Текст книги "Поговори со мной (СИ)"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Марина где?
Женщина лениво повернулась на грозный рык, подняла на него мутный взгляд и оскалилась.
– Что, хахель нарисовался? – К окну отвернулась. – Нет её.
– Где она?
– Свалила. Мать бросила на произвол судьбы. Вот так и расти этих неблагодарных.
– Что значит свалила? Где Марина?! – Подошёл ближе и тряханул женщину, та вроде как в себя пришла, посмотрела более осознанно.
– А ты кто?
– Дед Пихто! Марина где, я спрашиваю?
– А я знаю? Нет её. Два дня нет. Может, к мужику какому свалила…
– К какому ещё мужику?! – Тряханул её сильнее, только бы душу не вытряс, кажется, она держится в дряхлом теле на одном честном слове.
– Да к любому. Что, мало их было?
Разговаривать и дальше просто не было смысла. То, что женщина невменяемая, видно со стороны. Ты ей стакан предложи, а там и посмотрит, говорить что-либо или промолчать. Марина сбежала. Давление было ошибкой. Только искать он не захотел. Сам не понимал почему так вцепился, словно приворожила. А теперь знает, что рядом её нет и вроде как отпустило. Вышел из подъезда и даже оборачиваться не стал. В тот же день покинул город и больше не возвращался.
С высоты сегодняшнего полёта я понимаю где ошиблась, где оступилась где рубила с плеча, но мало о чём жалею. Сейчас я состоялась в жизни, как мать и как педагог, но вот так, сидя перед зеркалом, глядя на своё отражение, понимаю, что мне не хватает любви. Я знала себе цену и за те семь лет, что прожила одна, без матери, могу точно сказать, что я человек, я личность, я женщина. Мне нужна ласка, мне нужна забота и, естественно, были те, кто мне эту заботу давал. Я не хваталась как утопающий за соломинку, не верила словам, поэтому сейчас независима, по-прежнему красива, мной восхищаются окружающие. Я твёрдо могу сказать, что всё то малое, что у меня есть, заработала сама, добилась, выстрадала. Это сначала было тяжело. Нет знакомых, нет друзей, нет даже тех, на кого можно рассчитывать в трудную минуту. А в моей жизни тогда была не минута, а день за днём и ночь за ночью. Борьба. Схватка с самим собой и с окружающей действительностью. Нет работы, нет денег, но есть сын, о котором нужно заботиться, для которого устала ты или нет, нужно время, нужно внимание. И я старалась ради него, три работы, пятидневка в саду, перевелась в местный ВУЗ, и понемногу справлялась. Я не была святой невинностью, только здесь поняла, что могу жить так, как хочу, и я любила мужчин. Точнее, я пыталась себя в этом убедить. Не могла строить отношения, потому что не хотела, меня устраивал приходящий любовник, я жила для себя и сына. Никаких супов, борщей, никакой психологической поддержки, для этого были жёны и постоянные девушки. Да, меня не смущало наличие отношений с другой, меня это даже устраивало. Были любовники, которые пытались обеспечивать, были и те, которые искали выгоду, но это была другая, параллельная реальность моей жизни. Там, где я играла роль ледяной или, как говорила моя подруга, отмороженной королевы, где мне поклонялись, меня хотели, обо мне мечтали. А дома, с Андреем, я была хорошей и любящей матерью, которой для счастья больше ничего и не нужно. Вопросы о том, где наш папа не игнорировала, но старалась объяснить бережно, терпеливо, чтобы не ранить, не зарубить на корню веру в людей, в мужчин, в отцов. И сын мне верил, он с удовольствием повторял, что у него будет самый лучший папа в мире. Потом период сладкой сказки прошёл, Андрей занялся подготовкой к школе, пошёл в первый класс и понеслась… Там уже не до отца дело стало. Я, кстати, намерено сына не устраивала к себе в школу, не хотела пересудов и сплетен. А потом и вовсе в частную гимназию работать перешла.
На сегодняшний день красивая и одинокая, я не ищу приключений и они не ищут меня. Спокойный, размеренный ритм жизни, ипотека на много лет вперёд, и надежда на светлое будущее. А это самое будущее как-то неожиданно и не очень перспективно нарисовалось на моей линии жизни. Началось всё с телефонного звонка. Как сейчас помню, был перерыв между уроками, мы с девочками пили чай в учительской, физрук спорил с трудовиком на тему футбола. Вот, меня всегда удивляло, почему даже в элитной гимназии, оба эти персонажа были такими стереотипными, словно из анекдота списанными, но это отступление. А суть вот в чём: телефонный звонок на мобильный раздался неожиданно, да и номер не знакомый. Я, при этом, едва чай на себя не пролила, так подскочила. Начала трясти сумочку, которая, на вид миниатюрная, а внутри словно бермудский треугольник и здесь никакая моя педантичность и правильность не помогает. Телефон я нашла, тут же нажала на кнопку приёма вызова и услышала тоненький такой, вежливый девичий голосок.
– Добрый день, это Марина Максимовна Соловьёва?
– Да. – Ответила я настороженно, наверно, меня что-то сразу напрягло, хотя видимых причин для тревоги не было.
– Вас беспокоит менеджер банка «Гарант инвест», вы брали у нас заём на квартиру.
– Да. – Повторила, словно попугайчик, напрягаясь всё больше от её излишней вежливости.
– Марина Максимовна, я звоню вам по поводу просрочки платежа. – И тут я поняла, что меня так напрягло: знаю ведь, что просто так не звонят, значит случилось что-то, но виду не подала, сохраняя спокойствие.
– Я вас внимательно слушаю. – По жизни знаю, самое главное панику свою не показывать, уж ученики мои этому научили.
– Так вот, у вас задолженность за полгода. Когда вы планируете её аннулировать?
А когда девушка озвучила сумму задолженности, у меня и волосы на голове зашевелились. И это при том, что я исправно вносила все платежи и по опыту своей соседки, которая кредит в этом же банке брала, знаю, что они бьют во все колокола уже после одного дня просрочки. Всё было похоже на какой-то глупый розыгрыш, такую мысль, я, собственно, и озвучила.
– Девушка, вы меня разыгрываете?
– Марина Максимовна, вы ведь понимаете, что ответственности не избежать?
Услышала в ответ.
– Вы меня слышали? Я исправно оплачивала свои счета и у меня есть подтверждающие сей факт документы. Какие вопросы?
– Вот и замечательно. – Абсолютно никак не реагируя на повышенный тон по-прежнему, словно равнодушная машина, ответила девушка. – Тогда вы и подъезжайте к нам со всеми своими документами в любое удобное время. Банк работает с восьми до семи и с девяти до шести по выходным. До встречи.
Я и попрощаться не успела, как услышала беспардонные короткие гудки. Хотела возмутиться во весь голос, раскричаться, разбросать бумаги вокруг, демонстрируя протест, только вот никому это не нужно. А мне, так в первую очередь. Я и улыбнулась коллегам, которые теперь внимательно смотрели на меня, видимо, раскрасневшуюся, и, видимо, не скоро у меня получится потушить этот внутренний пожар возмущения. Уроки закончила через пень-колоду, только бы побыстрее, не хотела ни слушать, ни рассказывать, поэтому и устроила внеплановую проверку знаний. Дети в шоке, их интересует вопрос как бы списать, поэтому до меня нет никакого дела, и можно спокойно порассуждать, что могло случиться. Нет, конечно, я в себе уверена. И готова дать руку на отсечение, что это какая-то системная ошибка, но нервы-то портятся вполне реально. Я с банками вообще связываться не люблю, и если бы была немного посговорчивее, квартиру свою получила бы просто так, за красивые глазки и правильные позы в постели. Был год назад у меня мужчина. Познакомились как раз на собрании по долевому строительству. Он, как представитель власти, я, как представитель будущего жилищного кооператива. С кооперативом и его представительством я быстро завязала, а вот знакомство осталось и переросло оно в крепкую половую связь. А та, в свою очередь, в грандиозный скандал. И, в итоге, буквально за день до того как Гаврилов подписал все необходимые документы на покупку жилплощади на моё же имя, я, как полная дура, заявила, что делить с ним личные метры не намерена и вообще меня устраивает еженедельный секс без обязательств. Что тут сказать, мужское самолюбие оказалось сильнее моих заплаканных глазок, да, да, я плакала, потому что ипотека для меня была делом малопонятным и малоизученным, а с банками связываться, как уже упомянула, не люблю. Пришлось. Кредит оформили на удивление быстро. С моей, вполне приличной заработной платой, даже поручителей всего двоих искать пришлось, да и не хоромы я покупала, и накопления были. В итоге, вложилась в ремонт, ежемесячно отстёгивала банку кругленькую сумму и жила себе преспокойненько ровно до этого дня.
А после уроков как оглашенная неслась домой, чтобы собственными глазами взглянуть, а не испарились ли чернила на квитанциях, мало ли какие сейчас технологии, вот и полгода задолженности выползло. Ворвалась в спальню, открыла ящик комода, в котором, по привычке, хранила все более-менее важные документы, убедилась в том, что я не верблюд и уже уверенно, с гордо поднятой головой вернулась в прихожую. Критическим взглядом осмотрела себя со стороны, поняла, что выгляжу, не смотря на спешку и повышенное внутричерепное давление, вполне себе прилично. Подправила макияж, маскируя блеск в проблемной зоне лица, из пышной копны волос сделала жёсткий высокий хвост, подкрасила губы яркой помадой, что в сочетании с малиновой блузой выглядело отпадно и была такова. А именно, пошла ставить на место зарвавшихся банкиров. Естественно меня попросили немного посидеть, потом вышла всё та же милашка, это я по голосу поняла, и даже удивилась, насколько этой внешности, подходит подобный голос. Девушка была миленькая, небольшого росточка, хрупкая. На белой блузке широким узлом завязан шёлковый фиолетовый галстук, который оттенял голубые глаза и делал их цвет более глубоким. Девушка присела напротив, сложила руки как школьница перед собой. А я всё это время собиралась качать права.
– Марина Максимовна, какие документы на руках у вас есть? – Спросило божественное создание и улыбнулось.
– У меня на руках есть все документы. – Как заправская акула улыбнулась в ответ я и, не утруждая себя открыванием прозрачной папки, швырнула её на стол.
Что тут сказать, выдержка у девушки оказалась железной и улыбочка, которая начинала меня раздражать, не сползала с красивого личика. Внимательно изучив все мои квитки и документы по займу, девушка протянула бумаги обратно и отрицательно покачала головой.
– Это не то, что бы я хотела увидеть.
Мои глаза готовы были выпасть из орбит.
– Х-м, а мне уже начинает всё это нравиться.
– А вот мне, к сожалению, нет. Марина Максимовна, на вас висит долг на вполне приличную сумму, вы могли бы и воздержаться от сарказма.
– А это не сарказм, это суровая правда жизни. Я не понимаю, что вы от меня хотите и какой такой долг пытаетесь повесить.
– Марина Максимовна…
– Давайте просто Марина, иначе мы до вечера не разберёмся. Конкретнее, пожалуйста. Когда, как и сколько я ещё взяла денег, чтобы образовался вот такой долг?
Тогда менеджер что-то пощёлкала на клавиатуре, с умным видом нашла нужную бумажку и распечатала её в двойном экземпляре.
– Пожалуйста.
Бумажку я взяла. Ну, то, что там были какие-то цифры, я и без экономического образования поняла, хотя математика никогда не была моим сильным местом, только вот они вырисовывали такие суммы, что я, оказывается, и озолотиться могла за их счёт, а сама сижу тут, проблему решаю. Не справедливо.
– Я не совсем понимаю, что это означает.
– Только то, что вы должны банку и что наше терпение истекло.
– Нет, нет. Девушка, это какая-то ошибка, давайте серьёзнее. Что это за долг и откуда он взялся?
– Я распечатала вам образец договора.
– Но я в нём ничего не понимаю и вы этим прекрасно пользуетесь. Давайте, – я склонилась над менеджером и потыкала пальцами в особо страшные колонки под названием «индексация» и «пеня» – объясните мне.
– Если вы не разбираетесь в бумагах, то лучше вам вернуться сюда с юристом. Потому как мы такие услуги не предоставляем.
Что ещё сказать… пытались договориться мы с девушкой долго и упорно. Не смотря на всю свою ангельскую внешность, она оказалась тем ещё бараном, ни на миллиметр не уступила. И только на вопрос о начальстве ответила чётко и громко.
– Сейчас в банке ещё можно найти главного акционера и соучредителя, господина Юрченко, только он вас не примет, потому что не занимается данными вопросами.
– Ещё чего?! – Подскочив и расправив узкую юбку, возмутилась я. – Как мне его найти?
После недолгого уламывания, менеджер всё же призналась в какую сторону идти. И после шествия на короткую дистанцию по закромам местных миллионеров, я набрела на просторную и светлую приёмную. На табличке, прибитой к двери, так и написано: Юрченко М. И. Рядом с дверью, за секретарской стойкой сидит идеальная, как кукла, девушка, с идеальным маникюром, макияжем, и идеально сидящем на ней деловым костюмом. Она вскинула на меня красивые, опять же, голубые глаза, но была слишком сосредоточена, чтобы улыбаться, поэтому просто кивнула, мол, чего тебе, болезная? Рядом с такими инопланетянками, как я называла подобных красоток, чувствовала себя всегда неуютно. И не только оттого, что те были красивее и успешнее, здесь другое. Если моя красота была естественной, натуральной, то их исключительно сделанной. Всё, вплоть до выражения лица и взгляда было наигранным, таким, как было нужно для завершения того или иного дела. Но, не смотря на неприязнь к подобным особам и вообще неприятной, критической ситуации, взять себя в руки я всё же смогла и посмотрела на секретаря не менее выразительно и та изволила, мяукнула.
– Вы что-то хотели?
– Нет, постоять пришла, на вас посмотреть. – Сыронизировала неудачно, потому что после этих слов секретарь хмыкнула и вернулась к своему занятию.
– Я бы хотела видеть Юрченко М. И. – Прежде чем сообщить о цели визита, кинула дополнительный взгляд на табличку, чтобы ничего не перепутать. Так и чувствовала себя уверенней, и вообще.
– По какому вопросу?
– Исключительно по рабочему.
– По рабочим вопросам он принимает в приёмные дни.
– Значит, по личному. – Не успокаивалась я и с каждой фразой приближалась к белокурой особе всё ближе. Вот, правду говорят, с такими секретаршами и жён не нужно: два в одном, и сотрудница отличная и любовница.
– А по личным вопросам он не принимает вообще. Девушка, вы вообще знаете, куда пришли?
– Конечно знаю, я пришла к бандитам, которые пытаются развести меня на деньги. Только предупреждаю сразу, вам это не удастся. И чем скорее я переговорю с вашим начальством, тем скорее мы избавимся друг от друга.
Я совсем не ожидала, что эта особа вместо своего шефа вызовет охрану, но тут мне повезло, в соседнем зале были клиенты и на боевой клич сбежались бы люди, поэтому от меня отступили не успев утихомирить.
– Кто пустил сюда эту истеричку? Почему вы не можете с ней справиться? – Возмущалась секретарская крыса, а вот парни, видно, будучи на моей стороне, её не поддержали.
Если совсем уж кратко, то девушку я уломала, и пусть на это ушло два часа, но она сдалась. Не сама, конечно, шеф кофе попросил я и намекнула замолвить за меня словечко. Что она ему сказала и как, я не расслышала, но то, как шеф её кричал, запомнила надолго, даже у меня в ушах звенело.
– Какого хрена? Здесь вообще кроме меня кто-нибудь работает? В шею гони всех! К Власову её, он должниками занимается!
– Власов на выезде.
– Тогда к Ольге Петровне!
– Дама только что от неё.
Рык, который издал большой начальник просто кричал о том, что тот готов сдаться и упускать такого момента я не собиралась, шагнула в кабинет сама, с разбегу швыряя на стол свою папку. Пока в кресле устраивалась, удобном, надо отметить, кресле, в кабинете воцарилась тишина. А после коротких гляделок, во время которых я думала, краснеть мне, по-привычке, или нет, ведь передо мной сидел Марат, тот самый, смотрел и свирепел на глазах, но покраснеть не успела.
– Да вы ох**ли! – Рявкнул он на всю мощь холёной глотки, рубанул ладонью по столу так, что всё на нём подпрыгнуло, а листы разлетелись, и уставился на меня нечитаемым взглядом.
Я-то его сразу узнала, не знаю, не изменился совсем. Только расправился в плечах, щёки отъел, более представительный, что ли, стал. Надо же, главный акционер… Только вот Марат смотрел на меня отнюдь не как на старую знакомую, он прищурился, ожидая моей реакции, паники там, страха, трусливого бегства, но не на ту нарвался. У меня директор в гимназии и пострашнее кричит, поэтому только спину выпрямила и так же взглядом в него упёрлась, даже брови немного приподняла, демонстрируя полный пофигизм на чужие нервы. И Марат сдался, откинулся на кресле, продолжая меня изучать, присмотрелся, я уж думала, признал знакомые черты, ведь и сама не особо изменилась, но сколько таких Марин было у него?..
– Итак, я вас слушаю. – Развёл он руками, словно это я тут резину тяну, во взгляде сарказм и издёвка, он сильнее, это и демонстрирует.
– Это я вас слушаю. Из вашего банка мне позвонили и сообщили о задолженности за полгода.
– За полгода? – Едва ли не присвистнул он, видимо, и сам не ожидал, оттого и вперёд наклонился, слушая уже внимательнее.
– Да. Но я при этом никаких дополнительных сумм не брала, а плачу по заранее рассчитанному плану. Ваши же специалисты и рассчитывали. После звонка одного из специалистов по кредитованию, пришла, а она мне тычет каким-то документом, в котором я ничего не понимаю.
– Незнание законов не освобождает от ответственности. – Сумничал он.
– Собственный опыт? – Подметила я, взглядом выжигая татуировку, которая едва виднелась из-под манжета рубашки.
Юрченко М. И. за взглядом моим проследил, ухмыльнулся и манжет поправил.
– Большой жизненный опыт.
Тут он почему-то посмотрел на секретаря, а та подсуетилась, раскрыла бумаги, которые до этого лежали и не пользовались спросом, и с гордостью, словно собачонка перед хозяином за принесённую палочку, отчиталась:
– Марина Максимовна Соловьёва.
Я тут же завистью залилась, мне бы в гимназии так: надо же, с одного взгляда всё поняла, чудеса дрессировки, но было не до этого.
– Марина Максимовна, – послушно повторил Юрченко М. И., – к сожалению, а может быть и к счастью, – он выразительно посмотрел на меня с уже нескрываемой издёвкой, – но я этими вопросами не занимаюсь. У нас есть руководитель отдела кредитования, есть толпа менеджеров, которые объяснят вам всё «от» и «до». Чего вы хотите от меня?
– От вас я вообще ничего не хочу. Оставьте меня в покое!
Возмутилась, потому что показалось, что он смотрел на меня так, как и прежде, раздевая взглядом. Даже рука машинально к пуговице блузки потянулась, чтобы застегнуть её, вовремя себя одёрнула, а Марат пакостно оскалился, правильно расценив этот жест. На секунду выпал из реальности и взгляд стал стеклянным, в следующую секунду его челюсти сжались, а щёки покраснели от напряжения.
– Документы мне по кредитной линии Соловьёвой. Срочно.
Тут уже краснеть был мой черёд и не знаю, отчего мой организм так на него реагирует? Сначала мне казалось, что такая реакция будет и на других мужчин, но нет. Я могла сидеть перед ними голая или находится в откровенной позе и было всё равно, потому что мы на равных, а здесь, здесь даже напялив летом шубу чувствовала бы себя голой, настолько жадный, голодный взгляд блуждал по телу. Мы в кабинете находились вдвоём, Юрченко М. И. ситуацией откровенно наслаждался. Я тоже не показывала свою неловкость, но и сидеть с каменной от напряжения спиной больше не могла. Только вот пошевелиться лишний раз боялась, да и юбка слишком узкая и короткая, чтобы сейчас обе ноги на пол поставить. Взгляд на себя опустила и поняла, что ещё чуть чуть и кружево чулок откроется всеобщему обозрению, снова покраснела… будь проклята эта кожа! А он каждое мимолётное движение ловил, упивался им и моей неловкостью.
– Марат Игнатьевич, вот все документы.
Прервала эту паутину секретарь и раскинула перед ним папку на нужной странице. Оказалось, что там целое дело. Что, как и почему. Сейчас Марату было не до меня, он внимательно изучал документы, изредка вытаскивая из файлов нужные и откладывая их в сторону. Включил компьютер, там выудил ещё пару нужных файлов, снова распечатал. Я уже боялась, что как и девушка-Дюймовочка, будет показывать мне цифры, но нет, он распечатал листы исключительно для себя, их прочтением и изучением, и занялся. Лицо сосредоточенное, серьёзное, пальцы не дрожат и не теребят листы бумаги. Уверенность сквозит от каждого движения, от каждого вздоха и каждого взгляда, ненароком направленного на меня. Он молчал, а я, надеясь, что недоразумение уладится, терпеливо ожидала извинений. Только вот их не последовало. Вскоре, глядя в документы, напряжение с лица Марата понемногу начало спадать, на смену ему пришла лёгкая ухмылка, которая после сменилась широкой довольной улыбкой. Он бросил на меня несколько насмешливых взглядов, кое-что собственноручно начертил на чистом листе бумаги и тогда уже, окончательно уделил мне всё своё драгоценное внимание.
– Ну? Что? – Не выдержала я и без особого интереса взглянула в предоставленные документы.
– Ничего утешительного сказать вам, Марина Максимовна, не могу. – Не без удовольствия отчитался Юрченко М. И.
– То есть?
– То есть всё верно. Вы действительно должны нашему банку и никакой ошибки здесь нет.
– Но…
– Вот, смотрите.
Он подсунул прямо под мой нос бумаги, скрепленные степлером с одного угла.
– Это ваше заявление на предоставление необходимой суммы в валюте. Ваша подпись?
Я сглотнула, узнавая родную закорючку в виде буквы «М» и односторонней бабочки на ней справа.
– Вижу, узнаёте. Вот договор, по которому нужную сумму, как указано в заявлении, для погашения основного долга, в течении десяти дней переводят на ваш счёт. Ваш счёт?
От волнения цифры поплыли перед глазами, но я уже не сомневалась, что этот счёт мой.
– Вот выписка из вашего счёта, в которой указано, что деньги поступили и автоматически были использованы для погашения части долга по ипотеке.
– Но… – У меня даже слов не находилось, только рот как у рыбы открывался и закрывался, а руки то сходились вместе, то расходились в стороны.
– Ну, а по поводу платежей по ипотеке у меня вопросов к вам нет.
«Обрадовал» он меня напоследок, и на том спасибо.
– Но… но как вы объясните, что меня так долго не уведомляли о задолженности и вообще…
– Это я лично проверю и, уверяю, при обнаружении халатности, а она, безусловно, присутствует, виновные будут наказаны и…
– Но я не брала этих денег и не писала заявления…
– Подпись ваша?! – Строже и настойчивее придавил он меня своим тоном к месту.
– Подпись – моя! Но всё равно это мошенничество. Я ничего не брала и ничего не подписывала! И если вы не исправите это как-нибудь, не знаю как, то мне придётся обратиться в суд.
После заветного слова суд, Марат утратил к разговору всякий интерес и снова принялся меня изучать-давить взглядом и авторитетом.
– Ваше право. Могу даже удачи пожелать, она вам понадобиться. Только это не изменит ничего. Деньги вы получили, вы же их и потратили. Выплаты ни разу не совершили, так что и основной долг, и долг по дополнительному кредиту никуда не делся. Вы только время потеряете, упустите момент.
– Не тратьте время, Марат Игнатьевич. – Встала я с кресла, принимая угрожающую стойку. Но это я себя так успокаивала, на самом же деле, лишь потешила его самолюбие. – Я обращусь к юристам и мы встретимся с вами в суде.
– Буду рад снова видеть вас, Марина Максимовна.
С улыбкой на губах вздохнул он мне вслед. А меня тошнило, меня наизнанку выворачивало, весь бессмысленный блеф ничуть не успокоил и не поддержал морально. Умом я понимала, что если они такую схему провернули, значит, делали это уже не раз, и знают, что перед законом чисты, а ты, будь добр, оправдывайся и заявляй, что ничего не брал, сколько хочешь. Я даже припомнила, когда могла подписать эти филькины грамоты. Примерно полгода назад меня уже приглашали банк, уведомляли об изменении индексации, смешно, но в лучшую для меня сторону. Я и черканула, не глядя, что и к чему. Теперь не знаю, что делать. Точнее знаю, как и говорила, с юристом проконсультируюсь, не зря работаю в элитной гимназии и числюсь там на хорошем счету. Среди родителей моих учеников кого только нет, и депутаты, и адвокаты, и судьи. Вот я и позвонила одному из таких людей, вкратце описала проблему, вечером, уже из дома, выслала электронные копии необходимых документов, которые мне заблаговременно прислали из банка бдительные сотрудники. А уже следующим утром получила вполне себе вразумительный совет идти на мировое соглашение, если такое возможно.
– Честно говоря, Марина Максимовна… не знаю, что и сказать. Марат Юрченко, он отличный финансист, давно его знаю и никогда не поверю, что он может заниматься таким мелким мошенничеством.
– Не таким уж и мелким, прошу заметить. – Сердилась я, сдвинув брови.
– Я говорю сейчас о его финансовых возможностях, дорогая. Лет десять назад, развал, разруха – вполне может быть. Мы с вами оба понимаем, что такие деньги из воздуха не делаются.
– Вот как раз-таки из воздуха они и делаются! – Бурчала я, не обращая внимание на все вразумительные доводы.
– Марина, прошу вас, успокойтесь. Я лично общался с ним.
– С Юрченко?
– Да. И он обещал поспособствовать при урегулировании конфликта.
– Поспособствовать? Да он шарлатан, ещё и соучредитель!
– Не стоит рассуждать о том, в чём ничего не понимаешь.
– Я как раз отлично понимаю, что произошло. А вы… вы словно подыгрываете ему. Хороший знакомый, всё такое…
– Хватит. – Осадил меня юрист одним только словом. – Очень сложно и практически невозможно доказать тот факт, что вы эти деньги не брали. Вполне возможно, что такую аферу провернул именно банковский сотрудник низшего ранга. Уверяю, будет разбирательство и виновных найдут.
– Только долг мой от этого меньше не станет. – Хмыкнула я.
– И всё же. Я бы рекомендовал договариваться полюбовно.
– О чём?! О чём мы можем договориться, если он меня не слышит? Если он твердит, что я должна и всё. Что здесь можно сделать?
– Марина, Марина… – Останавливал меня юрист от громких высказываний в общественном месте. – Он руководитель. Долг, конечно, не спишет, но можно провести внеплановое собрание, и по результатам проверки, вполне возможно, что пеню с вас снимут. Тогда будете выплачивать проценты и всё. По сути, с вас списалась часть основного долга и минуса, как такового, осталось не так много. А если вы предпочтёте обратиться в суд, то и они пойдут до конца. Такая уж тут система. А к моменту вынесения вердикта, сумма увеличится до непомерных цифр. Вы это понимаете?
– Будьте моим представителем! – Загорелась я идеей и ухватила мужчину за руку.
– Вы меня не слушаете. – Покачал тот головой неодобрительно.
– Нет, я имею в виду, будьте моим представителем при переговорах, пожалуйста. А я позанимаюсь с вашим Олегом внепланово. Вы хотели международные отношения, если я не ошибаюсь, могу убедить его в том же (припомнила я жалобы на полное непослушание сына).
– Сожалею, но посредником в данном конфликте выступать не имею никакого юридического права. Я ведь вам ещё вчера сказал, что не работаю в этой сфере и только по дружбе согласился помочь.
– Но у меня банально нет таких денег. Вы же видели оглашённую сумму.
– Думаю, Марат Игнатьевич войдёт в ваше положение. – Успокоил меня юрист, поглаживая по ладони, а я уши развесила, улыбалась наивно. Только вся эта наивность словно ветром сдулась, когда я снова оказалась в приёмной господина Юрченко.
То, что секретарь меня игнорировала, предпочла не заметить, словно так и нужно, конечно, она ведь знает, что моё пускание пыли в глаза прошло неудачно. Но тот факт, что и сам главный акционер прошёл мимо, не удостоив меня и взглядом, не смотря на то, что назначенное им же время завершилось более сорока минут назад, неприятно напрягло.
– Девушка, напомните Марату Игнатьевичу, что я его жду. – Теряя всякую надежду на своё подходящее к исходу терпение, улыбнулась я и вцепилась пальцами в стойку.
Та только фыркнула в ответ.
– Вы меня вообще слышите?!
– А вы меня? Марат Игнатьевич занят. Он видел вас, и когда будет готов принять, позовёт.
– Мне кажется, он никогда не будет к этому готов, но я ему помогу.
Не дожидаясь ответа и охраны, которую опытная в подобных делах секретарша вызвала одним нажатием клавиши, я шагнула в сторону кабинета большого начальства. Секунду поколебавшись, повернула ручку и открыла дверь.
– Нет, по этому поводу можешь не волноваться.
По-мужски закинув ногу на ногу, Марат сидел в своём кресле, в двух метрах от стола. Начищенные туфли сверкали в свете ламп, а его глаза просто сверкали, как всегда, только я забыла, как это приятно, наслаждаться этим блеском. На мгновение остановившись (до этого он плавно раскачивался из стороны в сторону), Марат задумался, но тут же улыбнулся, взглядом указал мне на стул напротив и продолжил разговор.
– В пятницу совет директоров, я смогу убедить их. Нет, присутствовать не обязательно.
– Марат Игнатьевич… – Капризно начала секретарь, но высказаться ей не дали.
– Дверь закрой! Нет, я не тебе. – Тут же вернулся к разговору Марат и забыл о существовании кого-либо вокруг. О существовании меня, той же самой секретарши. – В общем всё решаемо, а сейчас извини, дела. Да, да, обязательно позову, если решусь. Ты же меня знаешь…
Он по-доброму смеялся и был другим. Не таким как со мной вчера, не таким каким был раньше. Но полёт мыслей прервался его напряжённым молчанием. Как всегда изучающий взгляд, под которым хотелось заёрзать на стуле, лёгкая усмешка, едва касающаяся губ, а в глазах черти пляшут. Глядя на него, сразу понимаешь как это выглядит в жизни.
– Хорошие у вас знакомые, Марина Максимовна. – Выдал он, наконец, дельную мысль.
– Не жалуюсь.
– Меня вежливо попросили пойти вам на уступки. Как вы на это смотрите?
– А это будет зависеть от того, что вы предлагаете.
Его тон мне не нравился, а улыбка и подавно. Блуждающий по моему телу, немного похотливый взгляд, так, чтобы я не успела испугаться, но и не сорвалась.
– Я предлагаю уладить всё мирно. Услуга за услугу. Чейндж оф чейндж. – Намеренно сфальшивил он в произношении и меня перекосило от этих звуков.
– Такое выражение часто употребляется при спекуляции или других финансовых махинациях. – Поумничала я, а Марат рассмеялся.
Только успокоился, как снова приклеился взглядом к моему телу. Медленно, тщательно, не пропуская ни миллиметра обнажённой, открытой кожи, он поднимался от моих щиколоток, плавно, по голени, бедру, которое скрыто под юбкой, по груди, останавливаясь на вырезе зоны декольте. С лёгким подавленным смешком облизал пересохшие губы, приласкал взглядом шею, да так, что я едва ли не подставлялась под томный взор, отрывая больше пространства, а потом уцепился за мой взгляд и полностью расслабился, не отпуская его, откинулся на спинку надёжного кресла. Увиденным он остался доволен, я тоже обрадовалась такому факту и получила заряд уверенности в себе. Стерпела и его неспешные немного вальяжные движения. Внимательно наблюдала, как Марат достаёт папку из ящика стола, как всматривается в буквы, как с вызовом передаёт документ мне.
