Текст книги "Поговори со мной (СИ)"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Сказал, что матка сокращается хорошо. Сгустков нет. Завтра можно на выписку. Ты забери, то, что принёс, я всё равно ничего не хочу.
– Никакой выписки, Мариш. До пятницы ещё полежишь.
– Сегодня пятница.
– Я знаю. И не унывай, я прошу тебя. Завтра мы с Андреем вместе к тебе придём, хочешь?
– Я домой хочу.
– Марина… Лучше пока, чтобы нас врач понаблюдал, согласись. Думаю, можно пригласить психолога.
– Мне не нужен психолог, я переживу. Ты как?
– Что? – Он не ожидал такого вопроса.
– Перенервничал вчера из-за меня. Прости.
Я не выдержала и расплакалась. Мне было больно, и боль эту не унять анальгетиком. Я держалась за Марата, цеплялась за него изо всех сил, только бы не отпускал. Мне укололи успокоительное, но я всё равно не могла уснуть и только когда он согласился остаться ненадолго, как вчера, успокоилась, чувствуя тепло его тела, прижимаясь к нему, ощущая защиту и надёжность.
– Ты не уйдёшь от меня? – Услышала сквозь сон, да, наверно мне это приснилось, но я сказала, что не уйду, я обещала остаться. Не хочу, чтобы его не было рядом. Впервые в жизни, поняла, что могу быть не одна.
Проснулась от движения рядом, не сразу поняла, кто это, только когда родную улыбку увидела, успокоилась.
– Прости, разбудил. – Виновато признался Марат, коснулся губ, секунду задержался, ловя дыхание.
– Уходишь?
– Да. Не могу остаться, важные переговоры.
– Конечно.
– Ты не расстраивайся. – Придержал меня за подбородок, заметив кислую мину. Ещё раз поцеловал, теперь чуть дольше, с выражением, с чувством, с расстановкой, как говорит Света. – У нас всё ещё будет. Да?
Я плечами пожала неопределённо. Почему-то казалось, что меня по-хитрому спихнут или, что ещё хуже, без ребёнка я ему не нужна и наши отношения вернуться в прежнее русло. Мысли скрывать я не умею. Всё на лице написано и поэтому Марат хмуриться.
– У нас ведь всё как прежде?
– Да.
Только в голосе уверенности ноль и он хмурится сильнее. За обе руки меня взял, к себе прижимает, заставляя себя обнять.
– Не знаю, что ты там себе напридумывала, но я тебя никуда не отпускаю. Уже нанял новую домработницу и предупредил, что у меня очень строгая жена. Она ждёт тебя с нетерпение, чтобы угостить пирогами. Любишь пироги?
– Люблю.
– А я люблю тебя. Всё, убегаю.
– Ты заберёшь меня сегодня?
Вижу, что он задумался и держу кулачки за то, чтобы согласился.
– Я поговорю с врачом, что можно сделать. Но с уговором: ты больше не плачешь.
Он ушёл, оставив после себя приятное послевкусие. Мужчина. Сильный, серьёзный, взрослый. Бесспорно красив, уверен в себе. Мечта любой женщины и моя, в частности. Только он мне всё ещё не верит. И как это исправить я не знаю.
Вечером уже была дома. Уколы заменили на сильный антибиотик, врачебная консультация в понедельник и я свободна как птица в полёте. Уже на пороге нас с Маратом встретила женщина средних лет, поставила перед собой Андрея, а тот просто светился от счастья.
– Мамочка! – Бросился мне на шею, только Марат посмотрел строго и бурные объятия переросли в спокойный поцелуй в щёку. – А мы тебе с тётей Таней булочку пекли.
– Да, он у вас молодец, так старался. – Подтвердила женщина и я улыбнулась.
– Марина. – Протянула ей руку.
– Татьяна Ивановна, можно тётя Таня. Я у вас в комнате прибрала, постелила. Вы сейчас отдыхать будете?
– Да нет… наверно не буду. Спасибо.
– Тогда давайте за стол, я такого борщеца вам наготовила. Пальчики оближешь! – Рассмеялась от неловкости она и ушла на кухню.
– Она хорошая. – Протестовал против моего смутно различимого взгляда Марат.
– Я не сомневаюсь. Так поняла, она ещё и за няньку?
– Андрею нравится. – Возразил.
– Мам, тётя Таня хорошая. Можно она у нас останется?
– Эй, ребята, – я помахала рукой перед их лицами, – кажется, вы и сами поверили в рассказ о том, что я строгая и вредная, и окончательно остервенела.
– Нет, ты хорошая, просто мы хотим, чтобы тётя Таня осталась.
– Да я не против. Чего вы завелись? Пусть остаётся. Сделали из меня монстра, можно подумать… – Продолжала я бубнить, пока по лестнице поднималась наверх, чтобы смыть с себя больничный запах.
Ужин, улыбки, смех, я улыбаюсь, потому что так нужно, я отвечаю на вопросы, потому что так хотят, но я пока не живу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Марат это чувствует и старается оградить от чего-то заочно волнующего.
– Андрюша очень на папу похож. – Проронила за столом Татьяна Ивановна и все смолкли.
– Да, я на папу похож! – Гордо повторил он, а Марат улыбнулся.
– Ешь! Папин сын.
Я вежливо промолчала. Чтобы отвлечься, потом помогла убирать со стола, Татьяна Ивановна, и правда, была очень милой женщиной, судя по всему, старалась мне понравиться.
– А вы кольцо обручальное не носите. – Сказала как бы невзначай, но меня покоробило.
– Мы не женаты.
– А Марат Игнатьевич сказал…
– Марат Игнатьевич обрисовал мою роль в этом доме. Не более того.
– Все мы играем какие-то роли. Но он любит вас. Вы не первые у меня, но чтобы мужчина так переживал, я не видела.
– В смысле?
– Я два дня здесь, так он всё с Андрюшей, с Андрюшей, даже школу пропустить разрешил, только бы занять себя чем-то. А вы приехали и он, наконец, улыбнулся. Если честно, я уж, было, подумала, что нет никакой жены, так он переживал. А вы вот какая.
– Какая?
– Особенная. Вы сдерживаете его.
– Вы его плохо знаете.
– Но я хорошо чувствую. Всё у вас получится, уж поверьте. И детки ещё будут и радовать вас будут.
– Спасибо. – Получился всхлип. Слёзы полились, как только про детей услышала. Не могу, не могу!
Спала ночью плохо, к Марату жалась, в итоге очнулись на его половине кровати. Не особо удивилась, когда увидела в зеркале не себя: глаза красные, лицо опухшее, нос картошкой. И душ ледяной не помог взбодриться. Не успела халат на голую грудь накинуть, как в дверь позвонили.
– Я открою. – Послышалось снизу. Да я, в общем-то, и не торопилась.
Андрей что-то радостно повизгивал, видимо, в настольный хоккей играли, я видела это новшество как раз вчера перед ужином, да и сын гордо заявил, как разгромил «папочку». А когда внизу послышались незнакомые голоса, спустилась.
– О, да вы живёте вместе? Поздравляю! Значит, мы вовремя! – Скомандовала Люда, улыбнулась, только улыбка её помрачнела, когда я подошла ближе. Да, знаю, мой внешний вид оставляет желать лучшего, но в такой ситуации, как на зло, покраснеть не получилось, а жаль, румянец был бы как раз кстати.
Когда в комнату вошёл её муж Гриша, я поняла, что выгляжу гораздо хуже, чем думала изначально, потому что он спросил:
– Марат, мы не помешали?
От мужской солидарности, меня на смех пробило, на такой, истеричный смех. Вот люди пошли: «не помешал ли я тебе, мой дорогой друг, свою любовницу воспитывать?!»
– Проходите, – сквозь смех выговорила я, – не помешали. Мы только встали.
Следом за Гришей появился мальчик лет семи, белобрысый такой, пушистик.
– Андрюш, к нам гости, тебе кампания тоже есть. – Кликнула я сына и настал момент удивляться гостям ещё разок, только на этот раз они уже были готовы скрыть свои эмоции.
Пока дети занимались в игровой комнате, которая когда-то (до похода Марата в «Детский мир»), была гостевой, мы с Людой накрывали на стол. В воздухе витало напряжение, даже больше двух слов вместе связать не получалось.
– Как у вас дела? – Издалека начала она, нарезая овощи.
– Отлично. – Вяло отозвалась я. Погружаться в подробности, вспоминать, самой не хотелось, а больше и добавить нечего.
– Как Марат? Не обижает?
– Нет. Всё хорошо, спасибо.
Я понимала, что мой внешний вид просто кричит об обратном, поэтому неловко улыбалась на её недоверчивый взгляд.
– Ты ведь помнишь о том, что я тебе говорила? – Уточнила она и я выдохнула, пытаясь успокоиться. Мне сейчас не хотелось ничего: ни помощи, ни поддержки, ни защиты.
– Да, Люд, спасибо, я всё помню. У нас действительно всё хорошо.
– Да… – Вроде и согласилась она, но без особого энтузиазма. – Ты извини, что я пристаю, просто… ты… так выглядишь.
– Я знаю. Только сейчас у меня не самый лучший момент в жизни.
– Я помню, но…
На кухню вошёл Марат, я вздрогнула от его голоса, а вот Люда, внимательно следившая за моей реакцией, трактовала её по-своему, но в этот раз промолчала.
– Всё хорошо? – Приклеился он ко мне сзади, потёрся носом о шею.
– Да, сейчас всё будет готово. – Я попыталась освободиться от объятий, мне не очень комфортно показывать всё это на людях, но Марат удержал.
– Люд, вино купили? – Спросил, показываясь из-за моего плеча.
– Купили. – Нахмурилась она.
– Давай открою.
С бутылкой и штопором Марат вернулся в гостиную.
– Ты очень изменилась с момента нашей первой встречи.
– Так получилось.
– Он тебя избивает?
Люда уже отставила в сторону свою нарезку, а я с копчёной колбасой как раз закончила, поджала губы, чтобы не высказаться, в сторону отвернулась, посмотрела в окно.
– Люд, я же сказала, что всё в порядке. Я пришла сюда сама, по собственной воле. Мы живём вместе, мой сын, опять же… Что ещё ты хочешь услышать?
– Не знаю, ничего. Только я много раз занималась бракоразводными процессами и видела, что происходит внутри семьи, поверь, далеко не каждая решается признаться, рассказать о насилии, не важно по каким причинам, у каждого они свои. Я видела, что у вас не всё в порядке было, когда вы пришли к нам в первый раз. И Гриша сто раз может повторить, что я фантазёрша, но моего мнения это не изменит. Он тебя шантажирует ребёнком?
– Люда, прекрати. – Сквозь зубы процедила я.
– Я просто хочу помочь.
– У меня всё хорошо!
– Я вижу.
Я потянулась за дополнительными порционными тарелками и широкие рукава соскользнули, обнажая мои исколотые локтевые сгибы. Я задохнулась, понимая, что Люда всё это видит и глаза её округляются, замерла, голову в плечи вжала, а когда повернулась, чтобы объяснить. Она вставила руку вперёд.
– Молчи. Ничего не говори больше. Я сама всё скажу.
Выглянула из кухни, пока я губу прикусила, чтобы не расплакаться, видимо, жестом Марата подозвала, потому что её голоса я не слышала, а Марат подошёл с явно читаемым на лице вопросом, следом за ним и Гриша вошёл. Чёрт, только массовой терапии мне тут не хватало! Марат улыбнулся мне и подмигнул, а потом понял, что что-то не так, на Люду взгляд перевёл.
– Что ты с ней сделал?
– Люда, прекрати! – На тон ниже, чем говорит обычно проговорил Гриша и даже попытался оттащить жену в сторону, удерживая за локоть, только не вышло, та сбросила его руку, как назойливую муху.
– Что прекрати, Гриш, что? Только не говори, что ты не видишь! За месяц, а может и меньше, из красивой цветущей женщины Марина превратилась в бледную, худую, и забитую. Что ты с ней сделал, я тебя спрашиваю? – Снова обратилась она к Марату, тот на меня смотрел.
– И не нужно сейчас говорить, что у неё проблемы в жизни. Ты, при желании, можешь решить любую проблему, а если захочешь – можешь её создать.
– Люда, всё не так.
– Не так? Марина, ты его оправдываешь?
– Люда, это не наше дело. В конце концов, её здесь никто не удерживает насильно. Посмотри… – Гриша махнул рукой в мою сторону.
– Не делай вид, что ты не понимаешь! Неделю назад я со своим однокурсником встретилась, сказала, что Марат свою любовь нашёл. Знаешь, что он ответил мне на это, знаешь? – Обращалась она к своему мужу, смотрела при этом на меня (с жалостью) и на Марата (со злостью и обвинением). – Наверно такая случайность, как повешенный на неё несколько месяцев назад кредит с кругленькой суммой, подтолкнул к такому решению.
– Что это за однокурсник такой?
– Не в этом суть. Дело в том, что когда он переговорил с Маратом об этом случае, твой дружок пообещал разобраться, а ещё через некоторое время, Марина вот так вдруг становится его любовницей.
Я уже не могла сдерживать слёзы, не рыдала, а просто безвольно плакала, глядя на Марата, а он… он выслушивал всё это глядя мне в глаза. Люда разоблачала тайный замысел, а Гриша не знал, что делать, хоть ты сквозь землю провались, но только бы не выслушивать всё это.
– Всё сказала?
– Не всё! – Гаркнула на Марата в ответ. – Ты думаешь, своими побрякушками смог синяки на её руках скрыть? Думаешь, самый умный, а все вокруг слепые? Или как у неё руки дрожали, что она даже бокал в руках держать не могла?
– Люда, не нужно, пожалуйста. – Попросила я, а она ко мне подошла и приобняла.
– Марина, не плач, я смогу тебя защитить, правда. Он к тебе на километр не приблизиться.
– Я не хочу. Хватит!
– Меньше всего ты похожа на мазохисту, подруга. – Выдала она, задирая рукава моего халата. Плохо было даже не от её слов, не от того, что наши отношения оказались на всеобщем обозрении, а просто оттого, что на меня навалилось. От того, что я пережила, от тех мыслей, что Марату я нужна для чего-то, а не просто так.
– Гриша, а ты знал, что Марина и есть та девушка, которая отказала нашему распрекрасному Маратику? Что именно к ней он в другой город мотался?
Дыхание задержали все, а Гриша тем более. Он перевёл на Марата взгляд и словно спрашивал им: «Да? Это правда?». Уж не знаю, что означали эти взгляды, но, видимо, что-то, да значили, потому что Марат заметно напрягся и беззвучно выругался.
– Ну всё, хватит.
– Не хватит! – Отступилась на шаг Люда, избегая прикосновений. – Марина, а ты знала, что вся эта подстава с твоим кредитом, дело его рук?
– Не получается… Кредиту было полгода к тому моменту как…
Пыталась я высказать свою версию, к которой возвращалась каждый раз, если сама наталкивалась на такие подозрения.
– Именно, Марина, именно. – Устало потёрла взмокший лоб Люда и горько усмехнулась. – Не забывай, что я очень хороший адвокат и всё выяснила. Он выжидал того момента, когда сумма по кредиту станет неподъёмной, чтобы тебе просто некуда было деться.
– Нет… – Прошептала я, на Марата посмотрела, ища поддержки и застыла, глядя как он смотрит на меня, взглядом предлагая не спешить с выводами, дать ему возможность оправдаться. – Ведь нет, Марат?
– Я тебе всё объясню. – Одними губами проговорил он только для меня.
– Это и я могу сделать за тебя. – Злорадно оскалилась Люда, а я уже понять не могла, она «за» меня играет, или «против». – Марина, он просто отомстить хотел, за то, что ты его бросила. И всё было спланировано от начала и до конца. И искал, как ударить побольнее, судя по тому, что я вижу, своего он добился.
– Мне всё равно. – Выдохнула я.
– Марин, я помогу тебе. Теперь он не посмеет, слышишь?
– Не нужно меня трогать. – Отмахнулась я от её рук. Уходите. Не думаю, что сейчас получится весёлый дружеский завтрак.
– Ты пойдёшь с нами. – Уверенно заявила Люда, а я даже возражать не хотела. Ни видеть её, ни слышать не могла, просто отвернулась и показательно уши закрыла, вдыхала через нос и выдыхала через рот, всё как учили.
– Она никуда не пойдёт. Марина…
– Марат, пожалуйста, не сейчас.
Я услышала что-то отдалённо напоминающее борьбу за своей спиной, или возню, не знаю. Знаю только, что Марат ко мне так и не приблизился. Умом понимала, что всё не просто так, что не бывает случайностей, но я хотела ему верить. Просто хотела верить. И сейчас верю. Если скажет, что всё не так, даже слушать ничего не буду, соглашаясь. Живот внезапно скрутило спазмом, меня согнуло пополам и я вздохнуть не могла от боли.
– Руки убери! – Снова возня. – Марина, что?
– Мне просто очень больно. – Выдавила я из себя какие-то слова до того, как у него на руках оказалась.
Марат меня как маленькую качал, пока боль не утихла, что-то тихо приговаривая. Я не помню суть слов, но от них шло тепло, как и от него самого. Всегда.
– Марина, пойдём. Пожалуйста, – присела передо мной Люда. Не обращая на Марата никакого внимания. – Хочешь, я сына твоего соберу. Он оставит тебя в покое, обещаю. Я очень хороший юрист.
– Люда, оставь меня в покое ты.
– Марина, у меня сейчас такое чувство, что ты сама не понимаешь, что говоришь, подумай о своём сыне, что он видит?..
В ту же секунду я взвыла, думая о детях, рот руками закрывала, но вой тише не становился. Мне нужна помощь специалиста, я не могу, я сойду с ума.
– Что с ней?.. Марина?..
– Люда, просто уйди, я прошу тебя, не сейчас. – Тихо говорил Марат, прижимая меня к себе.
– Марина, что-то случилось? – До моего плеча дотронулись кончики ледяных пальцев и я машинально дёрнулась.
– Марина…
– Мы ребёнка потеряли! У Марины был выкидыш! Что ты ещё хочешь услышать, что?!
Повисла гнетущая тишина, которая только моим воем и разрывалась. Не знаю, сколько вот так в обнимку сидели, но когда я в себя пришла, уже вдвоём остались. Перед глазами светло-голубая рубашка, родной запах, большие и тёплые ладони нежно придерживают меня с обеих сторон.
– Где Андрей? – Спросила первое и самое главное, что на ум пришло.
– С Татьяной Ивановной на улице. В парк собирались, я Диму с ними отправил.
– Я спала?
– Совсем чуть-чуть. Ты долго плакала, а потом я сделал укол, мне медсёстры едва ли не под расписку выдали.
– Ты умеешь делать уколы?
– Если этим могу помочь тебе…
– Уколы это больно. – Всё так же, не отпуская, вжимаюсь в его тело.
– Иногда нужно сделать больно, чтобы потом было хорошо.
– А когда нам будет хорошо? Прости, но я помню только когда было больно. – Бормочу ему в шею, не уверена, что Марат всё может разобрать, но он отвечает.
– Поговори со мной.
– О чём?
– О нас.
– А если мне нечего сказать?
– Я должен сказать многое.
Я снова открыла глаза, осмотрелась: мы были в спальне, лежали на постели, обняв друг друга. На той постели, где он много раз унижал меня, насилуя, избивая. Наслаждаясь своей силой и моей беспомощностью.
– Мне просто слушать?
– Можешь дополнять, у меня всё же будет односторонняя правда.
– Я могу спросить?
– Валяй.
– То, что говорила Люда, это правда? Не про то, что отомстить, про кредит?
Марат повёл плечами, так, что я поняла, ему тесно в моих объятиях и руки отпустила. Он тут же поднялся, сел на кровати, спиной повернувшись.
– В какой-то степени правда.
– В какой-то?
– Согласись, она не может знать, что двигало мной всё это время.
– То есть в целом всё так и было? Это ты? Специально?
На эти вопросы он вздохнул и горько ухмыльнулся. В руках вертел мой халат, а потом отшвырнул его в сторону со злостью.
– Я увидел тебя случайно. В банке, я ведь им даже не руководил на тот момент, да и не планировал. На собрание акционеров приехал, и вдруг ты. Сначала не поверил, знаешь, как дурак посреди зала стал, зажмурился, глаза открыл, а ты никуда не исчезла. Меня конечно же, не заметила, мимо прошла. Такая вся идеальная, с прямой спиной, вздёрнутым подбородком… Гордая, независимая. Честное слово, подумал, что ты или жена большого человека или сама бизнес-вумен, так выглядела на тот момент. Отточенный шаг, равнодушная улыбка, для всех, без исключения. Меня даже взглядом не удостоила. Взбесился тогда, сам себе пообещал, что моей станешь. И не будешь ходить вот так, с гордо поднятой головой!
– Почему? – Единственный вопрос, который сам сорвался с губ.
– Да потому, Марина, потому! Всегда на меня смотрела как на пустое место, Не устраивал я тебя, не подходил по каким-то параметрам! – Злобно выкрикнул он, не глядя на меня, я так поняла: посмотрит – и не сдержится, за шею схватит, придушивая, чтобы не двигалась. – Я… я не урод, не ущербный, да и не дурак, чего уж там… а ты переступила и забыла. А я как мальчишка каждой нашей встречи ждал. Ухаживал, цветы, конфеты. Ни за кем не ухаживал, без надобности было, и так вешались, ноги сами раздвигали. А тебя увидел и понял, что иначе не смогу. Ты достойна всего лучшего и я смогу тебе это дать. В город твой припёрся, под домом пас, из подворотни выглядывал, чтобы лишний раз полюбоваться. Не знаю, чем зацепила. Внешность, да, с ума сходил, но было что-то большее. Голос, улыбка, глаза твои, когда смотришь на меня. И ведь было что-то, я не мог ошибаться, а потом раз и нет тебя. Скажи, я тебя тогда напугал? Помнишь, когда ты встречаться отказалась, а я заставлял, напугал ведь, так?
– Наверно. – Дрожащими губами вымолвила я, потому что, как и видела минуту назад, он уже удерживал меня за тонкую шею, пальцы в захвате сжимая. Понял, что что-то не так и отпустил, сам же покрасневшую кожу погладил.
– И поэтому ты сбежала?
– Нет.
– Нет?! – Зыркнул он. – Мне мать твоя сказала… сказала, что ты уехала с кем-то.
– Она выгнала меня из дома в тот вечер. Сказала, что от меня пахнет мужчиной… тобой пахнет… и что я неблагодарная тварь. Не пустила на порог. Встретила с уже собранными чемоданами.
– Почему? Как так получилось?
– Мы целовались с тобой у подъезда, видел кто-то из соседей, сказали, что я шлюха и обслуживаю клиентов, пока матери дома нет. Она поверила.
– Бред. Нет, не может быть так просто…
– Так просто.
– То есть?
– То есть, я уехала не от тебя.
– Но ты не позвонила мне…
– У меня был сын.
– И что?
– Тебе нужен был в то время чужой ребёнок?
– Я не знаю… не в этом суть… – Попытался оправдаться он, но я перехватила эстафетную палочку обвинения.
– Как раз в этом, Марат. Тебе нужен был секс, приличная девочка, которая будет греть постель некоторое время, пока ты не встретишь другую, снова приличную, которая не брала в рот, и не отставляла свой зад, получая удовольствие.
Он нахмурился, но промолчал. Тут и подтверждать нечего, я права.
– У меня был ребёнок, а тебе была нужна только я. Я одна. Ты хотел меня, раз уж у нас такой разговор, давай будем откровенными друг с другом.
– Хотел. – Кивнул резко. – Но неужели ты считаешь, что я за десять лет не натрахался?! Я тебя хотел, чтобы ты моей женой была. Только моей. А ты отворачивалась, когда я целовал тебя. Тебе было неприятно.
– Да я просто не умела целоваться?! – Сорвалась на откровенный крик, а Марат посмотрел на меня неверящими глазами.
– У тебя был сын.
– А разве дети появляются от поцелуев? – Ухмыльнулась я, он уловил, что что-то здесь не то, но пытать меня в этом направлении не стал, а сама я не горела желанием душу излить.
– Мы бы что-нибудь придумали…
– Марат, да тебя даже сейчас мысль о моём ребёнке пугала. Сейчас, когда ты взрослый самостоятельный мужик. Тогда ты жить хотел, получать удовольствие, а не объяснять, почему небо голубое. Просто признай это.
– Не знаю, в любом случае, сейчас этого не изменить. Тогда мне казалось, что ты считаешь меня недостойным, бережёшь себя, – ухмыльнулся, – далеко не для большой любви. А ищешь выгоду, там, где теплее. Сейчас уже понимаю, что ошибался, но тогда, когда увидел тебя снова… Всё вернулось. И мысли мои о тебе, и здоровая злость, а самое главное – ревность. Я ревновал тебя к мужчине, который рядом, который прикасается, который смотрит на тебя. Указал на тебя начальнику службы безопасности банка и уже к вечеру досье лежало на столе. Твоя фотография. Чёрт, да я только что не дрочил на твою фотку за те полгода, что выжидал. Да, Люда права оказалась, я не хотел, чтобы у тебя был выход. К тому моменту уже узнал, что нет никого, что с ребёнком живёшь. Одна. Даже любовника постоянного отшила. Как маньяк высматривал тебя из толпы, слюни пускал. Не знал как, не знал зачем, но был уверен, что моя будешь, что подчиняться будешь и просить, чтобы не оставлял.
– Но мне показалось, ты вполне искренне возмутился, когда я к тебе с этим вопросом пришла.
– Ещё бы! Я ведь не знал, что это ты. По идее, ты должна была по порядку всех обойти. А не через голову скакать. А потом увидел и растерялся, слушал тебя, всё ждал, что ты помощи попросишь, потому что больше не от кого. Вариант, что не узнала, даже не рассматривал, видел как слегка порозовели щёки, как на секунду ты зависла. А потом… потом ты начала качать права. Да, чёрт! Я просто хотел, чтобы ты, как все нормальные люди в таком положении, сказала: привет, помнишь, мы как-то встречались, слово за слово, попросила бы разобраться по старой дружбе. Да просто признала, что мы знакомы. Улыбнулась бы! Неужели это было трудно сделать?! – Марат навис надо мной, а я не знала, что отвечать.
– Мне было стыдно так поступать. – Сказала я правду. – Я чувствовала, что виновата перед тобой и на мою нормальную реакцию, должна была идти не менее нормальная твоя. В которой ты бы сказал, что в твоей жизни было тысячи таких вот девок, и ты меня не помнишь.
– Я так и планировал сказать, только не вышло. Потом сел, подумал, и решил, что ничего лучше, чем сразу предъявить свои правила и требования, не надумается. А тут вдруг адвокат звонит, тот, к которому ты за консультацией обратилась. Я сразу решил, что ты с ним спишь. Вопреки докладу и досье, просто спишь и стонешь под ним. Не контролировал эмоции, когда ты появилась у меня после его звонка. Плевать было на твои желания и согласия. Изначально просто уговорить хотел, а потом, снова твой гордый профиль. Ты ещё думала, ходы просчитывала. Да я всё просчитал за тебя!
Он уже метался по комнате, бросая на меня злые взгляды. Не притрагивался, специально руки в карманах держал.
– Я не понимаю, не понимаю, почему ты себя вела так. Пришла ко мне, красивая, накрашенная. Марин, такая, словно я тебе что-то должен.
– И этим снова тебя разозлила?
– Да дело даже не в злости. А в том, как ты смотрела свысока, как отворачивалась, не желая близости, а меня колотило от понимания того, что с кем-то… – Он со свистом выпустил воздух. – С кем-то ты и сама хочешь, бесплатно готова, сына кому-то родила… Марин, кто его отец?
– Что?
– Скажи, просто скажи. Кто он. Мне нужно это знать. Да, наверно паранойя, что угодно, только…
– Я не хочу говорить об этом. Можно считать, что у него нет отца.
– Он бросил тебя, да? Бросил. Поэтому ты стала ледышкой? Отшиваешь всех, кто неугоден?
– Что за бред ты несёшь?! – Тут уже и я не выдержала. Этот разговор явно идёт не так. Не о том. Я подскочила к нему и вытянула руки из карманов, не хочу, чтобы он контролировал себя. Пусть всё скажет. Всё! – Тебе так важно сколько у меня было мужчин? Почему я родила в шестнадцать, почему не тебя выбрала и как-то не так смотрела? А что ты сделал для того, чтобы я смотрела иначе? Марат… Да я даже целоваться толком не умела и мне было просто стыдно в этом признаться. Я не знала как реагировать на твои взгляды, слова. Да я не сбегала от тебя и это мы уже выяснили. Ты… ты красивый, умный, да, немного жёсткий и идёшь напролом. Но разве я хоть раз сказала, что не хочу тебя? Да о чём ты вообще? Помнишь, ты спросил меня, о ком я думала во время секса, когда улыбалась?
Он хмыкнул, конечно помнил, раз так себя накручивал столько времени.
– Я думала о тебе. Потому что все семь лет, ты был для меня идеалом. Моим мужчиной, с которым не сложилось по собственной же глупости.
– Марина, я тоже не слепой.
– Да причём тут слепой или нет? Ты не веришь мне. Не верил изначально и сейчас ничего не изменилось. И в этом проблема. В том, что я не понимаю, что тобой двигает. О чём ты думаешь, что хочешь от меня услышать и увидеть.
– Да я не хочу, чтобы ты подстраивалась. Собой будь.
– Но как, если ты меня вечно в чём-то подозреваешь? Зачем? Я не знаю, что будет завтра, чем закончится сегодняшний день, что придёт тебе в голову: любить меня или снова мучить.
– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. – Уверенно и жёстко сказал Марат, меня даже отшатнуло от такого тона. Я к стене отошла и в глаза его посмотрела, темно, темно и пусто.
– Я рядом. – Прошептала, а он не верит. По глазам вижу, что сомневается.
Отвернулся, по волосам провёл, взъерошивая их, сел на кровать и плечи устало опустились.
– Марина, мне иногда кажется, что дай тебе хоть чуточку свободы и ты исчезнешь. Веришь? – И посмотрел на меня так проникновенно, что я почувствовала что-то. Что-то, похожее на правду, на его боль, на его безумие, которое я вызвала.
– Но мне не нужна свобода. Неужели ты не видишь, что я всегда возвращаюсь к тебе? Я хочу узнать тебя, мне с тобой интересно. И беременность… ты другим стал.
– Я был уверен, что это тебя удержит.
– Меня не ребёнок держит рядом с тобой. Пойми. – Я присела на пол у его колен, пыталась взгляд поймать. Мы словно ролями поменялись, теперь я его уговариваю, убеждаю, а Марата сложно видеть таким мягким, растерянным, неуверенным в себе. – Я пыталась, правда, я скучала по тебе, искренне радовалась, когда ты вернулся. Но твоё недоверие, оно всё портит. Я для тебя заведомо виновата.
– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
– Ты сам меня отталкиваешь.
– Я не контролирую себя, когда ты так близко.
– И поэтому унижаешь и оскорбляешь? Поэтому пытаешься сделать мне больно?
– Да я себя унижал, Марина, себя! Заставляя тебя приходить сюда, спать со мной, жить со мной! И я не знаю, что мне с этим делать. Напивался каждый раз, чтобы не чувствовать ничего. Чтобы не видеть твоих глаз, твоих слёз.
– О чём ты?
– Я видел твою ухмылку, когда Люда сказала о том, что я не пью. Марина, я действительно не пил до твоего появления. А теперь… теперь я не просыхаю, потому что не могу вот так с тобой, но и не могу без тебя. Просто скажи, что ты не уйдёшь и мы навсегда закроем эту тему. Чёрт! Мне до такой степени хреново, что даже причины, по которым ты можешь остаться, не волнуют. Просто скажи, что останешься…
– Я люблю тебя.
– Это значит «да»?
– Это значит, что я люблю тебя и всегда любила. Когда целовалась с тобой под подъездом, когда уезжала из города, когда тебя снова увидела, знала, что люблю.
Марат замер.
– И я благодарила Бога за то, что он подарил нам ребёнка, что дал мне возможность быть с тобой рядом. Я любила тебя за то, что ты есть и ненавидела за то, что ты со мной делаешь. Но я с тобой. Всегда.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты мне не сказала об этом? – Глядя на меня, но в то же время сквозь меня, шептал Марат.
– Каждый раз, когда я пыталась приблизиться, ты взрывался или смеялся надо мной. Когда я была собой и пыталась показать тебе это, ты заставлял меня унизиться, приказывал, насиловал. Только ничего этого не нужно было.
– Прости. – Пожал он плечами не веря в услышанное.
– Каждый раз приходя к тебе, прощала…
Марат дотронулся кончиками пальцев до моей скулы, провёл ими по щеке, скользнул по губам.
– Марина, это даже не любовь. Любить больно, а иногда даже опасно. Только любящий человек готов отступить, ради чего-то… Я не отступлю никогда. Ты нужна мне и ты будешь со мной даже когда захочешь уйти.
Он опустил руку. Но продолжал смотреть мне в глаза и взгляд его темнел и больно ранил, я верила, что не отпустит.
– В тот вечер, когда я просил тебя прийти, ты пришла. – Слова были какими-то отстранёнными, больше похожими на бред. – Я надеялся, что не придёшь. Сам для себя решил, что если появишься, останешься, значит что-то есть. Ты осталась. Даже после того, что я сделал. Ты просто осталась рядом, потому что я тебя попросил. Не приказал, а попросил.
