Текст книги "Любовь и расчет (СИ)"
Автор книги: Юлия Ляпина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Любовь по случаю
Мария устало поправила волосы перед зеркалом и шагнула за порог, закрывая двери офиса. Пятница! Холостяки рванули первыми, спеша в спортивные пабы, пошуметь с друзьями за кружкой пива. Потом заспешили озабоченные семейные дамы – предстоящие выходные обещали быть теплыми, так что семейные собирались на дачи за последними крохами урожая и еще одной возможностью поесть жареного на открытом огне мяса. Предпоследними собрались отцы семейств – их усиленно подгоняли телефонные звонки от жен и детей.
Маша всегда уходила последней – дома ее никто не ждал, дачи у нее не было, так что закрывать помещение и сдавать офис охране приходилась ей. Постукивая каблучками удобных осенних туфель, она спустилась на первый этаж здания. Приветливо кивнула охраннику, принявшему ключи, взмахом руки простилась с суровой теткой собирающей журналы уборки помещений и вышла наконец в ранние осенние сумерки.
Днем прошел дождь, и желтые кленовые листья красивым веером лежали в лужах, заставляя ее зачарованно смотреть себе под ноги. Неторопливо преодолевая скверик отделявший огромное офисное здание от остановки Мария думала, как сейчас зайдет в ближайший к дому супермаркет, уложит в огромную тяжелую тележку скромный одинокий ужин, а потом устроится на диване с ноутбуком и хрустя орешками откроет окно чата.
Увы, мечтам не суждено было сбыться – в сумке яростно завибрировал телефон.
– Алло? – Мария подняла глаза и к собственному раздражению увидела, что подъезжает ее автобус: – Мама? Что случилось?
Сердце глухо стукнуло – у бабушки гостила ее десятилетняя дочка. Загрузившись в автобус женщина прижалась спиной к заднему стеклу, стараясь одновременно услышать, что ей говорит мать, и протянуть кондуктору транспортную карту. Равновесие держалось с трудом, автобус качало, Мария ерзала спиной до тех пор, пока не уперлась во что-то. Кондуктор не торопился, а разговор с мамой затягивался, но как только стало понятно, что причитания родительницы не касаются Катюшки, женщину отпустило.
Проехав пять или шесть остановок она наконец смогла завершить разговор, убрать телефон в сумку и повернуться, чтобы посмотреть, на что же она так удобно опиралась. В один момент Мария потеряла дар речи – оказалось, что более десяти минут она опиралась на крепкого высокого мужчину в красивом сером пальто.
– Извините! – женщина хватала воздух полуоткрытым ртом, боясь сказать какую-нибудь глупость и не решаясь признаться, как удобно ей было стоять.
Мужчина серьезно кивнул, не высказав ни каких эмоций. Мария растерялась: что сказать или сделать дальше? Неожиданно автобус резко затормозил и пассажиры посыпались друг на друга, как кегли в боулинге. Машу мотнуло, крепко приложило о поручень, а потом на нее навалился тот самый серьезный мужчина в пальто. Пискнув, женщина попыталась удержать равновесие, но проиграла: цепляясь за пассажирские кресла и какие то выступы она упала в проход, успев печально подумать: мое пальто-о!
В чувство Марию привел разноголосый крик пассажиров и собственная головная боль. Оказалось, что произошла авария и водитель экстренным торможением спас жизнь пьяному идиоту вырулившему прямо под тяжелый автобус. Правая сторона автобуса представляла собой железное гофре, а прямо у колеса угнездилась заниженная «тойота» цвета «мокрый асфльт». Пассажиры, злобно ругаясь выходили из салона и выбирались на обочину, решая, ждать ли сменного автобуса или добираться до остановки и ехать дальше на перекладных.
Кондуктор хлопотала над лежащей на полу парой – крупный, серьезный мужчина с тростью в руках пытался подняться с невысокой женщины в алом пальто. Мужчина безуспешно искал точку опоры, а суетящаяся вокруг старушка не добавляла ему сил. Наконец он не выдержал и властно рявкнул:
– Отойдите!
Обидевшись, кондуктор отошла к водителю и закурила. Мужчина встал и посмотрел на лежащую женщину:
– Вставайте! Я не могу предложить вам руку, но можете ухватиться за мою трость. Маша пошевелилась и тотчас схватилась за голову: висок болезненно пульсировал, в глазах темнело. Медленно, как во сне она ухватилась за гладкую полированную трость, удивляясь, почему трубка не пластиковая, а деревянная и медленно встала. Шаг, и она смогла присесть на сдвоенное пассажирское кресло.
– Вас тошнит? – коротко поинтересовался мужчина, вынимая из кармана носовой платок и аккуратно промакивая им лицо.
– Немножко, – Мария осторожно оценила свое состояние и решила, что протереть лицо и руки влажной салфеткой не помешает.
– Сейчас приедет скорая, вам лучше поехать в больницу, – все так же спокойно сказал мужчина, заглядывая ей в лицо.
– Что? Зачем? – кисель окутавший голову не давал пробиться его словам.
– У вас пульсирую зрачки, очевидно сильно тряхнуло и кроме того вы приложились головой о поручень, – напомнил пассажир, – хорошо бы сделать рентген.
– Вы…доктор? – Маша попыталась нахмуриться, чтобы удержать ускользающий кисель из мыслей.
– Нет, – на лице мужчины появилась странная усмешка, – так вы поедете в больницу?
– Я не могу в больницу, – до Марии наконец дошло, о чем идет речь, – мне надо ехать к маме.
– Вы никуда не сможете поехать, – мужчина вздохнул с явным подтекстом.
– Значит, я поеду домой…
Спор прервали появившиеся сотрудники полиции и скорой помощи. Пока опрашивали свидетелей и оказывали первую помощь пострадавшим, подъехала машина МЧС снабженная оборудованием необходимым для извлечения водителя из практически сплющенного авто. Ко всеобщему удивлению этот кадр оказался жив и даже невредим, если не считать мелких царапин на лице и руках оставленных осколками ветрового стекла. Пока его извлекали из машины обкурившийся и пьяный парень распевал похабные частушки и приставал к девушке-фельдшеру скорой помощи.
Остальным пострадавшим предложили добраться до травмпункта на соседней улице пешком. Мужчина с тростью хмыкнул и выдал несколько едких фраз, от которых у молодого сержанта покраснели уши. После этого Машу и мужчину усадили в полицейский «форд».
– Меня зовут Александр, – сообщил он, удобнее перекладывая трость.
– Очень приятно, – автоматически ответила Маша, борясь с тошнотой.
Больше говорить было не о чем.
За пару минут их довезли до унылого помещения расположенного прямо в жилом доме. Сильный запах крови, залитой перекисью, спиртовых салфеток и хлоргексидина вызвал у Марии новый приступ отвратительного головокружения и тошноты. Александр тут же усадил ее на стул, и потребовал от пробегающей мимо немолодой, но подтянутой медсестры нашатыря.
Женщина метнула на Машу неприязненный взгляд, очевидно сочтя пьяной. Она даже буркнула что-то себе под нос, но Александр нашел нужные слова:
– Девушка ударилась головой, вам нравится запах рвоты?
Нашатырь тут же нашелся, а потом Машу пригласили на осмотр. Доктор констатировал сотрясение мозга, ушибы и царапины на руках. Александр проследил, чтобы все было внесено в справку и в протокол.
– А как же вы? – слабым голосом спросила Мария ощущая себя младенцем в люльке укачанном слишком ретивой нянькой. – Вы тоже упали, и пальто…
– Пустяки, – мужчина отмахнулся, – я практически не пострадал, а вот у вас все серьезно.
Когда их выпустили из травмпункта, оказалось, что на улице глубокая ночь, Машин телефон давно разрядился, а полицейских и след простыл. Она и не заметила, что по ее лицу вновь потекли слезы.
– Что случилось? – устало и как-то обреченно спросил мужчина.
– Как я теперь доберусь домой? – пробормотала женщина, осторожно вытирая хлюпающий нос.
– Ни как, – строго ответил Александр, – вам нельзя оставаться одной. Поэтому вы едете со мной.
– Что? – трепыхаться на узком скользком крыльце, когда тебя держит под руку мужчина в половину тебя, по меньшей мере неразумно.
Александр крепко прижал ее к своему боку и кончиком трости указал на большую серую машину в стороне от входа:
– Я давно заказал такси. Прошу.
Маша медленно, опасаясь падения в скользкую грязь,добралась до транспорта и неловко остановилась рядом.
– Садитесь, Мария, – Александр сам распахнул перед ней дверь, – я с вашего позволения сяду вперед.
Маша слабо кивнула, забыв о поселившемся в голове свинцовом шаре. Ее предсказуемо вывернуло на грязный асфальт. Вытираясь последней салфеткой из пачки женщина печально думала, что «добрый самаритятнин» должно быть проклял ту минуту, когда она к нему прислонилась в автобусе. Однако Александр не теряя своего спокойного выражения лица переступил лужицу желчи, помог Маше сесть в машину, пристегнул ее ремнем, точно ребенка и обойдя капот сел рядом с водителем. Автомобиль плавно двинулся с места, увозя пассажиров из унылого дворика окруженного облетевшими тополями.
Машина ехала не долго и остановилась в таком же унылом дворе составленном разноцветными «хрущевками». Александр помог Марии выйти из машины, и под руку, как старушку повел к подъезду.
Внутри пахло как обычно пахнет в таких домах – капустой, супом, болезненной старостью и дешевым табаком. Катя уже с трудом ковыляла и сочла, что ей несказанно повезло, раз не пришлось подниматься на пятый этаж, квартира была на третьем. Мужчина довольно быстро нашел ключи и пропустил Машу вперед. Узкая прихожая, полупустая вешалка с парой курток и бейсболок, простой линолеум на полу и краска на стенах.
Закинув на вешалку свое пальто Александр помог раздеться Марии и подтолкнул ее к ванной:
– Вам не помешает принять душ, сегодня была домработница, так что там точно есть свежее полотенце и халат. Вещи оставьте на машинке, потом постираем.
Двигаясь как замерзший робот-автомат женщина вошла в помещение, разделась, включила душ и тут пошел откат от всего этого длинного дня, аварии, запаха крови и старой хрущевки. Колени подогнулись, свернувшись калачиком на дне огромной чугунной ванны, Маша зарыдала, под горячими струями, выплакивая всю накопившуюся боль.
Неожиданно занавеска отлетела в сторону и перед нею встал Александр. Без трости, с обнаженным, точно у былинного богатыря торсом. Мягкое трико облегало его ноги, а взъерошенные волосы превращали мужчину средних лет в молодого растерянного парня.
– Что случилось? – спросил он принуждая себя отвести взгляд от узкой спины с выступившими позвонками.
– Ничего-о-о! – прорыдала Мария, обнимая руками ноги, чтобы скрыться от его взгляда.
– Ясно. –Коротко выдохнув мужчина взялся за лейку душа.
Тщательно смочил женщину с макушки до пят. Щелкнул крышечкой какого-то флакона и принялся намыливать Марию, растирая руками пену с ароматом моря. Сначала женщина сидела неподвижно, потом попыталась трепыхнуться, но ее жестко осадили:
– Спокойно! Чего я там не видел? Сейчас смою пену и пойдете, приляжете.
Маша замерла. Как неловко поставленная кукла. Александр действительно отстраненно и быстро вымыл ее, прополоскал волосы, очень бережно перебирая пряди, словно знал, что любое резкое движение вызывает у нее новый приступ боли. Потом зашуршал пакет. Маша удивленно приоткрыла глаза: мужчина распечатал упаковку с огромной купальной простыней, и закутал женщину в махровую ткань, словно младенца.
– Теперь возьмите меня за руку и потихоньку выбирайтесь. Я бы вынул вас из ванны сам, но мой преклонный возраст и боевые раны не позволяют мне носить красоток на руках.
Маша смутилась, к щекам прилила кровь, но все же схватилась за крепкую мужскую ладонь и вышла в комнату. Перед ней предстала обычная хрущевская «двушка» чуть-чуть облагороженная современной недорогой мебелью и ремонтом.
–Идите в спальню, ложитесь, скомандовал Александр, а я посмотрю, что у нас есть на ужи Чаю сейчас принесу. Маша попыталась отнекиваться, но ее решительно подтолкнули к узкой двустворчатой двери.
В спальне было тихо и полутемно. Маленький ночник-фонарик горел на тумбочке в изголовье одной из кроватей. Женщина огляделась – две одинаковые кровати «полуторки». Дна накрыта покрывалом, у второй приглашающе откинуто одеяло. Две тумбочки, с ночниками, комод с зеркалом , вешалка для одежды и все. Ни цветов, ни шкафов, только легкие занавески скрывают свет из окон соседних домов.
Мария поплотнее стянула на себе концы полотенца и осторожно легла, со стоном устроив голову на подушке. Где-то вдалеке шумела вода, брякала посуда, сочно чмокала дверь холодильника.
