Текст книги "Кошки-мышки"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Что? Утро? Это когда ты так расслабиться успел, Дан? Давно день на дворе, а ты всё туда же, со своей копеечной вежливостью. Так и скажи, что, стыдно, мол, перед дорогим гостем за оплошность такую. Что? Ссышь? – Похабно ухмыльнувшись, мужчина снова похлопал по плечу старого товарища, делая вид, что не замечает, как тот уворачивается. – Только не говори, что слабо взять эту вершину. Тут этажей-то… – Присвистнул, запрокидывая голову.

– Ну, ну… Только после вас. – Язвительно процедил сквозь зубы Дементьев и по-шутовски раскланялся. – Давай, что ли, по кофе… – Оглянулся в сторону расположенной в холле небольшой кофейни.

– Ну, давай, давай, только я холодный кофе не пью, а горячего там уж полчаса как нет.

– А-а, чёрт! – С досадой махнул свободной рукой и растерянно оглянулся по сторонам. – Вот он, век ядерных технологий и атомной энергии! Нет света и прогресса нет. – Тоскливо посмотрел в сторону лестницы и натурально скривился.

– Давай, давай. – Подталкивал его в нужную сторону Самсонов, попутно отмахиваясь от начальника СБ.

– Что ты машешь?! Что ты ему машешь?! – Возмутился Дементьев, останавливаясь посреди просторного холла. Оглянулся. – Борисыч, ты, как хочешь, а премии в этом месяце не видать! Главного энергетика уволить на хрен! – Развернулся всем корпусом, не поддаваясь на уговоры друга.

– Так, нет у нас такой должности, Даниил Алексеевич.

– Тогда того уволить, кто отвечает за все эти экстренные случаи. Кто-то же эти бумаги по вводу в эксплуатацию резервных генераторов подписывал? – Дождавшись согласного кивка, пусть и неубедительного, снова махнул рукой, на этот раз окончательно. – Вот его и уволь.

– Да что ты разошёлся? Никто ведь не умер. Идём, давай.

– Валер, настроение ни к чёрту. – Скривившись, Дементьев снова остановился, глядя на друга. Теперь более строго. – А ты, кстати, что здесь делаешь? – Губы расползлись, намечая улыбку. – Встреча назначена на девять тридцать, сейчас начало одиннадцатого. Опаздываешь?

– Сам-то…

– Ты меня ещё поучи! Кому субсидии нужны, а? Уже в восемь как штык стоять должен был под дверью моего кабинета. И нервничать! – Добавил строгости в голос, повышая интонацию.

– Так, всё! Только чтобы ты не волновался… Я стою и нервничаю! Идём? – Снова попытался на себя потянуть, как Дементьев отмахнулся.

– Что ты меня как барышню? – Скривился и отмахнулся, не позволяя снова приблизиться. – Просмотрел я твои документы, всё подпишу. – Сообщил, чтобы избавиться от настойчивости, а Самсонов только улыбался и с большим усердием пытался придержать под локоть.

– Подпишешь и хорошо. Я тут пока ждал тебя, кое-что придумал, надеюсь, оценишь. Где был, кстати? У Инги?

– С ума сойти, как всех интересует моя личная жизнь! – Потерял Дементьев и намёк на шутовство, передёрнул плечами. – Или ты хочешь сказать, что задержаться по делу я уже не могу?

– Можешь, конечно, можешь. Но сам факт, что был у неё, уже достоин уважения. Огонь-баба. И что она в тебе нашла?

– Оценила неповторимую харизму и недюжинное обаяние.

– Что ты там бурчишь? Какое обаяние? Спорим, я её уведу?

Самсонов в порыве остановился, а Дементьев посмотрел на него как на недалёкого.

– Денег… не хватит. – Осадил и с победной ухмылкой последовал вперёд.

– Ай-яй, какую хорошую девушку обижаешь. Не всё ещё в этой жизни продаётся.

– Ага, пальцем покажешь мне ту, которая подходит под это описание. – Кивнул Дементьев, не оборачиваясь.

– За такие слова судьба сыграет с тобой злую шутку, дорогой друг.

– Да, да, я даже подозреваю как эту шутку могут звать.

– Что? – Самсонов заинтересованно заглянул в лицо, догоняя. – Уже есть кто-то достойный на примете? – Поиграл бровями, даже не пытаясь прикрыть в голосе иронические нотки.

– Ну, да. Забросала мою машину мороженым. Как? Достойна?

– Тут надо посмотреть со стороны. Если она просто так бросала, это дело одно, – принялся рассуждать, эмоционально размахивая руками, – и дело это подозрительное. А если по заслугам… – Смолк и остановился, будто в землю врос. – Ты только посмотри, – приглушённо простонал, изображая оргазменный вой, – какие… Какие прелестные девушки живут в твоём теремке а ты, – презрительно хмыкнул, окидывая Дементьева оценивающим взглядом, – а ты наверняка об этом даже не знал. Не девушки – богини!

Поднёс пальцы к губам и от всей души чмокнул, изображая удовлетворение от увиденного. Намеренно громко, так, чтобы и «богини» обязательно услышали.

– Ты посмотри только какие попки, какие узкие юбки, обтягивающие эти самые попки. Помнишь, как в песне: «… банька моя, я твой тазик», в следующей жизни я готов быть вот такой же юбкой. М-м-м…

– Извращенец.

– Нет, и в каком лифте ты увидишь такую прелесть, а?

Прибавив ходу, Самсонов уже приближался к двери, ведущей на лестницу, за которой буквально секунду назад скрылись интересующие его юбочки на попочках.

– Только что ты хотел увести Ингу. – Припомнил Дементьев, не особо воодушевившись предложенным.

– Если будешь продолжать двигаться в том же темпе, я заподозрю тебя в импотенции.

– Не волнуйся, вот субсидии получишь и даже при отсутствии потенции я смогу тебя удивить.

– Вот только не надо угрожать! – Подбежал на пролёт выше и чертыхнулся. – Ну, вот, растворились мои богини, как и не было.

– Значит, максимум третий этаж: не твой уровень. – Неодобрительно качнув головой, озвучил Дементьев выводы, шагая неспешно, размеренно, как на тренировке. – Пятьдесят второй значительно выше?

– Да. А почему именно пятьдесят второй? Почему не пятьдесят третий? И вообще! Чем ниже этаж, тем ниже требования. Иная будет счастлива, что просто посмотрел на неё, а эти твои с пятьдесят второго сначала на костюм посмотрят, потом на машину, на кредитку в портмоне, а в результате, только убедившись в наличии педикюра, пойдут в ресторан. Не говоря уже о постели. Тут из кожи вон вылезти придётся.

– А у тебя и педикюр на ногах? – Дементьев заинтересованно приподнял бровь.

– Не цепляйся к словам.

– Нет, а покажи!

– Да пошёл ты!

– Интересно же…

– Можно подумать у тебя его нет!

– Мне можно. – С лёгкостью согласился с сомнительным обвинением Дементьев. – У меня любовница владелица салона красоты. Её девчонки не только подстригут и отполируют, оближут с ног до головы, только команду дай.

– Да? – Услышал он уже из-за спины, причём язвительно.

– Да. – Вроде как удивился Дементьев выбранному тону разговора.

– Значит, у меня любовница педикюрша!

– То есть покажешь? – Оглянулся, едва сдерживая рвущийся наружу смех.

– Я уже сказал, куда тебе идти?

– Нет, пока просто сказал идти.

– Тогда адрес вышлю по факсу.

– Почему по факсу? Потому что пока я дойду до своего этажа, ты зависнешь на двенадцатом?

– А это какой?

– Восьмой. – Усмехнулся Дементьев и продолжал подниматься выше в то время, как Самсонов притормозил, оглядываясь назад.

– Знаешь, что я тут подумал, если нет кофе, согласен на сок.

– Поздно. – Произнёс Дементьев, будто приговор.

– Мы ещё можем вернуться… – Самсонов с сожалением оглянулся на осиленные пролёты.

– Ни в коем случае.

– Кто-нибудь говорил, что ты деспот? – Самсонов попытался махнуть несколько пролётов, перескакивая через ступени, но быстро понял, что силы переоценил и обвис на перилах.

– Я список потерял из желающих высказаться. Что? – Дементьев, злорадствуя, оглянулся. – Бобик издох?

– Какой Бобик? Лучший друг для тебя Бобик?

– Знаешь, сколькие до тебя пытались пробить меня на жалость?

– Даже так? Слова больше не услышишь!

– Давно хотел тебя об этом попросить. Болтовня сбивает нужный темп и отбирает силы.

Несколько пролётов они действительно минули в тишине, но Самсонов всё чаще пытался силой взгляда взывать к благоразумию и остановиться.

– Пока мы дойдём до нужного этажа, твои подачки будет принимать уже некому.

– Не ной!

– А почему мы с тобой одни идём по этой чёртовой лестнице?!

– А ты считаешь во всём здании можно найти ещё парочку таких же придурков, которые рискнут подняться на вершину без страховки? – Бодрый голос не подавал признаков усталости.

– Не знаю, тебе виднее, с кем ты работаешь.

– Да брось, тут сотня крупных компаний и три сотни мелких фирм начиная от торговых и заканчивая туристическими. О чём ты вообще говоришь? Вроде не с Урала.

– Так, да? Не знал, что ты смотришь старые советские комедии. Вот расскажу жёлтой прессе, шуму-то будет…

– Судя по тому, что фразу ты узнал, смотрю я их не один. И если сам давно прослыл старым хрычом, то тебя с твоей моложавой рожей постигнет более страшная участь. Даже первый этаж не клюнет.

– Это ты так угрожаешь?

– Это я в красках расписываю возможное будущее, если не заткнёшься.

– Да я, вообще, не хотел с тобой разговаривать!

– Кажется, где-то до десятого этажа ты об этом уже заявлял. – Невозмутимо глянул Дементьев и посмотрел с издевательской улыбкой. Самсонов предпочёл отмолчаться.

Спасительная тишина воцарилась на лестнице вновь ровно до того момента, как Самсонов не заметил стоящую напротив Дементьева женщину. Сам Дементьев заметил её чуть раньше и уже вовсю довольствовался зрелищем, оценивая поистине бесконечные ноги.

Несколько раз отступившись из стороны в сторону, пытаясь Дементьева минуть, женщина возмущённо фыркнула и ещё до того, как подняла взгляд, подтвердила это возмущение эмоциональным возгласом.

– В чём дело?! – Сдвинулись к переносице светлые брови, на лице отразилось крайней степени недовольство. Она спустилась ещё на ступеньку вниз, в попытке обогнуть мужчин, прижавшись к перилам, но мощная рука, точно шлагбаум, перекрыла путь.

– А где же твоё вежливое: «Доброе утро, Даниил Алексеевич!». Чик-чирик и всё такое?

– Чик-чирик. – Насупившись, вроде и послушно, но на самом же деле, с нешуточным протестом произнесла женщина и нахмурилась ещё сильнее. – Какое утро?! Одиннадцать часов!

– Вот-вот, и я ему говорю то же самое. – Вклинился Самсонов, подступаясь выше. С лихвой впитал направленные на него неприязненные взгляды двоих столкнувшихся и смолк, наблюдая действие с тщательно скрываемой улыбкой.

– Так, вы дадите мне пройти? – Ничуть не уступив в своей претензии, продолжала она напор, уже практически нависала над выставленной мужской рукой, ничуть не смущаясь близости.

– Вариант «или нет» даже не озвучиваешь? – Не поддавался Дементьев, периодически подлавливая себя на мысли, что заигрывает.

– Я его даже не подразумеваю. Это, вообще, не вопрос был. Дайте пройти!

– Да брось, банальное беспокойство. Каблуки длинные, ноги ещё длиннее, а ты шагаешь по ступенькам, повесив нос в бесчисленные бумаги. Техника безопасности, не более. Хотя… – Чуть прищурив глаза от уже нескрываемого удовольствия, Дементьев непозволительно долгим движением провёл по бедру, обтянутому в тонкие… чёрт! Он уверен был, что это чулки и задерись эта юбчонка хоть на миллиметр выше, сможет в этом убедиться.

– Вы рехнулись, Даниил Алексеевич? – Совсем не томным, но неприлично глубоким голосом зарокотала она, а внутри кипело и булькало нарастающее возмущение, которое с самого начала встречи так и не спало. Руку его, двинув тем же бедром, стряхнула и спустилась ещё ниже, стоя теперь наравне, на одной ступени. – Или так на вас замкнутое пространство действует? Так, вы не стесняйтесь, узкие специалисты воздействуют на любые фобии. С вашими-то возможностями отбоя в желающих помочь не будет. Лифт, кстати, включили.

– Слава Богу! – Донеслось со стороны, но возглас остался без внимания, или замечен всё же был, но слился с выдержанным после молчанием.

– Спасибо за нужную и, главное, своевременную информацию. Что же заставило нимфу лично бегать меж этажами, сбивать каблучки?

– Да, я вижу, вы здесь давно бродите… – Понимающе закивала. – У вас бред! – Заявила чуть громче, точно желая добраться до сознания, или хотя бы нащупать нить здравого смысла.

– Занятия спортом ещё никого не сводили с ума.

– Весьма спорное заявление. Уверена, что в истории найдётся пара-тройка случаев. – Констатировала с сожалением. – А я, как вы выразились, бегаю, потому как страждущие добрались до кабины блаженства и чувство такое, что пытаются возместить время без лифта, навёрстывая упущенное в настоящем. Но вам, скорее всего, повезёт.

– Так уж и повезёт…

– А как же! Да и мне полезно. Похудею. – Дементьев окинул критичным взглядом худощавое тело и вздохнул.

– Зачем же портить красоту? Хорошего человека должно быть много.

– Всё хорошее у меня в рост ушло. А вы бы, всё же выбирались отсюда. Что вам спорт, то другу вашему смерть. Смотрите, через пролёт-другой, можно будет службу заказывать.

– Какую ещё службу? – Оживился вышеупомянутый Самсонов. Женщина, роль которой он до сих пор так и не понял, глянула без интереса.

– Поминальную.

– Какая добрая женщина. Извините, не знаю, как вас по отчеству.

– Какая я вам женщина? В вашем-то возрасте ещё лет десять буду в девушках числиться.

Взаимно ответила на хамство и вернула внимание Дементьеву, по-видимому, продолжая упираться в его руку, а тот, будто забавлялся, и, казалось, не прикладывает и малейшего усилия, чтобы её задержать.

– Доброе утро, Даниил Алексеевич, чик-чирик. Замечание ваше усвоила, теперь буду смотреть только под ноги, потому что они у меня длинные, а каблуки ещё длиннее. А ещё лучше, буду ездить на лифте, благо пользуемся мы с вами разными кабинами, уровни, так сказать, не те, чтобы встречаться. Позвольте пройти. – Выпалила, едва ли находясь на грани срыва, но старательно желала его изобразить.

Старательность Дементьев оценил и руку убрал, правда, тут же перегородил дорогу всем телом, по-прежнему, не желая отпускать.

– Наоборот всё, Нин. Каблуки длинные, а ноги ещё длиннее.

– Очень веское замечание, Даниил Алексеевич. – Понимающе закивала головой. – Ценю и век не забуду, а теперь, если не возражаете, всё же пройду. На совещание, знаете ли, опаздываю. Ещё не дошла до того ранга, когда можно вот так же спокойно, не торопясь, друзей по лестнице выгуливать.

– Так, всё впереди, Ниночка. Дорогу осилит идущий.

– Не думаю, что, пни я вас сейчас ногой, успею осилить хоть какую-то дорогу, кроме той, которая ведёт в последний путь. А пнуть хочется очень. Честно. – Доверительно проговорила, приложив развёрнутую ладошку с одной стороны губ.

– А что, нимфы нынче ещё и совещаться успевают? Я думал только жалить своим ядом.

На Самсонова устремились как минимум две огненные стрелы её взгляда.

– Даниил Алексеевич, если продержите меня в таком положении ещё несколько секунд, уже не придётся удивляться тому, что вас может связывать с этим убогим. – Улыбнулась, вроде и игнорируя предыдущую реплику, а вроде и отвечая именно на неё.

Не веря своему счастью, всё же протиснулась между горячим мужским телом и охлаждающими пыл перилами и поскакала вниз по лестнице.

– Идём. – Недовольно пробурчал Самсонов, а Дементьев без доли шутки приложил палец к губам и несдержанно цыкнул, предлагая заткнуться. Внимательно вслушивался в теперь уже приглушённое цоканье тонких каблучков.

– Три этажа вниз? – Опустил голову, высовываясь над перилами, и уточнил, будто ничего важнее сейчас не существует.

Самсонов тоже посмотрел туда, между тем пару раз скосил глаза на взвинченного друга и только после этого глянул открыто, хоть и недоумевающе.

– Да вроде три.

Дементьев перевёл взгляд на табличку с цифрой двадцать один в конце пролёта, кивнул собственным мыслям.

– Значит, восемнадцатый этаж.

– Надеюсь, ты хочешь это знать для того, чтобы её пристрелить.

– Да ладно! Когда ты стал таким кровожадным? – Смахнув напряжение, точно по мановению волшебной палочки, посвистывая, Дементьев со странной улыбкой прошагал мимо и остановился, ожидая друга на лестничной площадке.

– Что? Нет? – Самсонов так и не сдвинулся с места, застыв с открытым от удивления ртом. – Зачем ты, вообще, к ней пристал? Шла бы себе и шла. Ты у нас, конечно, тот ещё флорист, но этот цветочек больно уж экзотический. Знаешь, есть такие, вроде как плотоядные, которые мухами там всякими питаются, комарами и другими насекомыми. Точно про неё. Чем я ей не угодил?! Сама-то… кто она там? Креативный редактор модного женского журнала? Или у них сходняк тёток, которые на мётлах летают? А что? Я верю в нечистую силу. Ты что молчишь?

– Да как-то и слова некуда вставить, Валер, что-то ты разошёлся.

– Ты что, ты серьёзно думаешь с ней связаться? Если шутишь, то юмор у тебя чёрный.

– Идём, теоретик. – Дементьев махнул рукой, устав ждать друга у раскрытой двери и вышел на этаж. Самсонов нагнал его уже у лифта.

– Я тут подумал, а ты прав. Она бы тебе подошла. А что? Одни плюсы: кормить не нужно, она наверняка собственным ядом питается, чтобы навыки не растерять. Сгибаться в три погибели, когда целуешь тоже не нужно.

Дементьев странно посмотрел и уголок его губ подтянулся вверх.

– Это, смотря куда целовать.

– Сделаю вид, что не услышал. Дальше!

– Да нет, уж, хватит.

– Да почему же?! Вы с ней будете идеальной парой. То, что до Инги ей далеко, тут не поспоришь, но ведь внешность не главное. Зато сможешь отвлечься. Спорим, ты именно об этом думал, пока пытался вызвать лифт, в котором отсутствовало электричество!

– Валера, тебя занесло.

– Да кому ты рассказывать будешь?! С этой забудешь, как звать тебя и…

– Хорошо, я твоё предложение обдумал и решение принял. Сегодня же поселю в своей квартире и уложу на собственной постели. Такой вариант устраивает?

– Главное, чтобы он тебя устраивал, Данил. – Добродушно улыбнулся Самсонов и дружески похлопал по плечу. Лифт остановился на нужном этаже.

После недолгого молчания Дементьев глянул на Самсонова с подозрительным озорством в глазах. Тот зыркнул в ответ раз, другой, на третий не выдержал.

– Вот, что ты там ржёшь?!

– Глупости какие, разве я похож на человека, который смеётся?

С кристально чистым от эмоций лицом Дементьев пытался состроить невинный взгляд.

– Ладно, сделаю вид, что поверил. Расскажи теперь, что хотел.

– Да ничего особенного. Говорю, к старости ты стал болтлив, а Нина на тебя отлично влияет. Я заткнуть полчаса не мог, а она буквально парой фраз размазала по стенке. Профессионал!

– Ага… разговорного жанра. Добрый день! – Кивнул секретарю Дементьева и скупо улыбнулся.

– Добрый день. – Последовал примеру и хозяин кабинета, выслушал короткий доклад о последних новостях за два пропущенных утренних часа, осторожно покивал, оценивая важность каждого из событий и выстраивая их в правильной для себя последовательности. Над чем-то успел не на шутку задуматься, а потом, точно из ступора вышел – улыбнулся.

Затолкал Самсонова в кабинет, пообещав свежесваренный кофе, и теперь без улыбок, предельно серьёзно, склонился над секретарской стойкой.

– Анна Николаевна, не в службу… Уточните, сколько офисных групп расположены на восемнадцатом этаже, кто является владельцем, штат по численности человек… – Задумался, стоит ли давать более точные указания, потёр большим пальцем подбородок, затем губы, и, так ничего и не придумав, выдохнул. – В принципе, на этом всё.

– Список на ваш стол?

– Нет, не стоит так официально, хотя… давайте. Давайте так. Но не раньше, чем уйдёт этот хлыщ. – В дверях обернулся. – Про кофе, я думаю, вы слышали.

– Конечно, Даниил Алексеевич.

– Юриста ко мне пригласи и главного бухгалтера.

– Две минуты.

Дементьев привычно уставился в циферблат часов, пытаясь сориентироваться. Удовлетворённо кивнул.

– Время пошло.

Глава 3

Желаемый список лежал на столе ровно через два часа, как только довольный исходом встречи Самсонов соизволил покинуть кабинет. Дементьев немного уставшим, рассеянным взглядом уставился в лист бумаги, на котором значилось название только одной компании. «Иллюзия».

– Точно. – Будто был вариант оспорить полученную информацию, согласился Дементьев. – Борька Щеглов. И его восемнадцатый этаж… Как я мог забыть?.. Год не виделись, в одном здании работаем. – Произнёс, не меняя тональности голоса, но в каждом слове чувствовалось определённой степени сожаление. – Когда-то начинали вместе. – Пояснил секретарю.

Анна Николаевна, мысленно отмечая задание как выполненное, согласно кивнула, не перегружая нанимателя информацией и своим личным мнением. Впрочем, как и всегда, оставалась предельно тактична и готова была выслушать всё то, что и до этого знала досконально. Внимательный вопросительный взгляд без лишних слов предлагал поставить новую задачу или выбрать следующую цель.

– Анна Николаевна, у меня на сегодня есть свободное время? Уточните. – Вроде как хотел отослать, чтобы обдумать следующее действие внимательно, но секретарь всегда являлась подготовленной.

– Обеденное время, но там не более получаса. Сразу после обеда Жукова с докладом по «Американке». Далее всё расписано до восьми вечера. В половине десятого поздний ужин с Ольховским Евгением Николаевичем.

– Ольховский – это хорошо… – Напряжённый выдох стал лишь очередным напоминанием об усталости, хотелось просто закрыть глаза, хотя бы на мгновение, а потом снова выдохнуть и открыть их, становясь практически другим человеком, а, по сути… самим собой. Бешеным псом без права на остановку. – Ольховский – это всегда полезная информация. Анна Николаевна, – окликнул, когда та уже стояла в проходе между кабинетом и просторной приёмной, – будьте добры, свяжитесь с Жуковой, пусть не едет. Знаю, уже поздно… Хотя нет, идите, я сам…

– Я соединю вас, Даниил Алексеевич.

Когда остался один, исполнил недавнее желание: закрыл, а потом открыл глаза и действительно стало легче. В этот раз даже не пришлось ослаблять узел галстука. Открыл верхний ящик стола, выложил на стол пачку любимых сигарет, приглянувшуюся на последней выставке зажигалку. Поколебавшись всего несколько секунд, закурил, мгновенно расслабляясь, отпуская тяжесть последних напряжённых месяцев. Ещё мгновение гипнотизировал мигающую лампочку телефона и только тогда ответил.

– Лен, привет, ты там как, выехала уже, нет?..

– Ну…

– Я с просьбой. – Резко перебил и о расслаблении забыл. Сел ровно. – Ты если документы просмотрела, оформи их на компьютере и вышли мне единым файлом. С пометками там… с выделенными слабыми местами… с собственными выводами… как ты умеешь. На комментарии не скупись. Хочу быть в курсе «от» и «до». А встретиться не могу.

– Что-то случилось?

– Да что случиться может, о чём ты? Так… катастрофическая нехватка времени, а в целом всё как всегда.

– Вышлю, не вопрос. Но тогда не сейчас. Я после тебя сразу на рейс собиралась, часа через три, не раньше. Как? Устраивает?

– Да… Да. Хоть вечером. Всё просмотрю и уже завтра дам добро либо прикрою эту контору окончательно. Как там, кстати, в двух словах?

– Если в двух словах, то: «Дементьев, совесть имей, я за рулём!» А пока я за рулём, ты меня знаешь. Эту минуту на перекрёстке зависала, потому отозвалась. А по делу, всё не так плохо, как мы считали, есть ещё за что побороться.

– Отлично. Отлично. Жду материалы.

Отключился и уставился в погасший экран ноутбука. На самом деле ничего он уже не ждал. Все мысли в офисе Бориса Щеглова. Мог бы и сам догадаться… Кто бы ещё её на работу взял… Вот уж бесстрашный человек…

Вспомнились её сведённые к переносице брови и не удалось сдержать улыбки. Такой, которой можно только с самим собой поделиться. Другие не поймут или не поверят, что так умеет. На самом деле, увидев на стоянке её автомобиль, и представить не мог, что Нина работает. Нина… Что тут скрывать, имя – единственное, что запомнил из долгой и утомительной беседы с главой домоуправления. Так вот, о том, что такая женщина может работать, не думалось вовсе. Так, заехала к любовнику, любителю острых ощущений. На новые шмотки перехватить или ещё что в том же духе. И только сейчас понял, что во всём её образе смущало: умный взгляд. Да не просто умный, а достаточно жёсткий, холодный, расчётливый, что никак не вязалось с умилительной внешностью и общей напускной недалёкостью. Девочка хорошо над собой поработала. Но недостаточно для того, чтобы обмануть каждого случайного встречного. Хотя о том, что он именно «случайный» верилось всё с большим трудом.

В поле зрения она появилась не далее как четыре месяца назад. И все эти четыре месяца неустанно обращала на себя внимание. Место это на парковке… Глупость, казалось бы, на первый взгляд, а его задела. Уступил не потому, что хотел, интересно было, что же последует дальше. А дальше было относительное затишье. Да, маячила перед капотом, доводя Ивана до белого каления. Да, любила подрезать, демонстрируя не самую ловкую езду, но в целом из толпы не выделялась. Если бы не цвет авто, если бы не немного нелепый внешний вид, если бы не… Таких «если бы» даже навскидку с десяток наберётся, не говоря уже о более детальном подходе. И девочка усердно чего-то добивалась. Теперь понятно, что внимания. Добилась и дальше?.. Дальше либо он сам не дождался следующего её шага и сделал свой, либо миссия «достать соседа» выполнена и далее он не интересен. Интересна она. Или не интересна?..

– Куда уж нам с женщинами разбираться, если с собой разобраться не в состоянии, а? – Задал риторический вопрос второму «Я», не добился от него ответа, но определённые выводы сделал.

И даже готов сделать второй ход, только бы понять, чего же эта Нина хотела. И рука не дрогнула, нажимая на кнопку вызова именно восемнадцатого этажа лифта «В».

Неоправданным расточительством было отдать восемнадцатый этаж под офис рекламного агентства «Иллюзия». Сотни квадратных метров практически невостребованной площади, потому как Борис ещё при заключении договора аренды, не единожды напомнил, как творческой личности необходимы простор, полёт мысли, масштабность взглядов. Так и случилось, что весь этаж заставлен удобными креслами-мешками, пальмами в два человеческих роста и цветастыми перегородками, отделяющими один полёт мысли от другого. Для себя Щеглов выделил небольшое по площади помещение в самом углу этажа, единственное огороженное от посторонних взглядов со всех сторон. Обычно объяснял это необходимостью уединиться для подсчёта прибыли и принятия важных решений. Он ведь творцом не был и простор считал непозволительной роскошью. Врал, конечно. Тот ещё артист.

Секретарская стойка своеобразной приёмной, которую можно было отличить от остальных «парящих» кабинетов лишь по демократично выбранной мебели и кофемашине в углу, как и всегда пустовала. Прежде, когда офис агентства Дементьев посещал чаще, не раз закрадывалась мысль о том, что секретаря попросту нет, но стоило Боре нажать на кнопку селектора, как очередная нимфа вплывала в кабинет с чашечками кофе, а иногда и с коньяком. Очередная, потому как менялись они с завидным постоянством, правда, неизменной были длина ног и широта души.

Кабинет, как всегда, не заперт, Борис сидит во главе стола в полном одиночестве, на лице бремя тяжёлых мыслей, но как только пришло осознание, кто заглянул на огонёк, на лице отразилась лёгкость и беззаботность, которую владелец «Иллюзии», будто всегда носил с собой просто иногда забывал примерить.

– Какие люди! – Довольно воскликнул Щеглов без намёка на притворство и вскинул руки в приветственном жесте. – Сколько лет… Заходи, присаживайся. – Вскинутые руки ненадолго замерли в своём положении, затем суетливо опустились, но именно для того, чтобы указать на какое место стоит присесть гостю, чтобы ощущать себя максимально комфортно. – Чем обязан? – Бросился дежурной фразой, но едва ли по интонации можно было понять, стоит ли выкладывать суть встречи или необходима прелюдия.

– Да вот… – Дементьев вытянул губы трубочкой, смакуя мысль, глаза прищурил, хотя в целом вид выражал решительность. – Интерес у меня имеется. – Щеглов внутренне напрягся, но понять это можно было лишь по взгляду, который на мгновение стал стеклянным. – К одной из твоих сотрудниц. – Пояснительно кивнул Дементьев и с азартом наблюдал за тем, как меняется внешний вид Щеглова.

Человеком он был непростым. Толстенький, лысенький, невысокий здоровячок с добродушной улыбкой и честным взглядом. Он располагал, он внушал доверие и спокойствие и лишь немногие посвящённые знали, чего стоит эта наивная простота. В любой неловкой ситуации Борис имел неосторожность раскраснеться, вспотеть, тут же вытереть испарину со лба, что позволяло определённому кругу лиц расслабиться, потерять бдительность. И именно в этот момент Щеглов мог вцепиться в горло противника своими короткими, но крепкими пальцами и вытрясти из него душу.

Так и сейчас, Боря создал видимость внешнего расслабления, даже встал из-за стола, пересаживаясь ближе, добродушно улыбнулся, изображая внимание и понимание, неуклюже передёрнул плечами.

– Очень даже может быть. – Проговорил задумчиво, взгляд казался рассеянным, но Дементьев знал, что его изучают. И что пытаются считать реальную цель визита. По-мужски закинул ногу на ногу, откинулся на спинку широкого кресла и вздёрнул брови. Щеглов же, пояснил. – У меня, куда ни глянь, всё эксклюзив. Коллектив… – Мечтательно потянул. – Один к одному… Один к одному! Даже не представляю, кого ты сейчас имеешь в виду. Поясни.

Вышло несколько нетерпеливо. Потому что Дементьев мог создать проблемы, несмотря на старую дружбу. А проблемы Щеглов не любил, так как с прошлым завязал и, казалось, сам стал забывать об истинной натуре, сроднившись с ролью честного бизнесмена. Даже профиль занятий выбрал неслучайно. Окружил себя людьми лёгкими, красивыми, вращающимися по собственной орбите. Так, чтобы пересекаться не пришлось.

– Даже не знаю, что и сказать. Получится несколько сопливо и по-детски, но… Не сходимся мы с ней в некоторых вопросах. Вот… хотя бы сегодня… нахамила, нагрубила…

– Ну… – Успел воскликнуть Щеглов, как Дементьев мысль перехватил и осторожно заметил.

– … При этом отлично знала, с кем имеет дело.

Борис напрягся сильнее, своего отдавать он не любил, а весьма расплывчатые показания старого друга наводили на невесёлые мысли. И о причинах визита, и, собственно, о цели интереса.

– Даже представить себе не могу, о ком может идти речь. – Развёл руками и поднял на Дементьева свой кристально честный взгляд. – Все мои девочки милейшие создания. Бабочки… и мотыльки. Порхающие с цветка на цветок… с цветка на цветок…

– Да разве же я про твоих бабочек говорю? – Дементьев сжал челюсть, а Щеглов втянул в себя тяжёлый воздух. – Меня… гусеница интересует. Точно твоя. Такая… – Намеренно выдержал вдохновенную паузу, смакуя очередную встречную эмоцию нетерпения. – Необыкновенная. – Губами буквально расчертил каждый звук, лишь оттенком голоса давая понять, что время шуток прошло.

Момент узнавания отразился на круглом щегловском лице. И пусть он был едва уловим, но уголок рта нервно дёрнулся, лоб, как и полагается, покрылся испариной. Улыбка потеряла свою прежнюю лёгкость и стала напряжённо-рассеянной.