Текст книги "Нарисуй мне любовь (СИ)"
Автор книги: Юлия Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Мать я узнала сразу, Гарри был очень похож на неё. Худая невысокая женщина с выбивавшимися из-под платка кудрями. Она стояла, покачиваясь, под локоть её держала девушка лет двадцати, тоже на неё похожая. Видимо, дочь. Это хорошо, поможет пережить потерю ребёнка. Наталья тоже присутствовала, на глазах чёрный очки, губы плотно сжаты. Ещё несколько взрослых держались вместе, молодёжь толпилась, кто как. Я не стала приближаться, стояла в стороне, наблюдая. Гарри казался сейчас таким юным, совсем мальчишкой, и от этого было ещё больнее. В голове не укладывалось, что вот это он, тот самый парень, который кружил меня при встрече, поил чаем и любил ночи напролёт.
Когда стали опускать гроб, я, не выдержав, ушла. Села на скамейке вдоль главной дороги, пытаясь прийти в себя. В моей жизни никогда не было дорогих мне людей. И хоть я не любила Гарри, его смерть затронула какие-то струны в душе.
Вскоре похоронная процессия потянулась к выходу. В основном, шли молча, глядя перед собой. Вдруг один парень, посмотрев на меня, остановился. Я сразу напрягалась, а он направился к скамейке.
– Это же с вами Игорь встречался, – сказал, то ли утверждая, то ли спрашивая. Я постаралась улыбнуться.
– Он рассказывал обо мне?
– Рассказывал… Все уши прожужжал. Я никогда его таким не видел.
– Каким?
– Влюблённым, – тут парень вздохнул, – я не видел вас на похоронах.
– Стояла в стороне, очень тяжело.
– Понимаю. На поминки поедете?
Я чуть не спросила, а Николаева будет там? Конечно, поди и с поминками подсуетилась. Я покачала головой.
– А мы могли бы увидеться как-нибудь? – спросила его. – Я хочу поговорить о Гарри.
Он неуверенно пожал плечами, но номер продиктовал.
– Я Иван. А вы Алиса, верно? – задал вопрос, когда я записала номер.
– Верно, – улыбнулась ему, – бегите, а то автобус ждёт.
Кивнув, он попрощался и пошёл к выходу, я смотрела ему вслед. Да уж, всякого я ожидала, но такого… Значит, Гарри делился о наших отношениях с друзьями. И если этот Иван меня узнал, значит, видел фото. Или портрет? Тут у меня даже румянец выступил. Не стал бы Гарри показывать его всем подряд. Может, он мое фото в соцсети показал, это куда больше похоже на правду.
Но дело не в этом. О нашем романе знают. И если следователю придёт в голову с кем-то побеседовать, правда выплывет очень быстро, вызвав логичные вопросы: почему я молчала? Чтобы следователь не успел придумать что-то совсем неправдоподобное, нужно поделиться с ним правдой. И поговорить с другом Гарри не помешает, дабы понимать, какое вот же бытует обо мне мнение и что наболтал Гарри. Пожалуй, в понедельник этим и займусь. Отпрошусь на первую половину дня, подкараулю Андрея, потом съезжу в отделение. Кстати, об Андрее. Я в который раз набрала номер, абонент по-прежнему был недоступен. Упёртый мужчина. Впрочем, ему нужно время, чтобы отойти.
Кто же все-таки заснял нас с Гарри? Ведь нужно было установить камеру, то есть прийти в мастерскую, когда там никого нет. И потом унести её. А если она все ещё там? Если человек после этой серии фото опять её установил? И менты не заметили? Маловероятно. Хотя не особенно они искали, тем более решив, что это самоубийство. А камера должна быть хорошо спрятана. И что? Я даже в мастерскую зайти не могу, так что все эти мысли яйца выеденного не стоят.
Понедельник начался со звонка Марины Евгеньевны. Часы показывали восемь утра, и, снимая трубку, ничего хорошего я не ожидала услышать. Марина Евгеньевна растерянно заявила, что некоторое время мне не стоит появляться на работе.
– Какое некоторое? – не удержалась я.
– Пока не могу сказать. Я с тобой свяжусь, Алиса, считай, что у тебя отпуск.
– Бессрочный? – хмыкнула я.
– Мне жаль, что так вышло.
И она повесила трубку. Отлично, мадам Николаева работает, не покладая рук. Обещала выгнать с работы, и вот пожалуйста. Зря я, конечно, к ней тогда поперлась. Тоже нервы зашалили, только не учла, что у дамы связи и злопамятность.
Так, денёк зашибись начинается. Работы нет, Андрей не отвечает, ещё что-нибудь прилетит или можно начинать наслаждаться?
Прилетело. В десять, когда я уже стояла в дверях, чтобы отправиться к Андрею на работу, меня застал звонок Шаврова. Он просил подъехать в отделение, как появится возможность. И я отправилась к нему, решив, что это сейчас важнее. Надо же понять, что ещё подкинула судьба.
Шавров выглядел свежо и был бодр, кажется, у него выходные прошли хорошо. Указав на стул, спросил:
– Кофе хотите?
– Нет, спасибо, – я улыбнулась, он, усевшись с кружкой горячего напитка напротив меня, сказал:
– Имел честь сегодня беседовать с Натальей Ивановной Николаевой, знакома она вам?
Понятно. Даже неинтересно, что будет дальше.
– Знакома.
– Она утверждает, что вас с погибшим Игорем Крестовым связывали отнюдь не дружественные отношения.
– Ей откуда знать? – сложила я на груди руки.
– А связывали?
Я вздохнула. Вроде сама же решила идти сдаваться, так нет, и тут опередили.
– Связывали.
– Интересно. А почему же вы не сказали об этом, а соврали, будто просто дружили?
Я снова вздохнула.
– Понимаете, Александр Витальевич, я не хотела, чтобы о моих с Гарри отношениях узнал один человек.
Шавров вопросительно вздёрнул бровь.
– А именно?
– Скажем так, у меня есть мужчина помимо Гарри.
Следователь, откинувшись на стуле, скрестил руки, рассматривая меня с интересом.
– И рвать с этим мужчиной отношения вы не планировали? – задал вопрос.
– Нет. Я не собиралась долго встречаться с Гарри.
Шавров немного помолчал. Взяв кружку, отпил кофе, и потом высказался, качая головой:
– Да, если честно, не ожидал, Алиса Александровна. А сейчас ваш мужчина в курсе?
– А что?
– Хотелось бы с ним побеседовать.
– Зачем? – нахмурилась я. – Дело же ясное, Гарри перебрал с наркотой, причём тут мой мужчина?
– И все-таки, – он смотрел, ожидая ответа.
Если он узнает, кто мой любовник, станет ещё хуже. Андрея притянут к этому делу, Наталья возненавидит меня окончательно, к тому же после ссоры ещё неизвестно, захочет ли вообще Андрей общаться со следователем и что ему наговорит. Надо все хорошенько обдумать.
– Нет, он не в курсе. Могу я для начала сама с ним поговорить? – спросила Шаврова. Тот кивнул, написав на листке номер телефона, протянул мне.
– Пусть ваш мужчина свяжется со мной в ближайшие пару дней. Или мне придётся найти его и самому с ним связаться.
– Я вас поняла, – ответила хмуро, убирая листок. Иными словами, они встретятся, чего бы это ни стоило. – Я могу идти?
– Ещё пара вопросов. Вы ведь воспитывались с Кириллом Воронцовым в одном детском доме?
– А это тут причём?
– Алиса Александровна, вы можете просто отвечать на вопросы, а не юлить?
– Хорошо, – поджала я губы, – да, мы из одного детдома.
– Какие у вас были отношения?
– Мы встречались.
– Даже так. Вы любвеобильная особа, – я не стала это комментировать. – И что? Как сложились ваши отношения после выхода из детского дома?
– Никак. Мы перестали встречаться ещё в его стенах. Потом я поступила в институт и больше о Кирилле не слышала.
– И вам неинтересно было, где он, чем занимается?
– Он, что, тоже умер? – брякнула я.
– Живой, – хмыкнул Шавров, – ладно, Алиса Александровна, идите. Я жду звонка вашего возлюбленного.
Ждите-ждите. Я сама была бы не прочь с ним поговорить. Только вот он трубку не берет. Андрей снова не ответил, и я задумчиво побрела по дороге. Шавров сумел удивить, и вовсе не связанными с Гарри вещами. Точнее, людьми. Какого черта его заинтересовал Кирилл? А вдруг они с Гарри все-таки знакомы? И следователю показалось странным, что… Вот именно, что тут странного?
К черту Кирилла, надо думать, что делать. Андрей на связь не выходит, даже если я его подкараулю, боюсь, он вряд ли захочет помочь. С него станется от обиды сказать, что он меня вообще не знает. Но больше меня пугала Николаева. Гарри за глаза, а тут ещё муж. Она меня в землю зароет.
И тогда я решилась. Будем пытать удачу, вариантов немного, точнее, вовсе нет, кроме одного. Жутко сомнительного, но все же возможного.
На маршрутке я доехала до центра и вскоре ждала ответа, слушая гудки домофона. Их было слишком много, чтобы вселить надежду, и когда я уже решила уходить, сонный мужской голос ответил:
– Да.
– Привет, это Алиса, – проговорила быстро, – я тебе машину продала.
Пауза. Щелчок. Дверь открылась. Ура. Оказавшись внутри, я шмыгнула мимо охранника на лестницу и быстро поднялась. Рогожин стоял в дверях в одних трусах, хмурый, заспанный, с растрёпанными волосами. И все равно был хорош собой.
– Я не помешала? – спросила, остановившись напротив.
– Я спал, заходи, – развернувшись, Рогожин протопал внутрь, я зашла следом. Разувшись, проследовала в гостиную-столовую, просторную, светлую. Кухня отделена барной стойкой. Все современное, стильное и смотрится просто супер. Уверена, квартира вся конфетка. Пока я осматривалась, Илья прошлепал к холодильнику и, достав пакет с соком, сделал несколько глотков. Невольно я перевела взгляд на его тело, не удержавшись, скользнула по широким плечам, спине, и ниже. Надо сказать, задница у него зачетная.
Отставив пакет с соком на барную стойку, Рогожин спросил:
– Так чего ты хотела?
– Может, оденешься? – не удержалась я.
Усмехнувшись, Илья удалился из гостиной, через минуту вернулся. Нацепил только брюки, и то, болтались они так низко, что была видна полоска трусов.
– Так сойдёт или фрак надеть? – спросил насмешливо, пройдя к столу, взял с него пачку сигарет. Я встала с другой стороны, ожидая, пока он закурит, но все же фыркнула на его слова:
– Сойдёт.
– Тогда говори, зачем пришла.
– У меня к тебе предложение. Сможешь сыграть моего парня? Я заплачу.
Он присвистнул.
– А поподробней?
– Дело в том, что я встречалась с одним парнем, художником, он погиб на днях…
– Видел в интернете, фамилия у парня какая-то необычная.
– Точно. Ну вот, следователю я поначалу не рассказала о наших отношениях. Потому что боялась, что узнает один человек.
– Другой любовник? – спросил Рогожин весело. Ну да, со стороны, может, и смешно звучит, только мне почему-то совсем не до смеха.
– Да. Следователь хочет теперь его видеть, а я никак не могу это устроить.
– Потому что он женат, и будет скандал? – проявил Илья смекалку.
– Вроде того.
Затушив окурок, Рогожин покачал головой.
– Да, всякое мне предлагали, но чтоб такое… То есть ты хочешь, чтобы я вместо твоего любовника съездил в отделение и поговорил со следаком?
– Да. Я расскажу более подробно, что к чему.
– А мне с этого какая польза?
– Я же сказала, что заплачу.
Он вздёрнул бровь.
– Сколько?
– Сто тысяч.
Рогожин снова присвистнул. Подойдя ко мне, остановился рядом, присев на стол.
– Это те деньги, что я тебе за машину дал? – поинтересовался, разглядывая меня.
– Какая разница?
– Действительно. Считаешь, у меня мало денег?
Так, ясно. Разговор не имеет смысла, надо уходить.
– Извини, что побеспокоила, – я сделала шаг вперёд, но он схватил меня за запястье. Вернув, встал напротив, поставив руки на стол по обе стороны от меня. Его лицо было так близко, что мне стало вдруг неловко.
– Есть другой способ договориться, – сказал Рогожин.
– Какой? – подняла на него глаза.
– Догадайся.
Да уж много ума иметь не надо.
– Спать с тобой я не буду.
– Почему?
– Не хочу.
Илья, усмехнувшись, продолжил смотреть. Как же близко он стоит, словно ждёт, что я передумаю и брошусь к нему на шею. Не дождётся. Я отвернулась, он взял меня за подбородок, поворачивая лицом к себе. А взгляд у него при этом такой был, что я даже немного испугалась, сама не понимая, почему. Если он меня поцелует, я его ударю. Врежу между ног и сбегу. Рогожин, резко меня отпустив, отошёл, разводя руками:
– Извини, ничем не могу помочь.
И широко улыбнулся, гад такой. Ладно, без тебя разберусь. Я прошла мимо него в прихожую, обулась. Илья открыл дверь, пропуская меня, я сделала шаг на лестничную клетку и замерла: у соседней двери стояли Андрей и Наталья.
Наталья копалась в сумке, окинув меня презрительным взглядом, отвернулась, словно и не знает. А вот Андрей застыл в точности, как я. Наверное, мы бы так и стояли, если бы Рогожин не поздоровался с ними. Не дожидаясь ответа, наклонился к моему уху, шепча:
– Передумаешь, заходи, – и, положив руки на талию, подтолкнул вперёд.
Андрей его слов не слышал, зато видел фамильярное отношение и голый торс вкупе с моей растерянностью. Выводы сделал, потому как взгляд его переменился, стал злым, жестоким. Сжав зубы, он зашёл в квартиру вслед за женой. Двери квартир захлопнулись одновременно, оставив меня стоять в одиночестве на лестничной клетке. Тяжело выдохнув, я потопала вниз. Запал прошёл, и теперь я не понимала, зачем вообще пошла к Рогожину с такой просьбой. По сути, он незнакомый мне мужчина. Да, но проблема в том, что знакомых у меня нет. Кроме Андрея и Гарри в моей жизни больше не было мужчин, с которыми я хоть как-то общалась. И Рогожин показался приемлемым вариантом. Ошиблась. Только боюсь, эта ошибка будет стоить мне очень дорого. После моей измены Андрей, кажется, решил, что я лягу в постель с любым, и в данном случае мой выбор пал на Рогожина. Но как он смотрел… Такого взгляда я не видела даже тогда, когда он стучал кулаками, обещая оторвать головы всем подряд. С годами, что ли, в нем эта жестокость появилась? И не я ли её причина?
А вечером позвонили с неизвестного номера, оказалось, хозяйка квартиры. Запинаясь, попросила съехать к полудню среды, вроде как непредвиденные обстоятельства вынуждают отказаться от сдачи жилья. Уверена, имя им Андрей. Сама я никогда хозяйку не видела, деньги и квитанции ей передавал Андрей, так что оставалось только принять как данность тот факт, что меня выбрасывают на улицу. Спасибо хоть не прямо сейчас, есть время собраться.
Я немного посидела, глядя перед собой. Эко меня крутануло. Всего месяц назад было все: квартира, машина, мужчина, интересная работа, – а теперь не осталось ничего. От слова совсем. А самое обидное, что виновата сама. Хотела сесть на два стула сразу, закрутила роман на стороне, и вот чем все обернулось. Яркости не хватало, разнообразия. Зато теперь точно скучать не приходится. Падаю в чёрную дыру головой вниз, не зная, что меня ждёт. Ну точно Алиса в стране чудес, только не с такими радужными перспективами.
Остаток дня я провела, собирая вещи. Коробок набрала в ближайшем ларьке, несла их, вспоминая, как переезжала в эту квартиру с двумя спортивными сумками. Теперь столько хлама накопилось, что не знаешь, куда его девать. Решила подойти к вопросу жёстко, выделив одну коробку на выброс, безжалостно кидала туда то, что все годы лежало без дела. Не к месту явились воспоминания, в основном, приятные, где куплена та вещица, куда надевала это платье… Почти все связано с Андреем. Шесть лет жизни оказались перечёркнуты в одно мгновенье. Что теперь будет? Надо искать квартиру. Деньги, слава богу, есть. Вот уж не думала, что потрачу их на то, чтобы обустроиться не в Питере, а в своём же городе. Жизнь умеет посмеяться.
Утром сборы продолжились. Я старалась особенно не задумываться, просто плыла по течению. Но когда около шести раздался звонок в дверь, бросившись к ней, чуть не рухнула на пол, задев ногой коробку. Была уверена: это Андрей. Передумал, вернулся, простил, и теперь все будет, как раньше, нет, даже лучше. Я с него пылинки сдувать буду.
За дверью стоял Рогожин, и своего разочарования я скрыть не сумела.
– Вижу, ждала кого-то другого, – усмехнулся он.
– Что надо?
– Войти можно?
Я, молча развернувшись, вернулась в комнату, оставив дверь открытой. Он прошёл следом, замер у косяка, разглядывая коробки.
– Что за великое переселение? – я не сочла нужным отвечать, он высказал предположение. – Неужели первый любовник узнал о втором и дал от ворот поворот?
– Какая сообразительность, – скривилась я.
– Не поверю, что ты не смогла его удержать.
– Каким образом? Наручниками к батарее прицепить?
Илья рассмеялся.
– Брось, разделась бы и показала все, на что способна.
– У тебя богатая фантазия, я, может, далеко не так хороша.
– Но его-то устраивала. Или он скандала боится, вот и сбежал?
– Ты зачем пришёл? – спросила ласково, но тон мой его не обманул.
– Да вот, зашёл сказать, что заезжал к следователю. Приятный человек.
Я уставилась на него, не веря.
– Ты ходил к Шаврову? В качестве моего парня?
– Точно.
– С ума сошёл? – я вскочила. – Ты же ничего не знаешь!
– А что мне надо знать? Что я содержу тебя, а ты со мной спишь?
– Но… Шавров же спрашивал, сколько мы вместе, какие у нас отношения…
– Ты хочешь, чтобы я тебе передал детали разговора?
– Естественно!
Я была растеряна и одновременно рада и недовольна. Ситуация вроде бы разрешилась, но самодеятельность Рогожина доставила новые трудности. Вместо того, чтобы его как бы вписать в свою жизнь, придётся теперь запоминать, что он там насочинял.
– Может, в бар? – поинтересовался Илья. Я заморгала от удивления. – Посидим, я расскажу, что к чему. Выпьем по пиву, по-моему, тебе это не помешает.
А я подумала: расслабиться действительно неплохо. Алкоголем особенно не увлекалась, пила вино, нечасто и в разумных количествах. Но сейчас как раз подходящий случай, слишком много всего навалилось.
– Хорошо, – кивнула Рогожину, – погоди, я отдам тебе деньги.
– Угостишь меня в баре, – усмехнулся он, потянув за руку, в прихожей я её аккуратно вытащила. А не рискую ли, отправляясь в бар с таким парнем, как Илья? Все-таки он тип мутный. А я своим ощущениям привыкла доверять. Однако сейчас внутренний голос молчал, и я решила рискнуть. В бар мы пошли пешком, ближайший был в десяти минутах ходьбы.
– Кстати, следователь, кажется, тебе симпатизирует, несмотря на твою полигамию, – заметил Илья по дороге.
– Кто бы говорил о полигамии, – фыркнула я, передразнивая его, – просто у меня очень много девушек.
– Ну я-то мужчина.
– Так себе оправдание. А что Шавров?
– Он так ловко задавал вопросы, что, не знай я, что к чему, даже не понял бы, что ты мне, любимому своему мужчине, изменяешь. Я все думал, то ли поблагодарить его, то ли в морду дать.
– Шавров хороший мужик, – согласилась я, – только мне от этого не легче.
Вскоре мы сидели в баре, Рогожин заказал пиво, я коктейль. Он оказался вкусным, алкоголя почти не чувствовалось, и я выпила его очень быстро. Подозвав официанта, попросила повторить. Стало и правда легче, словно груз свалился с плеч. Понимала, это только на один вечер, но наслаждалась появившейся легкостью. Илья, покачав головой, заметил:
– Ты не налегай, коктейли штука опасная, пьёшь-пьёшь, а потом сшибает.
– Поучи, – ответила я, принимая новый бокал.
– А ты распущенная, когда напьёшься?
Сделав большой глоток, я ответила:
– Скорей всего, я буду в отключке, но ты наслаждайся.
Он рассмеялся, а я выпила ещё.
Кажется, всего коктейлей было четыре, Рогожин оказался прав, вскоре стало пьяно и весело, захотелось танцевать, я куда-то потащила Илью, болтала без умолку, спотыкалась, он меня подхватывал, я смеялась. А потом мы зашли в очередной бар, что-то выпили, и провал.
Проснулась я с болью в голове и жуткой сухостью во рту. Немного полежала, прислушиваясь к себе. Не так уж и плохо. Боль не сильная, сухость пройдёт. Видимо, организм хоть и обалдел, но стойко выдержал удар. Хотя с подобными экспериментами лучше завязывать. События вчерашнего вечера всплывали в голове хаотично. По большей части я ничего не помнила. Кроме, пожалуй, танца. Мы были в клубе (как там оказались, не помню), я танцевала от души, последний раз такое было в начале первого курса. Пьяная, наверное, смотрелась забавно, но мне было все равно. А потом начался медляк, и я, схватив сидящего Илью за руку, вытащила его на танцпол. Он обнял меня, положив руки на талию, и от его прикосновений стало горячо, я подняла на него глаза, он улыбался, но взгляд оставался серьёзным. Кажется, я провела пальцем по его улыбке, шепча:
– Не верю, – и он ее убрал, хотя вряд ли слышал мои слова. Смотрел серьёзно, и этот взгляд пробирал до дрожи. Я положила ему голову на грудь, Рогожин прижал меня к себе, и стало хорошо. Даже не уверена, что мы танцевали, а не просто стояли, обнявшись.
Все это пронеслось в голове, и я подумала, не удивлюсь, если сейчас обнаружу Рогожина рядом. Повернувшись на бок, открыла глаза: передо мной была тумбочка с таблеткой и стаканом воды на ней. Усевшись, я осмотрелась: широкая кровать, журнальный столик, комод, торшер. Спальня в стиле квартиры. Значит, приехали мы к Илье, и он уложил меня спать. Как мило. Вряд ли это его комната, а я, кстати, одета. Значит, повёл себя как джентельмен. Хмыкнув, я запила таблетку водой. Так, ладно, есть золотое правило: не помню, значит, не было. А я и правда почти ничего не помню.
Посмотрела на часы и, подпрыгнув, заметалась. Одиннадцать! У меня дома коробки, надо заказывать машину, грузчиков, а времени в обрез.
Выскочив в холл, первым делом уперлась взглядом в коробки с моими вещами. Удивлению не было границ, и чтобы прояснить ситуацию, я пошла на звук, доносившийся из кухни. Рогожин жарил яичницу, и снова был в одних штанах. Обернувшись, сказал, как ни в чем не бывало:
– Садись за стол, сейчас будем завтракать.
Воздержавшись от комментариев, я села, поглядывая на него. Илья, быстро сервировав стол, расположился напротив, и я, наконец, задала вопрос:
– Как мои вещи оказались тут?
– Вчера ты слёзно умоляла помочь тебе переехать.
– И ты воспринял мои слова всерьёз?
– Ну… Я понял, что к полудню ты должна покинуть квартиру, а так как ты отходила от загула, решил помочь, попросил знакомого, он перевез вещи.
– А ключи?
– Взял из твоей сумочки. Да, знакомый же передаст ключи хозяйке.
– Это мне обойдётся ещё в сто тысяч? – буркнула я, запихивая в рот яичницу, Илья рассмеялся.
– Где ты собираешься жить?
– Поеду в гостиницу, а там что-нибудь найду.
– Если хочешь, пока ищешь, можешь пожить у меня.
Я даже жевать перестала. Неужели он это серьёзно?
– Я, что, по-пьяни обещала тебе неземные блаженства?
Рогожин рассмеялся.
– Вроде нет. Но никогда не поздно.
– Серьёзно, с чего такая щедрость? Съездил к следователю, денег не взял, вещи перевёз и жить у себя предлагаешь. Знаешь, это как-то ненормально по отношению к малознакомой девушке.
– То есть приходить и просить малознакомого парня сыграть перед следователем роль возлюбленного это нормально?
Я прикусила язык. Действительно, отношения у нас с самого начала какие-то… нестандартные. И все равно, странно его поведение, слишком странно.
– Положим, я к тебе обратилась потому, что больше не к кому было, – заметила ему, – а тебе-то что за дело?
– А мне любопытно, чем все это кончится. Ты довольно забавный экземпляр, таких я ещё не встречал.
Любопытно и забавно. Прекрасно. Взяв вилку, я стала есть, поглядывая на Рогожина, он улыбался уголками губ. Нет, предложение, конечно, заманчивое, но слишком вызывающе выглядит. С моей стороны. Жить по соседству с Натальей и Андреем, у парня, который явно не отличается пуританскими взглядами. Николаевых удар хватит, каждого по своему. А с другой стороны, Рогожина можно припрячь, если что, раз уж он так откровенно рвётся в рыцари… Думается, он все-таки надеется уложить меня в постель, и именно это является пунктом, от которого отталкивается. Хотя столько напряга ради разового секса? Сомнительно, но Рогожин парень неординарный.
– Кстати, – вернул Илья меня из мыслей, – почему ты не на работе?
– Меня уволили.
– Тоже любовник постарался?
– Нет, соседка твоя, Николаева.
– А с ней вы что не поделили?
Я прикинула, глядя на него, рассказать или нет? А потом подумала, если хочу просить о помощи, лучше рассказать. В общих чертах.
– Она устраивала выставку художнику, который погиб, была его спонсором.
– Можешь не продолжать. Дамочка делила с ним постель, пока не появилась ты.
– Откуда такие мысли? Она же замужняя женщина, – говорила я, скорее, из упрямства.
– Кого это когда останавливало? К тому же, смею заметить, особой страсти между ней и мужем не видно. Кстати, может, тебе на него внимание обратить? Он тоже женат, может тебя обеспечить, и я почти уверен, что ты ему понравишься.
– Считаешь, я лягу под любого мужика за деньги? – скривилась я. Мнение неприятное, но заслужила, конечно. А вот предложение просто анекдотическое. Интересно, что бы сказал Рогожин, знай всю правду?
– Думаю, нет, раз ты спала с этим художником, у него денег явно кот наплакал.
– Зато он перспективный… был.
Рогожин, поднявшись, сгрёб тарелки и отнёс в мойку. Начал мыть, чем удивил, надо же, какой чистоплотный. Ладно, это не мое дело. Странно получается: я ему не особенно нравлюсь, как и он мне, и тем не менее, мы в одной лодке. Точнее, я сейчас попытаюсь нас в неё усадить. Подойдя к стойке, наблюдала за Ильей, он это заметил и спросил:
– Что ещё?
– Хочу попросить о помощи.
– Такое ощущение, что я служба спасения, – усмехнулся он, качая головой. Выключив воду, стал вытирать руки, глядя на меня. – Что на этот раз?
– Мне нужно попасть в мастерскую Гарри. Художника.
– Я понял. Так в чем проблема?
– У меня нет ключей, а дверь опечатана.
Тут он так удивился, что не смог этого скрыть. Усмехнулся, складывая на груди руки.
– Ты хочешь мне предложить вскрыть замок?
– Вроде того.
– С чего ты взяла, что я вообще могу это сделать?
– Не знаю. Ты создаёшь такое впечатление…
– Вот это да, – хмыкнул Рогожин, – никогда бы не подумал. А что, собственно, ты хочешь там найти?
– Объясню на месте.
– Ты понимаешь, что толкаешь меня на преступление? Кстати, не первый раз. Дача заведомо ложных показаний… – продолжить он не успел, я перебила:
– Поможешь?
Рогожин немного поглазел, раздумывая.
– Ладно, поехали.
– Сейчас?
– Да. Самое время. Днём люди на работе, и в комнатах светло. Давай-давай, пока я не передумал лезть в дерьмо без особых на то причин.
– Я только переоденусь, – я рванула к коробкам, схватив одну, потащила в комнату. Остановившись, спросила:
– Твоё предложение о пожить ещё в силе?
– Ага, только не сдавай меня ментам.
– Спасибо, – улыбнувшись, я вернулась в комнату, где ночевала, и быстро переоделась. Жить у Рогожина долго я не собиралась, но перекантоваться пару дней можно.
Вытащив из вещей стопку наших с Гарри фотографий, выбрала самую приличную, хотя её таковой было назвать сложно, и спрятала в сумку. Что ж, надеюсь, у нас получится.
Рогожин ждал в холле. До мастерской было минут пятнадцать пешком, мы поехали на машине. Заехали к какому-то знакомому Ильи, я ждала в машине, пока он к нему забегал. Вернулся через пять минут, я вопросов задавать не стала. Могут же у него быть свои дела?
Машину бросили за квартал, вскоре поднимались по лестнице наверх. На счастье, никто нам не встретился, я уже начала волноваться и клацать зубами, засомневавшись в правильности поступка. А если нас поймают? Шавров и так не особенно мне верит, а после такого… Да и Рогожина подставлять не хотелось. Он, кстати, был спокоен. Возле двери вытащил из одного кармана перчатки, надев, достал из другого набор отмычек. Я молчала, хотя комментарии в голову лезли. Например, откуда у него отмычки? За ними заезжал? И где научился так ловко ими пользоваться?
Раздался щелчок, аккуратно оторвав бумагу, Илья открыл дверь, кивая мне.
– Ничего не трогай, – шепнул, когда я зашла. Сам прошмыгнул следом и дверь закрыл.
– Я разуюсь, а ты оставайся в обуви, ты же без носков? – Рогожин стянул кроссовки, а я только продолжала поражаться. Права я была, говоря о производимом впечатлении.
– Откуда такие навыки? – спросила, не удержавшись.
– Я личность неординарная, – хмыкнул Рогожин в ответ, – давай не затягивать. Куда?
Я повела его в спальню. Дверь открыл он, чтобы не оставлять отпечатков.
Комната была залита светом. Вещи словно никто и не трогал, все, как при Гарри. Так странно. Пройдя к окну, я замерла у стены, чтобы не светиться, и достала фотографию. Мы занимались сексом на подоконнике, если исходить из ракурса, камера стояла на шкафу с одеждой, захватывала матрас и ту часть, где окно. Натянув рукава кофты, я взяла стул и приставила к шкафу. Взобравшись, осмотрела содержимое: всякий хлам и ни намёка на камеру.
Спустившись, стала отряхиваться, а Рогожин выдернул из рук фотографию и, взглянув, присвистнул.
– Повезло парню, – хмыкнул, я, забрав фото, сунула его в сумку. – И чья была идея снять процесс?
– Уж точно не наша с Гарри.
– То есть? А откуда тогда фото?
– Их подбросили моему… – тут я запнулась, не зная, как назвать Андрея. А действительно, кто он мне теперь? Бывший любовник? Странно, но я все ещё не понимала, не верила, что между нами все кончено. Надеялась, что как-то все разрешится, вот только как? Может, в наглую его подкараулить, сесть в машину и поговорить? О чем? Своим поступком он дал понять, кем меня считает, показал, что все, это конец.
– Ау, – Рогожин помахал рукой перед моим лицом, возвращая в реальность, – ты сказала, их. Фотографий было несколько?
– Целая стопка.
– И там весь процесс?
Я кивнула, он задумчиво нахмурился.
– Скорее всего, это была видеокамера, – сказал наконец, – фотоаппарат, который безостановочно щёлкает… В такое верится слабо. Сняли видео, сделали стоп-кадры и выслали. Найти камеру нужного размера труда не составит.
Он залез на стул и ещё раз все осмотрел, однако результат был тот же.
– Уверена, что это не художник так развлекался? – спросил, спустившись.
– Уверена. Как-то же фото или видео оказалось у того, кто их подбросил.
И подумала о Наталье. Положим, она решила зачем-то снять видео, узнав о нас с Гарри. Но если подбросила фотографии Андрею, значит, знала, что я с ним. В это я не была готова верить. Николаева бы меня на куски разорвала, только узнай. Не от большой любви к мужу, конечно, а от собственного унижения. Но если не она, то кто? На этот вопрос ответа не было.
– Если все так, значит, за тобой кто-то следил.
– Скорее, за моим… Мужчиной. Следить за мной точно некому, я не могу представлять хоть какой-то интерес. А вот он…
– Следили за тобой из-за него? И воспользовались ситуацией, чтобы ему насолить? Он, что, такая важная шишка?
Я пожала плечами. Вот этого не знаю. Да, у Андрея бизнес, он богат, но чтобы кто-то тратил время на слежку… Об этом стоило бы спросить его, только захочет ли он делиться информацией? Андрей, кстати, может не мучаться вопросом, кто это сделал, зная злодея. А мои изыскания, кажется, совершенно бесполезны.
– Да, подобное бывает, когда связываешься с теми, о ком ничего не знаешь, – хлопнул Рогожин меня по плечу, а я посмотрела на него, впервые всерьёз задавшись вопросом: а что я знаю об этом парне кроме его имени?
Ещё возраст и адрес. На этом все. А между тем мы уже залезли в чужую квартиру на пару. Да уж, в одном Илья прав: я связываюсь с людьми, совершенно их не зная.
