Текст книги "Скарлетт. Биг лав стори"
Автор книги: Юлия Устинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 3
Сегодня двадцать шестое августа. И я снова сорвалась. Вчера я расстроилась и очень много съела. А потом снова расстроилась из-за того, что много съела. Но тот сэндвич с ветчиной преследовал меня в моих мыслях весь вечер. И я сдалась. У Эдди было ночное дежурство. Весь дом оказался в моем распоряжении. Как и холодильник… Не хочу больше ничего писать и взвешиваться тоже… и бегать… Не хочу быть Скарлетт Брукс…
Захлопываю дневник и швыряю его на кровать. Как будто это он виноват в том, что я обжора. Или Эдди, которая вчера не забрала с собой в клинику наш холодильник. И даже Гвен, лучшая подруга Стефани, не кормила меня с ложки ореховой пастой. Она всего-то отметила меня на забавном видео. Ведьма.
Я открываю шкаф и перебираю плечики с висящей на них одеждой. В основном, это футболки, рубашки, толстовки и джинсы. С последними вечная беда, они очень быстро протираются между ног и приходят в негодность.
Останавливаю выбор на черной футболке, джинсовой рубашке и темно-серых джинсах. Ожесточенно расчесываю длинные каштановые волосы, которые сегодня вьются по-особенному сильно. Этим утром меня все раздражает так, что даже есть не хочется. Что само по себе противоестественно.
Лучше бы я вчера так разозлилась вместо того, чтобы распускать сопли из-за очередной выходки одной недалекой чирлидерши.
Собравшись, я спускаюсь вниз, резкими движениями закидываю на плечо кожаный рюкзачок и хватаю с полки ключи от дома. Затем вспоминаю, что хотела подкачать колеса велосипеда, и иду за насосом в подвал.
Когда с колесами покончено, я возвращаюсь в дом, чтобы оставить насос, а потом жду Ханну на нашей подъездной дорожке. И в какой-то момент просто слышу это:
– Мяу…
Поняв, откуда доносится звук, я подхожу к старому канадскому клену, растущему перёд домом и, запрокинув голову, различаю сквозь листву мяукающее пятно серого оттенка. Это моя Джинджер!
Я не видела кошку со вчерашнего вечера и даже утром о ней не вспомнила, с головой погрязнув в самоедстве.
Неужели она провела там всю ночь? Да что я за хозяйка такая?!
– Джинджер, как ты там оказалась?! – кричу я.
Тем временем из соседнего дома показывается Ханна. Оседлав свой велик, подруга машет мне.
– Скар, ты чего там застряла?! – кричит она.
Я указываю на верхушку дерева и отвечаю:
– Там Джинджер. – И снова устремляю взгляд на крону дерева, касаюсь ладонью его шершавого ствола. – Кис-кис-кис. Джи, иди ко мне, милая.
Снова раздаётся жалобное мяуканье, но кошка не двигается с места, продолжая сидеть на ветке чуть выше середины кроны.
– Джинджер, спускайся немедленно! – говорю более настойчиво.
Ханна подъезжает ко мне и, запрокинув голову, тоже начинает звать кошку. Так проходит около пятнадцати минут, по истечении которых становится понятно, что эта тварь божья не спустится на землю по доброй воле.
– Скар, прости, мне надо ехать, – разочарованно произносит Ханна. – У нас встреча с тренером первым уроком. Ты же знаешь Берроуза, он звереет, когда кто-то опаздывает. Не хочу потом стать жертвой его психологической атаки или провести год на скамейке запасных.
Ханна не первый год серьезно занимается плаванием, и она не шутит, когда говорит о своем тренере подобное. Берроуз – настоящий деспот, как и положено любому уважающему себя тренеру. Возможно, поэтому его команда пловцов выступает не хуже наших футболистов и является гордостью школы. И я хорошо понимаю, что для Ханны это отличный шанс, чтобы надеяться в будущем на спортивную стипендию.
– Конечно, поезжай. Никаких проблем, – успокаиваю ее. – Я разберусь с ней, – киваю в сторону дерева, – и потом сама приеду. Вот-вот должна вернуться Эдди… Так что… увидимся за ланчем?
– Хорошо, – она разворачивает велосипед, а затем достает из кармана джинсов свой телефон, – я позвоню по дороге Эйдену. Он там спит без задних ног. Не хочет учиться, пусть хоть пользу приносит. Для него ничего не стоит забраться на это дерево. И как я сразу про него не подумала? – ворчит Ханна, усаживаясь на велик.
До прихода Мерфи я отчаянно продолжаю звать Джинджер, но этой волосатой вредине, которая решила добавить мне экшена и в без того отстойное утро, все нипочем.
Парень показывается из дома минут через десять после отъезда Ханны. Сегодня на нем в несколько раз больше одежды, чем за весь прошедший уикэнд. Потирая заспанное лицо, он подходит ко мне.
– В чем дело, Брукс?
– Моя кошка… В общем, она там, – наморщив лоб, я поднимаю указательный палец вверх.
Эйден скрещивает руки на груди и хватается пальцами за подбородок, изображая задумчивость.
– Позволь спросить? А зачем ты посадила ее на дерево? – интересуется он, подняв голову.
– Зачем я… что?! – я едва не задыхаюсь от возмущения. – Эйден! – раздраженно кричу, сердито хмуря брови.
– Ладно, я пошутил. – Он ослепительно улыбается и небрежным тоном добавляет: – Сейчас достанем твою кошку. Ты знаешь, у меня черный пояс по спасению кошек? – он обходит дерево кругом.
– Да неужели?
– Ну… – встаёт на цыпочки и тянется вверх к ближайшей толстой ветке, – на самом деле, у меня много талантов. Например, спасать кошек я предпочитаю по утрам, а вот ночью…
– Эйден! – строго говорю я. – Мне в школу надо!
– Брукс, разве тебе не интересно…
– Нет! – перебиваю его. – Просто сними мою глупую кошку с чертова дерева! – и, подумав, что чего-то не хватает, добавляю, – пожалуйста.
Я всё-таки опаздываю на первый урок. Звонок прозвенел уже как восемь минут, а я все не решаюсь войти в кабинет истории. Коридор пуст, и я нервно сглатываю, прислушиваясь к монотонному голосу мистера Уитмена.
Мне всего-то нужно открыть дверь и сказать что-то типа: «Доброе утро, мистер Уитмен. Отличный галстук!» Но в данную минуту мне проще откусить себе язык, чем сделать это.
Я не люблю находиться в центре внимания. До сих пор не понимаю, как я согласилась на роль Хрюши в школьной постановке «Повелителя мух». Но три года назад, когда я только перешла в старшую школу Западной Авроры, у меня было стойкое ощущение того, что все мои невзгоды остались позади, а горизонты вдруг расширились. Я была открыта для общения, новых знакомств, занятий… для всего нового. «Неталантливых людей не бывает!» Таков был девиз, под которым работала наша школа в тот год. В десятом упор сделали на науку, в одиннадцатом – на литературу. Но девятый действительно был ярким и запоминающимся классом.
Сначала я решила пройти прослушивание в школьный мюзикл «Волшебник страны Оз» на роль Дороти. В тот день я и познакомилась с нашей будущей звездой Стефани Ковальски, которая ядовитым тоном и с очаровательной улыбкой посоветовала мне обратить внимание на роль Страшилы, уточнив, что Дороти с такими бедрами как у меня – настоящий арт-хаус. Да, мне следовало поставить на место ее еще тогда, сделать хоть что-то, попытаться защитить себя, но я промолчала. А когда вышла на сцену, так и не смогла открыть рот, чтобы спеть хотя бы несколько нот из «Где-то над радугой» … Роль Дороти получила Стефани, а мне предложили заменить одного парня в «Повелителе мух». С тех пор я стала Хрюшей. Вероятно, я подсознательно понимала, что никто лучше меня не сделает этого. Да, в школе Западной Авроры хватает толстых студентов, но каждый из нас толст по-своему. Я говорю не о внешнем виде и количестве жировых отложений, а о том, как мы принимаем себя. Кто-то давно смирился, кто-то отрицает проблемы с лишним весом, а кто-то, как я, может только жалеть и ненавидеть себя, продолжая есть все подряд. И, что удивительно, мы не сбиваемся в стаи, как ботаники или спортсмены, потому что у нас нет общей цели или интересов, за исключением вечного голода. Но это не то, чем следует гордиться, не так ли? Поэтому большинство толстых одиночки. Так проще раствориться в толпе и не привлекать к себе любопытных, сочувственных или откровенно-пренебрежительных взглядов. Но сейчас мне этого не избежать. Весь класс будет рассматривать меня и мою огромную задницу, которая за лето, кажется, стала ещё больше. Я всегда успокаиваю себя тем, что это скоро закончится, или однажды я просто обращусь в анонимную школьную службу, и всех, кто доставал меня почти всю старшую школу, сурово накажут. Но тогда это будет означать, что я сдалась окончательно. А мне хочется думать, что это не так.
Вздохнув полной грудью, подхожу к двери и начинаю отсчёт. Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… и слышу чьи-то шаги. Поворачиваюсь на звук. По коридору, уткнувшись в свой мобильный, неторопливо идёт Эйден.
Парень убирает мобильник в задний карман джинсов и с любопытством смотрит на меня.
– Что на этот раз, Хрюшка? – Его губы растягиваются в самодовольной улыбке. – Ты забыла в какую сторону открывается дверь? И как ты только доучилась до выпускного класса?
Увидев его, я испытываю странное облегчение и надежду. Хоть бы у него тоже была история! Появление Мерфи – это всегда шоу. Если мы войдем в класс вместе, никто и не обратит на меня внимания. Надеюсь.
– Кто бы говорил, Мерфи! – при этом не подаю вида, что рада видеть его. – Все знают, что тебя не выперли за прогулы только потому, что ваша с Ханной мать – секретарь Школьного Совета.
Парень шмыгает носом и качает головой. Видимо, так, по его мнению, должен выглядеть оскорбленный человек. Да что он вообще знает об оскорблениях?
– Скарлетт, а вот это действительно было жестоко, – он дотрагивается ладонью до груди и намеренно тяжело вздыхает. – Ты ранила мои чувства.
– Да пошел ты! – я отмахиваюсь от него.
Эйден смеётся, пока я представляю, как на него набрасывается толпа зомби.
– Что ж, – он продолжает скалиться. – Я бы поболтал с тобой, но мне надо на урок. Ты со своей кошкой перебила мне весь сон. А чего это ты тут стоишь? – Эйден наклоняет голову, с подозрением меня разглядывая. – Неужели боишься Уитмена?
– Никого я не боюсь! – огрызаюсь в ответ.
– Ладно. Как скажешь. – Парень пожимает плечами и, потеснив меня у двери, берется за ручку со словами: – Подыграй мне, Брукс, если не хочешь получить за опоздание.
И мне уже это не нравится.
Мы входим в класс, когда наш историк мистер Уитмен с ожесточением выбивает что-то мелом на доске. Все на нас смотрят, включая Логана. Мои щеки начинают гореть, когда я на пару волшебных секунд встречаюсь с ним взглядом. Он смотрит без интереса, но доброжелательно. Чего не скажешь о Стефани. Кажется, за лето ее сиськи подросли не меньше моей задницы. Торопливо отвожу взгляд и упираюсь им в спину Эйдена, который занял весь проход у двери.
– Доброе утро, мистер Уитмен! Ох, у вас новый галстук?! Отличный выбор, сэр! – бодро заявляет Эйден. – Вы не будете возражать, если мы войдем?
– Мерфи, – учитель, поправляя галстук, с укором смотрит на парня, – если снова будешь опаздывать на мой предмет, как в прошлом году, я оставлю тебя без диплома.
– Ни в коем случае, сэр. И я вовсе не опоздал. – Он делает несколько шагов вперёд. – Мы просто не слышали звонка. У нас со Скарлетт состоялся интересный разговор, – и указывает рукой на доску, где написано «Американцы – великая нация», – вы не поверите, но как раз по теме урока. Правда, Скарлетт? – он поворачивается спиной к доске и смотрит на меня.
– Э-э-э, да, мистер Уитмен, мы немного заболтались, – я пристально смотрю на Мерфи, понимая, что он явно что-то задумал.
– Любопытно, о чем же именно? – как назло интересуется учитель.
– Ну… Брукс не согласна с этим утверждением, – Эйден указывает большим пальцем себе за спину.
По классу проходят тихий хохот и перешептывания.
– Действительно? И почему же? – спрашивает мистер Уитмен.
– Я такого не говорила, – пытаюсь оправдать себя. – Эйден неверно истолковал мои слова. Я… патриот, сэр.
– А как же система рабовладения? Ты же сама сказала, – произносит Эйден к моему ужасу.
Да что ты творишь, чёрт бы тебя побрал?!
Я смотрю на Эйдена с каменным лицом и отвисшей нижней челюстью. А тот словно не замечает этого и, изображая заинтересованность, ждёт моего ответа. В придачу к улыбке на его щеках появляются ямочки. Вот мудак! Да, он спас мою кошку, но это совсем ничего не значит. Он стопроцентный мудак!
Думай, Скарлетт, думай! Иначе все решат, что ты не только толстозадая, но и тупая!
– Ах, да, – я неловко переступаю с ноги на ногу, – я говорила что-то подобное. Что ж… стоит отметить, что в истории нашей страны было немало противоречивых моментов. Но мне больше интересна твоя точка зрения на геноцид индейцев, – обращаюсь к Мерфи вежливым тоном, – И, думаю, что не мне одной.
Перевожу взгляд на мистера Уитмена в ожидании его слов и несколько раз моргаю.
Ну же, мистер Уитмен, ваш выход! Это же такой шанс проучить этого клоуна!
– Действительно? – повторяется учитель. Он с интересом разглядывает Эйдена, опираясь рукой о стол, потом смотрит на меня. Я буквально гипнотизирую его взглядом. – Вот что, Мерфи, – кивает учитель парню, – жаль, время урока ограничено, но к следующему занятию я жду от тебя эссе по этой теме. На пять страниц. Я очень уважаю свободомыслие, – и добавляет, – в разумных границах. Тебе все ясно?
Эйден, не сводя с меня взгляда, кивает.
– Конечно, мистер Уитмен, – говорит он. Но его лицо в этот момент не кажется мрачным.
Нет, напротив, ему снова весело!
– Прошу, занимайте свои места, – говорит учитель. – Продолжим наш урок.
Я послушно делаю несколько шагов, а, когда прохожу мимо Эйдена, он удерживает меня за локоть и над самым ухом тихо произносит:
– Зря ты это сделала, Брукс.
Дёрнув локтем, я иду дальше. Мне точно не стоит придавать значения его словам. Эйден ведёт себя, как последний говнюк во вселенной, не только со мной. Это его перманентное состояние. Что не мешает ему пользоваться популярностью у девушек. Иногда у меня складывается такое ощущение, что все девушки просто без ума от нахалов, грубиянов и прочих неандертальцев. Но лично меня уже достал этот тупой стереотип. Либо я просто не все знаю об истинных талантах засранцев вроде Мерфи.
Задержав дыхание, чтобы казаться более миниатюрной, я прохожу между рядами парт и занимаю свое место. Мистер Уитмен, тем временем, возвращается к проникновенной речи о величии нашей нации.
В очередной раз за этот урок украдкой поглядываю на Логана. Я не видела его все лето, и, кажется, он стал ещё красивее. Правда Логан изменил стрижку, и теперь его пепельно-ореховые волосы стильно зачесаны набок. Представляю, какие мягкие они должны быть на ощупь и, прикрыв глаза, воспроизвожу в памяти мужественные черты его лица, волевой подбородок, скулы и просто нереальные голубые глаза. Они напоминают мне озеро Мичиган в ясный солнечный день, когда в прозрачной воде отражается безоблачное небо. А эта его сексуальная родинка под губой слева и, конечно, сами губы…
Закусив губу, я ерзаю на стуле, а, когда открываю глаза, натыкаюсь на внимательный взгляд Мерфи. Тот сидит полубоком в третьем ряду за второй партой и чему-то улыбается.
Эй, он что, следил за мной?
Прищурившись, я стискиваю зубы и отвожу взгляд.
– Итак, – в конце урока мистер Уитмен хлопает в ладоши, пытаясь привлечь внимание, – а теперь обсудим вопрос аттестации по моему предмету. Как вы все помните, в прошлом году над своими проектами все работали в парах. Вы учились сотрудничать, договариваться, нести ответственность за общее дело. На этот раз я немного усложню вам задачу, – По классу катится недовольный ропот. – Так вот, – бодро произносит учитель, – теперь вам предстоит групповая работа. Методом жеребьевки вы разобьетесь на группы по четыре человека. Таким составом и будете работать над своей темой.
Я, как и остальные, кручу головой, пытаясь интуитивно вычислить своих потенциальных партнёров. Признаться, меня мало интересует, кто они будут. Главное, чтобы это были не Ковальски, ее не менее стервозная подруга Гвинет Ван-Дайк и, естественно, не Мерфи. Мне хватает за глаза общения с Эйденом и в неформальной обстановке, чтобы терпеть его идиотские шуточки, занимаясь чем-то серьезным.
Бросаю взгляд на Логана и ощущаю, как начинают потеть ладони при мысли, что моим партнером может оказаться именно он. Провести целый семестр в компании Логана – об этом я даже мечтать не смела.
По просьбе учителя мы пишем свои имена на листках стикера, а потом мистер Уитмен достает из ящика своего стола счастливую, как он утверждает, бейсболку с эмблемой наших «Лейкерс» и не спеша идет по классу, наполняя головной убор свернутой в трубочки бумагой.
– Мерфи, а ты чего ждёшь? – говорит он, когда очередь доходит до Эйдена.
Парень проводит рукой по волосам так, словно хочет всем продемонстрировать свой бицепс.
Отлично, он у тебя есть. И что дальше?
– Я всего лишь хотел спросить, сэр.
– В чем дело? – спрашивает учитель.
– Этот ваш… уникальный рандомный метод, конечно, отличная идея, – парень кивает на бейсболку и выглядит нереально серьезным, – но что насчёт демократических институтов, свободы выбора? Почему мы сами не можем выбрать себе… партнёров? – он многозначительно двигает бровями, и не все могут удержаться от смеха в этот момент. – Я бы взял, – и это его «взял» тоже звучит крайне двусмысленно, – скажем, Стефани, Лайлу и Скарлетт. – Говоря все это, он находит каждую из нас взглядом.
Замечаю, как напрягаются плечи Логана. Эйден снова нарывается.
Не знаю, как остальные девушки на это реагируют, но я лишь закатываю глаза, не оценив позерства Мерфи. Да и что за компанию он мне подобрал? Ладно, Лайла Сантьяго – ещё куда ни шло, но Ковальски?.. Очень надеюсь, что из Эйдена выйдет плохой прорицатель. Очень плохой, просто никакой.
– Если не перестанешь кривляться, я оставлю тебя после уроков в первый же день, – одергивает его мистер Уитмен. – Пиши свое имя и клади сюда. В жизни у вас может не быть такой возможности, как выбирать, и по долгу службы вам придется столкнуться с совершенно разными людьми. Задача школы – подготовить вас к этому. Ещё есть вопросы? – он выжидательно смотрит на него.
– Только один, сэр, – не унимается Эйден и, встретившись со мной взглядом, нагло подмигивает. – Может… всё-таки вы позволите мне работать над проектом с теми девчонками? Ну, пожалуйста?
Он явно ходит по лезвию ножа. Как можно быть таким бесстрашным?
– Мерфи! – строго говорит учитель.
– Все! Понял! – парень показывает ладони и берется за карандаш. – Эй-ден Мер-фи, – с видом первоклассника, высунув кончик языка, он старательно выводит свое имя, затем сворачивает листок и целует его. – Это на удачу, сэр, – протягивает бумажку учителю.
Тому ничего не остаётся, кроме как забрать ее и отправить к пятнадцати остальным…
Глава 4
– О! Боже! Мой! – восторженный возглас Ханны приводит к тому, что мы привлекаем внимание всех в радиусе нескольких метров, когда подыскиваем себе место за столом.
Школьный кафетерий кишит людьми. В первый учебный день все здесь не столько едят, сколько просто общаются. Заметив косые недоуменные взгляды девчонок из команды поддержки, я напрягаюсь и шиплю на подругу:
– Да не ори ты так! На нас же все смотрят!
– А как иначе! – более сдержанно и гораздо тише заявляет она. – Ты будешь несколько месяцев зависать с самыми сексуальными парнями школы!
– Ханна, это ужасно звучит, – я морщусь, усаживаясь на скамью. – Как ты можешь говорить о своем брате подобные вещи?!
– Гм… Ты об Эйдене? Он не в счёт! – небрежным тоном заявляет она. – Но Логан и Уилл! – мечтательно добавляет. – Как ты это сделала?!
– Сделала… что? – пожимаю плечами. – Ханна, в этом нет моей заслуги. Это просто… совпадение.
– Ты хотела сказать «просто охренительное совпадение»! – поправляет подруга, идиотски играя бровями.
Что тут скажешь? Она права. Признаться, я сама все еще пребываю в шоковом состоянии, потому что результаты жеребьевки до сих пор не укладываются у меня в голове. В тот момент, когда после моего имени прозвучало имя Логана, я просто перестала реагировать на внешние раздражители в лице Стефани и Гвен, которые, если бы постарались, могли бы покончить со мной одним лишь взглядом. Я даже не сразу поняла, кем оказались остальные двое… А, когда поняла… В общем, расклад такой: Логан, Уилл и Эйден. Именно в таком порядке мистер Уитмен озвучил имена парней вслед за моим. Женская половина класса в ту минуту заметно приуныла, а я даже не знала, радоваться мне или уже бежать и копать бункер поглубже.
Вот и теперь я спрашиваю себя, а не слишком ли сильно мне повезло. Да, я не хотела оказаться в одной группе с Мерфи, но одно наличие там Логана перекрывает все возможные неудобства от общения с братом Ханны. С другой стороны, я вовсе не горю желанием выступать в роли буфера между Логаном и Эйденом. Уилл Маккарти и Логан, кроме того, что они невозможно офигенные, еще и, на удивление, приятные в общении и воспитанные парни. Ладно, мое общение с Уиллом ограничивалось лишь лабораторной по химии в прошлом году. Но мы хорошо сработались. Логан же был идеальным априори. Но Эйден… Этот умник точно не упустит момента, чтобы позадирать футболистов. И те в долгу тоже не останутся… Поэтому, пока все, что мне приходит на ум, когда я представляю их встречу где-нибудь в библиотеке, умещается лишь в одном слове: КРОВОПРОЛИТИЕ.
– Теперь ты просто обязана пойти со мной на тусовку Уилла! – очищая банан, с воодушевлением говорит Ханна. – Вам же нужно наладить партнёрские отношения и… все такое.
Только не это! Она не забыла! И совершенно серьезно настроена на то, чтобы затащить меня туда.
Я снова сочиняю отмазку поубедительнее, но, как назло, ничего не приходит в голову.
К счастью, Ханна не требует от меня ясности немедленно. Она отворачивается и кому-то машет.
– Извини, я на минутку. – Подруга встаёт из-за стола и перелезает через скамью. – Подойду к девчонкам из команды. Бри всё-таки умудрилась опоздать. Только узнаю, какой вид казни для нее придумал тренер, и вернусь.
Оставив меня наедине с кусочками манго, булочкой, горкой зелёного гороха, сосиской и куриными наггетсами, она уходит к своим пловчихам. Знаю, я много всего набрала. Можно было обойтись одной сосиской и горошком, но я со вчерашнего вечера ничего не ела, поэтому даже не заметила, как на моем одноразовом подносе оказалось столько еды.
– Приветик, – раздаётся надо мной. К тому времени я успеваю разделаться с булочкой, половиной горошка и частью наггетсов.
Быстро прожевываю и порываюсь ответить тем же, но фраза застывает у меня на губах, когда я понимаю, кто стоит рядом. Наши взгляды встречаются, и я вижу нескрываемую злобу в глазах Стефани. Ее янтарные зрачки едва не сужаются, как у африканского леопарда во время охоты. Небрежно сдвинув мой поднос, она опирается ладонью на стол и наклоняется ко мне. Светлые волосы девушки висят в нескольких дюймах от моего лица. Она так близко, что я ощущаю запах ее дезодоранта и буквально вжимаюсь в скамейку, ожидая очередного удара. Нет, не в физическом смысле.
– Как провела лето? – спрашивает Ковальски.
Я смотрю прямо в стол, пытаясь понять, в чем подвох вопроса.
– Ты уснула, что ли? – ее тон становится более резким.
Я поднимаю взгляд, и Стефани выпрямляется. Теперь аромат ее дезодоранта не так сильно смешивается с запахом моей еды. И на том спасибо.
– Лето? – зачем-то переспрашиваю. – Нормально.
Стефани демонстративно осматривает меня, чуть отступая.
– Я надеялась увидеть тебя другой… Ты больше не ведёшь свой дневник? – и переводит взгляд на мой поднос. – Судя по тому, что лежит на твоей тарелке… думаю, что нет.
– Послушай, Стефани… – начинаю я.
– Смотрите, кажется, она хочет мне что-то сказать! – Она изображает искреннее удивление, оборачиваясь к своим подругам.
Недалеко от нас стоят ее верные приспешницы: высокая шатенка, вчерашняя шутка которой стоила мне очередного срыва, Гвинет и афроамериканка с обалденной фигурой Джанет. Такое ощущение, что Стефани подбирала подруг таким образом, чтобы когда-нибудь зарифмовать их имена в одной из своих песен. О том, что Ковальски уже спит и видит себя обладателем премий Грэмми, Американ Мьюзик Эвордс и прочих музыкальных наград, не знает, разве что, Бруно Марс.
– Я… я просто… Что тебе нужно? – спрашиваю Ковальски.
– Что мне может быть нужно от такой, как ты? – в ее тоне столько желчи, что я непроизвольно икаю. Очень громко. Стефани пренебрежительно морщится и продолжает: – Я всего лишь хочу напомнить тебе о том, где твое место. То, что ты будешь проводить время с моим парнем, еще ничего не значит, ясно?
Так вот, в чем дело! Она пришла, чтобы заявить свои права на Логана. Естественно, Ковальски не мог не задеть тот факт, что ее парень каким-то образом будет контактировать со мной. Но разве я могу являться для неё угрозой? Да это же фигня какая-то.
– Я не буду проводить с ним время… Это всего лишь задание по истории, – мой голос звучит так, словно я ее успокаиваю. Вот идиотка!
– Не понимаю, почему ты… – она выгибает брови и с недоумением смотрит на меня. – Просто не понимаю.
Неужели мне нужно оправдываться за то, каким образом в счастливой бейсболке мистера Уитмена смешались те бумажки? Они что все реально думают, что я Гермиона Грейнджер и обладаю способностью как-то повлиять на это?
– Я… не… – мямлю себе под нос, не понимая, что мне следует сказать. На ум приходит только «Авада Кедавра». Но это бы прозвучало слишком радикально.
– Ох, забудь. Пожалуйста, продолжай, – Стефани пододвигает мой поднос ближе ко мне и напоследок добавляет свое привычное, – приятного аппетита, Хрюша.
Стефани уходит, а через минуту рядом со мной снова оказывает Ханна.
– Эй, Скар, ты побледнела! Что случилось?! – встревоженно спрашивает она. – Что она опять тебе сказала?
– Ничего нового. Забудь, – я смотрю мимо Ханны, мой голос звучит слабо и подавленно. Неприятное ощущение от общения со Стефани отзывается внутри пустотой. И, о, чудо, теперь мне хочется есть еще сильнее!
– Что значит «забудь»? – Ханна хмурится и, склонившись ко мне, продолжает: – Скарлетт, послушай…
Она редко зовет меня полным именем. И, если уж говорит «Скарлетт», значит разговор обещает стать очень серьезным.
– Пожалуйста, не сейчас. – Я перебиваю ее. – Давай просто… поедим. Ты будешь свою булочку? – заправляю за уши пышные темные локоны и пытаюсь придать лицу беспечный вид.
– Вот… держи, – она перекладывает булочку, обернутую салфеткой, на мой поднос, и в ее словах совсем нет энтузиазма.
Делаю вид, что не замечаю этого. В любом случае, мне известно, что Ханна хочет сказать. Уже третий год она не устает говорить о том, что я не должна позволять Стефани и остальным змеям из ее клубка обращаться с собой подобным образом. Как будто я считаю иначе? Но одно дело считать, а другое сделать.
Я молча надкусываю булочку, а Ханна молча вздыхает. Невероятно, но мы понимаем друг друга даже в минуты такого молчания.
– Вот вы где?! – гремит над нами голос Эйдена.
И я радуюсь его появлению уже дважды за этот день.
Парень проносит своей поднос с едой прямо над моей головой и ставит на стол, а через секунду сам усаживается на скамью, вклиниваясь между мной и Ханной. Я двигаюсь влево и, подцепив пальцем поднос, тащу его по столу.
– Еле вас нашел, – Эйден берет вилку и начинает накалывать макароны. – Какого черта тут так много народа?! Такое ощущение, что их все каникулы не кормили! – искренне возмущается он, набивая рот едой.
Кто бы говорил! Косым взглядом смотрю на то, что Мерфи выбрал сегодня. Макароны с сыром, хот-дог и молоко. Какой ненормальный пьёт молоко на обед? Ах, да, точно. Это же Эйден. Сигарета – на завтрак, молоко – на обед. Да он просто гуру по части сбалансированного питания.
– Эй, Брукс, – парень легонько толкает меня плечом, – ты чего такая потерянная? Тоже из-за этой ерунды, которую придумал Уитмен? Я заказывал у него трёх цыпочек, а в итоге получил лишь одну. Еще и двух тупоголовых футболистов в придачу. Где справедливость?!
Делаю вид, что не заметила, как он назвал меня цыпочкой. В любом случае, он это говорит несерьёзно. Серьезность и Мерфи – понятия такие же трудносовместимые, как, скажем, я и самодисциплина.
– Ты правда думаешь, что ей стоит из-за этого переживать? – интересуется Ханна. – Скар проведёт несколько незабываемых часов в команде самых горячих парней школы!
– Эй, я, вообще-то, твой брат! – возмущается парень.
– Это не о тебе, – наконец-то я улыбаюсь.
– Брукс, я что не горяч, по-твоему? – его правая бровь взмывает вверх.
В голосе Мерфи звучит такая уверенность, что я фыркаю:
– Абсолютно!
– Что это значит? Да или… да? – В его карих глазах с прожилками черного цвета различаю насмешку.
– Отвали от нее, Эйден! – снова вступает Ханна. – Ты бы не мог унять свой эгоцентризм. Весь мир не крутится вокруг тебя одного!
Она толкает брата, тот отшатывается, и нарочно заваливается на мое плечо, за что тут же получает тычок пальцем под ребра.
– Серьезно? Не крутится? – потирая свой бок, он снова смотрит на меня. – Почему я узнаю об этом только сейчас?
– Мерфи, – я качаю головой и тоже на него напираю, – действительно! Тебе пора вплотную заняться этим своим СДВГ. То, что ты устроил сегодня в кабинете истории…
– О, точно! – он так и не дает мне договорить. – Спасибо, что напомнила. С тебя эссе на пять страниц, – ещё и пальцем в меня тычет. – Геноцид индейцев. Ты же помнишь, да? – и выжидательно смотрит на меня.
Я лишь хмыкаю в ответ.
– Эссе? Какое эссе? – спрашивает Ханна, выглядывая из-за Эйдена. – Вас что уже домашкой загрузили?
– Только меня, – поясняет Эйден. – Поэтому Брукс напишет мне его.
– Ну, конечно! Не буду я ничего писать! – Я просто поражаюсь его самоуверенности.
– Я спас твою кошку, забыла? Теперь ты моя должница, – напоминает парень.
– Нет, Эйден. – Мой голос звучит твёрдо. – Ещё раз, спасибо, что помог мне с Джи, но я ничего не стану за тебя писать, – каждое слово произношу максимально четко, давая тем самым понять парню, что ему бесполезно использовать свою добродетель в корыстных целях. По крайней мере, со мной уж точно.
– До утра у тебя есть время, чтобы передумать.
Он что, пытается мне угрожать?
Вместо ответа я показываю ему язык.
Эйден облизывает свои губы и, разглядывая мой рот, наклоняется ко мне со словами:
– Хочешь, чтобы я научил тебя обращаться с ним, Брукс?
– Фу, Эйден! – дружно произносим мы с Ханной.
Вечером я помогаю Эдди с ужином. Я не стала говорить тете о своем вчерашнем провале, поэтому сейчас занимаюсь тем, что делаю лёгкий салат из редиса и зелени. Снова прокручиваю в голове сегодняшний разговор со Стефани и презираю себя за собственную бесхребетность.
– Эдди, как ты думаешь, – собрав в ладонь хвостики редиса, я отправляю их в мусорное ведро, – почему некоторые люди бывают жестоки… Вот просто беспричинно портят жизнь другим, издеваются?
– С тобой кто-то плохо обращается? – Эдди тут же вглядывается в мое лицо и смотрит так пристально, будто хочет увидеть насквозь.
