Текст книги "Любовь на троих (СИ)"

Автор книги: Юлия Ляпина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

В коридоре стоял Вик. В костюме и при галстуке. На его фоне я особо остро ощутила, что неодета и слегка помята. Но он отметил только выбранный им халат, скользнув по моей фигуре теплым внимательным взглядом:

– Доброе утро, Анастасия. Приглашаем вас спуститься к завтраку вниз. А после еды мы расскажем, зачем вы здесь.

– Хорошо, – я сонно кивнула.

 – Но мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.

– Конечно, можете не спешить. Мы подождем.

Закрыв за Виктором дверь, я прислонилась к прохладному дереву и закрыла глаза. Что ждет меня сейчас? Я прожила эту ночь, а могла бы проснуться на скамейке в парке, или, скорее, – в подворотне.

Благодаря встрече с Ромом я все еще жива, и даже цела. На память пришли нечаянно увиденные в интернете снимки убежища бомжей. Опухшие синюшные и багровые лица, черные руки, консервные банки вместо посуды и подпись: средний срок жизни бомжа – три года.

Я вновь обхватила себя руками поверх толстого, мягкого халата, и ушла в ванную. После умывания заглянула в сумку. Что бы такое одеть на завтрак с незнакомыми мужчинами? Но ничего лучше сарафана опять не придумала.

Только на сей раз он был длинным, с разрезом до бедра. И с волосами мудрить не стала: расчесала и собрала их в высокий хвост, чтобы не прилипали к шее. Солнце понемногу уже нагревало комнату, обещая жаркий день, так что и макияж потребовался минимальный – тушь для ресниц да блеск для губ. Духи утром не нужны.

Меня ждали в «чайном» алькове холла. Роман, свежий и расслабленный, с аппетитом поедал булочки. Его встрепанные волосы и футболка с крылатым черепом превращали парня в озорного мальчишку. Виктор пил кофе, черный и горький даже на вид, рассеяно листая бумаги. Я обратила внимание на его длинные смуглые пальцы с ухоженными ногтями, а вот в глаза посмотреть – боялась.

Александр, сквозь густые черные ресницы он наблюдал за тем, как я спускаюсь. Я чувствовала этот взгляд словно тяжелую ладонь на плече. Он контролировал окружающее пространство как дышал. Даже в своем доме сидел в углу, откуда видел все выходы.

Стоило мне подойти ближе, как все пришло в движение: Ром выдвинул мягкий стул с резной спинкой; Виктор налил в чашку чай и добавил ровно столько сахара, сколько я люблю. Александр поставил корзинку с пирожными рядом с моим блюдцем. И я уже совсем не удивилась, увидев в ней любимые корзиночки с белковым кремом и политые шоколадом эклеры. Но я выбрала то, что было на тарелках у мужчин. Пробовать отдельные блюда опасалась. И не доверяла – привычка смотреть детективные сериалы сказывалась.

Пока я ела, все молчали. Ром старательно жевал. Вик, прихлебывая кофе, бросал в мою сторону короткие вопросительные взгляды. Сан невозмутимо намазывал масло на бутерброд, пока тост в его руках не раскрошился кусками на белую скатерть.

Наконец я отодвинула чашку, показывая готовность к разговору. Вик выпрямился на стуле и заговорил:

– Анастасия, а теперь, когда вы поели, я хочу объяснить, зачем вы здесь, – Вик выдержал паузу, очевидно, ожидая вопросов. Но я молча рассматривала чайную ложечку.

 – Итак, сперва немного истории, – покосившись на Александра, намного увереннее продолжил Вик. – Так сложилось, что в нашей семье рождаются только мальчики. Один или несколько, но только самцы.

Слово «самцы» резануло мне слух, но я сдержалась и продолжала упорно смотреть в стол.

– По закону, наследником рода является старший сын. Он же – глава семейного дела.

«А если что-нибудь случится с наследником?» – появилась мысль. А Вик, словно прочитав ее, продолжил: – Если с наследником рода что-то случается, права главы переходят к следующему в роду. И тут возникает прецедент, когда наследник следующего главы обязан оставить под своей опекой супругу погибшего. И если вам знакомо такое явление, как «телегония», то вы должны понимать, что она может передать наследственные признаки главы рода другим детям.

Я кивнула: про телегонию нам рассказывали на лекциях, приведя в пример коров – если белая корова спаривалась с черным быком и оплодотворение не происходило, а спустя время ее покрывал белый бык, то существовала высокая вероятность того, что у коровы может родиться черный теленок. Именно поэтому до сих пор в некоторых африканских племенах девственность невесты является необходимостью для заключения брака. Ибо какой мужчина захочет иметь детей, похожих на другого? Но я все еще не понимала, какое отношение телегония имеет ко мне?

В наше время сама способность иметь детей уже несказанно радует. Банки спермы и клиники ЭКО часть пейзажа любого крупного города. Неужели им понадобилась девственница? Я нервно вскочила и отошла к окну. Дышала глубоко и ровно, сглатывая тошноту. Нельзя показывать свой страх. Лучше представить себя великаншей с картинки Волковского «Желтого тумана». Еще вдох. Теперь стало видно, какая за окном прелестная лужайка, и вазоны с цветами. А Вик продолжал говорить мне в спину:

 – Кроме того, существует правило, по которому мужчины нашего рода не могут «сеять свой овес» на стороне.

Тут мне оставалось только пожать плечами. Современные средства контрацепции отлично справлялись и с «овсом», и с другими возможными последствиями. У нас в общаге, между этажами, был даже установлен автомат с «резинками».

– Поэтому мы вынуждены избегать лишних и неосторожных контактов с женщинами. Особенно с теми, которым в первую очередь нужны наши деньги или статус жены, а не мы сами, – закончил Вик. Все это я прекрасно понимала, но причем здесь я?

– Вот почему вы нам нужны, – заговорил Сан. И это прозвучало так неожиданно, что расслабившийся Вик едва не подпрыгнул. – От вас лишь требуется жить в этом доме. Сопровождать нас на различные мероприятия в течение года. Отсекать всевозможных охотниц за кошельками. А также оказывать всемерную поддержку в поисках супруги для наследника.

– Что? – до меня доходило необычайно медленно. – В качестве кого жить в этом доме? И кого помогать вам искать?

Вик досадливо поморщился в ответ на мои вопли, но раскрыл лежащую рядом с ним на диванчике толстую кожаную папку.

– Вот. Анастасия, прочтите это внимательно – и все станет ясно: и что от вас требуется, и что вы получите взамен.

 Я осторожно приняла толстую пачку листов, уложила на колени и принялась читать. Сухим канцелярским языком там было написано примерно следующее: «Я, Сотникова Анастасия Сергеевна, обязуюсь в течение года проживать в домах, принадлежащих семье Волковых, соблюдая следующие правила…» Подробное перечисление правил занимало почти три страницы. Кроме всего прочего они содержали приблизительный распорядок дня.

 Согласно этим бумагам время с завтрака до обеда принадлежало Рому. С обеда до пяти часов – Вику, а с пяти до десяти вечера – Сану. Исключением являлись важные для семьи мероприятия, такие как дни Рождения или Памяти. Либо поездки на собрания кланов. В эти дни братья будут сопровождать меня втроем, либо с официальными невестами.

 Достаточно обтекаемо было также прописано, что я не должна уклоняться от оказываемых мне знаков внимания, однако интимная близость может состояться исключительно по моему согласию и только на трезвую голову. Я вновь отошла к окну. Убрала бумаги подмышку. Прислонилась лбом к прохладному стеклу. Может быть, это просто сон? Сейчас я открою глаза на продавленном диване и под шарканье ног старухи–хозяйки отправлюсь в ванную? Наваждение не желало рассеиваться, а мужчины за спиной напряженно ждали.

Вернувшись к столу, я вновь открыла папку. Надеюсь, братья не заметят стоящих в глазах слез. Продираясь сквозь строчки этого странного документа, я обратила внимание на разницу в поведении хозяев дома: Роман скучал. Виктор довольно на меня поглядывал, отмечая, что я не пропускаю ни одного абзаца, каким бы мелким шрифтом или курсивом он ни был напечатан.

 Александр неспешно пил чай, почему-то из моей чашки, и заедал его огромными кусками изюмного кекса. После «обязанностей» перечислялись бонусы: проживание, питание и гардероб за счет семьи, оплата учебы либо в родном университете, либо в любом другом учебном заведении округа по желанию. Плюс, медицинская страховка, страхование от несчастных случаев и компенсация морального ущерба! На таких условиях можно купить душу. Мою так точно. Все это похоже на сделку с дьяволом, но спрашивать про подпись кровью не тянуло.

Над последним пунктом я задумалась. Все мои обязанности были расписаны от и до, оплата и приятные глазу бонусы – тоже, но где гарантии? Я подняла на Вика глаза, собираясь задать этот вопрос, но оказалось, что ответ у него уже был готов:

– Контракт будет зарегистрирован у нотариуса… любого, какого выберете. Один экземпляр остается на хранение в нотариальной конторе, второй, по желанию, можете оставить у кого-нибудь из родственников. Вы вольны самостоятельно нанять себе охрану или приобрести оружие, если сочтете нужным. Ограничивать ваши передвижения никто не собирается, просто помните, что вас всегда будут сопровождать согласно расписанию.

– Могу я подумать?

– Конечно, у вас три дня на размышления. Если вы откажетесь, Ром вернет вас в город. Я вновь перечитала сухие строчки. А что я теряю? Домой вернуться не могу – там отчим. Здесь я практически бомж и учеба готова раствориться в дымке материальных проблем.

Что мне остается? Торговать собой? Но торговать можно по-разному. Можно на трассе – ежедневно рискуя здоровьем и жизнью. Можно в больнице – продать почку или кусок печени. А можно и так – выполняя я прикусила губу. Мама. Если у меня будут деньги, мы сможем уехать. Пусть в деревню или маленький городок. И отчим не найдет нас. Ни ее, ни меня. Мою задумчивость осмелился нарушить только Виктор:

– Настя, вам понятны все пункты контракта?

– Да.

– Мы не будем вас торопить. У вас есть ровно трое суток, начиная с этого момента. Пока же предлагаю вам просто попробовать. Пожить по тем условиям, которые оговорены в контракте, – Вик слабо улыбнулся. – До часу дня с вами будет Ром, он покажет сад и территорию вокруг. А после обеда я покажу вам дом.

 Я согласно кивнула, стараясь казаться невозмутимой. Все же Рома после вчерашнего страха пережитого в машине я побаивалась. Безмятежно улыбнувшись, парень попытался взять меня под руку, я отшатнулась. Сделав вид, что не заметил моего движения, Роман открыл и придержал для меня дверь.

Спустившись с крыльца, мы свернули на боковую дорожку. Она была выложена серыми неровными плитами разных оттенков. На газоне зеленела и пушилась травка. Цветы тянулись вдоль тропы. Кусты смородины и крыжовника составляли причудливый узор живой изгороди. Я глубоко дышала, стараясь не психовать. Ром шел рядом, глядя себе под ноги. Погуляв по саду полчаса, мы дошли до фонтанчика. Низкую керамическую чашу бассейна наполняла прозрачная вода. Тонкие струйки вырывались из бортов и встречались в центре фонтана на каменном шарике размером с арбуз.

 Здесь было очень спокойно. Мне не хватало этого спокойствия. Я присела на каменный борт и опустила руку в воду. Совсем рядом на корточках устроился Ром. Он вновь втянул воздух и прикрыл глаза от удовольствия. Я не стала медлить – возможно, это мой последний шанс получить правдивый ответ на вопрос.

– Ром, а вы кто?

Парень тряхнул головой и искоса посмотрел на меня:

– Странный вопрос.

В его голосе не было угрозы или страха, скорее любопытство.

– Ну, всякие мелочи, – пожала я плечами, пытаясь продемонстрировать спокойствие, которого не испытывала. – В парке ты шел так, словно точно знал, где я сижу. В кафе принюхивался к мясу. И между собой вы разговариваете очень тихо, я не слышу, а у меня очень тонкий слух

Я перевела дыхание и упрямо продолжила, оглянувшись на величественное здание за спиной:

– Дом дорогой, но выстроен совсем недавно. Даже сад еще не прижился! Кроме того, я же вижу, что все вы меня … нюхаете! Ром засмеялся. Наплевав на чистоту фирменных шорт и белой футболки, плюхнулся на траву и закинул руки за голову.

– Молодец! Мы бы и сами тебе со временем все рассказали. А может, даже показали бы. Но ты нас опередила!

Мужественно стараясь не обращать внимания ни на подчеркнутую тонким хлопком грудь, ни на выставленные напоказ крепкие мышцы рук, я повторила:

 – Так, все-таки, кто вы?

– Мы – оборотни, – спокойно ответил Ром, в этот момент похожий скорее на огромного кота, который жмурится от удовольствия и потягивается в солнечных лучах. Приоткрыв один глаз, он подмигнул: – Почеши животик, а?

Оборотни? Я закашлялась. Ну и шуточки! Они всех гостей так разыгрывают? Не поддамся! И посмотрела на парня, прищурившись:

– А где шерсть?

Роман перевернулся на живот, снизу вверх заглядывая мне в глаза.

– Не сейчас. Ты все еще напугана. – Он вдруг озорно улыбнулся и подмигнул: – Вдруг решишь на хвост наступить? Или носочки связать?

Делая вид, будто ожидаю немедленного превращения, я не выдержала и засмеялась. А потом, неожиданно для себя, зачерпнула пригоршню воды и брызнула ею на этого хулигана! Он тут же подпрыгнул и завопил:

– Неблагодарная девчонка! Я ей ужин приносил, а она меня – водой!

Я взвизгнула и помчалась по лужайке, придерживая одной рукой длинный подол. Ром преследовал меня, с громким смехом, грозя поймать, зацеловать до потери пульса, или унести в логово. В окне второго этажа большого дома колыхнулась штора.– Вот видишь, они уже подружились, – удовлетворенно сказал Александр. – Ромка у нас молодец!

– Вовсе нет, – хмуро ответил ему Виктор. – Не подружились они, просто нам нужна передышка. Разговор вышел непростой!

– Но ты составил очень хороший контракт! Указал все бонусы и гарантии! О таком любая на ее месте может только мечтать!

– Все так, но эта девочка – не юрист. Она будет решать сердцем. Зато повод опасаться за свою жизнь у нее уже есть.

 – А я сразу предлагал вам не устраивать шоу. Просто выкупить у отчима. Там такое чмо – за десятку удавит.

– Она уже совершеннолетняя, Сан, – Вик повел плечами, словно сбрасывая невидимый груз. – Я хочу быть уверен в происходящем.

 – Дело твое. – Александр недовольно сморщился, глядя, как Роман догнал Настю и попытался подхватить на руки. Девушка вскрикнула и вывернулась, больно ударившись о землю. – Настя нам не доверяет.

– И она права. Мы тоже ждем от нее подвоха.

– Я все проверил, ничего криминального там нет.

– Сан! Ты, как всегда, мыслишь узко. А если девочка сорвется? Решит покончить с собой?

– А охрану зачем держим? Устрою своим бездельникам тренировку.

– Хорошо, – Виктор еще раз взглянул на младшего брата, уносящего девушку в дом, и отошел к столу. – Время на размышление у нее есть.

Братья продолжили работу. Их чуткие уши улавливали каждый звук, доносящийся сквозь легкие шторы на приоткрытом окне. Гоняя меня меж деревьев, Ром успевал рычать и смеяться. А потом вдруг одним прыжком приблизился и, протянув ко мне руки, схватил за талию. Я дернулась в крепком объятии, выкрутилась и полетела на землю! Выставив перед собой сжатые в кулаки ладони. Удар оглушил меня, а через секунду пришла боль. Слезы потекли из глаз.

– Настя, что с тобой? – парень, рассматривая набухающую кровью дорожку, бережно прикоснулся руке.

– Все хорошо! Это просто ссадины! – Роман осторожно лизнул ободранную кожу от локтя к запястью.

Я удивилась:

– Что ты делаешь?

 – Залечиваю ранку. Слюной.

Я поежилась, но дождалась конца процедуры. Ветерок быстро высушил влажную кожу. Ром встал и протянул мне руку:

– Вернемся в дом?

– Я приняла его ладонь. В доме Роман быстро проводил меня в небольшую комнату напоминающую медпункт: кафельные стены, плиточный пол. Кушетка, столик на колесиках, несколько прозрачных шкафчиков и металлические биксы на подоконнике.

– Ложись на кушетку, полежишь, пока я лекарства найду. Я присела. Ром быстро обработал ссадины перекисью:

 – Все чисто, и уже подсыхает.

– А что, слюна оборотня не помогла? – я уже оправилась и ко мне вернулось ехидство.

– Помогла, но ты ведь не поверила. А теперь тебе лучше полежать. С компрессом. Если не хочешь здесь – пойдем в гостиную, там есть диван. В итоге он меня уболтал. Через пару минут, устало закрыв глаза, я лежала на мягком велюровом диванчике и слушала младшего оборотня. Он много рассказывая о себе и о братьях.

Правда, за каждый ответ этот махровый шантажист требовал поцелуй! А когда я отказалась целоваться с ним в губы, согласился на любую другую часть тела. Но по его выбору! Любопытство сгубило не только кошку.

Описывая, чем занимается каждый из братьев, Ром бережно целовал пальцы моих рук и ног. Я ежилась от щекотки, но это ему не мешало. Повествуя о разнице в возрасте, шантажист добрался до колен. За ответ на вопрос «почему я?» потянулся к шее, но я успела нырнуть под мягкий флис. Ему досталась макушка, которую он громко чмокал почти полминуты.

Думать рядом с балагурящим красавчиком было невозможно. Выдержав всего час, я запросилась в комнату. Предлог был: нужно переодеться перед обедом. Ром не стал возражать. Довел меня до спальни. Напомнил, что после обеда наступит время Вика. Заглянул в глаза и ласково чмокнул в запястье на прощанье.

Я же поспешила укрыться в ванной. Пока рассеянно умывалась и выбирала что-нибудь подходящее из скудного гардероба, раскладывала по полочкам полученную информацию. Итак, три брата: Александр, Виктор и Роман. Они владеют общим бизнесом. Живут вместе. Самый молодой и раздолбаистый из них – Ром. Ему всего двадцать два, и он – главный креативщик компании. На его команде лежит разработка новых направлений деятельности, реклама и логотипы.

Вик – постарше, ему около тридцати. Он ведает юридической службой, отсюда галстук и казенная терминология. Подтянутый кареглазый шатен производит впечатление того омута, в котором кто только не водится.

Самый старший из троицы – Сан. Подозреваю, что именно он – и наследник, и генеральный директор, и, вообще… официальное лицо семьи. По возрасту и статусу ему давно полагается жениться. Или хотя бы заиметь официальную подругу. Но вскрыть этот поистине десятитонный сейф еще ни одной не удалось. Как всегда, задумалась над бегущей водой. И вдруг услышала тихий звонок! Телефон, надрываясь, вибрировал на тумбочке. Я взглянула на экран: «Мама»!

– Алло! – голос доносился словно издалека, глуховато и хрипло.

– Доченька! Как ты там? Хорошо кушаешь?

Я закусила губу, пытаясь сдержать набежавшие слезы. Мама опять плохо ест? Отчим строжайше контролировал расходы. Изредка мог и покутить – купить торт или несколько пакетов с фруктами. Чаще давал деньги на самую дешевую крупу и бульонные кубики. Ненавижу овсянку!

– У меня все хорошо, мама, – я старалась говорить уверенно.– Нашла себе работу на лето, так что не приеду.

Я расслышала вздох облегчения, но сделала вид, что не заметила его. Мама зачастила:

– Вот и хорошо, Настюша, хорошо! У нас тут дожди все время. На даче не растет ничего, трава только.

 Я слушала и представляла, как мама скрючилась в темной прихожей или у окна, чтобы вовремя услышать поворот ключа и положить телефон на место. Вспомнилась тяжелая поступь отчима, его грубые руки и хриплый прокуренный голос. Иногда я вслух удивлялась, почему мама вышла за него замуж. Она смахивала набежавшую слезу и рассказывала, какой он хороший, как он нас любит. Как мы хорошо будем жить, когда он «найдет себя в этой жизни»… Лет до пятнадцати я в это верила. А потом повзрослела. И стала ночевать у подруг, когда отчим возвращался из рейса.

Разговор закончился, как всегда: мама просила беречь себя, а я обещала это делать. Прощальные слова, щелчок кнопки – и пустота. Застыв с телефоном в руке, я не сразу услышала стук в дверь. Оказалось, в коридоре стоял Вик в привычном уже костюме и при галстуке.

– Анастасия, – голос его был строг и суховат. – Вы спуститесь к обеду?

– Непременно, – ответила я также сдержанно. – Простите, сразу не открыла, потому что была в ванной.

 – Прошу вас поторопиться, обед будет подан через двадцать минут. Он ушел, а я, подкрашивая пересохшие губы, неожиданно подумала – что он мог услышать?

За столом нас по-прежнему было четверо. Но в этот раз появилось еще одно действующее лицо – подтянутый мужчина лет пятидесяти. Он ходил по кругу за спинами сидящих и пока лишь аккуратно наливал в бокалы минеральную воду:

– Доброго всем дня! – я поздоровалась и поторопилась остановить добровольного помощника. – Не наливайте мне, пожалуйста, я буду яблочный сок.

Официант или дворецкий – а может, просто повар, взглянул на Сана. Получил ответный кивок и налил в мой бокал яблочный сок. Я ощутила себя словно в каком-то фильме про Джеймса Бонда. Только там героиня обычно получает свой любимый напиток еще до того, как закажет его. За обедом беседа не клеилась. Я продолжала периодически строя мне жалобные щенячьи глазки. Вик задумчиво рассматривал меня через стол, и только Сан был, как всегда, непроницаем и взирал на всех с королевским спокойствием.

Еда не отличалась особыми изысками, но, вместе с тем, чувствовалась в ней какая-то особенность. Задумавшись еще и об этом, я потянулась к греческому салату. И тут до меня дошло! Всё на столе, кроме этого самого салата, который, кстати, я очень люблю, всё остальное – приготовлено из мяса Жареное, копченое, отварное или запеченное, оно присутствует в каждом блюде! Выходит, Ром не шутил, назвав себя и братьев оборотнями? Прикусив зубчик вилки, я задумчиво подняла взгляд и утонула в омуте невозможных серых глазах. Долго, пристально Сан смотрел на меня. Потом, медленно кивнув, взял с одного из красиво оформленных блюд запеченную в неведомых травках и зернышках ногу какого-то животного. Обглодал, запил вином и с громким хрустом разгрыз кость.

Я вздрогнула, но не отвернулась, просто подцепила на вилку кусочек нежнейшей ветчины и съела. Легкая улыбка тронула губы Сана,

Вик одобрительно на меня посмотрел, а Ром присвистнул и стянул с блюда сразу пару ломтиков. На десерт подали фрукты и сыр. Мужчины пытались включить меня в разговор, но я упорно уклонялась. Наблюдала. Прислушивалась. Словно пыталась отыскать в них черты неведомых монстров. Ром так открыто улыбался – по статистике шестьдесят процентов маньяков очень улыбчивые, приятные в кратком общении люди. Сан ловко делил ножом сочный персик – ага, похоже, с холодным оружием он знаком не понаслышке. Вик придирчиво выбирал сыр, а потом долго аккуратно раскладывал ломтики. Накрыв их половинками слив, ел, прислушиваясь к ощущениям. Большая часть педантов – психопаты. Не знаю, до чего бы я себя накрутила, но обед закончился. Ром и Сан тут же ушли в глубину дома. Со мной остался Вик.

Я старалась рассмотреть его подробнее. Составить психологический портрет, как нас учили. Возможно, дать характеристику. Он странно ускользал. Спокойное выражение лица и подчеркнуто опрятная одежда выглядели привычной маской. Сдержанной, холодной. Его ничего не волновало. Даже улыбка являлась данью вежливости. Я мысленно поежилась: холодильник! Безупречный, внушительный и ледяной. При необходимости заморозит.

Он усадил меня в другую машину, синеватую, точно покрытую инеем, и отвез в огромный торговый центр. Первым пунктом программы стала парикмахерская. Изящные девушки в голубых и розовых фартучках с многочисленными кармашками слетелись к нам, словно мотыльки. Почтительно выслушали пожелания и, усадив меня в кресло, спрятали от остального мира на целых три часа. Все это время мне было позволено лишь тянуть зеленый чай из белой кружечки да листать свежие номера «Элль» и «Космополитен». В зеркало просили не смотреть.

 Когда же меня наконец отпустили, оказалось, что ничего кардинального в моей внешности не изменилось. Лишь чуть короче стали волосы, после того, как им придали нужную форму и объем. Брови подровняли пинцетом и чуть-чуть подкрасили глаза. Ногти обработали и покрыли прозрачным лаком. В общем и целом выглядела я хорошо и очень естественно. Даже сумела улыбнуться Виктору, когда он за мной зашел. С

ледующим пунктом стал магазин, где меня старательно обмерили, записали «особые приметы», как то: тон кожи, цвет глаз и волос. Вик не стал настаивать на покупках, просто попросил у девушек каталоги.

– Если что-то понравится, просто позвонишь в магазин. Пришлют с курьером твой размер.

Я только вежливо кивала: ничего покупать я не собиралась. Звон монет отдавался в ушах и давил на совесть: «тебя покупают, тебя покупают…» Тут Виктор с сожалением взглянул на часы, и мы заторопились обратно в поместье. Экскурсия по дому прошла довольно быстро. Средний Волков показал мне общие помещения: библиотеку, музыкальную комнату, зал для приемов и смежную с ним парадную столовую. Еще была маленькая гостиная, в которой я отлеживалась после падения, и комната, напоминающая кабинет, – для приема деловых партнеров.

– Остались личные комнаты и хозяйственные помещения. Там тебе будет неинтересно. Все домашние вопросы решают наши работники. Филиппа ты уже видела, он повар и дворецкий. Софья и Маша – его дочь и внучка, убирают и помогают ему с готовкой. Еще есть садовник, это зять Филиппа. Они живут в коттедже у ворот.

Решив, что ликбез закончен, Виктор проводил меня до комнаты:

– Увидимся за ужином!

Я так устала за этот долгий день! Появилась мысль отказаться от ужина и просто поваляться на кровати с детективчиком и орешками. Но перед внутренним взором появились все те же строгие глаза и строчки договора. Я еще ничего не решила, но в комнате отсиживаться глупо. Так что, вздохнув тихонько, я поплелась принимать душ и переодеваться. За столом мужчины наперебой хвалили мою прическу. Я уже не высматривала в них маньяков, но пыталась разобраться в характерах и предпочтениях: как иначе им невест искать?

Присматривалась – и озадачивалась все больше. Очень уж они разные. И внешне, и по характеру. Неужели они действительно родные братья? Александр говорил мало, но веско. Часто добавляет слова «уверен», «выполняйте», «решить проблему». Ром тараторил и вставлял смешные словечки: «банхаммер», . «презенташка», «креатор». А Вик говорил, словно пишет, гладко, выверенно и о-очень убедительно. Аж мороз по коже. Сан похож на шагающий сейф – надежен, крепок, и так же глух. Навалил мне на тарелку еды, не спрашивая, что я хочу, и коротко скомандовал:

– Ешь!

Интересно, а Вик спросил бы мое мнение? А Ром? Так за размышлениями пролетел ужин, но до сна было еще далеко.

Вечер принадлежал Сану. Он решил показать мне музыкальную комнату. На маленькой сцене стоял рояль, по стенам были развешаны тонкие длинные флейты, блестели изогнутые в немыслимые фигуры трубы. В углу теснились пюпитры для нот, а роскошные, отделанные кожей и бархатом, папки занимали целую полку. Играть я не умела, петь – тоже, зато очень любила музыку слушать. И громко об этом сказала. Так что Сан мучить меня не стал. Щелкнул каким-то пультом – из скрытых панелями стен колонок зазвучал вальс.

Он шагнул вперед и коротко поклонился – «вы позволите?» Я, конечно же, не устояла и, присев в шутливом реверансе, приняла протянутую руку. Что это был за танец! Поддерживаемая его горячими руками, я порхала по залу. Купалась в волнах музыки, взлетала и падала! Наконец, обессилев, вместе с мелодией опустилась на грешную землю и приземлилась в его объятиях.

 Он склонил голову, коснувшись моей шеи колючим полуседым «ежиком», и мягко поцеловал открытое сбившейся блузкой плечо. Потом, отступив, чинно поклонился. От простого прикосновения его теплых влажных губ я вздрогнула. Грудь ходила ходуном после танца, щеки разрумянились, сердце екнуло: бежать!

– Предлагаю выпить чаю, – сказал Сан крепко держа меня за руку.

Мы прошли в маленькую гостиную. Там за столом сидел в задумчивости Вик, просматривая очередную папку с бумагами. Ром устроился на подоконнике и гонял монстров на планшете. Поколебавшись, я выбрала другой подоконник. Солнце тонуло в малиновых разводах облаков, и эта картина утешала мою мятущуюся душу. Когда дворецкий прикатил столик с чайными принадлежностями, Сан подал мне чашку и расположился в кресле поблизости.

До десяти часов мы все спокойно пили чай. Говорили о последних новинках кино и любовались заходящим солнцем через большие окна. А ровно в десять я встала. И собралась было подняться к себе. Словно по команде, вслед за мной на ногах оказались и мои визави.

– Малышка, а попрощаться? – распахнул объятия Ром. И прежде чем я успела придумать вежливую отговорку, сгреб меня в охапку и поцеловал, нежно проведя напоследок кончиком языка по моим сжатым губам.

Я отшатнулась и натолкнулась на Вика. Волной поднялась паника. Но Виктор был либо более тактичен, либо просто не торопил события. Так что он поцеловал всего лишь мою руку.

А ошеломил меня Сан. Вновь. Когда подошел сзади, обнял за плечи и провел носом от плеча до уха, прошептав:

 – Доброй ночи, малышка!

И прикусил мочку, да так, что я ахнула от неожиданности, чувствуя бег мурашек по спине. До комнаты я не шла, а словно плыла по облакам, честно стараясь не оступиться. В голове звучало вновь и вновь: «Доброй ночи малышка».

В своей комнате я постаралась собрать и упорядочить в аккуратную кучку разбежавшиеся мысли. Ведь если по договору я должна помочь отсеять неудачных претенденток и найти жену для наследника, почему тогда все трое так дружно за мной ухаживают? Даже целуют интимно, при этом в глазах остальных заметен не гнев, а лишь здоровая мужская конкуренция и азарт. Может, они заключили на меня пари? Или заставляют меня сделать выбор?

Мне необходимо это узнать! Иначе я сойду с ума. Сон пропал, и я до рассвета крутилась, представляя мужчин. Они очень разные. Сан будит во мне женщину, а с Ромом можно брызгаться водой. Вик тщательно скрывает свое отношение ко мне, но первый догадался, что с одежды у меня мало.

Так ничего и не решив, я задремала.

Разбудило меня нежное прикосновение чего-то холодного. В воздухе плыл дивный цветочный аромат. Потянувшись и открыв глаза, я обнаружила на краю постели букет нежно-розовых пионов.

Вдохнув пьянящий запах свежесрезанных цветов, и погладив тугие, еще влажные от росы, бутоны, я вдруг вспомнила, что вчера дверь я закрыла! Да-да! Соскочив с необъятного ложа, я подбежала к двери и увидела, что засов – на месте. Задвинут почти до упора. А вот тонкая струйка бодрящего утреннего воздуха привела меня к полузакрытому шторой окну. Одна створка была приоткрыта, и ветерок колыхал тонкий кремовый тюль.

И кто же это тратил время и силы, карабкаясь по рельефной стене, лишь бы преподнести девушке букет? Утром меня развлекает Ром... Он, стало быть? А если нет? Я выглянула в окно и оценила высоту. Ого! Если сюда не приезжал подъемник, у кого-то должны болеть руки.

Глянув в зеркало, я увидела, что волосы стоят дыбом, и поспешила в ванную. Вымыла голову, почистила зубы, вернулась в спальню за феном.