Текст книги "Забудь меня. Если сможешь (СИ)"
Автор книги: Юлия Михалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)
Глава 6
Следуя указаниям Максима, Нина, выйдя с его кабинета, сходила в отдел кадров, дабы отдать необходимые документы и сейчас сидела в ожидании Киры, которая побежала в типографию, по какому-то особо важному распоряжению Авдеева.
Как Макс и говорил, в отделе кадров её уже ждали и без лишних расспросов приняли. Правда, все-таки пару раз девушке довелось поймать на себе несколько любопытных взглядов с женской стороны коллектива. Отчасти эти взгляды были завистливыми, изучающими и даже немного настороженными. Но Нина и не ожидала другого. Принять нового сотрудника в коллектив всегда не просто. А если еще этот самый сотрудник свалился непонятно откуда и устраивается на довольно таки престижную должность при всей своей неопытности, в то время, когда на эту самую должность метит огромное количество уже состоявшихся журналистов. Даже Наталья, которая, то ли по собственному желанию, или, что более вероятно, по распоряжению Максима, вызвалась проводить Нину, то и дело бросала странные взгляды на девушку. Неприязнь? Зависть? Нет, этого не было. В этих взглядах виднелось что-то больше. Может, ревность? Да ну, с чего это вдруг? Разве что… Неужели у Максима были какие-то отношения с этой крашеной блондинкой? От мысли от этого Нина невольно поморщилась. Как-то с трудом представлялась подобная пара. Хотя, почему бы и нет? Наташа симпатичная молодая девушка, Максим… что тут и говорить, с его данными можно подцепить себе любую. Вот только Нина почему-то упорно не хотела верить подобным наблюдениям и догадкам. Максиму нужна не такая, как Наташа! Но тогда какая? Девушка закрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от нахлынувших на неё, совершенно не нужных и глупых мыслей.
Нужно взять себя в руки. Почему её вообще должна волновать личная жизнь Максима? Почему она сейчас размышляет о том, какие девушки ему подходят, а какие нет? Разве это должно её волновать? Хотя… если Нина сейчас скажет, что её не волнует ничего, она соврет сама себе. Её волновало все, что касалось Авдеева. Девушка понимала, что это бессмысленно и нелепо, но ничего не могла с собой поделать. А его странное поведение только сильнее этому способствовало.
Вчера в клубе он сильно удивил Нину. Никакого напора, наглости. Даже цветы притащил. Пытался извиниться, а она, как дура, сделала вид, что ничего не понимает и слышать не хочет. Хотя тогда она действительно не хотела слышать никаких оправданий и извинений. Отчасти от того, что не была готова, а отчасти, что боялась воскресить в памяти тот вечер. Нет, она часто проматывала мысленно в голове те события, чтобы понять, что она сделала не так. В чем она виновата и чем могла спровоцировать Максима. Но оказалось, что в разговоре пытаться во всем разобраться было гораздо тяжелее. Да и еще с кем? С главным виновником ситуации. Почему-то девушка не могла говорить с Максимом обо всем. Да и как бы это могло выглядеть? «Нина, прости, что три года назад насильно переспал с тобой!», или «Макс, я тебя ненавижу, что ты однажды втоптал меня в грязь, но в то же время отчаянно хочу видеть тебя снова и снова»? Глупо, нелепо, невозможно… А может тогда договорится обо всем забыть? Вычеркнуть из жизни, как ненужный эпизод. Вырвать этот день из мыслей, воспоминаний, словно исписанный, грязно испорченный лист в тетради. Если бы так все было просто… Нине не представлялся какой-либо из приведенных вариантов реальным выходом. Наверное, именно поэтому она повела себя так странно. В этот момент ей было проще сделать вид, что ничего не было. Никогда. Чтобы и не начинать ни к чему не нужного разговора. Глупо? Возможно. По-детски? Отчасти. Но она ничего не могла с собой поделать. Хотя, в какой-то момент, ей даже показалось, что ничего и вправду не было. Что все было сном, кошмаром, выдумкой. Но когда Макс вновь решил завести старую пластинку, то девушка тут же спряталась в панцирь из непонимания и безразличности. Вот только знал бы хоть кто-то, насколько это ей давалось тяжело...
Вернувшись домой, Нина почти до самого утра не могла сомкнуть глаз. Лицо Максима вновь и вновь возникало перед глазами, заставляя девушку терять контроль над своими эмоциями. В голове то и дело возникали слова, сказанные ей таксистом. «Он смотрел на тебя с такой нежностью и любовью… если не твой парень, то скоро будет. В жизни всякое бывает… нужно уметь прощать…». Всего лишь бред пожилого человека. Но в этих словах была доля правды. Нужно уметь прощать. Но в мыслях тут же всплывало, словно опровержение – «Забудь меня. Если сможешь…». Можно ли после таких слов простить то, что сделал Максим? Сердце подсказывало, что можно простить все что угодно, если человек искренне раскаивается и осознает свои ошибки. Но разум говорил, что прощать такие вещи не стоит. По крайней мере не сейчас. Не так сразу. Где гарантия, что Максим искренне этого хочет? Хотя… его глаза вчера… в них было что-то больше, чем просто осознание собственной вины.
Но сегодня… он излучал свою привычную уверенность. Даже не уверенность, а самоуверенность. Наглость. Его немного нахальная улыбка, глаза, всегда такого необычного цвета грозового неба, сегодня были такими светлыми, словно тихая водяная гладь, и в то же время какими-то слишком суровыми. Когда он посмотрел прямо в глаза Нине, то ей хотелось провалиться сквозь землю. Странное ощущение, будто он просверливает её взглядом, не покидало девушку. Но она не могла отвести от него взгляда. Не могла и не хотела. Эти глаза одновременно и манили и отталкивали Нину. А потом… он так обыденно рассказал об обязанностях, словно она была обычной сотрудницей. Но что греха таить, так оно наверняка и было для Максима. Он даже не потрудился представить её коллективу или провести какую-то экскурсию по офису. После его слов о том, что он не собирается называть ее по имени отчеству и очередного приглашения в ресторан, Нина ожидала чего-то большего. Возможно даже какого-то особого отношения. И признаться, сначала была немного разочарована, когда Максим дал понять ей, что носиться с ней не собирается, и можно сказать выставил за порог кабинета. Нина хоть отчасти и боялась его общества, тем не менее, так же желала подольше находиться рядом с ним. Видеть эти невероятные глаза, улыбку, слышать его голос… Противоречивые чувства, но девушка ничего не могла поделать с собой. Любовь? Нет, Нина не могла четко назвать это чувство любовью. После прошлого разочарования влюбленности, девушка не верила в существование такого светлого чувства. А если оно и существует, то явно не для нее. Но одно Нина могла сказать точно, её тянуло к Максиму. Очень тянуло. Как никогда и ни к какому другому мужчине. Все так же, как и три года назад. Если не больше. Девушка уже сотни раз пожалела, что устроилась сюда на работу. Сможет ли она контролировать себя? Сможет ли держать расстояние и соблюдать официальность? Нина не могла ответить на этот вопрос. Хотя, что уж тут говорить, она приняла решение работать здесь. Может, это было минутной слабостью, или внутри уже взвешенным решением, теперь это не имело значения. Она не изменит своего решения и не сбежит только оттого, что боится сама себя и своих странных чувств к Максиму. Только не сейчас. Она не покажет Авдееву своей слабости. Сейчас, когда ей уже почти удалось убедить его, что она больше не та наивна девчонка… Да, это стоит ей огромных усилий и борьбы с самой собой, но так же это стоит того, чтобы показать Максиму, кто есть кто…
– Нинуль, что такая серьезная? – вывела из размышлений девушку, внезапно забежавшая в кабинет Кира.
– Да так, задумалась просто, – отмахнулась Белецкая.
– Ну, смотри мне, – пригрозила шутливо пальцем Кира, – ты у нас теперь хоть и рабочий человек, но не стоит так уж предаваться тяжелым думам. От них морщинки появляются. А ты ведь не хочешь в таком возрасте иметь морщинки?
– Причем здесь морщинки? – нахмурилась Нина.
– Расслабься, говорю! – засмеялась подруга.
– Постараюсь, – натянуто улыбнулась Нина.
– Так, Нинок, я сейчас вроде более менее свободна. Может, приступим к ознакомлению с твоими обязанностями? – предложила Кира, – а потом познакомлю тебя с офисом.
– Я только за! – подскочив, согласилась девушка, – только мне интересно, где будет мое рабочее место?
– А это тебе на что? – Кира с важным лицом прошагала ко второму столу, что стоял немного далее, у стены.
– Я буду работать в твоем кабинете? – удивилась Нина.
– Во-первых, это не мой личный кабинет, – вздохнула Слепцова, – здесь со мной работала Настя, – Нина с непониманием уставилась на подругу, и та пояснила – ну, журналиста, что ушла недавно. Я ведь тебе говорила, – Нина утвердительно качнула головой, – и вот поэтому я здесь некоторое время наслаждалась одиночеством, но зато приходилось выполнять работу за двоих. Но теперь у меня есть ты, и ты примешь на себя не только основной удар в виде написания статей, но и очень симпатичненькое и уютненькое, как на мой взгляд, рабочее место.
– Согласна, – со знанием дела, усаживаясь за свой стол, согласилась девушка, – но все равно как-то странно, что целый кабинет предназначен для всего лишь двоих обычных штатных сотрудников.
– Ничего странного, – фыркнула Кира, – Авдеев у нас помешан на творческо-спокойной атмосфере, и считает, что только в тишине и покое, без метания сотрудников в одном рабочем помещении и отвлекании на бесполезные разговоры, можно создавать по-настоящему качественный материал, – протараторила девушка.
– Не могу, не согласится с разумностью его убеждений, – задумалась Нина. С каждой минутой находясь в этом офисе, девушка все больше и больше убеждалась в профессионализме Максима, и разумном подходе к своему делу.
– Вот-вот! Максим хоть и требовательный и строгий, но очень хороший начальник.
– Ладно, допустим с кабинетом разобрались, – быстро перевела Нина тему, испугавшись, что Кира начнет донимать ненужными и лишними расспросами, – а что со статьями? Максим говорил что-то об отдельных рубриках. Что там мне за радость хоть досталась?
– Нин, ты меня прости, но не могу я о тех розовых соплях писать, – захныкала подруга, – столько не старалась. Это же вообще ужасно. Не моё это, понимаешь?
– Так, Кира, давай по порядку, – постучав ноготками по столу, попросила Нина, – я не понимаю ничего. О каких соплях ты не можешь писать?
– На мне ведь сейчас висит две рубрики, как сама понимаешь. Изначально на мне была рубрика под названием «Роковые отношения», ну как по мне, так название говорит само за себя. Но потом я поменялась с Настей на светский обзор и теперь…
– И теперь ты хочешь подсунуть мне эти, как их там… «Роковые отношения»? – договорила вместо подруги Нина.
– Нинуль, ты извини, – виновато протянула девушка, – но свой светский обзор я уже сегодня сдала, так что в этом месяце тебе в любом случае придется писать про отношения. Я бы написала, но мне это так тяжело дается… просто жуть!
– А мне значит легко? – возмутилась Нина, на что Кира лишь неопределенно пожала плечами, – хорошо, а что конкретно имеется в виду под этой рубрикой? О чем писать вообще?
– Я же вроде сказала, – лицо Киры было таким, словно она говорила о каких-то обыденных вещах, – о всевозможных отношениях женщины и мужчины. Типа, что делать, если в ваших отношениях что-то не клеится, как подцепить самого сексуального парня, как построить с ним отношения, что делать, если он тебя бросил, как его вернуть и тому подобное, – на пальцах перечисляла девушка, – Главное, все это подпитывать какими-то горячими фактами и примерами, чем больше, тем лучше. Но тебе стоит посмотреть прошлые номера журнала, чтобы не было подряд повторов. И что ты так на меня смотришь? – нахмурилась подруга, заметив удивленное лицо Нины.
– Блин, а ты больше ничего разумнее не могла придумать? – воскликнула девушка, – как ты себе представляешь это? Я что психолог, что ли?
– Погоди, ты не кипятись. Это не я вообще-то придумала. Не нравится, иди к Авдееву и проси, чтобы он дало тебе что-то другое писать. Мне то что! – обиделась, или сделал вид, что обиделась, Кира.
– Вот еще! Делать мне больше нечего! Хотя… – Нина задумчиво закусила губу. В голову пришла, возможно, странная и нелепая идея. Но с другой стороны, чем черт не шутит. Хуже вряд ли будет.
– Что? – переспросила Кира.
– Нет, ничего. Потом. Все потом, – отмахнулась девушка, – ты, кажется, что-то говорила об осмотре офиса?
– Да, пойдем. Как раз все с обеда должны прийти уже! Я тебе со всеми перезнакомлю, – подмигнув, Кира потащила Нину к двери.
Не сопротивляясь, Нина следовала везде за подругой. И уже за какой-то час, она не без помощи Киры, могла свободно ориентироваться в офисе, и даже познакомилась со многими сотрудниками, которые принимали ключевое участие в создании журнала. В основном весь штат был довольно таки молодым. Трудно было встретить здесь кого-то старше сорока или сорока пяти. Кира пояснила это спецификой журнала. Что было бы странно, если бы создатели модного женского журнала были пенсионного возраста. Это все-таки не журнал для садоводов-любителей. Да и как выяснилось, Авдеев, оказавшись у руля, провел несколько реформ, позволяющих выйти журналу на новый уровень, сделав его довольно популярным не только у себя в стране, но и за её пределами. Кира не углублялась в подробности, но напоминания о Максиме, да и еще в такой теплой форме, своего рода спасителя от краха, вызывало в Нине какую-то непонятную гордость за него. Выходит, что, не смотря на какие-то возможно не самые лучшие свои качества, он действительно дорожит этим журналом и его трудоспособность восхищала.
– Я и не думала, что это Максим поднял журнал на такой уровень, – вслух задумалась Нина.
– Ну, знаешь ли, Старшов был не очень-то предан этому журналу, соответственно и такое отношение к делу. Особенно с возрастом для него это было так, скорее увлечением, приносящим неплохие деньги, – Нина вопросительно подняла бровь и уставилась на подругу. И тогда Кира пояснила – они с Максимом на самом деле очень разные. Уж я-то знаю, успела поработать здесь немного и при Старшове. Может оттого, что не родные, а может еще что-то… единственное, так это то, что они даже не ладили последнее время.
– Почему? – удивилась Нина. Для нее было немного странным такое отношение между близкими, пускай и не кровно родными людьми. Ведь для неё самой семья была всегда на первом месте. Какие бы перепалки и неурядицы не случались.
– Вот этого я не знаю, – пожала плечами Кира, – это тщательно скрывалось. Но вот скрыть свое отношение друг к другу было не так-то просто. Знаешь, мне однажды удалось стать невольной свидетельницей их бурной ссоры, так это было жутко, признаюсь. Столько злости и ненависти. Особенно со стороны Максима. Как-то он уж слишком… От этого раскаленного воздуха можно было разжигать огни.
– Авдеев в своем репертуаре, – хмыкнула Нина.
– Я бы не была так категорична, – возразила подруга, – говорят, что главным виновником их размолвки был именно Старшов. Что там случилось конкретно, история умалчивает.
– Но почему тогда Старшов завещал журнал именно Максиму, если их отношения были так плохи? – непонимающе переспросила девушка.
– А кроме Максима у того все равно никого не было, так что… – Кира замолчала на полуслове, когда они проходили мимо секретарши, которая с изучающим интересом, взглянула на девушек.
– Почему эта Наталья так на нас посмотрела? – поинтересовалась Нина, когда они оказались в кабинете Киры.
– Вообще-то не на нас, а на тебя. Зависть с примесью ревности, – ухмыльнулась подруга, – при ней, и говорить ни о чем серьезном нельзя, разнесет тут же по редакции. Вообще она не плохая, просто временами немного клинит.
– Это я уже поняла, – согласилась Нина, – но причем здесь ревность и зависть?
– Причина одна – она видит в тебе соперницу, – на полном серьезе, отозвалась Слепцова.
– Ты хочешь сказать, что она с Максимом? – поморщилась девушка.
– Нет, ты что! – возразила Кира, – К счастью, Максим еще не выжил из ума. Просто Наташа вот уже два года, как мечтает охмурить его, но как видишь у нее это не получается, вот она и злится на всех подряд. Особенно на девушек, к которым Максим относится немного иначе, чем к простым сотрудникам. А учитывая то, что Авдеев у нас правильный и никогда… – Кира осторожно покосилась на подругу, – ну или почти никогда не мешает личного с работой, то… вполне понятно, что на тебя она будет коситься первое время. Так что придется тебе привыкнуть к этому. Но не беспокойся, со временем все пройдет.
– Кира, а я причем? – деланно возмутилась Нина, хотя и сама прекрасно понимала, к чему подруга говорит все эти слова, – на что ты намекаешь?
– Да так, – пожала плечами девушка, но заметив облегченный вздох, что сорвался из губ Нины, добавила – А что это тебя так волнует?
– Да ничего меня не волнует, – отмахнулась Нина, – просто показалось, что эта Наталья немного странная кандидатура для Максима.
– Ревнуем?
– Кто я? – возмутилась Нина, – было бы кого ревновать! Меньше всего меня интересует этот мужчина. И вообще к чему весь этот глупый разговор!
– Между прочим, это ты начала, – подметила подруга
– Кира! – протянула девушка.
– Все, молчу-молчу… Кстати, как прошла ваша вчерашняя встреча? – наконец подошла к волнующему вопросу Кира. Она хоть и знала в общих чертах все от Макса, но хотелось услышать точку зрения и Нины. Да что там, особенно важно было узнать, что думает Нина по поводу всего произошедшего.
– Ничего особенного, – попыталась отмахнуться Нина, – почти весь вечер он пытался поговорить на тему трехгодичной давности, но я не дала ему и слова сказать.
– Почему? Ты не хочешь получить, наконец, объяснения?
– Я не знаю… – замялась девушка, – а смысл?
– Смысл? – удивилась Кира, – тебя, что не интересует, что он может сказать в свое оправдание? Или, как минимум, просто извинится…
– Оправдание? Прости, но я не представляю, какое может быть вообще оправдание на его поступок! – уверенно отчеканила Нина, – а извиняться… что мне от его извинений? Разве что помочь избавиться ему от мук совести, если таковые имеются? Или что еще? – тут девушка лукавила. Даже сама перед собой. Сердцем она безумно хотела этих извинений, раскаяния… даже оправданий. Каких угодно. Абсолютно любых. Только бы искренних, настоящих и… из его уст. Но разум выдавал четкую позицию, что нельзя идти на поводу своих чувств. Больше нельзя доверять мужчинам. Никому. Но в первую очередь Максиму. Никогда. Не может человек, поступив однажды так низко и подло, изменится до неузнаваемости.
– Нинок, что ты так категорично? – протянула подруга, – А ты не думала, что он может искренне раскаивается, переживает и все такое…
– А где он был три года назад? Или это не он после всего сказал мне просто забыть его, а? Будто я была какой-то игрушкой, бесчувственной куклой. Так просто, словно это было ничего не значащей встречей, нелепой случайностью. Не значительным совпадением! – девушку начинал выводить из себя подобный разговор. Хватит ей того, что она почти каждый день, почти каждую ночь только и делает, что изводит себя подобными мыслями. Почему? Как? Зачем? Все три года. Непрерывно. Да, на людях надевая маску беззаботности и безбрежности, в то время, когда внутри все просто кипит от злости, ненависти, боли и непонимания.
– Нин, я прекрасно тебя понимаю, – участливо ответила Кира, – но прошло уже три года. Ты не думала, что человек может измениться за это время? Понять свои ошибки, все осознать и…
– Слушай, Кира, – перебила девушка, – почему ты его защищаешь? Такие люди не меняются! Никогда!
– А я все-таки настаиваю на вашем откровенном разговоре! – не унималась Кира, – я как-никак работаю с ним уже довольно долго, и если бы была действительно уверена, что он такой ужасный, как ты его описываешь, то не говорила бы сейчас с тобой на такие темы.
– Может, я сама разберусь?
– Так и будешь бегать от него? Вот только в таком случае выбрала не правильную тактику! Тебе не стоило устраиваться сюда на работу, если ты действительно, как говоришь, не желаешь слышать от него оправданий и видеть его тоже не желаешь! – воскликнула Кира, – Но судя по тому, что все как раз таки наоборот, то стоит задуматься. Причем серьезно задуматься. Или ты будешь отрицать, что, если не чувствуешь к Максиму чего-то, то он тебе, как минимум, нравится? – Нина как-то вся поджалась от прямоты подруги и непонимающе закачала головой, – вот только не нужно отрицать ничего, окей? – продолжала Кира, – я не маленькая девочка и понимаю, что если ненавидишь человека, то ненавидишь! Не хочешь его видеть никогда и нигде! А уж тем более, сомневаюсь в желании работать под его руководством!
– Кира, ты не понимаешь, я… – попыталась вставить в бесконечный поток слов подруги свои оправдания Нина.
– Это ты не понимаешь! – не дала договорить девушка, – Если бы он был тебе так безразличен, то разве ты была бы здесь? Пыталась бы уязвить, ужалить побольнее? Напомнить о себе? Любыми способами. Даже такими, которые тебе самой возможно причиняют боль. Но все равно продолжая свое. Только, чтобы он все вспомнил и понял.
– Кира, знаешь что… – Нина не знала, что ответить подруге. Впервые за долгое время Кира озвучила все то, что она сама пыталась скрыть, спрятать поглубже в сердце. Так, чтобы невозможно было открыть ни одним ключиком. Никогда. А сейчас, слова Киры вновь, словно раскаленным ножом проходили вновь и вновь по сердце девушки. Нина понимала, что Кира была сотни раз права в своих догадках и размышлениях. Но она не могла, не должна была этого признавать. Как можно признать свое поражение? То, что чувства, которые несколько долгих лет скрывались и прятались, вот так враз можно выпустить на волю. Чувства, которых не должно быть по определению. К человеку, которого ей нужно ненавидеть… ненавидеть, но никак не наоборот…
Еще раз, окинув взглядом подругу, которая с невозмутимым видом сидела напротив, дожидаясь подтверждения или опровержения своих слов от неё, Нина резко подскочила со стула и, не говоря больше ни слова, бросилась к двери. Глаза застилала пелена выступавших слез, которых никто не должен был видеть. И опять Нина сбегала с кабинета Киры, чтобы скрыть свои чувства, о которых не должен знать никто. Даже лучшая подруга. Тем более лучшая подруга. Ведь если она увидит на лице Нины соленые капли, то она точно все поймет. И не будет больше смысла скрывать. От Киры и от самой себя. Но Нина не должна, не готова признаваться себе, ни в каких чувствах к Максиму. Она его ненавидит! И точка.
Распахнув дверь, не успела девушка переступить порог, как вдруг уткнулась носом во что-то, а если быть точным в кого-то. От резкого столкновения Нина пошатнулась и наверняка тут же оказалась бы на полу, если бы не подхватившие её за талию руки. Даже сквозь ткань блузки девушка почувствовала, как от этого внезапного прикосновения её тело под его пальцами обожгло, словно горячей лавой. Нина сразу поняла, что это Максим. И дело не в том, что больше никто не может так просто без стука врываться в чужие кабинеты в этом издательстве. Хотя и это тоже. Но все же, девушка знала, что только прикосновения его рук могут заставить её тело затрепетать. И этот запах… его запах, смешанный с запахом дорого парфюма и даже какой-то примесью виски, она никогда и ни с кем не спутала бы. Все тот же. Как и три года назад. Тот запах, который она, по логике вещей, после всего должна ненавидеть, но который продолжал волновать сердце и будоражить воображение…
Нина невольно покачнулась от вскруживших голову шальных мыслей от одного ничего не значащего прикосновения, словно от резкого воздействия алкоголя на её разум, и медленно подняла глаза на Максима. Он все еще продолжал удерживать её в своих импровизированных объятиях. И хоть прошли какие-то доли секунды, Нине показалось, что они так стоят целую вечность. В голову вдруг пришли какие-то нелепые сравнения – «С любимым вечность, как один миг и один миг, как вечность…»
Встряхнув головой, желая, избавится от неудачно пришедшей мысли, Нина часто заморгала, чтобы избавится от застилавших глаза, слез, и смогла-таки взглянуть на Максима. Он стоял, как ни в чем не бывало. Такой же самоуверенный, властный, безупречный... и такой её... На эго лице играла странная, но от этого не менее довольная, улыбка. Создавалось такое впечатление, что ему нравится такой расклад вещей. Что ему нравится обнимать Нину. Но это просто не возможно. Не реально. Не по-настоящему.
– Нина, я бы на твоем месте был поосторожнее на поворотах, – с насмешкой, произнес Макс. Он был так близко, что его дыхание обжигало лицо девушки. Нина поймала себя на мысли, что это даже очень приятное ощущения. Но чтобы не позволить себе растаять, расплавится, как свеча, в его руках, в прямом и переносном значении, она резко вырвалась из кольца удерживающих её рук и воскликнула:
– А я бы на Вашем месте, стучалась, прежде чем врываться к людям в кабинеты и сбивать всех подряд с ног, – с этими словами девушка оттолкнула Максима с прохода. И не дожидаясь его ответа, выскочила в приемную и побежала к лифту, молясь, чтобы Максим не успел заметить выражения её лица и накатывающихся слез.
– Нина! – окликнул ей вслед Авдеев. Но девушка не слышала, ни этого, ни удивленно-обеспокоенного вопроса, – Кира, что это с ней?
– Статью побежала писать, – ухмыльнулась Кира.
