Текст книги "Дорогами Пророчества"

Автор книги: Юлия Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 4

Императору было скучно. Невыносимо. Просто-таки смертельно. В сочетании с хроническим недосыпом это давало интересные результаты.

«Проклятье, как спать-то хочется! Ненавижу эти „тайные“ ночные совещания! Последняя дворцовая посудомойка прекрасно осведомлена о времени прохождения Совета Верховных Мастеров Гильдии, так не лучше ли делать это в более подходящее время и на свежую голову?» Его Императорское Величество изо всех сил сжимал челюсти, дабы не уронить Императорскую честь недостойным зевком.

Еще бы прок был! Переливали из пустого в порожнее – по десятому разу обсасывали, как собака полюбившуюся кость, вопрос исчезновения Императрицы. Как будто, если еще раз обсудить приевшуюся тему, Лия сама здесь появится и отчитается о своем местонахождении, только чтобы отстали. Рассчитывать на это со стороны Совета было по меньшей мере глупо. Коварный Эст уклонился от мероприятия под предлогом важных исследований по обсуждаемой проблеме и невозможности их отсрочки.

«Спит себе спокойно, хитрая бестия, пока я маюсь с этими двухсотлетними дедами, раз уж их замучила старческая бессонница! О Божественный предок! Может быть, издать указ, отменяющий все эти ночные бдения? Заклюют. Традиция, волкодлак ее загрызи! Конечно, им же нечем будет заняться длинными бессонными ночами!» – тоскливо думал Дэрриш, глядя, как шестеро из дюжины самых сильных и авторитетных магов Империи, сидящих за овальным столом в святая святых, его личном кабинете, с азартом пререкаются скрипучими голосами.

Присутствие Императора придавало собранию определенный статус, безразличный самому Дэрришу, как волку капуста. Нить разговора постоянно ускользала от его внимания, ослабленного третьими сутками практически без сна.

– Коллеги, а что, если нам попробовать заклятие Обратного Отсчета? – Реплика Мастера Наивысшего ранга Ролда освободила голову Императора от бунтарских мыслей, оставив взамен размышления по поводу целесообразности ношения бороды по колено, украшавшей вышеупомянутого магистра, и хлопотности ухода за этим атрибутом истинного мужчины и мага.

– Досточтимый и глубокоуважаемый коллега, я надеюсь, вы не злоупотребляли заклинанием Восстановления Памяти? – При этих словах Мастера опять же Наивысшего ранга Жино, маленького, щуплого мага с очень строгим взглядом, краска залила свободные от растительности места на лице Мастера Ролда, выдавая с головой его преступные деяния. – Упомянутое вами заклятие мы использовали одиннадцатым, сразу же после заклинания Замкнутой Петли.

– Возможно, все дело именно в очередности, – не сдавался оппонент, уличенный в склерозе. – Давайте проведем опыт по применению обратного порядка.

Император вновь приложил титанические усилия по сдерживанию спонтанно возникшей зевоты. Он бодрствовал прошлую ночь, равно как и предыдущую, из-за магических экспериментов Эста. Верховный маг с энтузиазмом работника пыточных застенков, выбравшего профессию по призванию, мучил его самыми разнообразными ритуалами и поисковыми заклятиями. Но из-за дурной божественной наследственности Императора и редкой невосприимчивости к магическим воздействиям, направленным против него даже с благой целью, это оказалось пустой тратой времени.

«Лучше бы выспался». Еще один подавленный зевок.

Для всего остального мира Императрица Лия Арианеста никуда не сбегала, а со всей возможной роскошью и удобствами жила во дворце, посещала приемы, приуроченные к свадебным торжествам, иногда со скуки снисходя до благотворительных и общественных мероприятий. Трое Высших Мастеров и один Наивысшего ранга, пропустивший сегодня Совет по этой уважительной причине, тратили бездну Силы на поддержание иллюзии, реальной во всех смыслах. Но на сколько времени их хватит, знает лишь божественный предок.

Коронованная Императрица-Избранная слишком лакомый кусок, чересчур привлекательный способ обретения власти, редкий шанс перекроить Империю, чтобы так просто заявить об исчезновении венценосной супруги. О том, что действительно произошло в ту роковую ночь, кроме Императора знал строго ограниченный круг лиц: Совет Гильдии, Верховный маг, Верховный священник, ална Ордена святого Конхола да еще герцогиня Рианская. И тот, кто помог Избранной сбежать (не сама же она сняла Ограничение!). Разумеется, если мятежника не было среди перечисленных выше…

Пусть даже с чужой помощью, как ей удалось?!

Вырубить его прямой магической атакой, что по причине божественной неприкосновенности в принципе невозможно! Как?! Да чтоб обыкновенная сыпь появилась, нужно яд вместо воды месяц пить. И не простой, а с магической составляющей против самовосстановления. Отца, видимо, на восприимчивости к зельям и подловили…

Незамеченной сбежать из охраняемого дворца! Неосуществимо: слуги за каждым поворотом, стража возле каждого выхода, магические замки почти на каждой двери. А она спокойно уходит в город через хозяйственный двор, облапошив старого, похотливого дурака… как его там? Разумеется, после тщательного магического расследования Службы Дознания распорядитель слуг третьего уровня понес суровое наказание, но Императрицу это не вернуло…

И, наконец, бесследно исчезнуть. Скрыться от всевидящего магического ока Гильдии – нереально! Тем не менее лучшие маги Империи не спят ночами, гадая, куда она пропала.

Головная боль и вынужденная бессонница из-за простой безответственной девчонки, с которой он успел перекинуться всего лишь парой фраз. Девушка как девушка. На его взгляд, ничего особо выдающегося. Да, красива. Но при дворе признанных красавиц – плюнуть некуда – попадешь, не целясь. Да, неглупа. Однако в хитросплетениях дворцовых интриг дурочкам не место – более опытные соперницы съедят и не поморщатся. В меру нахальна, сообразительна, осмотрительно дерзка. Правда, язык острый, что лезвие ивильской заточки…

«Нет, не простая, – мысленно усмехнулся Император. – Избранная…»

Опять разнылась правая рука. Это с его-то божественной способностью к регенерации! Тупая ноющая боль кольцом сжала правое плечо – только этого для полноты картины не хватало! А в размышлениях о том, что после Совета ему тоже не выспаться, ибо ожидается прибытие делегации с Вольных островов, настроение у Дэрриша испортилось окончательно и бесповоротно.

Император попытался отрешиться от неприятных ощущений, сделав пару медленных, глубоких вдохов. Но боль, несмотря на строгое внушение, стремительно приближалась к тому порогу терпимости, за которым сидеть с невозмутимым видом будет бесовски трудно. Дэрриш попытался незаметно размять беспокоившую его руку, стараясь не отвлекать на себя внимание спорящих магов. Не стоило смущаться: не на шутку сошедшимся в споре и занятым исключительно своими персонами Мастерам не было никакого дела до того, что сидящий во главе стола в качестве украшения Император исключительно волевым усилием сдерживается, чтобы не потерять сознание от боли.

«Кто здесь, в конце концов, Император и Потомок Единого!» Он так резко встал, что тяжелый резной церемониальный стул с беспардонно громким стуком упал на пол.

– Хватит, – это было сказано самым спокойным и ровным голосом, однако солидные маги ошеломленно замолчали. После всеобщего минутного замешательства Император удостоился взглядов, наполненных мягкой укоризной. Так смотрят на несмышленого малыша, который опять перепачкал пеленки. Дэрриш почувствовал себя еще хуже, хотя на его невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул.

«С отцом бы они себе такого не позволили», – с горечью подумал Император, а вслух твердо и сухо произнес:

– На сегодня Совет окончен.

От продолжения тягостной сцены его освободили подозрительные шумы за дверью. До окончания Совета личной охране запрещалось подпускать к кабинету кого бы то ни было, даже если внезапно явится загадочная правительница Нерана, которой будет невтерпеж сделать Остров покорной провинцией Империи. В целях безопасности дверь открывалась только изнутри. Но этот кто-то никак не желал угомониться: шум становился все громче и настойчивей. Явно с магическим уклоном. Как будто за стеной бушевала гроза – отчаянная, яростная, беспощадная. Громыхнуло так, что содрогнулся пол, а Мастера подпрыгнули вместе с церемониальными стульями. Только один человек в Империи мог себе позволить подобную наглость – ее Верховный маг.

От облегчения, что сейчас показательная пытка закончится, Император позабыл о боли в руке и направился к двери с явным намерением ее отворить. Совершенно напрасно: боль тотчас отомстила, вгрызаясь сразу в обе руки столь сильно, что грязные ругательства непроизвольно прорвались даже сквозь стиснутые зубы.

И тут его самым беззастенчивым образом облили ледяной водой. Наверное, полным ведром…

Открыв глаза, я долго не могла сообразить, что делаю в лесу и почему рубашка насквозь промокла, противно прилипая к телу и расточительно избавляя его от тепла. Оригинальным дополнением к окружающему пейзажу служили перепуганное лицо Эоны и сосредоточенное Кирины. Пустой котелок выпал из ослабевших рук последней и весело покатился по ковру из еловых иголок.

Пульсирующей болью напомнило о себе плечо. Не размышляя, я тотчас возвратила на место судорожно зажатый в правой руке браслет, надела мокрую рубаху и на полном автомате затянула тесемки на вороте. Все болевые ощущения тотчас оставили мои верхние конечности (правая рука тоже ныла, но на фоне левой это было практически незаметно).

После того как схлынула боль, вернулась наконец-то память.

Ох… Тошно было и без нее.

Кожа покрылась щекочущими мурашками. Меня колотило от перенапряжения, бросало то в жар, то в холод, а щеки алели обжигающим кумачом. Дрожащими пальцами я остервенело дергала завязки мокрой рубашки, пытаясь их развязать. Узелки, вместо того чтобы распуститься, затягивались еще туже. Это привело меня в чувство, и я передумала устраивать публичное раздевание на бис: в промокших бинтах притаились оставшиеся драгоценности, которые не хотелось обнародовать перед попутчицами раньше времени.

Слава доброму дяде на небесах, пожитки валялись от меня в некотором отдалении, поэтому не попали под действие рукотворного водопада. Подобрав с земли свои вещи, я побрела в еловый шатер. Эона попыталась последовать за мной, но Кирина отрицательно покачала головой, и светловолосая послушно присела у костра.

Переодевание не затянулось: надо было всего лишь сменить мокрые бинты и рубашку. Да и краска на волосах выдержала обливание вполне достойно, я отделалась несколькими трудно оттирающимися подтеками на лбу и шее. Но руки до сих пор подрагивали. В животе поселился будоражащий холод, а в душе – странная злость.

«Ах, значит, ничего особенного?!! Красива, да не очень?! Неглупа, и ладно?!» Свирепо скалясь, я разматывала промокшие бинты.

«Чему возмущаемся?» В конце концов я ему не чужая, чтобы так… Я… я…

«Что – я?» Ничего. Непонятно, чего я распсиховалась? Дэрриш мне ничего не должен, я ему соответственно тоже.

Все, забыли.

Поняв, что без успокоительного не обойтись, я достала из сумки заветную фляжку с обхаянным ранее самогоном.

За время моего отсутствия обстановка у костра существенно не изменилась. Притихшая и какая-то пристыженная, Эона сидела у огня, Кирина стояла чуть в стороне, задумчиво оглаживая рукоять метательного ножа. Не возникало ни малейшего сомнения, что при возникшей необходимости девушка хладнокровно пустит его в ход.

Никто не торопился начинать разговор первым.

Я подобрала валявшийся на земле плащ. Закутавшись в него по самый подбородок, подсела к костру, откупоривая прихваченную с собой фляжку. Отдающая сивухой жидкость, обдирая горло и вышибая слезу, проскользнула внутрь. Но приятное тепло постепенно проникало в каждую частичку тела. Понаблюдав за мной еще немного, Кирина присела рядом с подругой. Однако нож из рук не выпустила.

Настроение после переодевания, согрева у огня, да и что скрывать, от принятого на грудь алкоголя стало благостным. Прямо-таки ощущалась настоятельная потребность кого-нибудь простить.

«Императрица Лия Всеблагая. Или, может быть, уже и Император?»

Зажатая в левой руке фляжка дернулась, щедро поливая землю самогоном. Немного прийти в себя мне помогло успокаивающее прикосновение к браслету.

Не может.

«Почему?»

В голове незаметно сформировались ясные и четкие ответы. Будто когда-то давно мне зачитывали отрывок из справочной литературы, который я сейчас пыталась рассказать по памяти.

Иланы в своем высшем проявлении налаживают между супругами двусторонний канал связи на ментальном уровне. Для болезненно ревнивых супругов это просто находка: всегда можно с абсолютной точностью сказать, чем благоверный занимается в данный момент.

«Мечта параноика». Брр…

Активация канала связи происходит не сразу, а спустя некоторое время после первого контакта (честно сознаться, при воспоминании о нашей первой брачной ночи я до сих пор краснею). Однако как раз в тот момент Император оказался несколько… хм… скован, а когда моего супруга привели в работоспособное состояние, я уже получила от бабки некую ценную во всех смыслах бижутерию. Браслет – в определенном роде блокировка моей Иланы, хотя глушит сигнал не полностью, а лишь сводит к минимуму. Следствием этой утечки являются вещие сны и замедленная регенерация. Стоило только снять браслет, и ментальный канал заработал на всю мощность. С непривычки меня выбросило из тела и переправило к супругу, у коего Илана работает давно, стабильно и исправно. Всех «прелестей» прямой трансляции Дэрришу избежать не удалось, но почувствовал он их с заметным опозданием и в облегченном варианте.

Если не принимать во внимание ледяной душ в конце.

«И откуда ты все знаешь?» Знаю. И в данный момент мне абсолютно все равно откуда…

Коллеги по путешествию терпеливо ожидали того момента, когда моя венценосная особа соизволит начать долгий, обстоятельный разговор. Девушки сидели не шелохнувшись. И если неподвижность Эоны напоминала зачарованность кролика перед удавом, то Кирина походила на кошку за секунду до прыжка.

– Ну что, убедились? – Эти слова мелкого превосходства вырвались у меня прежде, чем я успела захлопнуть рот.

Ну вот. Хотела поблагодарить за спасение – девушки запросто могли прирезать меня в бессознательном состоянии от греха подальше – а взамен случился такой конфуз. Сама ненавижу, когда изрекают сакраментальную фразочку «мы же тебе говорили!».

– Убедились, – хмыкнула старшая, пристально наблюдая за мной поверх пламени. – Только вот в чем…

В поисках поддержки я перевела вопрошающий взгляд на Эону. И чуть не подавилась очередным согревающим глотком самогона.

Девушка смотрела на меня с благоговейным восторгом, будто над головой у меня сияла не то что Императорская корона, а слепил глаза золотой нимб (я даже скосила глаза, пытаясь разглядеть его отблески). Как же, в кои веки удается увидеть живую Императрицу, да еще и Избранную! Если так дальше пойдет, Эона будет поклоняться мне как святым мощам. Такое следовало душить в зародыше.

– Хватит так на меня смотреть, второй головы у меня не вырастет, не дождетесь! – В ответ послышалась пара нервных смешков. – Да обычная я! Обычная! Самая обыкновенная недотепа, которую развели брачные пройдохи. У них только титулы высокие, а на деле как есть жулики. Да я не в обиде, сама виновата. Мне б домой вернуться…

Недолгая растерянная тишина повисла над нами.

– Ты что, не хочешь быть Императрицей? – недоверчиво переспросила Кирина под изумленный вздох Эоны.

Аллилуйя! Моей истории поверили полностью и безоговорочно.

Я осторожно глотнула еще горьковатой, обжигающей горло жидкости, подождала, пока горячая волна докатится до желудка, и тяжело вздохнула.

– Да чего уж тут хорошего? Ответственности много, а прав – худо-бедно. И притом ограничений не счесть, да еще интриги, в которых я ни лешего патлатого не соображаю. Муж влюблен в другую, причем она отвечает ему взаимностью. Разумеется, ради титула можно бы и пострадать, тем более Дэрриш не страшилище, а совсем даже наоборот, парень с понятиями и все такое. Хотя и не считает меня чем-то особо выдающимся… – Я немного помолчала, собирая захмелевшие и поэтому разбредающиеся мысли. – Но, родив наследника, каждую минуту сходить с ума от беспокойства за своего ребенка, ожидая подосланных убийц. Знать, что однажды ты можешь не успеть… Извините, на такой подвиг я неспособна.

Опьяневшая горечь выплескивалась из меня, наконец-то найдя выход и внимательных слушателей.

– Мне нужна ваша помощь. Возможно, Мудрейшая знает, как мне попасть домой. Обратно в мой мир. – О Кольце Пути у меня почему-то язык опять не повернулся сказать.

– Мудрейшая непременно тебе поможет! – с непоколебимой убежденностью в голосе воскликнула Эона.

«Она и правда такая наивная или мне кажется?» Сама никак не определюсь.

Неранка благоразумно промолчала.

В свою очередь я тоже хотела их кое о чем спросить.

– Откровенность за откровенность. Можно задать вопрос?

– Ну попробуй. – Кирина раздраженно откинула со лба темную кудрявую прядь волос, упрямо лезшую в глаза.

А вот возьму и попробую.

– Почему вы не оказали никакого сопротивления, когда нас взяли в плен, а? Не трепыхаясь, пошли следом? Я полностью согласна, что это было разумно. Но тогда еще никто не ожидал (я особенно), что удастся уболтать Леся и вывести нас из замка. Если учесть то, что вас ожидал не самый радужный прием, вы могли хотя бы попытаться сбежать по дороге.

Угрюмые взгляды исподлобья.

– Не могли.

– Неужели вера не позволяла? – делано посочувствовала я. – Заповедь там какая, к примеру, «не подними руку на врага своего»? И как вы только, девочки, с таким вероисповеданием на большую дорогу вышли народ от нажитого избавлять?

– Не язви, коль не знаешь, – одернула старшая. – У молодого Бира было «Око Богини»!

– Никаких глаз, кроме его собственных, я у Леся что-то не приметила. – Было очень трудно отказать себе в удовольствии поддеть неранку, хотя прекрасно понимала, что речь о камне непритязательного серого цвета размером с голубиное яйцо. Тот артефакт странной Силы, что болтался на золотой цепи у Леся на шее.

– Это наша святыня, – тихо, словно опасаясь сорваться на брызжущий слюной крик, предупредила неранка.

«Могли бы выбрать что-нибудь попривлекательней для поклонения». Не спорю.

– Поподробнее, пожалуйста, – протягивая фляжку неранке, кротко попросила я. Люблю ее байки. Такие занятные.

Кирина от души хлебнула самогона и, вместо того чтобы закашляться, лишь негромко крякнула. Да темные глаза заблестели ярче. Сильна неранка.

Подобрев, девушка снизошла до рассказа, а мы с Эоной восторженно развесили уши.

– Лет четыреста назад, следом за Светопреставлением, Великий Голод тяжелой поступью прошелся по северным провинциям, не обойдя своим страшным вниманием и Неран – щедрую человеческую дань собрал он с Острова. Рыба обходила наши берега стороной, растения чахли, не успевая расцвести, дичь вымирала, Разделяющие горы не мог одолеть ни один торговый караван. Сестры доедали последнее, вываривали кожаные наручи, пытаясь поддержать угасающие силы. И тогда Мудрейшая приняла решение попросить помощи. Связываться с Хмарью – себе дороже, оставалась Твиана, ближайшая провинция-соседка. Как показало время, кракен дракона не дружелюбнее…

Хмарь.

Неприглядное, точно осенняя распутица, слово вязкой жутью хлюпает внутри.

Хмарь.

Стремительно леденеют пальцы.

Хмарь.

Ворочаются в памяти чуждые знания.

Ни Тьма, ни Свет, но их Отродье, стыдливо поминаемое тиланцами, кои осеняют себя при этом обережными знаками, – Сумраком, Сумерками, Мгой. Да только, как ее ни назови, Хмарь – она Хмарь и есть – падение в склизкую, душную грязь хаоса…

– Рель, что с тобой? – Обеспокоенный голос Кирины.

Разъедаемый светом костра, серый, маслянистый покров, отгородивший меня от спутниц, нехотя истаял.

– Все в порядке, – поспешила я с ответом, пряча шальной взгляд. На сегодня уже довольно странных видений. – Давай рассказывай дальше. Интересно же.

Девушка немного помолчала, приложилась к фляжке еще разок и продолжила:

– Перемирие заключили, Голод отступил, люди понемногу приходили в себя. Торговля между Твианой и Островом была и раньше, в редкие передышки между стычками. Хиленькая, конечно (основной-то поток товаров через прикормленных торгашей уходил за горы). А тут расцвела: в порт потянулись торговые суда – даже ивильским ювелирам не тягаться с нашими мастерицами. Металл всегда неранок уважал…

При этих словах я непроизвольно нащупала лежавшую рядом Неотразимую и тихонько погладила бархат ее рукояти, удостоившись в ответ ободряющего отклика.

– На одном из таких кораблей и прибыл Рениш рю Дортонер, Его сиятельство граф Бир (да будет проклято это имя!), доверенное лицо Императора, якобы закончить кровопролитную многолетнюю войну. Раскинули большой белый шатер, столы, укрытые кипенными скатертями, ломились от угощений, щедрые дары сложили у входа на коврики цвета свежевыпавшего снега. Сестрам бы уже тогда заподозрить неладное, увидеть упреждающий знак Богини: отблески снежной смерти. Но Мудрейшая и ее телохранительницы вошли в шатер. И ни одна не вернулась. Живой…

Еще одна пауза, куда длиннее предыдущей. Я случайно перевела взгляд на Эону, которая слушала раскрыв рот, и поспешила захлопнуть свой.

– Богиня не попустила, – выдохнула Кирина, отвлекаясь от каких-то уж совсем невеселых мыслей. – Мудрейшая незадолго до Белой Резни назвала преемницу и, отдав последние силы, перенесла душу «Ока» в другой камень, на Остров. Позже Молодая Мать отомстила за предательство – все участники были перебиты. Но коварный Рениш Бир (да будет проклято это имя!) трусливо бежал, унося с собой опустевшее вместилище. Та, в ком теплится частичка души Нерана, откликается на его зов.

– Что же граф растерялся? Схватил бы камушек, простите, «Око Богини», – быстро извинилась я, остерегшись нахмурившихся бровей Кирины и недовольного сопения Эоны. – И бегом на Неран, ожидая от местного населения радушной встречи и полного послушания.

Неранка как-то невесело усмехнулась, разглядывая собственные побелевшие пальцы, стиснувшие почти пустую фляжку.

– После Разделяющих гор камень теряет свою силу. На той стороне более сильное молодое «Око», а здесь его слабая тень, действующая всего лишь на расстоянии нескольких локтей. Но и она способна повелевать дщерями Богини.

А Лесь-то хорош! Разливался передо мной соловьем о своих неземных чувствах, а артефакт для ревизии надеть не позабыл! Дабы проверить, не завалялось ли у меня где случайно «души Нерана»…

– Надеюсь, ты довольна? – Солнечным лучом на хмуром лице сверкнула ехидная улыбочка. – Я была достаточно откровенна?

– Достаточно. – Убедительно, не возразишь.

– Тогда пора заканчивать взаимные признания и трогаться отсюда. – Закупоренная фляжка полетела в сторону. – Чем быстрее, тем лучше. Ты так блистала своим «Императорским статусом», как бы в соседних деревнях не было видно.

– И долго?

– Пока я за водой до ручья не сбегала.

Кирина поднялась на ноги, отряхивая приставшие к одежде сухие иголки.

– Спасибо. – Я встала следом.

– Сочтемся.

Она пытливо вгляделась в меня, словно пытаясь увидеть в серо-зеленом болоте моих глаз самое донышко души.

…Широко распахнутые глаза не спеша покидает жизнь. Слипшиеся от пота и крови каштановые волосы кажутся чернее воронова крыла. Выбившиеся из хвоста маленькие прядки влажными колечками обрамляют мертвенно-тусклое лицо. При попытке заговорить на губах вскипает кровавая пена.

– Сочте…

Тяжелый кровавый кашель не дает ей договорить…

Я тряхнула головой, отгоняя еще одно непрошеное видение. Бред какой-то. Пьяный.

– Погоди! – Меня с опозданием осенило. – Зачем мне было что-то доказывать?! Ты сказала, что ощущаешь истину…

Кирина не отвела взгляд.

– Врала.

В ее глазах было что-то непривычное. Неужели смущение?

– Кирина! Рель! – окликнула нас забытая у костра Эона – Смотрите!

Амулет, привязанный к ветке, пульсировал красным. Его металлические лепестки вспыхивали и гасли с одной и той же частотой. Кожаный шнурок судорожно дергался из стороны в сторону, раскачивая еловую лапу.

Кирина опустилась на колени рядом с качающейся веткой, вслух подсчитывая частоту пульсации.

– Ищейка, – сплюнула девушка, сдергивая амулет с ветки. – Близко. Погоня теперь не отстанет до самой реки. Мы должны успеть добраться до воды первыми. Собираемся, девочки!

Ищейка, надо же! Конспектировали мы как-то ритуал по вызову этой нечисти…

– Живей-живей! Не стесняемся нагибаться! – Требовательный тон Кирины не дал мне возможности пуститься в долгие воспоминания.

Собрались в рекордные сроки: торопились, а поэтому пожитки просто кое-как запихали в сумки, трещавшие по швам от такого надругательства. Инструктируемые по ходу сборов неранкой запаслись водой («Фляжку, безголовые, не забудьте! Желательно полную») да забросали землей еще теплившийся костер («Что замерли, как над разрытой могилой? Закапываем-закапываем, не ленимся!»).

После чего старшая ревизорским взглядом пробежалась по полянке: ничего не забыли?

– Эона, преследователям твои портки без надобности! Ладно бы грязные, а выстиранные и высушенные оставлять жалко.

Светловолосая, отчаянно покраснев, торопливо сдернула с ветки развешанное для просушки нижнее белье и запихала его в сумку.

Еще один внимательный взгляд.

– Бе-е-егом!!!

Прямо вот так с места и сорвались, ага.

Хотя скоро мы действительно с быстрого шага перешли на легкий бег, следуя за Кириной, которая петляла как заяц, срезая путь в самых неожиданных местах.

Уже занимался ленивый рассвет, когда ветер донес еле слышный, но от этого не менее жуткий вой, изредка срывающийся на лай, отдаленно напоминающий собачий.

Гон начался.