Текст книги "Мой нежный враг (СИ)"
Автор книги: Юлия Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 12
Короче, когда я вскочила, немытая, нечесаная и голодная, то уже опаздывала. Чертыхаясь, поставила вариться кофе, а сама побежала в ванную. Быстрый душ, выскочила прямо к убегающему кофе, ничего, сойдет. Вырубив газ, понеслась к гардеробу, и вот тут впала в ступор. У меня не было чёрных вещей. Априори. Никогда не любила темные цвета, не любила и не покупала.
Зарычав, стала рыться в ящике, выкидывая содержимое на пол, потом соберу. Нашла черную блузку с коротким рукавом на пуговицах и старые серые брюки. На улице правда обещали жару, ну да ладно, потерплю. Нацепив одежду, поспешила в кухню, заплетая волосы в косу, мыть и сушить голову уже некогда. Налив кофе и разбавив молоком, сделала глоток и вздохнула, закрывая глаза. Ладно, немного опоздаю, ничего страшного.
Телефон на столе издал громкую вибрацию, от неожиданности я резко вздрогнула, подскакивая на месте, кофе выплеснулся из чашки и залил брючину. Я нецензурно выругалась, отставляя чашку и пытаясь стянуть брюки. Да что за утро такое?!
– Так, ладно, – вернулась к шкафу, – что-то еще должно быть непременно.
Единственное темное – короткая клешеная юбка до середины бедра. Застегнув пояс на талии, заправила внутрь блузку и осмотрела себя в зеркало. Совершенно не то.
– Да и черт бы с вами, – схватив телефон и сумку, понеслась по лестнице вниз. Смс было от Дани, интересовался, приеду ли я.
– Да еду, еду, – буркнула, отбрасывая телефон на соседнее сиденье.
Мест возле кладбища, конечно, не оказалось. Сделав круг, я бросила машину на другой стороне и в прямом смысле слова побежала к ограде. Не то чтобы я так горела желанием попрощаться с Матвеевым, он уже умер, и вряд ли мое присутствие ему вообще сыграет какую-то роль, но если я приеду совсем к концу, то будет неприлично. Лучше бы тогда вовсе не появлялась. Да и Данька вон нервничает.
Еще несколько минут я бестолково топталась по дорожкам, пока добрый дяденька из работников не показал, куда двигать. Свернув на очередной дорожке увидела чуть впереди внушительную толпу народа, а поодаль прямо на моем пути стоял Петренко, закуривая. Убрал зажигалку, одновременно поднимая голову, да так и застыл, даже сигарету не вынул изо рта. Окинул меня взглядом с головы до ног и уже явно приготовился отпустить очередную шуточку, но я была не в том настроении.
– Даже не начинай, – кинула хмуро, проходя мимо него и цепляя на глаза солнцезащитные очки.
Даньку я увидела сразу, они с женщиной на вид около сорока стояли возле самой могилы, в которую как раз опускали гроб. Так, прощание я пропустила, ну и хорошо. Не представляю, как это подойти к мертвому человеку, что-то ему говорить, а то еще и целовать в лоб. Ужас какой. То есть, наверное, когда тебе человек был дорог, то это нормально, но не в моей ситуации точно. Большинство были как и я в темных очках, так что сложно сказать, кто тут скорбит, а кто пришел из вежливости. Вот Петренко точно не скорбит, смылся покурить, не мог дождаться окончания?
К Даньке я решила не пробиваться, только народ взбаломучу, пристроилась позади всех в сторонке, пытаясь прийти в себя после утреннего забега.
Осмотрелась по сторонам, стараясь делать это не очевидно. Рядом никого не узнала, да впрочем, и кого? Эдика только, так он бугай здоровый, отсюда вижу его голову в первых рядах. Надо бы с ним поговорить сегодня.
– Ты выглядишь так, словно из стрип-клуба прибежала, – услышала слова на ухо и вздрогнула.
Петренко умеет удивительно тихо подкрадываться. Правда теперь я ощущала его близость всем телом, хотя он и не касался меня, но стоял в считанных сантиметрах.
Повернув голову, приподняла очки, взглядом демонстрируя, как я отношусь к его словам. И добавила, возвращая их на место:
– И не надо прижиматься, тут вроде много места.
В следующее мгновение мне на талию легли сильные мужские руки, а голос так же на ухо проговорил:
– Я еще не прижимался.
Я нервно огляделась по сторонам, быстро освобождаясь от объятий. Повернувшись, прошептала:
– У тебя совесть вообще есть? Мы на похоронах.
– Рад, что мы все же перешли на ты.
Что? Перешли? Точно, я даже и не заметила. А, и черт с ним.
Качнув головой, развернулась и сделала шаг в сторону, надеясь, что вся эта сцена не стала достоянием общественности. Некрасиво все-таки. А совести у него точно нет, можно было и не спрашивать.
Наконец все закончилось, толпа нестройно потянулась к дорожке на выход, я пробралась к Даньке.
– Привет, – обняла его, – извини, что опоздала. Ты как?
Он пожал плечами, резко стерев скатившуюся из-под темных очков слезинку.
– Пока не понял. Все странно как-то. Спасибо, что приехала, Кать. А, познакомься, это моя мама, Анна Николаевна. А это Катя, я тебе про нее рассказывал.
Ну вот, я так и решила, что она мать. Хотя на свой возраст точно не тянет, вон какая стройняшка и ухоженная вся. Меня окинула быстрым взглядом, выдавив улыбку. Я ответила тем же.
– Кать, подвезешь нас до кафе? – спросил Данька.
– А где твоя машина?
– Не смог сесть за руль, нервничал очень. На такси приехали. Ты же останешься на поминки?
И даже за руку взял. Я в принципе и так собиралась, но тут прямо точно не отказать было бы.
– Конечно, подвезу, идемте.
Мы замыкали шествие, чуть впереди я увидела Эдика.
– Я сейчас, – сказала Даньке, – машина, если что, за углом, негде было припарковаться. Вот ключи, – вложила ему в руку ключ и быстренько дернула вперед, пока он не начал задавать вопросов.
Эдик в темной футболке и джинсах выглядел немного странно, до того я привыкла к строгому его виду.
– Привет, – сказала, поравнявшись, он бросил хмурый взгляд. – Можем мы с тобой переговорить?
– О чем? – мужчина усмехнулся.
– О Матвееве, конечно, – поймав его очередной хмурый взгляд, поинтересовалась: – Ты же не считаешь до сих пор, что это я его убила?
До сих пор. Как будто не три дня прошло, а три года. Эдик многозначительно пожал плечами.
– Ты на поминки едешь? – спросила его, мужчина покачал головой, выворачивая на центральную дорогу.
Я придержала его, уводя в сторону, позволяя основному потоку людей пройти мимо. Он не стал сопротивляться, хотя и не выглядел довольным.
– Ну что еще? – задал вопрос, когда мы тихо двинули последними чуть поодаль.
– Ты ведь его водитель, Эдик. Вы столько лет вместе… Просто поверь, что я ни при чем. И хочу найти убийцу, настоящего, понимаешь? Возможно, ты что-то слышал, что-то знаешь?
– Сама будешь искать? – хмыкнул мужчина, вроде бы не поверив.
– Ну попытаюсь, по крайней мере. То, что следователь думает на меня, понятно. Плохо, что он больше ни на кого не думает, по ходу.
Эдик тормознул, разглядывая меня все так же хмуро.
– Я просто водитель. Не надо мне приписывать ничего другого. Конечно, Георгий Олегович часто говорил при мне по телефону, но я не особенно вслушивался. И вместе мы не столько лет, а всего чуть больше года.
– Так я же не прошу мне передать дословно, я имею в виду, может, он был в последнее время каким-то другим? С кем-то встречался новым, кого ты раньше не видел? Ну не знаю, хоть что-то, что могло бы помочь…
Эдик вздохнул, вздергивая брови и глядя перед собой.
– Ну последние дни он был раздражительным, это точно. Но тут понятно: из-за тебя.
– В смысле? – нахмурилась я.
– Ну хотел с тобой поговорить, а ты не хотела, вот он и бесился.
– А кроме меня он последнюю неделю еще с кем-то встречался?
– Да много с кем, – пожал плечами Эдик, – в этом плане ничего выдающегося. Разве что с Самсоновым они чаще обычного виделись, это друг его, в думе сидит. На похоронах его только не было что-то. Хотя они вообще не просто вместе бизнесом занимаются, реально дружат. Вот с ним они эту неделю что-то терли, Георгий Олегович все время после этих встреч был… не раздражительным, но задумчивым, что ли. А еще он два раза с этим встречался, который тебя у могилы обжимал.
Боже, стыд пополз по моему лицу красными пятнами. И сколько ещё окружающих видели, что он меня обжимал? Эдик вообще впереди стоял. Ладно, сейчас речь не об этом.
– Они с Матвеевым тоже вроде дела ведут? – задала вопрос. Эдик пожал плечами.
– Если честно, не припомню его особо. Может, и виделись где в ресторанах, а так, чтобы в офисе встречаться… Нет, не помню его.
– А ты у него в офисе сидишь?
– Ага, у меня там комнатушка с диваном, выходит в коридор как раз. Я часто с открытой дверью сижу, а то душно там очень.
– И видел этого, ну который… – я не знала, как сформулировать, Эдик хмыкнул.
– Видел. Первый раз его секретарша провожала до самого лифта и ворковала так, что я внимание обратил. А второй раз они вместе с Георгием Олеговичем уходили, и я с ними шел соответственно. Вот, кстати, после этой встречи он точно сразу Самсонову позвонил.
– И что говорил?
– Не знаю, врать не буду. Особо не слушал, не вспомню. Но был хмурый, он потом весь день хмурый был. А через день вот как раз с тобой встретился.
– Зачем Матвееву вообще нужен был водитель?
– Так у него же мигрени были.
– Чего? – уставилась я на Эдика.
– Мигрени. Сильные головные боли, могли ударить в голову в любой момент, и хоть волком вой. Ну это он так говорил. Он вроде обследовался, но причин не обнаружил. Да я толком не знаю. Мы с ним не были друзьями, хотя и неплохо общались. Из-за этих мигреней он водителя и нанял себе, на всякий случай, и чтобы глаза не перегружать за рулём.
Так, кажется, не мешало бы поговорить с Данькой, вон тут столько всего, уж он точно должен знать больше. Сыщик из меня даже хуже, чем я могла бы подумать. Топчусь, топчусь на месте, и не додумалась поговорить с самым близким Матвееву человеком.
Больше ничего толкового Эдик вспомнить не мог, когда мы вышли с территории кладбища, большинства машин уже не было, Ярослава, кстати, тоже. Это даже к лучшему, мне нужно хорошенько обдумать полученную информацию.
Правда, удалось это сделать не сразу. Как только я рухнула на водительское место, тут же поймала в зеркале заднего вида недовольное лицо матери Даньки. Они сюда, наверное, на машине экстра-класса приехали, а тут я со своим раритетом. Данька сидел на переднем сиденье и смотрел перед собой, хотя мне слабо улыбнулся.
– Извините, что так долго, – бодро отрапортовала я, заводя машину. – Где будет проходить… адрес кафе, в общем, – сказала в итоге, потому что чуть не ляпнула "празднество".
Получив данные, тронулась с места, рассчитывая на то, что все погружены в свои личные мысли и переживания, но Анна Николаевна тут же спросила:
– Вы, значит, подруга Даниила?
Посмотрев сначала на нее через зеркало, а потом на Даньку, который выпрямился и нахмурился, ответила осторожно:
– Вроде того.
Анна Николаевна кивнула.
– Это ведь с вами он жил последние несколько месяцев?
В этом вопросе и во взгляде женщины явно читалось продолжение: я бросила ее бедного мальчика, отчего он так страдал, что чуть не спился.
– Мам, я же просил, – выдал Данька, но успеха не возымел. В отличие от парня у этой женщины были стальные яйца.
– Я просто общаюсь, сынок, – улыбнулась она ему, снова переключая внимание на меня. – И что, вы теперь вместе?
– Вовсе нет, – я сделала Даньке знак глазами, чтобы он как-то прояснил ситуацию, но он только суетливо теребил руками ремень безопасности.
– Но он ведь ночевал у вас последние дни?
Я заскрежетала зубами, надо было отказать этой даме, и ехала бы на такси. Так и хочется в какой-нибудь столб впечататься.
– Даня ночевал у меня, потому что ему было страшно оставаться одному из-за случившегося, – пояснила терпеливо, – отношений между нами нет.
– Мой бывший муж хотел, чтобы вы вернулись к нему? Для этого он вызвал вас на тот ужин?
– Мам, я же все тебе объяснял, – снова влез Данька, женщина отмахнулась от него, как от назойливой мухи.
– Тебя там не было, – ответила все же, – я просто пытаюсь разобраться.
– В том, не я ли прирезала вашего бывшего мужа ножом? – я елейно улыбнулась, глядя в зеркало заднего вида. Так достала меня эта сцена. Женщину аж перекосило от моих слов. Ну а что она думала, я не Данька, церемониться не буду. – Нет, это не я, Анна Николаевна.
Еще и глазками похлопала для трогательности, женщина только отвернулась к окну. Наконец воцарилась долгожданная тишина, и я смогла подумать.
Глава 13
По-любому в последнюю неделю что-то творилось. И это как-то связано с неведомым Самсоновым и… Петренко? Вполне возможно. Хоть последний и представлялся другом, вызвал сомнения. Друг-то у нас Самсонов, его Данька сразу назвал, а Петренко в глаза не видел до того дня. Как и Эдик. Выходит, Ярослав появился в жизни или, вернее, бизнесе Матвеева совсем недавно, и это появление Георгию не то чтобы и нравилось. Надо спросить его зама, знаком ли он с Петренко, хотя я сильно сомневаюсь, что да. И что вообще все эти дела связаны с ресторанами Матвеева.
Куда вероятней, было что-то еще, о чем мне пока неизвестно, какое-то дело, интерес, который объединил этих людей. Ведь Ярослав сказал, что Матвеев занимался искусством, почему бы ему не заниматься чем-то еще, особенно не светя данный факт. Чем-то незаконным? И в какой-то момент интересы Матвеева и Петренко пересеклись, и первый вскоре погиб?
Я даже слегка вспотела от этой мысли. Способен ли такой, как Ярослав, на убийство? Не сам, конечно, а в принципе допустить сие. Заказать человека? Скорее всего, да, несмотря на всю добропорядочность, о которой трубят газеты.
Он о чем-то хотел договориться с Матвеевым, но не смог, а потому пошел на радикальные меры? Черт, мне надо срочно поговорить с этим другом семейства Самсоновым. Он наверняка прояснит ситуацию.
Покосившись на маменьку, задала вопрос, стараясь, чтобы он прозвучал нейтрально:
– А этот твой дядя Гена, о котором ты говорил, он приехал?
– Нет, – мотнул головой Данька. – Какие-то проблемы в командировке.
– Он мне звонил утром, – влезла Анна Николаевна, обращаясь к сыну, – сказал, что вылетает сегодня днем сто процентов. Вот так бывает, умер человек, а лучшего друга не то что не было рядом, так еще и на похороны не приехал. Нет, я все понимаю, тут ничего не поделаешь. Хорошо хоть, кто-то занялся похоронами и всем соответствующим.
Сама бы и могла заняться, подумалось мне, но вслух я этого не сказала, конечно. И так между нами все не просто.
Через пару минут мы тормознули на парковке кафе, здесь мест было полно, что порадовало. Приткнувшись, я вылезла из машины, наблюдая, как царственная особа оправляет свое платье, не глядя на меня. Взяв сына под руку, направилась ко входу, я пошла следом, размышляя, как бы понять вообще, с кем можно переговорить о Матвееве. Данька наверняка толком никого не знает.
На входе мы почти столкнулись с Петренко, точнее, Анна Николаевна. Он с невозможной учтивостью выразил соболезнования и попросил разрешения проводить их к столику. Я топала следом, чувствуя себя здесь ни к селу, ни к городу. Столики были круглые, небольшие, на четырех человек. Почему-то я совсем не удивилась, когда оказалось, что с нашей троицей разместился Ярослав.
Сел по левую руку от меня, Данька по правую, мадам напротив. Правда, вскоре оказалось, что она уже не мадам, а второй год как мадемуазель, развелась с мужем, каким-то московским банкиром, и теперь завидная невеста. Сама себе завидует, наверное.
Хорошо, что мы с Данькой разошлись, вряд ли отношения со свекровью вышли бы радужными.
Все это об Анне Николаевне я узнала благодаря Петренко, который блистал своей улыбкой, заваливая женщину комплиментами и вопросами, так что еще чуть-чуть, и она оказалась бы под ними погребена.
Я вяло кромсала мясо, по непонятной причине злясь. На меня внимания никто не обращал, даже взгляда ни одного не кинули. Да и зачем, когда тут такая компашка, можно поливать друг друга сиропом восхвалений. Анна Николаевна рассыпалась в благодарностях за то, что Ярослав помог в такую трудную минуту, когда рядом с Даней никого не оказалось. Ага, я же не в счет.
Короче, в какой-то момент мне это надоело и, извинившись, я сказала, что отойду. Вышла на улицу, день выдался душный, так что здесь было хуже, чем в зале, где работали кондиционеры. Может, слинять по тихой? Все равно я вряд ли смогу с кем-то поговорить и что-то узнать? Я почти решилась, когда дверь распахнулась, и на улице показался Петренко с сигаретой в зубах.
Улыбнувшись, закурил, медленно осматривая меня с ног до головы.
– Завязывай пялиться, – сказала я, он усмехнулся.
– Если не хотела, чтобы на тебя пялились, не надо было надевать такой наряд. Но многие мужчины тебе благодарны: твои ножки отвлекли их от мрачных дум о смерти.
Я фыркнула.
– Вот и хорошо, пусть лучше о жизни думают. А чего сбежал от чудесной Анны Николаевны? У вас вроде полный контакт, я почти поверила, что через полгода ты станешь её третьим мужем.
Ярослав весело рассмеялся, опустив голову.
– Ох, Катя, Катя, – сказал потом, – ты в курсе, что у тебя язык без костей? Ты хоть иногда думаешь прежде чем сказать?
Вот даже не знаю – обидеться или признать правду?
– Ладно, все это очень увлекательно, но мне пора.
– Уже? – он явно удивился. – Я думал, ты приехала сюда расследовать смерть Матвеева.
– Ага, как мне это сделать, когда я даже не знаю, что там за люди собрались? И с чего им со мной разговаривать?
– Так давай я тебя познакомлю.
Я посмотрела на него недоверчиво. Чую подвох, чую.
– А тебе это зачем?
– Так я же обещался тебе помогать по мере сил, разве нет?
Я еще немного поглазела.
– Ладно, – сказала в итоге, – идем.
А дальше началось веселье. В том плане, что Ярослав таскал меня по присутствующим, знакомил, а сам при этом то за талию обхватит, то на поясницу руку положит, то по спине вдоль позвоночника пальцами проведет. Это у него такой особый способ издевательства, видимо.
А вообще многие смотрели на меня с любопытством. То есть я понимала, конечно, что не вписываюсь в эту компанию высшего общества, да еще прикид у меня такой, да и убили Матвеева при мне… Короче, многие общались с охотой. Было, видимо, интересно, что я из себя представляю.
Только вот ничего путного узнать не удалось, хотя я и набила свою сумочку визитками. Голова под конец распухла. Я сбежала от Петренко и закрылась в кабинке туалета, если можно кабинкой назвать эту чуть ли не комнату. Немного посидела с закрытыми глазами, потом полистала инстаграмм, и немного пришла в себя. Так, я все еще Катя Авдеева, это уже неплохо.
Встала, чтобы выйти, когда услышала трель мобильного из соседней кабинки, и решила выждать.
– Да, Оля, привет, – услышала женский голос, – я на поминках Матвеева, я же тебе говорила… Ну что может быть интересного на поминках? Все гадают, кто его убил и за что… Представляешь, подружка его сына, ну та, что была с Гошей, когда его убили, судя по всему, спит с Петренко.
Я только рот открыла, это еще по какому по всему она судит?
– Сынок Гоши или не замечает очевидного, или делает вид, хотя всем вокруг все понятно. Девица оделась, как проститука, и щеголяет под руку с Петренко. На что она надеется только, неясно. Была бы поумней, захомутала сына и все его деньги, но, видимо, решила, что Ярослав интересней… Конечно, он ей не по зубам, что за глупости, всем известно, что бабы у Петренко не задерживаются долго, вот я и говорю…
Продолжение разговора осталось для меня загадкой, хотя основную мысль я успела уловить. И разозлилась. Ну что за день такой, а, вот точно не мой.
Зайдя в зал и увидев Петренко с каким-то мужчиной, уверенным шагом прошла к ним. Теперь мне почему-то казалось, что на нас все время пялятся. Ну и пусть, пошли они все вообще.
– Можно я у вас его украду? – спросила, улыбнувшись во все зубы и не дожидаясь ответа, потянула Ярослава к выходу.
– Что случилось? – поинтересовался он, когда мы вышли из зала. Я молча вышла на улицу и, отойдя на пару метров вдоль здания, остановилась.
– Ты в курсе, что все считают, будто мы любовники? – поинтересовалась у него. Ярослав вздернул бровь.
– Откуда такая информация?
– Пока была в туалете, на меня снизошел туалетный бог и рассказал. Телефонный разговор услышала, – добавила в итоге. Он усмехнулся.
– Да и забей, Кать. Этим бабам лишь бы повод потрепаться найти. Тем более, если они видят молодую красивую женщину. Это просто зависть.
– Да ты что, – съязвила я, – чему же они завидуют? Тому, что ты попользуешься мной пару неделей и выставишь за порог?
– Я смотрю, разговор был длинный, – хмыкнул Ярослав, доставая сигареты.
– Ага. Ты ведь специально таскал меня по залу, привлекая внимание, так? И хотел, чтобы все подумали, будто мы любовники. Только не пойму, зачем тебе это надо? У тебя какие-то личные счеты с Матвеевым? Ты пытаешься унизить его сына даже после смерти отца?
– Глупостей не говори, Кать, – он убрал зажигалку и выдохнул дым, – делать мне больше нечего, играть в мексиканский сериал.
– Тогда что?
Петренко немного на меня поглазел, куря. Я терпеливо ждала. Наконец, затушив окурок, он сказал:
– Я ведь упоминал, тобой интересуются многие. И не все из них могут быть лояльны. Наша так называемая связь немного, но все же даст тебе защиту от возможных нападок.
Я часто заморгала, переваривая информацию. Я сейчас не ослышалась? Он типа пытается меня защитить? Нет, это, конечно, мило и приятно, и… Но черт возьми, не верится в такое!
– Ищешь подвох? – хмыкнул он, разглядывая меня.
– А ты сомневаешься в этом?
– Нет. Убеждать тебя в своих чистых намерениях я не собираюсь. И вообще, делаю это ради собственного спокойствия.
Я только головой покачала.
– Знаешь, пожалуй, мне лучше поехать. Я очень устала от всех этих знакомств.
– Валяй, – кивнул он, соглашаясь. – Если что, звони.
Так и хотелось спросить, что если что, но я не стала, опять начнет тут свои шуточки отвешивать. Попрощавшись, двинула в сторону машины и всю дорогу до дома глазела в зеркало заднего вида, пытаясь не пойми кого высмотреть. Петренко, гад такой, все же сумел запугать. Хотя и сама недавно думала о том, что меня запрут и будут пытать, но то как-то не всерьез… А вот когда слышишь подобное от человека вроде Ярослава… Неосознанно подбираешься и начинаешь внимательно следить за обстановкой.
Хотя он мог сказать это специально, чтобы я напряглась. А то шатаюсь тут по всему городу, путаюсь под ногами, пока он ведет свое расследование. Боится, что я могу узнать что-то важное, вот и нагоняет страху.
В общем, на подъездах к дому я немного сумела себя успокоить. Поднявшись на этаж, сунула ключ в замочную скважину и замерла. Он не прокручивался. У меня тут же вспотели ладони, а сердце застучало где-то в горле. Я опустила ручку и потянула на себя дверь: открыта. Вот же черт! Могла я в спешке не закрыть ее? Сомнительно. Такие вещи я делаю обычно на автомате.
Распахнув дверь, сделала шаг назад на лестничной клетке, прислушалась. Тихо. Только вот отсюда видно, что в комнате бардак. И это не из-за меня, хотя я тоже с утра постаралась. Вся комната просто вверх дном, по крайней мере, тот участок, что виден с прохода. Тумбочка в прихожей тоже выворочена, содержимое валяется на полу. Очевидно, кто-то был в квартире в мое отсутствие. Немного постояв, я вытащила телефон и набрала Артюшкина. Он отозвался довольно скоро. Вкратце описала происходящее, на что получила ответ:
– Ничего в квартире не трогайте, скоро буду.
Ну хоть в этот раз никакого скептицизма. Еще минут пять я постояла на лестничной клетке, а потом решилась зайти внутрь, не закрывая двери. Квартира представляла собой жалкое зрелище. Перевернуто все: вещи выкинуты из шкафа, содержимое компьютерного стола на полу, одинокий кактус, единственный из цветов, что прижился у меня, выворчен из горшка. Земля вокруг него рассыпана горкой. Компьютера нет, просто исчез. Кухня выглядела не лучше, все крупы рассыпаны, как и кофе, чай, посуда на полу, даже часть продуктов из холодильника и то распотрошили.
– Что за хрень? – покачала я головой, прислонившись спиной к стене.
Может, я и не сильно умна в сыщицких делах, но кажется, в моей квартрие что-то искали. И это что-то им очень нужно, раз они так тщательно тут все изуродовали. Хорошо, что меня дома не было, что-то мои мыслишки про пытки из девяностых теперь не кажутся шуточными.
Артюшкин прибыл с двумя мужчинами, они осмотрели квартиру, потом следователь уселся на стул, приглашая меня последовать его примеру. Я еще раз передала, как вернулась домой и обнаружила открытую квартиру. Артюшкин только кивал.
– Считаете, это связано со смертью Матвеева? – не удержалась я в конце, так как он делится информацией вроде бы не планировал. Следователь пожал плечами.
– Пока сложно сказать, Екатерина Михайловна. Но это первое, что приходит на ум, так ведь?
– Но я не вижу причин…
– Они что-то искали, – перебил Артюшкин задумчиво. – И судя по всему что-то небольшое, раз рылись в горшке с цветком и пакетах с крупами. Унесли компьютер… Полагали, на нем может быть какая-то информация?
– Они думают, у меня есть какие-то бумаги Матвеева? – предположила я. Артюшкин снова пожал плечами.
– Возможно. Только почему у вас, Екатерина Михайловна? Ведь вы сами утверждали, что никак не соприкасались с Матвеевым?
И снова под ложечкой засосало. Так-то да, никак, но Вена эта… И картины мои в музее… Я тяжело выдохнула.
– Но ведь эти люди могли не знать об этом. Почему-то решили, что у меня может быть то, что им надо…
Цепочка оборвалась.
– Вот и я говорю, – кивнул Артюшкин. – Что-то не складывается. Или вы не договариваете, Екатерина Михайловна, или мы чего-то не знаем, или… – он замолк, жуя губы, я напряглась.
– Или… – поторопила его, мужчина перевел на меня взгляд.
– А может, кто-то просто вас провоцирует? Хочет запугать и таким образом заставить действовать?
Я снова захлопала глазами, в который раз за этот бесконечный день.
– Как действовать? – закачала головой. Артюшкин устало вздохнул.
– Сам не знаю. Боюсь, в этом деле все очень не просто. Кроме вас и сына просто нет заинтересованных в его смерти.
– А бизнес? Возможно, есть что-то еще кроме ресторанов? Он же не простой человек.
– Возможно, – кивнул Артюшкин. – Смущает только, что его убили так… нелепо. Да и в бизнесе мы пока не нашли зацепок.
Он встал, вздыхая, я поднялась следом.
– В общем, Екатерина Михайловна, будьте начеку. И если что – звоните.
Как же мне надоело это "если что"…
