Текст книги "Отражение сна"

Автор книги: Юлия Лялина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Огонь – всегда огонь. Вы знаете об этом с детства, но всё же повели себя опрометчиво.

– Мы же во сне, здесь всё может быть.

– Только если вы умеете управлять сном – да и то до известных пределов. А пока не умеете, любопытство может сослужить вам дурную службу.

Марина сникла. Неприятно, когда кто-нибудь делает тебе замечание; вдвойне неприятно, когда он при этом абсолютно прав.

Но что-то не давало ей совсем упасть духом, маленькая искорка надежды ещё не потухла. Что же? Ах да, вот оно:

– Подождите-подождите… «Пока»?

Куратор улыбнулся снова, на сей раз – одобрительно. Кажется, она уже начинала потихоньку различать оттенки его вечных улыбок.

– Да, «пока». У вас есть шанс научиться.

– Это реклама?

– Это предложение.

– «Предложение, от которого нельзя отказаться»? – некстати вспомнилась фраза из старого фильма. Странно, ведь Куратор был совсем не похож на мафиозного дона. Но разбуженная его огнём подозрительность зажала Марине рот, помешав радостно воскликнуть: «Согласна!»

– Отчего ж? Можно. Скажете «нет» – и ваша жизнь останется ровно такой, какой была до нашей встречи.

Марина помолчала, ища подвох и осторожно подбирая слова. Наконец подобрала достаточно нейтральные:

– А если я скажу «да»?

– Тогда ваша жизнь изменится.

– К лучшему или к худшему?

– Да кто ж вас знает? – Куратор развеселился непонятно из-за чего. Однако быстро вернулся к серьёзному тону. – Защита мира снов и мира яви друг от друга – важное дело. Оно принесёт вам новые возможности и, не буду скрывать, новые трудности. Вы многим сумеете помочь; но чем оно обернётся для вас самой – никто не знает наперёд. Одно можно сказать наверняка: как раньше уже не будет.

Н-да. Похоже, весь мир и волшебную палочку в придачу здесь не дарят. Зато и пустых обещаний вроде как не дают.

У Марины под языком скопились колючки, и проглатывать их совсем не хотелось. С другой стороны, одна эта ночь дала ей больше, чем многие годы до неё. Слишком много плохого, чтобы согласиться; слишком много хорошего, чтобы отказаться.

– Можно не отвечать сразу, а сначала подумать?

– Разумеется. Думайте столько, сколько сочтёте нужным.

– А если я буду думать, ну, например, десять лет?

– Значит, я буду ждать вашего ответа десять лет.

Такой покладистости Марина не ожидала. Куратор то ли не особо стремился её рекрутировать, то ли был мастером скрытности и непредсказуемости. Было абсолютно неясно, как к нему относиться: он вызывал интерес, но не вызывал симпатии. Что ж, возможно, это было к лучшему.

– Как передать вам мой ответ?

– Сообщите лично, – он снова усмехнулся. – Стоит вам захотеть – и вы окажетесь в башне, в вашей комнате.

– А как мне оказаться в моей реальной комнате, той, которая наяву? – Марина опасливо покосилась на пруд-колодец. Хотелось верить, что существует какой-то иной выход отсюда.

– О, это ещё проще. Вы хотите проснуться?

– Хочу.

– Так просыпайтесь!

* * *

По небу разлилась розово-золотистая акварель. Только рассветное солнце куда-то подевалось. Пару секунд Марина недоумённо искала его взглядом, прежде чем поняла: это не рассвет, а закат.

Зрение всё ещё было нечётким, Марина потянулась потереть глаза – и ойкнула: кожа пальцев слегка покраснела и болела пощипывающей болью. Слабый, но вполне настоящий ожог.

Глава 2. Суперконтроль

«Сделай себя супергероем!» – подмигивал с плаката нарисованный качок. «Твоё тело – твои правила!» – всплывал рекламный баннер на сайте. «Научно-исследовательская корпорация „Альт“ совершила революцию в биопрограммировании: её технология „боди-контрол“…» – Роб выключил телевизор, пока на экране не появились фотографии довольных учёных и смущённого подопытного, в котором даже подслеповатая соседка миссис Раззл легко узнала бы самого Роба.

За последние месяцы его достало всюду натыкаться на свою физиономию, и он старательно избегал рекламы и новостей. Но учитывая размах рекламной кампании «Альта», проще было бы сбежать на необитаемый остров. Или отключить себе зрение – наверняка он теперь умел и такое.

Что он точно умел, так это управлять своими температурой, пигментами, гормонами (даже чуть не стал дофаминовым наркоманом, но задолбался убирать побочные эффекты). Чуть быстрее заживлять наносимые ему повреждения. Гораздо быстрее худеть и накачивать мышцы. И никогда не спать.

Забавно. Он ведь и сдался-то «Альту» на опыты, чтобы по-быстрому раздобыть денег на «фильм мечты»: приснившаяся ему идея была так хороша, что Роб в угаре вдохновения набросал сценарий за каких-то пару дней. И даже Дик, мать его, Томпсон впервые соизволил признать, что тут есть потенциал; но вложиться чем-нибудь, кроме снисходительного одобрения, отказался. Гранты и кредиты не светили, продавать было особо нечего. Тогда Роб продал себя.

Что ж, деньги он получил. И порцию славы в придачу – хотя не о такой славе он мечтал: то какой-нибудь сопляк просил подписать рекламный буклет, то фанатики обзывали сатанинским отродьем, бунтующим против божьего замысла (это-то ещё ничего), и старались поджечь его квартиру (а вот это было уже неприятно).

Паршивей всего было то, что обещания «Альта» выполнялись. Всё больше функций организма переходили под контроль Роба. А значит – переставали работать сами по себе. Съел хот-дог – изволь выделить нужные ферменты. Вышел на солнцепёк – потей как тварь, давай-давай, а то опять схлопочешь тепловой удар. И ещё десятки вещей, о которых нормальный человек даже не задумывается, Роб теперь должен был отслеживать всегда. Без перерыва.

Пару недель назад у него во сне остановилось сердце. Потому что Роб расслабился и не заставлял его биться. Стоит отдать «Альту» должное: датчики зафиксировали это сразу же, реанимобиль (замаскированный под службу доставки – ведь никто не должен знать, что супергероев нужно спасать) примчался через минуту, будто из-под земли выпрыгнул. Что-то медики принесли с собой в чемоданчиках, что-то и так было в квартире Роба наготове. Короче, его откачали. Но спать ему больше было нельзя.

Ну, дельфины же как-то справляются, верно? Хитрые улыбчивые твари. У них полушария мозга спят по очереди. Роб попытался взять с них пример – но после второго приезда доставочного реанимобиля отказался от этой идеи. С тем же успехом он мог пытаться освоить эхолокацию.

Медики «Альта» только пожимали плечами: мол, его организм неплохо справляется без сна. Они не уточняли «пока справляется» – но Роб отчётливо слышал это в их голосе. Он вообще был смышлёным парнем и ещё в палате «Альта» догадался, что стал не единственной «лабораторной крысой». Зато стал единственным суперменом, продемонстрированным широкой публике. Что случилось с остальными подопытными, Роб благоразумно решил не спрашивать.

Хотя в последнее время его всё чаще посещали такие мысли. Высказать всё «Альту». Или – ещё лучше! – журналистам, те за такую сенсацию удавятся. Или плюнуть на всё, сбежать, в пути содрать и выковырять из себя датчики «Альта» и наконец-то заснуть. Безо всяких реанимобилей – и без пробуждения.

* * *

Когда твой текст читает главная Муза, трудно сохранять спокойствие. Марина машинально заправила выбившуюся прядь за левое ухо. Вскоре заправила другую прядь за правое. На этом уши закончились, а переживания, наоборот, прибавились. Ну что – получилось? Нет? По лицу Хлои – той самой Музы – ничего нельзя было понять. Её голубые глаза быстро двигались влево-вправо, но в остальном лицо оставалось неподвижным, словно маска из тёмного дерева.

Музы у древних греков были статными девами в светлых пеплосах; для пущего колорита древнегреческая муза могла нацепить на голову венок или томно тренькать на лире. Музы у сноходцев были иными – и занимались иным. Напротив Марины сидела старушка в вязаной кофте, длинной юбке и больших очках, делавших её невероятные глаза вообще какими-то инопланетными. Этакая стереотипная учительница или библиотекарша. Может, кем-то из них она и была – наяву. Но в мире снов Хлоя, по словам Куратора, наработала уже на охапку «Оскаров» и «Пулитцеров». На её счету были сотни успешно сочинённых, поставленных и внедрённых сновидений.

Что Куратор умел поистине мастерски, так это создавать ощущение, будто за ближайшим поворотом тебя ждёт приключение, чудо или хотя бы ответ на главный вопрос вселенной. Причём он не врал – просто умел правильно подать факты. Сюда добавить похвалу, туда подсыпать интригу, украсить необычностью – вуаля, деликатес готов! Состряпанная им наживка выглядела так аппетитно, что её тут же хотелось заглотить.

После истории с кошмаром и ожогом Марина пообещала себе быть осторожнее. Но Муза, настоящая сноходческая Муза… Это всё равно что увидеть Деда Мороза верхом на единороге. Обещанную встречу с ней Марина ждала долго – и наконец дождалась.

Ради встречи с Хлоей не жалко было проспать всё воскресенье – чтобы подстроиться под её часовой пояс. Хорошо, что не нужно было подстраиваться под язык: во сне не существовало языковых барьеров, все понимали всех. В реальности между Хлоей и Мариной были тысячи километров; во сне, который они сейчас делили на двоих, между ними был только журнальный столик.

– Ты ведь рисуешь, верно? – оказалось, Хлоя уже дочитала.

– Скорее, штампую, – улыбка планировалась шутливой, но получилась кривоватой.

– Я имею в виду не только и не столько работу, – тёмные кудряшки, покрытые инеем седины, качнулись из стороны в сторону. – Рисунки для самой себя, в свободное время. Портреты любимых героев. Комиксы, может быть?

Что ж, было дело. Когда-то. Марина попыталась вспомнить, когда в последний раз веселья ради черкала что-нибудь на планшете или в блокноте, – но не смогла.

– Иногда, – уклончивый компромисс между правдой и нежеланием ударить в грязь лицом.

– Хорошо, – Хлоя кивнула. – Тогда представь: смогла бы ты нарисовать эту твою историю про Роба в, скажем, двадцати кадрах?

Марина быстро прикинула в уме – хотя и без того уже поняла, куда ветер дует. Но слова «некинематографично», «не соответствует ТЗ», «мы вам перезвоним» так и не прозвучали. Сухонькая ладонь ободряюще похлопала Марину по руке:

– Внушить мысли и чувства сложно, да и не нужно. Музы создают такое окружение, от которого нужные мысли и чувства возникают сами собой. Что ты хочешь показать тому, кто увидит написанный тобою сон?

– Что «сны важнее, чем кажутся», – заученно повторила Марина тему, которую ей выдал Куратор.

Он сказал, все новички проходят через эту тему. Как именно проходят – не уточнил. Непросто было привыкнуть к здешнему обучению, всё в нём казалось шиворот-навыворот: ты сначала сделай, а мы потом посмотрим на результат и расскажем, как надо было делать.

– Правильно. А как ты хочешь это показать? Любишь истории про супергероев? – Хлоя по-птичьи наклонила голову к плечу, с дружелюбным любопытством глядя прямо в глаза Марине.

– Э-э-э… Не то чтобы прямо люблю… Просто они сейчас везде, ну и, наверное, людям интересно…

– А что интересно тебе?

– Мне?

– Да-да, тебе, – пронзительно-голубые глаза, казалось, читали Марину так же, как до этого читали её текст.

Очередная пауза затянулась дольше, чем все предыдущие вместе взятые. Марина с ужасом ощутила, что проваливается в неё, как в пропасть. На этот вопрос ей нечего было ответить.

– Не знаю, – она опустила глаза, разрывая зрительный контакт.

– Что ж, ты знаешь, что не знаешь, – это уже кое-что! – мелкий смешок Музы напоминал пригоршню бусин, рассыпавшихся по подносу. Он был неожиданным, но не был обидным. – Не унывай, у тебя ещё много времени.

– В смысле? – за последние недели Марина так часто оказывалась сбитой с толку, что уже чувствовала себя совсем бестолковой.

– Готовый сценарий или раскадровка понадобится к практическому занятию с Музами – а оно последнее из всех. Сначала новички берут уроки у Патрульных, Проекторов, Алексов… Ты ведь пока только осваиваешься, а уроков не было?

Марина отрицательно покачала головой. Куратор ещё несколько раз беседовал с ней и окунал в чужие сны, но там она по-прежнему была всего лишь наблюдателем. Настоящее дело должно было начаться со следующей недели – и Марина ждала его с нетерпением.

* * *

Сноходец – тот, кто умеет ходить по снам, своим и чужим, как ему заблагорассудится. Марина пока была снопаданкой: она просто падала в чей-нибудь сон через пруд-колодец, словно через портал. Ни выбирать сновидения, ни выбираться из них своими силами она не умела. Этому и предстояло научиться.

Новичкам везло: они проходили стажировки у лучших из лучших. Профессионалы не только обучали и подстраховывали, но и тестировали. Попробовав себя в каждой из специальностей, новичок узнавал, где его примут с распростёртыми объятиями, а куда не подпустят на пушечный выстрел. Причём большинство уроков проходили по формуле «один наставник, один стажёр», так что жаловаться на нехватку внимания не приходилось.

– Индивидуальный подход, – понимающе кивнула Марина, выслушав объяснения Куратора.

– Вынужденная мера! – откликнулся тот. – Чем больше людей в одном сне, тем хрупче баланс – каждый привносит что-то своё, тянет сон на себя… Слыхали басню про лебедя, рака и щуку?

Первым уроком, не считая консультации с Музой Хлоей, должно было стать патрулирование. О наставнике Марина знала только имя – Яна. Интересно: она похожа на Хлою? Тоже, наверное, пожилая? Или средних лет?

Развлекаясь предположениями, Марина не услышала шагов. Впрочем, она не услышала бы их, даже если бы вся обратилась в слух, подмечая малейшее дуновение ветра и разбирая призрачный шёпот стен: хороший Патрульный умеет красться бесшумно. А отличный Патрульный не крадётся – он просто передвигается так, что его не замечают. До тех пор, пока он сам не захочет быть замеченным.

Заодно Яна доказала, что угадывальщик из Марины так себе: то ли внутреннее око страдает конъюнктивитом, то ли чакрам не помешает вантуз. Яна оказалась ненамного старше самой Марины, и уж тем более в её облике не было ничего учительско-библиотекарского. Так могла бы выглядеть топ-менеджер или телезвезда: холёно, ненавязчиво стильно, подсвечиваясь уверенностью в себе.

Разве что топ-менеджеры и телезвёзды редко носят кобуру вместо поясной сумки. Яна, заметив Маринино удивление, небрежно пояснила:

– Ситуация сейчас как в сказке: чем дальше, тем страшнее. И там, – она неопределённо мотнула головой, – и тут. Алексы зашиваются; нам пришлось тоже вооружиться. На всякий случай. Потому давай начнём с самого полезного. Знаешь, что это?

– Стрельба? Выслеживание кошмаров? Погружение в чужие сны без помощи портала? – Марина пыталась угадать, но на каждый вариант получала один и тот же ответ – короткое «не-а». Наконец Яна сжалилась:

– Самое полезное – умение вовремя сделать ноги.

* * *

Невезение началось с первого же сна. Лето, ночь, пляж. И на этом пляже разворачивалась сцена, грозившая вот-вот превратиться в эротическую. Шёпот волн, лениво облизывавших берег, смешивался с тихими голосами двух силуэтов, то и дело сливавшихся в один.

В работе сноходца всегда есть что-то от подсматривания; но тут немудрено было почувствовать себя отпетым вуайеристом. Очень хотелось отвести взгляд – а лучше, отвести саму себя куда подальше.

– Отлично! – Яна выглядела довольной.

– Тш-ш! – Марина испуганно округлила глаза и прижала палец к губам.

– А? Да не бойся ты, им не до нас. Они сейчас даже стадо слонопотамов, отплясывающих «Танец маленьких лебедей», не заметят. Что ж, тем легче будет искать выход. Давай, за дело!

– Но… как?

– Хм, представь, что ты в семиэтажном автобусе-подлодке. Представила?

Марина обречённо вздохнула. Обучение в школе, колледже, университете – да где угодно! – идёт по прямой от простого к сложному; обучение во снах мчалось по американским горкам безумия. Ладно, от снов не особо ждёшь точности, логичности и прочих норм обычного мира – но почему люди здесь тоже один другого страннее?

– Даже если ты никогда раньше не пользовалась таким транспортом, общий принцип ясен, – продолжала Яна. – У автобусов есть пассажирский салон, водительское место, иногда платёжные терминалы; у подлодок есть трюмы, кают-компании, перископы всякие. А ещё и у тех, и у других обязательно есть выход. Сбоку ли, сверху ли, в виде дверей или люка – без разницы: важна суть, а не внешний вид. У снов тоже есть выход, надо лишь найти его. Для начала, подумай, что больше всего на него похоже.

Кажется, в бессмыслице начал проглядывать смысл. Или просто Марина настроилась на ту же безумную волну. Что ж, выход, говорите?

В небесных чернилах плыл серебряный шар Луны. За спиной и по бокам виднелись горы – они обнимали курортный городок, переливавшийся огоньками, как новогодняя гирлянда или волшебные драгоценности, небрежно брошенные на тёмный бархат. На воде тоже мерцали огни, хоть их было поменьше, – красно-зелёные навигаторские и жёлтые палубные. Чёрным пятном впереди выделялся остров, он вроде был близко, но впечатление могло быть обманчивым: ночь лукава, она заставляет всё выглядеть по-другому.

Дуновение ветра разбудило начинавшуюся за пляжем аллею, и та откликнулась приветливым шелестом листьев. Неподалёку суша вонзалась в море ярко освещённым пирсом, к нему были пришвартованы пара-тройка судёнышек и туристическая посудина, рассчитанная на несколько десятков человек (при условии, что часть из них усядутся прямо на носу и на крыше корабля).

Но вот никакие многообещающие двери в воздухе не висели. Заманчивых ворот или перспективных люков тоже видно не было. Пожалуй, что-нибудь двереобразное могло бы найтись на кораблях… Или уж дойти до города?

Марина озвучила свои идеи Яне. Та покачала головой:

– Ищи не то, что выглядит как дверь, а то, что работает как дверь. Открывает путь в другой сон. Такие вещи надо искать не только глазами, но и чутьём.

Казалось, ещё немножко – и Яна начнёт шевелить бровями, подмигивать, совершать неопределённые движения всем телом и разве что пальцем не показывать. Она явно знала, где эта дверь-не-дверь, и изо всех сил старалась навести стажёрку на мысль. Но вместо озарения голову Марины посетила совсем другая, ничуть не рабочая и вообще лишняя мысль о том, как живописно выглядит на Яне сочетание купальника и кобуры.

Сама Марина была в пляжном платье – сон подстраивал гостей под себя. Или они подстраивались под него?..

Марина крутанулась на месте, пробурив в песке небольшую ямку. Путь, значит. Аллея казалась самым напрашивавшимся и близким вариантом – но никакого дверного ощущения от неё не было. Пирс? Нет, не он. Может, залезть на дерево и осмотреться оттуда? Или прервать влюблённую парочку вопросом: «Вы не подскажете, как пройти в соседний сон?» Причём направление-то парочка укажет, даже, прямо скажем, пошлёт – да только вряд ли по нужному адресу…

Дурацкие мысли слегка помогали отвлечься от звуков любви – но лучше было бы сосредоточиться на задаче. Чтобы сбежать из этого сна как можно скорее.

К счастью, южная ночь полнилась ещё множеством других звуков. Совсем рядом раздавалось металлическое циньк-циньк цикады. Откуда-то издалека доносился едва различимый шум автодороги. По соседству с пирсом ресторан сдабривал ужин тягучим джазом. А вокруг был шёпот волн и ветра, которые будто рассказывали друг другу все истории, какие только есть на земле.

Некстати вспомнилось, как сказочный королевич Елисей замучил природу своими расспросами: «Месяц, месяц, мой дружок…» Любопытно: почему месяц «круглолицый»? Это ведь уже Луна получается.

Марина перевела взгляд на мягко светившийся шар. Кто-то привык видеть в Луне грустное лицо, кто-то – зайца, готовящего эликсир бессмертия, кто-то – головку сыра. На то, на другое и на третье она действительно смахивала, особенно при достаточно богатой фантазии. А вот на дверь или дорогу – как-то не очень.

В убаюкивающую песнь ночи диссонансом врезался звонкий шлепок – Марина ударила себя по лбу. Бывает же: смотришь – и в упор не видишь. Лишь теперь она заметила то, что и впрямь ощущалось как путь, – серебристую лунную дорожку, которая начиналась у самой кромки воды, так и приглашая по ней прогуляться.

– Бинго! – отреагировала Яна.

– А… как? – волна радости схлынула, Марина спохватилась, что лунная дорожка не предназначена для того, чтобы по ней ходили. – Надо плыть? Долго?

– Не надо – пойдём пешком. Мы же во сне, помнишь?

Одно дело помнить, и совсем другое – привыкнуть. Но важнее сейчас было разобраться с «дверью» – пока хозяин сна не проснулся. Не то придётся всё начинать сначала.

Уже не обращая внимания на влюблённую парочку, Марина поспешила к воде – так не терпелось протестировать переход из одного сна в другой. Песок стал плотным и холодным, ступни лизнула набежавшая волна. Марина кончиками пальцев коснулась лунной дорожки – пальцы прошли сквозь неё. Попробовала другой ногой – результат тот же самый.

– Не пробуй, а встань и иди, – Яна не просто скомандовала, а подала пример: решительно наступила на серебряные блёстки, сделала несколько шагов, обернулась. Дорожка под ней слегка покачивалась вместе с волнами, но казалась вполне плотной.

Нынче явно был день – точнее, ночь – сказочной ностальгии. Вспомнилась другая знакомая с детства строчка: «Видеть цель, верить в себя, не замечать препятствий». Правда, герой использовал её, чтобы ходить сквозь стены, а Марина хотела добиться почти противоположного эффекта. Ну, суть-то от этого не менялась. Наверное. Итак, цель – вот она, блестящая, будто капли расплавленного металла. С верой в себя было посложнее; но раз уж Марина зашла так далеко, обидно было бы с полпути повернуть вспять. Теперь третий пункт – забыть, что вода мокрая. Или закрыть глаза на разницу между собой и, скажем, лодкой. Или…

– Ты слишком много думаешь, – хмыкнула Яна.

– Это плохо?

– Когда как. Иногда надо сделать паузу и пораскинуть мозгами; иногда – не тратить время на бесконечные прикидки, сомнения, страхи, а действовать на интуиции. Главное, не перепутать.

– Дай угадаю: сейчас второй вариант, да?

– Вот видишь, интуиция уже работает! – Яна рассмеялась, да так заразительно, что Марина тоже улыбнулась, расслабляясь. И лишь тогда осознала, как была напряжена до этого.

Торопясь удержать ощущение лёгкости, сделала большой шаг вперёд… и подняла фонтан брызг. Вода осталась водой. Сейчас Марина стояла в море по щиколотку; небесное серебро, дразнясь, обвило её ноги браслетами.

– С первого раза ни у кого не получается, – Яна продолжала покачиваться на волнах, как ни в чём не бывало. – Всё дело в контроле. Ты в чужом сне, и он работает так, как привык его хозяин. Чтобы перекроить сон, сосредоточься. Только аккуратно! Не рви, а как бы ставь заплатку. Настраивай под себя. Где ты – там твой контроль; уходишь оттуда – всё возвращается на исходную. Взять хоть эту дорожку – она плотная только у меня под ногами.

– У меня сейчас голова взорвётся, – мрачно предупредила Марина. – И ты же сама говорила не думать!

– Вот о взрывающихся головах точно думать не надо, а то мало ли… – непонятно было, шутила Яна или нет.

Нетрудно насвистывать просто так – чтобы работалось веселее или потому что душа радуется. Но когда вам говорят, что свистеть нужно по правилам гармонии, по особой технологии, выводя такие-то рулады, – другое дело. Вы стараетесь удержать все советы в памяти, краснеете от натуги, смущаетесь – и сорвавшийся свист превращается в неприличный звук. Вот и теперь чем больше было подсказок, тем сложнее становилось.

Марина закрыла глаза, глубоко вдохнула и постаралась приглушить суетливую болтовню своих мыслей. Прислушалась к тому, что скрывалось за ними, шептало откуда-то из глубины. А затем, всё ещё не открывая глаз, подпрыгнула.

Ни всплеска, ни брызг, ни разъезжающегося под ногами песка. Марина чуть зависла в воздухе и плавно опустилась на дорожку, сотканную из света и воды.

– Красиво, – одобрила Яна. – А теперь иди ко мне.

Не всякий эквилибрист на тоненьком канате так растопыривает руки и шатается из стороны в сторону, как это делала Марина. Море мягко колыхалось под ногами, будто живое; не на что было опереться, не за что ухватиться. Чтобы меньше паниковать, Марина решила смотреть не под ноги, а на Яну. Это помогло. Вскоре они поравнялись.

Тёплая ладонь скользнула между лопатками и легонько подтолкнула вперёд, навстречу Луне:

– Дальше иди первой и не оборачивайся. Когда дойдёшь до перехода, ты почувствуешь.

Проще идти, когда видишь перед собой путеводную спину товарища. Но здесь была не марафонская ходьба, а спринтерское обучение. Марина кивнула и осторожно начала шагать. Однако бурлившему в крови возбуждению этого было мало. Медленный шаг превратился в быстрый. А быстрый шаг – в бег. Из-под ног разлетались капельки-блёстки, встречный ветер сдувал все сомнения. Впереди не было видно ничего похожего на портал, но Марина чувствовала, что уже почти, уже вот-вот. И в очередной раз оттолкнувшись от посеребрённой воды, приземлилась на выбеленную солнцем палубу.

* * *

– Йо-хо-хо, обожаю приключения! – Яна азартно фехтовала сразу с двумя пиратами, пока Марина, сжавшись за её спиной, озиралась в поисках нового перехода. От облачков пороха свербело в носу, от выстрелов и проклятий звенело в ушах.

Вдруг оба пирата отлетели, отброшенные силовой волной. Один сумел за что-то уцепиться, другой упал за борт. Марина не успела удивиться этому – Яна резко обернулась и железной хваткой сжала её руку.

– Кто-то из наших зовёт на помощь.

Люди так не бегают – Яна неслась вперёд, словно подхваченная ветром. Вокруг них образовался прозрачный заслон, сквозь который не проникали ни крики, ни мушкетные пули с пушечными ядрами. Секунда – и Яна с Мариной падают в другом сне. Снова переключение – скользят в третьем. Летят в четвёртом. Яна пронизывала сон за сном, ей не нужно было искать и подстраиваться, она кратчайшим путём двигалась через калейдоскоп снов, чтобы наконец попасть в единственно нужный.

…но они всё равно опоздали. Молодой парень – звавший на помощь сноходец? – скрючился в луже собственной крови; его тело пробили шипы, медленно рассыпавшиеся чёрным песком. Тонкая дорожка того же песка вела дальше по коридору и вверх по лестнице. Оттуда послышался шум.

Над парнем склонилась фигурка в объёмной толстовке. Капюшон был надвинут так низко, что лицо было не разглядеть. Фигурка слегка просвечивала, а при их появлении по ней пробежало что-то вроде ряби, как помехи по голограмме.

– Вон отсюда! – грудной голос Яны превратился в рык. Она смотрела на фигурку с такой ненавистью, какую в ней невозможно было заподозрить.

Фигурка испуганно зыркнула на них, вскочила и попятилась прочь, становясь всё более прозрачной. С её рук капала кровь.

Воздух за Марининым плечом колыхнулся, она вздрогнула – но это оказался ещё один сноходец. Свой.

– Вы трое – на базу. Я зачищу, – Яна мельком глянула на них, её лицо было будто мёртвым, в глазах виднелась выжженная пустота. Не задерживаясь больше, Яна рванула вверх по ступеням, в её руках блеснул пистолет.

– Ты слева, я справа, врубай синхрон, – незнакомый сноходец тоже не стал тратить время.

Что такое синхрон? Как его врубать? Вопросы вспыхнули в мозгу, но сейчас было не до них. Управление взял инстинкт. Марина подхватила раненого со «своей» стороны и одновременно с незнакомцем сделала шаг-прыжок. Тошнотворный рывок сквозь пространство – и они вывалились из портала в башне, прямо навстречу Куратору.