Текст книги "Иду за тобой(СИ)"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

"Ты пошла дальше, – не преминул заметить внутренний голос, – продалась не один раз, а множество, продалась с потрохами, и все ради тех же денег".

Чувство, захлестнувшее меня, сложно было описать словами, мне вдруг стало мерзко и невыносимо тоскливо, словно я находилась все это время в странном сне, вроде бы я, но на деле совсем не я.

"Я не такая", – кричал голос внутри меня, я резко вскинула голову, глядя перед собой: деревья, кустарники, поют птицы, летают и ползают насекомые, мир на мгновенье обрел новое звучание, все краски стали сильнее, звуки громче, они словно звучали прямо в моей голове. Я ощутила, что все это время, всю свою жизнь жила неправильно, не в плане каких-то норм, а в плане того, что это все была не я. Все мои желания были выдуманными, навязанными, неискренними, я цеплялась за них, боясь иначе потерять связь с реальностью, боясь, что другая я не сможет в этом мире, не выживет.

–Лиза, – Рома легонько коснулся моего плеча, я вздрогнула, повернув к нему голову и уставившись в недоумении. Он смотрел встревоженно. – Ты в порядке?

Я открыла и закрыла рот, постепенно возвращаясь в реальность, звуки отдалились, цвета стали спокойней, внутри что-то затихло.

–Я... Все хорошо, – я повернулась к Лене, девушка смотрела, хмурясь. – Спасибо вам, большое спасибо.

Резко сжав ее руку, я быстро поднялась, Рома вскочил следом. Лена, недоумевая, осталась сидеть на дереве.

–Что с тобой? – негромко спросил Рома. Я села в машину и стала выезжать задом. Поймав Ромин взгляд, замерла и даже остановилась, глядя в его глаза. Он своих не отвел. Я с трудом преодолела желание выпалить ему о своих чувствах. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, и тут Рома меня притянул и уткнул лбом в свое плечо. Почувствовав его запах, тепло, я расплакалась, он прижал меня сильней, гладил по голове и целовал в затылок. Мне стало так хорошо и больно, потому что не хотелось, чтобы это заканчивалось. Отстранившись, я вытерла пальцами под глазами и чуть улыбнулась. Рома улыбнулся в ответ.

–Не знаю, что на меня нашло, – заметила ему.

–Ничего, – кивнул Рома.

Обратно мы ехали в молчании, думая каждый о чем-то своем. Рома все же спросил:

–Хочешь еще к кому-нибудь съездить?

Я покачала головой, но почти тут же сказала:

–Хочу. Хочу поговорить со старушкой, которая могла знать Женю.

Рома нахмурился, но спросил:

–Когда поедем?

Бросив взгляд на часы, я пожала плечами:

–Не вижу смысла медлить.

Но мы все-таки пообедали в придорожном кафе недалеко от поселка, после чего отправились на малую родину Жени и Ромы. Дорога проходила в молчании, я размышляла, но все больше о Роме, чем о Жене. Думала, захочет ли он зайти домой, и будет ли разговаривать с женой, и что ей скажет? Пыталась отвлечься, но неизменно возвращалась к этим мыслям.

"Интересно, как она выглядит", – пришло мне в голову, и я даже поморщилась, тряхнув головой. Не мозги, а каша.

В город мы въезжали около восьми вечера, Рома смотрел в окно, предаваясь своим мыслям. Я готова была многое отдать, чтобы узнать, о чем он думает. Тут он сказал, повернувшись ко мне:

–Улица Красноармейская... Кажется, на ней живет девушка, которую отец... посещал в декабре.

Повинуясь импульсу, я тормознула у обочины. Мы были на окраине города, здесь частные домики стояли вперемешку с несколькими пятиэтажками, представляя собой небольшой обособленный район.

–Посмотри адрес, – попросила я Рому, он вытащил из бардачка список, присланный Данилой.

–Красноармейская, 17, квартиры нет.

–Скорее всего, частный дом, – кивнула я, пытаясь разглядеть номер ближайшего. Рома посмотрел в ту же сторону.

–Одиннадцатый, – сказал мне, я снова кивнула и неспешно двинула вперед.

–Что ты ждешь от этого разговора? – поинтересовался Рома, – мне казалось, все и так понятно. Выслушивать эти истории – только бередить старые раны.

Я молча тормознула возле небольшого дома, чем-то похожего на тот, где жила Лена Дементьева.

–Как зовут девчонку? – спросила спокойно.

–Марина Кривцова.

–Посиди тут, я схожу одна.

–Уверена?

Снова кивнув, я вылезла из машины и направилась к калитке. Собак не было, я беспрепятственно прошла к дому по узкой мощенной дорожке, с двух сторон окруженной цветочными клумбами. Уличный фонарь находился на приличном расстоянии, во двор свет не попадал, приходилось довольствовать падавшим из освещенного окна. Оказавшись на крыльце, я, глубоко выдохнув, постучала, не разглядев в темноте кнопки звонка. Почти сразу раздалось шарканье тапочек, за ним женский тихий голос:

–Кто?

–Я хочу поговорить с Мариной Кривцовой, – сказала я громко. Наступила пауза, за ней раздался скрежет замков, дверь мне открыла женщина лет сорока пяти, среднего роста, с короткими светлыми волосами. Небольшие голубые глаза смотрели из-за очков недоуменно, но добро, лицо в морщинах, маленький вздернутый нос и узкие сжатые губы. Фигура расплывшаяся, но заметно, что в молодости женщина была стройной. Поправив указательным пальцем очки, она, поморгав, спросила:

–Зачем вам Марина?

–Я ищу одного человека, она могла быть с ним знакома, Марина дома?

Женщина настороженно кивнула и крикнула, не сводя с меня взгляда, но чуть отступив назад:

–Марина!

Ждали мы в молчании. Я услышала топот ног, видимо, девушка спускалась со второго этажа. Почти тут же я ее лицезрела, она была полной противоположностью Лены: невысокая, взбитая, с округлыми формами. Густые волнистые каштановые волосы спадали на спину. Глаза большие, зеленые, с поволокой, миндалевидной формы, на щеках ямочки. Небольшой вздернутый носик и пухлые губы, просто русская красавица. Спустилась она бегом, резко остановившись, уставилась сначала на мать, потом на меня. Никакой опасности в отличие от Лены Марина не почувствовала.

–Вот девушка с тобой побеседовать хочет, говорит, ты знаешь человека, которого она ищет.

Марина удивленно заморгала, взгляд при этом был такой наивный, что я даже засомневалась в правильности сведений. Эдакая девчушка, школьница-милашка.

–Какого человека? – недоуменно посмотрела она на меня.

–Мы можем поговорить наедине? – спросила я, и девушка нахмурилась, бросив взгляд на мать, немного подумала и пожала плечами.

–Что происходит, Марина? – спросила та.

–Не знаю, – буркнула девчонка.

–Вы кто? – обратилась ко мне женщина уже несколько неприязненно, ответить я не успела, потому что Марина сказала:

–Ма, я поговорю с человеком, чего ты сразу панику устраиваешь?

–Вам не стоит переживать, – уверила я женщину, – к вашей дочери у меня никаких претензий.

Женщина продолжала хмуриться, Марина, обогнув нас, кивнула мне, я пошла за ней. Она щелкнула выключателем, на крыльце загорелся свет. Мы обогнули дом по узкой мощенной дорожке. Участок был засажен цветами и деревьями, в углу примостился небольшой домик, видимо, баня. К нему девушка и направилась. Мои предположения подтвердились, мы оказались в небольшом предбаннике, где стоял стол и старый продавленный диван. Включив свет, Марина плюхнулась на него и посмотрела на меня, сложив на груди руки.

–Ну и что вам надо?

Аккуратно присев рядом, я вытащила фотографию и протянула ей. Она ее брать в руки не стала, только чертыхнулась, бросив взгляд. Потом принялась сверлить меня своими красивыми глазами.

–И что теперь? – спросила насмешливо и без стеснения, чем даже удивила.

–Я... – я запнулась, – я просто хочу знать правду.

–По-моему, вы ее и так знаете, иначе бы не притащились сюда.

Бросив на нее взгляд, я уставилась перед собой, разглядывая стену с висящими на крючках вениками и шапками. Марина вздохнула.

–Ладно, простите, – выпрямившись, сказала мне, – просто не думала, что кто-то объявится, вот и струсила немного.

–Вы расскажете мне?..

–Как это произошло? – она хмыкнула, встав, выглянула в окно, после чего достала из-под дивана пачку сигарет и закурила, предложив мне. Я отказалась. – Да собственно, что там рассказывать... В конце сентября отцу моему на заводе отрезало все десять пальцев. Производственная травма, как говорится. Мать инвалид, почки, сидит на диализе. Мне шестнадцать лет, заканчиваю школу, что делать? Денег у нас кот наплакал, отец был добытчиком, и тут такое. Он чуть умом не поехал, а я стала думать, что делать. Выяснилось, что можно протезы поставить, и он после этого даже работать сможет, только стоит это огого сколько. Я в интернете разместила объявление, стали деньги собирать, народ у нас жалостливый, так что процесс шел, только медленно. И тут мне звонок по мобильному в декабре, какой-то мужик, говорит, помочь хочу вашему отцу, давайте встретимся. Я пришла в кафе, ну а там он... муж ваш, – она, как и Лена, кивнула в мою сторону, упомянув о Жене. – Вокруг да около не ходил, сразу выложил все, говорит, я плачу вам всю сумму за небольшую услугу. – Марина посмотрела мне в глаза, я ответила ей открытым взглядом, она усмехнулась. – Ну я подумала, недолго, вечером ему позвонила, он мне номер оставил. Встретились, деньги он сразу передал, потом все произошло, и он меня назад отвез, не к дому, высадил неподалеку. – Тут она бросила на меня очередной взгляд и смешалась, словно что-то вспомнив. Я это приметила, как и то, что за этим девушка быстро закончила рассказ. – На этом все. Как видите, ничего интересного. Еще есть вопросы?

Я не сводила с нее глаз, Марина отвернулась к окну.

–Было еще что-то? – осторожно спросила я, она бросила на меня быстрый взгляд и отвернулась, туша окурок в пепельнице и убирая его обратно в пачку.

–Я все рассказала, – ответила негромко, пряча сигареты.

–Нет, не все, – я встала рядом с ней, – я же вижу.

Она посмотрела исподлобья.

–Вы его любите? – спросила вдруг, так что я даже растерялась.

–Почему вы это спрашиваете?

–Потому что он опасный человек. – Марина снова отвела взгляд, а я растерялась еще больше. – И если вы ему расскажете о нашей встрече...

–Я не расскажу, – быстро сказала я, она снова посмотрела на меня. Отойдя к окну, уставилась в него, размышляя.

–Мы делали это в его машине, – сказала вдруг, – я на сиденье на коленях, он сзади... Ну и в какой-то момент рука с сиденья соскользнула, и я почувствовала... – резко обернувшись, она взглянула на меня, – там был пистолет. Под сиденьем.

Я снова растерялась.

–Ты уверена?

Марина пожала плечами.

–Мне показалось так, знаете, как я испугалась. Была уверена, что живой не уйду. Убьет меня, и никто не найдет моего тела. Но он мне ничего не сделал.

Я задумалась. Сам факт наличия у Жени пистолета меня не сильно удивил, правда, то, что он его прятал под сиденьем и возил с собой, вызывало вопросы, над которыми стоило поразмыслить.

–Наверное, я пойду, – сказала я негромко, Марина, криво усмехнувшись, кивнула.

–Вы ведь точно ему не расскажете? – спросила, закрывая дверь в баню.

–Точно.

Мы прошли к дому, в окно я увидела мать Марины, она смотрела на улицу, но при нашем появлении отошла в глубь комнаты.

–А как твой отец? – спросила я уже у калитки. Помолчав, Марина ответила:

–Нормально. Протезы прижились, работает.

Кивнув, я вышла и направилась к машине.

–Ну что там? – сразу спросил Рома. Я коротко поведала о ситуации.

–Это так... мерзко, – все-таки подобрал он слово.

–Это еще не все. Девчонка наткнулась на пистолет в его машине, но хватило ума промолчать.

–Пистолет? – Рома нахмурился. – Он, что, настолько опасался кого-то?

–Кого? – усмехнулась я.

–Не знаю... – Рома уставился на меня, я бросила на него быстрый взгляд.

–Он ездил в командировки для встречи с потенциальными партнерами. Опасность ему вряд ли угрожала. Или ты думаешь, он брал его для подстраховки, если какая-нибудь малолетняя дурочка выкинет что-нибудь не то.

–Перестань, – резко сказал Рома, – это уже слишком.

Кивнув, я спросила:

–Где находится улица Коммунаров?

–На другом конце города.

–Показывай дорогу.

На Коммунаров мы приехали в начале десятого. Район состоял из хрущевок, освещенных редкими фонарями. Нам повезло, в доме 53 располагался круглосуточный ларек с ярко освещенным крыльцом, рядом с которым висел номер. Приткнув машину неподалеку, мы направились к первому подъезду. На наше счастье, дверь оказалась старой, о домофоне тут и не слыхивали. На площадке было три квартиры.

–Выходит, нам на четвертый этаж, – заметил Рома.

Дверь оказалась железной, сверху обита деревом. Потерев кончики пальцев, Рома нажал на звонок, последовала пронзительная трель.

–Лучше мне с ней говорить, – шепнул Рома, я согласно кивнула. Раздалось медленное шарканье, потом пауза и старческий слабый голос с трудом спросил:

–Кто?

–Мы бы хотели поговорить с Дарьей Петровной, – ответил Рома громко.

–Кто вы?

–Я сын Евгения Романова, Рома меня зовут, вы можете меня помнить.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась. На пороге стояла грузная женщина, возраст которой я затруднилась определить. Седые волосы собраны в хвост и убраны под косынку, завязанную сзади, круглое лицо в морщинах, крупный нос, большие живые глаза. Губы ниточкой, одета в простое серое платье.

–Да неужто ты? – выдала старушка, и я вдруг не обнаружила в ее голосе той слабости, что было только что. Рома не успел ответить, как она распахнула дверь шире.

–А ну заходите, чего на пороге стоять?

Пока мы разувались и проходили в кухню, старушка, бодрой походкой просеменив впереди нас, чем-то там загремела. Квартира была небольшая, типичная однокомнатная хрущевка.

–Дверь заприте, – крикнула старушка, я щелкнула замком и последовала за Ромой, недоуменно на него поглядывая. Помнится, Красовицкий заявил, что старушка при смерти и практически не соображает. Либо это не она, либо успела поправиться.

–Простите, что спрашиваю, – Рома, кажется, терзался тем же вопросом, – но... Вы Дарья Петровна?

Старушка захохотала и смеялась долго, опершись рукой о столешницу.

–А ты, что же, ожидал увидеть меня на последнем издыхании? – Рома неопределенно качнул головой, и она снова расхохоталась. – Да уж понимаю. Мне, как-никак, восемьдесят шесть, Бог, к счастью, дал здоровья и сил, так что, может, проживу еще десяток-другой. Вы садитесь, чего замерли, как вкопанные? Чай будем пить.

Она ловко сняла с плиты засвистевший, было, чайник и стала наливать чай, мы с Ромой переглянулись, садясь рядом.

–Может, вам помочь? – додумалась я спросить, старушка махнула рукой.

–Сиди. Потом посуду помоешь. Ну вот, – она поставила на стол чашки, следом розетку с вареньем и тарелку с конфетами и пряниками, после чего уселась напротив и уставилась на нас с Ромой. Надо сказать, Дарья Петровна сразу же привлекала к себе внимание: глаза были у нее ясные и лучистые, светящиеся добротой, и бодрость, удивляющая в такие годы, создавала вкупе весьма располагающий образ.

–Ох, хорош вырос, чертяга, – качнула старушка головой, – и жена у тебя красавица... Ты хоть помнишь меня, постреленок?

–Честно говоря, нет, – отозвался Рома, кашлянув и бросив в мою сторону взгляд. Ситуацию с женой он предпочел не комментировать, и я понимаю, почему.

–Слышала про Наташку, – кивнула она, поджав губы, – жаль бабу, хоть мы и не ладили, но хорошая была, добрая.

–Собственно, я хотел поговорить о ней... и об отце.

Дарья Петровна посмотрела чересчур внимательно, что от меня не ускользнуло.

–Говорят, ты к нему уехал после похорон? – спросила вдруг.

–Кто говорит?

Дарья Петровна вздохнула.

–Машка Никитина из вашего дома. Мы с ней в одну церковь ходим, вот она мне и рассказывала все эти годы, как ты живешь.

–Баба Маша из первого подъезда? – удивился Рома.

–Точно.

–А что же вы сами...

–Мать твоя не хотела ничего общего иметь с Романовыми, – усмехнулась старушка, взяв в руки полотенце, лежащее на столе, начала его задумчиво вертеть. – Я ее не винила. Да и мы с тобой не то что родня близкая, я тебе вроде двоюродной бабки прихожусь, седьмая вода на киселе. Но в детстве с тобой нянчилась, вот потому и интересовалась время от времени, как ты живешь.

–Это все из-за истории с маминым... любовником? – Рома на мгновенье запнулся.

–Да. Она, конечно, неправильно поступила, раз разлюбила, так и надо было сказать, а не молчать, пока парень два года служит и на что-то надеется... Ну а Женька... Что тут скажешь...

Она замолчала, хмурясь, явно предавшись воспоминаниям, я коснулась Роминой руки, и он задал вопрос:

–Дарья Петровна, вы считаете... Отец, действительно, убил любовника матери?

Старушка уставилась на него в упор и смотрела долго.

–Уверена я в этом, – сказала, словно приняв решение. Я, честно говоря, слегка вздрогнула, потому что голос ее был так тверд и непоколебим, что тени сомнения не возникло у меня, когда я услышала эти слова. Рома, нахмурившись, спросил:

–Расскажете?

–А что отец твой на это скажет? – усмехнулась Дарья Петровна и тут же продолжила, – впрочем, не убьет же он меня, в самом деле. Чего вдруг тебя эта история заинтересовала?

Рома помолчал и выдал:

–Отец погиб, через неделю после моего приезда. Его убили.

Дарья Петровна ахнула и быстро перекрестилась.

–Боже Святый, – пробормотала тихо, – бедный мальчишка, как же ты...

–Я хочу понять, кто это мог сделать.

–Так ты думаешь, это из-за той истории? – Дарья Петровна нахмурилась и заговорила чуть ли не шепотом, слегка перегнувшись. – Слушай, Рома, приходили ко мне люди с год назад, выспрашивали о Женьке, что да как. Но я их сразу раскусила: рожи бандитские, и намерения такие же. Я больной сказалась, мол, ничего не вижу, ничего не слышу, и вообще, практически в Божьи руки перешла. В общем, они на меня посмотрели и удалились, больше не появлялись. Но вот же, чего-то хотели?

Теперь отзыв Красовицкого становился понятным. Бабуля, однако, далеко не промах, раз и ребят разглядела, и намерения. Рома, видимо, о том же подумал, но спросил о другом:

–Что вы знаете о той истории между матерью и отцом?

–Да все знаю. Я же Женьку, отца твоего, с малых лет растила вместе с Зоей. Зойка всегда была дура-дурой, наивная и доверчивая, правда, красивая. Через красоту и пострадала, обманул ее какой-то заезжий вояка, сам свинтил, а она с брюхом осталась, девчонка девятнадцати лет. Скандал был, мама не горюй... Отец-то ее года за два до этого помер от сердечного приступа, мать одна осталась с ней, тут такая радость. А что делать? Родился Женька, вскоре Зойка работать пошла, так и жили. Только верно пословица говорит: не родись красивой, а родись счастливой. Хоть красивая баба была, не везло с мужиками, найдет кого, глядишь, только жить начнут, а он сбежит вскоре. Так всю жизнь одна и маялась. Я-то ее матери сестра младшая, Зойку старше на семь лет, ну мы неплохо ладили, особенно когда сестра моя померла. Тоже рано Господь прибрал, Женьке тогда, глядишь, пятнадцатый годок был. А за ней следом и Зойка болеть начала, да и померла спустя четыре года. Правда, Женька жениться успел и тебя родить, хоть пару месяцев понянчилась.

–А какой он был? – вклинился Рома.

–Твой отец? Женька себе на уме рос. Неудивительно это, конечно, без отца, в доме постоянно мужики непонятные, то один, то другой. Мать из Зойки, прямо скажем, та еще была. Любить она его любила, но легкомысленная, так что он рос сам по себе. Вокруг одни бабы, поговорить не с кем, вот и замкнулся. Когда с матерью твоей познакомился, никто и не знал даже. Только он вдруг приходит к Зойке и говорит, я, мол, женюсь. Пацану восемнадцать лет, только жить начал, она, конечно, с опаской отнеслась, но тут выяснилось, что Наташка беременная уже, и вопрос был решен. Поженились, стали жить, но Зойка с Наташкой никогда не ладила, ей все казалось, та специально от Жени забеременела, хотя это глупости. Что ей с него взять было? Мальчишка из бедной семьи, еще техникум не окончил... Думаю, там много от родителей было, надавили, заставили выйти замуж, боялись, что потом с ребенком не возьмет никто. Наташка Женьку не любила, мирилась с судьбой, но не любила. Так Зойка повторять любила, пока жива была, все горевала по сыну. Только Женька ничего не видел, вот он, это заметно было, очень рад был семье. После техникума его в армию забрали, денег отмазываться не было, он ушел, еще и в горячую точку угодил. Наташка осталась с тобой. Сначала все спокойно было, а потом слух пошел, что ее с мужиком каким-то видят, то на улице, то она в машину сядет, то какой-то незнакомый возле дома снует. Город у нас небольшой, сам знаешь, а по району слухи разносятся быстрее ветра. Вы тогда в Зойкиной квартире жили, от меня совсем недалеко, ну я и стала присматриваться, попусту люди болтают, или что за этим есть. Только Наташка хитро все обстряпывала, я ее случайно поймала. Из церкви шла, решила дворами сократить, глянь, под аркой машина, Наташка откуда-то шмыг, и в нее. Я номер-то запомнила и через мужа своего попросила узнать, кто такой. У него одноклассник в полиции служил. Тот и донес, мол, так и так, человек серьезный, бандит, одним словом.

–Вы его имя помните? – влезла я чуть ли не против воли.

–А то как же, раз уж потом такая история вышла... Митяев Сергей... Отчество не вспомню, хоть убей. Ему тогда к тридцати было, а Наташке всего ничего – года двадцать два или двадцать три. Ну вот я к ней пришла и говорю, что ж ты, вертихвостка, творишь... Ты прости, Ромка, об умерших плохо нельзя, упокой господь ее душу, – Дарья Петровна быстро перекрестилась, – но дело прошлое, и тогда я сильно на нее осерчала. Говорю, с бандитом связалась за спиной мужа. Себя позоришь, да еще неприятностей наживешь, оно дело такое. Он, к тому же, женат оказался. Это мне все муж рассказал. Наташка на меня наорала и взашей выставила. А после уже чуть не в открытую стала с бандюком встречаться. На что надеялась, непонятно. Он ей, видать, песни пел, что жену бросит, она и верила. Женька из армии вернулся, Наташка ему все выложила. Что у них было, не знаю, врать не буду. Он несколько дней пропадал где-то, потом у меня объявился. Наташка к матери съехала, он в Зойкину квартиру возвращаться не хотел, переписал на меня ее, быстро так сговорился с конторой какой-то, деньги у него были явно, а вот откуда он их взял... Неизвестно. По всему выходит, с кем-то сошелся. Оставшиеся дни у меня жил, молчаливый такой, спокойный, я даже боялась заходить к нему в комнату. Мы тогда с мужем в другой квартире жили, двушке, там сейчас дочка с семьей живет, а я тут вот... Пару раз я с ним разговор заводила, но он молчал так, что сердце кровью обливалось. А потом как улыбнется, да так, что у меня мороз по коже пошел, вот ей Богу, не думала я, что так улыбаться страшно можно. И говорит: я, теть Даш, уеду отсюда. Только сначала по счетам расплачусь. И опять замолк, но я так остолбенела, что больше и словечка не сказала. А через два дня он вещи собрал, со мной попрощался и ушел, часов десять вечера было. Больше я его не видела, только на утро новость на весь город: убили бандита этого, Митяева. – Дарья Петровна сделала страшные глаза, а я осторожно спросила:

–Но с чего вы уверены, что это был... Ромин отец?

–А кто? Больше некому. Женька в горячей точке служил, это мне потом муж объяснял, и навыки имел к убийству. И следователи, что приходили, о нем расспрашивали. Только они его не нашли, а ты, выходит, нашел?

–Мать говорила, отец объявился сам, через пару лет после случившегося. Но она не хотела иметь с ним ничего общего.

Дарья Петровна кивнула:

–Как бы ужасно Женька ни поступил, вот тебе мнение мое: все к лучшему было. Освободил он Наташку от неприятностей, а они бы точно появились, раз с бандитом связалась, да еще и женатым. И от себя освободил, не любила она его никогда, а так... Вроде счастливо прожила...

Дарья Петровна снова перекрестилась, я вздохнула, пытаясь переварить услышанное. История выходила занятная. Доказательств причастности Жени к смерти любовника жены нет. Если он объявился через два года, значит, не боялся следствия. Потому что не убивал, или потому что знал, что его не посадят? Когда в его окружении появились влиятельные люди из Москвы? От кого он получил деньги после возвращения из армии? Вопросов было множество. Рома, почуяв, что большего не выжать, хотел откланяться, но получилось только спустя минут сорок, старушка ни в какую не хотела отпустить его, не выспросив о жизни. Рома поведал о себе, старательно обходя вопрос замужества, я только улыбалась и поддакивала. Наконец, ближе к полуночи мы входили в номер гостиницы в центре города. Номер был просторный, с двумя большими кроватями, Рома сам такой попросил.

–Блюдешь нравственность? – усмехнулась я, бросив сумочку на кровать и упав следом.

–Не стоит вызывать подозрений, – хмуро ответил он, закуривая и усаживаясь на невысокий комод.

–Что ты думаешь обо всем этом? – поинтересовалась я, сев на кровати, Рома поморщился.

–Меньше всего я хочу сейчас думать. Давай отложим это на утро.

Пожав плечами, я поднялась и удалилась в ванную. Рома пошел после меня, я за это время расстелила кровать и легла, выключив свет, но оставив горящей настольную лампу на тумбочке возле кровати. Выйдя из ванной, Рома немного помедлил (я лежала к нему спиной, но чувствовала каждое движение), потом прошел и сел на кровать возле меня, облаченный в полотенце. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Вздохнув, я присела, опершись на подушки, и спросила:

–О чем ты думаешь?

Помолчав, он ответил:

–Ты знаешь.

–Черт, ты сам сказал, что нам лучше не выяснять никаких отношений, пока история не закончится.

–Сказал, – Рома усмехнулся, глядя перед собой, – но при этом продолжаю с тобой спать.

–Если не нравится, ложись в отдельную кровать, – разозлилась я, при этом чувствуя, как холодеет в груди. Рома поморщился.

–Перестань. Ты не хуже меня понимаешь, что я не смогу устоять...

–Тогда к чему это показательное выступление?

Теперь он усмехнулся.

–Я реально чувствую себя ничтожеством.

Потерев лицо руками, я немного посидела, держа ладони на глазах. Убрав их, сказала:

–Иди ко мне.

Он бросил на меня взгляд, снова усмехнувшись. Я взяла его за руку и потянула, Рома не противился, быстро оказавшись сверху. Замерев, уставился в мое лицо.

–Как мы будем выпутываться, Лиза? – прошептал он, качая головой, я не успела ничего сказать, потому что Рома меня поцеловал, и все вопросы перестали иметь значение. Проснувшись утром, я услышала, что в ванной шумит вода, и немного полежала, не двигаясь, размышляя на тему происходящего. Кажется, мы зашли слишком далеко, и это Рому тревожит. Он не видит выхода из ситуации, что и дал понять вчерашней фразой. А это значит, что наше с ним будущее находится под весьма большим знаком вопроса.

"Будущее", – усмехнулась я, садясь. Неужто я всерьез думаю, что мы с Ромой можем быть вместе? Сердце заныло, и я, поспешно встав, кутаясь в простыню, подошла к окну. Часы показывали восемь, утро выдалось свежее. Площадка перед отелем была пуста, несколько машин на парковке, дворник-узбек в желтой жилетке с метлой пересекал ее да кто-то сидел на скамейке под высоким кустарником. Мазнув взглядом, я непроизвольно задержалась на сидящем мужчине. Одет он был просто: джинсы, синяя спортивная кофта и кепка, но мне показалось, что я его где-то видела. Как будто образ мелькнул в голове. Тут мужчина встал и направился к углу здания, я провожала его взглядом, и меня словно током ударило. Я вспомнила ночь в моей квартире, я стою у окна, а внизу мужчина в кепке делает мне знак рукой. Мне показалось, что это тот же человек, и я прилипла к стеклу. Он, словно почуяв это, остановился. Постояв несколько секунд спиной ко мне, сделал рукой жест, будто отдал честь, а руку отвел назад, в мою сторону. Спустя мгновенье, скрылся за поворотом, я же стояла, застыв, как изваяние. Мужчина послал мне знак? Тот это человек, что стоял ночью под моими окнами, или нет? А если да, чего он добивается?

–Чушь, – пробормотала я вслух.

Но беспокойство меня не покидало, и Рома сразу его заметил, появившись из ванной.

–Что случилось? – замер, разглядывая меня. Покосившись в сторону окна, я пожала плечами. Рома вздохнул и сел на кровать, я рухнула рядом. – И все-таки? Если ты расскажешь, нам обоим станет легче.

Запинаясь, я поведала о своих мыслях, уверенная в том, что Рома меня высмеет. Однако он остался серьезен и, нахмурившись, подошел к окну.

–Ты не видела его лица? – задал вопрос.

–Нет. Я вообще не уверена, что это один человек.

–За тобой могут следить, – достав сигареты, Рома закурил, облокотившись на подоконник.

–Чтобы быть в курсе моих дел?

–Не только.

Я кинула на него взгляд, Рома помолчал, продолжая хмуриться.

–Отец мог нанять кого-то, например, чтобы тебя запугать.

–Он собирался раскрыть мою измену, какой смысл в последующем запугивании? А если это убийца? – испугалась я.

–Не знаю. Надеюсь, что нет. У него было множество возможностей сделать свое дело, а он таскается следом за тобой и машет ручкой?

–Женя написал, что я скоро умру. Он мог сначала вскрыть правду, а потом избавиться от меня, нанял этого человека, оплатил его услуги, и теперь заказ принят, – я стремительно побледнела. Рома, быстро затушив окурок, сел рядом и обнял.

–Это только домыслы, не более того. Мы даже не уверены в том, что кто-то за тобой следит. Успокойся, ты занимаешься тем, что запугиваешь сама себя.

–Хорошо. Поедем домой?

Рома заколебался, но произнес:

–Я бы хотел заехать на квартиру, где...

–Я поняла, – поспешно кивнула я, отводя взгляд. – Ты надолго?

–Думаю, нет.

–Я могла бы подождать в машине.

Рома промолчал, разглядывая меня. Повернув мою голову к себе, сказал:

–Я хочу развестись с женой.

Встретившись с ним взглядом, я опустила глаза, отворачиваясь.

–Как считаешь нужным.

Я видела, что он продолжает на меня смотреть, но глаз не поднимала, боясь, что он заметит мое смятение. Мне хотелось спросить, а что будет дальше, что будет с нами? И от этих мыслей все страхи от меня отлетели сами собой, и Рома заполнял мой разум. Я продолжала сидеть, Рома нацепил футболку и поинтересовался:

–Позавтракаем?

Мы перекусили в кафе возле гостиницы, как я ни старалась, не могла избавиться от мыслей про мужчину в кепке, то и дело посматривая по сторонам. Рома это видел, но от комментариев воздерживался. Ромина квартира находилась в сталинской кирпичной пятиэтажке с маленькими металлическими балкончиками, которые, казалось, держатся на честном слове. Мы припарковались на улице чуть поодаль его дома.

–Я быстро, – сказал он и удалился, я проводила его взглядом. Не было Ромы минут тридцать, и за это время я успела надумать много и разного. Правда, последние десять минут мои мысли занимало исключительно Ромино возвращение, мне казалось, что он отсутствует целую вечность. Наконец он появился с рюкзаком на плече. Кинув его на заднее сиденье, сел рядом со мной.

–Ну что? – не удержалась я. Рома немного помолчал.

–Ты знаешь, на удивление хорошо. Она отреагировала очень спокойно, сказала, что и сама пришла к тому же выводу. Мы обсудили, что и как... Я взял некоторые вещи, вот и все.