Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Юлия Нидецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Сюрприз

– Папа у меня что надо! Правда, видимся мы с ним нечасто: папа всегда в разъездах и, как говорит моя мама, он у нас в доме редкий гость. Но уж когда папа приезжает, жизнь наступает замечательная. Начинаются велосипедные экскурсии, мы ходим в кино, в гости, к папиным сотрудникам... И говорит папа о нас не иначе, как «мы, мужчины». Ни у кого нет такого отца.

И еще: папа всегда привозит нам подарки. Нам – это значит мне и маме. Правда, в последнее время, он несколько раз не подарил нам ничего: копил деньги на сюрприз.

И вот однажды позвонил знакомый папы пан Анджей и сообщил, что только что вернулся из Швеции и привез нам посылку. Я был уверен, что папа уехал в Гонконг, а тут вдруг Швеция! Мама же ничуть не удивилась. Спросила только, может ли он сам принести посылку, поблагодарила и повесила трубку.

Посылка была такая большая и тяжелая, что не поместилась на антресолях. Пан Анджей оставил ее в прихожей и наказал не двигать ящик с места до возвращения папы.

Посылка стояла на самом проходе, и я несколько раз на нее натыкался: то по пути в ванную, то возвращаясь из школы, то спеша к телефону. Мама тоже споткнулась о ящик и порвала колготки. Тогда мы переставили ящик в большую комнату, но и там был для всех помехой. Папа же возвращался не раньше, чем через две недели.

– Давай поставим посылку к тебе в комнату, – предложила мама, когда я показал ей очередной синяк.

– Хорошо, а куда?

– Между окном и письменным столом.

– А она поместится?

– Нужно измерить.

Оказалось, что места достаточно, и посылка отправилась в угол, чтобы никому не попадаться под ноги.

На следующее утро я, как только проснулся, сразу же заметил посылку. До этого я как-то не задумывался, что в ней лежит. Догадывался, конечно, что это и есть обещанный сюрприз. А тут меня разобрало любопытство.

Весь день в школе я только и думал о содержимом посылки. На уроке истории учительница заметила, что мои мысли витают далеко, и я получил замечание в дневник. Это заставило меня переключиться на школьные дела, но ненадолго. На биологии я снова думал о посылке и на большой перемене рассказал о ней Юреку.

– Открой да посмотри! – посоветовал он.

– Папа рассердится.

– А почему собственно? Он что, запретил тебе открыть ее.

– Нет.

– Ну так чего же ты ждешь?

– Возвращения папы. Он, наверное, хотел бы присутствовать при этом.

– А что? Опять уехал?

– В Гонконг.

– Но ты же говорил, что посылку привезли из Швеции.

– Из Швеции.

– Знаешь, – задумался Юрек. – Здесь что-то не так. Твой отец на другом конце Земли, а пан Анджей...

– Может, позвонить ему и спросить?

– Лучше не надо.

Перемена кончилась, и мы вернулись в класс. По дороге домой разговор продолжался. Юрек настаивал на том, чтобы вскрыть посылку.

– Я чувствую какую-то тайну, – убеждал он. – Подумай сам. Твой отец в Гонконге, а посылка пришла из Швеции. Каким образам она там оказалась?

– Папа прислал.

– А почему не прямо к вам домой? Почему через Швецию?

– Не знаю, – ответил я.

Мы поднялись в нашу квартиру. Мамы еще не было. Посылка по-прежнему стояла в углу. Мы принялись разглядывать бумагу, в которую она была упакована. На упаковке не было ни адреса, ни фамилии адресата или отправителя.

– Пан Анджей прекрасно знает, где мы живем. Зачем ему подписывать посылку? – возразил я Юреку, обратившему внимание на отсутствие адреса.

– Но ведь ты говорил, что твой папа выслал посылку из Гонконга в Швецию, а уже оттуда его знакомый привез ее вам. Как же она дошла до Швеции без адреса?

– Может ее заново упаковали?

– Зачем?

Во время всего разговора Юрек вел себя, как настоящий Шерлок Холмс. Еще раз осмотрел посылку, толкнул ее ногой.

– Я тебе говорю, – процедил он, – твой отец вовсе не поехал в Гонконг. Он вместо Гонконга уехал в Швецию.

– Что?! – возмутился я.

– Да-да. Подумаешь, великое дело – поездка в Швецию. Вот Гонконг – это настоящая экзотика!

«Ну, это уж чересчур!» – подумал я. Мне и раньше хотелось заглянуть внутрь посылки, но я всячески сдерживался. Теперь же я решительно стал развязывать бечевку.

Под толстым негнущимся картоном находилась коробка из пенопласта. Мы подняли крышку. В коробке стоял какой-то тщательно укрепленный прибор

– Хм, ничего особенного, – разочарованно пожал плечами Юрек.

– Ничего особенного?! – я начал вытаскивать аппарат – Ничего особенного?!

Прибор был тяжелый, и Юреку пришлось мне помочь. Из белоснежного пенопласта появилось красно-черно-серебристое устройство. Ничего подобного я до сих пор не видел.

Что это? Компьютер? Нет, не было экрана. На какой источник энергии он рассчитан? На электрический ток? Не было гнезда.

– Наверное, он работает на батареях, – сказал Юрек и стал по очереди нажимать клавиши и кнопки.

У прибора не было передней и задней стенки, не было боков. Со всех сторон были кнопки, углубления, пластинки и лампочки. Клавиши и кнопки после нажатия возвращались в исходное положение. Мы вскоре забыли, какие уже включали, а какие еще нет И вдруг я заметил, что прибор светится

– Оставь его в покое, – испугался я.

– Ну нет, – не согласился Юрек. – Наконец-то удалось его включить.

Свечение все усиливалось. Я не понимал, откуда идет свет. Юрек склонился над прибором. Пальцами правой руки он нажимал клавиши с одной стороны, а левой – с другой. От прибора отделился и стал расти светящийся шар. Я отступил на несколько шагов. Шар рос на глазах. Сначала он охватывал только кисти рук Юрека, потом руки до локтей, локти... Я сделал еще один шаг назад и предупредил Юрека: «Берегись! Посмотри на свои руки!»

Перепачканные ладони Юрека излучали серебристое неземное сияние. Он поднял руку и с удивлением осмотрел ее.

– Красивая, правда? – проговорил, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне.

– Оставь в покое прибор, – попросил я снова.

Юрек засмеялся. Сияние доходило уже до его лица.

– Теперь? Ни за что!

Я отошел в самый дальний угол комнаты. Светящийся шар постепенно покрывал серебристым светом ножки стульев, край ковра, ботинки Юрека.

И вдруг все исчезло. Стало темно. Я протер глаза. В комнате все было по-прежнему. Только большая белая коробка была пуста.

– Юрек! – закричал я. Ответа не последовало и я снова закричал:

– Юрек!

И снова тишина. «Наверное, это его штучки», – успокаивал я себя, зная, что Юрек любит всякие розыгрыши.

Прошло полчаса. Вернулась с работы мама. Я ей сразу же все рассказал. Она недоверчиво выслушала мой рассказ: «А ты не придумываешь?»

– Что ты, конечно нет. Да и прибор, как видишь, исчез.

Вечером позвонила мама Юрека.

– Что происходит? Где Юрек? – раздался ее взволнованный голос.

– Не знаю, – честно признался я.

На следующий день Юрек не пришел в школу. После уроков я помчался к нему домой и рассказал его родителям всю эту историю. Папа Юрека не хотел мне верить и накричал на меня. Тогда я пошел в отделение милиции. Но и там мой рассказ вызвал недоверие, и мне велели отправиться восвояси. Что оставалось делать?

Вчера вернулся из командировки мой папа. Не успел он перешагнуть порог, как я обратился к нему с вопросом: «Что было в посылке?» Папа удивился и объяснил, что никакой посылки не посылал и не имеет представления, что в ней могло находиться. Потом позвонил пану Анджею, но тот как раз уехал в отпуск. Услышав об этом, я расплакался. И тогда папа сказал, что мужчине слезы не к лицу и что мы вместе возьмемся за поиски Юрека. Не знаю, сможем ли мы это сделать, ведь папа послезавтра уезжает в Гондурас.

***

Эту историю я описал еще до каникул, а теперь уже наступил сентябрь и я снова хожу в школу. И представьте, вчера объявился Юрек. Я как раз мучился над трудной задачей. Когда ответ наконец сошелся, я поднял глаза и увидел, что в комнате посветлело. Серебристое сияние постепенно образовало шар. «Юрек», – подумал я, затаив дыхание.

И действительно, Юрек появился рядом со мной, а возле него – прибор. Серебристое сияние померкло, а потом погасло.

– Юрек! – завопил я. – Юрек! Где ты был?

Он осмотрелся, подошел к окну и сказал удивленно:

– Уже осень? Как странно!

Я не мог отвести от него глаз. У меня перехватило дыхание.

– Прошло два месяца! – с трудом проговорил я.

– Нет, нет. Это невозможно! – возмутился Юрек. – А как же мои каникулы?!

Я вздохнул с облегчением. Мой друг ничуть не изменился.

– Что с тобой произошло?

– Не знаю, не помню!

Я пристально посмотрел на него, кажется, он говорил правду.

– Что бы это могло быть? – задумался я.

Папа столько раз рассказывал о дяде Яне из Канады, который любит подшучивать над друзьями и славится хитроумными изобретениями. Может, это его рук дело?

Можно я завтра приду?

Котенок был совсем маленький. Не мяукал. Сидел в углу между стеной и ступенькой лестницы. Шерсть у него была мокрая и грязная.

Марек остановился: он любил животных, а этот маленький живой комочек просил помощи.

«Ну разве можно его так оставить? – подумал мальчик. – На дворе мороз. Ведь он погибнет, замерзнет. Это было бы…, – он подыскивал нужное слово, – ... просто варварство».

Марек нагнулся и осторожно взял в руки котенка. Тот на секунду замер, а потом начал, слабо защищаться.

«Дикарь», – усмехнулся Марек и прижал котенка к себе.

«С моими как-нибудь улажу, – думал Марек перескакивая через две ступеньки. – В школе порядок, мусор выношу каждый день без напоминания...»

Ноги начал вытирать еще до того, как нажал звонок.

Мама не была в восторге от нового жильца. Увидев котенка, она строго спросила:

– Он – надолго?

– Навсегда, – ответил сын.

– Откуда он взялся?

– Нашел.

– Ведь зима.

– Вот именно.

– Но все-таки...

Марек не выдержал. Он посадил на пол жалкий маленький комочек грязи и расплакался.

– Если ты пообещаешь, что...

– Обещаю!

– Будешь убирать за ним, бегать в магазин за рыбой. Не поедешь в лагерь, летом кто же с ним останется?

– Не поеду,

– Честное слово?

Марек еще раз посмотрел на котенка.

– Да. Честное слово.

– Тогда нагрей молоко, оборудуй ему место под радиатором, приготовь ему песок...

На следующий день Марек проснулся очень рано. Котенок сладко спал на своем месте. Мальчик даже не погладил его, чтобы не будить.

«Бедный, наверное еще не отошел от вчерашних ужасов», – подумал он и налил в блюдце молоко. Положил кусочек вареного мяса и отправился в школу.

Домой возвращался бегом. Открыл рывком дверь в квартиру, потом в свою комнату...

Котенок спокойно сидел на подоконнике и смотрел в окно. Марек хотел подойти к нему, но... не смог: от удивления перед ним выросла как будто стеклянная стена.

Котенок был голубой!

Его шерсть высохла. И как это бывает у цыплят и очень маленьких котят, под шерстью виднелся как бы пух, как бы висел дымок. И этот пух, этот дымок, был голубой, голубее чем джинсы Марека.

Все еще не веря собственным глазам, Марек заглянул под радиатор. Песок был мокрый, кусочки мяса исчезли, блюдце – пустое.

«Голубых котов не бывает, – стучало в голове. – Бывают серебристые, бывают дымчатые...».

Но этот не был ни серебристым, ни дымчатым. Этот был голубой. Марек неподвижно стоял и смотрел. Котенок спокойно повернулся, и на фоне окна резко выделился его профиль. Лоб и нос образовывали одну прямую линию, как это бывает у шотландских овчарок, иногда, у борзых.

«Таких котов не бывает», – снова подумал Марек.

Зверек зевнул, широко открывая рот и показывая розовый язычок, два ряда мелких острых зубов.

– Мяяяууу? – вопросительно мяукнул котенок.

«Что значит не бывает? Бывают, конечно, бывают», – решил все-таки Марек и подумал: «Обычно родители возвращаются домой к пяти часам. Интересно, что они скажут?»

Марек успокоился, быстро привел в порядок свою комнату и отправился в кухню. Там он подогрел и с аппетитом съел обед и взялся за уроки.

Когда мальчик уселся за письменный стол, котенок спрыгнул с подоконника на диван, оттуда на пол, прошел через всю комнату и присел возле ног Марека. Мальчик нагнулся, легко поднял котенка и посадил перед собой на столе. Котенок долго усаживался, а потом посмотрел на Марека. Под кошачьим неподвижным взглядом мысли мальчика потекли спокойно и равномерно.

Он принялся за уроки. Делал он их странно.

Задачи по физике превратились в задачи no математике. И упражнения по польской грамматике, и перевод с английского – все было математикой. Математикой, а может быть логикой? Задачи решил Марек молниеносно, затем разделался с упражнениями. Посматривал в темно-зеленые глаза котенка и писал. Не заметил, как сделал уроки на завтра, послезавтра и после-послезавтра. Осталось одно сочинение «Зима в городе». Ненавидел сочинения на такие скучные темы.

Опять посмотрел на кота. В голове закружилось.

«Напиши сначала о том, что видишь, потом, что чувствуешь и, наконец, что по-твоему, чувствуют другие. Логично, спокойно».

В замке повернулся ключ. Марек выбежал в переднюю и взял у мамы покупки.

– Ну как твой найденыш? – спросила мама, входя в кухню.

– Мама, он голубой!

Марек хотел сказать о чем-то другом, о темно-синих глазах, о своих мыслях, таких странных. Но упрямо повторил:

– Он голубой.

– Покажи-ка, – улыбнулась мама.

Принес котенка в кухню. Поставил на пол. Голубая шерсть на хребте поднялась, котенок выгнулся в дугу и фыркнул. Мама смотрела на него, смеясь от всей души.

– Хиппи, – сказала. – Настоящий хиппи!

– Кто? – не понял Марек.

– Хиппи, – повторила мама. – Голубой и темно-синий, ну чем ни хиппи. Вот и готово для него имя.

И опять рассмеялась.

Маленький Хиппи, был странным котенком. Не игрался, не подходил приласкаться. Зато любил сидеть возле включенного радио, внимательно смотрел кинофильмы по телевизору, следил за телехроникой. Иногда Мареку казалось, нет, Марек готов был даже присягнуть, что котенок читает газеты и книги, просматривает школьные тетради.

Да, и еще одно. Иногда Хиппи пропадал. Ну, не совсем, не надолго. Разгуливая по квартире, он выходил на лестничную клетку, а через два-три часа возвращался. Садился под дверью и мяукал, чтобы впустили.

Сначала Марек очень волновался, бегал по двору, заглядывал в темные углы, звал котенка, но никогда не находил. Хиппи всегда возвращался сам, и постепенно вместо чувства волнения и беспокойства появилось иное – любопытство: куда он ходит? Зачем?

Несколько раз Марек даже прятался в коридоре, но как раз в эти дни котенок, не подходил к двери. Почему? Разве он о чем-нибудь догадывался? Марек все чаще думал об этом.

В этот день падал снег. Белые хлопья закрыли тротуары и мостовые города. Вечером Марек заметил, что котенок исчез. Это было удачей: на свежем снегу даже такие маленькие следы будут заметны!

Марек быстро набросил куртку и выбежал на улицу. Фонари слабо освещали затоптанный снег перед подъездом. Никаких следов, конечно, не было. И вдруг Марек заметил цепочку, оставленную лапками и ведущую через клумбу, подле стены дома и обрывавшуюся возле одного из темных подвальных окон. Окно было чуть приоткрыто.

«Ничего интересного, – подумал мальчик. – Обыкновенная кошачья охота». Марек осторожно прокрался к стене и заглянул в подвал через окно, закрытое куском материала, через который пробивался слабый электрический свет. Удивился: если бы в подвале было темно – понятно, – но электричество? Значит, там должен быть человек.

Мальчик вернулся в подъезд и открыл двери, ведущие в подвал. Не зажигая света, держась рукой за стену, спустился вниз по ступенькам и двинулся вперед по коридору. Потом он заметил узенький луч света и остановился перед дверями, обитыми жестью. Сквозь двери слышны были легкие шорохи, что-то поскрипывало, посвистывало. Войти или нет? А если войти, то ведь следует постучать. Шорох повторился. Марек постучал и, не ожидая ответа, неожиданно легко открыл дверь.

Маленькое подвальное помещение было превращено в мастерскую. По углам стояли допотопные радиоприемники и телевизоры. На столе блестели бронзовые старые тиски, какие когда-то можно было видеть у часовщиков. Склонившийся над ними седой человек поднял голову, и Марек узнал своего соседа пана Мартинского.

– Добрый вечер, – едва слышно проговорил Марек.

– Добрый вечер, – спокойно ответил пан Мартинский.

И оба замолчали. Марек с интересом поглядывал на электронные детали, провода, кинескопы.

– А что вы делаете? – робко спросил мальчик.

– Не знаю.

– Как же вы не знаете? – удивился Марек.

– Обыкновенно. Не знаю. Хотел сделать одно, а вышло совсем другое.

– Что?

– Не знаю.

Под окном серебрились какие-то ящики, а на них сидел Хиппи. Марек заметил его только тогда, когда котенок произнес что-то не по-кошачьему – «бзнг» или, может быть, «дзнг».

– Это мой кот, – сказал мальчик. – Я его везде ищу.

– Не знаю, твой ли, не знаю, кот ли. Ничего не знаю, – пан Мартинский повернулся лицом к Мареку. – Войди и закрой дверь. Сквозит.

Марек послушно закрыл дверь и сел на старый табурет.

– А что вы сначала хотели сделать? – спросил он.

Пан Мартинский оживился:

– Мой дорогой мальчик, всю свою жизнь я ремонтировал телевизоры и радиоприемники. Год за годом я менял в них лампы, предохранители и транзисторы, потенциометры и головки. Перед тем, как уйти на пенсию, я сказал себе так. Наконец-то я буду свободен и смогу делать то, что хочу. И буду делать то, что хочу. Я сконструирую телевизор, дающий изображение в трех измерениях... Вот здесь, в подвале, я устроил себе мастерскую, собрал нужные детали и...

Марек вспомнил научные лаборатории, которые он недавно видел в кино.

– И вы хотите здесь построить такой телевизор? – спросил он.

– А почему бы и нет?

Марек недоверчиво пожал плечами.

– Над этим работают ученые во всем мире. У них прекрасные, по последнему слову техники оснащенные лаборатории. И вы думаете, что в этом подвале можно сделать важное открытие?

– Конечно.

– Но ведь те, другие, уже всё...

– Мой мальчик, – перебил его пан Мартинский. – ... в наших знаниях очень много белых пятен, иногда мы даже не знаем, что они есть.

Марек еще раз оглянулся вокруг.

– И что же, вы уже что-то открыли?

Пан Мартинский и виду не показал, что почувствовал в голосе Марека иронию.

– Я хотел сконструировать две вещи: приемник и передатчик. Я просидел над ними пять лет! Вон там, в углу, видишь? – и он показал на серебристые ящики, стоявшие в углу.

– И они работают? – недоверчиво спросил Марек.

– Конечно. Откуда бы иначе взялся этот «кот»?

– Хиппи?!

– Пусть будет Хиппи. Этот голубой.

– Вы его сделали?

– Нет, конечно, не сделал. Я включил передатчик, направил его на стену и ждал, что получу трехмерное изображение. А появилось вот это создание. Я выключил аппарат, но оно не исчезло. А ведь должно было!!!

– Так что же это за аппарат?

– Я же тебе уже говорил, не знаю. Знаю только, что этот аппарат – не телевизор с трехмерным изображением.

– И больше вы его не включали?

– Включал.

– Ну, и что?

– Хочешь увидеть?

– Ой, конечно же, – только и мог выговорить Марек.

Пан Мартинский включил штепсель в розетку и начал «колдовать».

Подвал залил ясный, похожий на лунный, свет. Потом что-то в ящике треснуло, щелкнуло, и на полу появился оранжевый котенок. Котенок присел на задние лапки, посмотрел по сторонам. Хиппи фыркнул, и котенок увидел его. Оба пристально неподвижно смотрели друг на друга, а затем оранжевый гость начал бледнеть, таять и, наконец, лунный круг опустел.

– Откуда он взялся? Куда он делся? Почему исчез? – Марек не переводя дух, задавал вопросы.

– Не знаю, откуда он взялся. Не знаю, куда он делся. Не знаю, почему он исчез. Когда нет твоего Хиппи, они остаются подольше.

– И все – оранжевые?

– Да нет же. Бывают красные, зеленые, желтые, в полоску, – ответил пан Мартинский.

И после долгого молчания добавил:

– Теперь ты не думаешь, что это кот?

– Нет. Но в таком случае, что или, может быть, кто это?

Оба молчали и вопросительно смотрели друг на друга.

– Называемся ксинги. Живем на планете Окус. Вы включились в наш тенди: Экскурсия в неизвестное, – Хиппи говорил с трудом. Его голубой мех искрился.

– Что ты сказал? Что значит ксинг? И где находится планета Окус? А тенди? Скажи...

– Нет, Марек, я больше ничего тебе не скажу.

Хиппи вскочил в круг лунного света. Голубая шерсть стала сереть, потом сделалась прозрачной, а потом исчезла даже тень. Пол был пустой.

И опять воцарилась тишина. Потом пан Мартинский сказал:

– Получилось даже лучше, чем я хотел. Это же гораздо интереснее, чем трехмерное телевидение. Приемник хороший, теперь я займусь передатчиком. Еще сегодня...

Марек не слышал. Он думал о том, что ему будет очень плохо без Хиппи, что он должен его найти, что он его найдет и...