Текст книги "VIP значит вампир (Трилогия)"

Автор книги: Юлия Набокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

– Ничего, – прорезался жених, – берем!

– Котик, ты зайчик! – взвизгнула невеста и, бросившись на грудь будущему супругу, звонко расцеловала его.

Выпроводив счастливую парочку, Филипп позвал секретаршу и запер дверь.

Спустя несколько минут девушка, пошатываясь, вышла из кабинета босса, доплелась до стола и немигающим взглядом уставилась прямо перед собой. Только телефонный звонок вернул ее к жизни. Девушка в замешательстве взяла трубку и, не в силах сосредоточиться на работе, что–то ответила невпопад, чем вызвала шквал негодования звонившего.

– Да что ж у вас все секретарши такие замороженные! – неслось из трубки. – Даром что меняются каждый месяц, так еще все как одна тормоза.

– Извините, – пролепетала девушка побелевшими губами. – Я сейчас.

Не сообразив, как перевести звонок, секретарша поднялась с места и, качаясь на каждом шагу, дошла до двери босса. Деревянная створка показалась необычайно тяжелой.

– Филипп Александрович, – прошелестела она, возникая на пороге, – вам звонят!

Подняв трубку, Филипп с тревогой посмотрел вслед секретарше. Чертова невеста! Он так разволновался из–за ее сходства с погибшей Беатой, что переусердствовал, утоляя жажду. Так у него и новая секретарша долго не задержится: последние девушки прямо с рабочего места попадали в клинику в состоянии крайнего истощения. Опять неприятностей со старейшинами не оберешься – им только дай повод почитать проповеди и поучить жизни!

– Да! – недовольно рявкнул он в трубку.

– Это как бы я. – Ненавистная невеста настигла его и тут. – Забыла спросить: а можно заказать группу «Звери»?

– И как она будет сочетаться с каретой с лошадьми и с залом, стилизованным под Средневековье? – не скрывая раздражения, спросил Филипп.

– Круто будет сочетаться! Это как бы фьюжн! – с ликованием ответила невеста.

– Любой каприз за ваши деньги, – пересилив себя, подчеркнуто любезно произнес Филипп и распрощался с клиенткой.

Работать дальше было совершенно невозможно. Поручив заму дальнейшее управление праздниками и подбросив бледной секретарше шоколадку для восстановления сил, Филипп сбежал из офиса.

Дорога сама привела его к любимой антикварной лавке. Там, походив вдоль потемневших от времени статуэток, ваз и кофейных сервизов, Филипп выбрал старинные часы. Антиквар уверял, что им не менее двух сотен лет. Но у Филиппа загорелись глаза совсем по другому поводу, и ему не терпелось проверить свою догадку дома.

Уже направляясь к выходу, Филипп заметил покупательницу, замершую у прилавка с серебряной посудой, и замедлил шаг. Стройная, хорошо одетая, лет сорока, с королевской осанкой – настоящий лакомый кусочек! Кровь таких же поклонников антиквариата, как и он сам, была для Филиппа самым изысканным лакомством. Ах, зря он не сдержался и отведал крови секретарши. Утолил жажду пивом, и теперь не осталось сил на коллекционное вино. Окончательно его покорили ее большие дымчатые глаза, оплетенные едва уловимой сеточка морщин – редкое украшение дамы в эпоху ботокса и рестилайна. Такую добычу упускать нельзя!

Заведя знакомство с ценительницей прекрасного и обменявшись визитками, Филипп в приподнятом настроении покинул лавочку. Определенно, сегодня ему везет! Добавил в коллекцию раритетные часы и нашел восхитительную доноршу.

Подойдя к машине, Филипп выругался. Все четыре колеса были проколоты. Зря он отмахнулся от грязного мальчишки, обещавшего посторожить машину «как бы чего не вышло». Теперь придется расплачиваться за свою жадность, вызывать автосервис, провести часы ожидания в вонючем дворике. А ждать придется долго: на носу час пик. А не прогуляться ли ему по городу?

Оставить драгоценную покупку в машине Филипп не решился. Он достал из салона вместительный кожаный портфель, вытряхнул из него бумаги и бережно уложил часы. Портфель оттянул плечо, но ноша была приятной, и, поставив авто на сигнализацию, Филипп двинулся в сторону улицы. Пришлось поплутать среди домов и дворов, пока вдалеке показались проезжающие машины. В этот момент позади раздался насмешливый голос:

– Что несешь, красавчик?

Погулял, обреченно подумал Филипп. Пижон с сумкой от Армани в московской трущобе – желанная находка для грабителей. И откуда им знать, что сумка – всего лишь точная копия и Филипп на самом деле не так богат, как им хотелось бы. А ему–то что теперь делать?

Драться он никогда не любил и не умел – с детства благополучный мальчик из интеллигентной семьи боялся хулиганов как огня. А больше всего боялся повредить голову и стать дурачком, как Колька из соседнего дома, которого отмутузили футбольные фанаты. С ранних лет Филиппа отличало удивительная способность к эмпатии. Он мог поставить себя на место любого человека, понять его чувства и мысли. Поначалу это было игрой, но после несчастья с Колькой его причудливый дар чуть не стал трагедией. Остро переживавший беду друга Филя и не заметил, насколько сильно погрузился в его помрачневший разум. Зато мать, заставшая своего любимца с бессмысленной улыбкой на лице пускающим слюни, сама чуть с ума от горя не сошла, решив, что сын повредился умом. А Филипп тогда так глубоко нырнул в хаос мыслей Кольки, что пришел в себя только в кабинете психиатра.

Эта история стала для одиннадцатилетнего мальчика хорошим уроком: в дальнейшем он всегда контролировал себя, отделяя от объекта, и старался скрыть свой дар. Но очевидного не утаишь. Стоило открыть свой бизнес, как весть о владельце фирмы «Праздник с тобой», предугадывающем самые сокровенные желания клиентов, разнеслась по городу и достигла ушей тех, о существовании которых он и не подозревал.

Судьба явилась к нему в образе смешливой девчушки в кедах. Занятно, но произошло это в Хеллоуин, на костюмированной вечеринке для солидной компании, за ходом которой Филипп следил сам. Девушка, одетая по–спортивному, белой вороной выделялась в кроваво–черной толпе ряженых вампиров, зомби и ведьм.

– Почему без костюма? – удивился Филипп, когда незнакомка подошла к нему.

– А мне не надо рядиться, для того чтобы быть, – уклончиво ответила та и, посмотрев в глаза долгим, проникающим в самое сердце взглядом, не попросила – потребовала: – Где мы можем поговорить? Наедине.

Уединенное место нашлось в гримерке клуба, где повсюду валялись лишние вставные челюсти, накладные клыки, взлохмаченные парики, остроконечные ведьмины шляпы. Светлана – так звали девчушку – с усмешкой обвела непригодившиеся атрибуты и начала свой рассказ.

Сначала Филипп расхохотался.

– Я ценю чувство юмора своих сотрудников, которые решили разыграть меня в Хеллоуин. Но, право слово, могли бы придумать что–то пооригинальнее.

Света не обиделась.

– Что ж, поначалу никто не верит. В качестве исключения вас приглашают на закрытую вечеринку, где вы все увидите сами.

– А розыгрыш–то не так прост. Гляжу, мои ребята учатся. Что ж, я обязательно приду оценить их старания.

Однако вечеринка превзошла его ожидания. Филипп очутился среди сотни людей, многие из которых были довольно известными персонами. На розыгрыш с участием звезд у его сотрудников просто не хватило бы бюджета! А потом он увидел Ее. Она была такой юной, такой прекрасной, такой утонченной и такой печальной…

– Как ее зовут? – шепотом спросил он у Светланы, не отходившей от него ни на шаг.

– Кого? – Света отыскала глазами девушку. – А, это наша Беата.

– Она не может быть вампиром, – убежденно сказал Филипп. – Она слишком хороша для этого.

– Еще как может, – усмехнулась Светлана. – Уже сто лет может.

– Сколько?! – ахнул Филипп, пожирая девушку глазами.

Беата, почувствовав его взгляд, подняла глаза и едва заметно улыбнулась. И после этой улыбки Филиппу было уже все равно, кем становиться – вампиром или оборотнем. Да хоть самим чертом, лишь бы только быть рядом с ней.

Судьба была к нему благосклонна – Беата ответила ему взаимностью. Именно она по просьбе Филиппа поделилась с ним своей кровью и подарила ему долголетие и букет других преимуществ. После инициации его дар вопреки опасениям старейшин не претерпел изменений. Он все так же тонко чувствовал эмоции и стремления людей. Благодаря поддержке общины его бизнес пошел в гору, круг клиентов расширился. Время от времени старейшины обращались к нему с просьбой просканировать кого–то из вампиров или людей. Он старался не вникать в смысл их поручений – уж больно разные персоны попадали в сферу интересов старейшин. Но он был рад, что по–своему мог быть полезен обществу, которое так тепло встретило его и которое дало ему шанс познакомиться с Беатой.

А потом на него навалилась депрессия. Беата во время приступов тоски стонала, что она слишком стара, а он чувствовал себя младенцем рядом с ней, прожившей целый век, заставшей правление царя и революции. Антиквариат стал для него отдушиной. Прикасаясь к старинным вещам, он прикасался к вечности. Владея предметами, которые были созданы сотни лет назад, он словно сам погружался в прошлое. Вещи молчали, вещи таили в себе загадки, ответов на которые у него не было. В отличие от людей, души которых были для него открытой книгой. С предметами старины оставалось только гадать, и Филипп мог часами грезить над своими сокровищами, представляя, кому они служили раньше и какую роль играли в их давно закончившейся жизни. Иногда ему казалось, что он прикоснулся к разгадке тайны, и воображение рисовало ему бравого поручика, владельца потемневшей табакерки, или романтичного студента, хозяина пузатой чернильницы. Образы были такими яркими, что он еще долго грезил наяву и начинал сыпать архаизмами, вызывая насмешки других вампиров. Но все равно полного проникновения в души людей прошлого не происходило, и со временем это стало страшно огорчать Филиппа.

Молчание вещей уже казалось ему не благословенной тишиной, а заговором против него, и он поклялся его раскрыть. В ход пошли все методы: он читал книги по истории, разыскивал уцелевшие костюмы, надевал пропитанную нафталином ветхую одежду, из–за чего прослыл еще большим чудаком. Но все тщетно. Вещи молчали. И вот сегодня, стоя в лавке перед старинными часами, Филипп вдруг увидел девушку из ушедшего века, не отрывающую взгляда от циферблата и взволнованную ожиданием тайного свидания, затем седого лакея, переводившего стрелки часов, а за ним часовщика, склонившегося над сломанным механизмом. Казалось, еще немного, и он сможет не наблюдать за ними со стороны, а проникнуть внутрь них… Как же некстати он столкнулся с хулиганами! Сейчас отберут портфель, понадеявшись на солидный куш, а потом разобьют его сокровище в приступе бешенства. Ведь для них оно только никчемная рухлядь.

– Давайте договоримся, – начал он, оборачиваясь к грабителям, и изумленно замер, увидев за спиной знакомого. – Ты? А я принял тебя за…

– Опять мечтаешь на ходу? – укорил его визави. – Смотри, не доведет тебя это до добра.

– Да у меня машина сломалась, – попытался оправдаться Филипп.

– На ходу в машине мечтать еще опасней.

– А ты что здесь делаешь?

– Гуляю.

– Здесь? – Филипп с недоумением покосился на обшарпанный безлюдный дворик и с трудом подавил в себе желание заглянуть в душу собеседника.

Со столетними вампирами такие шутки чреваты. Ведь именно после того раза, когда он легкомысленно погрузился в сознание Беаты, пытаясь понять бездну ее отчаяния, его придавило грузом прожитых ею лет. А когда он вырвался на свободу из плена ее воспоминаний и мыслей, он и ощутил эту временную пропасть между ними и потерял покой.

Ему показалось, что в глазах вампира мелькнула ненависть, но спустя мгновение тот ровным и спокойным голосом позвал его следовать за собой. Вот и раскрылась великая тайна! Наверняка понадобилось срочно просканировать кого–то, кто живет здесь. Филипп шагнул под козырек подъезда и чуть не налетел на замешкавшегося вампира.

– Сегодня особый случай, – услышал он, и глаза его удивленно распахнулись при виде шприца.

Филипп непроизвольно отшатнулся, что вызвало насмешку вампира.

– Эй, только в обморок падать не надо! Это обычная сыворотка правды. Гарантия того, что ты не утаишь ничего из того, что узнаешь.

Филипп нахмурился:

– Вы мне больше не доверяете?

– Доверие – слишком опасная благодетель, когда живешь среди волков.

Что–то в глазах вампира заставило Филиппа засомневаться. Но вместо того чтобы бежать, как советовал разум, Филипп нырнул. Прямо в темные, почти черные из–за расширившихся зрачков глаза вампира. Показалось – провалился в кипящую лаву. Эта лава прожгла сердце, вливая в него чужую ненависть, и перед глазами пронеслись побелевшее лицо Индиры, запрокинутая голова Марка, широко распахнутые глаза Беаты… Голубой лед любимых глаз протянул мостик, помог выскочить из смертельного омута чужой злобы, но не довел до спасительного выхода – обломился. Одновременно с иглой, вошедшей в плечо.

– Ты… – закашлялся Филипп, прислонившись к двери подъезда. – Это ты их всех…

– Правда неожиданно?

– Но зачем?

– И ты еще спрашиваешь зачем?!

Рука, поддерживавшая его, внезапно исчезла. Оставшись без опоры, Филипп стал сползать по двери вниз. Руки и ноги онемели, язык не слушался его, и только глаза до последнего продолжали смотреть, как неистово крушат его сокровище тяжелые каблуки убийцы, танцуя безумную чечетку на брошенном в грязь портфеле.

Глава 9

МОЙ ДЕД – ВАМПИР!

В нашей культуре слишком много внимания уделяется внешности, возрасту и общественному статусу. А единственное, что на самом деле имеет значение, – это любовь.

Хелен Филдинг. Дневник Бриджит Джонс

Время отберет у нас семью… Так почему же я должен отказываться от всего этого, пока оно еще у меня есть?

Энн Райс. Вампир Лестат

В следующие четыре дня я заперлась дома, засела за компьютер, игнорировала звонки Глеба и заставила бабулю ходить на цыпочках, чтобы не мешать творческому процессу. В итоге напряженного мозгового штурма на свет родились три статьи – «Мужская щетина: десять причин моей зависти», «Как соблазнить шопоголика» и «Правила настоящего мужского шопинга». Искренне надеясь, что мои сочинения станут не только пропуском в мир модного издания, но и обретут статус шедевров современной журналистики, я отправилась к Аристарху, не предупредив его о своем визите.

Вампира я поймала в дверях кабинета. Он, не глядя, бросил папку с моими статьями на стол и пояснил:

– Тороплюсь на прямой эфир к Малахову. Хочешь с нами?

– С нами? – не поняла я.

За спиной красноречиво кашлянула Нэнси.

– Да нет, – поспешно открестилась я. – Лучше по телевизору посмотрю.

Обратной дороги как раз хватило на то, чтобы поспеть к началу передачи. Я позвала бабулю к телевизору и щелкнула пультом.

– Сегодня по телику будут показывать моего босса. Красавец–мужчина!

– Так–так, интересно посмотреть. – Бабушка придирчиво нацепила очки и закрутила ложечкой в баночке с йогуртом.

На экране пошла заставка ток–шоу, ведущий вкратце очертил тему эфира, и в студию вошел Аристарх. Бабуля, всплеснув руками, прилипла к телевизору. Признаться, такой реакции я не ожидала! Алмазов, конечно, красавец–мужчина. Но и бабуля уже не трепетная школьница, способная потерять голову от рокового мачо.

– Нравится? – с недоумением поинтересовалась я.

– Надо же, как похож! – охнула бабуля, вглядываясь в лицо Аристарха, вальяжно развалившегося в студийном кресле.

– На кого? – удивилась я.

– На твоего дедушку! – огорошила меня она.

– Да ничуть не похож! – убежденно возразила я, вспомнив фотокарточку дедушки в возрасте Аристарха. Крупные черты лица, орлиный нос, волосы, расчесанные на прямой пробор, взгляд трудяги, всю молодость проведшего у станка. Казалось, его самого при помощи этого станка выточили. Ничего общего с лощеным щеголем Аристархом.

– Еще как похож! – взволнованно пробормотала бабушка. – Если только добавить усы и изменить прическу… Ах, боже мой, может, это его сын? Или скорее внук?

– Бабуля, надень очки! – посоветовала я. – Ничего общего с дедушкой Мишей у него нет!

– Конечно нет! – оскорбленно ответила бабушка. – Я говорю о дедушке Александре – твоем настоящем дедушке.

Вот это новости!

– Как – настоящем? – выдавила из себя я.

Бабуля смущенно опустила глаза.

– Да, Жанночка, твоего папу я родила не от дедушки Миши, а от Александра, – раскрыла она семейную тайну. – И он был точной копией этого Аристарха.

Я потрясенно молчала.

– А ты разве никогда не замечала, что твой папа совсем не похож на деда Мишу? – разоткровенничалась бабуля.

Я вспомнила утонченные черты лица отца и лицо деда, словно вырезанное неумелым скульптором из каменной глыбы, и перевела взгляд на экран, где широко улыбался Аристарх.

– Да сама посмотри: вы с ним похожи, как родственники! – добавила бабуля. – Твой начальник – точная копия Александра.

Действительно, как я раньше не замечала: один типаж, похожие черты лица. Мы с Аристархом похожи, наверное, поэтому его и тянуло ко мне так непреодолимо… А ведь он и в самом деле может быть моим дедом!

– Кто такой был этот Александр? – пытливо спросила я.

– Мы с ним в Париже познакомились, – смущаясь, поведала бабушка. – Я с комсомольской делегацией переводчиком ездила, а Александр был в числе дипломатов. Мы с ним украдкой встретились несколько раз. Потом он в Москву приезжал, ну и…

– Ты уже замужем была? – поразилась я.

– Нет, это еще до Мишеньки было, – с негодованием возразила бабуля. – Точнее, Миша за мной давно ухаживал, но я ему отказывала, а потом…

Бабуля запнулась, а я ахнула, поняв истинную причину ее поспешного замужества. А я–то всегда гадала, что изящная, интеллигентная бабушка нашла в неотесанном, угрюмом и впрямь похожем на медведя дедушке Мише. Ну чем мог подкупить студентку–переводчицу работяга–токарь? Да просто бабуля была в положении и выбирать не приходилось.

– А дедушка знал? – прошептала я.

– Конечно, знал, – с достоинством ответила бабушка. – Разве бы я стала его обманывать? Когда он в очередной раз стал звать меня замуж, я ему и ляпнула сгоряча: мол, забудь меня, Миша, не нужна тебе такая жена, я к весне уже рожу. А Миша рассердился, говорит: что ты выдумала? Кто же тогда отец ребенка и почему на тебе не женится? Я ему все и рассказала. Думала, отважу его правдой от себя. Только Миша ушел, а на следующий день с букетом гвоздик меня встретил после работы. Разговор у нас с ним серьезный вышел, он меня убеждал, что все равно любит, и обещал, что ребенка примет и воспитает как родного. И слово свое сдержал.

– Ты его так и не полюбила, – прошептала я.

– Я его любила, по–своему, – призналась бабушка. – Миша всегда был мне заботливым мужем, и я всегда была ему благодарна за то, что не стала матерью–одиночкой и у Вадика был отец.

– А Александра ты больше не видела?

– Никогда, – вздохнула бабуля.

– А фотография его у тебя не сохранилась? – допытывалась я.

– Есть одна, в газете, – припомнила бабушка, – там вся наша делегация изображена, и Александр тоже. А отдельной его карточки у меня нет. Тогда это не распространено было, как сейчас.

– Покажешь? – загорелась я.

Бабушка всплеснула руками.

– Ой, если она сохранилась после потопа–то! Ведь все залил Василий! Хотя погоди, у Дуси должен был номер газеты остаться, она с нами тогда ездила. А ты чего так заинтересовалась? – запоздало спохватилась она.

– Вдруг твой Александр в родстве с Аристархом? Может, статью какую интересную написать удастся, – на ходу сочинила я.

– Только ты уж мое имя в журнале не указывай, – испугалась бабушка. – Мало ли что.

– Не волнуйся, я сохраню твое инкогнито! – пообещала я.

…На следующий вечер пожелтевшая газета со старой фотографией была у меня в руках. С черно–белого фото, запечатлевшего советскую делегацию и французских дипломатов на фоне Лувра, на меня смотрел старомодно одетый и подстриженный Аристарх Алмазов.

– Надо поговорить!

На стол Аристарха легла старая газета.

– Что ты там нашла? – Алмазов подвинул газету ближе, и я увидела, как улыбка на его лице сменяется недоумением. – Где ты ее раскопала?

– Не может быть!.. – простонала я. – Это и в самом деле ты?!

– Да, я, – растерянно молвил Аристарх. – А откуда это у тебя?

– От бабушки!

Аристарх удивился еще больше.

– Ты знаешь ее под именем Лизы Ветровой, – угрюмо поведала я и ткнула пальцем в фотографию молодой кокетки Лизы в шляпке с цветком, ультрамодной в те времена и безнадежно устаревшей в нынешние.

– Лиз? Невероятно! – Аристарх так и впился глазами в газету, потом перевел очумелый взгляд на меня. – Ты… ты ее внучка?

– Я ваша с ней внучка, – поправила я. – Поздравляю, дедушка Александр! Можно, я буду звать тебя просто деда Саша?

– О чем ты говоришь? – опешил вампир.

– Ты не знал, что она родила от тебя сына? – укорила я. – Злостный ты алиментщик! Да ты хоть представляешь, как непросто было растить ребенка при коммунизме? Очереди километровые, полки пустые… – От жалости к бабушке я чуть слезу не пустила.

Аристарх, уронив челюсть, смотрел на меня.

– Хотя это вроде было уже позже, – засомневалась я, – когда я родилась… Но все равно, уверена, бабушке Лизе пришлось очень, очень непросто! – тоном прокурора добавила я. – Да ты хоть знаешь, чтобы достать коляску для твоего сына, бабушке пришлось пожертвовать самой красивой своей шляпкой, купленной в Париже!

Я обвиняюще уставилась на блудного деда, который тем временем то краснел, то бледнел на глазах.

– Эй, – осторожно поинтересовалась я, – у вампиров инсульты бывают? А то, может, уже пора вызывать вурдалачью неотложку?

– У меня есть сын? – ошеломленно пробормотал Аристарх, порывисто поднимаясь с места. – Я знал Лиз еще до того, как стал… как меня заразили. Это случилось в тот же год, когда я в последний раз видел твою бабушку. Почти пятьдесят лет назад. Ты уверена?

– У меня информация из первых уст.

– Тебе сказала Лиз? – разволновался Алмазов.

– Для меня она бабушка Лиза, – поправила я.

– Бог мой, я о ней вспоминал, – возбужденно забормотал вампир. – Когда меня позвали в Москву пять лет назад, я вспомнил про Лиз, но не думал, что она жива. Шанс встретить ее был минимальным, в Москве миллионы людей, а Лиз уже в преклонном возрасте… – Он запнулся и поднял на меня глаза, не решаясь спросить.

– Конечно, она постарела, – пресекла его иллюзии я. – Но только телом, а не душой. Она считает себя семнадцатилетней и по–прежнему носит шляпки.

– Ах, моя Лиз… – Глаза Аристарха затуманились. – Когда я стал… таким, я мечтал разыскать Лиз, сделать ее одной из нас и никогда с ней не разлучаться. Но это были только мечты. Я был одним из последних, кого инициировали без согласия. Почти в то же время вступили в силу правила, и все стало очень непросто… А мой сын… Это твой отец? Он жив? – взволнованно спросил он.

– Жив, – кивнула я.

– А ты, ты… – Аристарх вскинул глаза и прожег меня угольно–черным взглядом, в котором не осталось места радужке. – Это просто невероятно! – Он подскочил ко мне, сгреб в охапку, прижался губами к моему виску и восторженно проорал: – Жанна! Дорогая моя! Я, как тебя увидел, сразу почувствовал, что между нами особенная связь!

Как и следовало ожидать, по закону жанра на этой душещипательной сцене нас и застукала Нэнси, без стука ввалившаяся в кабинет. Блондинка так и застыла в дверях, выпучив глаза от потрясения. Я ей даже посочувствовала: было от чего ошалеть! Ее мужчина на ее глазах обнимает другую девушку и, не скрывая своих чувств, восклицает, как она ему дорога. А что с ней станется, когда Аристарх объявит о том, что я его внучка, предположить нетрудно…

– Надеюсь, не помешала? – ледяным тоном осведомилась Нэнси, выстрелив в меня убийственным взглядом, и я лишний раз порадовалась, что вампирам недоступна магия. Взгляд Нэнси приравнивался к зенитному заряду, и, будь он подкреплен волшебством, от меня бы осталась только сиротливая горстка пепла.

– Вообще–то помешала! – радостно проорал Аристарх, продолжая прижимать меня к себе. – Помешала мне как следует обнять мою внучку.

– Ты что, сбрендил?! – взвизгнула Нэнси. – Ты меня за совсем идиотку принимаешь?!

– Милая, ну ты же блондинка! – не удержался от шпильки мой невыносимый дед, наконец–то отпуская меня.

– Ну это уже слишком! – мигом завелась красотка.

– Я имел в виду, что ты же знаешь цену этим анекдотам про блондинок, – примиряюще добавил Аристарх. – Я вообще считаю, что ты у меня редкая умница. Поэтому перестань изображать соляной столб и статую оскорбленной невинности в одном лице и иди к нам – обнимемся!

– Ты предлагаешь мне шведскую семью?! – возопила Нэнси. – Так меня еще никто не оскорблял!!!

На шум уже подоспела секретарша и взволнованно заглядывала в кабинет из–за спины взбешенной Нэнси, пытаясь знаками выяснить у босса, не пора ли вызывать охрану.

– Адочка, идите и вы к нам! – благодушно махнул рукой Аристарх. – Мы больше не будем скрывать своих близких отношений. Пусть знают все!

– Что? И с секретаршей ты спишь?! – Нэнси аж пошатнулась на шпильках, и мне стало ее по–настоящему жалко. Но только до того момента, как Нэнси развернулась на каблуках и вцепилась в волосы ни в чем не повинной Ады с душераздирающим воплем: «Я давно тебя подозревала, лахудра!»

Тут уж Аристарху стало не до шуток, и он бросился успокаивать взбесившуюся любовницу. Не без труда блондинку удалось скрутить по рукам и ногам и припереть к стенке, но она продолжала вопить, обзывая проститутками меня с Адой и кобелем – Алмазова. Аристарх беспомощно оглянулся на меня.

– А ты ее поцелуй, – посоветовала я.

Доверчивый вампир наклонился к Нэнси и через секунду провыл:

– Она прокусила мне губу!..

– Я вызываю охрану? – засуетилась секретарша. После того как Нэнси изрядно проредила ей шевелюру и расцарапала щеку, Ада жаждала возмездия.

– Отставить! – отмахнулся Аристарх.

– Скажи, что ты ее любишь, – дала новый совет я.

– Я тебя люблю, – послушно просюсюкал вампир.

– Да я погляжу, не меня одну! – еще пуще рассвирепела неистовая блондинка.

– Только тебя! – опрометчиво добавил Аристарх, и Нэнси взметнулась в его руках разъяренной фурией.

– Кобелина! – проорала она, от всей души заехав любовнику в пах.

Бедняга вампир со стоном согнулся пополам и выпустил хулиганку. Нэнси тут же грохнула на пол подвернувшийся под руку дизайнерский светильник, а потом, бешено сверкая глазами, ринулась на меня.

– У тебя тушь потекла! – пролепетала я, уворачиваясь от блондинки.

Та замерла на месте и быстро обернулась в поисках зеркала, потеряв ко мне интерес.

– Ада, вызывай охрану, – прохрипел Аристарх.

– Не надо, – остановила я секретаршу, радостно схватившуюся за телефон. – Буря миновала.

Нэнси сощурила глаза, разглядывая себя в отражении глянцевой дверцы шкафа, и плаксиво сказала:

– Ты наврала.

– Надо же тебя было как–то остановить, – возразила я в свое оправдание, на всякий случай делая еще один безопасный шаг к стене.

– Рис! Тебе очень больно? – Нэнси взволнованно бросилась к Аристарху, скорчившемуся на диване, но тот отмахнулся от нее, как ведьма от хвороста:

– Не подходи!

– Рис, прости меня, – виновато пролепетала блондинка.

– Никогда! – мрачно простонал поверженный вампир.

– Ты даешь мне отставку? Из–за нее? – горестно всхлипнула Нэнси. – Так и скажи! Зачем так чудовищно врать?

Аристарх со стоном соскочил с дивана, подбежал ко мне и прижался щекой к моей щеке.

– Нэнси, ты слепая? Ты не видишь, что мы похожи?

– Я думала, ты любишь блондинок, – всхлипнула вампирша, не слушая его. – Я думала, что притягиваются противоположности. Тебе же никогда брюнетки не нравились!

– Да при чем тут это?! – взвыл Аристарх. – Мы с Жанной похожи, потому что ее отец – мой сын, а ее бабушка – моя старинная возлюбленная.

Я с досадой покосилась на Аристарха: ну кто его тянул за язык?

– Так, значит, я для тебя слишком молода?! – растерянно захлопала глазами Нэнси. – Ты теперь на старух переключился? Ну ничего–ничего, – с маньячным видом забормотала она, – это поправимо. Можно сделать операцию, можно добавить морщин…

– Вот дура–то!.. – протяжно простонал Аристарх.

– Блондинка! – злорадно выкрикнула из приемной Адочка.

– Дедуля, я думаю, вам лучше поговорить наедине, – выпалила я. И, чтобы помешать кровопролитию, поспешно вымелась за дверь и плотно захлопнула ее за собой.

Ада встретила меня укоризненным взглядом:

– Нэнси не такая дурочка, внученька.

– Ада, ты, конечно, мне не поверишь, но Аристарх и правда мой дед, – нервно хихикнула я. – Пятьдесят лет назад у него был роман с моей бабушкой. Мой отец – его сын.

– Ничего себе! – вытаращила глаза Адочка. – На моей памяти это первый подобный случай!

– Да я вообще уникум, – скромно ввернула я и распрощалась с секретаршей.

Судя по ее алчно блеснувшим глазам, уже к ночи о моем родстве с Алмазовым будет известно всей тусовке. Звонок Аристарха застал меня у подъезда дома.

– Все живы? – вместо приветствия спросила я.

– Да, мы помирились, – томно сообщил вампир. – Нэнси приносит тебе свои извинения.

– Я на нее зла не держу, – вежливо ответила я.

– Жанна, я хочу видеть Лиз, – приглушенно зашептал Аристарх, шифруясь от Нэнси, которая, судя по отдаленному шуму воды, принимала душ. – И твоего отца тоже.

– Я скажу тебе адрес, можешь понаблюдать за ними из–за угла, – великодушно предложила я.

– Жанна, я хочу с ними пообщаться, – твердо сказал Аристарх. – Пригласи меня к ним на ужин!

– Тебя на ужин к ним или их в качестве ужина к тебе, дедуля? – невинно поинтересовалась я.

– Вот теперь я точно знаю, внученька, в кого ты такая язва уродилась, – довольно ухмыльнулся Аристарх. – Так я могу прийти к вам на семейный ужин?

– В качестве кого, интересно? – уточнила я.

– Я вижу только один правдоподобный вариант, – усмехнулся Аристарх, – в качестве твоего бойфренда.

– Только через мой труп! – твердо сказала я.

– Ну, если ты будешь так настаивать… – промурлыкал вампир.

– Когда? – со вздохом сдалась я.

– Как можно скорее.

– Бабуля, – отводя глаза, сообщила я. – Мы с Глебом расстались.

– Да что ты, Жанночка! Почему? – всплеснула руками бабушка.

– Неважно, – отмахнулась я и огорошила ее следующей новостью: – Теперь я встречаюсь со своим боссом.

– С тем самым? – в изумлении пролепетала бабушка.

– Наверное, это гены… – смущенно потупилась я. – Ты на меня не сердишься?

– Сержусь? – Бабуля удивленно хлопнула ресницами.

– В смысле, не будешь ревновать?

– Ревновать? – Бабушка довольно рассмеялась. – Ну ты и скажешь, Жанна! Да я только счастлива буду, что тебе такой красавец достался и ты своего не упустила в отличие от меня. Только, – она осторожно подняла глаза, – уж больно мне Глебушка нравился. Хороший мальчик был.

– Бабушка, с Глебом все кончено, – нахмурилась я.

– Конечно–конечно, тебе виднее, Жанночка.

– Бабуль, я хочу познакомить Аристарха с родителями. И с тобой.

– Ты хочешь пригласить его на семейный ужин? – Бабуля испытующе уставилась на меня. – А ты не очень торопишься, внучка?