Текст книги "Валюта смерти"
Автор книги: Юлия Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 16
Вторник вечер. Путь домой
Нет с ним слада нам —
Черт надышался ладана.
А.Смир
Домой прибыла только около шести часов, так что времени оставалось лишь покормить Казика и наскоро принять душ перед встречей с Димой. Она подкрасилась и переоделась было в любимое Димино платье, но вовремя вспомнила, что Трепетович рекомендовал не выделяться из толпы, поэтому платье и туфли на всякий случай решила взять с собой, только теперь соображая, что сумка с мобильником, кошельком и запретным рассказом, осталась в машине.
Особенно было жалко мобильника, впрочем, дешевый телефон можно было купить в стекляшке возле метрополитена, а дорогой-то ей зачем? Номера отца, мамы и сестры она помнила наизусть, с друзьями и коллегами по работе не общалась с самой аварии.
На вопрос Казика, когда же они пойдут звонить, Аня буркнула что-то неопределенное, мол завтра, послезавтра, не видишь – занята. По реакции ребенка было понятно, что он, хоть и обиделся, а не сбежит в ее отсутствие. Парнишка был явно не из уличной шушеры, бессонная ночь в страшном подвале подействовала на него как нельзя лучше, так что Казик был тихим, смирным, не качал права и, вообще, вел себя так, словно его нет, – мечта, а не ребенок!
Да уж, неправдоподобно хороший мальчик, у Ани даже заскребло на душе, что она такая паскуда, то вдруг упахала куда-то посреди бела дня, так что парень ждал ее голодный, то бросает на целую ночь одного. На всякий случай, она специально подвела мальчика к холодильнику, объясняя, какие продукты невозбраняется оттуда взять. Впрочем, лекция сводилась к тому, что творог и сметану он может поесть, не подогревая, то же относится к йогурту, а вот молоко лучше сначала подержать немного на столе, чтобы не застудить горло. К разрешенным продуктам также пришлось отнести печенье и яблоки, последние, не доверяя малышу, Аня тщательно вымыла кипятком.
Потом она написала пространную записку отцу – так, на случай, если ее все-таки обнаружат и арестуют бойцы «Яви», или как там называл эту организацию Трепетович. В записке она просила позаботиться о своем приемном сыне Казике. Слова «приемный сын» дались с трудом, но Аня преодолела себя. Конечно, самой ей в такой ситуации только детей не хватало, да и Казика она держала дома лишь для того, чтобы добраться до его клада, но отцу об этом знать не стоило. Да и в случае ее смерти парень не должен был попасть снова на улицу.
Кроме того, оставалась еще слабая надежда, что если ее принудят остаться на том свете насильно, именно маленький серьезный мальчик поможет отцу наладить связь со своей сумасбродной дочерью.
Оставив Казику номер телефона Александра Семеновича и пообещав к утру вернуться, Аня сложила вещи в холщевую Димкину сумку и вышла из дома в назначенное время. У подъезда ее уже дожидался носатый кавказец с оранжевой табличкой фирмы «Навь».
Молча они сели в стоящую тут же светлую «шестерку», машина бесшумно тронулась с места.
«Мне, наверное, нужно предъявить документы, а они в сумке, а сумка»!!! – встрепенулась Аня. Меланхоличный кавказец на ходу крутил ручку радио.
– Договор, заключенный с вами, это на случай предъявления претензий в фирму, – как будто прочитав ее мысли, лениво протянул он, – настоящая путевка у меня на руках. Ее клиентам не отдают из соображений безопасности. Впрочем, какая путевка, когда проводник меня в лицо знает. Формальность одна…
Аня вздохнула с облегчением.
Уже совсем скоро она увидит Димку, может быть, даже не только увидит, но и…
То, что фирма кинет ее за каких-то полторы тысячи баксов, казалось нереальным, им нужен живой клиент, а не дохлый. А значит, постараются уберечь, охрану дадут, с местными властями проблемы уладят. То, что нелегалов нигде не любят, она понимала, не маленькая, по всему выходило, что самое правильное, в путешествие вести себя тише воды, ниже травы и во всем слушаться гидов.
– А ваша фирма, она вообще давно открыта? Прежде я о ней что-то ничего, вроде как, не слышала, хотя название «Навь» явно что-то напоминает, – попробовала Аня затеять разговор.
– Думаю, что давно, просто раньше она вам без надобности была, – кавказец притормозил на светофоре, но тот почти сразу же полыхнул зеленым, и они продолжили путь.
– А вы только туда туры организуете или и оттуда сюда? – у Ани затеплилась надежда. Вдруг подумалось, что Димка вот так же может когда-нибудь навестить ее или даже остаться навсегда. Хотя это вряд ли, скорее уж она к нему…
– «Навь» – прогрессивная фирма, это понимать надо. У нас лучшие ученые, самые передовые технологии, – обрадовался возможности поговорить на любимую тему кавказец. – Лучшие умы человечества наладили связь, создали коридор. «Навь» не против туристов оттуда. Даже очень за таких туристов. Наши агенты работают там, но «Явь» мешает.
«Явь»? Ага, конкурирующая фирма, скорее всего, Яша как раз работает на «Явь». Но, если «Навь» не возражает против пересечения границы туристами, отчего же охрана фирмы погналась за ним? Хотя, возможно, что Яков как раз и был нелегалом, или потому, что, оказавшись в этом мире, он, как это говорили при совке, занимался подрывной деятельностью.
Надо было все-таки, хотя бы краем глаза, заглянуть в этот рассказ, теперь бы не гадала, о чем пытался рассказать ее спаситель.
Впрочем, с чего она взяла, что Яков ей не привиделся? И откуда в Питере возьмется болотница? То есть, дева-утопленница – явление не такое уж и редкое, но действующее, опасное…
Ага. Еще месяц не поешь, и не только болотницы, лешие и кикиморы понабегут. Поднимется, точно прыщ, в самом центре России, в столице Москве, Лысая гора, слетятся ведьмы на шабаш и оттуда начнут диктовать свои законы ничего не подозревающим гражданам. Мертвые поднимутся из могил и пойдут махаться с живыми за отнятую жилплощадь! А там уже и до Армагеддона рукой подать.
Болотница, болотница – это еще цветочки. Начало безумия, первая весточка с «Пряжки»! Болотница…
А ведь она мне тогда глаза отвела. Ну, точно! – Аню даже в жар от собственной догадливости бросило, – конечно, говорила то о том, то о другом, а она, Аня, стояла, как последняя дура, уши развесив. Так на голубом глазу и вошла бы в чистые воды Стикса. Стикса, Ахерона, Смородины – боже – да ведь все это суть одно и то же, река между миром мертвых и живых!
Глава 17
Харон
Живу на краю рая,
От соседей угорая.
А.Смир
Они действительно вскоре остановились на том самом месте, где днем Аня повстречалась с болотницей.
Аня снова поймала себя на том, что теперь уже в темноте пытается отыскать глазами мост Александра Невского – так вот как его звали.
Должно быть, в мире, действительно, что-то изменилось с кризисом, городские власти начали не по делу экономить электричество, или Анна давно не гуляла по ночному городу, потому что прежде она никогда не видела такую черную, неосвещенную вообще ни одним фонарем набережную. И это при том, что буквально через несколько десятков метров от здания фирмы «Навь» никакой набережной нет вовсе. Достаточно водителю самую малость не справиться с управлением, и… никаких шансов. Впрочем, ее водила поступил и вовсе оригинально: он выключил фары машины, так что в такой темнотище на них могло налететь любое другое случайно оказавшееся здесь движущееся средство.
При воспоминании о собственной аварии у Ани сжалось сердце, но она тут же взяла себя в руки, решив, что погибнет ли она сейчас или нет, фирма «Навь» по любому решит вопрос ее встречи с Димой.
А действительно, когда?
– Сейчас спустимся к воде, и там нас будет ждать лодочка, – пояснил сопровождающий.
– Харон? – Аня украдкой смахнула набежавшую было слезу и вылезла вслед за водителем из машины.
– Почему Харон? Чуть что – сразу Харон. Константин Захарович, пенсионер. Раньше работал на «Светлане» инженером, потом сторожем в банке, а теперь шеф его к нам пристроил. Временно. Лучше любого Харона до места доставит. Главное – слушайте, что он говорит, и все выполняйте, Захарыч мужик не вредный, но опасность носом чует. Так что… а впрочем, вот и он.
Из темноты и впрямь проступила бесформенная фигура, вероятно, укутанная в плащ-палатку. С веслом в руке.
– Вот тебе клиентка. Доставь ее на тот берег, как и положено, – отчего-то горец притоптывал на месте, то и дело оборачиваясь на машину. – Говорят, днем тут одного из «Яви» заметили, или, может, не из «Яви», а просто подозрительный типчик ошивался…
– Из «Яви», скажешь тоже…
Константин Захарович говорил высоким надтреснутым голосом, от которого Ане почему-то сделалось не по себе.
– Дураки они, что ли, к самой фирме шпионов посылать. В город – другое дело, а тут… Ладно, что лясы-то точить, давай подорожную.
Горец быстро достал из внутреннего кармана куртки какие-то листки, Захарыч щелкнул электрическим фонариком, в свете которого Аня разглядела длинный нос, выглядывающий из-под капюшона.
– Порядок.
Он отсалютовал рукой и, обернувшись к Ане, вручил ей фонарик. Светите под ноги, барышня, а то случится травма, придется тур отменять, а деньги они назад вряд ли отдадут. Было ваше, стало наше.
Аня натянуто улыбнулась, хотя выражения ее лица все равно никто не видел.
– В лодке накинете на плечи ватник, он там под скамейкой на корме, специально для такого случая валяется, так, чтобы погранцы не приметили, что женщину везу. Ватник – он всякую самую миниатюрную фигуру вмиг бесформенной сделает.
Аня кивнула, но должно быть, Захарыч каким-то образом разглядел этот жест.
– Во время движения ни с кем не разговаривать, на вопросы не отвечать и, самое главное, не смотреть вправо. Понятно?
– А с кем там разговаривать? – Они уже подошли к темнеющей в воде лодочке, и Захарыч выдал ей пару резиновых болотных сапог, чтобы ног не замочила.
– Лучше было бы, если бы не с кем. Но всякое бывает. Вода-то сегодня неспокойная. Шальная вода-то. На поверхности вроде как тишь да гладь, а под гладью той всякая б-дь… чуть зазеваешься – и в воду стащат.
– За волосы? – Попыталась поддержать шутливый тон Аня.
– Почему за волосы? За волосы обычно спасают. За язык длинный, вот за что. Инструктирую же: не говорить ни с кем.
– Да с кем тут разговаривать?! – невольно возмутилась Аня. – С кем, когда вы и я, и больше… – она оглянулась, вдруг показалось, что горец забыл что-то и вернулся. Заметив ее движение, Захарыч тотчас шагнул навстречу опасности, загораживая клиентку от возможных неприятностей.
– Показалось вроде. Или лягушка в камнях елозит.
– Так с кем там разговаривать? – Принялась за свое Аня.
– Ни с кем: ни с чертом, ни с ангелом, ни с работником рыбнадзора, последние особенно опасны. Молчи, будто в рот воды набрала. Или действительно набери.
Захарыч как-то легко перешел на «ты», но Аня нисколько не возражала. Темнота, близость реки, шорохи, – все это не добавляло ей смелости.
– А почему направо не смотреть?
– Потому что там пограничные катера «Яви», – с большой охотой объяснил перевозчик. – Да ты не дрейфь, доча, на той стороне передам тебя с рук на руки этому, как его, трансферу, с ним не пропадешь. Нам только бы до того берега добраться…
Сняв кроссовки и надев здоровенные болотники, Аня кое-как добралась до лодки, перешагнув через качающийся борт.
– Ни слова, – предостерег ее в последний раз перевозчик, отталкивая лодку от берега.
Помня указания Захарыча, Аня вытащила из-под лавки ватник и накинула его себе на плечи. Получилось что-то вроде уютной теплой палаточки, завернуться бы сейчас в него и заснуть. Обычно ее убаюкивали волны и мирный плеск воды, но на этот раз Аня решила не спать. Не просто же так таинственный Харон предостерегал ее против разговоров, если речь идет о пограничниках, возможно, у них стоят приборы, способные реагировать на любой, даже самый незначительный звук. Какой-нибудь эхолот, или, как он называется…
Ну, конечно, волны идеально передают звуковые колебания.
Только все же интересно, с кем здесь разговаривать? Впрочем, если она вдруг начнет разговаривать во сне, приборы ее треп все равно словят, и у Захарыча будут неприятности. Хотя какие могут быть неприятности за пользование в черте города надувной лодкой? Или, действительно, на той стороне реки никакой не Веселый поселок, а самый настоящий Тусвет? Поэтому и река Смородина, поэтому и моста Александра Невского нет.
Глава 18
Ночь со вторника на среду. Ахерон
И не боги горшки обжигают.
И не боги горшки разбивают.
А.Смир
Ночь. Мирный плеск весел: шлеп, шлеп, шлеп… над головой черное, точно побитое молью, небо, в дыры смотрят звезды, а может, и не звезды. Наверное, небо – сверкающий купол, на ночь кутается в старую, темную шаль для тепла. Потому что, если не укутаешься, то и не уснешь. А ночью нужно спать. Всем, даже небу… Тс…
Все ребята спят, все зверята спят, интересно, спит ли дома Казик? Нет, пожалуй, смотрит мультики. Хорошо, если только мультики, а если канал для взрослых? Никудышная она мать, хотя, если разобраться, и не мать вовсе. Не очень-то и хотелось. Не напрашивалась, а все равно теперь, хочешь не хочешь, а быть тебе, Анна Александровна, матерью. Матерью-одиночкой. Не матерью – временной нянечкой, от которой ребенок будет бегать звонить уехавшим в бессрочную командировку родителям, няня – спасательный круг, защищающий от бурь грот.
Какой там грот – погибающий корабль, каменный гончарный круг, камень на шею. Беги от нее мальчик, глупый ребенок с доверчивыми глазами. И не мама, не мачеха, и даже не добрая фея-крестная, не Мэри Поппинс досталась тебе, а Анна Александровна Григорьева, алчущая твоего клада, мечтающая обобрать несчастного сироту, утащить, утянуть, стырить, украсть твои минуты общения с родителями, урвать кусок тепла, подаренный тебе самой судьбой.
Куда ты попал, маленький принц с далекой звезды, затерянный в чужом тебе городе? Городе, где не говорят по-французски, но где столько других чудес! В городе, где к каждому ребенку может прийти новая мама, и под песочницей на детской площадке зарыт клад! Городе, где из старых допотопных будок можно позвонить на тот свет. Связаться с одноногим Сильвером и выяснить у него секрет пиратских сокровищ на острове «Сундук мертвеца», где пес Цербер засирает детские площадки, а переполненные огнем кошки караулят старые Питерские дворы!
Очнись, Казимир, воспрянь ото сна, восстань! Беги от этих людей из этого сна в сон следующий, из этого мира в мир параллельный, из этой смерти в смерть новую, в жизнь, побеждающую смерть силой любви!
Беги во имя любви и, может быть, еще добежишь.
Беги…
– Нет тут никакого Казика! И никого нет! – наконец не выдержала Анна, отмахиваясь от навязчиво втюхивавшего ей муру внутреннего голоса.
– Как нет? – Возмутился мысленный оратор.
– Нет, и не было. – Аня зарылась лицом в теплый пахнущий дымком ватник, решив не потворствовать шизе. Еще бы, обидно ведь, в кой-то век текст прет сам собой, а под руками ни диктофона, ни ноута, ни какого завалященького клочка бумаги!..
– Рукописи не горят, – шевельнулось у правого уха, обдавая Аню запахом перегара.
– А это и не рукопись! – огрызнулась она и тут же сообразила, что говорить-то ей, в сущности, не с кем. Захарыч привычно греб с закрытыми глазами, во сне, что ли, греб. В то время, как на нее снова дохнуло сивухой, да так смачно, что Аня невольно представила рядом с собой…
Впрочем, образ, возникший перед внутренним взором Анны, был настолько непоэтичным, что даже в эту волшебную ночь над водами реки Смородины, что разделяет два царства – Мертвых и Живых, – он не мог воплотиться во всем своем безобразии и бытовой гнуси.
– Константин Захарович, вы что, уснули? – зашептала Анна, пытаясь дотянуться до гребущего во сне или трансе перевозчика. Но почему-то ей это никак не удавалось. Придерживая ватник левой рукой, правой она пыталась дотронуться до колена современного Харона, но тот, каким-то неправдоподобным образом, постоянно оказывался в паре сантиметров от ее пальцев. Возможно, все дело было в том, что лодку качало на небольших волнах. Аня поднялась и, выскользнув из ватника, держась за борт лодки, сделала шаг в сторону спящего Захарыча и снова протянула руку.
Мистика. Проклятый перевозчик был недостижим!
Правда, теперь он уже похрапывал, выводя свои тюрлю-тюрлю, вольготно развалясь и широко расставив ноги, между которыми торчало ослепительно белое весло.
«Если я потяну за весло, Захарыч неминуемо проснется», – решила было Аня, но тут же рядом с правым ухом возник знакомый шепоток, и кто-то незримый с усилием рванул ее за руку назад, так что она на мгновение потеряла равновесие и упала бы, не подхвати ее невидимый рыцарь. Какое-то время она зависала в воздухе, потом объятия разжались, и она плавно опустилась на свое место.
– Никогда не касайся весла перевозчика. Лучше смерть, чем вечная каторга!!!
Теперь она явственно различила голос Яши, но его самого по-прежнему не видела.
– Почему не касаться? – Тоже шепотом переспросила она, страха как не бывало.
– Потому как неминуемо припашут. – Резонно заметил тот.
– Что припашут?
– Грести заставят, а вам это надо?
Нет, грести она определенно не хотела. Впрочем, теперь ее интересовал уже совсем иной вопрос: заснула ли она и видит сон, или Яша каким-то образом действительно оказался в лодке и спас ее от падения в воду.
– Это ведь вы, Яша? – Осторожно поинтересовалась она у пустоты, тут же ощутив, как горячие волны поползли от пяток вверх, к копчику, чтобы зазмеиться оттуда таинственной Кундалини по позвоночнику. Кровь прилила к голове, – Аня вскинула руку, ощущая, что щеки сделались горячими, а на лбу вдруг выступила испарина. Неужели спасший ее уже дважды Яков так сильно понравился ей, что она теперь, как дура, краснеет при его приближении, или вдруг настало реальное лето и сделалось жарко и светло?
Да, именно жарко. Аня взглянула за борт и закричала: вода превратилась в золотой огонь, который поднимался теперь жаркими прозрачными волнами, облизывая виды видавшую лодку.
– Не кричите, Аня! Не надо! Не то вас засекут, и тогда уже не отмажетесь, придется сотрудничать с органами местного самоуправления, а вам и этого, полагаю, не надо.
– Ага, – машинально подтвердила Анна, с ужасом вглядываясь в огненные глубины. – Мы сейчас погибнем, да? Ведь лодка резиновая, а резина горит. Мы сейчас взорвемся и окажемся в самом пекле?
– Нет. Если будете правильно себя вести. И, главное, если не выдадите меня Константину Захаровичу. Понятно?
– Понятно. А почему вы забрались в нашу лодку? И почему я вас не вижу?
– Долго объяснять, Анна. Вы же знаете, меня ищут. И я обязательно должен вернуться на свой берег, они знают, что мне нельзя задерживаться у вас.
– Но вы же можете спрятаться, – попыталась разобраться в нелегкой шпионской работе Анна. – Ваши, скорее всего, снабдили вас деньгами, так что вы вполне можете снять комнатку у какой-нибудь старушки и отсидеться там, пока по берегу патрулирует береговая охрана. Кто вас выследит в многомиллионном городе? Не подходите к зданию «Навь», и…
– Так, да не так. Вы ничего не знаете о наших делах, милая Аня, – вздохнул невидимка. – Дело в том, что в вашем городе я не могу ни есть, ни пить. Иначе…
– Но это же не помешало вам напиться сегодня? – съязвила Аня, запоздало соображая, что можно было и не упоминать то, что она явственно ощущала мощный перегар.
– Это моя вина, и моя же беда, – коротко ответил Яков и, как показалось Ане, отвернулся от нее. – Правда, я пил свое. А это большая разница. Вот.
С минуту они молчали, Аня смотрела на причудливую игру огненных вод.
– Я потому и невидим, что выпил сегодня, – чуть слышно прошептал Яков, при этом в голосе его слышалось столько горечи, что Анна невольно пожалела о своей бестактности.
– Захарыч спит. – Она кивнула в сторону развалившегося перевозчика. – Тоже, небось, принял или… А это не вы ли его?
– Отчасти.
Ане показалось, что призрак улыбнулся. – Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы лодка не сбилась с курса, а пограничники вас не тормознут. Они предупреждены, что вы везете меня, а возвращение домой агента стоит одного незаконного пассажира.
– А меня там не арестуют? – По спине Ани, несмотря на редкостную жару, побежали холодные мурашки.
– Не должны.
– Волны потемнели, или небосвод пожелтел? – Аня испытывала желание потрогать пальцами огненные воды Ахерона и, вместе с тем, страшилась сунуть руку в пламя.
– Светает. Скоро Захарыч проснется, так что давайте помолчим. А еще лучше, укутайтесь, как он вам и велел, в ватник и сделайте вид, будто бы все это время мирно спали.
– Хорошо. – Анне жутко не хотелось лезть в ватник, но что тут поделаешь, маскировка. Пусть лучше Захарыч думает, что она проспала все на свете, чем догадается о невидимке.
По мере продвижения, огорь сменялся водой, хотя, как они могли литься рядом, местами перемешиваясь и становясь от этого еще более прекрасными, Аня не могла объяснить. Когда последние отблески рыжего пламени ушли глубоко под воду, на носу завозился Захарыч.
– А рассказ? Я же потеряла рассказ? – Попыталась Аня возобновить разговор с Яшей, но тот только цыкнул на нее. И вовремя: Константин Захарович как раз сел на своей скамье, зевая, тряся головой, и пытаясь сбросить сонную дремоту.
«Ну вот, опять ничего не узнала. Дура!» – выругала себя Аня, притворяясь, что все еще спит.
– Просыпайтесь, барышня, вроде как прошли мимо логовища поганых. Теперь уже не прицепятся, – подавляя зевок, сообщил перевозчик.
Аня высунула голову из-под ватника, хлопая, точно спросонья, ресницами и демонстративно потягиваясь. Впрочем, долго играть ей не пришлось, так как перед ее глазами возвышался самый обыкновенный мост «Александра Невского» – точно такой же, каким она его запомнила, когда еще до аварии посещала размещенное на верхнем этаже единственной в этих краях высотки, издательство.
– Куда вы меня привезли, Константин Захарович! Моста же не было.
– Там, откуда мы прибыли, не было, а здесь он как раз и есть.
На берегу их поджидал невысокий молодой человек в красной куртке с капюшоном. Судя по тому, как тот приплясывал на месте, выходило, что здесь он уже давно.
Теперь вопрос о том, каким образом с берега, откуда можно попасть только в Веселый поселок, они вновь вернутся в центр, чтобы добраться до Аниного дома, снимался сам собой – по находящемуся тут же мосту!
Так они и сделали. Представившийся Георгием молодой человек принял из Аниных рук сумку и, позвонив кому-то мо мобильнику, заторопил клиентку. Вместе они бодрым шагом перешли мост и оказались снова возле дома богинки.
Новый сюрприз – никакой фирмы «Навь» не было. Кроме того, не было самого черного блестящего здания, которое так не понравилось Ане в прошлый раз. На его месте стоял более привычный взгляду и нуждающийся в капремонте крошечный особнячок.
Так что, если вначале Ане еще могло померещиться, что ее дурят и за полторы тысячи долларов перевезли на резиновой лодке через реку, такие улики, как высотное здание и вдруг появившийся мост, было невозможно подделать.
На том же месте, где остановился водитель «Нави» ночью, высаживая Аню, теперь стояла красная неприметная «ауди». Георгий вытащил из кармана ключи, и машина ответила ему приветственным писком.
О том, куда подевался Яков и удалось ли ему беспрепятственно сойти на берег, Аня предпочитала даже не думать, заранее решив, что агент «Яви» как-нибудь да позаботится о себе на собственной же территории. Что же до нее, то Аня просто решила, что не будет даже смотреть в его сторону, дабы не навести подозрения. Впрочем, почем она могла знать, что невидимый агент Яша не покинул лодку, еще когда они только коснулись берега? На самом деле, это было бы самым разумным вариантом из всех возможных. В лодке Захарыч или этот новый гид могли запросто наткнуться на него, и тогда, возможно, началась бы пальба, и кто-нибудь мог пострадать. Аня не желала зла ни безобидному перевозчику, ни невидимому агенту, ни этому неразговорчивому Георгию. А значит, она должна была молчать…