Текст книги "Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Нас окружают страхи. Только кто-то учится их не замечать, а кто-то погружается в эту закрытую от посторонних глаз сторону своей жизни. Закрытых сторон от мужа у неё не было. Даже странно было то, насколько она ему доверяла. Больше чем самой себе. Может, потому, что он всегда умел решать проблемы, не закрывая глаз от того самого страха, который сковывает её тело? Но ведь и она не была принцессой. Умела принимать решения. В том числе и те, которые разрушали чужие жизни. При этом абсолютно не испытывала жалости. Она была жёсткой. Сама себя убедила в этом за столько лет напряжённой борьбы, когда нужно каждому доказать своё право на существование. А сейчас, не понимая, что с ней происходит, теряла эту жёсткость, эту стойкость. И если бы не тот купол, который на самом деле давно замкнулся над головой, просто затерялась бы среди нахлынувших проблем. Не тех, которые можно решить, перешагнув через себя. А тех, которые нужно понять, иначе дальше пути просто не будет.

Темнота. Она всегда сопровождает эти сны. И голоса, которые кажутся яркими вспышками в темноте. Словно блики: манят и тут же исчезают, чтобы в следующий раз светить за спиной, не позволяя поймать чёткие звуки, интонации. Они просто переполняют голову своим присутствием, не давая никакой информации. Силуэты людей, мужчин и женщин. Они кажутся знакомыми, но нет лиц, нет имён, они словно тени. Сначала просто бродят рядом, напоминая о себе лишь ощущением присутствия, а потом, осмелев, делают решительный бросок, пытаясь зацепиться за единственное тепло: за её руки, пытаясь потянуть на себя, за её ноги, пытаясь заставить упасть. Липкие, холодные прикосновения. И запах. Отвратительный гнилостный запах, который окутывает с ног до головы. Они повсюду. Будто зовут, будто её… Но не называют имени.

Лора никогда в этих снах не видела себя со стороны, она смотрит на происходящее своими глазами. Тени перестают сновать в хаотичном порядке, они начинают окружать, замыкаясь за её спиной плотным кольцом. И она чувствует боль, не свою – чужую. Но почему чувствует? Почему она? Тени приближаются, уже практически видны их лица, как вдруг одна из сущностей делает резкий выпад рукой, большой и сильной, и мощные пальцы сжимают её шею, пока не слышится хруст.

– Лора!

Открыв глаза, она подскакивает на месте, пытаясь оглядеться, пытаясь отдышаться, только не получается. Глаза полные страха и нет слёз, их нет, пока она не понимает, что это её собственная рука давит на горло, забирая жизненные силы и такой необходимый воздух.

– Лора!

Чёткий голос мужа чертит яркую полосу между вымыслом и реальностью и больше ничего не хочется, только обнять его, чтобы убедиться, что рядом, чтобы убедиться, что с ней.

На часах три ночи. По углам комнаты горят тусклые ночники, которые не освещают, а лишь дают смутную надежду на то, что это больше не повториться. Только она и так знает, что не повториться. Потому что больше не сможет уснуть. И будет смотреть в темноту комнаты, вслушиваться в её тишину, всем телом ощущать удары сердца мужа за спиной и его размеренное дыхание. В такие ночи он не спит. Иногда Лору посещают мысли, а спит ли он в другие ночи или предпочитает всегда оберегать её сон? Только раньше об этом не задумывалась, а сейчас со снотворным всегда засыпает быстро и крепко. Он надёжно обнимает и прижимается губами к волосам, под утро, желая успокоить, начинает легонько гладить их ладонью. Приятно, но об этом не думаешь. Только когда прикосновения исчезают, понимаешь, что чего-то не хватает. В это утро рассвет был особенным, с ярким оранжевым солнцем и лиловыми облаками, как на море. Необычно и очень красиво.

– Почему ты никогда не спрашиваешь, что мне снится? – Вдруг спросила Лора и отметила, что ладонь, касающаяся волос, остановилась.

На самом деле и не хотела ответа, только вот он сорвался с губ.

– Ты никогда не хотела мне об этом рассказать.

– Почему?

– У меня должен быть ответ на этот вопрос?

– Я не знаю. Сейчас впервые об этом задумалась. Я делюсь с тобой своими мечтами, переживаниями, планами на будущее. Я могу рассказать, что ела на завтрак, о чём разговаривала с людьми и мне всегда важно, чтобы ты выслушал, важно твоё мнение. Но я никогда не хотела рассказать, что происходит в моей голове, а ты не спрашиваешь. Почему?

– Я знаю, что тебе сниться. – Вкрадчиво проговорил он и позволил повернуться к себе лицом, чтобы принять пытливый взгляд. – Ты разговариваешь во сне. Тихо. Ты просишь о помощи, ты спрашиваешь, чего они хотят.

– Они?

– Тебя преследуют тени.

– Я шизофреничка. – Призналась, но обманчиво спокойно улыбнулась. – Кажется, голоса в голове это оттуда. Разве нет?

– Всё образуется. Это просто испытание. Очередной жизненный этап, который мы должны пройти вместе.

– Это мой второй вопрос. Зачем тебе всё это? Тебе! Когда ты владеешь миром. – Лора видела, что ни один мускул не дрогнул на его лице. – Разве любовь бывает такой?

– Если не больно, то это не любовь. – Лёгкий поцелуй собрал с губ все сомнения.

– Странная философия. Мне казалось, что каждый человек ищет счастья.

– У каждого оно своё. Для кого-то деньги. Для кого-то связи и самовыражение. Для меня – ты.

– А почему не больно мне?

– Потому что ты слабее, чем хочешь казаться. Но сильнее, чем думают остальные.

– Противоречивые высказывания. Разве нет?

– Всё зависит от ситуации. Ты сильная, но забываешь, что не нужно быть сильной со мной. Я всегда смогу тебя защитить. – Говорил он громким внушительным шёпотом, глядя прямо в глаза.

Он вообще всегда смотрел в глаза. У многих такая его привычка вызывала панику, у неё – безграничное доверие. И сейчас она ему верила, хотя странные мысли в голове шептали об опасности. Потому что она всегда его окружала.

Муж ушёл, а Лора ещё долго будет лежать в постели, стараясь не смотреть в одну точку. Раньше, в самом начале, она пыталась встать, заняться привычными делами, но накатывала нереальная усталость и, буквально на секунду закрыв глаза, она чувствовала, что эти тени уже стоят за спиной. В ужасе оглядывалась, но никого не находила. И этот раздражающий шёпот… Словно должна знать, что означают эти звуки, но она не знала.

На вторую ночь темнота всегда рассеивалась, открывая якобы знакомые пейзажи. Улицы, дома, комнаты. Лица становились светлыми и больше не были тенями. Отчётливые лица незнакомых ей людей, которые улыбались, здоровались. Это был уже другой сон, точнее, вроде и не сон, а именно вторая жизнь. Вот она входит в здание, садится за рабочий стол, вглядывается в тёмный экран стоящего на столе монитора и оттуда видит тени. Теперь они за экраном, за стеклом. Как за ширмой. Она слышит, как те переговариваются, и чувствует холод, который тянется по ногам, рассылая дрожь от них по всему телу. В один момент светлые стены вокруг превращаются в склеп или подвал, что-то тёмное и сырое, страх сковывает всё тело настолько, что нет сил шевелиться.

Эти сны всегда происходят по одному сценарию. И лица людей, и стены вокруг из грязно-коричневого кирпича, поросшего мхом, всегда остаются прежними. Мужчины. Вокруг много мужчин. Они смеются. А потом много говорят. Только она не понимает ни слова. Это другой язык. Они смотрят на неё и жестами предлагают подойти. Но ноги не идут. Она хочет подойти, чтобы понять, чтобы решить, но что-то не пускает. Что-то тяжёлое и неподъёмное. Это цепь. Толстые колючие звенья. Они притягивают к земле. Только нет оков. Цепь давит на неё одним своим присутствием. А потом наступает пустота.

Что происходит дальше, Лора раз за разом описывает в диалоге с врачом. Он слушает, помогает сделать выводы, но они каждый раз остаются неверными. Раньше Руслан объяснял это возможным тяжёлым детством, но детство Лора помнила хорошо и эти воспоминания приносили с собой тепло. Потом была теория, что эти сны, как отголоски того груза ответственности, который Лора взяла на себя, позволив решать, кому жить, а кому умереть. Ведь в её силах помочь многим, но инвесторы не глупые люди и окружили списком обязательств, правил, она просто научилась отказывать. Говорить своё громкое и чёткое «НЕТ». Она часто думала о порче или сглазе, но сама же себя и высмеивала, понимая, что не верит в такие вещи. А потом просто устала гадать. Не знала, что происходит и не знала, как от этого спастись.

Третья ночь. Впервые у неё была третья ночь. И это было страшно. Проснувшись, долго смотрела на свои руки, пытаясь стряхнуть с них липкую и вязкую жидкость. Изморозь, бродившая по телу, не покидала даже под двумя слоями одеяла, даже горячие объятия мужа не спасали. Не могла лежать, казалось, всё вернётся вновь, поэтому сидела, подобрав колени, и стучала зубами, глядя в одну точку. В тот день на работу так и не вышла. Оставалась последняя ночь. Ночь, после которой она всерьёз задумалась о том, что сходит с ума.

Лора больше не рассматривала свои ладони. Она не смотрела в одну точку. Потому что бежать хотелось! От самой себя и от этих кошмаров хотелось бежать.

– Лора, три часа ночи. – Стал у дверей муж.

– Мне нужен Руслан! – Твердила как заведённая, натягивая на ночную рубашку толстый свитер.

– Три часа ночи. Все спят.

– Никто не спит. У меня такое чувство, что в этом доме никто не спит. Зачем… ну, зачем ты держишь в доме эту Фаину?! – Бросилась к двери, в надежде прорваться и со стоном разочарования вывернулась из объятий мужа.

– Лора, успокойся.

– Она пугает меня. Она сводит меня с ума!

– Она не приближается к тебе.

– А я не хочу! Не хочу, чтобы приближалась, чтобы смотрела на меня. Что мне делать?! – Схватила за полы его халата, пытаясь сотрясти, но казалась себе самой мотыльком, который вот-вот и разобьётся о стекло скоростного автомобиля. – Отвези меня к Руслану… – Взмолилась, опадая в его руках. – Мне нужно… нужно с ним поговорить.

– Успокойся, я прошу тебя. – Прижался он губами к её макушке и теперь абсолютно безвольное тело отнёс на постель.

Так они встретили рассвет, потом дождались звонка будильника, не понятно для чего выставленного на десять утра. Стук в дверь никого не удивил и не заставил повернуть голову в сторону шума.

– Лора Витальевна, вас к телефону. – Вкрадчиво проговорила Вера Петровна, но не сделала и шагу в сторону постели, так и стояла у дверей.

Кому как не ей было знать, что происходит в доме, оттого сейчас и молчит, пытаясь не выдать свою нервозность.

Лора не спеша поднялась, расправила руками волосы и с абсолютно каменным, без эмоциональным выражением лица, взглянула на женщину. Так и не выдав ни единой эмоции, уверенно протянула руку, желая взять телефонную трубку, разрешая войти.

– Спасибо. – Кивнула головой, предлагая выйти. – Да, да Ева, я слушаю. Нет, без меня. Мне это не интересно, ты же помнишь, что пятницу нужно было разгрузить. Созвонись с Германовым, пусть решает.

Нажала на отбой, посмотрела на тонкую полосу дисплея, перевела тяжёлый взгляд на мужа, который не спал, но и не мешал ей своим присутствием, ожидая внимания, предназначенного ему одному.

– Думаю, пора завтракать, а потом поеду к Руслану. Ты со мной?

– Я созвонюсь с ним позже. – Ответил он, разглядывая её лицо, руки, плечи. – Ты поедешь за рулём?

– Нет, я бы хотела с водителем, но…

– Тебя отвезёт Мансур. Мне так спокойнее.

– Спасибо. – Прозвучало уже совсем тихо и примерно так, как он и ожидал.

После произошедшего ночью, ждал страха в её глазах, испуга, истерики, протеста, но видел привычную решимость и уверенность. Ровный тон, размеренное дыхание и плавные движения никак не выдавали её внутреннего напряжения и это пугало. Пугало тем, что что-то могло выйти из-под контроля. Что-то, о чём он пока не догадывается, но едва ли может воздействовать. Оттого и пытался за всем этим разглядеть истину. Вздох облегчения выдал с головой, когда муж предложил помощь своего личного помощника. Мансур один из немногих, который примерно понимал, о чём идёт речь, когда Лору нужно было отвезти к врачу. Никому другому она не могла показать свою слабость, больше никому не могла довериться. А сейчас успокоилась, потому что не нужно играть роль, которая даётся в последнее время очень тяжело.

Лора на скорую руку привела лицо и волосы в порядок, выпила кофе и позволила себе пирожное со взбитыми сливками, ссылаясь на, якобы, не очень строгую диету. На самом же деле, делала это, скорее, от скуки, потому как к полноте склонна не была и могла себе позволить не только сладкое, жирное и мучное, но и всё это вместе, да ещё и на ночь. Уж об этом не рассказывала, предпочитая хоть чем-то не выделяться из толпы.

Глава 5

Частный кабинет психологической помощи в огромном медицинском центре на сегодня был свободен от посещений. Лора не хотела столкнуться с кем-то в коридоре, не хотела, чтобы поползли слухи, поэтому вполне объяснимо перестраховывалась, бронируя для себя одной весь рабочий день врача и давнего друга.

Оставив сопровождающего за дверью, вошла, тихо переступая по светлому ковру, огляделась, отмечая немного спёртый воздух, незначительный разгром на столе и отсутствие хозяина кабинета. Не имея привычки бездействовать, уверенно шагнула вглубь комнаты, толкнула ароматизатор в виде детской неваляшки, расслабляющий тонкий запах распространился по помещению. Минув полосы жалюзи приятных пастельных тонов, потянула ручку окна, выставляя его на режим проветривания, резко оглянулась.

– Добрый день, впервые вижу у тебя такой бардак. Всё в порядке? – Выпалила, сдержанно улыбнувшись Руслану, отступила, сдавая позиции, подпуская его к врачебному креслу.

– Небольшой тест. – Пояснил он, быстро собирая разбросанные листы бумаги в общую стопку.

– Я прошла его удачно? – Лора склонила голову набок, не спеша присесть, но под строгим взглядом всё же оставила миниатюрную сумочку в сторону, за пределы бокового зрения, и опустилась в удобное кресло.

– Поговорим об этом позже.

– А сейчас?

– А сейчас ты замечательно выглядишь. Как дела?

– Очередной тест? – Вздёрнула она брови, но постаралась расслабленно улыбнуться. Закинула ноги на подножку и взглянула в некотором безразличии. – Ты ведёшь себя странно.

– Ты тоже.

– Разговаривал с моим мужем? – Голос понизился и принял возбуждённые нотки.

– Лора, оставь этот тон для своих подчинённых. – Спокойно отреагировал он и присел сам, привычно сложив руки на столе. – Как ты себя чувствуешь? – Спросил слишком просто, словно его интерес не праздный, а это действительно важно.

Руслан умел угодить и чувствовал настроение своих пациентов. Лора это ценила и позволяла себя обмануть. Поэтому сейчас, забыв о подтексте и скрытом смысле, откинулась на спинку стула, с пульта на подлокотнике отрегулировав нужный угол наклона. Держала глаза закрытыми чуть дольше положенного, а потом всё так же улыбнулась.

– Я чувствую усталость. – Призналась и резко выдохнула, стараясь сконцентрировать взгляд.

– Не страх?

– Нет.

– Что произошло сегодня ночью?

– Я кое-что поняла. То, чего не могла уловить прежде. И это чувство… оно заставляет меня задуматься.

– Дай угадаю, ты, наконец, поняла, что эти сны тебя не пугают. Не так ли?

Лора умилённо улыбнулась.

– Твой тест?

– Да. Я практически уверен, что даже на прошлом сеансе атмосфера, в которой я тебя встретил сегодня, заставила бы отступить. Сегодня же, ты решила найти другой, более привычный для себя выход. Что изменилось? Что заставило тебя открыть окно, а не вернуться к стойке регистрации?

– Я поняла, что вовсе не страх заставляет меня трястись, словно осиновый лист. – Проговорила монотонно и вцепилась пальцами в подлокотники, на лице при этом не дрогнул ни один мускул.

– Вот как? Что тогда?

– Как бы странно ни прозвучало, но это ненависть. – Проговорила и взгляд сфокусировался на лице мужчины напротив. – Не знаю, как и к кому, но именно ненависть сжигала меня изнутри всё это время.

– Ты прекрасно выглядишь, Лора. – Сменил Руслан тему разговора и склонил голову набок, оценивая реакцию.

– Макияж творит чудеса.

– В прошлый раз ты предпочла от него отказаться. Почему выбрала сейчас такой дерзкий образ?

– Я так ощущаю себя изнутри.

– Готовой к войне?

– Скорее, в состоянии готовности вступить в неё при необходимости. Ответить на вызов, дать отпор.

– Ты воспринимаешь враждебно меня?

– С чего ты взял?

– Ты готовилась ко встрече со мной. Или я что-то путаю и у меня просто мания величия? Какие планы на этот вечер?

– Этот день я полностью посвящаю себе.

– Тогда почему?

– Не знаю, не могу объяснить. – Ответила скоро и действительно растерянно, с той же беспомощностью, только уже во взгляде, посмотрела на врача.

– Что за камень у тебя на шее?

– Мой камень. Опал. – Вроде бы удивилась и мимолётным движением погладила кулон на груди кончиками пальцев. Расправила плечи, желая выдать хоть каплю уверенности, но под этим взглядом терялась.

– Огненный? С каких пор ты предпочитаешь чёрные опалы?

– Он всегда у меня был. Только… только я носила его с осторожностью.

– Это подарок?

– Подарок одного человека.

– Я его знаю?

– Не думаю…

Отрицательно покачала головой, напряжённо, эмоционально.

– Очень сильный камень, сильная энергетика, исходящая от него. Я так понимаю, это оберег. Он может тебя подавить. Не боишься?

– Я доверяю его выбору!

– Почему говоришь так громко? Разговор заставляет тебя нервничать?

– Нет.

– Пальцы не устали? – С усмешкой кивнул на побелевшие от напряжения фаланги, улыбка стала хищной, как только Лора попыталась их разжать и не смогла. – Лора, что напугало тебя вчерашней ночью?

– Кровь. – Ответила и глаза сверкнули, соединяя этот блеск воедино с блеском камня.

– Сейчас ты ответила увереннее, чем на предыдущий вопрос. – Руслан и сам напрягся, глаза за стёклами очков приобрели более жёсткий блеск, корпусом чуть навалился в сторону стола.

– Вопрос о пальцах?

– Вопрос о мужчине. Как звали того мужчину, который подарил эту вещицу?

– С чего ты взял, что это мужчина?

– Я не прав? – Приподнял он брови и чуть приоткрыл губы, сдерживая победную улыбку, и улыбка эта стала шире, когда Лора стиснула зубы. – Ты ведь не помнишь его, верно?

Вопрос застал её врасплох, дыхание стало бурным, а внутренние противоречия отразились на лице.

– Но ведь абсолютно уверенно сказала, что доверяешь его выбору. Что не так?

– Я не знаю…

– Как он выглядит? Сколько ему лет? При каких обстоятельствах этот камень оказался у тебя?

– Я не знаю…

– Ты не помнишь?

– Я не знаю! – Рыкнула и прищурила глаза, понимая, что не права, что нет в этом смысла и что правды тоже нет… – Руслан, что происходит?

– Это мы и пытаемся выяснить, дорогая моя. Когда ты впервые почувствовала, что не помнишь части своего прошлого?

– Почему ты задаёшь этот вопрос сейчас?

– Потому что ты готова на него ответить.

– А когда ты впервые это почувствовал?

– При первой нашей встрече.

Лора приподнялась и округлила глаза.

– И молчал?

– Я просто не понимал: ты действительно не помнишь или умело это скрываешь. Сейчас мы вдвоём готовы к этому разговору. Итак, когда ты впервые почувствовала, что не помнишь части своего прошлого?

– Около двух месяцев назад.

– С чем это было связано?

Лора безвольно опустилась на спинку кресла и устало потёрла виски напряжёнными пальцами. Отрицательно махнула головой, внутренне сдуваясь.

– Моя секретарь. Жуткая болтушка… Она всегда задаёт много вопросов ни о чём. Ей не всегда нужны ответы, скорее, почувствовать себя нужной, тоже что-то из комплексов детства, да и не важно. Так вот, она спросила, где я училась. А ведь я точно знаю, что у меня есть диплом экономического института, но при этом не помню ни лиц, ни имён, преподавателей, одногруппников. Не помню, как училась, как сдавала экзамены, при варианте заочного обучения, не помню сессий. Вообще ничего. Но при этом обладаю всеми необходимыми навыками, которые действительно могла получить только обучаясь. Тогда я просто упомянула название института, смутно понимая, что видела его исключительно на дипломе.

– Почему ты сразу не сказала мне об этом?

– Я хотела разобраться сама.

– Разобралась?

– Кажется, только больше запуталась… Руслан, у меня всегда была очень насыщенная жизнь. Я двигалась дальше, иногда забывая оглянуться назад и до последнего времени меня это устраивало. Сейчас же времени для этого много и я всё больше и больше начинаю понимать… начинаю понимать, что не помню слишком многого.

– Что заставляет чувствовать заблуждение?

– Мысли. – Сказала и поторопилась пояснить, активно жестикулируя ладонями. – Я имею в виду неосознанные, которые словно долго-долго блуждали, прежде чем добраться до нужного отдела мозга. Может, знаешь, фильм есть такой, с Деми Мур в главной роли. Там у неё во сне начиналась другая жизнь. То есть в одной она была успешной бизнес-леди, в другой, вдова с детьми или что-то подобное, – зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться и резко выдохнула, открывая глаза. – Это как раздвоение личности, только у меня нет такого: проснулся и живёшь одной жизнью, уснул и картинка снова меняется. Просто некоторые мысли… словно это не мои воспоминания.

– Как это происходит?

– Обычно. Совершенно обычно. В разговоре. Из последнего моего утверждения были заблуждения в том, что я собирала мужу обед и готовила завтраки. Причём я была уверена в том, что такое было, на все сто процентов. И только лишь когда наша экономка сообщила, что я никогда не готовлю… в принципе, открытие она не сделала, но я поймала себя на мысли, что отчётливо видела совершенно другую картинку. Такую, которая в моей жизни просто не могла быть.

– Ты разговаривала об этом со своим мужем?

– Да, но мы не акцентировали на этом внимание, я даже не помню, что он ответил, да это и не важно. – Махнула рукой и не заметила острого взгляда в свою сторону.

– Это вполне объяснимо, Лора. Пока оставим этот разговор.

– Почему? Ты считаешь…

– Я считаю, что мне стоит это обдумать. – Резко обрубил он, заставляя замолчать, Лора стерпела, перевела дыхание, но не сдержалась.

– Руслан, почему…

– Ты помнишь первую нашу встречу? – Вдруг спросил он и нахмурился, понимая, что Лора не может ответить на этот вопрос. – Как мы познакомились, как давно? – Подсказывал, пытаясь навести на нужную мысль. – Может, в состоянии ответить, что привело тебя к психологу впервые?

– В каком смысле впервые? – Замялась и неловко улыбнулась. – Нет… я помню…

– Но ты пришла ко мне и поздоровалась, словно со старым другом. Спросила как дела и это была не просто вежливость. Лора? – Давил он интонацией и внимательным взглядом, пытаясь уловить малейшие изменения её настроения, а, по сути, просто хотел уличить.

– Руслан, я… честно… такое чувство было… но я даже не задумывалась над этим… Подожди!

– Стоп! Хватит. Даже у меня сейчас нет ответов на твои вопросы, Лора. Давай… Давай перенесём эту тему на следующий раз. Только это будет не обычная наша встреча, а, допустим, на следующей неделе. Просто встретимся и побеседуем как старые друзья. Хорошо? – Кивнул, по ходу дела, открывая свой ежедневник.

– Как старые друзья?

– Не цепляйся к словам, я имел в виду основу диалога, а не его смысл. Сейчас предлагаю перенестись на несколько часов назад.

– Но Руслан…

– Ты должна понимать, что это важно! – Не дал он договорить и Лора, пропыхтев что-то себе под нос, сдалась без боя.

– Хорошо, давай. – Согласилась нехотя и съехала по креслу вниз, пытаясь акцентировать внимание на совершенно другой теме. – Только ты спрашивай. Мне так удобнее, иногда вопросы наводят на размышления и я вспоминаю то, что упустила. Что-то важное в своей основе и незаметное на первый взгляд.

– Хорошо. – Мягко улыбнулся мужчина, наблюдая за этим перевоплощением.

Но полностью направить всю энергию на её рассказ не получалось. Одна неприятная мысль, к сожалению, вполне осознанная и чёткая, посетила голову и сейчас не давала покоя. Руки чесались набрать один из номеров для важного в этом случае разговора, но пока было рано и он продолжал слушать.

– Что изменилось в твоих снах? Четыре ночи это много. Ты помнишь, что происходило? В той очерёдности, в которой эти видения появлялись?

– Да. Появились детали. То, что казалось смазанным, приобрело чёткие очертания.

– Закрой глаза, Лора. Не сравнивай, рассказывай то, что заметила впервые.

– Новые люди…

– По порядку Лора. Не спеши. Люди ведь появляются потом. Что ты увидела сначала? – Мягким наводящим голосом внушал он простую истину. Лора прислушивалась и чувствовала, как погружается в свои сны, готовясь осознать в реальности то, что видела и чувствовала. И холодок пробежал по телу. Отвратительный. Мерзкий. Заставляющий поёжиться.

– Комната. – Произнесла она чётко и громко, сжимая кулаки. – Всё та же комната. Она мне знакома, но я так и не могу понять, где могла её видеть. Ощущение спокойствия, которое расслабляет, но что-то настораживает. Чьё-то присутствие.

– Встреча? Ты кого-то ждёшь?

– Нет. Наоборот, я понимаю, что в ней никого не должно быть и это пугает.

– Что это?

– Звуки. Кажется, дыхание. Может, чужой запах. Неприятно. И страшно.

– В комнате как всегда темно?

– Да. Полная темнота, так, что я не различаю стен. Я только чувствую и понимаю, но ничего не вижу. Всё плывёт. Стены, потолок, пол, они кружатся вокруг меня, словно пытаясь сбить с толку. Я что-то ищу. Что-то важное. Но не нахожу и приходится бежать, чтобы успеть. Понимаю, что практически не двигаюсь и тогда начинаю цепляться, чтобы ускорится.

– Ты видишь то, что тебе нужно?

– Нет, я только знаю, что должна успеть. – Ответила резко и смолкла, словно прислушиваясь. Шумно втянула воздух через нос и едва заметно поморщилась. – Болото. Вокруг меня болото. Вязкая тёмная жидкость засасывает меня, словно топь. Тупые удары, отдающиеся по всему телу. Меня будто толкают, заставляя упасть, погрузнуть глубже.

– Чьи-то руки?

– Нет. Это не руки. Чувство, будто меня толкают в спину палкой. Нажимая так, чтобы я упала. Именно упала, но не утонула, потому что эта палка тут же оказывается моей поддержкой. Я цепляюсь за неё обеими руками, но вместо спасения испытываю боль. Занозы. Множество острых деревянных иголок впиваются в ладони и я чувствую каждую из них. Бросок! Я лежу на полу. Снова та комната, но теперь в ней светло. Мои руки в крови. Я кричу, но не от страха.

– Ты говорила о ненависти.

– Нет. Сейчас нет. Это безысходность. Это понимание безвыходности и какого-то долга. Кровь поднимается выше, оплетая запястья, сворачиваясь в чёрные сгустки. Я вижу тряпку. Так странно, но она белоснежная. Пытаюсь оттереть руки, но она так и остаётся белой, а кровь всё поднимается и поднимается. Толстые капли поднимаются, достигая локтя. Я чувствую её тепло и… будто пульсацию. Пульсацию чего-то живого. Я тру кожу, сдирая её, стягивая до боли, но тряпка так и остаётся чистой.

– Белый цвет – цвет чистоты.

– Я думала об этом. Всё выглядит так, словно пытаюсь найти себе оправдание, но его нет. Я себя обманываю. Кружится голова, слабость, снова дрожь. Но мне нужно подняться. Чей-то шёпот заставляет встать. Моя цель так близко, рядом… так, что руки горят… – Раскрытые ладони прошлись по строгим брюкам с такой силой, словно пытались их разгладить. – Громкий крик заставляет обернуться. Там яркий свет. Мне нужно туда. Я смотрю и слабею на глазах. Передо мной ребёнок.

– Это мальчик или девочка?

– Скорее, кто-то бесполый. Так, словно всё равно.

– Это маленький ребёнок, ты не можешь разобрать?

– Нет. Он большой. То есть маленький, но… не в возрасте дело. Я просто не вижу, не понимаю.

– Это был детский крик?

– Нет. Этот крик был моим. Я только потом поняла, потому что за горло схватилась, пытаясь унять боль. Хочется идти вперёд.

– Ты приближаешься?

– Нет.

– Тебе что-то мешает идти?

– Нет.

– Ребёнок твоя цель?

– Я не знаю.

– Что он делает в твоём сне?

– Не понимаю… – Зажмурилась, пытаясь надавить на глаза – они болят.

– Он просто стоит в стороне? Зовёт тебя, просит помощи или наоборот, внушает страх, предчувствие?

– Просто стоит. Он смотрит на меня. И становится жутко. Этот взгляд… – Заметный озноб заставил тело переколотиться, и Лора обняла себя обеими руками, пытаясь унять дрожь.

– Он пугает тебя?

– Он говорит, что я опоздала, что не смогла!

– Это важно?

– Да. Это конец. Я не могу… – Тряхнула руками так, словно пытается сбросить это как наваждение. Открыла глаза и прогнала тугой ком в горле.

– Ты и прежде видела ребёнка во сне. Почему на этот раз тебя это так задело? Он всегда так смотрел?

– Не знаю. Но этой ночью он впервые отвернулся.

– Ты чувствуешь вину?

– Скорее, я просто не знаю, что должна чувствовать. Я запуталась. Мой муж… – Голос сорвался и пришлось на секунду задержать дыхание. Лора проморгалась, пытаясь прогнать ненужные слёзы, поджала губы и всё равно смахнула их руками, кончиками пальцев подправив макияж. – Несколько дней назад он рассказал, что я была беременна. Давно. Ещё до нашей свадьбы. Я думаю, это как-то связано.

– Ты упомянула, что он рассказал. Почему?

– Потому что я этого не помню. Мне не больно, не жалко, я просто приняла это как факт.

– Что произошло?

– Он сказал, что на меня напали и… и сильно избили. Не знаю… что-то такое. Я не вслушивалась. Он говорил, а я не понимала.

– Ты помнишь то время?

– Мне кажется, что я пытаюсь додумать то, чего не было.

– Разговаривала с ним об этом?

– Нет. Он просто попросил выслушать. Я спросила: хочет ли детей, он задал аналогичный вопрос, и я почувствовала внутренний страх, как стоп-сигнал, как запрет. Он понял это, поэтому и рассказал.

– Почему ты считаешь, что не чувствуешь, а именно додумываешь?

– Не знаю. Всё одно к одному. Он рассказал про то, что ребёнок был, и я вижу его чётко и ясно. Он сказал, что… случилось то, что случилось… и я тут же чувствую потерю: во сне он от меня отвернулся, осуждение во взгляде. Ты считаешь, что это не домыслы?

– Я предлагаю высказать своё мнение.

– Я не ощущаю себя матерью, Руслан. Нет той наполненности, лёгкости, того счастья. Было и было, а чувств нет.

– А что есть?

– По телу проходит неприятная дрожь. Боль, пустота, страх остаться одной.

– Он говорил о беременности. Это общий ребёнок?

Лора посмотрела круглыми глазами и несколько раз удивлённо моргнула.

– Я не задумывалась над этим, Руслан. – Усмехнулась мыслям и развела руками. – Веришь, нет, а другого мужчину рядом не представляла…

Отдышалась. Снова ошарашено взглянула.

– И… он просто сказал, что беременность была. На тот момент я и не подумала, что от другого, но он так всё это преподал, что, да, действительно осталось ощущение, что его рядом не было.

– Ты сказала про страх остаться одной. Имела в виду мужчину?

– Нет. – Произнесла удивлённо и замолчала, делая для себя это открытие. – Я говорила о семье.

– Ты рано осталась без родителей, возможно, именно эти воспоминания тебя задевают.