Текст книги "Из двух зол (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Да вроде нет.

– А кошмары? Не снятся?

Арди покачал головой. Он даже забыл, что до приступа на дороге его каждую ночь одолевали дурные сны.

– Взял все под контроль и успокоился?

– Я бы не назвал это «успокоился», скорее, подготовился к неравной битве.

Джесси рассмеялся.

– Природа жестоко подшутила, сделав тебя омегой, Арди.

– Давай не будем об этом, Джесс.

Подошел Блэйк, и Арди задержал дыхание – от его запаха у него плыло перед глазами. Проклятые гормоны! До течки еще далеко, что же с ним будет дальше?

Блэйк как ни в чем не бывало улыбнулся и протянул ему тарелку с жаренным мясом и свежими листьями салата.

– Кстати, вы знаете, что Ванберг отказался от ребенка?

– Что? Почему? – удивился Арди, переглядываясь с таким же озадаченным Блэйком.

– У ребенка оказался сложный порок сердца, – рассказал Джесси, – родители Терри забрали малыша и теперь готовят его к операции. Наш центр спонсирует лечение.

– Вот так, – покачал головой Арди, – а шансы есть?

– Есть.

– Просто этот урод не захотел возиться с больным ребенком, – сквозь зубы процедил Блэйк.

Джесси пожал плечами, похлопал Арди по плечу и ушел. Они с Блэйком остались одни.

Блэйк оперся на перила, задумчиво улыбнулся, глядя на веселящихся детей. Он так и не надел свитер, и по смуглым рукам гуляли мурашки. Арди хотел сделать замечание, но вовремя остановил себя: у него больше не было права поучать Блэйка.

Снег планировал крупными хлопьями, глушил звуки, и казалось, что тявканье собаки и голоса детей доносятся издалека. Стало темнеть, Илай позвал всех за стол, но Блэйк не шелохнулся, а Арди не хотелось уходить от него.

– Тебе не холодно?

– А тебе?

Арди демонстративно закутался в теплый пуховик.

– Холодно.

– Тогда иди в дом. Там начинают поздравлять Лукаса.

– Как-то неудобно, что мы без подарка, – их разделял один шаг, но Арди не решался приблизиться к Блэйку.

Альфа не ответил, даже не посмотрел на него, погруженный в какие-то свои мысли. Арди взял пустую тарелку. В конце концов, это просто неприлично – не поздравить собственного сына. Он повернулся и пошел на шум праздника, но возле двери остановился, поставил посуду на пол и быстрым шагом вернулся назад.

– Пойдем ко мне, – Арди взял Блэйка за замерзшие пальцы, – пойдем, я тебя согрею. Ну Блэйк же!

Арди дернул его, заставляя повернуться, и тут же оказался в жадных объятьях. Блэйк шумно выдохнул, вжимая омегу в свое большое сильное тело, холодные губы покрывали поцелуями щеки, губы, шею. Арди закрыл глаза, замирая от восторга. «Наконец-то», – подумал он.

Где-то далеко хлопнула дверь. Зазвучали голоса, но почти сразу все смолкло. Остался только снег, темнота и они с Блэйком.

Его упрямый альфа переоценил возможности своей альпинистской терморегуляции. Когда они ворвались в спальню, его колотило от холода, Арди растирал его руки, плечи, грудь, прижимался теплым животом к паху, целовал в ледяные колючие щеки.

– Стоило бросить тебя, и ты забыл, что такое бритва.

– Я забыл, что такое дышать, – проворчал Блэйк, – а ты мне про бритву.

– О Боже! – Арди затрясло, когда Блэйк обвел кончиком языка раковину его уха.

Его тело воспринимало все слишком остро, от каждого прикосновения рецепторы бесились, а ведь Блэйк еще не тронул его по-настоящему. Арди толкнул альфу к постели, заставляя сесть на край, забрался на колени лицом к нему и обвил руками шею.

– Притормози, мне – слишком, – попросил он, покрывая любимое лицо невесомыми поцелуями.

Блэйк послушно прижал его к себе, не делая попыток зайти дальше. В спальне пахло розами, но запах альфы – своего, сильного, надежного, возбужденного – доминировал над ароматом цветов.

– Маленький…

– Что? – спросил Арди, нежно перебирая его волосы.

– Ничего не будет.

– Что? Ты о чем это? – Арди отстранился, заглядывая в лицо Блэйка.

– Мы не будем заниматься сексом.

– Ты кого-то нашел? – Арди спрыгнул с его колен, поправил член, ноющий от эрекции.

– Нет, – Блэйк смотрел так влюбленно, что Арди сразу ему поверил. Глупость спросил, но мало ли?

– Тогда в чем дело? – с обидой спросил Арди. Ему тоже было нелегко решиться заняться любовью с бывшим мужем, но природе было плевать на законы Великобритании, она предназначила их друг другу и мстила за пренебрежение ее желаниями.

– В тебе говорит возбуждение, – Блэйк хоть и говорил тихо и ровно, был тверд, – я тоже тебя безумно хочу. Но если мы сейчас переспим, завтра для нас ничего не изменится. Я стану для тебя приходящим любовником, ходячим членом. Мне это не нужно, маленький.

И это точно не то, что попросил на день рождения Лукас.

Арди обхватил руками плечи и поежился. Он понял, что хотел сказать ему Блэйк, хоть и не расчитывал на такой ответ. Отошел к окну, отрешенно глядя на летящий пеленой снег. Зима пришла какая-то аномально снежная.

– Я хочу жениться на тебе, Арди, – просто, без всякого пафоса сказал Блэйк, – ты попросил дать тебе время и пространство, и я сделал это. Я готов ждать, сколько потребуется, но на этот раз все будет правильно.

– Секс только после свадьбы? – усмехнулся Арди.

– Начнем все сначала? – с надеждой спросил Блэйк.

– В который раз мы уже начинаем сначала? В третий? В четвертый?

– На этот раз у нас все должно получиться. Ты выйдешь за меня, маленький?

Лукас обиделся на папу, как не обижался даже в самом начале беременности. Но тогда он не чувствовал себя таким утомленным и равнодушным, а сейчас даже проявление чувств требовало от него немалых усилий.

– Даже не думай! Рождественская неделя в Лондоне – это тихий ужас. Пробки, аварии, толкотня в магазинах. Тебе это вредно, не говоря о том, что опасно.

Папа, в последнее время избаловавший Лукаса исполнением любого каприза, был полон решимости, а значит, настаивать было бесполезно.

– Что такое тебе срочно понадобилось в MARKS & SPENCER, без чего ты не мог бы обойтись?

Лукас надулся, глядя в окно на падающий снег. Он уже ненавидел этот снег, и лес, и подстывший пруд с темными пятнами незамерзшей воды, в которых плавали утки. Иногда снег сменялся дождем – вот и все разнообразие.

– Я хотел купить что-нибудь малышу.

– Какой в этом смысл? – пожал плечами Арди. – Еще очень рано, к тому же ты сам не дал доктору сказать, кто родится, и даже не знаешь пол ребенка.

– Это альфа, – упрямо сказал Лукас и погладил живот.

Папа не стал спорить и ушел к ноутбуку.

– Если ты сильно хочешь чего-то определенного, давай закажем отцу или Илаю, они привезут, – крикнул он из своей комнаты.

Он так и не понял, что Лукас просто хотел развеяться. То есть купить что-то для малыша он хотел тоже, но только сам. Потрогать крошечные вещички, проверить на мягкость и удобство, принести в красивом пакете, просто вдохнуть полной грудью запах Лондона.

– Ничего мне не надо!

– Как хочешь.

Лукас подавил слезы. Он постарался удобно устроиться на диване, но поясница тупо заныла, пришлось повернуться на бок и подложить под живот свернутое валиком покрывало. Малыш внутри перекатился и принялся потягиваться, причиняя Лукасу не то чтобы боль, но не очень приятные ощущения. Лукас погладил его, успокаивая, пробормотал утешения и снова сглотнул слезы.

Еще недавно он думал, что беременность принесет ему одно только удовольствие, ведь он ждет ребенка от любимого альфы. Он готовился стойчески сносить все испытания ради малыша, но все же в глубине души был уверен, что ничего такого переживать не придется. Ведь он омега, а для омеги вынашивание ребенка – естественное и во многом приятное состояние. Но все оказалось немного не так.

Лукас любил своего малыша, ловил каждое его шевеление, вглядывался в фотографию УЗИ, различая ручки, ножки, носик ребенка, старательно выполнял все, что говорили врач и папа. Однако он даже подумать не мог, что ему будет настолько тяжело. После первых беззаботных месяцев его охватила какая-то непонятная хандра. Бывали дни, когда Лукас не находил сил даже встать с постели и приготовить еду для себя и Арди. Иногда было трудно дышать, почти всегда трудно ходить. В последнее время малыш сильно подрос и часто будто бы проверял матку Лукаса на прочность – вытягивался внутри, упираясь ножками в мочевой пузырь, а головкой давя в и без того постоянно ноющий желудок. Наверное, бедняжке внутри было неудобно и тесно, а Лукасу порой бывало очень больно. Но он скрывал это от всех, даже от Эда, не говоря уж о папе.

В последние дни, после дня рождения, начали отекать ноги. Ходить стало еще труднее, а врачи вдвое чаще стали выкачивать из него лошадиные дозы крови для анализов. Лукас старался держаться, в конце концов, осталось не так уж долго, и ради маленького он готов был еще потерпеть, но тоска охватывала его все сильнее.

Папа, раньше оберегавший его покой, теперь без устали тормошил Лукаса. Заставлял читать, смотреть фильмы, гулять. Подросший Черри лизал Лукасу руки. Лукас стыдился того, что он такой слабый, что не может даже заставить себя встать. Он тяжело вздыхал и оставался в постели.

Он скучал. Ему давило обручальное кольцо. Он не хотел смотреть на себя в зеркало.

Надвигающееся Рождество не радовало. Но, взглянув на счастливые носочки, Лукас вдруг подумал, что мог бы взбодриться, выбирая вещи для будущего ребенка. Так он еще раз докажет себе, что все его мучения не зря.

А папа ему отказал.

Арди заглянул через плечо Барнетта в распечатку анализов.

– Блядь!

– Арди, – с укоризной вздохнул доктор.

– Показатели ухудшились.

– Пока не критично.

– А когда наступит критический момент, после которого вы начнете хоть что-то делать, Барнетт? – рассердился Арди. – Я не врач, но вижу, ему все хуже.

– Лукас – сильный мальчик, у него крепкий организм.

– У него ДЕТСКИЙ организм! От такой нагрузки может не выдержать сердце, или почки, или еще что-то.

– Арди, не нагнетайте. На сегодня все хорошо.

Арди заскрипел зубами. Сел на кушетку, где только что осматривали Лукаса, и опустил лицо в ладони.

– Слушайте, вы правы, – доктор Барнетт тронул его за запястье, – угроза есть, но она не настолько серьезна, чтобы рисковать ребенком.

– Вы же помните?…

– Конечно, жизнь Лукаса прежде всего. Но пока ему ничего не угрожает, дайте ребенку шанс подрасти еще немного.

– Сколько? – поднял голову и сощурился Арди.

Барнетт придвинул календарик и что-то сосчитал.

– После рождества начнем давать дексаметазон для раскрытия легких и переливать кровь.

– Хорошо, – кивнул Арди.

– Не волнуйтесь, – посоветовал Барнетт.

– Легко сказать.

– Лукас просто устал. Вспомните себя: выносить ребенка нелегко в любом возрасте. Лучше устройте праздник, пусть приедут все близкие, мальчик отвлечется, а после мы начнем готовиться к родам.

Арди никогда еще не видел такой снежной зимы. Снегопад не прекращался и, казалось, только усиливался. Все вокруг было пушистым и белым. Омеги с наслаждением прогуливались по тщательно очищенным дорожкам, для красоты всю клинику опутали проводами с разноцветными лампочками.

Лукас повеселел – сегодня ему неожиданно полегчало, врачи пообещали, что в Рождество не станут мучить его осмотрами, и дух праздника поселил румянец на его болезненно-бледных щеках.

– Папа выехал? – спросил он с утра, колдуя над пирогом. – Эд отзвонился полчаса назад, он закончит с одним делом, и они все приедут.

– Папа выехал, – подтвердил Арди, скручивая салфетки особым способом, – с ним Диего, дедушка и Томас. Но у них сильный снегопад и неизвестно, сколько они будут до нас добираться.

Лукас с трудом опустился на коленки и разжег в духовке огонь.

– Ну зачем ты делаешь все сам, горюшко? – отругал его Арди, установил противень с пирогом и помог сыну подняться.

– Будет обидно, если они не успеют.

– Успеют. Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо. Даже малыш притих.

Лукас тронул кончиками пальцев низ живота. Арди насторожился.

– Притих?

– Ага. Спит, наверное.

Арди положил ладони на бока Лукаса. Обычно ребенок был просто неугомонным. Он мучил Лу бесконечными переворотами и толчками, зачастую не давая спать ночь напролет. Барнетт объяснял это несовершенством кровообращения, и Лукаса по этому поводу нещадно кололи всяческими препаратами. Но тишь да благодать напугали Арди куда больше.

– И давно он так?

Лукас задумался.

– Не знаю. С утра его не чувствую…

Он заглянул в глаза Арди и посерел от страха. Арди рванулся за курткой сына.

– Живо в клинику! Одевайся!

========== Глава 15 ==========

К счастью, доктор Барнетт оказался на месте и сразу все понял. Лукас двигался, как в ступоре, Арди помог ему снять ботинки и куртку, лечь на кушетку. Акушер приложил к животу кардиодатчик, и только тогда мелкого прорвало:

– Что с ним? Это я виноват! Не сказал никому, но я думал, Блэйки лучше, раз он не возится. А что теперь? Пап?!

– Тихо, – цыкнул на него Арди и сжал ладонь, – не мешай доктору.

Барнетт выдавил прозрачный гель на живот Лукаса, и тот всхлипнул. Арди замер в чудовищном напряжении, зачем-то уставившись в экран монитора. Он ничего не понимал в появляющихся, перетекающих один в другой, контурах, лихорадочно, но безуспешно пытался разобрать хоть что-то. Молчащего уже пять минут подряд Барнетта хотелось чем-нибудь огреть.

Наконец, доктор поставил датчик на место, протянул Лукасу салфетку и поднялся:

– Арди, на пару слов.

– Нет-нет-нет! – вскрикнул Лукас. – Говорите при мне! Что с ребенком? Он умер?

Арди перевел взгляд на акушера.

– Твой малыш жив, Лукас, – спокойно и уверенно ответил Барнетт, – полежи немного, нам с твоим папой нужно определиться с тактикой.

– А, хорошо, – выдохнул Лукас и послушно лег на подушку. Его лицо в этот миг было под цвет белоснежной наволочки.

В коридоре Арди схватил Барнетта за локоть:

– Это правда? Ребенок жив?

– Пока, – кивнул Барнетт, – но ждать больше нельзя.

– Что с ним?

– Критическое нарушение кровообращения в пуповине, нужно рожать, пока не наступили необратимые изменения.

– Хорошо. Я согласен, – без раздумий кивнул Арди.

– Но о кесаревом сечении не может быть и речи. С такими показателями тромбоцитов Лукас истечет кровью.

Сердце рухнуло вниз, Арди содрогнулся, но взял себя в руки.

– И что вы предлагаете?

– Самостоятельные роды, потом сразу же начнем переливание крови и тромбомассы.

– Вы с ума сошли! Он не готов…

– Десяти минут на ликбез вам хватит?

Ногти до крови впились в кожу ладоней.

– А если ничего не получится?

Барнетт выдержал яростный взгляд, но не стал ничего говорить.

– Какого хера творится?! – заорал взбешенный Арди. – Вы мне говорили, что нет угрозы, что можно еще подождать! Я доверил вам жизнь своего сына не для того, чтобы с ним случилась такая херня!

– Арди, – Барнетт кивком указал на смотровую комнату, где лежал и, несомненно, сходил с ума от страха Лукас.

Арди глубоко вздохнул.

– Вы знали о возможных последствиях.

– Знал. Мы можем спасти обоих?

– Мы попробуем.

– Но если что-то пойдет не так…

– Спасаем Лукаса, – кивнул Барнетт. – Идите к нему, Арди, успокойте, насколько получится.

Хотелось что-нибудь сломать или, на худой конец, побиться головой о стену. Но Арди совладал с лицом и пошел к сыну. Лукас поднял голову, в защитном движении подтягивая коленки к животу. Для надежности закрыл руками.

– Что он сказал? Они его вытащат, да?

Арди присел рядом, взял его за руку и пальцами ощутил трепещущий бешено, как крылышки пойманной бабочки, пульс.

– Они вызовут тебе роды. Сейчас.

Лукас замотал головой.

– Еще рано, будет, как у Терри, – он вырвал руку и снова обхватил живот.

– Не будет, как у Терри. Если не сделать этого, малыш умрет, ты больше не можешь ничего сделать, Лукас, твой организм не выдерживает.

– Я не справился, да? Как ты и говорил?

Арди стало мучительно жаль его. Он сел поближе, притянул к себе своего несчастного, так рано повзрослевшего ребенка.

– Ты справился, осталось потерпеть совсем немного, ладно?

– Ты будешь со мной?

– Конечно! Не отойду ни на минуту, – пообещал Арди.

– Позвони папе и Эду.

– Хорошо. Ты готов?

Лукас вздохнул, обнял его крепче.

– Не знаю, наверное, нет. Но ведь ждать нельзя, ты сам сказал. Пусть они вытащат его скорее.

Вошедшая медсестра покосилась на Арди и улыбнулась Лукасу. Криво улыбнулась, будто уже жалела его и не верила в удачный исход.

– Ты готов, милый?

– Что… – у Лукаса пересохло в горле, – что нужно делать?

– Снимай свою одежду и надень это, – она положила перед ним сорочку и одноразовые носочки, – а вы, мистер Коул, пройдите к доктору Барнетту и подпишите необходимые разрешения.

– Пап! – Лукас схватил его за руку.

– Я быстро, – пообещал Арди, – одна нога здесь, другая там.

Но быстро не получилось. Арди заставили переодеться, несколько драгоценных минут отобрал юрист клиники, принесший бумаги на подпись, и уже на бегу Арди набрал номер Блэйка:

– Лукас в родовой, позвони Эду и живо сюда.

– Но что… Арди, погоди! Объясни, что случилось… – в машине гремела музыка, слышались голоса Диего и Йена.

– Некогда. Ты нам нужен, Блэйк, поторопись, – и, сунув айфон в карман, Арди вернулся к Лукасу.

К руке сына уже была подцеплена капельница, одетый в одну сорочку он лежал на кровати и испуганно таращился на сидящего рядом Барнетта. На верхушке аккуратного еще совсем небольшого живота лежал датчик, акушер внимательно смотрел на монитор, по которому катились волны сердечной активности малыша.

– Арди, идите сюда, – позвал Барнетт и уступил ему свое место на стуле возле Лукаса. Взял его руку и положил на живот возле датчика.

– Чувствуете?

Арди кивнул.

– Считайте схватки и следите за пульсом малыша. Я буду в соседнем блоке, там еще один роженик, а с вами пока побудет Нэнси.

У Арди особых возражений не имелось, все его внимание сосредоточилось на сыне.

Лукас поверхностно дышал, словно прислушиваясь к тому, что происходит внутри, и морщился, когда начиналась схватка.

– Папа едет, – сказал Арди, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь его от волнения за ребенка.

– Ага. Скоро он?

– Должен приехать скоро, – с уверенностью ответил Арди.

Рука Лукаса дернулась, он застонал сквозь зубы.

– Больно?

– Больно, – честно признался Лукас, – но я потерплю. Ради малыша.

Терпения Лукаса хватило ненадолго. Уже через несколько минут он кричал в голос и корчился так, что Арди казалось – его кости не выдержат и начнут с треском ломаться.

– Папа! Папочка! Когда уже?!

Арди гладил его лоб, руки, спину, шептал, уговаривал потерпеть, чувствуя, что еще немного и сам сорвется. Внутри будто бушевал пожар.

– Потерпи, потерпи еще чуть-чуть, родной, дыши, детка, дыши.

Лукас, как за спасательный круг цеплялся за его руку, другой до глубоких отпечатков прижимая к лицу кислородную маску. Жадно хватал воздух, делал беспорядочные вдохи и снова плакал:

– Я не могу! Я не выдержу! Пожалуйста, пусть они что-нибудь сделают! Папа, скажи им! Пусть уберут!

Барнетт приподнял низ сорочки Лукаса и показал четыре пальца.

– Осталось совсем немного, – прошептал Арди, целуя Лукаса в мокрый от пота висок, и выпрямился, – док, он устал. Что, если у него не хватит сил?

– Должно хватить, – очень тихо, чтобы не слышал присмиревший Лукас, сказал Барнетт, – другого выхода нет, он должен родить сам.

Арди снова повернулся к сыну, проклиная все и всех на свете. Его мир свернулся, сузился до размеров чертовой палаты, в которой страдал его ребенок.

– Папочка…

– Что, милый?

– Если я умру…

– Ты не умрешь!

– Ты будешь любить моего ребенка?

– Лукас! – взвыл Арди, понимая, что все, его предел наступил, он тоже больше не может. Да где же этот чертов Блэйк?!

– Детка, ты не умрешь, – сказал он четко и зло, – ни за что! Понял меня?

Пальцы Лукаса впились ногтями в его предплечье, Арди прижал кислородную маску к его губам, заставляя дышать.

– Все идет хорошо, – доктор Барнетт ободрил их обоих, – шейка раскрылась, теперь тебе, Лукас, придется постараться.

Лукас всхлипнул в изнеможении.

– Ты же хочешь родить здорового малыша?

Лукас встрепенулся, закивал. Крепче ухватился за Арди. Вокруг как-то сразу стало много людей в безликих медицинских костюмах. Прибор продолжал громко и как-то заполошно пищать.

Арди смотрел на Лукаса, дышал с ним, жмурился с ним, каждый его стон и крик прокатывался где-то внутри по его измученным нервам. Он не сразу понял, что заполошный писк – это сердце ребенка.

– Лукас, тужься!

– Черт, ты хочешь, чтобы ребенок умер? – встревожено прикрикнула Нэнси.

– Лукас, постарайся!

Рука Барнетта легла на живот Лу, и Арди не выдержал, ударил по этой затянутой в перчатку руке:

– Не орите на него! Не трогайте!

– Арди!

– Папа!

У Лукаса были глаза лани под дулом ружья. Арди почувствовал захват на своем локте:

– Сейчас врежу, – не оборачиваясь, прошипел он.

– У плода дистресс-синдром.

– Я знаю.

Захват исчез. Арди наклонился над сыном.

– Давай, Лу, постарайся, чтобы ничего не было зря. Я знаю, ты устал, но ведь ты отец и несешь ответственность за этого малыша. Поэтому соберись.

– Я больше не могу, – пожаловался Лукас.

– Можешь, ты сильный.

Лукас помедлил, сжимая из последних сил ладонь отца. Выгнулся, захрипев, рука Барнетта все-таки подтолкнула маленькое тельце и писк прекратился.

– Перерезай… Реанимационный набор? Готово. Давайте, давайте, давайте… кислород!

Лукас коротко дышал и крупно вздрагивал, все еще не осознавший, что все закончилось.

Врачи унесли куда-то ребенка, а они так и не услышали его крика, но Арди на это почти и не рассчитывал. Неонатологам придется попотеть, чтобы выходить его, на таком-то сроке.

– У тебя девочка, Лукас, – сказал подошедший доктор Барнетт, стягивать маску и перчатки он не спешил.

– Девочка? – удивленно моргнул Лукас. – Это девочка?

– Совсем кроха, но уже настоящий боец.

– Доктор, – тревожно подняла голову Нэнси, занимавшаяся Лукасом, – кровотечение усиливается.

– Переливаем. Арди, вы готовы?

– Конечно, – Арди задрал рукав и лег на придвинутую поближе кушетку рядом с Лукасом.

Тот лежал притихший, безумно уставший и задумчивый.

– Лу, – позвал Арди.

Он повернул голову. За несколько часов его лицо осунулось, как за неделю тяжелой болезни, вокруг глаз проступили красные точки, искусанные губы покрылись темными трещинками.

– Ты молодец.

Лукас смотрел, не мигая. Из руки Арди по толстой трубке ползла темно-вишневая, почти черная кровь, терялась в пластиковой системе и, пройдя через лабиринт, капала в вену Лукаса.

– Ты меня держал, – сказал Лукас, – сломанной рукой.

Арди на миг стало страшно, показалось, что его сын бредит.

– Это метафора, – прошептал Лукас, – мне Ли рассказывал.

Его глаза наполнились слезами.

– Поспи. Все хорошо. Отдыхай.

Веки с длиннющими слипшимися в острые стрелки ресничками опустились, выпуская два ручейка. И Лукас заснул, вмиг, сразу.

– Прекращается, – сказал доктор Барнетт.

Арди глубоко вздохнул, чувствуя просто невыразимое успокоение.

– С ним все будет в порядке?

– Теперь да, – акушер выглядел так, будто с его плеч свалилась целая гора.

– Подозреваю, вы мне рассказали не обо всех подводных камнях? – горько усмехнулся Арди, покосившись на спящего Лукаса.

Барнетт пожал плечами.

– Вы бы только нервничали еще больше.

– Вы отлично умеете изображать спокойствие. Это комплимент.

– Благодарю. А теперь поговорим о малышке. У меня не очень хорошие новости.

Рождественский пирог Лукаса сгорел. Арди вспомнил о нем уже стоя возле окна детской реанимации, где дежурная команда поддерживала жизнь в крошечной девочке.

Жизнь теплилась, прибор передавал кислород в неразвитые легкие малышки, другой – фиксировал неровный пульс маленького сердечка. Арди кусал костяшку пальца и ждал, что ему скажет детский врач.

Лукас спал. Ему вкололи снотворное, Барнетт обещал, что он будет спать до ночи. Слава богу, ему больше ничего не грозило, и он не знал, что его ребенок в это время изо всех сил сражается за жизнь.

Арди устал. Все тело ломило, после потери крови слегка кружило голову, но он не мог заставить себя отойти от этого стекла и посидеть на диване. Вот если бы приехал Блэйк, или Эдисон, или Илай, хоть кто-нибудь – он мог бы сдать свой тягостный пост и пойти выпить кофе. Но иррациональное чувство, что стоит ему отойти, и жизнь покинет этого ребенка, не давало сделать ни шагу. Когда он успел сделаться таким суеверным?

Арди ждал. Но проклятый снегопад! Все из-за него! Трассу завалило по уши, на выезде из города случилась серьезная авария, и все, кто ехал в рождественский вечер из Лондона или в Лондон оказались запертыми в ловушке гигантской пробки. Что выехавшие с самого утра Блэйк и ДиДжей, что Харперы, что Джесси с семьей – они все там, в белом буране, и неизвестно, успеют ли доехать даже к полуночи.

– Мистер Коул, – усталый седой неонатолог стянул маску и пожал ему руку.

– Что с нашей девочкой?

– Раздышали, теперь дышит сама, – с законной гордостью сказал доктор, – вам несказанно повезло, что родилась бета. Это самые крепкие дети, у них больше всего шансов выжить на таком маленьком сроке.

– Спасибо, – с усилием улыбнулся Арди, – значит, с ней все будет хорошо?

– Мистер Коул, – дернул плечом доктор, поглядел в панорамное стекло на упрятанную в кювез малышку, – дело вот в чем: сердце девочки сильно недоразвито и не справляется с нагрузкой. Нужно вмешательство.

– Операция?

– Да.

– В чем же дело?

– К сожалению, этим занимается только один хирург в нашей клинике.

– И где он?

– В пробке, – вздохнул доктор, – мы вызвали его сразу, как только возникла нештатная ситуация с Лукасом, но…

– Что за блядство! – стиснул челюсти Арди.

– Это Рождество. Будем надеяться, скоро доктор Эштон будет здесь.

Арди вытащил из кармана айфон. Половина девятого. На территории клиники горят огоньки, в коттедже все провоняло горелым пирогом, малышка в кювезе сражается за каждый удар сердца.

Блэйк ответил после первого же гудка.

– Маленький, что? Что с сыном?! – закричал он. Арди осознал, что Блэйк извелся от тревоги.

– С Лукасом все нормально, но девочка…

– Девочка, – потрясенно повторил он, – у нас девочка?

– Блэйк, – Арди мог быть сильным с Лукасом, мог – на работе, но не с ним. Голос надломился, плотина, весь день державшая волну его ужаса, разбилась, – этой девочке нужна срочная операция. А доктор где-то там, в пробке. Я не знаю, что делать, Блэйк! Лукас спит, что я скажу ему, когда он проснется? Что его дочь умерла из-за снегопада?!

– Арди, – Блэйк кричал в трубку, – Арди, не плачь! Не смей плакать! Где этот доктор? Какая у него машина? Я найду его!

– Как ты сделаешь это, Блэйк? – всхлипнул Арди, начиная отчаянно верить.

– Неважно, доверься мне, какая машина, маленький?

Арди сглотнул слезы, распахнул дверь в реанимацию:

– Какая машина у доктора Эштона?

– Черный фольксваген, номер ***, – удивленно ответила детская сестра.

Арди закрыл дверь, слушая гудки, и, прислонившись спиной к стене, сполз на пол.

Это была какая-то долбанная рождественская сказка. Лопасти винтов месили снежную кашу, и все обитатели клиники «Ласковый папа» выбежали на улицу поглазеть на зависший над площадкой вертолет.

Арди с открытым ртом смотрел, как маленькая спасательная вертушка садится напротив лечебного корпуса, будто преодолевая сопротивление, и из машины выпрыгивает Блэйк, а за ним Лионель и какой-то мужчина, в котором он узнал доктора Эштона.

– Твою мать!

Барнетт подхватил ошалевшего коллегу за локоть, повлек в здание, а тот покачивался на нетвердых ногах и бормотал, что с детства боялся летать. Арди шмыгнул носом и рванул к Блэйку прямо в больничных клеенчатых тапочках на босу ногу. Альфа подхватил его, подсадил, позволив обвить ногами и руками.

– Наконец-то, – Арди целовал его куда попало и не мог остановиться, – где ты был так долго? Я чуть с ума не сошел от всего этого!

– Я здесь, здесь, – Блэйк так сжимал его ребра, что рисковал сломать их нахер.

– Если я вам больше не нужен, ребята, то, пожалуй, полечу, – Ли похлопал обоих по плечу, – а то этой штучки хватятся, и я снова стану безработным.

– Ты его угнал? – обалдел Арди, начиная уважать этого чувака.

Ли с улыбкой развел руками.

– Малышу Лу привет. С Рождеством!

========== Глава 16 ==========

За стенами хирургического блока пели на разные голоса и грохотали хлопушками. Рождество пришло. Арди сидел, прислонившись плечом к плечу Блэйка, и нервно тер пальцы. Он не успел подвесить над камином носки с подарками для Лукаса, Диего и Блэйка. Они с Лу вообще ничего не успели из того, что планировали. Но кому теперь это важно? Лучшим подарком для него лично будет, если дочка Лукаса переживет эту бесконечную рождественскую ночь.

– Она хорошенькая? – спросил Блэйк.

Арди устало покосился на него.

– Нет, – честно ответил он, – она слишком маленькая. Чтобы стать хорошенькой, ей не хватило двух с половиной месяцев.

– Маленькая?

Арди взял Блэйка за руку, расправил его пальцы, проведя своей ладонью, и так и оставил свою руку в его руке.

– Вот такая, с твою ладонь, не больше.

– Наша малышка, – с непонятной интонацией произнес альфа. – Горжусь вами!

Арди вздохнул. Он мог бы сказать, что гордиться нечем, что он не смог предвидеть всего, проигнорировал предчувствие, и чуть не потерял сына и внучку. Что ему было пиздецки страшно, как никогда не бывало даже в засаде под пулями, что его до сих пор трясет, а от облегчения, возникшего, когда Блэйк все-таки прилетел, колени словно ватные.

– Все было бы бесполезно, если бы ты не привез врача, – сказал Арди вместо глупых жалоб, – спасибо, что успел вовремя.

В эту минуту появилась Нэнси в красном колпаке Санта-Клауса и широко улыбнулась:

– Там к вам целая толпа, а виновник торжества проснулся.

Это было запрещено всеми правилами, но ни Барнетт, ни Нэнси не стали возражать, чтобы празднование переместилось в палату Лукаса.

– Арди, Блэйк! – семья Харперов и Джесси с мужем уже вовсю обнимались с Йеном и Томасом, жали руки доктору и Блэйку. Эдисона Арди не видел, наверняка, тот уже был у Лукаса.

– Папа! – Диего повис у Арди на шее. – А ты говорил, у Лукаса никто не родится.

Арди подхватил сына под коленки и, не удержав, прислонился спиной к стене. От него ждали каких-то объяснений, рассказа о том, как все было, но Арди не мог заставить себя говорить.

– Пожалуйста, идите к Лукасу, – сказал он, – а я подожду результатов.

Улыбки сразу погасли, воцарилась напряженная тишина.

– Эй-эй, – криво усмехнулся Арди, – все отлично. С этой девчонкой просто не может случиться ничего плохого. Иди к нему, – попросил он Блэйка, передавая ему оттянувшего руки ДиДжея, – он тебя ждал.

Блэйк нахмурился, оглянулся на палату Лукаса, перевел взгляд на Арди и неуверенно кивнул.

Арди сел обратно на диван, где дежурил уже четыре часа кряду.

– Ты что-то совсем расклеился, – Джесси и не подумал уйти со всеми вместе, закинул руку на плечо брата, – тяжело было?

– Терпимо. Просто… теперь я точно не представляю, что делать дальше.

– Не надо ничего делать, – рассмеялся Джесси, – все пойдет своим чередом. Вы выдержали самое трудное.