Текст книги "Анна Павлова. Жизнь в танце"
Автор книги: Юлия Андреева
Жанры:
Музыка
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Вступительные экзамены
Самым красивым зрелищем, которое я когда-либо видел, была танцовщица, стоящая на пуантах своей левой ноги, касающаяся лишь слегка своего партнера. Казалось, она колебалась в воздухе. Даже музыканты остановились на мгновение – так бесподобна была эта картина, так красива и грациозна эта очаровательная женщина, почти богиня, как бы висевшая в воздухе, не чувствуя веса своего тела…
Эмиль Людвиг
«Двадцать девятого августа 1891 года. В светлом коридоре на втором этаже Петербургского театрального училища всех пришедших на экзамен классные дамы построили парами и провели в большой зал. Там стояли стулья и длинный стол для экзаменаторов. Девочки расселись на стульях у стены. Тотчас явились преподаватели и заняли свои места за столом.
Около 1892 г.
Детей вызывали по списку, сразу десять человек. Вероятно, не одна Нюрочка думала, что их сейчас заставят читать что-нибудь или решать задачи. Но им предложили походить, побегать, словом, показать свою осанку и внешность. Это было неожиданно, но весело. Экзаменаторы внимательно присматривались ко всем, что-нибудь спрашивали, просили сделать какое-нибудь движение, показать ножку, сомкнуть пятки, чтобы можно было разглядеть колени. Некоторым не везло, их вычеркивали из списка тут же.
Павлову вызвали в третьем десятке. Гердт[11]11
Павел (Павел-Фридрих) Андреевич Гердт (1844–1917) – русский артист балета и педагог, с 1865 года ведущий танцовщик Мариинского театра. Также выступал как балетмейстер.
[Закрыть] спросил имя и фамилию, улыбнулся, заметив смущение девочки.
– Анна Павлова, – отвечала она ему и, ободрившись, вдруг сказала: – Вы принц Дезире, я видела «Спящую красавицу», правда?
– Вы угадали, деточка! – согласился Павел Андреевич. – Теперь составьте пятки, и посмотрим ваши ножки.
Он наклонился, потрогал нижнюю часть ноги, убедился в ее гибкости, отошел, чтобы оценить всю внешность, еще раз повторил, проверяя и запоминая: «Анна Павлова». Когда окончился осмотр последних девочек, всех опять поставили в пары и повели через классы и коридоры в лазарет.
В лазарете им пришлось раздеться, надеть белые халаты и ждать своей очереди. Экзамен на здоровье оказался очень строгим. Отвергались кандидатки из-за слабого сердца, искривленного позвоночника, плохого зрения. Проверялся также и слух.
Когда медицинский осмотр кончился, все были приглашены наверх, в столовую, где пили чай с бутербродами. После завтрака экзамены продолжались в музыкальном зале и в общеобразовательном классе. Тут пришлось и читать, и писать, и считать, но не отсеивался никто. И вся-то общеобразовательная программа училища соответствовала лишь курсу начального городского. Строже спрашивала учительница музыки. Сидя за роялем, она заставляла петь гаммы. Неожиданно для себя самой Нюрочка оказалась одаренной чуть ли не абсолютным слухом. Она пропела своим тонким голосом верно все гаммы подряд и вразбивку.
Павел Андреевич Гердт (1844–1917) – русский артист балета и педагог, с 1865 года ведущий танцовщик Мариинского театра. Также выступал как балетмейстер
Совет училища нашел возможным из шестидесяти экзаменовавшихся принять всего одиннадцать девочек. Некоторые сомнения вызывала Павлова, но Гердт решительно взял ее под защиту»[12]12
Носова В. В. «Анна Павлова».
[Закрыть].
«Я обезумела от восторга, когда директор пообещал зачислить меня в число учениц», – вспоминала Анна Павлова об этом дне.
Пока Нюрочка экзаменовалась, Любовь Федоровна познакомилась с родителями других кандидаток. Всех беспокоило то обстоятельство, что выдержавших экзамен условно принимают только на год. В конце этого срока неспособных отчисляют. Зато талантливых берут в интернат, и они полностью содержатся за счет казны. Для многих это обстоятельство было немаловажным.
Нюрочка выслушала сообщение матери со спокойной уверенностью – значит, через год ее возьмут в интернат!
Десятилетняя Анна Павлова (слева от клетки с птицей) в группе учениц в сцене из спектакля Мариинского театра. 1891 г.
Год прошел очень быстро и для матери, утром провожавшей Нюрочку в училище, а вечером встречавшей ее, и для дочери, переживавшей свои первые успехи и первые ученические огорчения. Анна выдержала годичное испытание, и ее зачислили в интернат. Как и было сказано, это влекло за собой неизбежное расставание с домом. Девочка и радовалась и гордилась, что мечта ее сбывается. «И все же расплакалась, когда пришлось прощаться с мамой, – вспоминает Анна Павлова. – Она тоже плакала»[13]13
Там же.
[Закрыть].
Интернатская жизнь
Да, да! В слепой и нежной страсти
Переболей, перегори,
Рви сердце, как письмо, на части,
Сойди с ума, потом умри.
И что ж? Могильный камень двигать
Опять придётся над собой,
Опять любить и ножкой дрыгать
На сцене лунно-голубой.
Владислав Ходасевич. «Жизель»
Сбылись самые страшные опасения матери: в балетное училище было невероятно сложно попасть, и еще сложнее, попав туда, вырваться хотя бы на выходные или праздники. Воспитанницы «пепиньерки» (проживавшие в училище постоянно) и «экстернатки» (приходящие ученицы) не имели права покидать стены альма-матер иначе как в закрытой карете, в сопровождении учителей.
В училище
В первый день занятий девочкам выдали серые полотняные платьица с вырезом каре, поверх платьев короткие пелеринки. До того, как Анна Павлова поступила в училище на обучение, воспитанниц еще отпускали домой на летние каникулы, но перед тем как в 1891 году Павловой удалось сдать все вступительные экзамены, произошел неприятный случай: одна из пепиньерок, кстати, тоже Анна, сбежала с офицером. Происшествие получило огласку, и администрация училища приняла непростое решение – воспитанниц перестали отпускать домой даже на летние каникулы.
В училище девичьи комнаты располагались на втором этаже, мальчики жили на третьем. Общение между ними было под запретом. Из спальни в домашнюю церковь или классные помещения воспитанники могли выходить только под присмотром, построившись в пары.
«Распорядок дня для девочек и мальчиков был одинаков, нарушить его – преступление.
В восемь часов утра колокол будил всех обитательниц дома. Как ни тяжко было вставать, они быстро одевались и под наблюдением надзирательницы совершали утренний туалет в умывальной комнате. Там стоял широкий медный круг в виде карусели, с кранами. Под ними обычно обливались холодной водой до талии. Одевшись, торопились на молитву, которую по очереди читала одна из воспитанниц. В девять все шли в столовую, где уже дымился чай, вкусно пахло хлебом и маслом. Затем начинался урок танцев.
Ученицы Императорского балетного училища
Уроки эти проходили в просторных, очень высоких и светлых залах. Стояло несколько диванчиков для отдыха, рояль и зеркало до самого пола. Вдоль стены на кронштейнах были укреплены круглые палки. Нижняя – для учениц младших классов, та, что повыше, – для старших. Это нехитрое сооружение называлось «станок»[14]14
Там же.
[Закрыть].
«Сначала танцевали маленькие, потом старшие. В полдень, по звонку, мы завтракали, потом шли на прогулку, потом опять учились до четырех, потом обедали, – вспоминает Анна Павлова. – После обеда нам давали немного свободного времени. Затем опять начинались уроки фехтования, музыки, иной раз и репетиции танцев, в которых нам предстояло участвовать на сцене Мариинского театра. Ужинать давали обыкновенно в восемь, а в девять мы были уже в постели.
По субботам и воскресеньям мы ходили в церковь, а в большие праздники нас водили на спектакли в театры: Александрийский, Мариинский и Михайловский».
Железная, можно сказать монастырская дисциплина, большое внимание физической форме и красоте и пониженная планка общеобразовательных знаний – зачем они балеринам?
«Одна из первых задач будущей танцовщицы – научиться сохранять равновесие, стоя на кончиках пальцев, – рассказывает в своей биографии Павлова. – Вначале ребенок неспособен простоять так и минуты, но постепенно развивается достаточная сила в мускулах пальцев, чтобы пройти на них несколько шагов, сперва неуверенно, будто начинаешь кататься на коньках, потом все увереннее, и наконец без всякого труда.
Когда эта первая трудность побеждена, начинают учить разным па. Учительница показывает, а небольшая группа в пять-шесть человек минут десять повторяет те же па; потом идет отдыхать, и ее сменяет другая. Кроме разных сложных па, принятых в классическом балете, приходится изучать в нашей школе еще множество исторических и национальных танцев: менуэт, мазурку, венгерские, итальянские и испанские».
Да, с такой загруженностью просто невозможно требовать от воспитанниц знаний математики или истории. Куда важнее, чтобы они имели представление об этикете и умели поддержать беседу, в училище нет-нет да и заезжают члены императорской фамилии. Высокие гости не должны быть разочарованными.
«Истинная артистка должна жертвовать собой своему искусству». (Анна Павлова)
Государь[15]15
Александр III Александрович (1845 —1894) – император всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский с 1 [13] марта 1881 года. Сын императора Александра II и внук Николая I; отец последнего российского монарха Николая II.
[Закрыть] с государыней[16]16
Мария Федоровна (Феодоровна) (при рождении Мария София Фридерика Дагмар (Дагмара), 1847–1928) – российская императрица, супруга Александра III (с 28 октября 1866), мать императора Николая II.
[Закрыть] пьют чай в компании юных воспитанниц в украшенной по такому случаю цветами ученической столовой. Потом будет проводиться открытый урок и концерт. Императорской чете представляют самых перспективных воспитанников. Хорошенькую, точно куколка, Станиславу Белинскую[17]17
Станислава Белинская – артистка балета, соученица Анны Павловой.
[Закрыть] государыня Мария Федоровна расцеловала в обе щеки, а его величество посадил себе на колени, и вот теперь она сидит важная, расфуфыренная. Смотреть противно.
Увидев такой успех подруги, двенадцатилетняя Павлова заплакала: ей так хотелось, чтобы Государь обратил внимание именно на нее. Александр III обводит собрание доброжелательным взглядом, который не останавливается на темненькой худышке, она самая маленькая, тщедушная, неказистая, кожа да кости, на что тут смотреть. Подобное невнимание обижает ревнивую Павлову. Ведь она решила сделаться лучшей из лучших, а на самом деле все далеко не так безупречно, как представлялось вначале. Балет тяжкий, каторжный труд, на выполнение прыжков и верчений требуется много физической силы, мышцы должны постоянно находиться в напряжении, а она только-только начала подниматься на пуанты. Что же будет дальше? Если она не осилит сложных упражнений, ее выгонят, и тогда… об этом не хочется и думать. Жить без балета – зачем ей такая жизнь?! Тогда уж лучше броситься в воды Лиговки и… Очень жалко маму.
Пьерина Леньяни (1863–1923) – выдающаяся итальянская балерина и балетный педагог, некоторое время была солисткой Мариинского театра в Петербурге
Здесь мне придется вмешаться в повествование и внести некоторую ясность. Дело в том, что идеал худощавой балерины еще не вошел в безусловную балетную моду. На сцене блистали итальянские танцовщицы, козырная карта которых – отточенная техника и развитая мускулатура, дающие им возможность исполнять самые виртуозные элементы. Давно прошло время легендарной Тальони – родоначальницы романтического балета. Иными словами, в разбираемый нами отрезок времени балет представлял собой набор сложных трюков, требующих выносливости и мышечной силы. Вывод: балерина – это, прежде всего, крепко сложенная женщина, с рельефными формами. Идеал – итальянская балерина Леньяни[18]18
Пьерина Леньяни (1863–1923) – итальянская балерина и балетный педагог, некоторое время была солисткой Мариинского театра в Петербурге, исполнив ряд исторических партий и внеся заметный вклад в русское балетное искусство.
[Закрыть].
При этом Павлова была крошечной и хрупкой. Многие, а именно самые сложные и требующие недюжинной физической силы элементы танца ей были попросту противопоказаны, а без них какой же балет? Какая карьера?
На самом деле Анна еще не знает, а ее уважаемые учителя только-только начинают догадываться, – «воздушность» Павловой не недостаток, а ее ярчайшее достоинство. То что в дальнейшем сделает ее неповторимой и непохожей ни на одну из своих современниц. Павловой предстоит возродить романтический балет, пойти по стопам знаменитой Тальони, которой девочка откровенно поклонялась.
Увидав, как Анна калечит себя, пытаясь выполнить сложные упражнения для развития силы ног, ее учитель Павел Андреевич Гердт воскликнул: «Предоставьте другим акробатические трюки… То, что Вам кажется Вашим недостатком, на самом деле редкое качество, выделяющее Вас из тысяч других». С ним был полностью согласен Мариус Петипа[19]19
Мариус Иванович Петипа (1818 —1910) – французский и российский солист балета, балетмейстер, театральный деятель и педагог.
[Закрыть]. Позже он, переступив через отцовские чувства, отберет у собственной дочери партию Флоры и передаст ее Павловой.
«Красота не терпит дилетанства». (Анна Павлова)
Учителя Анны Павловой
Анна Павлова обладала одним замечательным свойством, чрезвычайно редким у артистов вообще: никакой успех ее не опьянял. Она никогда не теряла присущей ей скромности, стремления к усовершенствованию и не только не обижалась на критические замечания, но, наоборот, высоко их ценила. Уже будучи признанной балериной, пользующейся громадной любовью и успехом, она внимательно, с благодарностью выслушивала замечания своих старших подруг из кордебалета, которые, очень любя ее, считали своим долгом указывать недостатки и промахи.
Виктор Дандре
Анна начала учиться у артиста Александра Облакова[20]20
Александр Александрович Облаков (1862–1906) – русский артист и педагог. С 1881, по окончании Петербургского театрального училища, служил в Мариинском театре. С 1898 (по другим сведениям, с 1894) преподавал в младших классах Петербургского театрального училища. Один из первых учителей Анны Павловой, А. Я. Вагановой и др.
[Закрыть], а на второй год обучения ее преподавателем уже стала балерина Екатерина Вазем[21]21
Екатерина Оттовна Вазем (1848–1937) – российская артистка балета, прима-балерина Мариинского театра, балетный педагог. Имя при рождении – Матильда. По первому мужу Гринева, по второму – Насилова.
[Закрыть]. Об Екатерине Оттовне Вазем А. Плещеев[22]22
Алексей Николаевич Плещеев (1825 —1893) – русский писатель, поэт, переводчик; литературный и театральный критик
[Закрыть] писал, что она отличалась не столько мимическими способностями, сколько «точностью и необычайной силой в танцах, самоуверенностью в двойных турах, безукоризненными стальными пуантами и художественною отделкой мельчайших деталей». Двойные туры тогда только-только входили в балетную моду, и их мало кто исполнял. Собственно Вазем отличалась точностью и филигранностью исполнения, но ее слабым местом считалось полное отсутствие мимики. Во время всего танца лицо балерины оставалось холодным и безучастным, впрочем, не со всех мест в театре можно разглядеть мимику танцовщиков, куда важнее пластика. Так что, Вазем обожали несмотря ни на что. От своей учительницы Павлова должна была перенять безупречную технику. Когда же Екатерина Оттовна признала, что уже всему научила свою юную воспитанницу, Аннушка перешла в класс к Павлу Гердту.
Екатерина Оттовна Вазем (1848–1937) – российская артистка балета, прима-балерина Мариинского театра, балетный педагог
В свои сорок (в этом возрасте артисты балета уже уходят на заслуженный отдых) Павел Андреевич продолжал исполнять ведущие партии в балетах, и спустя несколько лет, когда Павлова поступит в Мариинку, он будет танцевать с ней в спектакле «Дочь фараона».
После Вазем Павлову направили к Евгении Павловне Соколовой[23]23
Евгения Павловна Соколова (1850–1925) – русская артистка балета, педагог.
[Закрыть]. Позже Анна будет работать под ее началом в Мариинском театре, куда Евгению Павловну пригласят на должность педагога и репетитора.
Павел Андреевич Гердт
Собственно, Облаков, Вазем и Соколова работали с приготовительными классами театрального училища, до перехода учащихся в класс Гердта. У Соколовой и Вазем учились такие танцовщицы Мариинского театра, как Карсавина[24]24
Тамара Платоновна Карсавина (1885 —1978) – русская балерина. Солировала в Мариинском театре, входила в состав Русского балета Дягилева и часто танцевала в паре с Вацлавом Нижинским. После революции жила и работала в Великобритании. Сестра историка и философа Л. П. Карсавина.
[Закрыть], Кшесинская[25]25
Матильда Феликсовна Кшесинская (Мария-Матильда Адамовна-Феликсовна-Валериевна Кшесиньская); (1872–1971) – прославленная русская балерина и педагог, известная также своими интимными отношениями с августейшими особами Российской империи.
[Закрыть], Егорова[26]26
Любовь Николаевна (Александровна) Егорова (по первому мужу – Мамонтова, по второму – княгиня Трубецкая); (1880–1972) – русская балерина и педагог, оказавшая значительное влияние на французскую балетную школу XX века.
[Закрыть], Трефилова[27]27
Вера Александровна Трефилова (в некоторых источниках Иванова);(1875 —1943) – русская балетная танцовщица и педагог.
[Закрыть] позже Спесивцева[28]28
Ольга Александровна Спесивцева (1895 —1991) – русская прима-балерина.
[Закрыть]. Сама же Евгения Павловна когда-то заканчивала курс у Иванова[29]29
Лев Иванович Иванов (1834–1901) – русский артист балета, балетмейстер, балетный педагог. Исполнял ведущие роли классического репертуара и характерные партии. В балетмейстерской работе большое значение придавал музыке, видя в ней источник хореографической образности.
[Закрыть], Петипа и Иогансона[30]30
Христиан Петрович Иогансон (1817–1903) – артист петербургского балета, педагог, представитель французской школы, так называемой «belle danse».
[Закрыть].
За свою недолгую балетную карьеру Евгения Павловна танцевала во всех балетах Мариуса Петипа и, разумеется, знала все главные партии, которые она разучивала со своими ученицами. Соколова была вынуждена оставить сцену, когда от частых родов у нее начала портиться фигура. Редкий случай – она была вполне счастлива в своем замужестве, ей удалось вырастить прекрасных детей, в жертву которым талантливая балерина в конце концов была вынуждена положить свою карьеру. Вместе с азами танца Соколова вкладывала в своих учениц страх перед браком и деторождением. Расплывшаяся, отяжелевшая, она все еще была привлекательна как женщина, но никто больше не пригласил бы ее для участия в спектакле.
«Печально, сначала девочки годами учатся танцевать, потом к ним приходит успех и признание, а после… так ли важна семья, если на ее алтарь приходится класть священное искусство и не с чем не сравнимое счастье танцевать? Тем, кто мечтает о любви, лучше всего покинуть класс прямо сейчас! Пусть лучше на ваше место придет более цельный и сильный человек, чем вы отплатите учителям, много лет вкладывающим в вас свою душу, черной неблагодарностью».
«Я монахиня от искусства», – вторила за любимой учительницей Павлова.
Когда Евгения Павловна согласилась в частном порядке репетировать с Анной Никию из «Баядерки», обе поняли, что придется заниматься в вечерние, а то и в ночные часы.
«Ерунда. Никогда не поздно научиться чему-нибудь полезному, – подбадривала Соколова свою юную ученицу. – Я буду ждать вас в назначенное время, театр прежде всего!»
Всегда готовая работать, Евгения Павловна не признавала отговорок и обижалась, если из-за занятости в театре Аннушка пропускала ее занятие.
«Когда ребенком я бродила среди сосен, я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – это мотылек, который чарует на миг и улетает». (Анна Павлова)
С Соколовой произошел забавный случай – точнее, не с ней самой, а с ее именем, под которым была открыта школа в Америке. А дело было так: «Мы приехали в большой провинциальный город и в отеле нашли приглашение от какой-то школы танцев прийти на урок, который будет устроен в честь Анны Павловны, – рассказывает Виктор Дандре. – Фамилия этой учительницы нам ничего не говорила, и Анна Павловна решила не ехать, но попросила меня съездить туда, так как была приглашена вся наша труппа. Приехав в школу, я увидел прекрасный большой зал и много девочек, поджидавших начало класса. Подойдя к учительнице – пожилой даме, – я ей передал сожаление Анны Павловны о том, что она не могла приехать. Поговорив со мной, дама вдруг сказала:
– А вы меня не узнаете? – И она начала мне припоминать, как однажды встретила нас в Европе и просила Анну Павловну порекомендовать для ее дочери-танцовщицы профессора в Петербурге, так как она собиралась туда ехать. Анна Павловна дала ей письмо к Е. П. Соколовой, которая потом рассказала нам, что, действительно, какая-то американка с матерью пришла к ней и училась около месяца.
– Так вот, – продолжала дама, – дочь моя вышла замуж и уехала с мужем, а я решила открыть школу танцев, пользуясь тем, что я видела, как давала уроки госпожа Соколова.
На мой иронический вопрос, как идет дело в ее опытных руках, она с большим апломбом ответила:
– Очень хорошо. Американцы очень ценят настоящую русскую школу».
Мариус Иванович Петипа (1818–1910) – французский и российский солист балета, балетмейстер, театральный деятель и педагог
Ну и, разумеется, говоря об учителях Павловой, невозможно обойти стороной самого любимого – Мариуса Ивановича Петипа. Мариус родился в семье танцовщика, балетмейстера и педагога Жана-Антуана Петипа[31]31
Жан-Антуан Петипа (1787–1855) – известный французский балетный танцор и хореограф; отец двух выдающихся французских балетных танцоров и балетмейстеров Люсьена Петипа и Мариуса Петипа.
[Закрыть] и драматической актрисы Викторины Грассо. Еще дома маленького Мариуса начали обучать игре на скрипке, а затем и танцевальному искусству. В юном возрасте он уже выступал на сцене в балете «Танцемания» в постановке его отца.
Вместе с братом Люсьеном[32]32
Люсьен Петипа (1815–1898) – выдающийся французский балетный артист, балетмейстер и педагог.
[Закрыть] и сестрой Терезой он танцевал на сцене Парижской оперы, когда неожиданно молодого танцовщика пригласили в Мариинский театр. Правда, пригласили только Мариуса, но да лиха беда начало, за несколько лет на сцене знаменитой Мариинки он сумел вызвать в Россию всю свою семью.
Мариус Петипа большую часть своей жизни посвятил русскому балету, проработав на петербургской сцене в течение без малого шестидесяти лет, сначала танцовщиком, а затем балетмейстером. До сих пор мы можем видеть балеты, которые поставил Петипа: «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» Чайковского[33]33
Петр Ильич Чайковский (1840–1893) – русский композитор, дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель, музыкальный журналист
[Закрыть] и «Раймонда» Глазунова[34]34
Александр Константинович Глазунов (1865–1936) – русский композитор, дирижер, музыкально-общественный деятель, профессор Петербургской консерватории (1899), в 1907–1928 – ее директор. Народный артист Республики (1922).
[Закрыть].
Добрый и отзывчивый Петипа умел дружить и всегда старался помогать всем, кто нуждался в его помощи. Он воспитал много первоклассных танцовщиков и танцовщиц, и все они с благодарностью вспоминали своего учителя и его методы работы: «Его коньком были женские сольные вариации. – Здесь он превосходил всех мастерством и вкусом, – писал Николай Легат[35]35
Николай Густавович Легат (1869–1937) – русский танцовщик, балетмейстер и педагог балета. Представитель династии артистов балета Легат-Обуховых.
[Закрыть] (имеется в виду, что особенно хорошо он ставил движения дамам. – Ю.А.). – Петипа обладал поразительной способностью находить наиболее выгодные движения и позы для каждой танцовщицы, в результате чего созданные им композиции отличались и простотой и грациозностью… Он ясно сознавал свои границы. Если сольные номера танцовщиц он ставил гениально, то мужские танцы ему редко удавались…» При этом Мариус Иванович старался прислушиваться к тому, что говорили, на что жаловались ему танцовщики. Если какое-то движение упорно не шло, он не пытался заставлять, как это было повсеместно принято, а менял иногда всю композицию. Не удивительно, что все в театре обожали Петипа. «Петипа был молчалив, мало с кем говорил, – писала о Мариусе Ивановиче Любовь Николаевна Егорова. – Обращался к нам всегда в одних и тех же выражениях: «Ma belle, ma belle» (Моя красавица, моя красавица). Все его очень любили. Тем не менее, дисциплина была железная. Когда он входил в репетиционный зал, все вставали, не исключая балерин!».
Энрико Чекетти (1850–1928) – итальянский танцовщик-виртуоз, балетмейстер и педагог
Многим позже, в 1905 году, приехав с труппой в Москву, Анна познакомилась там с маэстро Энрико Чекетти[36]36
Энрико Чеккетти (Чекетти) (1850–1928) – итальянский танцовщик-виртуоз, балетмейстер и педагог. Известен как автор методики обучения искусству танца.
[Закрыть]. Показала ему свои танцы, попросив честно высказаться по поводу увиденного. Тот отметил незначительные технические недоработки, связанные со слабой спиной балерины, после чего Анна Павловна привезла Чекетти в Санкт-Петербург с тем, чтобы тот имел возможность работать с ней на постоянной основе. Два года железной муштры с не ведавшим жалости и сострадания итальянцем привели к тому, что Павлова не только не сдалась и не поругалась с Чекетти, а укрепила спину и значительно улучшила свою технику.
Через много лет по материалам интервью с Чекетти будет создана книга мемуаров великого балетмейстера. Предисловие к этой книге напишет благодарная ученица маэстро Чекетти, Анна Павлова:
«Дорогой учитель!
Как счастлива я написать несколько слов в виде предисловия к книге, Вам посвященной. Мое чувство глубокой благодарности к Вам как к учителю слилось у меня с любовью и уважением к Вам как к человеку. В наш век, когда люди не понимают, что для того, чтоб учить, необходимо прежде самому долго и усердно работать и иметь настоящий сценический опыт, когда каждый, рекламируя себя, может назвать себя профессором, когда школы открываются как попало и когда ученики обучаются в них чему угодно, кроме искусства танцев, Вы с бесконечным терпением и любовной заботой, честно и искренне продолжали великий труд влагать Вашим ученикам основания чистого искусства.
Анна Павлова и Энрико Чекетти
Когда Вы закончили Вашу блестящую карьеру как первый танцовщик своей эпохи, Вы посвятили свою жизнь трудному искусству учить других, и с удовлетворенной гордостью Вы можете оглянуться: во всех частях света, почти все, кто сделал себе имя и достиг положения в мире хореографии, прошли через Ваши руки. И если наша богиня Терпсихора еще среди нас, Вы по праву ее любимый великий жрец.
Храните же еще на многие годы, дорогой учитель, священный огонь горящим на жертвеннике нашей богини и учите Ваших учеников хранить божественные искры, разнося их в самые отдаленные уголки мира».
Несомненно, это предисловие раскрывает перед нами великого танцовщика и балетмейстера прошлого Энрико Чекетти, но неизмеримо больше оно говорит об Анне Павловой. Такие честные, искренние слова могли исходить только из чистой любящей души.
Анна Павлова и Энрико Чекетти в «Айви-Хауз». 1920-е гг.
