Текст книги "Вот так бывает (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Барменша Наташка бросала на меня гневные взгляды. А вечером, вручая мою долю чаевых, сказала:
– Не приводи сюда всяких пьяниц. Это приличное заведение. Если ещё раз сюда зайдёт подобный тому говорливому орлу экземпляр, я буду вынуждена сказать Егору Матвеевичу. Поняла?
– Куда уж понятнее, – сказала я, вырвав свои деньги из ее пальцев.
Всю дорогу до дома я негодовала. В школьные годы я имела власть над всеми, и за словом в карман не лезла. Я могла постоять за себя, ужалить колкой фразой. А сейчас какой-то барменше отпор дать не могу.
Олег испортил меня. Постоянным унижением, избивая меня и поливая грязью. Я потеряла уверенность в себе. Брак с ним стал огромной ошибкой. Ситуация в целом причинила мне сильную эмоциональную боль. Я была благодарна Богу лишь за то, что Костик остался со мной.
Лиля встретила меня с улыбкой, но увидев мое невеселое лицо, помрачнела. Дети ещё не спали, когда я пришла, поэтому, взяв их с собой, мы пошли ко мне. Устроившись на кухне за чашкой чая с кексами, я рассказала про Наташу и её угрозы.
– Собака лает да не кусает, – ободряюще сказала Лиля. Из своего кабинетика она ничего не видела и не слышала. Иногда я ей завидовала. – Наташка всегда была такой. Сама знаешь, что она не просто так мнит себя всемогущей. По идее за баром должен стоять парень, но она управляет Егором, как может. Я слышала даже такое, что она грозится рассказать про них его жене, если он не выполнит хоть одно ее условие.
– Тогда не удивлюсь, если она меня вытурит из ресторана.
– Не отчаивайся, Алекс, – Лиля накрыла мою руку своей и улыбнулась. – В жизни всем нам бывает трудно, но придёт время, и всё изменится к лучшему. Надо верить.
Столько тепла и света я давно не видела в чьих-то глазах. Мы с Лилей почти всю жизнь были соседками, но никогда не дружили и близко не общались. Так хорошо чувствовать в человеке доброту, глубину понимания, справедливость и его умение любить и ценить. Это та самая человечность, которой во мне раньше не было.
Мы проговорили почти до одиннадцати. И только когда ее дочка Лина стала капризничать и обижать Костика, она ушла к себе.
Я убрала со стола, помогла Косте переодеться в пижаму и отправила чистить зубки. Сама села в кресло, не включая свет, и закрыла глаза. Тело почти расслабилось, из туалета доносилось журчание воды, приводящее меня в чувство умиротворения, и тут в дверь позвонили.
Решив, что Лиля забыла у меня какую-то вещь – телефон или игрушку Лины – я открыла дверь, не взглянув в глазок. И в ту же секунду была припечатана к стене. Горло сжимала мужская рука.
Когда все прояснилось, я увидела его.
Олег.
5
Он учился в параллельном классе. Я слышала про этого красавчика, но никогда не встречала. В одиннадцатом классе мы познакомились на новогодней дискотеке. Инициатива шла от него. Мне не пришлось прилагать усилия.
– Танцуешь?
Я подняла голову. В тот момент я сидела на скамейке, голова кружилась от смеси, которую дала мне Машка в бутылке из-под пепси.
– Что? Нет. Наверное, нет.
Он взял меня за руку. Его ладонь показалась мне тёплой и мягкой. В животе неестественно запорхали бабочки.
– Я же вижу, что ты скучаешь. Пойдём, пока песня не закончилась.
Ему удалось утянуть меня в круг. В тот вечер всё было таким волшебным – прикосновения рук к моей талии, томный голос, взгляд его выразительных карих глаз.
– Меня Олегом зовут. А тебя я знаю. Тебя все знают. Александра. Можно я буду называть тебя Сашенька?
– Э… – пришлось кивнуть, ибо не могла произнести и слова. Алкоголь нещадно просачивался в мои вены. Я плохо соображала. Обычно я вела себя более раскованно в присутствии мальчишек, но Олег влиял на меня совсем иначе. В его присутствии я терялась, сжималась и не могла здраво мыслить.
Во время танца он смотрел мне прямо в глаза и улыбался, в то время как мое сердце прыгало совсем не в такт спокойным ритмам.
– Сашенька, – повторил он моё имя и склонился к уху, – ты свободна?
– В каком смысле? – хватило ума спросить.
– Во всех.
– Наверно, да.
– Наверно или да?
И тут я немного пришла в себя.
– Ты из нашей школы?
Олег рассмеялся. После танца он предложил выйти на улицу. Мы спустились на первый этаж, взяли верхнюю одежду и покинули Дворец Молодежи. На дискотеку мы больше не вернулись. Олег проводил меня до дома через парк. Мы много говорили, смеялись и просто наслаждались удачно проводимым временем.
В тот же вечер Олег меня поцеловал…
Сейчас эти же карие глаза смотрели на меня с ненавистью и будто прожигали душу. Он нашёл меня. Разве это было так трудно? «На что ты надеялась, Алекс?» – спрашивала себя.
Олег душил меня.
– Думала, смоешься в Синегорск и избавишься от меня? Даже после развода я тебе, сука, жизни не дам. Слышала?
– Пожалуйста… – прокряхтела я. Перед глазами появились чёрные круги. Мне не хватало воздуха. Я пыталась царапать и щипать его руку, но Олег тогда сжимал мое горло сильнее, перекрывая доступ воздуха.
В прихожую выбежал Костик и громко заплакал.
– Пусти маму!
Ребёнок бросился на отца, но тот одним движением толкнул мальчишку. Я видела, как Костя упал и ударился об угол обувной тумбы. Мой крик застрял в горле. Ребёнок громко заплакал от боли, я начала вырываться.
– Отпусти, ублюдок! Кос…тя… – В этот момент Олег отпустил меня, я закашлялась.
– Я знаю, для чего ты сюда переехала. Хочешь быть свободной.
Мне было абсолютно всё равно, что он говорит. Я упала на колени и обняла Костю.
– За то, что ты отняла у меня сына, я отниму у тебя жизнь, тварь. Ты не будешь счастлива без меня!
Как будто я была счастлива рядом с ним…
– Ты болен, – глухо произнесла я.
– Что? Что? Повтори.
Я молчала, боясь, что он что-нибудь сделает со мной и увезёт ребёнка. Костя ревел навзрыд, тянулся ручкой к затылку. Я пыталась успокоить его, но ничего не получалось. Олег нависал надо мной с диким взглядом хищника, готового разорвать в клочья за одно неверно произнесенное слово. И раньше так было. Он избивал меня просто за какой-нибудь безобидный вопрос, вроде «Где ты был?».
Впав в состояние ярости, он грубо сжал мои волосы и оттянул голову назад.
Костя громче заплакал.
– Заткнись! – зарычал Олег, и ребёнок умолк в секунду. Он боялся отца не меньше, чем я.
По моим щекам потекли слезы. Я понятия не имела, как защититься. И тут вдруг открылась соседняя дверь. Меня позвала Лиля.
– Алекс? Ты там в порядке?
Олег вскочил на ноги, затем пулей вылетел из квартиры, задев плечом Лилю.
Вода в стакане расплескалась. Я не могла удержать стакан в руке, так меня трясло.
Пока я была в состояние шока, мне удавалось держаться и не плакать. Мы успокоили Костю, я дала ему попить любимого сока.
– Болит, болит, – всхлипывая, говорил сын. – На головке вавка, мама.
– Она скоро пройдёт, – успокаивала я, целуя его в затылок туда, где была шишка. Мы всегда лечили ранки друг друга поцелуями. Костя целовал все мои синяки и царапины. Их скрыть было невозможно, и ребёнок знал, что это папа так злится.
Костя уснул быстро. И вот теперь я сидела на кухне, пытаясь отойти от потрясения. По моим щекам тихо бежали слёзы. Лиля сидела напротив.
– Завтра покажи Костика врачу. Вдруг сотрясение.
– Да, – закивала я, поднесла стакан к губам и сделала глоток.
– На работу не иди. Я отмажу тебя, придумаю хорошую причину. Егор Матвеевич понимающий, он не станет злиться.
– Спасибо, – прошептала я.
– Значит, это и был твой бывший муж?
Кивнула.
– Зачем он заявился, если вы развелись?
– Он собирается превратить мою жизнь в ад. Так он сказал. За то, что выставила его в суде посмешищем; за то, что ребёнка забрала. Мне не быть свободной. Никогда.
– Как же он вошёл? Зачем открыла?
Она накапала мне настойки валерьяны и придвинула рюмочку. Я выпила.
– Я подумала, что это ты забыла что-то у меня. Открыла, не взглянув в глазок. Я не думала, что он так скоро найдёт меня. На днях он пытался до меня дозвониться, я не ответила на звонок. А на незнакомые номера, ты знаешь, я не реагирую. И тут такое… Я потеряла осторожность… я…
– Всё, – остановила меня Лиля, накрыв своими руками мои поверх стакана. – Не думай больше об этом. Он ушёл. Больше дверь не открывай, всегда смотри в глазок. Завтра позвоню кому надо, сделаем тебе цепочку на дверь. Скоро в нашем подъезде домофон сделают, будет легче и безопаснее. – Она посмотрела на окно. – Первый этаж. Закажем решётки.
– Лиль, у меня на это средств нет.
– Я займу. Постепенно отдашь. Тебе безопасность просто необходима. Ты отдаёшь себе отчёт в том, что он может сделать? Если сейчас он почти задушил тебя и не побоялся толкнуть маленького ребёнка… своего ребёнка… – Она замолчала, видя, что я снова начала плакать. – Ладно. Запри замки. Я пойду к себе, а ты ложись спать. Если вернётся, звони мне. Договорились?
– Спасибо, Лиль.
После ее ухода я легла в постель прямо в одежде. Валерьяна подействовала, я успокоилась и задремала. Но всё равно вздрагивала от малейшего шума.
Шёл третий час ночи, когда меня разбудил плач Костика. Я бросилась в его комнату, а коснувшись лобика, поняла, что у сына высокая температура. Он плакал и на мои вопросы не реагировал. Что болит? Где болит? Хочешь пить? Просто плакал.
В доме не было лекарств и градусником я ещё не обзавелась. Летом дети не болеют простудными заболеваниями, поэтому я собиралась запастись нужными препаратами ближе к осени. Эта температура мне совсем не нравилась.
Быстро натянув чистые джинсы и первую попавшуюся футболку, собрала Костю и вышла из дома. На руках он тихо хныкал, но не плакал. Я просила его: «Потерпи, малыш, не плачь. Сейчас мы возьмём у дяди доктора лекарство и всё будет хорошо». Мой голос успокаивал ребёнка. Костя расслабился, обнял мою шею руками, а кудрявую головку положил на плечо.
Я с опаской выглянула из подъезда. Во дворе не было ни души. Я почти бегом добралась до своей машины, но вдруг остановилась. Автомобиль стоял, накренившись вперёд. Нос неестественно склонился к земле, тогда как задняя часть стояла нормально. Очень медленно я приблизилась к машине и посветила фонариком телефона на неё. Колёса были спущены.
«Олег, сволочь!» – про себя посетовала я на бывшего мужа и помчалась назад домой.
Сердце колотилось так, словно я смотрела сцену из фильма ужасов и вот-вот должно случиться что-то ужасное.
– Мама, почему мы не едем к дяде доктору?
– Сейчас. Наша машина тоже заболела, как и ты. Посиди здесь. – Я дала ему планшет, а сама набрала «скорую помощь». Мне ответил женский ленивый голос. Море вопросов! Один из них: какая у ребёнка температура. – Я не знаю. У меня градусника нет. Но он горит. Он упал сегодня и ударил головку.
– Тошнота есть?
– Н…нет.
– Адрес.
Я назвала.
– Ждите.
Костя снова начал плакать. Мультики стали ему неинтересны, поэтому он отдал мне планшет.
Ждать? Сколько ждать? А если что-то серьёзное? Я не могла просто сидеть сложа руки. Было потеряно достаточно много времени. Я посмотрела на время в телефоне. На экране горели цифры: 03.15.
У меня не было привычки совать руки в карманы джинсов, скорее это от нервов. Внутри я нащупала твёрдый пластик. На мне были те самые джинсы, в которых я ходила на встречу одноклассников. Я их не стирала и больше не надевала. Про визитку Романа я совсем забыла!
Цепкин Роман Александрович.
«На случай… если понадобится мужская помощь».
Сегодня мне она очень нужна. И я взяла телефон.
6
– Алло? Роман?
– Да.
– Извини за такой поздний звонок. У меня неприятность, очень нужна помощь.
– Кто это? – прокряхтел сонный голос мужчины на том конце.
– Это Алекс! Александра! Бывшая одноклассница. У моего ребёнка температура, «скорая» не едет. Кто-то проколол колеса у моей машины. Я…
– Так, стоп. Не тараторь. Ты дома?
– Да.
– Говори адрес.
Я услышала, как полилась вода. Он умывался.
Ещё более ярким воспоминанием моей школьной жизни стал период, когда начали зарождаться мои отношения с Олегом. В то время за мной ухаживал симпатичный парнишка Славик. Он не был моим одноклассником, и учился в другой школе. Как-то раз мы с Машкой сидели на скамейке во дворе школы, и он, ожидая своего друга, подошёл к нам. Разговорившись, мы узнали, что три раза в неделю после уроков они с другом встречаются возле этой школы, чтобы пойти на тренировку по борьбе. Когда Славка это сказал, я тут же обратила внимание на его бицепсы и плотную грудь, которую обтягивала тонкая водолазка. Короткие волосы ежиком переливались на солнце. И улыбка у него была добрая.
С того дня, если я видела его на территории нашей школы, обязательно здоровалась. Иногда мы болтали, и это было так естественно, будто мы знали друг друга много лет.
После Нового года, однако, всё изменилось.
Я больше не подходила к Славе, а завидев его, отворачивалась, делая вид, что не заметила. Почему? Где-то рядом мог быть Олег, и я боялась, что он подумает, будто я флиртую со всеми подряд. А Олег нравился мне больше, чем Славик.
На каникулах Олега не было в Синегорске, мы общались по телефону. Всё было скромно и прилично. Никаких намёков он мне не давал, но сказал, что после новогодней дискотеки я не выхожу у него из головы.
– Эй, Сашка! – догнал меня Славка и схватил за локоть, когда я не откликнулась на первые два зова. – Ты чего это, меня избегаешь?
– Нет. Нет, конечно! Я не видела тебя даже.
– В шапке я стал неузнаваем, наверно, – посмеялся Славик. – Слушай, Саш, ты в воскресенье свободна?
– А что? – спросила я, хотя должна была твёрдо сказать «нет, не свободна».
– Да хотел предложить в кино сходить. Сейчас новый фильм будут показывать, а компании у меня нет. Соглашайся.
Он так смотрел на меня, что я не смогла отказать. Сказала, что пойду. Мы попрощались, улыбаясь друг другу.
Вечером того же дня, не понимая почему Олег не звонит, позвонила ему сама и наткнулась на холодный тон.
– Что-то случилось, Олежка?
– Ничего.
– Ничего, но говоришь со мной, как с чужой.
– Да подумал, что у тебя компания есть лучше, чем я. И правда, сама Александра не станет водиться с каким-то мажориком. Ей нужны сильные, взрослые парни с другой школы.
Только теперь я поняла, что он видел меня мило беседующей со Славой. Вот дура! Идиотка! Нельзя было сказать Славе, чтобы отстал? Я ещё и в кино с ним собралась! Мысленно поругав себя за это, я принялась убеждать Олега, что совсем не знаю Славу и он меня не интересует. Олег принял мои объяснения.
В воскресенье в кино я не пошла.
А если бы пошла?
Если бы у нас со Славой зародились отношения? Ну, пометалась бы, а потом приняла бы решение встречаться со Славкой. Может, и будущее моё имело бы яркие краски?
Свет фар осветил окно. Костя спал у меня на руках. Тяжёлый мальчишка, но я не хотела, чтобы он плакал. Жар был настолько сильным, что я сама вспотела. К подъезду подъехал автомобиль, из которого вышел Рома. Я легко узнала его по росту и походке. Почему-то именно походка отложилась в мозгу.
Я всё думала, кто первый доберётся: «скорая» или Роман? Оказалось, что он оперативнее службы скорой помощи. Вот так и доверяй подобным службам.
Пока Роман шёл к подъезду, я разглядела чёрные брюки и футболку. Я не стала дожидаться звонка в дверь, надела обувь, взяла сумку и вышла. Он взлетел по ступеньками и хотел взять у меня ребёнка, но я попросила запереть дверь на ключ, не желая тревожить сына.
Заперев дверь, Роман взял из рук мою сумочку и придерживал за локоть, пока я нащупывала дорогу в потёмках. Я устроилась на заднем сиденье. Костя захныкал.
– Тише, потерпи, малыш. Сейчас мы приедем к дяде доктору, и он даст тебе лекарство.
– Головка болит, – плакал сынишка.
У меня сердце разрывалось. В этот момент я люто ненавидела Олега за этот удар.
– Что случилось, Саш? – выезжая на дорогу, спросил Роман.
– Он вечером упал и ударился головой, а теперь температура поднялась.
– У меня в детской больнице друг работает. Нас там быстро примут. Ты вот что скажи: кто тебе колёса проткнул? Что за гнида?
– Если бы я знала…
Благодаря связям Романа нас и в самом деле быстро приняли. Костю забрали на томографию, как только услышали про падение и удар. Нас с Романом попросили подождать в коридоре. Он сидел, а я ходила перед ним туда-сюда, заламывая руки и нервничая.
– Откуда синяки?
– Что? – я притормозила, глядя на Рому с недоумением.
– На шее, Саш. Как будто кто-то оставил след от пальцев.
Вот же наблюдательный! Я и не видела никаких синяков у себя. По всей видимости, они проявились позже или только сейчас начали проявляться. Всё это было мне неприятно. Я не собиралась делиться этим позором с бывшим одноклассником. Но Рома смотрел на меня и ждал ответа.
– Это… Понятия не имею.
– Имеешь. Имеешь, но не говоришь. Думаешь, я дурак и не понимаю, что что-то происходит? Проколотые шины, падение ребёнка, синяки на шее и ты напуганная. Посмотри на себя, Саш. Ты трясёшься от каждого шороха. В машине ты постоянно смотрела назад в окно, словно боялась, что нас преследуют. У меня опыта в этих делах нет, но всё это выглядит очень уж странно. – Он встал передо мной, коснулся моих плеч и более мягче сказал: – Я ни в коем случае не хочу лезть не в своё дело, но если тебе нужна помощь, я готов.
– Почему? – шёпотом выговорила и отвела взгляд.
– Потому что так чувствую. Это плохо?
– Нет. Что ты чувствуешь?
– Что в твоей жизни не все так сказочно, как ты пытаешься преподнести. За последние годы ты изменилась, и не внешне. Ты по-прежнему красивая. Однако измучена, истерзана и… этот побег в Синегорск…
Я обернулась проверить, не идёт ли врач. Никого не было. Костю, видимо, чем-то отвлекали, потому что не слышала больше его плача. Мой ребёнок ни в чём не виноват, и только любовь к нему заставила сдаться. Глаза наполнились слезами. Я уронила голову на грудь Романа и в течение минуты тихо плакала.
Сильные руки теснее прижали меня к телу, а потом я чувствовала нежные поглаживания по спине.
– Маша сказала, что твой муж обращался с тобой плохо…
Резко подняла голову, и мне было плевать, что наши лица вдруг оказались совсем близко.
– Маша?
– Вскользь упомянула.
– Хм. Так вот откуда эта проницательность…
– Ты злишься? – кротко произнёс Роман. – Прости. Думаю, я не имею права расспрашивать тебя. Не моё это дело.
– Да нет! – я оттолкнула его, а потом и вовсе отошла к другой стене. – Раз уж тебе кое-что известно, нет смысла скрывать моё никчемное существование. Я развелась с Олегом. Он избивал меня многие годы, изменял и не считает, что делал что-то не так. Он приехал в Синегорск вслед за мной, чтобы доказать, какой он сильный и властный. Он душил меня, а когда Костя прибежал и закричал, Олег ударил его. Костя упал и…
– Шины тоже проколол этот властный и сильный?
– Больше некому.
Вышел врач, прервав наш разговор. Он объяснил, что у Кости лёгкое сотрясение и небольшая гематома. Пообещав, что это скоро пройдёт, выписал нам лекарства и отпустил домой.
Я выдохнула с облегчением.
7
Я вернулась на кухню, как только убедилась, что Костя уснул. В больнице ему сделали укол, благодаря которому жар спал и боль утихла. Теперь ребёнок проспит до утра. А вот я вряд ли усну.
– Я тут похозяйничал, чай заварил. Простишь? – улыбнулся мне Роман, стоя у плиты. Он не только свежий чай заварил, но нашёл, с чем его попить.
Не удержалась от взаимной улыбки, затем тяжело села на стул. Я так устала и вымоталась, что не смогла бы даже воду в чайник налить.
– Не откажусь, если поухаживаешь.
– Это я с радостью, – тепло отозвался Роман. – Чай – это чудодейственный напиток, помогает видеть великое в мелочах.
– Очень любопытно, что же такого великого я смогу сейчас увидеть.
– Да хотя бы то, что у тебя есть вода и заварка! Но главное – чайник!
– О да! В этом можно рассмотреть великое!
– А ты только представь, – весело говорил Роман, расставляя на столе чашки с дымящимся чаем и вазочки с конфетами, печеньем и сгущённым молоком. У меня создалось ощущение, что не он, а я нахожусь в гостях. Стало стыдно. Однако перебивать его не стала. Моё гудение сейчас было ни к чему, тем более, Рома пытался меня развеселить. – Представь, в повседневной жизни мы сталкиваемся с такими мелочами, которые первый раз воспринимаешь спокойно, а когда они начинают повторяться раз за разом, ничего кроме злости и ненависти они уже не вызывают. Недавно мы с коллегами по работе перебирали разные ситуации, от которых хочется кричать! Но ведь от них не деться, и от нас зависит, как мы их воспримем.
– Что-то даже любопытно стало.
– Дедушка моей коллеги страдает от боли в спине, а когда приходит в аптеку, средство обязательно находится внизу. Досадно? Да! Но ведь можно попросить продавца помочь, а не раздражаться. Ещё такой пример. Как-то купил книгу, а в самом начале страницы не до конца открываются и приходится всячески извращаться, чтобы строчку прочитать. Нет, тот, кто печатает такие книги, вряд ли их читает.
Роман тараторил в такой задорной форме, что мои плечи поневоле начали трястись, смех рвался из груди. Я представляла ситуации, и это веселило.
– Моя тётя любит кошек, но ещё любит красивую мебель, и чтобы кошки точили когти, она приобрела когтеточилку – или… короче, как-то так называется – и что ты думаешь? Когтеточилка как новенькая, а новый диван как старенький.
Я снова прыснула. Рома улыбался и, видя мой смех, продолжал.
– За что люди ненавидят очки? Правильно! В дождь они становятся в крапинку или… в капельку. А мой друг купил фотоаппарат – ценник наклеили прямо на объективе. Он так и не отодрал его!
– И как фотографировал?
– Отнёс назад и сказал, чтобы сами с таким объективом фоткались.
– Да, ты прав, – я взяла печенье и откусила, – мелочи жизни действительно ничто, но когда на горизонте беда…
– Я ведь это не к тому, чтобы ты вспоминала ужас этой ночи.
– А к чему?
– Шины на твоей машине – мелочь. Заберу её утром. Так… у нас там выходные, придётся до понедельника потерпеть. Если хочешь, я повожу тебя, куда надо, там, в больничку или на базар. У меня рабочий день свободный: хочу сижу в офисе, а хочу уезжаю.
Я уставилась на Романа.
– Что-то не так? – спросил он, не понимая резкой смены моего настроения. Секунду назад я улыбалась, а теперь от улыбки не осталось и следа.
– Не нужно так беспокоиться. Я и так доставила тебе неудобства своими проблемами.
– Кто, если не друзья? Да, я никогда не был тебе другом в школе, но могу стать им сейчас. Или… в твоих воспоминаниях Цепкин по-прежнему лузер?
– Школьные годы – другая моя сторона, – тихо произнесла я, залившись краской. – Разве я обратилась бы к тебе, если бы относилась так же, как когда мы учились. В те времена я и не замечала тебя… прости.
– Это не важно, Саш. – Он протянул руку и погладил по щеке, и я вздрогнула от этого прикосновения. Давно мужчина не обращался со мной ласково, не удивительно, что мне это понравилось.
– Скоро утро, а ты не отдохнул. Оставайся. Я постелю на диване.
– Это хорошее предложение, – легко согласился Роман, – потому что мне надо отбуксировать твой автомобиль.
– Спасибо, – едва слышно произнесла я и припала к кружке с чаем.
Последовал долгий, испытующий взгляд Романа, после чего он вздохнул и усмехнулся.
– Пожалуйста.
– Что там происходит? – взволнованно спросила я, подбираясь к толпе. Слышались крики, в которых можно было разгадать лишь злобу и ярость.
Никто мне не отвечал. Вцепившись в лямки рюкзака, я пыталась пробиться и посмотреть. Сердце было не на месте. Я не различала слов, зато узнавала голоса, и от этого узнавания становилось дурно. Паника подступала к горлу, я расталкивала старшеклассников, и вдруг увидела сцепившихся друг с другом Олега и Славу. Только не это! Я закрыла рот ладошкой. На глаза навернулись слёзы, ведь Славик занимается борьбой, он покалечит Олега.
С криком «Нет!» я рванулась вперёд, но кто-то сильный увёл меня в сторону.
– С ума сошла? Они ведь тебя заденут, – говорил этот кто-то.
А я захлебывалась слезами и не смотрела на парня.
– Они из-за меня дерутся. Я должна их остановить!
– Ты их не остановишь. Успокойся, они тебя ещё ударят. Сейчас их разнимут.
Я не внимала этому голосу, а рвалась защитить Олега, но парень меня удерживал. Через минуту учителям удалось прекратить стычку, и я, вырвавшись из рук парня, побежала обнимать Олега.
Тем парнем был Роман. Я поняла это только сейчас, спустя столько лет. Спокойный низкий, но мягкий голос отпечатался в мозгу. Ещё я помнила руки, удерживающие меня, и длинные пальцы с серебряным колечком на мизинце. Это колечко Роман до сих пор носит на том же месте. Возможно, привычка, возможно, символ – подарок или наследство, я не знала, а интересоваться стеснялась.
Пока Роман умывался, я постелила ему на диване. Для нас обоих это была ужасная ночь. Я надеялась, что смогу уснуть. Даже испытывая дикую усталость, я не чувствовала сонливости. По-прежнему переживала за Костика, и страх никак не отпускал. Олег может вернуться в любой момент. Сегодня я под защитой. А завтра? Завтра мы с Костиком вновь останемся одни, произойти может всё, что угодно. Олег легко выломает замок – достаточно пнуть дверь ногой. Первый этаж позволит выбить окно, и тогда нас ничто не спасёт.
Взбила подушку, расправила тонкое одеяло.
– Мужской одежды у меня нет… – сказала я, когда Роман вышел из ванной.
– Да я могу в трусах и в майке, – без скромности ответил он, но я смутилась. – Я разденусь, когда ты уйдёшь к себе, – добавил он, подмигнув.
– Тогда спокойной ночи.
– Да уже утро, но и тебе того же пожелаю. Ты как?
– Голова забита.
– Разгружайся. Давай, хотя бы на несколько часов. Завтра решим твои проблемы.
– Их больше, чем ты думаешь.
– Я же обещал повозить, – это прозвучало настойчиво, и я не стала напрягать его.
Выходя в коридор, я вдруг остановилась и несмело спросила:
– Ром, тут вспомнила день драки в школе, когда Олег сцепился с парнем из другой школы, – Именно так знали эту историю и пересказывали всем подряд. – Я тогда туго соображала. Это ведь ты оттащил меня от дерущихся?
– Надо же. Я бы не вспомнил сам. Да, то был я.
Я улыбнулась одними губами.
– Значит, я не ошиблась.
Часов в девять я услышала звук молнии и поняла, что Роман оделся. Я не сомкнула глаз. Решила встать и проводить его.
– Я вызвал эвакуатор, – сказал он, набирая воды из крана. – Как подъедет, повезём твою машинку «лечиться».
– Может, свежего чая?
– Нет. Стакана воды вполне достаточно.
За окнами послышался громкий рёв мотора. Мы оба заприметили въезжающий во двор эвакуатор. Роман вымыл стакан, затем ушёл. Всё утро я не отходила от Костика. Он больше не плакал и температуры не было, но я знала, что нужна ему. В обед вернулся Роман. Я накормила его жареной картошкой с салатом. Я была благодарна за то, что он принёс Косте фруктовых йогуртов. Картошку ребёнок не стал есть, но зато он не отказался от йогуртов.
Пока ели, Роман выпытывал, какие ещё проблемы мне надо решить.
– Думаю, на дверь цепочку поставить и замок покрепче врезать надо. Понятия не имею, куда ехать и какой брать. – Я замолчала, затем посмотрела на окна. – Лиля, моя соседка, посоветовала поставить решётки, но на это у меня совсем нет средств. Замок я способна сменить, а решётки уже не смогу. Надеюсь, Олег не совсем из ума выжил.
Роман уехал, покивав на это всё головой. Через два часа снова приехал, и не один. С ним были мужчины. Один тут же принялся осматривать замок. Рома внёс длинную коробку и поставил на пол. Другие двое мужчин прошли в зал и начали обсуждать стену прямо возле шторки, пока я хлопала глазами, ничего не понимая. Потом я прочитала на коробке «Кондиционер».
– Зачем? – удивлённо спросила я.
– Это самый лучший. У тебя дома душно. Я спал всего пару часов и вспотел так, что майку можно было выжимать. Кондёр и зимой вам послужит, будет согревать. Не для тебя, для ребёнка делаю, ясно? – сказал он и, улыбнувшись, потрепал меня за щеку.
Кондиционер быстро установили, и он даже охладил комнату. А с замком возились ещё добрый час. Когда работа была закончена, мастер позвал меня, чтобы показать работу видео устройства. Я метнула взгляд на Романа. А он мне: «Подарок». Экран лучше глазка в сто раз. И замок врезали сверху и снизу. Внутренняя щеколда была с цепочкой. Просто Вау!
– Ну и как мне тебя благодарить?
Мы стояли в прихожей одни. Костя играл в планшет в зале. Слесарь ушёл. Я прислонилась к стене, убрав руки за спину.
– Не надо меня благодарить. В понедельник решим вопрос с решётками.
– Это слишком!
– Это меры предосторожности. Саш, я могу себе это позволить. Не отказывайся.
– Ты на работу? – я решила сменить тему.
– Да… я тут подумал, может мне поночевать у тебя несколько дней? Так безопасней.
Я задумалась. На самом деле отказывать я не хотела. Мне одной с Костей будет дико страшно, я перестану спать, а это повлияет на мою трудоспособность. И тем не менее я сказала:
– Неудобно как-то тебя обременять.
– Саш, ну какие неудобства, когда на кону жизни твоя и Костина. Мне понравилось спать на диване, он мягкий и даже не скрипит. В конце концов мне всё равно, где ночь проводить. Живу ведь один.
– Ром, почему ты это делаешь?
Одной рукой он упёрся в стену рядом с моей головой, затем чуть наклонился и прошептал:
– Это ты не обращала на меня внимания в школе, а я смотрел только на тебя.
Я резко посмотрела на него и встретила задорный взгляд красивых глаз.
– Да, Саш, – добавил он. – Вот так бывает.
8
– Цепкин в тебя влюблён.
– Иди к чёрту, Петь!
– Да я серьёзно. Он все уроки смотрит на тебя.
– Уф, – злилась я, пока яростно тёрла доску. Я не любила быть дежурной, ведь я была выше этого. – Петь, не мели ерунды, пожалуйста. Я сижу за первой партой в среднем ряду, и только через меня можно посмотреть на учителя. Как напридумывают! – я начала выталкивать одноклассника из класса. – Иди отсюда и не парь мне мозги.
– Тогда обрати внимание, Саш, наш Александрович засматривается на тебя не только на уроках.
– Я сказала, проваливай. Не буду я ни на что обращать внимания!
Так я и сделала – забыла о словах Петьки, стоило вернуться к уборке класса.
Роман шутил у кассы, а я складывала покупки в пакеты и украдкой разглядывала мужчину, вспоминая наш с Петькой диалог в школьные годы. После того, что мне сказал сегодня Роман в прихожей, я острее чувствовала вину за то, что не слушала никого вокруг. И ругала себя за то, что была такой дурой. Как я могла не увидеть такого симпатичного парня? Ромка всегда был красавчиком, просто славился тихоней, не рисовался перед девчонками, не кентовался с активом класса. Если бы я обратила тогда на него внимание… если бы… Тогда меня заботил один только Олег. Ни о ком думать не могла. Убегала на свидания с ним сразу после уроков, иногда забивая на Машку и её предложения. Мы с Олегом стали знаменитой парой школы. Мальчишки не подходили ко мне, зная, что я девушка Олега, а к Олегу не подходили девочки, зная о моём существовании. Об отношениях с Ромой в тот год не было и речи. Я дорожила своей репутацией.
