Текст книги "Император. Зарождение"
Автор книги: Юлия Григорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Хорошо, у меня нет ни малейшего представления, почему он мог такое посоветовать. А ты не думала сперва спросить его самого? – засунув руки в карманы, Джефферсон рассматривал рисунки на моем лице с нескрываемым любопытством. Сглотнув ком в горле, протягиваю руку и провожу ладонью, по шерсти подошедшей на зов собаки.
– Не успела, утром он сразу убежал на работу, а вечером еще не успела поймать. Да и я решила дать тебе шанс самому все рассказать. Джефф, я знаю, что вы обсуждали вовсе не снос гостиницы и постройку дома, я хочу знать правду, – наверное, последняя фраза прозвучала из моих уст настолько отчаянно, что собака издала любимый вой и потерлась шеей о ногу. Подойдя на шаг вперед, парень, осмотрелся по сторонам и снова вернул взгляд обратно. В его глазах отражалось заходящее солнце, и оттого создавалось впечатление, словно они горят.
– А я хочу тебя поцеловать на улице на глазах у всего города, – улыбка заиграла на его лице, и я не успела ничего сделать или как-то помешать поцелую. Когда губы коснулись моих, жуткое желание отпрыгнуть на пару метров назад пришлось подавить в себе. Радовало только то, что в этом районе сейчас мало народу могли наблюдать это. Завтра весь город начнет говорить про нас, не сомневаюсь. Оторвавшись, он вздохнул и медленно пошел дальше в сторону центра. – Пойдем. Я все тебе расскажу и покажу, раз ты так этого хочешь.
Глава 4. Скарлатина
В одном брат оказался абсолютно прав, знай я правду сразу, наорала бы на него прямо там, на кухне за столом. И точно избила бы сковородкой, но сейчас его нет. Джефферсону повезло меньше, подзатыльник ладонью он получил сразу, от второго увернулся и перехватил руку, пытаясь меня успокоить. Как этим двум, с виду нормальным людям, могла прийти мысль проникнуть в императорский поезд и порыться в нем с целью найти компромат на главу государства? Да где они видели, чтобы действительно важные улики, которые могли бы покончить с правительством перевозили в настолько доступном виде, что двое парней вот так запросто их найдут? Гневу не было предела, пальцы сжимали и разжимали край стола в подвале гостиницы, где жених показал карту и рассказал план сегодняшней операции.
Высказав все, что я об этом думаю, искренне полагалась на здравый смысл Джеффа. Он же никак не отреагировал, просто пожал плечами, продолжая настаивать на эффективности плана. В голове не укладывалось, как два довольно близких мне человека могли подумать о таком. Не понимаю, чего они намерены добиться, кроме своей казни за измену, а именно так расценят подобные действия. Изменить образ жизни и курс развития экономики им точно не по силам, на что бы не наткнулись в этом поезде. Следовало как можно скорее придумать план и сорвать самоубийственную операцию.
– У вас нет схемы поезда, вы не знаете в каких вагонах искать. Вы не подумали, что можете просто открыть дверь и столкнуться нос к носу с перевозимыми солдатами? Кроме высокопоставленных гостей, чьи вагоны, я не сомневаюсь, определить легко, там может быть все, что угодно. Надо отговорить его, запереть дома, рассказать родителям, я не знаю, сделать что-нибудь, – поток слов лился из меня не переставая, чаще всего в нем встречались ругательства в отношении брата. Теперь стало ясно, почему Мин советовал отказать Джеффу на предложение. Одно дело быть сестрой казненного за измену, это никак не бросает на тебя тени подозрений, и совсем другое – значиться его невестой. Особенно в глазах общества и людей. С женами и невестами предателей Империи не разговаривает никто, их не берут на работу, им не сдают комнаты. Теперь мне вдвойне стало страшно, – О чем ты думал, когда целовал меня на улице? Смерти моей хочешь? Если кто это видел, а вас поймают и …
– Скер, успокойся, Скер, все будет хорошо, не нервничай. Нас точно никто не видел, а если и видел, это будут только слухи. О чем я думал? Как раз о том, что могу попасться и умереть, так никогда этого и не сделав, – я с трудом держала себя в руках и не набросилась на парня с кулаками. Они так и чесались встретиться с его очаровательной физиономией.
– Вы просто пара психов, – непроизвольно сунув палец в рот, сама не поняла, как начала грызть ноготь. Дурные привычки из детства трудно искоренить, и когда нервничаю, перестаю контролировать себя, – Отлично, раз вы собрались умереть, я с вами. Или так, или я все равно пойду за вами и приму участие, – заявляя это, я предполагала, что меня никто не захочет подвергать опасности, и в таком случае затея сорвется. На самом деле, от одной мысли и правда принять участие в обыске императорского поезда, становилось дурно. Реакция Джеффа оказалась совершенно противоположной ожидаемой, его глаза загорелись от радости, словно он всегда мечтал совершить противоправные действия на пару с невестой.
– Пусть так, у нас будет больше шансов. Думаю Дон сможет подобрать тебе наряд служанки, – хитро улыбнулся он, а я очень надеялась, что у Минингита хватит ума отменить задуманное из-за моего вмешательства. Возразить сейчас больше нечего, ведь в суть дела и подробный план действий Джефферсон меня посвятил. Наблюдая за собирающим вещи женихом, мысленно понимаю, что не хочу ради него отдавать свою жизнь, если что-то пойдет не так. Как, впрочем, и за брата, несмотря на сестринскую любовь к нему. Значит, лезть в самое пекло определенно не стоит.
Мы завели Волчицу на территорию школы, до дома отводить не стали. Увидь кто из родных нас вместе, без брата, могли бы возникнуть лишние вопросы. Попрощавшись с собакой, позволила ей облизать руки и прикрыла ворота так, чтобы она сама не смогла выбраться и побежать следом за нами. Судя по горевшем огонькам в окнах, все родственники на кухне, второй этаж и чердак оставались без света. Если Мин с ними, то скоро сам направится к администрации, в противном случае, он уже на месте встречи. Со слов Джеффа, брат полон энтузиазма, и от него вполне можно такого ожидать.
Мы шли по пустым улицам с горящими через один фонарями. Время от времени нам встречались другие люди, но те обходили нас стороной, уставив взгляд в асфальт под ногами. Официально никакого комендантского часа или запрета на нахождение ночью на улице нет, но если тебе встретятся стражи порядка, придется долго объясняться, что ты здесь забыл в такой час. Само собой, нам неприятности не нужны, как и лишнее внимание, оттого Джефф старался обходить широкие улицы и посты стороной.
Здесь, в центре города, дома еще пытались поддерживать в приличном виде. Краска не облупилась, двери подъездов заперты и на месте. Большинство зданий одноэтажные: это магазины, телеграф, почта, выделяется только рухнувшая гостиница, школа, администрация. Последняя представляет собой строение, внешне похожее на замок, с круглой башней сбоку и острой черепичной крышей. Все окна вытянутые, закругленные сверху, обрамлены орнаментами, а крыльцо украшено козырьком с фигурами орлов. Флаг страны гордо возвышается на флигеле башни. Снизу не видно, но он на самом деле представляет собой пластиковую табличку, а не тряпочное изделие.
Часы на здании телеграфа пробили одиннадцать раз, когда мы подошли к месту встречи и замерли там в ожидании остальных. Опасаясь посторонних глаз и стражей, Джефф завел меня в переулок между забором администрации и соседним ничем не примечательным домом. Ожидание превратилось в настоящую пытку, особенно учитывая нелепость ситуации и нежелание здесь находиться. Представив выражение лица брата, когда тот увидит меня, невольно улыбнулась. Все это время мы с женихом молчали, он мерил шагами ширину проулка, а я прислонилась к стене и искала безболезненные выходы из ситуации. Минингит появился почти бесшумно. Только на подходе к повороту его шаги донеслись до наших ушей и заставили обратить все внимание туда. Показавшись из-за угла, брат замер при виде нас. Наблюдать ход его мыслей, отражаемый на освещенном фонарем лице – настоящее удовольствие. Нахмурив лоб так, что он покрылся глубокими морщинами, брат приблизился к нам в полумраке.
– Скерли, иди домой, тебе здесь делать нечего, – резко и сурово проговорил Мин, стараясь не смотреть на Джефферсона, словно тот оказался предателем и он не желает его видеть. Наверное, больше всего меня удивил внешний вид брата: он надел самые новые и чистые вещи, словно специально готовился к предстоящей роли.
– Нет уж, либо я с вами, либо никто никуда не пойдет, – стараясь придать голосу больше уверенности, заламываю руки за спину и сцепляю в кулак. Так хоть не будет соблазна избить брата за возникшую идею и безумные планы. Окинув меня злым, пронзающим взглядом, он выругался в сторону и покачал головой.
– Вот почему тебе никто ничего не сказал и мы пытались держать все в тайне. Это наш единственный шанс подобраться к Императору и хоть что-то о нем разнюхать. Может в поезде везут запрещенные материалы или товары. Другого такого случая не предвидится еще очень долго. Я не собираюсь его упускать из-за твоего упрямства, а участие посторонних может тем более все сорвать, – помолчав какое-то время, Мин перевел дыхание и посмотрел на друга, застывшего на одном месте, словно статуя, – а о твоей помолвке с моей сестрой мы поговорим, когда все закончится, если ты выживешь. Как ты мог вообще, она же на черте сколько лет тебя младше? – покачав головой, брат снова вернул все внимание ко мне, – иди домой, Скерли, тебе здесь нечего делать, увидимся утром.
Я не успела ответить, недалеко от нас раздался громкий хлопок дверью, затем шаги, и под фонарем у поворота возникла фигура высокого мускулистого мужика. От одного его вида бросало в дрожь, а учитывая наше положение, захотелось убежать, пока он не понял, кто мы.
– Вы уже здесь, отлично. График выезда поменяли, у нас примерно пять минут на погрузку чемоданов. Повозка с той стороны дома, наденьте вот это, – стремительно подойдя к нам, он всучил парням по куртке и уставился на меня, не ожидая увидеть еще и девушку. Да и я сама не ожидала, что буду здесь, так что мы оказались в одинаковом положении.
– Видишь, ты в план не вписываешься. Ну как можно быть настолько упрямой? Скерли, ты подвергаешь нас всех опасности. Ради нашей семьи, иди домой, – Мин был не на шутку зол на меня. Натягивая куртку поверх рубашки, он рассматривал пришитый к плечу флаг и аккуратно вышитое под ним слово «рабочий». Мускулатурой брат не вышел и она висела, как мешок. В отличие от него, Джеффу очень даже шла.
– Если кто спросит, вас нанял я, дал возможность подработать. Идем, чемоданы собраны, решайте свои проблемы побыстрее, – покосившись с подозрением в мою сторону, мужчина переминался с ноги на ногу в нетерпении. Вероятно, времени на споры на самом деле нет, и оттого чувствую себя как-то средне между виноватой и рассерженной. Вроде, должна на них злиться, но вместо этого совестно, что задерживаю.
– Скер, ты же умная, должна понять всю опасность, мы к ней готовы, и в нашем плане тебе места нет. Прости, я знал, что так и будет, но иначе тебя было не успокоить, хоть и на время, – пожал плечами Джефферсон, сделав шаг в мою сторону, но ладонь сама по себе выставилась вперед, не позволяя ему приблизиться.
– Мы расстаемся. Никакой свадьбы, никакой помолвки. Это конец, безвозвратно и окончательно. Если ты сейчас уйдешь, так и будет, Джефф, – хоть это должно было на него подействовать. Помолчав какое-то время, парень тяжело вздохнул и стянул с себя куртку.
– Мин, возьмешь ее с собой вместо меня. Я доберусь к поезду по лесу и осмотрю снаружи, может там будут подозрительные обозначения на вагонах, я не знаю. Дотащить пару чемоданов и она сможет, – последнюю фразу он произнес как раз перед тем, как брат попытался возразить, отрицательно мотая головой из стороны в сторону. Поспешно натянув куртку и представив, как забавно смотрюсь в ней, с трудом держала себя в руках, чтобы не показать Минингиту язык, – сотри краску с лица, так тебя любой в городе узнает, а без нее сойдешь за симпатичного мальчика, в таком то наряде, – добавил жених, уставившись на меня и явно не собираясь уходить первым. Положительно кивнув, достаю из кармана брюк носовой платок, слюнявлю его и принимаюсь пытаться оттереть лицо. На самом деле никакого желания идти обыскивать поезд не было, зато было – утереть брату нос и дело сейчас касалось исключительно принципа. Вопрос решили, когда я избавилась от рисунков и трое мужчин уставились на меня так, словно видели впервые в жизни.
Здесь мы и расстались, в переулке за главным зданием администрации города. Джефф на прощание пожал мне руку, потому что не рискнул при брате поцеловать, и незнакомый мужик увел нас в сторону главного входа. Обойдя строение, он провел нас через дверь для прислуги, кухню и кучу темных коридоров, пока мы не оказались в просторной прихожей. От прежнего величия чьей-то загородной усадьбы восемнадцатого века осталась одна хрустальная люстра, свисающая с потолка. Краска на стенах облупилась, половицы заменили на новые лишь частично, красный ковер на лестнице стал бордовым. Позолота с двухстворчатых дверей облезла, и теперь они выглядели скромно.
– Интересно, если бы Император знал, насколько ужасно все даже в здании администрации, то позвал бы Майерса на праздник или просто забыл бы о нем? – шепотом проговорил брат, усмехнувшись и покосившись на мужчину. Тот пожал плечами и указал на сложенные у подножия лестницы чемоданы. Их следовало отнести в повозку раньше, чем спустится сам глава округа и натолкнется здесь на нас. Прислушиваясь к звукам по ту сторону дверей, со всей уверенностью могу сказать, что транспорт пока не прибыл, а значит зря торопились. Попробовав на вес один из чемоданов и чуть не надорвавшись, порадовалась за наличие у них колесиков.
– Сидела бы себе дома, читала книжки, и не лезла во взрослые дела, – продолжил брат бурчать себе под нос, не смотря на шикнувшего мужчину. Лицо Мина так и перекосилось от злости, ноздри раздулись и мышцы вокруг приподнялись, делая внешность отталкивающей. Ничего не собираясь отвечать, подхожу к дверям на улицу и распахиваю их. Стук копыт и грохот колес раздавался на всю улицу. На повозках с лошадьми ездили исключительно члены правительства, и раз это секретная операция, он явно выдаст Майерса с потрохами. Однако в ближайших домах свет так и не загорелся, возможно, это исключительно рабочие здания, офисы, магазины, а не квартиры. Ожидая что-то вроде телеги, я была приятно удивлена при виде настоящей кареты. Прилагалась к бывшей усадьбе, не иначе. Огромные колеса чуть изменили, теперь они больше походили на велосипедные, но шире. Сама конструкция украшена завитками в форме листьев и цветов с позолотой. Транспорт выглядел, как новый. Следом за ней остановилась телега, которую я и ожидала увидеть, обычная деревянная. В нее мы и начали таскать чемоданы.
На вожжах сидел старик со смуглой, морщинистой кожей, борода и усы полностью покрывали подбородок и верхнюю губу так, что самих губ за ними оказалось не видно. Его хитрые, сощуренные глазки следили за каждым нашим шагом, хоть мы и двигались один за другим. Сжимая поводья тонкими, словно тростинки, пальцами, он время от времени ерзал на сиденье. От одного его вида бросало в дрожь, и я начала таскать чемоданы в обход него, лишние пара метров избавляли от приближения на опасное расстояние. Стараясь спрятать лицо в накинутом на голову платке, после каждой ходки приходилось поправлять прическу. Стоит хоть одному локону высунуться, и это непременно заметят. На улице стояла глубокая ночь, но света из здания и прилегающих фонарей вполне достаточно.
Закончив работу, я запрыгнула в телегу и устроилась на ее краю, свесив ноги. Задрав голову, всматриваясь в звездное небо, в очередной раз поражаюсь его красоте. Брат стоит рядом, но все его внимание поглощено главным входом в администрацию. Он ждет появления Майерса и отправления к поезду. Мне же, помимо прочего, хочется закрыть глаза и уснуть. Ранний подъем для слежки за ним и физические нагрузки только что дали о себе знать, усталость навалилась слишком быстро. Надо держаться до конца операции, иначе Мин окажется прав, и я все завалю. Провал может стоить нам с ним жизни. Крутя это в голове, заставляю глаза держаться открытыми.
Ночную тишину наконец нарушили мужские голоса. Они звучали так громко и сурово, что доносились до нас, несмотря на нахождение их источников в здании. Только спустя несколько минут фигуры появились на пороге, торопливо преодолевая расстояние от дверей до кареты. Трое мужчин пронеслись так быстро, что я даже не успела рассмотреть их. Одеты были исключительно в черные строгие костюмы классического покроя, это все, что смогла увидеть за долю секунды их пребывания на дороге. Кто-то взмахнул рукой из окна кареты, и та со свистом от хлыста и звуком удара тронулась первой. Старик последовал их примеру, взмахнул поводьями и неспешно поехал по дороге.
Минингит успел запрыгнуть в телегу на ходу, она чуть накренилась в его сторону, но выровнялась, не замедлившись. Недовольно что-то пробормотав, старик не смотрел в нашу сторону. Я же внимательно рассматривала тонущие в темноте дома и дороги. Когда выехали из центра, контраст стал сразу заметен, здесь фонари работали исключительно по одному на улицу. И горел он слабо, где-то в ее центре. Карета неслась вперед буквально вслепую, но в такое время на дороге точно никого быть не должно.
Сидя и болтая в воздухе ногой, я поражалась тому, как прекрасен город, когда он пуст. Без людей все выглядело идеально красиво. Мы ехали через один из бедных районов, где стояли дома в один этаж, прижимаясь друг к дружке чуть ли не вплотную. Некоторые покосились от времени, другие выглядели так, словно вот-вот рухнут. И не подумаешь, что тут живут люди, особенно, проезжая в поздний час. В некоторых окнах виднелся отблеск– единственный признак обитаемости. Не все жители спят, но высунуть носа на улицу не рискнут. Стражи порядка в основном патрулируют именно такие районы, и только им известно, что делают с людьми, застуканными на улице без адекватной причины.
Сразу за чертой города начинался лес. С этой стороны он был почти вплотную к последним строениям, задние стены домов чуть ли не прижимались к деревьями, игравшим роль опоры. Стоило выехать, и наш старик на вожжах, как и кучер кареты, включили стоящие рядом с собой лампы. Свет больно ударил по глазам, пришлось заново привыкать к нему, но вскоре я смогла разглядывать стволы деревьев, листву и обочину дороги. Пока я занималась изучением окрестностей, брат откинулся на спину, подложил руку под голову и закрыл глаза. Отсыпался заранее. Поглядывая на него, никак не могу понять, что же на самом деле крутится в его голове, и для чего все это. Покосившись на старика, решила, что сейчас не самое удачное время для вопросов.
Поезда, отправляющиеся с нашего главного вокзала с другой стороны города выглядели всегда одинаково. Ровные прямоугольные вагоны, выкрашены в однотонный красный, синий, оранжевый или зеленый цвет, в зависимости от направления следования. Вероятно, от одного вида показавшегося из-за поворота локомотива глаза непроизвольно расширились, пытаясь рассмотреть его во всей красе. Состав стоял в свете множества фонарей, но он оказался длиннее старой станции и терялся в темноте за ее пределами. Вагоны выкрашены в цвета флага с изображениями герба в центре. Первый обрамлен позолоченными символами округов. Именно они определяли, кто из глав где должен расположиться.
Карета остановилась так, что пассажиры могли не терять времени, и сразу из нее начать подниматься по ступенькам станции. Платформа представляла собой возвышающуюся примерно на метр над землей бетонную плоскость на подпорках. Простояла здесь еще до войны и ничего с ней не случилось. Рассматривая местность, я упустила из виду вышедших из кареты и скрывшихся в вагоне мужчин, да и они особо не представляли сейчас интереса. Брат оторвал спину от дня телеги и протер глаза впервые за всю дорогу. Наш старик дернул за поводья и остановился подальше от платформы, осматривая суетящихся вокруг поезда людей. Проследив его взгляд, я заметила огромные ящики, что стояли почти в самом конце, несколько человек с трудом поднимали один и переносили в открытый вагон, без отличительных знаков округов.
– Эй вы, багаж тащите туда дальше, пятнадцатый вагон. Считать умеете? – раздался сухой голос и я обернулась. Примерно в шаге от нас стоял мужчина в классическом черном костюме и широкополой шляпе, закрывающей лицо, когда голова наклонена. Он держал черную пластинку и водил по ней пальцем и даже не смотрел на нас.
– Как скажете, – отозвался старик, взмахнул поводьями и аккуратно повел лошадей вдоль вагонов, вслух отсчитывая номера. Пока я рассматривала интересный предмет в руках незнакомца, вытянув шею, брат крутил головой, словно лопастями мельницы. Когда мы выехали за пределы станции и дорога стала уже, старик сбавил скорость, пустив лошадей трусцой и приподнялся на сидении, рассматривая землю впереди. Телега остановилась у пятнадцатого, где нас ждал другой парень, на вид не старше меня. Грязные черные волосы падали на глаза, одет в слегка поношенные джинсы и рубашку, что отличало бы его на улицах нашего города.
– У вас чемоданы подписаны? – интересуется он, схватившись за бортик телеги и подпрыгнув, пытаясь рассмотреть ее содержимое. Отрицательно покачав головой, Минингит спрыгивает на землю и начинает сдвигать чемоданы к краю. Вспомнив, насколько часть из них тяжелая, меня передергивает.
– Видимо, нет, я как-то не проверял, – честно отозвался брат, подняв ближайший и осмотрев со всех сторон. Недовольно нахмурившись, парень кивает и отойдя, распахивает перед нами дверь вагона. Оттуда льется теплый, окутывающий свет, так и манящий к себе. Я даже не поняла, как оказалась ногами на земле. Почувствовала это только когда наступила в лужу и ботинок промок насквозь.
– Тащите в первое купе, на верхнюю полку, – достав из кармана блокнот и ручку, он начал что-то записывать, пока мы с братом кое-как таскали чемоданы. За то время, что у меня уходило на один, Мин успевал дотащить и закинуть два, а то и три. Внутри вагон представлял собой длинный коридор с отъезжающими дверями с одной стороны. За каждой из них скрывалось купе, и наше оказалось просто заставлено вещами, свертками, такими же чемоданами. Исключение представляла полка, которую и велел занять парень. Когда мы закончили, у меня болело все, от промокшей ноги, до ноющей шеи. Про руки, плечи и спину и говорить не стоит. Пальцы не сгибались, настолько им оказалось непривычно заниматься физическим трудом. Проверив, что все правильно, парень попрощался и захлопнул дверь прямо перед носом, оставшись внутри вагона.
– Забирайтесь, довезу до дома, – заявил старик на вожжах, заставив тем самым сердце биться быстрее. Если брат хочет обыскать поезд, ему явно не нужно сейчас ехать домой. Как он тогда собирается избавляться от посторонних глаз? В мыслях представали разные картины развития событий, и я очень надеялась, что убивать его Мин не будет. До сегодняшнего дня предполагала, что он не способен на такое, но кто знает, ведь и про столь самоубийственный план считала так же.
– Не, спасибо, мы пойдем спросим, не нужно ли что погрузить, может доплатят, – брат оказался куда умнее, просто отмахнулся от старика и сделал вид, что направился в сторону платформы, попрощавшись с ним таким образом. Кивнув в подтверждение его слов, я поспешила последовать примеру. Взмахнув поводьями, старик погнал лошадей дальше по тропинке, намереваясь обогнуть поезд и вернуться в город другой дорогой. Здесь развернуть телегу практически невозможно. Деревья подступали к рельсам слишком близко. Когда он скрылся в темноте, Мин остановился и посмотрел на меня, – А теперь мы пойдем делать свое дело, – недовольно проговорил он, осматриваясь по сторонам и изучая ближайшие вагоны.
– И что ты намереваешься делать? Дергать за ручки, надеясь, что двери откроются и на тебя вывалятся скелеты в шкафу Императора? – закатив глаза, стараюсь не отставать от него, но тот шагает так, словно опаздывает, да и ноги у брата куда длиннее. Один его шаг равен примерно трем моим.
– Думать головой, Скерли, думать головой. Первые вагоны, они отмечены символами, для важных пассажиров. Следом за ними грузовые, в них сейчас грузят ящики, как ты могла заметить. Предположим, что этот и пара следующих предназначены для багажа важных персон, оттого они выглядят, как пассажирские, пусть таковыми и не являются. Надо искать начиная с шестнадцатого хотя бы, – с этими словами он запрыгнул на подножку следующего вагона и дернул за дверь. Стоило ей распахнуться, и из тамбура, полного света, на нас уставились карие глаза женщины, далеко за сорок. Она много моргала, словно только что проснулась.
– Вы еще кто? – сурово поинтересовалась она, а у меня все мысли были лишь о том, что в этот раз точно попались и никак не сможем выпутаться. Брат же оказался совершенно спокоен, он мило улыбнулся и отступил на шаг назад, сойдя с подножки.
– Мы рабочие главы Майерса, нам сказали здесь есть места для персонала, – нагло соврал он, оставляя меня лишь поражаться тому, чего еще я не знаю о собственном брате. Широкие, густые брови женщины приподнялись, и голова сразу отрицательно замоталась.
– Нет, у меня все забито, – выпалила она, потянувшись за дверью с намерением захлопнуть перед нашим носом.
– А не скажите, где свободно-то? Скоро отправление, а мы еще место не нашли. Нам сказали в восемнадцатом есть, а у вас оказывается забито все, – принялся судорожно задавать вопросы Мин, намереваясь выудить побольше информации. Я могла только стоять и поражаться ему, ведь у самой пропал голос и слова не хотели срываться с языка.
– Так это шестнадцатый, тебя где считать учили, дурень? – отпихнув его, женщина наконец захлопнула дверь, лишив нас света из своего вагона. Перед глазами на пару секунд все стало темно из-за таких перепадов, но постепенно снова привыкла и видела очертания вагонов и леса. Отряхнув руки, брат покосился на меня и стремительно направился вперед.
– Шестнадцатый, семнадцатый, восемнадцатый для персонала и вероятно все забито. Идем до двадцатого, там посмотрим, – всматриваясь в темноту, я слышала, как он шепотом продолжает считать общее количество вагонов, но хвост поезда терялся где-то в темноте среди деревьев. Мы прошли достаточно далеко, прежде, чем Минингит остановился и начал всматриваться в дверь. Внешне они ничем не отличались друг от друга, за исключением появившегося металлического засова. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что мы отошли на приличное расстояние от станции и поблизости никого нет, брат запрыгнул на подножку и со всей силы дернул засов. Сдвинувшись на пару сантиметров, тот явно не собирался так просто поддаваться и парню пришлось попотеть, прежде, чем сумел открыть дверь. Я прям видела, какие усилия ему пришлось приложить для этого, руки и лицо брата покраснели от напряжения. Дернув на себя с огромной силой, Мин уперся ногой в стену вагона, а когда дверь поддалась, аж отлетел назад, но быстро вернулся на подножку. Стоило ей распахнуться, он мгновенно проник в вагон. Последовав за ним, я остановилась и как следует рассмотрела механизм при свете. Оказалось засов запирался с помощью магнитного замка, но брату удалось оторвать дверь благодаря физической силе.
Осторожно переступая с ноги на ногу, дабы не издавать лишних звуков, плетусь по почти точной копии предыдущего вагона. Длинный узкий коридор и несколько дверей на его протяжении. На каждой из них наклеена табличка с цифрами. Поднеся палец к губам, брат аккуратно обхватывает ручку и открывает ближайшее к себе купе с обозначением 1144-1147, что бы оно не обозначало, мне становилось все более неуютно с каждой минутой. Дверь на удивление легко открывается и с грохотом откатывается в сторону. Поморщившись от раздавшегося звука, непроизвольно оборачиваюсь назад и надеюсь не столкнуться там с представителями гвардии Императора. Ведь если нас застукают здесь, никакие надуманные оправдания не спасут. Вернув взгляд на содержимое купе, я поняла, почему брат застыл на месте с приподнятыми в удивлении бровями.
Две нижние и две верхние полки занимают четыре девушки. Они мирно лежат, сцепив руки на животе, глаза закрыты, лица выглядят расслабленными и умиротворенными. Над каждой висит капельница, провод от которой заканчивается на внутренней стороне их рук. Прозрачной жидкости во всех пакетах осталось примерно половина, и они также обозначены номерами, но уже по отдельности. Место над столом в центре, где должно быть окно, закрыто металлической створкой. Переступив через порог купе, брат склонился над одной девушкой с темной кожей и пухлыми красными губами. Ее волосы заплетены в косу, спускающуюся от затылка по плечу к груди и мирно покоящуюся там, словно уснувшая змея. Аккуратно дотронувшись до запястья, Мин заметно расслабился.
– Ну они хотя бы живы, – сделал он вывод, заставив меня усмехнуться. А чего еще он ожидал? Что Император перевозит контрабанду в мертвых девушках? Покачав головой, я время от времени прислушивалась к звукам за пределами помещения и оборачивалась на вход. Никаких признаков приближения охраны не наблюдалось, но спокойней не становится. Встав на ноги, Минингит осматривает остальных. Одну верхнюю полку заняла вторая темнокожая девушка, но не с такими пухлыми губами и короткими волосами. Ее соседка оказалась удивительной красоты с яркими рыжими волосами и светлым цветом кожи, но не таким белым, как у девушки под ней. Последняя в купе, лежавшая под капельницей с номером 1147 по всем параметрам очень похожа на меня. Волосы чуть более желтые, чем мои, раскидались по подушке, словно она сопротивлялась, когда ее клали сюда. Светлые брови и ресницы, полное отсутствие загара. Только сейчас, внимательно рассматривая незнакомку, вытянув шею насколько можно, не переступая порога, замечаю прикрепленные к полкам широкие кожаные ремни в области рук, ног и пояса. Но они не использованы, девушек успели усыпить прежде, чем возникла необходимость приковывать их. Брат нашел, что искал, признак явного компромата на Императора. У меня же по спине бегали мурашки от осознания находки, да и ситуации в целом. Жутко хотелось развернуться и убежать. Оставаться все опасней, поезд мог тронуться в любую минуту, о чем и поспешила предупредить сообщника. Какое-то время брат просто стоял в центре купе и смотрел на девушку со светлыми волосами. Очнувшись, он присел возле нее и осторожно вытащил иглу из руки.
