Текст книги "Кисса (СИ)"

Автор книги: Юлия Лихачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Рисса проснулась спустя пару часов, когда восходящее солнце проникло через неплотно закрытые портьеры, а мужской разговор принял немного истеричный тон.

– Я плакал, Дуки. Ты понимаешь, я плакал… – Сев в кровати, девушка увидела, как Ника обнимает волка за плечи, держа полупустую бутылку виски в другой руке. – Волк, бл*дь, если ты еще раз сдохнешь, я тебя сам лично прибью. Ты понял? Ты понял!?

Вервольф только пьяно кивнул и затушил дымящуюся сигарету о ковер, оставив на нем черное оплавившееся пятно. Не желая бороться с головной болью и головокружением, Рисса легла обратно и, закутавшись в простынь, уснула, стараясь не обращать внимание на мерный рокот мужских голосов.

24 глава

В розово-желтом свете лампы укусы на шее казались еще ужасней. Почти ровный круг израненной кожи с проколами от клыков чернел запекшейся кровью над темно-багровым синяком. С другой стороны пульсировал болью бордовый засос с двумя аккуратными и чистыми ранками. Эти свидетельства столь бурно проведенной прошлой ночи отлично дополняли остальную картину – пересохшие, потрескавшиеся губы с зеленоватым оттенком, фиолетовые мешки под глазами, кости проступающие через обтянувшую их белую кожу. Рисса спокойно изучала свое отражение в отполированном зеркале. Ее внешний вид совсем не удивлял девушку, и даже, на самом деле, и не пугал. Еще месяц назад, она возможно бы, забилась в истерике и кинулась в ближайший салон восстанавливать потерянную красоту и свежесть. Но не теперь. Теперь Рисса лишь задумчиво водила пальцами по неровной выпуклости укуса. Какая разница. Еще один шрам останется – одним меньше, одним больше… Никакого значения. Тонкая полоска розовой кожи пересекала лоб ровно посередине – от линии роста волос к переносице; много мелких порезов на ступнях и щиколотках, пара царапин на плече – это от стекла, порезавшего ее, когда Ника влетел с ней в окно, убегая от полиции; а сейчас еще два новых следа на шее…

Но один вопрос Риссу все же беспокоил, хоть и не так сильно, как должен был. А вопрос этот заключался в том, станет ли она теперь вампиром или оборотнем, или и тем и другим одновременно. Не чувствуя в себе никаких изменений, ощущая себя живой и, пока еще, человечной, она пыталась вспомнить что знала о сверхъестественных созданиях, но все то, что всплывало из памяти это гробы, кресты и окровавленные клыки. Решив, что слабее, чем она есть сейчас ей уже не стать, и быстрое превращение в монстра было бы только на руку, девушка вернулась в комнату, осторожно обходя мусор и вещи, раскиданные по полу. Ника и Дуки храпели на полу, развалившись среди окурков, стеклянной крошки и каких-то объедков, почти одинаково раскинув руки и запрокинув темноволосые головы.

Неодобрительно качая головой, Рисса переступила через них и прошла к двери. Запах свежего кофе, как в рекламе, пробирался через щели и манил к себе. Удивляясь такой заботе, она вкатила столик в комнату, взяла чашку и задумчиво замерла у окна. Время близилось к полудню и яркое зимнее солнце проникало в комнату своим холодным светом, совсем не грея и не вызывая радости своим сиянием.

Настроение было таким же холодным и спокойным. Рисса уже не боялась, кровавые образы не мелькали перед глазами и не приходили во снах, физическая боль не доставляла особого беспокойства, а удивление и шок от пережитых событий превратились в раздражение и грусть. Девушка не узнавала себя настоящую и почти не помнила себя прошлую. Чувствуя себя в каком-то подвешенном состоянии, без уверенности в чем либо, без опоры и поддержки, она казалась себе одинокой и растерянной. Что ждет ее дальше? Сможет ли она выжить, и если да, то сумеет ли научиться жить снова? Такая беззаботная жизнь, веселая, полная любовью и смехом, с легким привкусом опасности и греха осталась в далеком прошлом, сломанная и сожженная смертями и кровью. Вместе с ней исчезла и та Рисса, недалекая и смешливая студентка, волновавшаяся лишь о лаке для ногтей, молодых парнях, клубах, и не задумывавшаяся о дальнейшей жизни, родителях и других близких ей людях. В том прошлом было все так чудесно, так дымчато-розово, что более зрелые мысли просто не могли образоваться в пустой головке. Сложно сказать, прибавилось ли у нее мозгов с тех пор, но эта детская наивность и пустая самоуверенность однозначно смылись с ее кожи вместе с кровавыми потом и ужасом.

Рисса повернулась на раздавшийся шорох и увидела как Ника, держась за голову, сел у кровати. Рубашка натянулась на плечах, и было видно, как перекатываются под ней мышцы при каждом движении. Мужчина запустил пальцы в свои темные волосы, взъерошив их, и сонно потер глаза, издавая мучительно-низкие стоны и вздрагивая всем телом от своих же движений. Наконец, тяжело опираясь на кровать, он все-таки встал и с трудом разогнулся.

Полубезумный взгляд оранжевых глаз наткнулся на одинокую фигуру у самого окна, но тут же скользнул мимо, словно увиденное было совсем незначительным в данный момент. Устало пнув волка, сладко храпящего на полу, Ника поплелся в душ, шаркая ногами по ковру и пошатываясь.

Дуки повторил манипуляции друга, пытаясь поднять тяжелое тело в вертикальное положение, и, когда ему это наконец удалось сделать, также шаркая и спотыкаясь побрел к шумевшей водой ванной комнате. Короткая перебранка, тяжелый удар и вервольф, вылетевший из распахнувшейся двери означали, что Ника против дружеской компании в данный момент. Рисса со спокойным любопытством наблюдала за этой сценой, даже не делая попытки помочь Дуки, или хотя бы подать сигнал о своем присутствии в комнате.

Спустя пятнадцать минут, когда, наконец, посвежевший Ника вышел из душа, а Дуки, обиженно сопя, запер за ним дверь, Рисса поставила опустевшую чашку на тумбочку и повернулась к оборотню, задумчиво вставшему рядом с ней. Ника взглянул на девушку и повисла неловкая пауза. Оранжевые глаза горели ровно, не выдавая эмоций и мыслей, и Рисса не могла понять, о чем думает мужчина.

– Что теперь? – Слова разорвали тишину, и Рисса чуть не вздрогнула от звука собственного голоса.

– Что теперь, детка? Ты о чем? – Ника точно знал что она имела виду, но от чего-то сделал вид что совсем не понимает вопроса.

– Обо всем, Ника. Какие у тебя дальнейшие планы…на меня? – Рисса обижено поджала губы, когда оборотень громко расхохотался.

– Детка, я тебе много раз говорил, что ты свободна. Если уж тебе так хочется присоединиться к дражайшему папочке ты вольна идти куда глаза глядят.

– Ника, вот скажи мне, от чего ты такой ублюдок? Какого хрена ты ведешь себя как последняя скотина, делая вид, что совсем не понимаешь, что я имею ввиду. Неужели ты… – Рисса была прервана раздраженным шипением.

– Он нет, детка. Я все прекрасно понимаю. Это ты чего-то недогоняешь. Если хочешь сохранить свою задницу целой, то ты останешься здесь, и я буду иметь ее, задницу, как захочу и когда захочу. Если же тебя не устраивают эти условия, то катись ко всем чертям и не *би мне мозг.

Рисса задохнулась от волны бешенства, поднявшейся в ней, и с размаху влепила пощечину так взбесившему ее оборотню. Ника не успел перехватить и вторую руку, ударившую его в солнечное сплетение. Зарычав, он замахнулся, но, чуть притормозив, ответил на оскорбление, шлепнув Риссу по щеке, но не оставив даже следа на нежной коже.

Девушка, зашипев, кинулась на него всем телом, беспорядочно нанося удары руками и ногами, при этом что-то выкрикивая. Оборотню с трудом удалось поймать ее и прижать к стене. Но Рисса продолжала извиваться под ним, стараясь ударить коленом в пах. Ника чуть не расхохотался, глядя на эти жалкие попытки к сопротивлению. Гнев сменился на жажду секса, и вся эта милая возня только больше его возбуждала. Риссе удалось освободить одну руку и снова ударить оборотня по лицу. Ника ответил, шлепнув ее по щеке, от чего ее голова мотнулась в сторону. Рисса не пропустила вызова и опять замахнулась, оставив на лице мужчины две неглубокие царапины. Ника зарычал, и поднял ее руки над головой, лишая ее возможности бить его по лицу. Тяжело дыша и скалясь , девушка смотрела на него, продолжая извиваться всем телом. Ника коротко хохотнул и наклонился к ее лицу, но Рисса мотнула головой, и ему пришлось взять ее ладони одной рукой, а второй сжать подбородок, не давая девушке отвернуться.

– Ну что ж ты за ублюдок то такой… – Рисса гневно сверкала на него глазами, а ее тирада только еще раз заставила его улыбнуться.

Поцелуй был грубым и глубоким. Проникнув языком в ее рот, а потом прикусив губу, Ника отстранился. Девушка смотрела на него странным взглядом, который он легко разгадал, стоило ей облизнуться. Едва не застонав, он снова впился в ее губы, ожидая такого же горячего ответа. Рисса ласково и быстро провела языком по кромке его зубов, прикоснулась к губам и шире открыла рот, приглашая его внутрь. Хватка на ее челюсти чуть ослабла, когда Ника уже нежнее принялся ее целовать, и девушка отвечала ему. Взаимная ласка языков, и Рисса у нежно посасывала его губу. Мужчина глухо рычал, не отрывая взгляда от ее лица, и был искренне удивлен, когда ласка была прервана быстрым движением уже свободной челюсти, сомкнувшей зубы на его губе.

– Ах ты, сучка… – Облизнув кровоточащую губу и довольно улыбнувшись, Ника, продолжая одной рукой удерживать кисти девушки, другой поднял Риссу выше, закинув ее ноги себе на поясницу. Она двинула бедрами вперед, почти отрываясь от поверхности и толкая оборотня от себя. Устояв на ногах, Ника ответил ей подобным толчком, только уже прижимая ее бедра к стене, давя уже твердым членом на ее промежность.

С хрипом он опустил голову, сжав зубами тонкую кожу у нее на шее. Рисса беспокойно задергалась под ним, и он помня о уже имеющихся ранах, просто лизнул ее, долгим движением языка проведя от подбородка до кромки волос за ухом. Шумно выдохнув, он провел рукой по ее заду, краем сознания отметив, что под длинной футболкой у нее были лишь трусики.

Ника снова надавил на девушку, прижимая уже пульсирующий болью член к ее влажному теплу. Рывками он задрал Риссину футболку, и просунул руку между телами, что бы расстегнуть ширинку на своих брюках. Девушка выгнулась и зашипела.

–Ну нет, Ника. Ты не трахнешь меня вот так.

– Еще как трахну, детка. Еще как… – Ему удалось выпустить свой член на волю, но что бы двигаться дальше ему требовалось обе руки. Впившись в ее губы, он отпустил ее кисти и, не теряя ни секунды, поднял ее бедра выше, давая себе возможность скользнуть внутрь. Рисса была уже влажной, такой, что он и не сомневался в том, что легко проникнет в нее. С первым толчком он оторвался от женских губ и посмотрел девушке в глаза. Медленно вынимая член, он ждал ее реакции, но она с вызовом глядела на него, пока наконец не ударила по щеке. С силой втолкнув себя в ее плоть и уже не жалея Риссы, Ника ждал следующей пощечины, которая вскоре и последовала за медленным движением его члена. Щека горела, с укушенной губы капала кровь, которую Ника то и дело слизывал, но мужчина не отрывал взгляда от Риссиного лица. После очередного удара он рыкнул и, сжав в руках ягодицы, ускорил свои движения, нанося теперь глубоки и резкие толчки. Девушка застонала, и шлепнула ладошкой по плечу, уже не в состоянии бить оборотня по лицу. Скрипнула дверь, но никто внимания не это не обратил, попросту не услышав тонкого звука за шумом собственного дыхания.

Рисса выгнулась Нике на встречу, помогая глубже проникнуть в ее тело, он ответил ей поцелуем. Положив руку ему на затылок, девушка сильнее прижала его к себе, лишая их возможности нормально дышать. Острый клык поцарапал ее язык, наполнив Никин рот вкусом сладкой Риссиной крови. Сжимая руками ее тело, он двигался, ни на секунду не замедляя темпа, слушая слабые стоны, приглушенные его собственным рыком.

Острые коготки царапали его затылок и шею, пока мужчина вталкивал себя как можно глубже, глотая свою и чужую кровь и содрогаясь от наслаждения.

Ника чуть отодвинулся, когда Рисса задрожала под ним и сжала его член своими мышцами, закричав и изогнувшись. Судорожная пульсация, сладкие звуки ее стонов и дрожь в хрупком теле вынудили его шагнуть за грань вместе с ней. Сделав еще несколько толчков в сокращающуюся глубину, он глухо застонал и кончил, дернувшись и прижавшись лбом к стене.

Едва их дыхания успокоились и они нашли в себе силы пошевелиться, дверь в ванной скрипнула и раздался насмешливый голос Дуки.

– Ну что, помирились, голубки?

– Пошел на хер! – Два голоса в унисон рявкнули на незадачливого вервольфа, вызвав у него приступ хохота.

25 глава 1 часть

В желтой папке лежали фотографии. Три цветных снимка, сделанных обычной мыльницей. В правом нижнем углу стояла дата 27.10.2008. Ничего особенного.

Ника внимательно разглядывал фотокарточки, пытаясь понять, в чем же была их великая ценность. Рурк не был глупцом или шутником, и никогда бы не стал передавать малозначимые вещи через Дени Майклза.

На первом снимке были запечатлены сам Рурк (видимо фотографии были сделанные его помощником или еще кем из его свиты), Дин Луцано и Рихардо Массимо. Три приятеля, если можно было так назвать трех вечно соперничавших, но не доводивших спор до крови, баронов, расположились на обитом темной кожей диване, подняв стаканы с янтарной жидкостью и что-то бурно обсуждающих. Дин, громкоголосый и размахивающий руками при жизни, и на этом снимке разводил свои огромные руки, с улыбкой открыв рот и, очевидно, рассказывая что-то смешное. Спокойный и расчетливый Рурк прикрывал стаканом раздвинутые в улыбке губы, будто пытаясь не показать, что в очередной раз поддался обаянию шумного Луцано. Рихардо, (Ника почти слышал звук его голоса) хохотал, откинув голову на спинку кресла и выплеснув доброю порцию виски или коньяка на свои колени.

Такая живая картинка, таких прежде полных жизни людей вызвала странное беспокойство в груди. Как будто Ника хотел услышать этот рассказ вживую. Да, блядь, он хотел! Он хотел, мать его, видеть этих здоровых мужиков, этих сволочей, пошедших против закона, но сохранивших свою дружбу, живыми. Пьющих виски и щупающих шлюх за задницы, смеющихся над очередной пошлой шуткой Дина или считающих месячную прибыль – банкноты, присыпанные белой пылью кокаина. Пока они жили, в городе был порядок. Торчки приходили за своей дозой, порядочные папаши трахали проституток, молодежь веселилась на танцполах и ломала себе носы на рингах. С их уходом все перевернулось. Рухнул привычный уклад, что грозило полным хаосом и неуправляемым беззаконием.

Ника повернулся на шорох и увидел входящего в комнату Дуки. Вервольф держал в каждой руке по полному стакану виски со льдом, один из которых он и протянул другу.

– Я… Я просто снизу ощутил тебя… Я не знаю…

– Да ладно, Дуки. Все в порядке. На вот, взгляни лучше.

– Ого! Это из папки? – Волк взял протянутую ему фотографию с тремя баронами.

– Да. Из нее самой. – Ника устало потер глаза, и взял следующий снимок.

На первый взгляд фотография казалась бракованной. Случайный кадр, сделанный по ошибке или для того, что бы перемотать пленку. Комната, обшитая темными деревянными панелями, с огромными окнами, закрытыми прозрачной светлой тканью и подвесным потолком, со стандартными офисными лампами. Тяжелый овальный стол на 12 персон стоял в центре помещения. Люди, застывшие в ожидании чего-то, были разбиты на группы. Кто-то сидел за столом, повернувшись друг к другу, другие стояли, объединившись в круг. Обстановка напоминала обычные деловые переговоры, а точнее время до их скорого начала. Пара человек стояла у окна, вглядываясь вдаль через тонкую занавеску.

Резкость на снимке была достаточной, что бы было возможно разглядеть лицо почти каждого, присутствовавшего на том собрании. Ника узнал нескольких местных баронов, в числе которых была и троица с предыдущего снимка. А вот личности остальных ему еще предстояло разгадать.

– Дуки, посмотри, может узнаешь кого знакомого… – Ника протянул ему снимок и, когда друг взял его, поднялся с пола и подошел к окну. Вытащив из кармана пачку, он подкурил одну сигарету и невидяще уставился на городской пейзаж, открывшийся за стеклом.

Ника совсем не понимал, чем ему могут помочь эти фотографии. Разве что ему придется раскопать все подноготную тех, кто присутствовал на снимках. И вытряхнуть из Марселя все дерьмо.

А то, что ему придется это сделать, сомнений не возникало. Тошнотворный вампир знал не мало, и сам факт его близкого знакомства с похитителем Риссы, делал его прекрасным источником информации. Блядь, Ника даже был готов дать ему вену, если этот ходячий труп хоть как-то поможет им сдвинуться в расследовании.

Бросив окурок в пепельницу, Ника вернулся к снимкам. Пока Дуки внимательно разглядывал групповую фотографию, оборотень взялся за третью карточку. Улыбающийся Рурк, одетый в шерстяное пальто в лучших гангстерских традициях, обнимал незнакомого Нике мужчину за плечи. Они стояли на фоне серой улицы, поливаемой дождем, чьи косые струи были заморожены движением затвора. Кто-то держал над ними зонт, не давая дорогим фетровым шляпам намокнуть и потерять форму. Но все равно прозрачные капли блестели на плечах, замерев в своем чистом виде и сверкая маленькими бриллиантами.

Кто был этот мужчина на фотоснимке? Он теперь тоже мертв? Отложив карточку в сторону, Ника повернулся к Дуки. Вервольф покачал головой, показывая, что ничего нового не заметил и что они опять встали на месте. Короткая надежда на то, что содержимое папки откроет им все загадки, была разрушена. Но не до конца. Рурк действительно не был дураком. И, зная о своей скорой гибели, он оставил что-то действительно важное, помогающие открыть глаза на происходящие вокруг события. Он оставил снимки. И Ника почкой чувствовал, что с ними не все так просто. Для начала им предстоит выяснить личности людей с фотографий. И допросить вампира. Не поговорить, а, мать его, допросить. Этот бледный мудак расскажет им о Танцующей Тени или Ника сломает ему пару зубов. Да так что бы не выросли заново.

25 глава 2 часть

Сочный бифштекс с кровью, присыпанный зеленью и приправами пах на всю комнату. Дуки, выпучив глаза и сглатывая слюну, смотрел на большую белую тарелку с куском мяса и нервно перебирал в руках вилку с ножом. Ника, наблюдая за эти цирком самоистязания, медленно, со скрежетом царапая эмалированную поверхность блюда, разрезал свою порцию. Волк, поморщился от этого неприятного звука и еще раз сглотнул, когда запах горячей крови достиг его носа. Испуганно оглянувшись, и увидев, что на него никто кроме Ники не смотрит, он взял кусок мяса обеими руками и запустил в него зубы.

– О, друзья, не обращайте внимания на волка. Он совсем не цивилизован. – Пятеро вампиров, стоявших у окна, обернулись на Никины слова, а Ракута и Рисса оторвались от своих тарелок, что бы посмотреть на Дуки. Вервольф покраснел, что-то пробурчал, но мяса изо рта так и не выпустил. Только его взгляд, брошенный на друга, обещал страшную месть. Ника улыбнулся, показав клыки, и демонстративно направил вилку с аккуратным квадратиком мяса в рот. Волк же, наконец, оторвав зубами добрую часть бифштекса, и, не обратив внимания на кровь, бегущую по подбородку, медленно прожевал ее. Глядя на это, обнаженная Рисса закатила глаза к потолку, а Ракута усмехнулся и подмигнул вампирам, чьи лица показывали полное презрение и отвращение.

– Птичка, зачем ты нас собрал тут? Уж явно не для позднего ужина в лучших традициях аристократии. – Ника внимательно изучал Ракуту, следя за его лицом и разноцветными глазами, пока тот запивал пищу свежей кровью.

– А что, Кисса, неужели тебе не понравился ужин? – Ракута откинул с лица золотые локоны и ласково улыбнулся, показав два острых клыка.

– Заканчивай этот цирк. Что тебе надо от нас? – Ника раздраженно откинулся на спинку стула и оглянулся на пятерку вампиров, заставших группой мертвых попугаев в одной позе.

– Ника, Ника… Если бы я тебя не знал так давно, то обиделся. Но ты прав… – Птичка положил салфетку на стол и встал. Сегодня он был выряжен в поросяче-розовый бархатный костюм, усыпанный маленькими стразами и украшенный по вороту замысловатой вышивкой. Эдакая смесь домашней блондинки и новогодней елки. – У меня есть кое-какие новости.

Вампиры за Никиной спиной окаменели, а Дуки перестал жевать, капая кровью с подбородка на белоснежную скатерть. Эффектно выдержанная пауза удалась. Даже Рисса убрала руки со стола, открыв свои груди с бледными розовыми сосками. Артист хренов.

– И эти новости касаются нас всех… – Ракута наслаждался таким полным вниманием к своей персоне и вздрогнул, когда Ника, не выдержав, рявкнул на него.

– Ближе к теме, бл*дь!

– Ах, да… Я сегодня утром получил письмо весьма любопытного содержания. – Он вытащил конверт из внутреннего кармана своего розового пиджака и задумчиво уставился на него. – Не могу сказать, что написанное меня не напугало, но все же я решил показать его Вам, друзья мои.

Ника вскочил на ноги и вырвал конверт из рук Птички, совсем не смущаясь своей нетактичности. Обнюхав конверт, и, не обнаружив ничего подозрительно, он открыл его и вынул сложенный вдвое листок.

Уважаемый, мистер Джонатан Киран Лир, имеем честь пригласить Вас на регулярный съезд директоров увеселительных заведение и мест культурного отдыха, который будет проходить с 7 по 10 февраля 2009года по адресу Риман стрит 36, Чикаго, штат Иллинойс, США.

Программу мероприятий и карту проезда вы сможете получить, посетив наш сайт www.Club7f.com

П.С. В случае вашего отказа, итоги съезда будут высланы Вам в кратчайшие сроки.

– Путевка в ад обмену не подлежит. – Ника сложил письмо и вернул конверт сияющему Ракуте. В прочем, лица других тоже радостно улыбались. Рисса сидела, высоко подняв голову голову и теребя пальцами салфетку на своих голых коленях, а Дуки задумчиво разглядывал потеки темной крови на своей уже пустой тарелке. Вампиры же просто стояли и не шевелились, натянув на лица скорбные маски.

– Прекратите, бл*дь! С вами же невозможно в одном помещении находится! –Ника подавил желание запустить в эту скульптурную группу что-то тяжелое и только удивленно поднял брови, когда Марсель показал ему язык.

Вздрогнув, Ника проснулся, обнаружив себя задремавшим в водительском сидении своей малышки. Черт, надо меньше пить и больше спать…

26 глава

Марсель вышел из клуба заметно посвежевший и порозовевший. Черт знает, где Ракута берет для них кровь, но вампиры толстеют буквально на глазах. Вампир, не дожидаясь приглашения, открыл дверь и плавно опустился на пассажирское сидение Никиной машины. Чисто женским движением откинув длинные волосы от лица, он повернулся к оборотню и уставился на него своими непроницаемыми черными глазами.

Ника, с трудом сдержав желание раздраженно передернуться, завел двигатель и выехал на пустую полуночную дорогу, освещаемую рядами желтых фонарей и разноцветными вывесками придорожных забегаловок и магазинов. Прошедший днем снег к вечеру превратился в воду, что уже утром грозило дорогам покрыться тонкой коркой гладкого как зеркало льда. Но, пока огни отражались в блестящем от влаги асфальте, что было достаточно красиво. Ника всегда любил ночной Денвер. Ну, с чисто эстетической точки зрения.

Молчание затянулось до такой степени, что говорить что-либо было уже неловко. Как будто первый кто прервет молчание, тот и проиграет этот странный спор.

Вампир спокойно смотрел на Нику, и, как тот мог заметить боковым зрением, даже не моргал. Это чертовски нервировало оборотня. Сжав челюсти, он давил на газ, направляя машину на шоссе из города, по адресу, подсказанному опять же всезнающим вампиром. Стоило ему показать одну из фотографий, ту, что была групповой, как бледнолицый тут же опознал кое-кого из запечатленных на ней мужчин. Правда, только лишь его одного. Тем не менее, это было хоть какой-то зацепкой, так что Марсель и Ника решили посетить этого непосредственного участника событий в Чикаго, оставив в клубе Дуки и четверых вампиров с Риссой .

– Почему вы задержались? – Вампир моргнул и наклонил голову, жутко походя на огромную черную птицу.

– Там была засада. Они знали, что мы придем за девушкой, и оставили в лесу своих цепных вампиров. Когда ты и волк зашли внутрь, они спустили их на нас. Пришлось повозиться.

– Цепных вампиров? Что за хрень? – Ника передернулся от воспоминания о полудохлом кровопийце, которому была отдана Рисса. Еще произнося вслух свой вопрос, он уже нашел на него ответ.

– Если ты напряжешь свою память, то вспомнишь, что я тебе говорил перед тем как мы поехали в хижину.

–О не цивилизованности Танцующей Тени? – Ника нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит вампир.

– Танцующая Тень… – Марсель усмехнулся и потер подбородок. – Весьма точное определение… Скажи, Кисса, что ты вообще знаешь о вампирах?

– То же, что ты знаешь об оборотнях, клыкастый. – Марсель широко улыбнулся, но промолчал. – Какое, блядь, это вообще имеет отношение к нашему разговору?

– А такое… Ответь.

– Хорошо. – Оборотень глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Вампиры пьют кровь, днем спят в гробах, владеют чарами и живут вечно. Черт! Да это же каждый младенец знает! Что конкретно ты хочешь от меня услышать?

– Ты прав. Мне интересно знать, что ты знаешь о нас как о… расе? – Марсель улыбался, сверкая черными глазами. Бледная кожа почти светилась от удовольствия.

– Не знаю. Только то, что вы живете какими-то своими законами. Слушай, заканчивай это детский сад. Я чертовски устал от всех загадок, так что если хочешь сохранить свои голубые яйца при себе, то выкладывай все, что у тебя есть. Мне надоел этот цирк. – Ника устало потер глаза и отвернулся. Злость отнимала много сил, а эта чечетка на месте вообще убивала. Ему нужна была хоть какая-то зацепка. Иначе он просто сойдет с ума.

– Как скажешь, котик. – Ника поморщился, а вампир довольно оскалился. – Еще, скажем, пятьдесят лет назад вампиры жили очень обособленно, подчиняясь своим старым законам и внутриклановой иерархии. Однако, современный мир проник и в наши замкнутые ряды. Некоторые из нас ушли из этой системы и уподобились людям в своей ответственности за себя и принятии самостоятельных решений. Тем не менее, остались и те, кто и по сей день придерживается старых порядков, не желая вливаться в эту, назем ее «межвидовой», глобализацию. На этой почве не редко возникают конфликты, так как некоторые законы вампиров прямо противоречат негласным правилам сегодняшнего времени. На пример методы наказаний и способы подчинения. Согласно старым порядкам вампир, имеющий достаточно силы для подчинения других более слабых особей, мог собрать вокруг себя свой собственный клан. Все достаточно просто. Если ты силен, то подчинялись тебе. В противном случае в подчинение попадал именно ты, вне зависимости от твоего происхождения или материального положения. И тебе никто не помогал. В такой жестокой атмосфере, когда нанесенные увечья моментально проходили, а боль не являлась достаточно весомым аргументом, и возникали самые изощренные способы наказания и подчинения. Один из них ты вчера наблюдал.

– Смерть от голода? -

– Ну, почти… Старый урок, когда человеческих детей лишают конфет и сладостей, прижился и у вампиров. Кровь провинившемуся дается только в необходимых для продления пытки, то есть поддержания вампира в сознании, количествах, не уменьшая голода и доводя жажду до апогея своей силы. Жертва теряет силы медленно, лишь спустя месяцы окончательно ослабевая, делая возможным управление ею, превращая в подобие цепного пса, готового на все ради кости. Но до этого момента, из-за больших сил даже у самого ментально слабого вампира, хозяин вынужден держать его в гробу, под десятками крестов, так как жажда превращает в зверя любого из нас. В общем, это сложный процесс, так что даже я всех тонкостей не знаю. Но могу сказать ,что для того, чтобы заслужить участь вечно безумного и голодного раба нужно сильно постараться. Или попасть к полностью сумасшедшему хозяину. Сумасшедшему потому, что в нашем мире такое наказание безо всяких причин преследуется. И если новости об истязающем свой клан мастере дойдут до определенных кругов, то всему клану грозит гибель.

– И к чему это все? Ты хочешь сказать, что этот Тень и был таким слетевшим с катушек мастером?

– Не совсем. Если бы он напрямую нарушил закон, то уже давно был бы мертв, а как ты помнишь, мы с легкостью нашли его логово, которое он, кстати, не менял уже несколько десятилетий.

–Стой, я тогда вообще ни хрена не понимаю. Закон он не нарушил, но получил парочку цепных вампиров?

– Да не парочку… – Марсель растерянно почесал подбородок и прикусил губу. – Тень, как ты его называешь, был, скажем так, очень жестоким мастером.

Ника притормозил у светофора и повернул голову к вампиру. Приподняв брови, он внимательно вглядывался в бледное лицо, пытаясь, наконец, понять, что же тот хочет ему донести. После минутных размышлений под пытливым взглядом оборотня Марсель продолжил говорить.

– Такие, как он всегда известны в наших кругах. Властные и сильные, они непомерно жестоки к своим подчиненным и до сумасшествия нетерпимы к равным себе. Чаще всего они существуют вне закона, особенно человеческого, но как ловкие и умные преступники, всегда избегают наказания. Так и в случае Тени…

–А от чего бы тебе не назвать мне его настоящее имя? – Ника перебил вампира, и тот скосил на него немигающий взгляд и вздохнул.

– Данко, мы его звали Данко…

– Данко? – Оборотень едва сдержал себя, чтобы не расхохотаться. – Данко? Ну и имечко для пришибленного смертью вампира… Да вы шутники, как я вижу.

– Каждый сам себе выбирает имя. Он выбрал такое. – Марсель улыбнувшись хмыкнул, соглашаясь с нелепостью выбранного имени. – Но сейчас не об этом. Тень, или Данко, всегда мог доказать вину наказанного вампира, так что перед нашими законами он был чист. Тем не менее, что бы заслужить у него подобное наказание, достаточно было проступка, который мастер выставлял как предательство и позор имени своего господина, что, без сомнения, стояло рабских мук и голодной пытки. Так же, он имел покровителей, которые периодически отмазывали его от гнева вышестоящих, и для которых Данко периодически выполнял маленькие, но очень грязные поручения.

– Если ты об этом знаешь, то кто еще? – Ника не мог сложить всю мозаику до конца, словно не хватало пары деталей.

– О нет, не стоит меня подозревать. – Не правильно понял его вопрос Марсель. – Наш круг очень тесен, вампиров не так много, как может показаться, и каждый более-менее сильный мастер остается на виду, что позволяет знать друг о друге все, но и так же, мешает этим воспользоваться, ввиду возможности обратной реакции.