Текст книги "Жду тебя на веранде"

Автор книги: Юлия Каменева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

ДО

Муж сидит за небольшим компьютерным столом, подогнув под себя правую ногу, как он обычно делает. В руке задумчиво крутит ручку, хотя она ему не нужна. Он копирайтер. И писатель – пока ещё только начинающий, но перспективный. Я в него верю, он же у меня такой умный! Компьютер светится в темноте голубым экраном, как лунный диск ночью – муж обдумывает своё творение. Как же я его обожаю! Небритого, хмурого… Он не обращает на меня никакого внимания, целиком погружён в свои мысли. Но я знаю, это временно. Просто в данный момент он – там.

Надо принести ему чаю. Он любит очень крепкий, цвета кофе. И без сахара. Серёжа редко просит что-нибудь, когда работает, но я привыкла угадывать его желания. Вот он начал ворочаться на стуле, то спустит ногу, то снова подожмёт – ему требуется перерыв. Порой буркнет что-то непонятное, но я не обижаюсь. Как чудесно быть музой талантливого человека!

Мой гений, вся страна станет читать тебя, а я – гордиться тем романом, что ты напишешь. И тем, что я – твоя муза, стояла перед почти пустым экраном с набранными двумя строчками и приносила чай. Крепкий, без сахара.

ПОСЛЕ

Муж пишет своё произведение. Я уже и не знаю, что он там пытается создать на этот раз. Надоели разговоры о его гениальности. Небритый, мрачный, производит неприятное, отталкивающее впечатление неухоженного мужчины. Как можно позволять себе перед женщиной находиться в таком виде? Разве что, если её мнение ничего не значит.

– Чаю принеси мне! – командует в сторону, уверенный, что я непременно сижу поблизости и, жадно раскрыв рот, внимаю его попыткам создать НЕЧТО.

Почему я должна приносить ему этот чай? У меня что, других дел нет? Ребёнка еле уложила, устала, как скаковая лошадь на ипподроме после забега. А он всё творит, – тьфу! Лучше бы помогал мне по хозяйству и с сыном, чем пыжиться сутками, пытаясь заполучить признание народа.

Какой народ? Оглянись, муж! Посмотри на нас с Богданом! Моё терпение не бесконечно, дорогой мой!

Разумеется, это у меня всё внутренние мысли, не больше. Не осмелюсь ему высказать. Пойду принесу чай. Крепкий, без сахара. Как можно пить такой горький? Не понимаю.

Пролог

МОЕМУ КАФЕ «ВЕРАНДА» ИСПОЛНЯЕТСЯ ГОД СО ДНЯ ОТКРЫТИЯ

Сложными были первые месяцы, много затрачено усилий. Мы все хорошо потрудились, и теперь «Веранда» – излюбленное место встреч для многих наших постоянных клиентов. Как я всё себе представляла, так и получилось.

Своим поварам – Марте, Лене и Оле, я дарю по набору косметических средств и дисконтные карточки нашего кафе с 50-процентной скидкой. А девочки вручают мне огромный букет красных роз – именно таких, которые мне нравятся, на очень длинном стебле, без бумаги и прочей обёрточной шелухи. Просто цветы в своём натуральном виде, перевязанные ленточкой. Предупреждаю, что буду со своим сыном Богданом позже. Распоряжаюсь, чтобы Оля с Леной встречали всех, кто приедет меня поздравлять, и рассаживали на заранее забронированные столики. Девочки обещают позаботиться обо всём.

У меня остаётся пара часов, я провожу их в салоне, обновляя маникюр и принимая процедуру для лица. Я не загадываю ничего на вечер. Пусть всё идёт так, как должно быть.

Забираю Богдана из садика сразу после сна, и мы с ним поднимаемся в кафе…

Всё, как обычно: дети играют, смеются на горке, кабинки заняты. Кафе выглядит оживлённым и уютным, не смолкает гул голосов посетителей. Лена с Олей, едва успевая, летают от столика к столику, будто пчёлки в начале весны.

Моё кафе. Моя «Веранда». И двое моих мужчин…

За одним столом – муж Серёжа. Нас с ребёнком он пока не видит, сосредоточенно изучает что-то в ноутбуке, рядом лежит шикарный дорогой букет. Веник – так я называю подобные творения безвкусных флористов – по принципу: чем ярче, тем дороже.

За другим столиком – мой любовник Денис, он выжидающе смотрит на дверь. Перед ним на столе – жёлтые тюльпаны. Интересно, где он их раздобыл в декабре? Замечает нас – привстаёт, протягивает руки к Богдану.

Тот, бросившись к другу, забирается к нему на колени.

– Привет, друг Дэн! – радостно кричит он.

Муж слышит голос, недоумённо смотрит на сына, обнимающего за шею чужого мужчину, затем переводит взгляд на меня.

– Ну всё, пока! Я – к папе! – Богдан соскакивает с колен Дениса и бежит к отцу.

Глава 1

СЕРГЕЙ – БУДУЩИЙ ПИСАТЕЛЬ И ЖЕНЯ

История Жениного знакомства с будущим мужем банальна и проста, как множество подобных, где главная героиня – девушка, начитавшаяся классических любовных романов.

Накануне двадцатипятилетия к ней примчалась верная подруга Наталья – утешать и укрощать истерику. А как же – в двадцать пять заканчивается молодёжная скидка на авиабилеты, и вообще… Давно пора быть замужем. Женю воспитали так, она уверена, что удел и предел мечтаний каждой добропорядочной девушки – выйти замуж и родить ребёнка. Для укрепления брака.

Подруга Наталья открыла коробку конфет и поставила на стол два бокала – приготовилась утешать. Часом ранее Женя позвонила ей, вся в слезах, и попросила приехать – сильно расстроилась после сеанса у «всевидящей Галины».

– Зачем ты вообще пошла к этой гадалке? – спросила подруга.

– Ну, ты же знаешь, у меня день рождения скоро. Ужасно! Двадцать пять стукнет, а я как старая дева в одиночестве полном и безнадёжном, – Женя взяла салфетку и оттёрла потёки туши с лица.

– Ну и что? Гадалка тебе в этом помочь должна была, что ли? – с досадой бросила подруга, наполняя бокалы тягучим «Бейлисом».

– Я подумала, она подскажет, где мужа искать, – промямлила Женька, вмиг разомлевшая от алкоголя, принятого натощак.

– Подсказала? – хмыкнула Наташа, доставая из холодильника повядший огурец и половину батона, как ни странно, не заплесневевшего.

– Ага. Сказала, до конца года непременно облачусь в свадебное платье, – Женя счастливо и пьяненько улыбнулась.

– Так что мы тогда слёзы продолжаем лить?

Наташа вновь наполнила бокалы.

Женя окинула непонимающим взглядом нарезку, деловито приготовленную подругой. Откуда взялся хлеб? Вроде бы она давно ничего себе не покупала.

– А у меня пока никаких кандидатов и в помине нет, вот и плачу, – сказала, вновь всхлипнув.

– Нет, значит, будут! Найдём мы их тебе, только не рыдай так. А то кожа лица испортится, кому потом приглянешься такая красивая, с растёртым носом?

Наташа успокаивала Женьку часа два, в итоге в их тандеме созрел план. Да, женщины под «Бейлис» если уж что замыслят – то держитесь, мужики!

…Оказалось, Наташина знакомая, тётя Лида тоже давно мечтала познакомить своего сына с Женей. Её волновало, что Серёженька к своим 35 годам никак не мог определиться с выбором второй половины, а она-то, разумеется, хотела внуков.

Так что Наташа вместе с ней шустренько организовала молодым совместный выезд на природу.

Несомненно, Серёжа тоже знал, для чего всё это делается. И разглядывал новую знакомую так же внимательно, как и она его. Приготовление шашлыка Сергей взял в свои руки. Женя же изо всех сил суетилась, демонстрируя хозяйские способности – нарезала овощи, накрывала на стол. Все шутили и флиртовали. Выезд удался, цель была достигнута.

Серёжа с этого дня настойчиво ухаживал за Женькой. Не сказать, что он ей понравился с первого взгляда до дрожи в коленках. Ничего у неё не дрожало, по правде говоря. Но это и не важно. Женька и Наташка считали, что он вписывается в их план по всем параметрам. Сам человек образованный, настроен серьёзно и решительно. Внешне вполне привлекателен, высокий, мускулистый, шевелюра густая, аккуратная.

Претендент в мужья всё делал правильно. Ухаживал красиво… цветочки, рестораны, достаточно быстро подружился с Жениной мамой, испросил у неё согласия на ухаживания.

А Женьке нужна была семья. Срочно! И ребёнок! Она же себе уже придумала свою мечту!

Предложение Сергей сделал после первой совместной ночи. Конечно, Женя согласилась. А что? Серёжа – хорошая кандидатура в мужья. Молодой писатель, стремящийся к созданию семьи.

Через три месяца Женя вышла замуж за Сергея. Здравый, разумный подход к выбору мужа – почему бы и нет? Зато всё правильно, «как положено».

Сразу же после скоропалительной свадьбы появилась общая цель – ребёнок. Чтобы всё, как у людей.

Но, видимо, Бог знает, кому и когда давать это счастье. А к ним оно не спешило. Бесконечные доктора, анализы, ежемесячные попытки, отчаяние, стимуляция обоих. Лапароскопия, снова стимуляция.

***

ЖЕНЯ

ДО

Серёжа заболел… как же мне жаль его, такого несчастного и такого беспомощного. Вроде обычный грипп, но сильно смущает его кашель – лающий, сухой. Не дай бог проглядеть воспаление лёгких! Серёжа лежит в кровати, а я с невесть откуда открывшимся во мне искусством сиделки ношусь из комнаты в комнату… То морсик принесу, то лоб потрогаю – не поднялась ли температура. Как, оказывается, приятно заботиться о родном человеке, да и его глаза светятся такой благодарностью, что хочется сидеть возле него, не отходя ни на шаг.

ПОСЛЕ

Муж отравился где-то в ресторане – снова отмечал чей-то день рождения. Он лежит второй день в спальне, изображая умирающего, чем жутко меня бесит. Ну подумаешь, ну отравился, с кем не бывает, чего уж там. Так нет же, слёг, болезный… И даже забросил свои жалкие попытки дописать роман. Ахах. «Женя, подай, Женя, принеси…» Я что, должна вокруг него скакать прыткой козочкой? У меня ребёнок и вообще другие планы на выходные, уж точно не чаёк приносить. Кстати, мог бы и побриться… Может, ему попробовать себя в роли актёра, так правдоподобно играет страдание, прости господи…

***

Муж у Жени отличался чрезмерной общительностью.

С лучшими друзьями Сергея – семейной парой Таней и Олегом, общей дружбы не получилось. Все совместные встречи неизменно заканчивались выпивкой, после которой Женя с супругом всегда ссорилась. Она их не устраивала своим резко отрицательным отношением к алкоголю, не вписалась в весёлую компанию. И со временем Сергей стал всё чаще уезжать к друзьям без молодой жены.

В остальном жили неплохо. Женины родители не могли нарадоваться на зятя: Серёжа помнил про все праздники, умел угадать с подарком и никогда не отказывал в помощи.

Жене нравилось, что он называет её своей второй половинкой, своей музой, водит в магазины, часами заставляя примерять наряды, с тем чтобы выглядела красиво и привлекательно. От его заботы Женя расцветала, муж становился всё роднее и ближе.

«Стерпится – слюбится» – это точно про них.

Супруги продали свои однокомнатные квартиры и купили на эти деньги добротную трёхкомнатную с новым ремонтом.

Женю чрезвычайно трогало его сильное желание иметь ребёнка. Какой мужчина готов проходить раз за разом мучительные процедуры и обследования и жить с женой «по графику»? Все эти градусники для измерения базальной температуры по утрам, поза «берёзки», вызывание мужа срочно, так как прямо сейчас «благоприятный период» – кто проходил через это, тот знает.

Женю настолько поглотило желание забеременеть, что она ни о чём больше и не думала. И не замечала первых тревожных звоночков.

То, что любит пригубить алкоголь, Серёжа до свадьбы успешно скрывал. С работой тоже не торопился – подрабатывал в газетах, копирайтингом, да обещал написать гениальный роман и прославиться. Тем и жили.

Женя работала в офисе крупной строительной компании и числилась на хорошем счету. Бюджет вели общий – то есть вдвоём свою зарплату, по большей части Женину, исправно вкладывали в коричневую баночку из-под сахара, которую гордо именовали «семейным банком» и хранили в книжном шкафу.

«Ладно, – рассуждала Женя, как миллионы других таких же наивных женщин. – Молодой, перевоспитается. Ребёнок родится, все пойдёт по-другому. Некогда Серёге будет пить и с друзьями встречаться».

***

СЕРГЕЙ

Единственное, что я умею делать хорошо, – это создавать тексты. За статьи и тексты платят деньги, но меня не устраивает писать на заказ – мечтаю увидеть своё, а не чужое имя на обложке книги. Полагаю, что впереди меня ждёт славное будущее, популярность гения и бешеные продажи первого, но не единственного бестселлера.

Допускаю, что сюжет я вымучил так себе, средненький – ревнивая жена следит за мужем, превращаясь в параноика, и находит покой, лишь когда тот оказывается прикован к инвалидному креслу. Будет ли в том её заслуга – я пока не определился. Однако, ум шапкой не прикроешь, как приговаривал мой дед. Мне так филигранно удаётся складывать слова в красочные ладные предложения, что сам изумляюсь. Слова подбираются ёмкие, в тему, действие развивается плавно и последовательно.

Моя жена – красивая женщина, хозяйственная. Но слишком уж какая-то… странно, что мне, писателю, не выходит подобрать слова в её адрес. Я извожусь предчувствием, что она целеустремлённее, целостнее меня, и это противно будоражит. Хотя и приносит несомненные плоды – стимулирует чаще садиться за компьютер. Доказать, что и я смогу. Ну и, когда на тебя взирают глазами, полными обожания, это тоже порядком мотивирует.

Женя заваривает крепкий чай и подаёт его с уверенностью нимфы, исполняющей желания… но я предпочитаю чай с сахаром. И всё же не говорю об этом супруге, оставляя её в неведении относительно своих вкусов. Такая маленькая тайна заглушает гнетущее чувство неполноценности, как бы глупо это не звучало.

***

Женя давно для себя придумала, что неотъемлемая часть счастливой семейной жизни – это семейные праздники, поэтому упорно внедряла их в свою семью. Но и с этим не задалось с самого начала.

Она видела, что Серёжа нуждается в компании и куче знакомых. Поначалу Жене это даже импонировало – надо же, какой у неё компанейский муж! Радовалась, что жить с таким человеком точно не будет скучно. Однако такая его черта не замедлила проявить свою изнанку.

Накануне первого совместного Нового года Серёжа пригласил супругу в издательство на корпоратив. Женя с радостью согласилась и тщательно готовилась к мероприятию – посетила косметолога и парикмахера. Накануне они вместе выбрали и купили маленькое синее вечернее платье – Жене хотелось, чтобы муж гордился женой. Но Серёжа, усадив супругу за праздничный стол, принялся ходить с рюмкой по залу, совершенно забыв о ней. Он шутил, смеялся, чокался… Не прошло и часа, как в зале ресторана не осталось ни одного человека, с кем бы он не выпил.

Женя чувствовала себя скованно, ловила сострадающие взгляды незнакомых людей и отчаянно хотела покинуть это место.

Быстро захмелев, муж полез приставать к женщинам, пить на брудершафт, приглашать их на танец и потом непристойно хватать пониже спины.

Такие же захмелевшие дамы пьяненько хихикали и заметно млели от внимания развязного будущего писателя.

Долго наблюдать это Женя не смогла. Пару раз безуспешно попытавшись уговорить Сергея закончить вечер, вызвала такси и уехала домой одна, всю дорогу глотая слёзы.

Ночь кошмаров… Женя лежала в полной темноте, однако сон не шёл, слёзы подступали, но никак не прорывались наружу. Обида сдавливала горло и сердце тяжёлой удавкой. «Ну когда же ты приедешь… Ну позвони… Ну пожалуйста!» – Женя раз за разом проговаривала монологи, то обвиняющие, то жалобно просящие.

Жениного мужа привезли в пять утра. Правда, на следующий день он сильно извинялся, обещал, что такого больше не повторится. Она поверила и простила, до следующего раза. Женщины – они такие, верят во всё, во что им удобно, чтобы только не так больно было.

Прошло три года…

Долгожданная беременность протекала беспокойно с самого начала. Будущей мамочке пришлось принимать гормональные препараты, от которых изрядно тошнило. Два раза она лежала на сохранении после кровотечения, беременность сопровождал постоянный тонус матки.

Конечно, Жене сделали кесарево сечение. Она тяжело отходила от наркоза – её сильно знобило, мерещились злобные чудовища (медсёстры), от которых она отбивалась, пытаясь спрыгнуть с кровати.

И вот принесли малыша. Туго завёрнутый в цветочную пелёнку, он смотрел на Женю не отрываясь. Её глаза, её серьёзность…

Вот и им дал Бог счастье. Богдан, данный Богом – это имя супруги выбрали давно, когда врач-узист сказал, что будет сын.

Почему-то Женя наивно думала, что все противоречия между ней и мужем исчезнут сами собой, стоит появиться в их семье ребёнку. Она заблуждалась.

Сыночек с рождения рос проблемным. Врождённая патология желудка – не всякие нервы выдержат. Но тогда Женя этого ещё не знала, и вдобавок ей не повезло с участковым врачом, которая тоже этого не знала, диагноз поставили далеко не сразу.

Бонечка постоянно кричал, но не обычным плачем, присущим любому ребёнку, это был именно крик – пронзительный, на одной истошной ноте. Истерика. И продолжалось так по полтора – два часа подряд, несколько раз в сутки. Успокоить его не удавалось ничем.

Женя носила первенца на руках часами, пытаясь дать грудь, и плакала вместе с ним. Патология вызывала боли и частые воспаления, чем и объяснялись крики малыша.

Через пару месяцев Женя начала напоминать сомнамбулу – женщина с оплывшими глазами, немытыми волосами. Конечно, без макияжа. Какое там! Не до себя. За ночь малыш просыпался по 8—10 раз, кушал, кричал. Недолгое забытьё – снова крик.

Практически сразу ночные бдения и успокоение этих ужасных, изматывающих всех криков стали Жениной обязанностью, а её муж уверенно переселился в кабинет.

– Сергей, ну, пожалуйста, покачай его, мне безумно хочется поспать, – умоляла Женя, дойдя до отчаяния.

– Мне на работу завтра, статью отвозить. Выспаться нужно. Не высплюсь, как работать буду? Кто-то же должен зарабатывать. Между прочим, для вас! – парировал Сергей.

Сил спорить у неё не было. Да и в чём-то муж был прав – он ведь работал, семья жила на его заработки.

Женю очень волновало здоровье сыночка. Когда к крикам прибавилась новая напасть – запоры, мальчика направили на комплексное обследование и установили диагноз с перспективой на операцию, если не перерастёт эту беду. У Богдана постоянно болел животик – он сучил ножками и кричал, кричал, кричал…

Врач разводила руками:

– Ну что я вам скажу. Терпите, может, перерастёт.

Женя плакала и ждала, когда же он перерастёт, время от времени истерила не хуже собственного ребёнка. Иногда ей казалось, что в конкурсе на самую высокую ноту визга первый приз явно достался бы ей. Заработала, несомненно.

– Подержи его чуточку, пожалуйста, Серёж, я так вымоталась, – взывала она к мужу.

– Я с работы пришёл, а ты дома была. Могу я отдохнуть или должен нянькой работать? – привычно отрезал супруг. – У меня вторая глава по плану.

Время шло, усталость накапливалась. Раздражение на мужа всё росло, начались неизбежные в их ситуации ссоры.

Сергей требовал, чтобы Женя бросалась к нему по первому зову, содержала квартиру в идеальном порядке, готовила вкусно и разнообразно, составляла компанию, когда он нуждался в общении, – пресловутое заблуждение мужчин о том, что ведь «жена дома сидит». Раз так, то должна обеспечить мужу комфортное существование.

А Женя разрывалась меж двух огней: требованиями супруга и криками ребёнка. И безумным желанием поспать или поесть спокойно. Ещё лучше – поесть и поспать после этого так, чтобы не прислушиваться сквозь сон, ежесекундно контролируя, плачет или нет сын, отключиться от всего и отдохнуть.

Женя отчаянно скучала по работе. Скучала и удивлялась сама себе – до декрета её утомляли рутинные однообразные дни офисного сотрудника, раздражал склочный коллектив.

А сейчас ей безумно хотелось скинуть засаленный халат с дырками на груди – стандартный наряд кормящей мамы, облачиться в приличную одежду и побыть там, среди людей. Ах да, ещё налить кофе в свою любимую чашку с кривой коричневой надписью: «Каппучино», проверить почту в компьютере, составить таблицы данных для шефа. Так, чтобы на время отстраниться от криков, от постоянного заглядывания в памперсы и от равнодушия мужа.

В четыре месяца педиатр посоветовала вводить прикорм. Но кроме груди ребёнок ничего не признавал, больной желудок отказывался работать. У Жени не получалось впихнуть ему даже ложку воды. Какой уж там прикорм!

Врач ругала, заставляла выпаивать ребёнка укропной водой.

– Его пучит от того, что молоко у тебя жирное, – как-то выдала она новую версию. – Нужно разбавлять.

– Как оно может быть жирным, если я только пью пустой чай, мне даже покушать некогда. И молоко синее, посмотрите, – недоумевала Женя. – Ему, наверное, больно, когда пища проходит через желудок.

– Пои его водой побольше и прикармливай, ему в любом случае предстоит научиться жить с таким желудком, – настаивала врач, с видом знатока поправляя очки.

Их ей не так давно подарили дочь с зятем, оправа явно стоила немалых денег, которые на свою зарплату она бы не смогла себе позволить, и женщина то и дело трогала подарок, наслаждаясь ощущением собственной значимости.

– Как, если он не хочет?

– Отвлекай, уговаривай. Ты же знаешь своего ребёнка.

– Знаю, что он ничего не ест.

Богдану шёл шестой месяц, но, несмотря на все уверения педиатра, лучше ему не становилось. Он продолжал часами сучить ножками и кричать, отказывался пить и есть что-либо, кроме грудного молока. Мальчик, как и следовало ожидать, начал сильно отставать в росте и весе.

Женя развлекала его книжками, игрушками. Чуть ли не танцевали перед ним, чтобы только открыл ротик.

Хорошо хоть, молоко не пропадало. Даже саму Женю это удивляло – учитывая тот ритм, в котором она жила, и отсутствие возможности нормально питаться.

Молоко было их спасением. Только у груди малыш не кричал, успокаивался.

Зато орал муж. Он не хотел вникать в то, что с ребёнком что-то не так. Своим криком мужчина словно наказывал супругу за невыносимую, нервную обстановку.

– У тебя всё не так: и ребёнок плачет не прекращая, успокоить не можешь. И в квартире бардак, – твердил он.

– Я стараюсь помочь Богдану, но это пока невозможно, – пыталась оправдаться Женя. – Врач каждый день приходит. Она тоже не знает, что посоветовать. А убирать у меня нет возможности, ребёнок постоянно на груди висит.

– Другие всё успевают: и мужа с работы встретить, и прибрать, – упрекал Сергей жену.

В девять месяцев Богдан загремел в инфекционное отделение с кишечной инфекцией…

Те три недели Женя запомнила на всю жизнь. Температура у малыша держалась около 40 градусов на протяжении четырёх дней. Ребёнок сидел, уставившись в одну точку, и повторял монотонно: «Ма… ма… ма…»

Врач, которой Женя позвонила ещё в начале болезни, лишь разводила руками:

– Наверное, зубки режутся. Сбивай температуру.

На пятый день Женя не выдержала и вызвала скорую помощь, настояла на госпитализации.

В стационаре мальчика сразу положили под капельницу и заново провели обследование на предмет патологии желудка. Улучшения не наблюдалось, врачи рекомендовали настраиваться на операцию, а до того – массаж, ЛФК, диетическое питание…

Так что после больницы забот прибавилось.

Приходы же массажистки Кати стали для Жени ежедневным маленьким праздником.

– Иди, мамочка, отдыхай! – командовала потная грузная женщина с торчащей, явно самостоятельно подстриженной чёлкой. – Мы сами справимся. Правда, малыш?

Катя за свои 15 лет работы с детьми и общения с их мамочками успела навидаться всякого, опыт приобрела не только в массаже, но и частично в психологии. Поэтому, глядя на измученную Женю с истинным состраданием, видела, что женщина доведена до эмоционального и физического истощения. Ну что за мужики нынче пошли? Не могут ни заботиться о своей женщине, ни любить…

Жене так непривычно было наблюдать со стороны, как кто-то занимается ребёнком, что она даже не использовала с толком любезно предоставленное ей время – сидела рядышком, наблюдая за уверенными действиями специалиста и наслаждаясь моментом.

Муж по-прежнему не хотел вникать в их дела. Но деньги на Катю исправно давал, за что Женя была ему благодарна.

– Жень, ты уже светишься вся. Почему няню не возьмёшь, извини за нескромность? – спросила массажистка во время очередного сеанса.

Не в её привычках было лезть в личную жизнь своих клиенток, но в случае с Женей она изменила собственным правилам – уж больно раздражал её Женин супруг, который непонятно, то ли работал, то ли нет… Ведь Катя, приходя к ним, частенько заставала главу семьи днём за компьютером. А по её представлению, мужик должен на нормальной работе сутками пахать, а не пальчиками в клавиатуру тыкать.

– Я не знаю, не думала об этом, – честно ответила Женя. – У меня нет других мыслей, кроме как всё успеть. И желательно, ещё найти минутку, чтобы покушать хотя бы раз в день, неплохо бы и поспать часа два без перерыва.

– Подумай. Всё-таки тебе легче будет, а ребёнку лучше, – посоветовала Катя.

Женщина насмотрелась на таких вот мамочек, стремящихся быть совершенными, изводящих себя до состояния загнанной лошади.

Вечером тему няни Женя затронула с мужем:

– Серёж, может быть, возьмём помощницу на пару часов в день?

– Зачем? – отрубил мужчина.

Будучи типичным представителем отстранённых от ухода за ребёнком папаш, он полагал, что декрет – это бесконечный сплошной отпуск.

– Ты же не работаешь. Да и мне тогда придётся больше заказов брать, няне же платить надо. Массажистка, няня, ещё скажи, уборщица нужна…

– Да, я дома сижу. Но устаю при этом больше, чем на работе. Я полгода не сплю, вымоталась вся. Мне даже чай днём редко удаётся попить, – пыталась достучаться Женя до мужа, растирая злые слёзы по лицу.

– Кто тебе днём-то спать мешает? – пожал плечами он. – Богдан прекрасно спит в обед, вот и спи с ним вместе.

– Когда он засыпает, я убираю и тебе ужин готовлю, – возразила Женя.

– Но другие же успевают как-то, – разозлился Сергей.

Он наотрез отказывался помогать жене с ребёнком. Не подходил к сыну, не брал его на руки. Мужчину раздражали крики и вообще всё, связанное с Богданом. Особенно то, что его дражайшая супруга, его собственность, массу времени проводит с сыном, оставляя мужа «за кадром». Ребёнок мешал ему сосредоточиться на творчестве.

***

СЕРГЕЙ

Малой плачет и плачет. Я реагирую бурно – налетаю на жену с упрёками, после коря себя за бесконтрольные реакции, злость и неприятие.

Женя, естественно, переключилась на ребёнка с его появлением, и я, талантливый будущий автор, остался без поддержки своей музы.

Как-то язык не поворачивается обсуждать потоки писательских мыслей с женщиной, занятой другими, более значимыми для неё делами.

Роман остановился на этапе того, как герой-муж окончательно обосновывается в инвалидном кресле. Я с муками выписываю, какие эмоции при этом должны терзать героиню-жену. Ещё и вынужден брать дополнительные статьи в работу, что тоже сбивает настрой. Но от этого никуда не денешься – надо кормить семью, расходы с рождением наследника увеличились. Мне чужды заказные тексты, пишу их из-под палки, однако тут без вариантов: приходится тратить на них время, жертвуя книгой.

Перспектива успеха отодвигается всё дальше и дальше, и я компенсирую нехватку ощущения собственной значимости другими моментами: на выходных демонстративно уезжаю в редакцию, якобы по срочному вызову, хотя чаще там выпиваю с другими авторами; требую от жены налаженного быта, спокойствия, чем довожу её до истерик; игнорирую сына, видя в нём причину своей несостоятельности. И не могу остановиться, сам в душе презирая себя за слабости.

Потом семейные конфликты переношу в роман и там мастерски разруливаю их с выдуманными героями, нейтрализуя негатив, полученный от реальности. Иногда думаю: я и роман пишу, чтобы иметь возможность моделировать ситуации, которые не удаются в жизни. Своя рука – владыка. Меня утешает, когда в вымышленном мире всё происходит по моему велению.

Я живу где-то на грани между реальностью и моими вымышленными мирами. Нередко часть вымысла переношу в реал – и наоборот. С фантазией проблем не испытываю, а вот с внутренним огоньком – да, в него надлежит подбрасывать веточки. Мне нужны эмоции, взрыв, огонь, которые рождают мотив и, как следствие, сочный текст. Признаю́, что порой сознательно провоцирую жену на конфликты, а затем, напитавшись взаимными жаркими эмоциями, мчусь перекладывать их в своё будущее произведение. Любое, даже мало-мальское событие, выходящее за рамки текущей монотонной жизни, имеет шанс сохраниться у меня в виде художественной прозы.

***

«Как мой весёлый, заботливый и общительный муж умудрился так сильно перемениться? Он стал совершенно другим человеком – раздражённым, озлобленным и равнодушным», – вертелось в голове у Жени, когда она наблюдала за тем, как супруг морщит лоб, набивая текст в компьютере.

Подобно любой матери, Женя всячески пыталась пробудить в муже отцовские чувства.

– Серёж, я ванную набрала, Богдан захотел покупаться. Помойся с ним, а?

– Чего бы это я с ним мылся? Ты мама, ты и мойся.

– Серёж, но я ведь женщина. Неправильно, если мальчик будет купаться со мной, пусть я и мама, – сделала Женя очередную попытку из серии «как сблизить папу и сына».

Сергей демонстративно громко включил телевизор и устроился на диване.

Женя, едва сдерживая гнев, заперлась в ванной комнате. Пока Богдан купался, она позвонила подруге Наталье:

– Наташа, ничего не понимаю. Такое впечатление, что он Богдана не любит. Разве так отец должен относиться к своему сыну?

– Жень, не делай трагедии из ерунды. Все папы не похожи друг на друга, у всех чувства к детям по-разному просыпаются. У кого-то – сразу при рождении ребёнка. У некоторых – попозже. Подожди, малой подрастёт, твой Серёжа станет с ним плотнее общаться, общие интересы появятся. Ещё ревновать будешь сына к мужу!

– Надеюсь на это, – вздохнула Женя, проворно между делом свободной рукой обтирая малыша мочалкой.

Учитывая болезненность Богдана, декрет предстоял длительный, поэтому всю нерастраченную энергию женщина перенесла на сына.

Перешерстив весь интернет на тему раннего развития, она зарегистрировалась на форумах и активно делилась опытом с другими мамочками. Для неё эта тема стала спасением – отличное развлечение среди монотонности декретных будней. Это давало цель, занимало мозг, время и руки.

У Жениного Богдана было много игрушек, но среди них главными стали буквы и цифры в различных вариациях из разных материалов. Много внимания Жене приходилось уделять ручкам сына – от рождения они достались мальчику слабые, с гипотонусом. Женя с Богданом рисовали, лепили, собирали и перебирали… Занятий из Сети уже было недостаточно, и женщина придумывала их сама, используя подручные материалы, не уставая делиться идеями в интернете.

– Ты бы лучше порядок навела, – возмущался Сергей, глядя, как Женя с Богданом увлечённо ползают по полу, из общей кучки раскладывая по разным плошкам макаронины и фасоль.

– Посиди с Боней, наведу и порядок, и всё, что захочешь, – парировала женщина. – Богдан мне всё равно ничего не даёт делать.