Текст книги "Погоня за сокровищем (СИ)"
Автор книги: Юлия Григорьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Глава 14
Альен Литин чеканил шаг, перемещаясь от одной стены своей каюты к другой. И пусть пространство временного жилища составляло всего несколько шагов, но это не мешало молодому человеку вновь и вновь продолжать свой гневный поход. Тина сидела на стуле, втянув голову в плечи, и хлюпала носом. По щекам ее текли совсем не фальшивые слезы. Девушку все еще била нервная дрожь, и стакан с ромом, который ей принес господин Лериа, стучал о зубы, как только мадемуазель Лоет подносила его ко рту. Обжигающая жидкость огнем неслась по гортани, опаляя ее, но от истерики девушке удалось избавиться, и теперь она только тихо поскуливала и всхлипывала, кося взглядом на опустевший стакан.
– Мал еще, – буркнул Альен, заметив взгляд Тины. Молодой человек снова прошелся туда-сюда и остановился, сверля девушку пристальным колючим взглядом. – Как, Сверчок, скажи мне на милость, как ты умудряешься находить неприятности там, где их можно легко избежать?!
– Судьба-а, – протяжно вздохнула Тина.
– Судьба, – передернул плечами мужчина. – Тебе же нужно было просто постирать несколько вещей и все. Все! Как ты умудрился вляпаться в такое? – Альен мотнул головой и снова прошелся туда и обратно. – Нет, нужно все-таки береговой службе сообщить, что произошло убийство, и что мы знаем, кто убийца.
– Нет! – вскрикнула мадемуазель Лоет, вскакивая со своего места. – Нельзя! Это же Урсус Ржавый! Господин Альен, он пират. Думаете, он так легко даст арестовать себя? А если он ускользнет, то мы выдадим себя. Мартель рассказывал, как он сапогами своего врага по палубе размазал, как масло по хлебу. Такой не отвяжется, пока не отомстит. Да у Колченогого спросите, он вам скажет!
– Да и убил он другого пирата, вряд ли начальник порта кинется арестовывать одного разбойника за смерть другого, – задумчиво произнес Альен, в душе соглашаясь со своим слугой.
– Он меня не видел, – снова заговорила Тина, садясь на стул. – Только услышал прозвище. Но ведь никто не знает, на каком корабле есть Сверчок. И хорошо, что до утра стоим. Если сейчас рвануть, то он поймет у кого находится… Дьявол!
– Находится что? – Литин сделал шаг в сторону девушки. – Сверчок, ты не все мне рассказал? Что еще ты натворил? Говори!
Чертов ром, это он лишил осторожности и развязал язык, не иначе. Мадемуазель Лоет надавала себе мысленных пощечин, вставая перед дилеммой: рассказать правду, или же начать изворачиваться? Заметив досаду на лице юного слуги, Альен Литин подошел вплотную к Тине, ухватил ее за подбородок и задрал голову вверх, пытливо глядя в глаза. «А глаза и правда, как небо, сини», – не к месту подумала девушка, зачарованно глядя в глубину мужского взгляда.
– Говори, Эмил, что там произошло, – сдерживая раздражение, потребовал Альен.
– Полное дерьмо, – ответила Тина, скользя взглядом по лицу своего нанимателя.
– Поясни, – Литин отпустил подбородок девушки из захвата и присел на краешек стола. – Сверчок, я должен знать, во что ты ввязался за то короткое время, что ходил за водой.
Тина перевела дыхание, все еще отходя от созерцания лица своего хозяина, затем утерла пот, выступивший из-за жара, неожиданно охватившего тела. «Точно ром», – подумала она.
– Ну же, – теперь Альен не скрывал раздражения.
Рука девушки нырнула за пазуху, и она вытащила плоский кожаный футляр. Затем потянула за шнурок, скреплявший края футляра, и вытащила старую пожелтевшую бумагу. Альен следил с каким благоговением мальчишка разворачивает бумагу, с каким трепетом разглаживает ее на столе, после поднимает засиявший взор и шепотом произносит:
– Сокровища, господин Альен. Клад старого пса Ларса Биглоу, мир праху его, кто бы он ни был.
– Это…
– Карта, хозяин, карта! – сдавленно воскликнул малец, не сводя с хозяина горящего взора. – Я не хотел брать, это вышло случайно. Все было так, как я сказал, только ругались они вот из-за этого. И перед тем, как Ржавый вспорол глотку Лени, тот выкинул в оконный проем этот футляр. Я ни за что бы не взял, это вышло случайно. А когда Лени, упокой дьявол его душу, вывалился на мою сторону, я бросился прочь, прихватив с собой и карту. В ту минуту я ни о чем не думал, правда. Если бы вернуться назад, я бы не стал к ней прикасаться, и вообще не пошел бы к сгоревшему складу. Но коли уж случилось, что карта у нас…
– Дьявол тебя пожри, Сверчок, – мрачно ответил Альен, не разделивший восторга паренька. – Ты ввязал нас в крупные неприятности. Нужно избавиться от этой дряни.
Тина, тут же дернула на себя карту, стремительно сворачивая ее и пряча обратно в футляр. Она мотнула головой и встала со стула, глядя исподлобья на своего нанимателя.
– Не отдам, – ответила она.
– Это глупо, парень, – сурово произнес Литин, вставая со стола. – Лучше избавиться от карты. Пока она у нас, мы в опасности.
– У нас она будет или нет, но Ржавый все равно будет искать корабль, на котором имеется Сверчок. А если он услышал и ваше имя, то не так уж и сложно будет узнать, какой господин Альен оплачивал стоянку. Ваше имя стоит в реестре?
– Черт, – выдохнул мужчина, падая на стул. – И что ты тогда в лесу мимо не прошел?
– Судьба, – развела руками Тина и неожиданно бесшабашно улыбнулась. – Господин Альен, вы же хотели приключений, о которых не устанут слушать ваши внуки, так? Посудите сами. Теперь у нас есть карта пиратского клада, есть корабль, на котором мы можем отправиться за ним…
– И кровожадный пират, который хочет вернуть карту и заполучить клад, – криво усмехнулся Литин. – Иногда мне хочется придушить тебя собственными руками.
– Вставайте в очередь, – рассмеялась девушка. – Вы не единственный.
– Уступлю тебя Ржавому, – нацелил на нее палец молодой человек.
– Вам двадцать два года…
– Прекрасный возраст, жизнь только начинается.
– Ваша жизнь скучна и однообразна.
– Спокойна и приятна.
– Вы хотели приключений.
– Но жить я хочу больше.
– Трусите?
– Имею опасения.
– Разумно, но лучше один раз позволить себе безрассудство, чем всю жизнь потом жалеть, что не попробовали. Если он нас найдет, то нам всем хана, в любом случае. Так почему бы не рискнуть?
– У меня есть дело…
– После Тарвана. Клад никуда от нас не уйдет.
– Это…
– Это сокровища, и никто теперь не знает наверняка, где карта, ведущая к ним.
– Пират…
– Лишь слышал о том, что она у Лени, но он не видел, когда тот избавился от нее. Думаю, он вообще не видел этой карты.
– Сверчок…
– Господин Литин.
– Опасно!
– Смертельно опасно.
– Мы можем все погибнуть.
– Все когда-нибудь умирают.
– Но хочется пожить подольше.
– Точней не скажешь. Пожить скучно, однообразно, или же…
– Ты маленький искуситель, Сверчок!
– Я ваш проводник в мир приключений.
– К дьяволу! – воскликнул Альен. – Мне нужно подумать. А ты пока не вздумай никому ничего рассказывать, даже своему другу Мартелю.
– Я нем, как клад, – осклабилась Тина и покинула каюту нанимателя, сияя улыбкой.
Прохладный ветер ее немного отрезвил, охлаждая горящие щеки. Девушка припала спиной к переборке и прошептала:
– Ох, маменька, что же я натворила? Что теперь будет? Ой, что бу-уте-ет.
Она растерянно оглянулась, вспомнив вдруг, что не все вещи успела прополоскать, а то, что успела, не развесила, но, рубашкам занимался Рени, и девушка облегченно вздохнула. Тина собралась доплестись до гамака, однако ее остановил тихий свист.
– Эмил, – кок поманил к себе мадемуазель Лоет. – Иди сюда, накормлю.
Удивленная таким обращением, Тина направилась на камбуз. Барту поставил перед ней миску с кашей, сунул в руку кусок свежего пшеничного хлеба и подмигнул.
– Лопай, балбес, лопай.
– Спасибо, – кивнула девушка, вдруг ощущая, что голодна, как сам дьявол.
– Вроде и не глупый ты парень, но все время находишь на свой тощий зад приключений, – усмехнулся Барту, присаживаясь рядом.
– Вы тоже знаете? – угрюмо спросила Тина.
– Новости на корабле разлетаются быстро, – ответил кок. – Нас старший помощник собрал и велел называть тебя по имени, пока не выйдем в море. Ну и наворотил же ты дел. Как умудрился в самое пекло влезть, да еще уйти целым и невредимым.
– Меня не видели, – жуя, ответила девушка. – Только прозвище этот гад услышал.
– Понятно, – Барту протянул руку и потрепал Тину по голове. – Ладно, утром снимемся с якоря и уберемся отсюда, не бойся.
– Угу, – промычала мадемуазель Лоет впиваясь зубами в сдобную булочку и запивая ее чаем. – Фкуфно.
– Фкуфно ему, – передразнил кок. – Балбес ты, Сверчок, как есть балбес.
Тина тяжко вздохнула, соглашаясь с мужчиной, и больше от еды не отвлекалась. Барту еще с минуту наблюдал за парнишкой, набившего полные щеки, как бурундук, затем усмехнулся и вышел с камбуза. Тина проводила мужчину взглядом, откинулась на спинку стула и осоловело посмотрела на опустевшую кружку.
– Ой, – сыто икнула девушка и поплелась прочь с камбуза, предвидя, что завтра получит от Барту нагоняй за то, что не убрала за собой посуду.
Втянув ночной воздух полной грудью, мадемуазель Лоет подумала о том, что сейчас могут делать маменька с папенькой, и как там сиятельный дед. Наверное, с ног сбились, разыскивая блудную дочь, а она тут нашла себе приключения похлеще, чем мозгляк Марк и его покровитель – герцог. Тут вам не изнеженные негодяи, это целый пират. Кровожадный и злой… какой ужас!
– Эй, приятель, – донеслось до девушки. Кто-то звал вахтенного с берега.
– Что тебе? – лениво отозвался матрос.
– Слушай, приятель, я тут Сверчка ищу, мне с ним нужно поговорить по делу. Позови его.
Голос не принадлежал Ржавому, но это вовсе не означало, что искавший Сверчка не был посланцем пирата. Тина уже готова была рвануть обратно на камбуз и закрыться там, готовая держать осаду до победного конца, когда вахтенный, все так же лениво позевывая, почесал бок и отрицательно покачал головой:
– Нет здесь никаких сверчков. Колченогий есть, Сухопарый есть, даже Пентюх есть, а Сверчков нету. Если кого из этих позвать, так и скажи, а то придумывают тут не пойми кого. Сверчок, – фыркнул матрос, усмехаясь.
– И ты даже не слышал такого прозвища? – спросили с берега.
– Почему же, – пожал плечами вахтенный. – Слышал. Орали вроде не так давно какого-то Сверчка, только откуда, не знаю.
– Может быть, может быть, – не стал спорить невидимый Тине мужчина. – А господин Альен на месте?
– Ну и странный же ты, приятель, – вахтенный снова почесался. – Может тебе сразу Всевышнего позвать? Он тоже вроде есть, только его никто в глаза не видел. Где я тебе еще и Альена какого-то возьму?
– Нет его, значит? – вздохнул собеседник вахтенного. – Ну и дьявол с ним, пойду искать дальше. А вы долго в Порт-Дайоне стоять-то будете?
– Еще пару дней, – соврал матрос, не моргнув глазом. – Не меньше.
На этом разговор закончился, и Тина осторожно выглянула из-за перил борта, рассматривая в спину коренастого мужчину на деревянной ноге, глухо постукивавшей о деревянный настил причала. Девушка шумно выдохнула.
– Иди спи, Эмил, – хмыкнул вахтенный. Не став спорить, мадемуазель Лоет все-таки добралась до гамака и моментально уснула.
А вот Альену Литину не спалось. Он лежал поверх одеяла на своей койке, не удосужившись раздеться. Мужчина подложил руки под голову и смотрел в потолок, раз за разом прокручивая разговор с мальчишкой. В чем-то паренек был прав, жизнь молодого человека, несмотря на достаток и приметную внешность, унаследованную от отца, не блистала разнообразием. Характер ему достался от матери, женщины серьезной и прагматичной, сдерживавшей порывы отца, которым он был подвержен. Впрочем, дедушка Литин говорил, что мэтр Дамиан Литин с возрастом стал именно таким, каким его всегда мечтал видеть его отец. Еще дед рассказывал, что это тяготы пленения сделали Дамиана более серьезным. Сам же отец Альена говаривал, что жизнь умеет преподносить сюрпризы, которые вышибают воздух из груди, и тогда приходится многое переосмыслить, но изменить тогда что-то бывает уже поздно. Этому он учил и своего сына, радуясь, что Альен нравом пошел в мать.
Однако сам Альен порой тяготился собственной серьезностью. Желая угодить родителям, он взвалил на свои плечи половину забот компании, и мэтр Дамиан изменил ее название на «Литин и сын». Юноша быстро втянулся в дела. Он умел многое подмечать, умел делать выводы и самостоятельно принимать решения. Альен лично брался за многие поручения отца, разъезжая по королевству, заключая договоренности с партнерами. Ему это нравилось и не нравилось одновременно. Молодому человеку не хватало того простора, который так необходим молодости. Альен не участвовал в шумных попойках, редко посещал светские мероприятия, почти не бывал на охотах. Дела компании занимали почти все его свободное время.
Несмотря на внешнюю красоту и жадный женский интерес к его персоне, молодой человек предпочитал постоянство, не порхая мотыльком между влюбленными женщинами. Молодой Литин заводил продолжительные отношения с одной женщиной, расставался по той или иной причине, после начинал встречи с новой любовницей. Его подругами становились уже опытные женщины, знавшие, что они хотят и способные дать Алену то, что ему нужно. Это были молодые вдовы, иногда замужние дамы, чьи мужья мало интересовались своими женами. Первые довольствовались его подарками и периодическими визитами. Вторые с радостью делились своим теплом, принимая в ответ внимание и заботу молодого человека. Ни первые, ни вторые никогда не намекали на свадьбу, не устраивали сцен. Отпускали молодого любовника не всегда охотно, но все же без скандалов.
И вот в эту устоявшуюся упорядоченную жизнь вдруг ворвался маленький ураган, столь непохожий на всех, кого Альен знал раньше. Талант Сверчка вляпываться в истории забавлял и раздражал одновременно. Как он там сказал? «Держитесь меня, и приключения сами вас найдут»? И ведь не обманул, шельмец. Вот тебе и готовое приключение. Только разум, привычный анализировать и просчитывать наперед последствия, вопил во весь голос не ввязываться в сомнительную историю. А молодая кровь и капля отцовского авантюризма требовали рискнуть.
Альен сел на койке и потер лицо ладонями.
– Чертов Сверчок, – проворчал молодой человек и вышел из каюты, надеясь, что свежий воздух успокоит, и опасные размышления сами покинут голову.
– Не спится? – спросил вахтенный.
– Нет, – вздохнул Альен.
– Тут кое-кого искали, – понизив голос, сообщил матрос.
– И? – встрепенулся господин Литин.
– Не нашли, – усмехнулся матрос.
Молодой человек хлопнул вахтенного по плечу и направился туда, где спал его маленький слуга. Конечно, можно было подождать до завтра, но успокоение никак не приходило, будоража воображение и зажигая кровь возможностью почувствовать что-то новое, что-то необыкновенное. Потому Альен решил сейчас растолкать паренька и поговорить, дав тому завтра время отоспаться и не вскакивать с утра пораньше.
Альен остановился рядом с гамаком, где тихо посапывал Сверчок и ненадолго замер, рассматривая его. Рука паренька свесилась с края гамака, и Литин краем сознания отметил, что кисть руки Сверчка изящная, несмотря на неопрятный вид ногтей. Взгляд мужчины переместился на лицо слуги, и в голове возникла мысль, что он хорошенький, как девчонка. Нежный овал, аристократичные черты лица, по-девичьи нежная кожа… Сейчас, в свете зажженной свечи, паренек казался совсем женственным и даже старше названного им возраста. Нахмурившись, Альен скользнул взглядом ниже, туда, где распахнулся жилет, и ворот рубахи чуть разошелся, открывая…
– Хозяин? – Сверчок столь резво попытался вскочить, что гамак перевернулся, и он полетел на пол.
Альен растерянно смотрел, как парень вскакивает, поспешно затягивая ворот рубахи и застегивая жилет. Затем Эмил выпрямился и напряженно взглянул на молодого человека. Теперь он совсем не напоминал девушку. Лицо помято со сна, глаза немного шальные, волосы взлохмачены, потирает ушибленное колено. Альен тряхнул головой, отгоняя наваждение, приложил палец к губам и показал идти за собой. Но через несколько шагов опять обернулся и испытующе взглянул на мальчишку.
– Что? – одними губами спросил тот.
Молодой человек отрицательно покачал головой и отвернулся, уговаривая себя, что то, что ему показалось не может быть правдой, потому что девицы не бродят по дорогам, не кидаются на разбойников, не лазят по снастям, и не бранятся столь мастерски, словно всю жизнь прожили рядом с разбойниками. «Если только они не Сверчок», – мысленно усмехнулся Альен и вошел в каюту, стараясь не думать о том, что навеяли ему ночные тени.
Как только двери за Сверчком закрылись, Литин обернулся и вновь приложил палец к губам, тут же указав на переборку. Паренек понятливо кивнул и подошел ближе к столу, на котором сейчас стояла чернильница, лежали бумага и перо. Альен обмакнул перо в чернила и аккуратным почерком вывел: «Карта при тебе?». Сверчок кивнул и достал из-за пазухи кожаный футляр. Взгляд молодого человека помимо воли остановился на этой части мальчишеского тела, пытливо вглядываясь в район груди. И вновь ему показалось, что он уловил очертание, которых не могло быть на теле парня, как и вообще на любом мужском теле, если, конечно, мужчина не страдает крайней степенью полноты.
Тем временем Сверчок открыл футляр, развернул карту и положил на стол. Альен придвинул ближе подсвечник с двумя рожками, склоняясь над картой.
«Ты понимаешь ее?», – написал вновь Альен.
«Понимаю, но мне нужна большая карта, чтобы лучше разобраться, где это место», – написал в ответ сверчок. Он немного подумал и приписал, – «Вы хотите отправиться за кладом?»
«Я думаю», – досадливо поморщился молодой человек. – «Ты пока молчи, а карту оставь мне».
Рука Сверчка взметнулась вверх, почти ткнув в нос хозяину фигой. Глаза Альена съехались к переносице, оценивая сооруженную конструкцию из пальцев.
– Ой, – мальчишка покраснел и спрятал руку с фигой за спину, прошептав. – Извините, я нечаянно.
Альен погрозил ему пальцем и усмехнулся.
«Хорошо, пусть будет у тебя. Только не потеряй, возможно, она нам спасет жизнь…»
– Сомневаюсь, – прошептал Сверчок, и молодой человек закатил глаза. Как раз этого ему слышать не хотелось.
«Никому не показывай. Если я решу этот вопрос положительно, то сам поговорю с капитаном», – написал он, мальчишка кивнул, затем взял перо:
«Я попробую узнать у Мартеля об этом Биглоу. И про Ржавого еще поспрашиваю. Нужно узнать про врага, как можно больше».
Литин тут же слегка дернул парнишку за ухо.
«Это ты навязал нам врага».
«Я нашел нам сокровища», – не согласился Сверчок.
«Пока только старый клочок бумаги и неприятности, связанные с ним», – возразил Альен.
Сверчок насупился, бросив на нанимателя воинственный взгляд. Молодой человек усмехнулся, взгляд его скользнул в район груди паренька, и неожиданная мысль пришла Альену в голову. Он окунул перо в чернильницу и вывел:
«Тебе сегодня досталось, сильно устала?»
«Да, устала…», – Сверчок вспыхнул, сердито взглянул на мужчину и зачеркнул последнюю букву «а» в обоих словах «устала». – «Я – парень!»
«Разумеется», – кивнул Альен. – «Я случайно сделал ошибку, ты просто повторил».
Сверчок горячо закивал, подтверждая этот вывод.
«Отдыхай. Утром обойдусь без тебя. Спокойной ночи, Сверчок».
– Спокойной ночи, – ответил парнишка.
Альен с интересом смотрел на то, как его слуга, убирает карту и исчезает за дверями, после опустил взгляд на листок бумаги, рассматривая перечеркнутые буквы «а».
– Занятно, – негромко произнес мужчина. – Крайне занятно. Нужно будет понаблюдать за ним.
Мысли Альена, наконец, немного успокоились, перестав устраивать в голове чехарду. И пусть он еще уговаривал себя, что нужно все хорошенько обдумать, однако в глубине души он уже знал, что решение принято. Засыпая, молодой человек представил себе на грани сна и реальности сундуки со старинными монетами, драгоценностями, а рядом девушку с карими глазами, удивительно похожую на Сверчка, только в платье.
– Хорошенькая, – прошептал Альен и провалился в глубокий спокойный сон.
Глава 15
Вторая неделя плавания подходила к концу, не ознаменовавшись никакими событиями. На «Алиани» царили мир и спокойствие. Никто не пытался задержать шхуну, когда она покидала гавань Порт-Дайона, никто не гнался после, и бордовый корпус бригантины «Красная заря» ни разу не замаячил на горизонте. Тина и Альен, единственные понимавшие всю угрозу для команды «Алиани» в полной мере, через несколько дней отсутствия новостей успокоились и расслабились.
На следующий же день, когда шхуна покинула отныне опасный Порт-Дайон и вышла в море, Тина не стала тратить времени даром. Она выбрала момент, когда всезнающий Мартель сидел на палубе, отдыхая от работы и покуривал трубку, и пристроилась рядом, заведя разговор о пиратах. Паренек стал свидетелем того, как один морской разбойник убил другого, потому не было ничего удивительного в том, что он заговорил на их тему. Мартель, любитель поговорить и поделиться своими историями, откинулся назад и блаженно прикрыл глаза.
– Это мое последнее плавание, – сказал он Тине. – Стар я слишком. Куплю себе рыбацкую лодку и займусь промыслом, на это сил еще хватит. А от всего этого, – Колченогий указал мундштуком трубки на других матросов, – я уже дряхлый. Внука себе в помощь возьму, он у меня работящий, смекалистый.
Девушка с пониманием покивала. Мартелю уже давно перевалило за семьдесят, он немногим старше обоих ее дедов. Дедушка Ламбер тоже уже выглядел старым, но все равно был еще достаточно крепок и подвижен. А вот его сиятельство, несмотря на почтенный возраст, казался несокрушимой скалой. И трость в его руках смотрелась, скорей, оружием, чем палкой для опоры. Он оставался грациозен и статен, продолжая нравится женщинам. Впрочем, и папенька, который был уже на шестом десятке, отнюдь не выглядел пожилым мужчиной. Подвижный, сильный, язвительный, с живым блеском в единственном зрячем глазу. Казалось, только седина, все более пробивавшаяся в волосах, да морщинки вокруг глаз – остаются свидетельством его возраста.
А вот Мартель, действительно, казался древним, и на «Алиани» он был, скорей, пассажиром, чем матросом. Пусть господин Лериа и давал старику какую-то работу, но все мелкую и незначительную. Зато послушать истории Колченогого собирались многие. Рассказывать он умел. Порой даже капитан Верта присаживался рядом и слушал старого матроса, недоверчиво покачивая головой и посмеиваясь.
– Дядя Мартель, а Ржавый самый страшный пират? – спросила Тина, поглядывая из-под ресниц на струйку сизого дыма.
– Сейчас, наверное, да, – кивнул старик. – Еще та гнида.
– А раньше? Капитан Лоет был страшным пиратом? – этот вопрос мадемуазель Лоет задала просто из любопытства.
– Вэй Лоет? – Мартель усмехнулся. – Нет, он не был страшным пиратом. Но это был единственный пират с принципами. К нему в команду многие хотели попасть, он, хоть и жесткий мужик, но за своих глотку мог порвать любому. «Мои мальчишки», вот как он их называл, а они его «батя». И пусть батя мог и порешить, но это всегда за дело. Хотя, говорят, тоже дури хватало. Мог пристрелить спьяну, если кто не ко времени совался.
Тина скрыла усмешку. Про папенькину привычку палить по незваным посетителям она была наслышана. Дядюшка Самель рассказывал, что они всегда четко знали, где нужно встать, чтобы не задело шальной пулей.
– Мой бывший капитан называл Лоет – голубая кровь пиратства, – продолжал Мартель. – В нем порода была, манеры благородные знал. Женщин не трогал, верней, трогал, но им это нравилось, – Колченогий хрипло рассмеялся, а Тина нахмурилась, оскорбившись за маменьку. – С мужиками всегда резкий был. Был у него враг закадычный – капитан Берк. На море запросто не расходились, корабли друг другу дырявили. На суше морды били друг другу, а на дело, все одно, вместе. Что Берк тащил свой зад к Лоету, что Лоет не отказывал Берку. А потом при дележе опять драка. Жаден был Берк больно, а Лоет жадности не прощал. Сдох жмот вскоре после того, как Лоет в честные люби подался. Не с тем связался, характер свой гнилой показал, так его и прирезали. Черт его знает, почему Лоет щадил, но Берк всегда выживал после их схваток. А Лоет-то знатный рубака.
Про папеньку Тине нравилось слушать, и она бы еще послушала, но ее интересовал совсем другой пират.
– Дядя Мартель, а кто все-таки был страшным пиратом? – спросила девушка, возвращая старика на прежний курс.
– Страшный? Так они, малец, все страшные, – Мартель отложил трубку и сложил на животе руки. – Они же разбойники, чужое к рукам прибирают.
– И все-таки, – не желала отставать Тина.
Старик ненадолго задумался. Затем почесал щеку и оживился.
– Да, вот, например, Золотой. Был такой разбойник лет сто назад. До золота страшный охотник был, и украшал себя золотом, потому так и прозвали. Про него много жутких историй рассказывали. Он как-то свою зазнобу с другим застал… хотя, нет, тебе я не буду эту историю рассказывать, мал еще, да и воротит с нее. Так зверствовал, что даже его парни струхнули. Еще был Одноногий Орс, у того забава была. В сеть кого-нибудь посадит и за борт, а потом за кораблем сеть тянут. Выжил человек через линг, отпускал. Только разве там выживешь? Но многие соглашались, надежда – вещь такая.
– А еще?
– Еще… Ларс Биглоу. Вот уж тварь была, – Тина встрепенулась. – Кстати, тоже был с принципами, как и Лоет. Слов на ветер никогда не бросал, его пуще дьявола боялись. Самый удачливый пират своего времени. Говорят, золото из его карманов, как горох сыпалось. Мог купить себе остров, но жаден был настолько же, насколько богат. Ни одной ржавой миты не оставил своим наследникам, а они у него были. Все спрятал. Спрятал и проклял то место, пролив там кровь своего брата. Говорят, место гиблое, туда не подобраться. А еще говорят, что тому, кто найдет сокровища Биглоу, перейдет его удача. Сколько народа уже голову сложили за этот клад, а ведь не сдаются. Ищут, ищут. Глотки друг другу режут, корабли топят, команды под корень изводят. Биглоу оставил карту, даже не прятал ее. Сказал, кому карта достанется, тот получит и сокровища. В первый же час после его смерти, трое его сыновей умерли в попытке завладеть картой, каждый хотел быть первым. И понеслось. Как только карта попадает в чьи-то руки, так и расплата рядом. Правда, еще говорят, что было какое-то условие. Только я его не знаю. Вроде как он зашифровал свое послание на обратной стороне карты. Может, тому повезет, кто расшифрует? А как расшифровать то, чего нет? Враки это все.
– Враки, – задумчиво повторила Тина. – Это все враки. Ой, – она вскочила на ноги, – кажется, меня хозяин звал. Побегу, а то снова гадом станет.
– Беги, малец, – усмехнулся Мартель, снова набивая свою трубку.
Своего нанимателя Тина нашла в капитанской каюте, где тот разговаривал с капитаном Верта, потягивая вино из серебряного стаканчика и чему-то посмеиваясь. Мадемуазель Лоет остановилась на пороге, приплясывая от нетерпения и делая жуткие рожи, показывая всю значимость своего визита. Альен приподнял брови в насмешливом изумлении:
– Мальчик мой, у тебя лицо свело, или же тебя мучит нужда, а ты забыл, как она справляется и пришел об этом спросить у меня? – поинтересовался Литин.
– Гарпун вам в печень, хозяин, – от души ответствовала Тина.
– И тебе доброго дня, Сверчок, – усмехнулся молодой человек. – Что случилось?
– Вы мне нужны, господин Альен, – взяв себя в руки, произнесла мадемуазель Лоет.
– Приятно знать, что в тебе нуждаются, – Литин поднялся на ноги. – Оставлю вас, капитан Верта.
– Разумеется, – улыбнулся Верта. – И поспешите, а то эти дьяволовы дыры сопят так, что способны разбудить морского дьявола.
– Чтоб вас черти полюбили, капитан, – с чувством пожелала ему Тина и первой направилась в каюту Альена.
В каюте девушка схватилась за перо. Господин Литин остановился рядом и наблюдал, как подрагивает перо в нетерпеливой руке, как рождаются прыгающие строки. Возбуждение Тины не давало усомниться в том, что она узнала что-то важное. Когда она поставила точку и сдвинула лист в сторону своего нанимателя, тот рассматривал уже не строчки, а саму мадемуазель Лоет. Тина подняла голову и застыла, пойманная внимательным изучающим мужским взглядом в ловушку. Щеки тут же опалило огнем, и неугомонное создание испытала сильнейшее смущение. А следом пришел страх, заставивший кровь отхлынуть от лица. «Он знает», – вдруг подумала девушка.
Однако Альен Литин не задал ни одного вопроса, которых Тина боялась, как огня, вместо этого молодой человек взял в руки исписанный лист и вчитался, все больше хмурясь. Пока Альен изучал новости, принесенные Сверчком, мадемуазель Лоет терялась в догадках, заподозрили в ней девицу, или же испытующий взгляд наниматель имел какое-то иное значение. Пока она размышляла, Литин взял перо, и вскоре Тина прочла: «Достань карту».
Она тут же полезла за пазуху, но опомнилась и отвернулась, на всякий случай. А когда вновь посмотрела на Альена, он уже сидел на стуле и повторно перечитывал то, что написала Тина. Девушка не стала рассказывать про проклятье и то, что все хозяева карты непременно гибнут, решив, что это лишнее… пока лишнее. Зато рассказала про скрытую информацию и про то, что клад Биглоу баснословен. Должно быть, Литин почувствовал подвох в том куске сыра, что ему подсовывала хитрая девица, потому лицо его вновь стало мрачноватым, и во взгляде появился огонек сомнения.
Забрав из рук своего слуги футляр, Альен сам достал карту и перевернул ее обратной стороной. Желтоватые и бурые пятна на ней, наводили на мысли о том, что карта много раз бывала в переделках. Молодой человек бросил на Тину скептический взгляд и постучал пальцем по бурым пятнам, давая понять, что ей не провести своего наниматели.
– Ты должен рассказать мне все, – негромко произнес Альен. – В твоей истории слишком много белых пятен, а пятен крови вот здесь достаточно. Пиши, что утаил, а я подумаю.
– Хозя…
– Пиши, Сверчок, пиши, – не пожелал слушать слугу Альен.
Возмущенно сопя, мадемуазель Лоет все-таки решилась рассказать все, что узнала от Мартеля. В общем-то, сомнения господина Литина не были лишены основания, Тина это признавала. По карте было отлично видно, что путь ее был долог и тернист. И раз уж никто до сих пор не нашел сокровища Биглоу, значит, не все так радужно и просто, как пыталась сказать об этом девушка.
– Это след от огня, – Альен указал на небольшое черное пятно. – Ее держали над свечой, пытаясь увидеть скрытое послание. Похоже, оно так и не проявилось.
– Или исчезло вновь, – прошептала Тина, отрываясь от своего занятия.
– Проверим, – согласно кивнул Литин, зажигая свечной огарок.
Он некоторое время держал карту над огнем, под встревоженным взглядом мадемуазель Лоет, а затем разочарованно задул маленькое пламя. – Ничего. Может, нет послания? Или карта ненастоящая.
