рядом. «Распоряжайся моим имуществом так, как тебе будет угодно, Эла. Всё это твоё. И не бойся жить». Для меня эти слова как мантра, которую я повторяю перед зеркалом. Думаешь, меня совесть не мучает?
И тут Кати прорвало. Она никогда не говорила со мной в таком тоне. Как старшая сестра. Как мать отчитывает ребёнка за провинность.
– Ты можешь продавать дома Джона. Меня не это заботит, как ты не понимаешь! Я не переживаю за кирпичики. Джон тоже мог продать любимую виллу и приобрести домик в горах. Это было в его духе. Но я переживаю за тебя! Одного взгляда на того журналиста хватило, чтобы понять – он использует тебя.
– Альваро не использует меня, Кати. Он отдал все свои записи обо мне, уволился с работы… На кой черт теперь ему меня использовать?
– Брак. Деньги. Несчастный случай.
– Вот так?
– Это коротко.
– Перестань. – Я подошла к ней и взяла ее руки в свои. – У меня есть ты. Составим супер-пупер брачный договор и… я пока не собираюсь за него замуж.
Мы помолчали. В кабинете урчала стрелка стенных часов. За окном не прекращался гул автомобилей. Через дорогу строился дом, работал кран, слышно было громкое стукание по железной балке.
– И ты рискнула оставить Нильсу с ним?
Слова Кати прогремели как гром. Я поняла, к чему она это сказала. Нильса в его руках, а я за дочь отдам всё, что имею. Но нет. Я доверяла Альваро. Он не поступит со мной так жестоко.
И тем не менее, чувство тревоги не отпускало. Я дважды звонила ему после встречи с клиентами. Дом был продан. Через два дня на счёт поступит хорошая сумма, и можно начинать поиски нового дома. Однако Альваро не отвечал. Я чувствовала, как холод пробирается по спине, а слова Кати становятся всё ощутимее.
В пять часов пилот ждал меня, как и договаривались. По возвращении в Перу, я ещё раз пять набрала Альваро. Теперь абонент стал недоступен. Меня накрыла волна паники. Дрожащей рукой поймала такси и назвала адрес отеля. Через пятнадцать минут влетела в номер. Вещи были на месте: мои, его, Нильсы.
Я внимательно обвела глазами комнату. Балконная дверь нараспашку, занавеску трепал ветер. На подоконнике пустая бутылка из-под колы. На полу возле кровати сандалии Нильсы. Значит, она ушла в шлепках. Постель скомкана, подушки свалены в кучу. Играли? Может быть.
Взгляд правее, и тут я увидела телефон Альваро. Подошла, ткнула в кнопку. Ничего. Заряда нет.
Вздрогнула от звонка собственного телефона. Это Кати.
– Всё хорошо? Ты долетела? – спросила она с беспокойством.
– Да, я в отеле.
– А…
Оборванная фраза не вызвала любопытства, я сама ее мысленно закончила, а потом ответила:
– Думаю, они на пляже. Нильса надела шлёпанцы.
– Проверь документы, Эла.
– Хорошо.
Отключив звонок, я вздохнула. Документы Альваро всегда при нём. А потом с облегчением вспомнила, что паспорт Нильсы у меня в сумочке.
«Я буду звонить тебе каждый час».
И ни единого звонка.
Почему?
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Нильсе уже месяц, а я ни разу не держала её на руках, не кормила грудью. Ох, как же она у меня болела. Я сцеживалась, но через час она готова была треснуть от переизбытка молока, порой доходило до слёз.
Об этом я молчала, не жаловалась и не устраивала истерик.
Когда мне сообщили, что меня зовёт следователь на допрос, я не ждала чуда. О чём он мог меня спрашивать? Разве что о Рейесе.
– Эла Демирель, – обратился ко мне следователь, как только я села на стул. Его губы дрогнули в лёгкой улыбке. – Дочь посла.
Я застыла, даже дышать перестала.
– Вы уехали из России в 2018 году, сбежали из дома. Ну… – он сложил руки на груди. – Я так понимаю, тут была замешана любовь. В 2022 году вы вылетели из Москвы в Никарагуа, оттуда последовали в Аргентину. – Он подался вперёд. – Не знаю ваших целей, Эла, поэтому хочу услышать ваш рассказ.
И на это ему понадобился месяц?
– А Рейеса вы нашли?
– Пока нет. Но по вашей наводке проверили имя человека, с которым вы приехали сюда. Должно быть, он ещё в Реу. Мы его разыскиваем. Так что же, Эла, хотите назад в Россию?
– Нет. Это давно не мой дом. Я хочу к своей дочке, у меня молока очень много, мне больно.
– Тогда я готов вас выслушать.
Во фразе следователя слышалась насмешка, но мне сейчас было не до оттенков его голоса. Если моё признание повлияет на будущее, то я готова рассказать. Не обязательно ведь говорить правду. Ее все равно никто не узнает до конца.
За основу я взяла наши отношения с Денисом – сказала, что без памяти была в него влюблена. А папа, турок со старыми понятиями, решил выдать меня замуж за того, за кого он хочет. Из этого вылилось то, что вылилось. Я сбежала с Денисом, а потом с ним рассталась. Домой возвращаться не захотела, встретила Леандро из Аргентины и уехала к нему… ну, и всё в таком духе. Перевернула истину с ног на голову.
Следователь мне поверил.
Через два дня я вышла под подписку о не выезде. Как только Рейеса поймают, я оплачу штраф и буду свободна.
***
Перу, г. Трухильо
2025 год
Я обошла все пляжи. Хотя какие пляжи в девять вечера!
С таксистом объездила все возможные места, где мы успели побывать, но следов Альваро и моей дочки нигде не было. Отчаявшись, я вернулась в отель. У стойки администратора начала расспрашивать персонал, во сколько ушёл высокий парень с двухлетней девочкой. Но никто их не видел или не помнил, когда точно они прошли мимо.
Я зашла в лифт, облокотилась на стенку и закрыла глаза.
О чём я только думала?
И что теперь будет? Альваро попросит за мою дочь мое состояние? Компанию? Что? Ведь я почти готова была выйти за него замуж. Что, кроме денег, ему нужно?
Створки лифта раскрылись, я побрела к номеру. И вдруг услышала смех… Звонкий, детский смех доносился из-за двери комнаты, которую я собиралась открыть.
В этот момент я испытала целый спектр различных эмоций. Радость, облегчение, злость и негодование. Я хотела смеяться, а из глаз хлынули слёзы. Я привалилась лбом к двери и некоторое время так стояла, пытаясь успокоиться.
– Лови! – послышался голос Альваро.
Глухой удар о стену и хохот Нильсы просочился сквозь все возможные щели.
Я достала телефон и быстро написала сообщение Кати.
ТЫ БЫЛА НЕПРАВА. АЛЬВАРО МЕНЯ НЕ ПРЕДАЛ.
Потом я вошла в номер. Нильса с криком «Мама!» бросилась мне на шею, а потом начала взахлёб на своём детском, ломанном языке рассказывать, как провела день с Альваро. Она сказала, что не скучала по мне. Стало обидно, но в тот же момент испытала благодарность к Альваро.
После страстного секса я задремала минут на десять. Альваро так приятно водил пальцами по спине, что я кайфанула.
– Эла? – тихо позвал он, и я открыла глаза. – У тебя много мужчин было?
Вот так вопросик.
– В каком смысле?
Теперь в ступоре был он.
– Ну… во всех, наверное. Ты путешествовала много лет, меняла места одно за другим. Тебе ведь хотелось любви… Уверен, мужчины за тобой увивались.
Я зевнула и снова закрыла глаза.
Что я могла ему рассказать? Если касаться очень серьёзных отношений и секса, то их можно по пальцам пересчитать. Денис, Леандро, Арно, Су Ян, Лиам, Джон и теперь Альваро. Хм… Могло быть и больше, если бы я влюблялась в каждого, с кем встречалась или кому нравилась я. Помню Аскара, отчаянно влюблённого в меня и мечтавшего жениться. О, был Илья, в которого я влюбилась как дурочка. После тюрьмы была ещё парочка несчастных поклонников, но что толку о них вспоминать?
– Моё прошлое слишком запутанное. Не забывай, Альвáро, я вынуждена была бегать, – в итоге сказала я вместо всего того, что пронеслось в моей голове.
– Ты опять поставила неправильно ударение. Пора запомнить, что я Áльваро, детка.
– Тебе не подходит роль мужчины, который применяет ласковые прозвища. – Я потянула к нему руки. Альваро лёг сверху и принялся целовать мою шею. Под одеялом мы были абсолютно голыми, так что легко могли повторить акт слияния. Однако я с этим не спешила. – Ну а у тебя?
– Что – у меня?
– Сколько было женщин до меня?
– Ох… я же не считал.
– Почему не женился? Сколько тебе? Тоже двадцать пять, как и мне?
– Да, но я ни от кого не бегал. Мне хватало тех связей, которые у меня были… – Он замолчал, затем резко выпалил: – Я – скромный парень, Эла! Мне трудно строить отношения…
– Вот не ври! Ты очень наглый и самоуверенный.
– Ну спасибо!
– Всегда к твоим услугам. Иди ко мне, – притянула его за волосы и поцеловала.
Наутро за завтраком мы начали выбирать место, где проведём счастливую семейную жизнь. Я в это верила. Но Кати всё же оказалась права.
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Спустя долгий месяц я взяла свою малышку на руки. Она не заплакала, а начала искать грудь. Я не могла сдержать эмоций, пустила слезу.
Медсестра Нильса показала мне, как правильно держать младенца, когда кормишь. Моя доченька сразу же узнала свою маму, начала жадно кушать молочко, которого у меня, увы, стало совсем мало.
– Если будешь часто прикладывать ребёнка к груди, молоко вернётся, – сказала Нильса.
Чуда не случилось. Молоко исчезло. Позже я перестала бороться и перевела Нильсу на смесь.
Пару недель я жила у медсестры Нильсы, но у неё был маленький домик, своя семья и много хлопот со мной. Она не гнала меня, но я понимала, что создаю неудобства своим присутствием. И однажды утром, пока Нильса была в больнице, я собрала вещи, малышку посадила в рюкзак-кенгуру для новорождённых. Его купила не я, а Нильса. Очень удобная штука, надо сказать. Затем написала короткую записку с благодарностями. За день до этого сняла небольшую сумму с одного из своих аргентинских счетов (счастье, что до них местная полиция не докопалась), вложила деньги в сложенный лист и покинула ее дом.
Уезжать из города мне было запрещено, пришлось смириться с тем, что придётся пожить в Реу.
Нашла дешёвую гостиницу под названием «Станция». Снаружи здание было тёмно-синим. Внутри стены в номерах тоже оказались противного синего цвета с малюсеньким окошком под потолком. В какой-то момент я хотела развернуться и уйти, вспомнив камеру в следственном изоляторе, но жара на улице сводила с ума мен – взрослую. О месячном ребёнке и говорить было нечего. Каждые пять минут я давала Нильсе воды из бутылочки, боясь, что она перегреется.
Кафельный пол, стол со скатертью в красную клетку стоящий в углу, шкаф и односпальная кровать – это всё, что вместилось в коробку называемую комнатой.
У меня были деньги на что-то получше, но я не хотела вызвать подозрение у следователя. Спустя час после того, как я придвинула кровать к стене и укачала дочку, смогла позвонить ему и сообщить, где остановилась. Следователь всё записал и пообещал навестить меня, как появится время. «Или повод», – додумала я.
У меня начинался не самый лучший период в жизни. Нильса беспокойно спала ночью, а я совсем не спала, ходила с ней по комнате, лишь бы не кричала. Иногда выходила в коридор и бродила взад и вперёд. К утру я вырубалась, но и тогда сон мой длился от силы час или полтора. Потом Нильса требовала еды, и я вставала, чтобы приготовить ей смесь.
В «Станции» была прачечная самообслуживания. Я ходила туда через каждые два дня. Нильса все время сидела в рюкзаке-кенгуру. Вот, где она любила кататься с удовольствием и часто спала, пока я занималась делами. Пока одежда стиралась, я читала журналы, которые покупала в местном магазинчике.
