Текст книги "Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ИСТОРИЯ 8: НАТАША
Откуда: Краснодар, Россия Муж: Арон Дети: сын Вивек
Место жительства: Патна, Индия
Не буду подробно останавливаться на истории нашего с мужем знакомства. Наверное, все было банально, это только для меня все так памятно, дорого и трепетно… Интернет-переписка, обмен фотографиями, признания в любви, предложение приехать в Индию. А затем – предложение руки и сердца… Когда мы поженились, я казалась себе героиней волшебной сказки, которая заполучила прекрасного принца и, несомненно, будет с ним жить долго и счастливо. Сказка, увы, продолжалась недолго…
Родился наш сынуля, муж работал в хорошей компании, приносил в дом достаточно денег, у меня были очень серьезные планы создать маленький бизнес, связанный с экспортом в Россию, я в Краснодаре даже крупных оптовиков нашла, оставалось только начать… Казалось бы, что еще нужно для счастья, живи и радуйся!.. Но, видимо, не судьба.
Камнем преткновения стали, как и у многих наших девочек, живущих в Индии, отношения с родителями мужа. Описывать все я просто не в силах – для меня это было ежедневное духовное и физическое уничтожение, унижение… Я устала бороться с местными традициями и ссориться из-за них, устала прятаться в дальней комнате, когда приходили гости («Сиди там и не высовывайся!»), устала кутаться в длинные одежды (это при индийской-то жаре и влажности адской!), устала зависеть от рабочего графика мужа, из-за которого не могла купить продукты или поехать к врачу, потому что меня одну из дома не выпускали. Устала морально и физически… Мы очень много ссорились с мужем, несмотря на нашу любовь и наличие маленького ребенка. Я не чувствовала поддержки с его стороны, его родители постоянно указывали на мои отличия от индианок. И он, к сожалению, чаще всего был на их стороне. Бывало даже так, что если я была права, но свекровь первая прибегала к мужу и ябедничала, то он верил ей, а не мне.
Мы с мужем все же собрались с силами и серьезно поговорили о будущем. Решили, что мне стоит отдохнуть и увидеться с близкими, что зиму нам с ребенком лучше прожить в Краснодаре, а не в Патне, в неотапливаемой квартире без горячей воды. Я уехала в Россию вместе с сыном в октябре 2006 года: мне очень нужен был отдых от всей той индийской реальности – нервы были на пределе. Когда я уезжала, я еще не знала, через какое время вернусь назад, обратного билета у меня не было.
И вот, очутившись дома, я наконец решила: я больше не еду в Индию. Я просто не могла заставить себя вернуться в тот кошмар, поняла, что все это время в Индии не жила, а существовала.
Муж, конечно, был в шоке, когда узнал о моем решении. Он принялся уговаривать меня вернуться, говорил, как сильно любит меня, как ему без меня плохо… Я сказала, что, возможно, смогу возвратиться в Индию, но при соблюдении некоторых условий. Моими условиями были отдельная квартира и свобода передвижения в Патне. Также я хотела, чтобы муж сам приехал за мной и сыном в Россию – мне хотелось наконец-то познакомить его со своими родителями.
Поначалу муж был готов выполнить все мои условия. Он пообещал, что приедет, и занялся поисками отдельного жилья. Он долго искал и наконец нашел отдельные квартиры для своих родителей и для нас. Эти две квартиры хоть и были расположены в одном доме, даже на одном этаже, но все же, по сравнению с прошлым, это был настоящий прогресс!
Я мечтала, как устрою наш быт, какой уютной и чистой будет моя кухня, какие занавески там повешу… Я даже купила тюль из белого кружева, красивую скатерть, много разной мелочи для дома, пестрые салфеточки и прихватки… Одним словом, была готова снова поехать в Индию, потому что, живя отдельно и самостоятельно, я чувствовала бы себя на воле, а не в клетке под постоянным присмотром. Да, правда, что для Индии понятие «объединенная семья», когда много-много родни живет под одной крышей, – это не только нормально, но и закономерно. Однако для себя я сделала вывод: я не хочу жить с родственниками мужа, пусть даже в большом шикарном доме!
Время проходило быстро, я с нетерпением ждала приезда мужа и того момента, когда мы все вместе, дружной семьей, отправимся в Индию…
Но спустя некоторое время муж нечаянно проговорился по телефону, что в той, нашей, квартире живет еще и его младший брат! Меня эта новость просто убила… Этот братец у него – просто неряха (весь в свекровь!), к тому же невероятно нудный, депрессивный и вообще глупый человек. Зачем он мне нужен? И почему он не живет со своими родителями, а планирует сесть мне на шею? И почему муж самовольно изменил наши общие планы?!
Я очень долго не могла добиться вразумительного ответа, муж мялся и отвечал что-то несуразное, но я все-таки его получила! Оказывается, они с братом приходят из офиса очень поздно, и, чтобы не беспокоить по ночам спящих родителей, они поселились отдельно! Честное слово, я была в шоке. А обо мне с маленьким ребенком кто-нибудь подумал? Меня, значит, можно будет беспокоить?!
Знаете, какой ответ я получила от мужа? Просто потрясающий! Что я всегда буду на втором месте после родителей, мое мнение будет учитываться только после их мнения…
И вот тут я подумала – да зачем нужны такие отношения? Я что, не смогу сама позаботиться о ребенке? Мне нужен мужик, а не тюфяк!
Не скрою, я все еще люблю мужа и еще очень долго буду любить, но жить в тех условиях я не стану. Не хочу добровольно приносить себя в жертву, я еще молода, у меня все впереди…
Муж особо не возражал. Сказал все же, что приедет повидаться с сыном в Краснодар, обещал помогать материально… Пока с финансами не будет проблем, я планирую сидеть дома с ребенком, а потом пойду работать и, может, даже осуществлю свою давнюю мечту по поводу собственного бизнеса.
Плохо ли мне? Не сказала бы… Мне скорее даже хорошо. Ситуация, не спорю, сложилась очень странная и неопределенная, но этого и стоило ожидать. Ведь я ехала в Индию такой наивной дурочкой, думая, что все не важно, если мы любим друг друга! А одной любви ой как мало для построения счастливого брака…
Не жалею ни об одном своем поступке, что совершила в прошлом. И все же не живу прошедшим временем, а стараюсь заглядывать в будущее. Причем делать это с оптимизмом…
К сожалению, далеко не все эти истории столь же безоблачны, красивы, чисты и беззаботны, как старые индийские фильмы; некоторые их них так и не закончились хеппи-эндом. Увы, реальность – это не индийское кино, и не все в жизни имеет счастливое завершение…
Часть 2
ИНДИЙСКАЯ НЕВЕСТА
Хит-парад идиотских фраз
С тех пор как я во всеуслышание объявила своим родным и друзьям, что собираюсь выйти замуж за Санни и навсегда уехать в Индию, меня стали преследовать глупейшими вопросами и комментариями с их стороны. Порой я просто диву давалась: ну как люди могут жить с таким количеством устойчивых, но абсолютно примитивных стереотипов в сознании?! Идиотские штампы повторялись с завидной регулярностью. Были среди них и настоящие «перлы», которые меня даже развлекали. В конце концов я по своей журналистской привычке записывать все забавное и интересное составила этакий своеобразный хит-парад фраз, которые мне довелось услышать от своих близких в период подготовки к отъезду. Не могу не поделиться таким сокровищем с вами.
Итак, нижнюю строчку моего хит-парада заняла фраза, выданная родным дедом:
– Внучка, я вот опасаюсь… Вдруг ты туда приедешь, а Саня тебя омманет?..
Что такое «омманет» в понимании моего дедушки? Вовсе не то, что «Саня» коварно завладеет моими миллионами – хотя бы потому, что у меня их нет. Здесь имелось в виду, что мой индийский жених может меня, порядочную и честную русскую девушку, соблазнить, а потом не жениться. Не стану рассуждать о пропасти между моим и дедушкиным поколениями: 26 и 78 лет, согласитесь, существенная разница. Скажу лишь, что дед был просто не в курсе того, что «соблазнение» уже давным-давно состоялось, и кто кого «соблазнил» в нашем случае, Санни – меня или я – его, это еще бо-о-ольшой вопрос!
В принципе я не винила дедулю за подобные дикие предположения, я все же всегда была его любимой внучкой, и он очень волновался за меня. Для него мой переезд в Индию – шутка ли! – был сродни чему-то абсолютно фантастическому и невероятному. Тем не менее дедушка стал одним из первых, кто поддержал меня в стремлении выйти замуж за индийца; он заявил, что в Индии люди очень чтят семейные узы (о, как он здесь был прав!), в отличие от русских, у которых порой «брат с братом не знается». И несмотря на все свои тревоги, дедушка сказал, что в целом меня «удобряет».
Обожаю своего дедулю. Это такой человек! Прощаясь со мной на вокзале (путешествие предстояло длинное – сначала поезд «Самара – Москва», затем самолет «Москва – Дели», ну, а после уже – на машине из Дели до Агры, где, собственно, и проживал мой любимый), дедушка сказал:
– Ну, внучка, как говорится… Ты там крепис! Не поддавайса… Спокойной ночи!
А было слегка за полдень. Мама показала мне глазами – мол, совсем сдурел старый хрыч, а вслух громко сказала ему:
– Какое «спокойной ночи»?! До ночи еще ой-ой-ой сколько!
На что дед мудро заметил:
– Ну, спать-то сегодня ночью в поезде она все равно будет? Вот, а тогда-то я ей спокойной ночи уже не смогу пожелать, поэтому я заранее…
И ведь не придерешься!..
Однако я отклонилась от курса. Вернемся к нашему хитпараду.
В следующей его строчке – перл из уст моей родной мамы:
– Хочу тебе какой-нибудь подарок перед отъездом сделать… А давай тебе дубленочку купим?..
Мама никак не могла смириться с мыслью о том, что в Индии мне вообще не понадобятся дубленочки, шапочки, шарфики, сапожки и тому подобная теплая одежда. Согласна, зимой по ночам в Агре бывает прохладно, это же север Индии, поэтому свитер и легкая курточка не помешают… Но не дубленка же!
На очередной ступени хит-парада – фраза, высказанная подружкой:
– А у него там в Индии гарем, да?..
Ага, конечно же гарем, всегда охотно отзывалась я на подобные глупости. И я конечно же буду младшей, самой любимой женой. А еще мы будем жить в бамбуковой хижине посреди джунглей, спать на гвоздях, выращивать чай на собственноручно вспаханных плантациях, разводить слонов, дрессировать диких обезьян и приручать змей.
Далее в хит-параде – крик души моего лучшего друга:
– Юлька выходит замуж за какого-то индуса!..
Каждый раз, когда мы встречались, эта фраза повторялась с периодичностью раз в пять минут. При этом лицо у него становилось совершенно отсутствующим, взор устремлялся в заоблачную даль, и он с ужасом восклицал, словно осмысливая весь трагизм ситуации:
– Ю-у-улька выходит за-а-амуж за какого-то инду-у-уса!…
Я не уточняла, что в общем-то не за индуса, а за индийца. Это абсолютно разные вещи: слово «индус» («хинду») обозначает вероисповедание, а «индиец» – национальность. Впрочем, у нас в России всех жителей Индии поголовно называют индусами и могут даже задать вопрос такого рода: «А твой индус – мусульманин?», что равносильно вопросу: «А это белое – черное?» Да, подавляющее большинство индийцев являются индусами (то есть исповедующими индуизм), но есть среди них также и мусульмане, и буддисты, и сикхи, и даже христиане… Так вот, мой индиец – мусульманин.
На следующей ступени хит-парада оказалась реплика знакомого молодого актера Димы:
– В Индии – зашибись… Там гашиш отличный…
Это было произнесено мечтательным тоном, с грустно затуманившимся взглядом. Хотела я тогда сказать ему, что лучше бы он меньше увлекался курением травки, а больше бегал по кастингам и получал новые роли… Ведь умница парнишка, талант-то какой, от Бога! А он его растрачивает попусту…
Была в прошлом у Димки одна звездная роль, после которой его все поголовно узнавали на улицах… Но после этого он как-то успокоился, живет в свое удовольствие, не суетится по поводу работы, в ус не дует, думая, что роли будут продолжать сыпаться на него как из рога изобилия. Не тут-то было… Сейчас очень мало кто вспомнит его фамилию, если спросить. А жаль…
Ну и, наконец, лидер хит-парада – моя старенькая прабабушка:
– А они, оказывается, не такие уж и страшные…
Сей гениальный вывод был сделан после просмотра фотографий, привезенных мною из Индии. Факт констатировался с искренним удивлением – видимо, бабуля, дожив до почтенных девяноста лет, все еще полагала, что индийцы внешне мало чем отличаются от обезьян.
– Ничего, ничего, симпатичный… – бормотала она, рассматривая фотографию Санни, а затем, переведя взгляд на другую фотографию, где был запечатлен толстый, лысый и усатый дядя Санни, спросила: – А это тоже он?..
Записки сумасшедшей
Сейчас мне уже трудно вспомнить до мелочей то свое эмоциональное состояние. Помню лишь, что волновалась тогда страшно – ну еще бы, не так-то просто изменить всю свою жизнь!
Запись в дневнике того периода.
Похоже, я действительно схожу с ума… Нервничаю, извожусь и вообще маюсь дурью, как, пожалуй, все влюбленные девушки, которые собираются замуж… Трясет от самых противоречивых чувств: от безумной радости и эйфории до жуткого страха перед неизвестностью… То смеюсь, то плачу как форменная идиотка…
Мне казалось, самое страшное, что меня ожидает, – это разговор с мамой. А разговор, надо сказать, был очень, очень серьезным… Одному Богу известно, как моя мама переживала из-за того, что я собралась жить в чужой стране, с каким-то неизвестным ей индийцем! Съездила, называется, дочка в Индию отдохнуть – и встретила там какого-то Санни, который разбил ей сердце!.. К счастью, до того как я приехала домой для этой беседы (мои мама и младшая сестра Дашка жили в Самаре, а я вот уже несколько лет обитала в Москве), основная работа уже была проделана: Дашка основательно подготовила почву для нашего с мамой будущего разговора. Во всяком случае, к моменту моего приезда мама уже не падала в обморок от слов «Юля», «замуж», «Санни» и «Индия», произнесенных в одном контексте. Зато сестре пришлось дать торжественное обещание, что сама она никогда ни за что в жизни не выйдет замуж за иностранца и не уедет из России, – только после этого мама немного успокоилась.
Правда, в дальнейшем у нас с ней все же возникло некоторое недопонимание. Дело в том, что Дашка в своем благородном порыве облегчить мне задачу настолько приукрасила действительность, что мама пребывала в полной уверенности, что мой жених – писаный красавец (Митхун Чакроборти сдох бы от зависти), миллиардер, у которого в Агре шикарный многоэтажный особняк, ничем не уступающий знаменитому Тадж-Махалу. Иными словами, мама настроилась на то, что ее ненаглядная кровиночка собралась замуж за самого завидного жениха планеты. Когда же выяснилось, что мой Санни – никакой не богач, а обыкновенный бизнесмен среднего достатка, живущий в простой двухкомнатной квартирке с ванной, кухней и балконом, и уж вовсе не «танцор диско» по внешности, а вполне даже обычный парень, то у мамы возникли серьезные сомнения в здравости моего рассудка.
– Что, что ты в нем нашла?! – восклицала она трагически, меча в меня скорбные взгляды. – Что тебе, русских парней мало?! Замуж она собралась, понимаешь! После нескольких дней знакомства! А ты, случайно, не беременна?!
Я начинала возмущенно доказывать ей, что брак с иностранцем – вполне естественное явление, особенно в наши дни, и ничего тут нет ужасного. В качества примера я приводила имена двух своих подруг детства: Анька замужем за французом, а Наташа – за немцем, живут за границей очень счастливо, возвращаться не собираются…
– Так то – Европа! – патетически восклицала мама, воздевая руки. – А Индия-то, Индия?! Кто по собственной доброй воле поедет жить в Индию?..
Этого я не знала. Среди моих знакомых не было девушек, которые имели бы опыт индийского брака. Мне пришлось полазить в Интернете и отыскать пару форумов, на которых общались друг с другом русские девчонки – жены и невесты индийцев. Поверьте, НАС оказалось так много! Душа моя немного успокоилась. Я зарегистрировалась на этих форумах и стала активной участницей всех конференций. Чаще, конечно, я не вещала сама, а интересовалась у своих более опытных товарок – как там, вообще, в Индии житье-бытье? Народ охотно кинулся учить меня и давать советы. В основном все рекомендации сводились к следующему: мол, не обольщайся, это только в индийском кино влюбленные бегают по зеленым лужайкам и поют песни, а в жизни все гораздо сложнее – и в быту, и в отношениях с родственниками… Маме, понятное дело, обо всех перечисляемых трудностях я не рассказывала. И так хватало ее страхов и опасений…
Конечно, наговаривать почем зря не буду – в целом мама восприняла новость вполне благожелательно. Правда, впоследствии у нее случались приступы меланхолии, и тогда она начинала причитать:
– Что я делаю, дура?! Отпускаю своего ребенка в Индию!!!
В такие моменты я старалась спрятать от нее подальше все собранные для замужества справки, ибо она в запале грозилась их порвать. Но потом гроза проходила, и солнышко вновь проглядывало сквозь тучи. Мама обнимала меня, и мы начинали с ней реветь вдвоем – уже от облегчения…
Ну так вот: как выяснилось, тот главный разговор был еще не самым ужасным событием. Основные сюрпризы начались потом. Мама и Дашка, несомненно, самые близкие люди в моей жизни, но оставались еще и другие родственники, которых мне тоже предстояло «обрадовать».
С дедушкой все прошло относительно гладко. Он меня, как я уже упоминала выше, «удобрил», только немного попереживал из-за того, что «Саня» может меня «оммануть». Впрочем, одна моя приятельница рассказывала, что ее бабуля чудила похлеще моего деда: она опасалась, что, как только внучка уедет к жениху в Индию, тот ее зарежет, почему-то непременно кухонным ножом, ни больше ни меньше!
Папа… Родители были в разводе вот уже десять лет. Все наше общение с отцом сводилось к эсэмэскам примерно раз в две недели:
«Привет, дочь. Как дела? Целую. Папа».
«Привет. У меня все хорошо. Как ты, как бабушка?»
«Все нормально. Скучаем по тебе».
Если я приезжала из Москвы домой на недельку-другую в отпуск, то мы встречались с отцом где-нибудь на нейтральной территории – у бабушки дома или у него в машине. Всякий раз, мучительно придумывая темы для разговора, мы не желали признаваться даже себе, что давно уже стали чужими друг другу…
Короче, собственно папина реакция, положа руку на сердце, меня не очень-то волновала… Однако к нему, хоть и стыдно признаться, у меня был вполне корыстный интерес: для выезда на постоянное место жительства за границу необходимо было нотариально заверенное согласие обоих родителей.
Воображение услужливо подкидывало мне самые разные варианты разговора с папой. От сцены из «Интердевочки» Кунина: героиня просит отца подтвердить у нотариуса, что он согласен на брак и не имеет к ней материальных претензий, на что отец, бросивший их с матерью много лет назад, поганенько ухмыляясь, заявляет, что материальные претензии он как раз имеет… До чего-то уж совсем нереального, в духе девятнадцатого века: папуля топочет ногами, потрясает в воздухе сжатыми кулаками и вопит с пеной у рта: «Только через мой труп! За нехристя замуж собралась! Нету моего родительского благословения! А подайте-ка мне этого хиндуса! Дуэль! Стреляться!»
На мое удивление, все прошло достаточно гладко. У папы, конечно, был шок – я и не ожидала, что он так расстроится… Однако подписать согласие у нотариуса согласился без проблем.
Бабушка по отцовской линии… С ней у нас всегда были странные отношения. С одной стороны, она меня ужасно раздражала. Бесило все в ней: и привычка сплетничать, и то, что она вечно жалуется на жизнь, и ее постоянные слезы по поводу и без…
Но больше всего меня убивали ее поэтические опыты. Дело в том, что на старости лет бабулька вдруг открыла в себе талант рифмоплетства (по крайней мере, она думала, что это талант). Она начала строчить стишки к каждой мало-мальски значимой дате: к дням рождения родных и знакомых, к годовщинам смерти… До сих пор с содроганием вспоминаю, какие вирши она слагала в мои дни рождения. Писалось все это на открытке, а затем неизменно зачитывалось вслух во время праздничного застолья при скоплении гостей (на этом настаивала сама поэтесса). Я была готова провалиться сквозь землю от неловкости за нее; мне казалось, что все мои друзья ржут исподтишка и крутят пальцем у виска. Бабушка с пафосом читала что-нибудь вроде:
– В этот день родилась наша зоренька ясная, внученька прекрасная… – А потом начинала сама же рыдать от нахлынувших чувств – где-то на второй-третьей строфе.
Хуже всего было то, что иногда бабушка посылала свои стишки в местную газету. О, как я мучилась и страдала из-за того, что у нас с ней одна фамилия! До поступления на журфак и переезда в Москву я активно сотрудничала с нашей городской газетой, мои статьи часто появлялись даже на первых полосах. И тут вдруг за подписью «Монакова» в том разделе, где принято поминать покойников, помещается шедевр типа: «Помяните тихим добрым словом мужа моего, сердце мое… Не зарастет тропинка к его могилке, протоптана она слезами несчастной жены, и сыновей, и внуков…» Противно, если учесть, что при жизни деда они с бабушкой, прости господи, просто-таки ненавидели друг друга: тот запросто честил бабушку паскудой и сволочью, а та не оставалась в долгу, обзывая его подлецом и скотиной…
А с другой стороны, мне всегда было бабушку жалко. Со старшим сыном, то есть с папой моим, у нее отношения никогда толком не складывались, они вечно ругались по пустякам.
Младший же, любименький сыночек, мой дядя, был настоящей свиньей. Жил вместе с женой и дочкой в бабушкиной квартире, прожирал и пропивал всю ее пенсию, с работы его вечно выгоняли… Я не любила своего дядю и считала его быдлом (ох, прав был дедуля, говоря, что русским людям не хватает индийского чувства почтения к старшим и к родственникам).
Именно поэтому я ненавидела всеми фибрами души эти обязательные походы к бабушке во время моих побывок в родном городе. Но всякий раз я неизменно покупала тортик, коробку конфет, подарок двоюродной сестре и тащилась как на заклание – исправно отвечать на одни и те же вопросы об «этой своей Москве», как они с видимым пренебрежением говорили.
Меня усаживали на диван в большой комнате, и бабушка сразу же начинала охать и причитать:
– Ох, похудела-то как в этой своей Москве!
Дядя принимался наставлять меня:
– Замуж-то не вышла еще там, в этой своей Москве? Смотри мне, чтоб не выбирала никакого нового русского или артиста! Выходи только за простого, рабочего парня – такого, как я! (А я думала: не дай бог за такого, лучше уж вообще никак…)
Его жена жадно спрашивала:
– А сколько ты в этой своей Москве получаешь?
Их дочь и, собственно, моя кузина глупо стеснялась и пряталась за спинку дивана (семь лет девице, скоро замуж выдавать!).
Весть о моем предстоящем замужестве бабушка восприняла именно так, как я ожидала: начала рыдать и причитать. Причем самое ужасное, что к тому моменту, когда я официально преподнесла эту новость, ей об этом уже доложили какие-то доброжелатели – кажется, соседи по даче. Всегда поражалась скорости распространения слухов. По дороге информация обрастает все новыми и новыми подробностями и в конце превращается в банальную сплетню. Уж не знаю, каким образом эти дачники, которых я никогда в жизни в глаза не видела, были в курсе предстоящих изменений в моей личной жизни, но бабушка разобиделась вусмерть: решила, что я собиралась утаить от нее столь важное известие. В общем, без слез и стенаний не обошлось, как я и предвидела. Бабушка периодически бросала на фотографию моего возлюбленного (должна же я была предъявить жениха) скорбные взгляды и с горьким пафосом восклицала:
– Ох, Санни, Санни, что же ты наделал, что ты натворил!.. (Отчего меня начинало буквально тошнить.)
Короче, понятно, что родственнички отнюдь не придали мне бодрости духа; я начинала нервничать все больше и больше. Кроме того, куча справок, которые предстояло собрать для замужества, не давала мне покоя. Все было так непросто… Периодически я срывала зло на Санни, который был абсолютно ни в чем не виноват. Бедный, как он выносил меня, как терпел в тот период? Я цеплялась к нему из-за всякой ерунды…
Как-то, во время очередного припадка пессимизма, я отправила ему глупейшую в мире эсэмэску:
«Ты меня любишь?» (В тот момент мне было необходимо это знать.)
Ответ:
«А ты сама как думаешь, люблю или нет?»
Я ему:
«Вот ты мне и скажи!»
Он:
«Конечно же я не люблю тебя. Не пиши мне больше и никогда не звони!»
Не помню, что последовало за этой его эсэмэской – возможно, я даже рухнула в обморок. Помню только, что после моего десятиминутного молчания Санни испуганно перезвонил и обнаружил, что я бьюсь в истерике.
– Дурочка!!! – взволнованно заорал он. – Я же пошутил!!! Почему ты плачешь???
– Шутки у тебя идиотские… – ответила я сквозь слюни, сопли и слезы.
– А вопросы у тебя не идиотские? «Любишь или нет?» Ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю больше жизни…
Затем мы с ним торжественно помирились: он взял с меня клятвенное обещание больше не плакать; я потребовала от него заверений, что он больше никогда в жизни не будет так жестоко шутить со мной… Успокоенная, как ни в чем не бывало, я отправилась пить кофе и снова радоваться жизни…
Как там в мультике про моего любимого Карлсона? «А-ля-ля-ля, а-ля-ля-ля, я сошла с ума… Какая досада!»
