Текст книги "Подруга моей дочери (СИ)"
Автор книги: Юлия Николаева
Соавторы: Тиана Тесса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 15 Соня
Мама Кости звонит так неожиданно, что я сразу начинаю думать о плохом. Я и так последние дни просто не знаю, что думать о Косте, а тут этот звонок. Он сам, если берет трубку, то отвечает односложно, моя мама тоже ничего толкового не сказала. Говорит, давно не видела, и весь разговор. Но ведь у них там все на виду… И это меня несколько успокаивало. Если бы что-то случилось, мне бы уже рассказали. И вот случилось. Тетя Оля, чуть не плача, заявляет, что Костя в запое. Это до того странно, что я не знаю, что сказать. К тому же, чувствую взгляд Антона Дмитриевича, а при нем вообще подобное обсуждать не хочется.
К счастью, тёте Оле не нужны наводящие вопросы, она выплёскивает на меня всю информацию сразу. Костя несколько дней не появлялся дома под предлогом все той же шабашки, про которую мне говорил. Якобы ночевал у друга, от которого ближе добираться до места работы. А вчера вечером его случайно увидели знакомые на другом конце города. Костя был пьян, по их словам, в дупель. Связываться с ним не стали, но кому надо, донесли.
Тетя Оля дозвонилась до него только час назад, на ее вопросы Костя пытался снова увильнуть, но в итоге сознался, что немного загулял на заработанные деньги. Правда, на вопрос, как давно гуляет, не ответил и быстро распрощался. Тетя Оля естественно сразу позвонила мне, чтобы я с ним поговорила.
Все это повергает меня в уныние. Зачем Костя связался с такими ребятами? Ушёл в запой… Господи, его же могут избить, обокрасть…
Вхожу в клуб расстроенной, хотя и пытаюсь это скрыть. И тут же встречаю Олега. Он сначала улыбается, но тут же хмурится, разглядывая меня.
– Все в порядке? – задает вопрос. Я торопливо киваю, но Олег продолжает всматриваться в меня. – Тебя тут никто не обижает?
– Нет, нет… Просто… Дома проблемы, – все же сознаюсь частично, сама не зная, почему. Олег мне импонирует, а поддержка сейчас не помешает.
– Ничего, все наладится, – он снова улыбается, – главное, не отчаивайся. Если что, всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
Я не могу не улыбнуться в ответ, когда он гладит меня по плечу.
– Спасибо, – ухожу переодеваться, чувствуя, что мне, и правда, стало легче. Просто не нужно нервничать. Мы со всем разберёмся.
Звоню Косте, но он не берет трубку. Пишу сообщение, что нам надо срочно поговорить, и начинаю переодеваться. И уже собираюсь выйти из комнаты, как мобильный оживает. Костя! Я быстро снимаю трубку.
– Котёнок, ты звонила? – задаёт он вопрос.
Я вслушиваюсь в его голос. По ощущениям, парень трезв. Теперь я, как тетя Оля на меня, вываливаю все данные.
– Ой, мать, – ругается Костя, – только тебя перепугала… Сонь, да у нас было два выходных, ну да, загуляли, каюсь. Но остальное время, честно, только работа.
Мне становится легче от его уверенного голоса, но я все же спрашиваю:
– Расскажешь хоть, что там за работа?
– Друган аппаратуру на мероприятия развозит и устанавливает. А я на подхвате, таскаю колонки, усилители, ну и в зале помогаю. У нас там сейчас большой фестиваль, помнишь, он каждый год проходит?
– Помню, – киваю, губы трогает улыбка.
Ну вот, все встало на свои места. Тетя Оля зря паниковала, и я поддалась, а Костя молодец, ну загулял на два дня, с кем не бывает. Мы ещё немного болтаем и прощаемся на позитивной ноте.
Вскоре приходят остальные официанты, клуб открывается, и я погружаюсь с головой в работу. Все мысли уходят на второй план, я бегаю по залу, выполняя заказы, голова занята только работой.
Меня отправляют в кабинет, и я нутром чую, что встречу там Жукова. Так и тянет всучить поднос с напитками кому-нибудь ещё, но не хочу вызывать подозрений.
У кабинета выдыхаю, постучавшись, заглядываю внутрь. И стопорюсь: Жуков сидит на диване, а рядом с ним какая-то длинноногая девица. На вид ей не больше двадцати пяти, и она явно успела набраться.
Потому что, не обращая на меня внимания, что-то шепчет ему на ухо, в то время как ее пальцы расстегивают пуговицы его рубашки. Я кашляю, чтобы обратить на себя внимание, девица все же отстраняется, противно хихикая. Не знаю, почему, но я чувствую, как внутри накапливается раздражение. Хочется от всей души громыхнуть подносом по столу, а содержимое бутылки вылить на голову этой… этой…
Я сама не понимаю, почему и откуда у меня такие желания. Я вообще-то всегда была спокойной и точно уж не проявляла агрессии в сторону окружающих.
Пересилив себя, аккуратно ставлю поднос на стол, чувствуя, как Антон Дмитриевич за мной наблюдает.
– Ещё что-нибудь? – спрашиваю, выпрямляясь и глядя куда-то поверх их голов.
Жуков, грубовато отпихнув девушку, делает знак приблизиться. Я вижу, что он тоже изрядно пьян, мне вдруг становится его жаль. Вот зачем он ведёт такую жизнь? Пьёт, спит со всеми подряд? Неужели ему нравится?
Но жалость быстро улетучивается, когда я слышу его вопрос, заданный мне на ухо:
– Хочешь секс втроём?
Я вспыхиваю и, выпрямившись, с трудом подавляю желание дать ему пощёчину. Оно такое сильное, что мне просто плевать на то, что он мой босс и отец моей лучшей подруги. Хочется поставить его на место раз и навсегда.
Но в этот вечер я, кажется, побиваю все рекорды выдержки, потому что вежливо отвечаю:
– Если больше ничего не надо, я пойду.
Ухожу, чувствуя кожей взгляд его пронзительно зелёных глаз.
Иду по коридору, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в кожу. И сама не понимаю, как бормочу:
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу…
Останавливаюсь, поражённая наконец своими же словами. Приложив ладонь ко лбу, пытаюсь отдышаться. Никогда не испытывала подобных чувств. И считала, что нельзя кого-то ненавидеть, но тут… почему он так со мной?! Ну что я ему сделала?! Чувствую непрошеные слезы и спешно вытираю их, потому что за поворотом раздаются шаги. Быстро пролетаю мимо какого-то парня, чуть его не сбив.
Забегаю в туалет, умывшись, смотрю на своё отражение. И почему-то пытаюсь понять, красивая я или нет? Я никогда не тусовалась в компаниях, не ходила на дискотеки и прочие сборища. Конечно, Костя считает меня красивой, но это не в счёт, он просто меня любит. А вот так, если взглянуть со стороны… Я вдруг нахожу в себе кучу недостатков разом. А потом злюсь. Потому что думаю о всяких глупостях вместо того, чтобы работать.
К счастью, больше к Жукову меня не посылают, но я то и дело кошусь в сторону коридора, где находятся кабинеты, и сама себя за это корю. И все же ловлю момент, когда Женин отец вместе с девицей покидает клуб. По их внешнему виду можно смело сказать, чем они занимались в кабинете и продолжат заниматься, возможно, прямо в машине. Господи, а я сегодня в ней ехала, вряд ли он каждый день моет салон… какая мерзость.
Домой после смены я вваливаюсь усталая до чёртиков. Завтра законный выходной, который я планирую провести в лежачем положении. Спать, есть и снова спать. Женька работает во второй половине дня, так что мы, скорее всего, не пересечемся. А вот с Антоном Дмитриевичем…
Засыпая, я лениво думаю о том, чтобы набрать бутербродов и не высовывать носа из комнаты. Мысль кажется удачной, и я проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь поздно, часы показывают аж два часа дня. Зато чувствую себя отдохнувшей. Женьки нет, аккуратно высунув нос за дверь, прислушиваюсь. Тишина. Исследую прихожую и понимаю: отца Жени тоже нет. Или куда-то ушёл, или вовсе не приходил.
Сразу вспоминаю девицу, но хмурясь, посылаю все эти мысли к черту. Пусть живет, как хочет, главное, чтобы на нас с Женей это плохо не сказывалось.
Пока завтракаю, набираю Костю, но в ответ получаю только гудки. Звоню маме, мы болтаем о разном, больше всего ее, конечно, интересует, как мои дела. Я обхожусь общими фразами, как вдруг она задаёт вопрос:
– Сонь, а Жуков все такой же красавчик?
Я застываю, не донеся бутерброд до рта. Вопрос неприятно отдаётся где-то в желудке.
– Не знаю, – отвечаю ей, – я его не рассматриваю. А что?
Мама смеётся.
– Просто интересно. У нас тут по нему все девчонки сохли.
– Ладно, мам, мне надо бежать, – я прерываю разговор, наверное, слишком грубо, но у меня нет сил продолжать делать вид, что мне все равно.
Я вдруг ясно осознаю, что Жуков занимался сексом с Женькиной мамой, и возможно, не только с ней. Что многие мои знакомые тётушки могли с ним… Слава богу, хоть моя мама уже была замужем и ждала меня, когда Жуков куролесил в тех местах. Ещё на неё думать не хватало.
Откидываю бутерброд в сторону и иду в комнату. Просто не думать о нем. Не думать.
Снова звоню Косте, но в ответ все та же тишина. Наверное, работает. Пишу сообщение, чтобы позвонил, когда освободится. До вечера он не появляется, но в какой-то момент вижу его онлайн и тут же нажимаю видеосвязь.
Я не сразу понимаю, что происходит на экране. А может, просто это не укладывается у меня в голове. Потому что вижу Костю, на котором восседает какая-то девчонка. Она, кажется, в одном бюстгальтере, темные волосы свисают, закрывая лицо. Они с Костей целуются, а я молчу, глядя на это, словно все происходящее не со мной. Как будто ролик на ютубе включила, а не парню позвонила.
– Погоди, я тут сообщение писал, – Костя пытается отстраниться, но девушка продолжает напирать. Он все же поворачивается к экрану и тут же резко выпрямляется, так что его подружка чуть не падает. Впрочем, чуть не считается, потому что в следующее мгновенье Костя сам сталкивает ее с колен, и я слышу, как она произносит:
– Ты что, охренел?
Охренел это мало сказано.
– Соня, – слышу голос Кости, как из-за какой-то пелены. – Соня, я… Это…
Но я не могу больше находитьсяа в одной реальности с происходящим на экране и отключаюсь.
Я держу в руках телефон, продолжая бестолково пялиться на темный экран, он тут же вновь начинает светиться, улыбка Кости на фото кажется мне фальшивкой. Я так усердно ее рассматриваю, что перед глазами все начинает расплываться.
Этого быть не может. Как же?.. Я ведь… Он… А мы?..
Мысли путаются, нелепой вереницей выстраиваясь в бессвязный поток. Прикрыв рот рукой, задерживаю дыхание.
Мелодия повторяется, а я никак не могу поверить, что кошмар на экране происходил на самом деле. Я столько времени пыталась дозвониться, и вот, наконец, добилась внимания. Костя теперь звонит, не переставая. Ты этого хотела, Соня?
Зачем он так?
Вспышками проносится вновь и вновь: Костя, какая-то девушка, их откровенный поцелуй. Как он прижимал ее.
Гадко, тошно. Больно.
Не выдерживаю больше. В сердцах бросаю телефон, он бьётся о пол, и звук прекращается.
Слез нет, но нет и успокоения, мне так горько, что к горлу подкатывает ком. Я закрываю ладонями лицо и, опираясь на стену позади, сползаю, протирая ее спиной. Цепляюсь руками за волосы, и из груди, наконец-то, вырывается крик.
Услужливая совесть тут же подсовывает недавнюю сцену возле клуба, когда Антон Дмитриевич меня поцеловал. А сама-то ты, Соня, лучше? Правильнее?
Нет, пожалуй, не лучше, но я корила себя все это время, ругала. И нет мне оправдания, но видеть своими глазами… это что, расплата за содеянное?
Я чувствую, как складывается пазл: ночные смены, холод между нами, никакой видеосвязи, короткие ответы на сообщения, звонок тети Оли. В голове совершенно ясно закрепляется до боли простая мысль: Костя давно меня предал и, возможно, не раз! Пытаюсь оттолкнуть осознание этого, но ничего не выходит. Наверно, если бы кто-то сказал, я бы просто не поверила. Ведь я считала, мы не просто пара, мы друзья. Но я внезапно получила билет в первый ряд на кинопремьеру, и теперь от горькой правды никуда не скрыться.
Тру щеки, зажмуриваясь так, что глазам становится больно. Не понимаю своих чувств, не знаю, что делать. И только сейчас замечаю, что по щекам катятся слезы.
Сколько так сижу, не знаю, но за окном начинает темнеть. Слезы высыхают, и теперь мне кажется, что все чувства меня разом оставили. Внутри пусто.
Быстро поднимаюсь: нет, дома сидеть невыносимо. Женька где-то развлекается, она часто теперь по вечерам пропадает. И не зовёт меня с собой, да и слушает вполуха. А другими подругами я не обзавелась. Приходит внезапная мысль: в клубе люди всегда веселые, даже если поначалу выглядят угрюмо.
Женька говорит, нельзя быть такой скучной, но я никогда не понимала подобного досуга. А вот сейчас, кажется, готова попробовать!
Не думать, не думать, не думать.
Быстро переодеваюсь, схватив сумку, поднимаю телефон, даже не проверив, работает ли. Выбегаю из комнаты, словно боясь передумать. Мне, действительно, не свойственно находить утешение в алкоголе, но все, чего я хочу сейчас – выбросить хоть на время из головы этот гадкий эпизод.
Сбивая углы, несусь на выход, но в прихожей у зеркала внезапно замираю.
На меня оттуда смотрит кто-то совершенно чужой, словно не я. Красные, распухшие от слез глаза, искусанные губы. Растерянный вид.
Я разглаживаю волосы руками, провожу ладонями по лицу, словно умываясь.
"Ты красавица", – отзывается в голове эхом голос Кости.
Нервно усмехаюсь – больше некому говорить мне, что я красивая. Больше никому не нужна. Ни в Тюмени, ни в этой огромной, но совсем не принимающей меня в свои ряды Москве.
Непривычно входить в клуб не на работу, идти не в комнату для персонала, а к барной стойке.
– Соня? – удивлённо встречает меня бармен, сегодня работает Руслан. – Ты… Сменами поменялась или как?
– Или как, – не особо церемонясь, отвечаю и бросаю взгляд на ассортимент на полках. Потом смотрю на танцпол и вдруг чувствую себя полной идиоткой. Мне неуютно. Что я тут забыла?
– Тогда… Тебе что-нибудь налить? – продолжает перекрикивать музыку Рус. – Коктейль, виски. Вино может?
– Я… не знаю.
– Понятно, – кивает парень.
Он начинает что-то мешать, потом трясти шейкер. Я не успеваю понять, что именно оказывается в бокале, когда Руслан протягивает мне темный напиток:
– Это тема, попробуй, все девчонки тащатся.
Все девчонки. Конечно. А потом прыгают на коленях чужих парней, не особо заботясь о последствиях.
Все же делаю несколько глотков и тут же морщусь.
– Ну как?
Мотаю головой. Становится душно, моментально чувствую, как снизу вверх поднимается жар.
– Я сейчас, – говорю и встаю с высокого стула, цепляясь за подножку, кое-как удерживаю равновесие. Руслан пожимает плечами и, больше не обращая на меня внимание, принимается мешать коктейли для посетителей. А я выхожу из шумного зала в коридор, направляясь в туалет.
Хочу умыться холодной водой, потому что щеки адски горят. И уже там вдруг понимаю, что зря пришла в клуб. Я даже веселиться не умею, не то, что напиваться. На что я, интересно, рассчитывала?
Глубоко вздыхаю и, выйдя из туалета, собираюсь покинуть заведение. Возможно, это решение верное, но далеко уйти не удается.
Застываю, сделав всего пару шагов – на моем пути стоит Жуков Антон Дмитриевич.
Коленки моментально подкашиваются от одного его взгляда, а пульс начинает стучать быстрее. Меня словно парализует, я даже шаг сделать не могу, не то что рот открыть. Это от неожиданности.
Вот только ритм сердца ещё больше учащается и дышать становится сложно. Наваждение какое-то.
Отец Жени удивлённо меня разглядывает, засунув руки в карманы джинсов, а я уже жду расплаты, хотя ещё ничего не совершила. Но разве этому человеку нужен повод?
– Ты что здесь делаешь? – спрашивает Антон Дмитриевич, и конечно, добавляет: – По мне соскучилась?
А я тут же вспоминаю причину и чувствую подступающие слезы. Не собираюсь я реветь. Не буду. Не при нем.
Всхлипнув, прикрываю рот рукой.
Жуков делает ко мне пару шагов:
– Ты чего?
Я молчу, продолжая бороться с жалостью к себе, но получается не очень.
– Что-то случилось? – теперь хмурится он.
Мотаю головой, не выдержав, стараюсь обойти Жукова, но он хватает меня за локоть. Притягивает, всматриваясь, снова хмурится.
– Ты меня искала? С Женей…
– Все хорошо, – говорю тут же. – Это… Личное.
Удивительно, но он больше не ухмыляется. Какое-то время смотрит в упор, пока я восстанавливаю сбившиеся дыхание, а потом коротко бросает:
– Пойдем.
И тянет меня в свой кабинет.
Я даже не знаю, зачем иду за ним, просто переставляю ноги. Оказавшись в кабинете, он закрывается дверь на ключ, а я наконец понимаю, что делать мне тут точно нечего. Ежусь, обхватывая себя руками. Так и стою.
На столике неизменный атрибут – виски. Антон Дмитриевич наливает бокал и идёт ко мне.
– Пей, – протягивает он.
Я слушаюсь. Морщусь, закашливаюсь, чувствуя, как Антон Дмитриевич забирает бокал. Усаживает меня на диван, опускаясь рядом. Мелькает мысль, что это неправильно, что на этом диване он обычно… Но сейчас мне не до отстаивания своих принципов. Которые я и так уже нарушила.
Тело становится мягким, по нему растекается тепло.
Повернувшись, встречаюсь с мужчиной взглядом, он молчит, а я позволяю себе рассматривать его.
У него красивые глаза, словно нарисованные. Я и раньше замечала, сейчас в полутьме они кажутся темнее. Я вдруг понимаю, что Антон Дмитриевич тоже меня рассматривает, переводя взгляд на губы. Сердце сжимается, по телу пробегают мурашки. Он меня уже целовал, но вряд ли я тогда понимала, что происходит. Да и сейчас не особо.
Но я этого хочу, хочу так, что готова первая прикоснуться к его губам. Это все от злости на Костю, нет других причин. Иначе почему я не отстраняюсь, продолжая наблюдать, как он садится ближе?
– А теперь ещё раз, Соня, – слышу его голос, словно в тумане. – Что произошло?
Я все же немного отстраняюсь.
Набираю в лёгкие воздух. У меня вы произошли, Антон Дмитриевич, и всё пошло наперекосяк. Но вместо ответа я кладу руку ему на грудь и провожу к плечу. Меня буквально бьёт током от этого прикосновения, чувствую, как напрягается Антон Дмитриевич, перехватывая мою ладонь:
– Соня…
Качает головой, и я отдергиваю руку, тут же выкладывая все, что произошло. А закончив, закрываю лицо ладонями, успев заметить на лице мужчины удивление. Ну хоть не ухмыляется.
Жуков откидывается на спинку дивана, а я чувствую себя полной дурой. Нужны ли мои проблемы взрослому мужчине? Он и так обо мне невысокого мнения.
– Знаешь, Соня, – наконец, произносит он. – Всё недолговечно, – а вот теперь ухмыляется. – Но это не повод убиваться.
Смотрит он не на меня, а перед собой, говоря в пустоту, словно и не мне вовсе.
– И ты решила напиться? – резко поворачивается в мою сторону. – Поэтому сюда притащилась?
– Уже не знаю, – произношу тихо. Странно слышать от Антона Дмитриевича не издевки, а нормальную речь.
– Забей, – замечает он мой взгляд. – Я тебе не отец, чтобы о вреде рассказывать, передо мной необязательно… Да и отец из меня…
Он вздыхает.
А потом вдруг начинает рассказывать, что решил устроить тимбилдинг, чтобы сблизиться с Женькой. Два дня на берегу озера сотрудниками компании – отличная идея, по-моему. И Жене понравится.
Наш разговор плавно перетекает на другие темы, я сама не замечаю как, только потом понимая, что он просто пытается меня отвлечь. Но я не против.
Сегодня с ним легко, даже смеюсь с его шуток. Антон Дмитриевич наливает ещё виски, рассказывая забавную историю. Я смеюсь, хотя, кажется, это уже немного нервное.
Когда успокаиваюсь, замечаю серьезный взгляд. Мужчина переводит его на губы, на плечи, и я поправляю лямку сарафана, которая случайно сползла. Но вместо того, чтобы отстраниться, тянусь навстречу. Он замирает, снова поднимая глаза на меня, тяжело выдыхает, а я вдыхаю аромат его парфюма, мой любимый из всех, какими он пользуется.
Он тянется к моему лицу и убирает за ухо прядь.
А через мгновение мужчина впивается в мои губы своими. Я сама не понимаю, как оказываюсь у него на коленях. Алкоголь это или помешательство, но его руки уверенно сжимают меня в объятиях. Я чувствую его возбуждение, от которого у меня самой по всему телу разбегаются импульсы. Низ живота приятно покалывает от предвкушения, несмотря на то, что я даже дышать боюсь.
Бьётся мысль, что это неправильно, но какой толк от этих правил? Да и поздно уже. Месть Косте, или я просто сдерживала себя все это время, ставя запреты в отношении этого мужчины… Но прямо сейчас у меня кружится голова, и я не хочу углубляться в причины. Как далеко я могу зайти?
Видимо дальше, чем могла подумать. Потому что когда он зарывается рукой в мои волосы, снова притягивая к себе, я позволяю второй руке бесстыдно проникнуть под мой сарафан.
Глава 16 Антон
Я честно старался не пересекаться с ней. Потому что Соня меня бесит, жутко бесит. Так сильно, что хочется придушить ее. Предварительно хорошенько оттрахав. Готов головой об стенку биться, потому что не могу понять, откуда у меня это навязчивое желание. И самое дерьмо в том, что оно перебивает мне вкус на остальных телок.
Вот сидит одна передо мной на коленях, расстегивает джинсы, а мне насрать. Или еще хуже, я думаю, как бы это делала Соня. Смотрела бы своими темными глазами, кусая губы. Блядь. Я уже скоро начну трахать других, думая о ней. Это вообще ни в какие ворота.
Основная проблема в том, что девчонка каким-то образом всегда оказывается рядом. И меня клинит, просто клинит. Вот нахуя я ей тройничок предложил? Нужно вообще было сделать вид, что ее нет в комнате.
Домой вовсе не хочется возвращаться, потому что там тоже она. Куда ни сунься, везде она.
Приезжаю в клуб с намерением отдохнуть, точно зная, что у Васнецовой выходной (до чего докатился, а?), и не успеваю даже выпить, как наталкиваюсь на нее в коридоре. Да что за блядство такое? От нее спасение есть хоть где-нибудь?
Только у девчонки явно проблемы, потому что она начинает плакать, и я зачем-то тащу ее в кабинет, пою виски, она делает несколько глотков и морщится. Выпивоха из нее, видать, не очень. А потом Соня выкладывает мне, что ей парень изменил.
Я даже теряюсь на мгновенье, потому что сложно поверить, что она играет. Неужто впрямь переживает? Впрочем, Женька ведь говорила, что они давно вместе, могла и привыкнуть. Опять же, запасные тылы теряет.
Утешитель из меня, на самом деле, хреновый, поэтому я просто разливаю виски и, брякнув банальность, перевожу разговор на другую тему. Пусть отвлечется. Чувствую, еще пара бокалов, и можно смело грузить бесчувственное тело в автомобиль и везти домой. Меня в принципе такой расклад устраивает.
Только Соня путает все планы. И хотя мы невинно болтаем, я то и дело возвращаюсь взглядом к ее лицу, губам, голым плечам, с которых постоянно слетают бретельки сарафана. И лифчика под ним точно нет. Навязчивые мысли все активней зудят в голове. И я планирую налить ей побольше, чтобы ускорить процесс отключения.
Я сам не понимаю, как она оказывается у меня на коленях. Как я начинаю целовать ее мягкие, податливые губы. Соня приоткрывает рот, и я вторгаюсь в него языком. Рукой скольжу по бедру под легкую ткань сарафана, честно ожидая, что Соня к херам спрыгнет с меня и убежит из кабинета со скоростью света. Но она этого не делает, наоборот, когда моя рука оказывается у нее между ног, подается навстречу.
Она так рвано и часто дышит, что я вообще не понимаю, как еще не задохнулась, потому что поцелуй мы не разрываем. Я обвожу через трусики пальцем ее клитор, и Соня стонет мне в рот, сжимая мои плечи. Член твердеет еще больше, и сдерживаться становится все труднее. Особенно когда девчонка начинает тереться об меня.
Я отстраняюсь, ловя ее удивленный, даже испуганный взгляд. Смотрю в глаза, блестящие от желания, и посылаю нахер мысли о том, что она просто таким образом мстит своему парню, используя меня. И что я мог бы ее остановить, потому что девушка, протрезвев, непременно начнет жалеть. Я хочу ее, она хочет меня, а остальное будет потом.
Нажимаю рукой на затылок, притягивая к себе, и почти уверен, что слышу вздох облегчения.
Целую ее, покусывая губы, трахая языком рот, а она так податлива, что хочется поставить на колени и…
Соня сама тянется к ремню на моих джинсах, расстегивает его, продолжая целовать, следом пуговица, молния. Я приподнимаюсь, стягивая джинсы вместе с боксерами, заодно достаю из заднего кармана презерватив и кидаю рядом на диван. Соня нетерпеливо дышит, но вместо того, чтобы спешить, я спускаю обе бретельки по ее плечам.
Сарафан спадает на талию, открывая обзор к красивой полной груди. Втягиваю губами сосок, и Соня откровенно стонет и трется о мой член. Блядь, у меня уже почти искры из глаз только от этих прикосновений.
Сжимаю ладонью грудь, другую продолжая целовать. Руки Сони цепляются то за мои плечи, то за волосы, а сама она уже не то стонет, не то всхлипывает, и это заводит так сильно, что башка почти отказывается соображать.
А потом шепчет:
– Антон… Пожалуйста…
Член дергается на эти слова, я выдыхаю сквозь зубы и вжимаю в себя Соню, положив ладони на ее попку. Я как будто только в этот момент осознаю, что прямо сейчас трахну ее, что все мои навязчивые картинки воплотятся в реальность, и меня накрывает окончательно.
Быстро вскрыв презерватив, отодвигаю девушку и натягиваю его на член, а потом, отодвинув трусики Сони, провожу между ее ног пальцами.
– Пожалуйста, – снова шепчет она, и я вхожу в нее одним толчком.
Девушка вскрикивает, цепляясь за мои плечи. Я начинаю двигаться, медленно, наблюдая за ее лицом. Хочу видеть, как ей хорошо, как она стонет от того, что я ее трахаю, как кончает, крича от удовольствия.
Соня двигается со мной в такт, закрыв глаза и приоткрыв рот, из которого вылетают тихие стоны. Я ускоряюсь, делаю несколько жестких толчков, придерживая ее, и Соня громко стонет. Зарываясь в мои волосы руками, начинает целовать шею, прикусывая, и я, как чертов извращенец, возбуждаюсь от этого еще больше.
А потом мы сплетаемся языками, я прижимаю ее к себе, и двигаюсь быстро, сильно. Соня стонет, разрывая поцелуй, обхватывает меня за шею, выпрямляясь, открывая доступ к груди, и я снова ласкаю ее соски, чувствуя, как она приближается к оргазму. Несколько мощных толчков, и девушка кричит, дрожа всем телом. И я следую за ней, чувствуя, как она затихает в моих руках.
Некоторое время мы так и сидим, я – откинувшись спиной на диван, Соня – уткнувшись лицом мне в плечо. Мне сейчас так охуенно, что не хочется ничего. Зафиксироваться в этом состоянии и остаться на какое-то время. Но конечно, хуй вам.
Девушка выпрямляется, не глядя мне в глаза, аккуратно садится на диван рядом. Спешно надевает сарафан. Я стягиваю презерватив и, завязав, кидаю на пол. Натягиваю боксеры вместе с джинсами, пока застегиваю ремень, Соня встает.
– Я пойду, – говорит, по-прежнему на меня не гладя.
Даже ответить ничего не успеваю, потому что она тут же бросается к двери.
– Соня, – зову ее, но она не оборачивается, а через мгновенье я остаюсь в кабинете один. Откидываюсь головой на спинку дивана и устало произношу:
– Блядь.
Сам не знаю, к чему это относится. К тому, что я переспал с Соней, и мне было охуенно, как никогда?
Или к тому, что наши и без того сложные отношения теперь обрастут еще большей неловкостью? С другой стороны, ну подумаешь, перепихнулись, она не девственница, в конце концов.
Наливаю себе в бокал виски, сделав пару глотков, слышу стук в дверь. Выпрямляюсь от мелькнувшей мысли, что это Васнецова вернулась, но на пороге стоит Олег.
– Не помешал? – задает вопрос.
Я машу рукой, снова откидываясь на диване. С Олегом, конечно, так себе вышло. Сам не знаю, с чего я на него наехал, решив, что он трахает Соню? Уж больно у них были переглядки такие… Двусмысленные.
Но на мой вопрос Маслов посмотрел так, что я сразу почувствовал себя идиотом. Да и какая мне разница, с кем она спит? Хоть с Олегом, хоть с мажором, хоть… со мной?
Тут же вспыхивает картинка только что произошедшего, и я снова возбуждаюсь. Блядь, я опять хочу эту невыносимую девчонку. Наваждение после секса никуда не делось, наоборот, только еще больше хочется отыметь ее всеми возможными способами.
– Это что, Соня Васнецова от тебя сейчас вышла? – задает вопрос Олег, возвращая меня из мыслей. Я ставлю бокал на столик и закидываю на него ноги. Он продолжает: – Она вроде сегодня не работает?
Совершенно не имею желания обсуждать с ним случившееся и что-то объяснять, потому перевожу тему:
– Что там с этим тимбилдингом?
Олег не сразу понимает, о чем я, но о Васнецовой больше не спрашивает.
– Все нормально, я связался с твоим нервным замом, – смеется Олег, я усмехаюсь в ответ. Да, Игорь может довести кого угодно. – Объединили персонал фитнесов и клуба, договорились с организаторами.
– А люди как отреагировали?
– А хрен знает, при мне эмоций не выражали, но в принципе халявная еда и два дня за городом на берегу озера вряд ли кого-то расстроят.
– Кроме тех, кто в эти дни будет работать, – усмехаюсь я, закладывая руки за голову, а потом говорю, сам себя коря за это:
– Васнецова должна быть обязательно. Не захочет, пригрози увольнением.
Олег внимательно на меня смотрит, но вопросов не задает, только молча кивает. За это я его и ценю.
