Текст книги "Ядам и Лилит"
Автор книги: Юлия Качалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
От её слов у меня брызнули слёзы.
– А я не хочу! Если бы сын твой погиб, сердце ми-а разбилось, но первой ушла она и забрала его сердце. Я не хочу страдать, как он! Я не буду любить, как они! Буду рожать детей Тойби, и всё!
Старуха печально улыбнулась.
– Любовь – дар природы, Лил-Ыт, и природа не спрашивает, хочешь ты его получить или нет. Любовь и страдание всегда идут рука об руку. Могут уйти все, кого ты любишь. Твоя ми-а родила девочку, которую обменяли на тебя, и ещё двух детей. Малыши рано умерли, она горько переживала утрату каждого ребёнка. Но любовь моего сына вновь возвращала ей радость жизни.
– А ему?! Кто ему возвратит радость жизни?
– Может быть, ты? – Мать вождя смотрела не на меня, а на ночной очаг, круглый и яркий. – Ты похожа на свою ми-а. У тебя того же цвета глаза и такие же светлые волосы…
В нашей Тойби у всех, кроме стариков, волосы были цвета сосновой коры и различались лишь по оттенку, как и глаза – серые, серо-зелёные, зеленовато-коричневые.
– Разве твой сын полюбил её из-за цвета глаз и волос?! – возмутилась я. – Он же сам рассказал, что ми-а в первый день их знакомства спасла его жизнь. Их связывало общее детство, общее прошлое! Я не смогу заменить мою ми-а и вернуть вождю радость жизни.
– Ты и права, и нет, Лил-Ыт. Общего прошлого у тебя с моим сыном действительно нет. Нет пока, потому что жизнь не стоит на месте. У вас может быть общее настоящее, которое со временем станет общим прошлым.
Слова старухи меня смутили.
– Разве я сумею любить его, как моя ми-а?
– Её дух знает ответ. Спроси его, если хочешь.
У меня рот раскрылся от удивления:
– Как мне его спросить?
– Духи зверей остаются там, где жили звери. Духи людей легче. Они не привязаны к земле и поднимаются к куполу небесной пещеры, если правильно провести погребальный обряд. Мы втираем краску в тела умерших в знак благодарности за то, что они разделяли с нами жизнь. Затем кладём их на правый бок и поджимаем им колени. В таком положении духу проще выйти из тела, а благодарность живых делает его лёгким. Духи женщин зажигают ночной очаг и сияют нам сверху. Духи мужчин тоже не забывают о нас. Видишь, как много ярких точек? Это глаза охотников выслеживают и прогоняют мстительных духов зверей, чтобы те не вредили людям. Как и при жизни, их охота не всегда бывает успешной. Время от времени духи женщин отправляются навестить их, и ночной очаг угасает. Потом духи женщин возвращаются, и он разгорается вновь. Когда ночной очаг такой круглый, как сейчас, значит, они все собрались вместе. Среди них дух твоей ми-а. Поговори с ним.
Всматриваясь в сияющий круг, я перестала слышать, чуять, почти перестала дышать. Круг становился всё ярче, казалось, он приближается, и в его бледном свете угадывается знакомое женское лицо. Я вскочила, протягивая к нему руки, но сзади в меня вцепились две узловатые ветви. Я вырывалась, а они не отпускали, не давали сделать ни шагу. Потом ко мне возвратился слух. Внизу зашумел поток, вдалеке ухнула сова, а у меня за спиной натужно сопела старуха. Я перестала рваться, она разжала руки, и мы в изнеможении повалились на камни.
– Ты едва не сорвалась, Лил-Ыт, – проворчала мать вождя, слегка отдышавшись. – Дух твоей ми-а говорил с тобой?
Я кивнула.
– Что он сказал?
– «Моя ми-а станет твоей. Люби её сына».
Обращаясь к ночному очагу, старуха зашевелила губами:
– А-ми, доченька, ты ни о ком не забыла… – Потом обернулась ко мне. – Пошли. Я должна присутствовать на совете Тойби.
Когда мы поднялись, она вдруг прижала меня к сердцу, как в гроте прижимала сына, и ласково лизнула в щёку.
– Лил-Ыт, моя новая а-ми…
Глава 2. Кы-А
В пещере творилось неладное! Женщины испуганно жались друг к дружке, мужчины мрачно молчали, а Рыжий Космач тряс Кы-А, рыча:
– Вот, кто во всём виноват!
Космач мне очень не нравился. Его тело поросло рыжими волосами, он походил на зверя и был противен всем женщинам. Я много раз слышала, как те, кому по жребию доставался в мужья Космач, жаловались на его грубость.
– Нельзя показывать мужу по жребию, что он неприятен, – втолковывала им мать вождя. – Все охотники и женщины Тойби равны, таков закон семьи. Когда он соблюдается, все довольны.
Но ни одна из жён Космача не была довольна.
– Потерпи, – утешала старуха. – Ночной очаг скоро вновь разгорится в полную силу, и ты получишь другого мужа.
Жеребьёвка проводилась в ночь полной луны и была волнующим событием в жизни Тойби. Женщины заранее договаривались, какой предмет станет жребием: камушек или орех, жёлудь или гриб, птичья косточка или клубень. Потом находили предмет с какой-нибудь «особинкой». Мы, дети, тоже участвовали в поиске. Предмет отдавали матери вождя, показывали «особинку», старуха всё запоминала. В должное время она выкладывала предметы вокруг очага. Мужчины по очереди его обходили. Каждый выбирал один предмет и показывал старухе, а та указывала ему на женщину, которая до следующей полной луны будет его женой.
Однажды она указала Космачу на мою ми-а. Рыжий не раз обвинял мать вождя, что та специально не подпускает его к Светловолосой, теперь же дико обрадовался. Сидя подле моей ми-а у очага, я ощутила, как она передёрнулась. Вождь это тоже заметил и объявил, что утром охотники покидают становище для подготовки к Большой Охоте. Она устраивалась перед наступлением зимы и, в отличие от обычной совместной охоты, длившейся несколько дней, могла быть затяжной.
Космач попытался увильнуть, сказавшись больным. Вождь нахмурился.
– Оставайся, раз болен. Только помни: женщины Тойби для здоровых мужчин. Больным полагаются лишь уход и пища. Даже если ты почувствуешь, что здоров, не смей прикасаться к женщине. До нашего возвращения будешь считаться больным, потому что здоровые мужчины охотятся!
Когда охотники ушли, Космач потребовал, чтобы за ним ухаживала жена, выпавшая ему по жребию.
– Я лучше разбираюсь в лечении и быстрее поставлю тебя на ноги, чем моя а-ми, – возразила мать вождя.
– Бережёшь Светловолосую для сынка?! – разъярился Космач. – Твоя а-ми только и делает, что облизывает его! А твой сын постоянно с ней, словно она принадлежит лишь ему!
– Мой сын и а-ми честно исполняют долг перед семьёй, – оборвала его старуха. – Можешь спросить жён, выпадавших вождю, и мужей, достававшихся а-ми, довольны ли они. Пока ты болен, лучше подумай о том, почему женщины жалуются на тебя. И как обращаться с ними, чтобы хоть одна захотела быть твоей женой не по жребию, а по собственному желанию.
Та Большая Охота осталась на памяти Тойби как самая длительная. Болезнь Космача давно прошла, и он в бешенстве рычал, что вождь специально затягивает возвращение. Скорее всего, так и было: охотники вернулись в день полной луны, когда срок прежней жеребьёвки истёк.
* * *
Кы-А не участвовал ни в совместных охотах, ни в жеребьёвках. Ещё до того, как мы осели в медвежьей пещере, он сломал ногу. Чтобы кость срослась, ему пришлось долго лежать с ногой, привязанной к двум жердям. Ухаживала за ним моя ми-а, я ей помогала. Он был немногим старше меня, и мы быстро сдружились. Кость срослась не совсем правильно, он начал ходить, но сильно прихрамывал и получил прозвище Хромоногий.
Когда его признали взрослым, он стал проситься на совместную охоту, но вождь отказал. Добыча крупного опасного зверя требовала напряжения сил всех охотников. Быстро бегать юноша не мог и скорее мешал бы, чем помогал. Однако вождь всегда брал его с собой, когда промышлял мелкую дичь. Он научил Хромоногого умело ставить силки, метко кидать копьё и всегда хвалил его за вклад в добычу. Были в нашей Тойби и другие мужчины, не способные охотиться из-за травм, все они старались быть полезными, но мой друг очень переживал, что семье от него мало проку.
Как-то Хромоногий позвал меня проверить силки. Вернулись мы не с длинноухими, а с двумя округлыми булыжниками, которые он углядел в основании обрывистого берега. Сперва он полдня отковыривал их, потом мы вместе притащили их в мастерскую. Зачем понадобились эти камни, я объяснения не получила, и, когда Хромоногий стал меня прогонять, обиженно удалилась. Он пропадал в мастерской так долго, что успели вернуться мужчины с охоты.
Вся Тойби ужинала у большого очага, когда я ощутила знакомую ладонь на своём плече. Застенчиво улыбаясь, Хромоногий поманил за собой и в мастерской показал мне узкий наконечник. Тонкий, почти прозрачный, камень походил на лист. Сходство усиливали частые-частые сколы по обе стороны от острия.
– Надо позвать ми-а! – воскликнула я.
Она тоже пришла в восторг от работы моего друга и побежала за вождём.
– Только взгляни, что сделал Кы-А!
– Ты называешь парня Ловкие Руки? – улыбнулся вождь. – Ну, показывай, Кы-А.
Хромоногий протянул наконечник. Вождь потрогал остриё, обвёл пальцем края, слизнул кровь и вскинул на юношу восхищённый взгляд.
– Как ты это сработал?
– Прежде всего, нужен хороший желвак. – Хромоногий показал светло-серый шершавый булыжник – один из двух, которые мы притащили. – Однажды я наткнулся на такой и стукнул по нему камнем. Корка оказалась рыхлой и начала откалываться. Внутри проступила блестящая твёрдая сердцевина. Я решил поработать с ней, но испортил. С тех пор мне попадались плохие желваки, с трещинами и пустотами внутри. Но недавно мы с Лил-Ыт нашли хорошие…
Нашёл, конечно же, он – я бы не обратила внимания на невзрачные бока кругляшей, выступавшие из каменистого склона, – но от «мы с Лил-Ыт» мне стало очень приятно.
Усевшись на сложенную шкуру, мой друг взял крупную гальку и стал отбивать шершавую корку. Во все стороны полетели осколки, и мы с ми-а немного отодвинулись. Через некоторое время Хромоногий заменил гальку куском рога.
– Для получения ровного ребра, нужна более точная отбивка. Лучше использовать кость, а не камень, – пояснил он вождю.
Блестящая ребристая сердцевина казалась почти чёрной. Осмотрев её и ощупав грани, вождь вернул её юноше. Тот указал на ровное ребро:
– Чтобы получить скол, пригодный для наконечника, важно определить место удара и его силу.
Положив заготовку в небольшую выемку в полу и зажав её для устойчивости коленями, Хромоногий примерился, приставил к ребру кусок рога и ударил по нему камнем. От заготовки отделился узкий овальный скол. Придерживая его левой рукой, мой друг стал наносить по кромке лёгкие удары тонкой костью. Ударит – перевернёт; ударит, нажмёт, снимая каменную чешуйку, снова перевернёт… Вождь следил за мельканием его рук очень внимательно. Я же, сидя на корточках, ковыряла щепочкой в зубах, зевала и, кажется, задремала.
Очнулась я от голоса вождя.
– Ты научишь этому остальных, Кы-А?
Мой друг кивнул, счастливый, как никогда. Так за ним закрепилось имя Кы-А – Ловкие Руки.
Только Космач продолжал звать его Хромоногим и, в отличие от других мужчин, не проявил интереса к новому способу изготовления наконечников из пластин. Пользуясь тем, что охотники всё время проводили с Кы-А в мастерской, Космач донимал свою жену по жребию и других женщин, пока мать вождя не пригрозила ему лишением права участвовать в жеребьёвке.
Вскоре Кы-А пришла новая идея, и он принялся изучать рога. Я, разумеется, вертелась рядом и приставала к нему с расспросами.
– Нужны рога с прямыми отростками, – сказал Кы-А.
Я не замедлила присоединиться к его поиску, но все мои находки он отвергал: у серны и зубра рога полые, лосиные подошли бы, но старые, а моему другу требовались свежие! Зачем? Он не говорил.
Наконец, нашлись рога недавно убитой косули с двумя прямыми отростками. Кы-А их отпилил отточенным краем кремневой пластины и стал снимать тонкую стружку, выравнивая и заостряя конец. Закончив с одним рогом, он передал его мне и велел тереть песком, пока рог не станет гладким. Я провозилась на берегу до вечера, однако Кы-А остался недоволен, и весь следующий день я тёрла поверхность рога куском кожи.
Второй обструганный отросток мой друг вновь поручил мне. Я очень этим гордилась! Мне все-таки удалось вытянуть из Кы-А, что он делает. Наконечники копий! Могла бы сама догадаться по выточенным основаниям – такие вкладывают в расщеплённый насад древка. Только ведь раньше в нашей Тойби никто не изготавливал костяных наконечников…
Увидев две продольные прорези справа и слева от ударного конца, я опять пристала к Кы-А: а это зачем? Мои расспросы ему надоели, и он попробовал от меня отделаться. Но я заупрямилась.
– Хочу и дальше тебе помогать! Что ещё нужно?
Кы-А потребовал клеящую смолу. Через день, очень довольная собой, я её принесла – ведь вождь научил нас с ми-а готовить смолу! Тогда мой друг снизошёл до объяснения.
– Чтобы копьё пронзало толстую шкуру зверя, наконечник должен быть острым и иметь вес. Свежий рог, в отличие от старого, хорошо поддаётся обработке. Мы с тобой придали ему нужную форму…
«Мы с тобой»! Я раздувалась от гордости!
– Теперь вставим в прорези вот это, – Кы-А указал на мелкие кремневые чешуйки, высыпанные перед ним на куске кожи, – и зальём смолой. Так наконечник получит дополнительный вес.
Костяные наконечники Кы-А охотники оценили! Только Космач презрительно сплюнул и потряс тяжёлым копьём с наконечником из грубо оббитого камня.
– Это копьё пробило много толстых шкур! А выдумки Хромоногого годятся лишь для охоты на длинноухих, как и он сам.
– Давай проверим, Космач. – Вождь поднял копьё, подаренное ему моей ми-а и Кы-А.
Подарок вождю делали втайне. Ми-а долго искала ствол для древка, разговаривала с деревьями, выбирая подходящее. Когда нашла, Кы-А срезал его и вставил в насад свой первый костяной наконечник, над которым я тоже немного потрудилась. Ми-а залила соединение наконечника с древком клеящей смолой и туго затянула жилами. Работая, она заговаривала древко, наконечник, смолу, жилы и просила невидимых, чтобы копьё не подводило, наконечник не ломался, удар был всегда точен.
По весу копьё вождя не уступало оружию Космача, но ударный конец был намного острее, а наконечник длиннее.
– Метни-ка в него. – Вождь указал Рыжему на дерево.
– Моё оружие не для детских забав, – скривился Космач.
– Моё тоже.
Вождь сделал замах и метнул копьё. Остриё вонзилось в ствол. Вытащив его, он повернулся к Рыжему.
– Твоя очередь.
Снова сплюнув, Космач скрылся в пещере, а остальные мужчины принялись пробовать. Они быстро убедились, что копьё с роговым наконечником попадает в цель чаще. Вождь благодарно сжал плечо Кы-А:
– Ты сделал охотников Тойби сильнее!
Когда вождь убил орла, мой друг первым делом изучил орлиные кости, отобрал подходящие для игл и сделал в них насечки для цепляния жил. С помощью игл из птичьих костей было очень удобно протаскивать жилы между проколками в шкуре при шитье одежды. Но почему-то особенно Кы-А заинтересовался длинной полой костью орлиного крыла.
На камень с выдолбленным углублением он насыпал немного жёлтой пыли, поплевал на неё и растёр четырьмя пальцами. Затем растопырил их и прижал к кости. Получились четыре жёлтые кружка на равном расстоянии. Я как обычно удивилась: зачем он это делает? Кы-А сказал, что кость очень красивая, но можно её ещё украсить, если сделать в местах кружков насечки. Вместо насечек он просверлил в этих местах отверстия. Вождь попросил его сделать ожерелье с когтями орла, и он решил потренироваться. Результат вышел неожиданный.
Прошли две полные луны прежде, чем Кы-А поделился им со мной. Мы стояли на плоском валуне возле самой воды и смотрели, как большие красные рыбы поднимаются против течения. Бурный поток то и дело сносил их тела, отшвыривал назад, но рыбы подныривали под камни, отдыхали и снова упрямо двигались вверх. Их упорство вызывало восхищение, я сказала об этом Кы-А. Он кивнул и вытащил из-под косматой накидки орлиную кость. В ней были проделаны четыре дырочки на равном расстоянии друг от друга. Кы-А поднёс к губам один конец кости и подул. Пальцы его правой руки лежали на отверстиях и поочерёдно зажимали и открывали их. У него выходили странные печальные звуки, я смотрела на красных рыб, и мне хотелось плакать. Когда Кы-А закончил, я, не сдержавшись, лизнула его в щёку.
– Это должна услышать ми-а!
Позже Кы-А повторил игру для неё. Она тоже лизнула его в щёку и тихо сказала:
– Все звуки рождаются из природы. Кость орла – это часть природы. Твои пальцы, просверлившие в кости отверстия, – часть природы. Твои губы, вдувающие воздух в кость, – часть природы. Но в природе нет звуков, подобных тем, что я сейчас слышала. Кы-А, что же ты сделал?
Он смутился:
– Не знаю. Это получилось случайно. Звуки словно вышли из сердца…
– Твои Звуки Сердца должна услышать вся Тойби!
Слова моей ми-а взволновали Кы-А. Из-за хромоты и неспособности охотиться он был болезненно чувствителен к насмешкам. Когда Кы-А придумывал новые вещи, то сперва показывал их только мне, другим боялся. Я звала ми-а, она приводила вождя, тот разбирался в пользе новшества и объяснял её всей Тойби.
Но сейчас эта последовательность была нарушена, потому что Звуки Сердца, случайно открытые Кы-А, не являлись вещью и не содержали пользы, которую можно объяснить. Чтобы их услышала семья, Кы-А должен был сам дуть в орлиную кость перед Тойби, вождь не мог это сделать за него.
– Не думаю, что Звуки Сердца понравятся всем, – в смятении пробормотал мой друг. – Они бесполезны…
– Мёртвые тоже бесполезны, – возразила ми-а. – Почему мы не оставляем их тела гиенам и стервятникам, а хороним? Больные и раненые бесполезны. Почему мы не бросаем их умирать, а лечим и заботимся? Бесполезное отличает людей от зверей, Кы-А! Я прошу, подари семье Звуки Сердца! И не бойся, что твой подарок понравится не всем. Люди с открытыми сердцами будут тебе благодарны.
В тот вечер все мужчины находились в становище. Мужья и жёны по жребию сидели рядом у большого очага, вождь на своём обычном месте. В тот раз ему в жёны досталась женщина, у которой в животе рос ребёнок. Впервые в бывшем медвежьем логове затеплилась новая жизнь, и вся семья этому радовалась. Детей в Тойби было мало – девочка, чуть моложе меня; двое малышей, родившихся незадолго до того, как мы разбили в пещере становище, и мальчик постарше.
Я сидела со своей ми-а. Её мужем по жребию оказался паренёк, недавно признанный взрослым. Он взахлёб рассказывал мне и Кы-А, как убил росомаху. Ми-а без устали его нахваливала, обещая сшить ему из шкуры росомахи новую накидку, потом вскинула глаза на вождя.
Жена по жребию положила его ладонь на свой вздувшийся живот. Когда он ощущал толчки, то восклицал:
– Опять брыкнулся! У тебя родится охотник!
– Вот и нет, – смеялась будущая мать, – я рожу Тойби девочку!
Космач, наевшись, принялся толкать свою жену по жребию, понуждая её встать и идти в спальную нишу. Женщина схватила кусок мяса и впилась в него зубами, давая понять, что голодна.
Вождь поймал взгляд моей ми-а, чуть заметно кивнул и громко сказал:
– Кы-А сделал новое открытие. Давайте его послушаем.
Мой друг выпрямил спину, поднёс к губам орлиную кость и подул. Гомон людей постепенно утих. Убрав ладонь с живота женщины, вождь прикрыл глаза, и многие, включая меня, последовали его примеру. Я слушала Кы-А и словно видела красных рыб, которые борются с течением. В пещере Звуки Сердца звучали громче, чем на берегу, и волновали сильнее. Мне снова захотелось плакать – не от горя, а от восхищения. Звуки смолкли, сделалось тихо. Вождь сидел неподвижно, опустив голову. Потом вскинул её и открыл глаза – очень ясные, будто он только умылся.
– Кы-А, ты и прежде делал то, что никто до тебя. Но раньше ты улучшал то, что есть, а сейчас сделал то, чего не было. Как ты это называешь?
– Звуки Сердца.
Вождь задумчиво кивнул.
– Они проникают не в уши, а прямо в сердце. Я думал, что наконечники из пластин и рога – самые важные вещи, которые ты подарил Тойби. Теперь понимаю, что нет. Открытие Звуков Сердца…
Его прервал грубый смех.
– Вождь, какое открытие сделал Хромоногий? Разве ты не слышал волчий вой? Мне для этого кость не нужна! – Космач насмешливо взвыл.
Вздрогнув как от удара, Кы-А вскочил, швырнул орлиную кость в очаг и бросился вон из пещеры. Вождь одним прыжком подскочил к очагу, выхватил кость из огня и помчался за ним. Моя ми-а поднялась и, глядя Рыжему прямо в глаза, сказала:
– Отличать Звуки Сердца от волчьего воя способно только сердце человека. Сердце гиены не замечает разницы.
Лицо Космача налилось кровью, но вместо ответа он пнул свою жену по жребию.
– Пошли! Ты сыта, а я голоден.
Вскочила мать вождя и в ярости прошипела:
– Я тебя, кажется, предупреждала, Космач, что женщины жалуются на тебя! Ещё одна жалоба, и Тойби лишит тебя права участвовать в жеребьёвке! Ты будешь считаться больным, потому что здоровый мужчина так с женщинами не обращается. Сегодня ты явно болен и останешься без жены. Теперь все отправляйтесь спать!
Люди стали разбредаться. Вождь с Кы-А всё не возвращались. Юный охотник, муж ми-а по жребию, хотел их дождаться и остался дежурить у очага. Мы с ми-а, очень расстроенные, поплелись в свою нишу.
– Подойди ко мне, а-ми, – позвала мать вождя.
Мы приблизились. Я боялась, что старуха меня отошлёт, но она меня словно не замечала.
– Зачем ты это сказала, а-ми?
– Только человек с сердцем гиены мог так оскорбить Кы-А! – вспыхнула моя ми-а.
– Космач оскорблял не Кы-А, а моего сына. Он ненавидит его за Большую Охоту и будет мстить. А-ми, ты плохо знаешь таких мужчин, как Космач. Они злопамятны и жестоки.
– Таких, как он, больше нет!
– В нашей семье нет, а в других есть. Представь себе Тойби, где вождь такой, как Космач.
– Горе этой семье!
– Горе, – согласилась старуха. – Ещё до того, как ты стала частью нашей Тойби, мы обнаружили покинутую пещеру. В ней имелись следы большого очага и спален. Когда-то она была становищем людей, и мы решили там остановиться. Мы занимались очисткой становища, как вдруг ко мне прибежал мой сын и протянул человеческий череп с дырой в темени. «Что это, мама? Я нашёл это там». Он указал на свалку звериных костей возле входа в пещеру. Ты ведь знаешь, как маленькие дети любят копаться в костях, а мой сын был тогда совсем маленьким. Мы нашли в свалке ещё три черепа взрослых, два детских и раздробленные человеческие кости. В каждом черепе имелась дыра в темени, через которую высасывали мозг. Вот что происходит в Тойби, где вождь такой, как Космач. Люди в ней становятся людоедами!
– У нас этого не произойдёт! – задрожав, воскликнула ми-а. – У нас другой вождь!
– Другой, ты права. Каков вождь, таков и закон. Знаешь почему в нашей семье Космач – единственный, кто позволяет себе грубость с женщинами? Потому что охотники берут с моего сына пример не только на охоте. Они равняются на него и в отношении к женщинам, а он не бывает груб. Но кто такой вождь, а-ми? Это просто лучший охотник. Пять зим назад прежний вождь потерял правую кисть, а вместе с нею возможность добывать зверя. На совете Тойби он назвал лучшим охотником моего сына, а не Космача, хотя Рыжий старше и опытнее. Однорукий сказал, что мой сын, несмотря на молодость, лучше организует охоту. Не думаю, что мой сын превосходил Космача как охотник, но сделать его вождём было лучшим выбором для семьи. Однако охотники постоянно рискуют. Если удача оставит моего сына, кто будет следующим вождём?
От её слов ми-а начала тихо всхлипывать.
– Как самый опытный, им станет Космач, – продолжала старуха. – Если это произойдёт, мужчины в нашей Тойби быстро огрубеют. Потому что, каков вождь – таков закон! А женщины привыкнут к их грубости и начнут принимать её за то, что в порядке вещей.
Ми-а уже не сдерживала слёз.
– Сегодня Космач впервые бросил открытый вызов моему сыну. Все это почувствовали! Но люди Тойби на стороне вождя. Он заботится о каждом в семье, а Космач думает лишь о себе. Поэтому, даже если что-то случится с моим сыном, охотники могут отказаться признать вождём Космача. Однако знай, а-ми, твои слова обернутся злом! – Старуха сжала её локоть. – Заступившись за Кы-А, ты оскорбила Космача. Он этого не простит – ни тебе, ни Кы-А.
* * *
– Дух зверя забирает жизни наших женщин из-за Хромоногого! – Космач свирепо тряс моего друга. – До его воя на орлиной кости ни одна не болела! Вождь, ты сказал, что Хромоногий сделал небывалое? Так и есть! Он вызвал духа зверя!
Рыжий отшвырнул Кы-А в сторону. Слова Космача испугали Кы-А, наверное, больше, чем всех остальных.
– Может быть да, а может быть нет, – прервал молчание вождь. – Точно сказать мы не можем.
Космач прыгнул к нему.
– Может, жизни женщин забирает не дух медведя, а дух орла? Ты убил его для забавы, вот его дух и мстит! До того, как ты убил орла, ни одна женщина не болела!
– Может быть, мстит дух орла, – не стал спорить вождь. – Точно сказать мы не можем. Зато можем уйти из пещеры. Я собрал вас, чтобы сказать: на рассвете Тойби уходит.
Рыжий продолжал стоять перед ним, полусогнув ноги, точно готовясь к прыжку.
– Почему ты созвал нас только сегодня? Почему мы не ушли весной, когда умерла первая женщина? Или в начале лета, когда умерли женщина с ребёнком в животе и девчонка? Почему ты сейчас лишь заметил, что охотники теряют жён?
– Кашлять начали в конце прошлой зимы, – глухо ответил вождь. – Зимой люди часто болеют. Растирания жиром, настойки из коры и целебные травы обычно помогали. К весне у одной женщины кашель усилился, у остальных прекратился. Мы думали, что она умерла из-за зимней болезни. В середине весны кашель возобновился у девочки, а вскоре у женщины, которая вот-вот должна была родить. Мы уже понимали, что это не зимняя болезнь, но надеялись, им поможет лечение. Однако ты прав, Космач, нужно было уйти раньше.
– Тойби не ушла не потому, что ты надеялся на излечение больных! Тебе не было до них дела, пока тебя облизывала Светловолосая! Сегодня полная луна, вождь, где твоя старуха? Почему не проводит жеребьёвку? Охотники хотят жён! Но женщин в семье не хватит даже на половину здоровых мужчин. Как твоя мать будет проводить жеребьёвку?
– Сегодня никак. Мы на рассвете уходим, нужно собрать вещи. Жеребьёвку проведём, когда покинем пещеру. Женщины сами выберут охотников для участия в первой жеребьёвке. Остальные одну луну потерпят без жён.
Смекнув, что если выбор предоставить женщинам, то потерпеть придётся ему, Космач зарычал:
– Я не согласен, вождь! Ты, если хочешь, можешь потерпеть, а я хочу жену!
– Себя из жеребьёвки я исключаю, – устало сказал вождь.
Охотники начали удивлённо переглядываться, женщины зароптали. Недовольство в их голосах нарастало.
– Мы не согласны! – выкрикнула одна.
Вождь повернулся к ней.
– Вчера моё сердце перестало биться, сегодня я его похоронил. А вам нужны мужчины с живыми сердцами.
Космач зашёлся лающим смехом.
– Теперь я согласен с вождём! Его сердце мертво, а у меня живое! Вы ему не нужны, зато нужны мне. Ты! И ты! И ты! – Прыгая от одной женщины к другой, он в каждую тыкал пальцем. Заметив мать вождя и меня, он подскочил к нам. – Даже ты мне нужна, старуха! А больше всех ты! – Рыжий схватил меня за локоть.
– Отцепись от неё, Космач! – прикрикнула старуха. – Я готова участвовать в жеребьёвке, раз у нас осталось так мало женщин. Но моя а-ми ещё ребёнок!
– Как ты сказала, мама? – Вождь в недоумении подался вперёд. – Разве Лил-Ыт – твоя а-ми?
– С сегодняшнего дня. Об этом просил дух её ми-а, – ответила ему мать и обвела взглядом людей. – Я не согласна с сыном! Охотники не должны терпеть без жён целую луну. Женщины могут иметь двух мужей по жребию.
Все одобрили её слова.
– Я не согласна с сыном! – вновь повторила старуха. – Он не должен исключать себя из жеребьёвки. Сердце вождя не мертво, а наполнено горем – как моё и как сердце моей новой а-ми. Но я старше вас всех и знаю: горе не длится вечно. Это против природы. Рано или поздно сердце моего сына оживёт. Жеребьёвка проводится не для вашего удовольствия, а для здоровья Тойби! Любой мужчина вправе себя исключить, но не лучший охотник.
Женщины громкими возгласами с ней согласились, мужчины не возражали. Только Рыжий кричал, что он столь же хороший охотник и готов заменить в жеребьёвке вождя.
– Теперь я скажу вам главное! – возвысила голос старуха. – Наша семья обречена.
Люди мгновенно притихли, а я вдруг почувствовала острую резь внизу живота и опустила глаза. По моим ногам стекала кровь! Морщась от боли, я смотрела, как у меня между ступнями образуется красная лужица. Голос старухи доносился словно издалека.
– У нас и прежде дети рождались редко, а умирали часто, но вот уже две зимы как они вообще не рождаются. Ребёнок, которого все мы ждали, умер вместе с матерью. Я вижу только один выход – искать другую Тойби. Возможно, мы сумеем объединиться с ней.
Люди загудели: какая семья захочет соединиться с Тойби, в которой мужчин много больше, чем женщин? Разве что та, в которой погибла большая часть охотников. Но такие семьи никогда не встречались…
Космач вдруг ухмыльнулся.
– Помнишь, старуха, пещеру с человеческими черепами в свалке костей? Мы никак не могли понять, что там произошло. А всё было просто! Семья, нуждавшаяся в женщинах, набрела на малочисленную слабую Тойби. Мужчин и мальчишек съели, а женщин забрали. Раз у нас много охотников, мы можем поступить так же.
– Замолчи! – рявкнул вождь, вскочив. – Все Тойби – одна большая семья! Люди, отнявшие жизнь у людей другой Тойби, пошли против природы. Они были больны! Только взбесившийся зверь убивает своих!
Ноздри его раздувались, грудь вздымалась и опадала, зрачки расширились так, что глаза почернели. Впервые я видела вождя в такой ярости!
– Ты созвал совет и будешь меня слушать, – оскалился Космач. – Против природы пошёл ты, отказавшись от женщин. Болен ты, а те люди были здоровы. Они действовали согласно природе. От слабых и калек нет пользы! Они не нужны, и в природе их не выхаживают, а убивают.
– Это звериный закон, а мы – люди! – прорычал вождь. – Ты об этом забыл?!
Отпустив мою руку, которую крепко сжимала, старуха поковыляла вперёд и встала между вождём и Космачом, лицом к сыну.
– Гнев и горе – плохие советчики, – спокойно сказала она. – Люди тебе доверяют и последуют за тобой. Что ты им скажешь?
Слова матери остудили вождя.
– Мы пойдём к Тойби, чьё стойбище на берегу Большой реки. Три зимы назад нас там хорошо приняли и звали селиться рядом. На их болотистом берегу водятся волосатые носороги. Эти звери дают много мяса и тёплые шкуры. Мы разобьём становище неподалёку от той Тойби, предложим охотникам свой опыт и копья с костяными наконечниками. Глядишь, они согласятся с нами объединиться.
Поднялся шум.
– До них добираться долго!
– Две луны, если не больше, а уже середина лета…
– В низине лето кончается позже. Можно успеть до снега…
Пока охотники обсуждали слова вождя, Космач снова прыгнул ко мне. Вдруг он заметил падающие из меня красные капли, и его глаза вспыхнули хищным блеском.
