Текст книги "Возрождение Тёмной"

Автор книги: Юлия Фим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава V
Косишь траву – не вспугни змею

План побега выходил простым, дерзким и очень вонючим. На следующий вечер после Отбора, когда стемнеет, Чживэй выберется из барака, доберется до бочек с отходами и заберется в одну из них. Джия в это время, используя травы, вызовет отравление у Десятого, чтобы с утра он не смог отметить отсутствие Чживэй.

Бочки забиты отходами чуть больше, чем на середину (иначе бочки были бы неподъемными), однако они не имели никаких отверстий. Поэтому для воплощения плана Чживэй не доставало острого предмета, чтобы вырезать себе отверстие для воздуха. И вот здесь начинались проблемы.

Единственное место, где Чживэй могла раздобыть острый предмет, это работы по изготовлению мебели. Одна из лучших работ в лагере: на кухне было невыносимо жарко, Персики бессмертия вызывали утомление, сборкой же мебели занимались под шатрами, подальше от палящего солнца и внезапных дождей.

Их барак заступал на смену по изготовлению мебели через два дня, и у Чживэй будет три дня, чтобы воплотить задумку.

Вынести рабочий инструмент будет очень непросто. Джия подтвердила наблюдения Чживэй: инструменты выдавались строго по записи и в конце рабочего дня также изымались.

Сегодня ее приставили вырезать узор на деревянном стуле. Ей выдали спинку с уже готовым рисунком и при помощи стамески и деревянного молотка Чживэй вырезала орнамент. Кусочек острой стамески бы устроил ее, но надзиратель стоял прямо за спиной.

Еще одну загадку Чживэй не могла для себя решить: отсутствие обуви и карманов лишало ее возможности припрятать что угодно.

Погрузившись глубоко в мысли, Чживэй слишком сильно нажала на резец, он соскользнул и порезал ей палец. Свежая красная кровь закапала на землю, и Чживэй получила палкой по спине.

Съежившись, она обернулась, когда надсмотрщик за шкирку оттащил ее от стола.

– Кровавые пятна не перекрыть на дереве, идиотка, – толкнул он ее. – Наказание за порчу мебели – неделя в яме.

Нет. Нет-нет! Чживэй не могла себе позволить неделю в яме! Тогда весь ее план провалится! В панике она подняла взгляд на надсмотрщика.

– Вот именно, – кивнул он, удовлетворившись ужасом в ее взгляде. – Считай, что тебе повезло сегодня. Отправляйся мешать клей.

Костяной клей делали в несколько этапов: очищение костей от жира и мяса, затем измельчение молотом и доведение этой массы до кипения в котле.

Приступив к очистке костей от налипшего мяса и жира, Чживэй придумала план. Притворяясь погруженной в работу, она положила зазубренный нож вместе с костями и, выбрав положение, отломила долотом кусочек ножа. Он вышел достаточно маленький, чтобы поместиться в ладони.

С трудом удерживаясь, чтобы не оглядеться, Чживэй безымянным пальцем прижала осколок к ладони и отправилась перемешивать клей. Там она зачерпнула немного бело-желтой жижи и, обмазав ступню, приклеила к ней острие.

Порезалась об него, но клей не дал ране расползтись.

Перед вечерним отчетом работы Чживэй заставила себя расслабиться. Ей нужно было обмануть себя и забыть о порче инструмента, поэтому, не обращая внимания на дотошность, с которой надсмотрщик осматривал сваренный клей и рабочее место, Чживэй погрузилась в воспоминания о семье.

– …я спрашиваю тебя!

Чживэй вздрогнула, выныривая из мыслей, и посмотрела на надсмотрщика.

– Ты сломала инструмент?

Чживэй отчаянно замотала головой.

– Перевели с декорации стула, – хрипло произнесла она. – Нож уже был таким.

Мужчина раздраженно осмотрел ее, после чего кивнул, чтобы уходила. Чживэй едва сдерживала нахлынувшую на нее эйфорию, пока возвращалась к своей шеренге темных.

В бараке, забившись поскорее в угол, Чживэй горячо зашептала Джии:

– У меня хорошие новости! Я раздобыла нож! Схватив подругу за руку, Чживэй тихонько, чтобы не привлекать внимания окружающих, приложила ладонь к ступне. Джия восхищенно выдохнула.

– Осталось только теперь отодрать его от ноги.

Это оказалось непросто. Клей отходил тяжело, и рана вокруг пореза становилась все более рваная. Чживэй едва сдерживалась, чтобы не издать болезненных вздохов.

– Давай одним движением, – прошептала Чживэй.

– Десятый, – раздался голос одного из темных. – Эти двое возятся.

– Болит рука, – тут же среагировала Чживэй, показывая ладонь с меткой.

Десятый приподнялся и сверкнул на нее взглядом.

– Замолчите и спите.

Он тут же равнодушно отвернулся, не попытался настучать на нее и даже не пообещал ей мучительных пыток. Слишком легко. Он устал?

Такое безразличие было неожиданным, тем более что ожог на руке уже превратился в уродливый шрам, в котором теперь отчетливо просматривалась метка-иероглиф. При помощи таких меток Светлые лишали силы темных: они больше не чувствовали энергий вокруг и не отличались от обычных людей. В первые дни заточения в лагере Чживэй хотела изрезать метку на куски, изуродовать ладонь еще больше, однако Джия сказала, что это не вернет силу.

В один из рабочих дней атмосфера изменилась: небо посветлело, воздух посвежел и даже настроение поднялось. Чживэй подняла голову, и не только она, все оторвались от своих дел и осмотрелись. Надсмотрщики тут же наказали некоторых ударами палок, и все вернулись к работе.

Чживэй поступила так же, однако сердце ее забилось чаще. Она поняла: делегация Светлых прибыла.

Светлых они сегодня так и не увидели. Когда стемнело и работа была окончена, темных отправили обратно в бараки. Укладываясь спать, Чживэй думала, что не сможет уснуть из-за предвкушения скорой свободы, однако едва приняла горизонтальное положение мгновенно погрузилась в сон.

Где-то под утро Джия крепко прижалась во сне к Чживэй.

– Я вернусь за тобой, – прошептала Чживэй на ухо подруге. – Верь мне. Я обязательно придумаю способ вытащить тебя отсюда.

Чживэй не хотела расставаться с Джией, однако уходить вдвоем – значило подвергнуть их излишней опасности. Без прикрытия план мог сорваться, и тогда Чживэй будет убита быстрее, чем успеет сказать слово «месть».

– Я тебе верю, – пробормотала Джия, прижимаясь теплым боком к Чживэй.

Чживэй так и не смогла больше уснуть и пролежала до звука гонга, сжимая худенькую Джию в объятиях.

Новый день начался, как и всегда, с того, что все медленно поплелись к бочке с водой. Чживэй вложила острие ножа в рукав и закрепила кусочком ткани, чтобы не потерять.

После утренних процедур темные привычно выстроились перед бараками, ожидая распределения на работу. Однако время шло, и они продолжали стоять, напряжение нарастало, разливаясь в воздухе.

На поляне появилось трое Светлых. Роскошество их одежды выделялось на фоне простоты и убожества темных. Золотистые волосы нимбом сияли в лучах солнца, а одежды были украшены изящной вышивкой.

Один из Светлых держался в стороне, очевидно, занимая более высокое положение. Однако он притягивал к себе взгляды вовсе не более богатым нарядом, а непостижимой красотой. Лицо его больше походило на произведение искусство, и он моментально привлек к себе внимание всех окружающих, словно кто-то исполнил музыкальный шедевр или словно им явилось творение самой природы, которой не было равных в завораживающих душу картинах. Черты его лица гармонично сочетались с прямым носом и выразительным взглядом, добавляя ему мужественности.

Надзиратели лагеря с трудом оторвали от него взгляд, Чживэй же опустила глаза в землю, не слишком заинтересованная в происходящем. У нее были свои переживания.

Двое Светлых проходили мимо рядов, осматривая темных, словно выбирали скот на рынке. Один из них остановился перед Чживэй, и ее сердце ухнуло вниз. Все будет потеряно, если он выберет ее.

– Эту, – произнес Светлый.

Кого-то толкнули. И Чживэй с облегчением поняла, что не ее. Она исподтишка посмотрела вправо и поймала растерянный взгляд Джии, которую уводили.

Десятый злорадно улыбался. Он нашел способ наказать Чживэй за непослушание, и он был намного более изощренный, чем обречь на смерть саму Чживэй.

В отчаянии Чживэй услышала собственный голос.

– Я тоже пойду!

Светлый скользнул по ней взглядом и кивнул. Тогда ее вытянули из шеренги и вместе с Джией повели к тюремной повозке. Они забилась в дальний угол, и через какое-то время привели еще несколько незнакомых темных.

Впору было бы отчаяться, но повозка тронулась, и сердце Чживэй вновь забилось быстрее. Вот оно. Началось. Ее путь к свободе. Прочь из ненавистного лагеря.

– Зачем ты пошла? – подползла к ней ближе Джия.

– Я обещала, что не брошу тебя.

– Теперь мы вместе умрем, – расстроенно вздохнула она.

– Эй! Мы еще не умерли, – жестко ответила Чживэй. – И у меня все еще есть маленький секретик с собой. Я знаю, что я делаю.

Уверенность в своих действиях была преувеличением, но все же у нее были с собой решимость и нож, что-нибудь она придумает. А пока что оставалось только наблюдать.

Повозку сопровождала все та же тройка Светлых, однако они уже вырвались вперед и пропали из виду, и еще пятеро солдат, обычных людей. Охранники держались позади повозки, весело переговариваясь.

Среди темных царила абсолютно другая атмосфера. Один из сокамерников безучастно лежал на полу, словно ждал смерти. Двое других прижались к противоположному краю повозки, выглядывая из-за прутьев и рассматривая мир снаружи. Солдаты периодически кидали на них недовольные взгляды, но не предпринимали никаких действий.

– Смотри, доска широкая и гнилая, – Чживэй указала на днище. – Если вырезать доску, то мы сможем протиснуться вниз и убежать.

Чживэй вытащила острие зазубренного ножа и переложила его в рукав. Притворившись, что смотрит на природу, она опустила руку, протиснула импровизированную ножовку в щель и начала медленно шевелить рукой туда-сюда. Дерево поддавалось легко.

Ее шебуршания все еще могли привлечь внимание, и Чживэй решила перестраховаться.

– Джия…

Подруга тут же кивнула и села так, чтобы прикрыть Чживэй от охраны.

Через полчаса пиления она почувствовала, как нож впивается в ладонь, начиная натирать, но Чживэй проигнорировала боль.

– Что ты делаешь? – раздался вскрик.

Сердце Чживэй пропустило удар, руки задрожали, но она заставила себя невозмутимо повернуть голову на вскрик.

Однако солдат смотрел не на нее, а на Джию. Чтобы отвлечь внимание от Чживэй она постоянно ерзала, и это заметили.

Глаза мужчины сверкнули удовольствием, он даже слегка приосанился: был рад выслужиться перед Светлыми. А жестокость по отношению к темной – отличная разрядка от усталости.

Он поравнялся с их повозкой и скомандовал:

– Руки.

Джия испуганно сжалась, подползла к краю и послушно вытянула руки сквозь решетку. Солдат размахнулся и хлыстом нанес удар по запястьям.

Джия вскрикнула и тут же убрала руки. Чживэй успела заметить яркие, красные полоски.

– Руки, – повторил он. – Наказание – пять ударов кнутом. Уберешь руки – ударом больше.

Джия вся задрожала, но не посмела ослушаться. Всякий раз после взмаха хлыста она сжималась в комочек, но не издавала ни звука.

Чживэй поймала взгляд красивого Светлого. Он смотрел не на Джию, а на нее. Смотрел пронзительно и испытующе. Чживэй поспешно опустила глаза, чтобы скрыть мстительную ненависть.

Закончив экзекуцию, солдат кинул взгляд в сторону Светлого. Он ожидал похвалы, но тот равнодушно скользнул по нему взглядом и зашептался о чем-то со своим слугой.

Джия забилась в угол повозки. Остальные темные тоже поскучнели: перестали смотреть по сторонам, сели, обхватив ноги и уставившись в пол.

Чживэй безымянным пальцем надавила на ножовку, пряча ту глубже в рукав, после чего подвинулась ближе к Джии.

– Покажи, – произнесла она одними губами, однако Джия лишь мотнула головой и прижала руки ближе к груди. По ее лицу стекали отчетливые грязные дорожки от слез.

– Мы будем свободны, – прошептала Чживэй ей в самое ухо и поцеловала в висок.

Дождавшись, когда солдаты вновь потеряли к ним интерес, Чживэй вернулась к своему занятию.

К вечеру рука покраснела и распухла, и каждое новое движение отдавалось болью, но она нашла в этой боли нечто медитативное, приближающее к свободе.

Когда их конвой остановился на ночевку, Чживэй перестала пилить днище и наблюдала за тем, как солдаты и Светлые разводят костер. Они устроили себе два отдельных костра, разогревая какую-то пищу и просто отдыхая. Светлые ограничились неким напитком, возможно, чаем, а солдаты тушили еду в котелке.

Чживэй не надеялась, что их покормят, но думала, что дадут хотя бы попить. Однако их тюремщики начали уже сворачиваться, тушить костер, а воды темным так и не дали.

Значит, дела их были плохи. Куда бы их не везли – они этого не переживут. Они были словно ходячие мертвецы, поэтому на них так мало обращали внимания и не тратили ресурсы.

Чживэй повернулась к Джии и тихонько спросила.

– Бывают человеческие жертвоприношения?

– Они запрещены, – подняла Джия голову от колен. – Небесный император не поддерживает кровопролития.

К рассвету Чживэй абсолютно вымоталась, но закончила с одной стороной доски. Рука была изранена: ножовка теперь периодически прокручивалась в руке, вонзаясь ей в ладонь. Однако жаловаться бы Чживэй не стала – у Джии кожа вовсе треснула.

Как только свернули лагерь, и повозка пришла в движение, Чживэй вновь вернулась к работе, лишь иногда осматриваясь, чтобы понять, куда их везут.

Путь их лежал в гору. Все чаще дорога стала поворачивать, все больше сужалась и, похоже, не была популярной у путешественников.

В другой ситуации Чживэй бы искренне восхитилась окружающей их природой. Коричневые извилистые обрывы, зеленые верхушки деревьев внизу и пронзительно голубое небо – обманчивая безмятежность.

Однако Светлые тоже были очень красивы, но способны на поистине беспощадную жестокость. Поэтому следовало помнить: ослиный помет снаружи блестит. Снаружи – красота, внутри – пустота.

Из-за недосыпа и острой боли Чживэй потеряла бдительность и не заметила, что один из темных наблюдал за ней. Когда их взгляды столкнулись, он рванул к прутьям, чтобы позвать солдат.

Побег собирались сорвать даже не злобные Светлые, а предполагаемые соратники.

– Молчи, – властно сказала Чживэй Темный открыл было рот, но испуганно обернулся на нее.

– Молчи, – повторила она.

– На помощь, – прохрипел он солдатам.

Рядом с их повозкой тут же возник тот самый красивый Светлый.

– Истинный седьмой Чжао Шэнь, мы разберемся! – подобострастно подскочил к нему солдат.

– Не стоит беспокоиться, я и сам могу, – на губах Светлого появилась приторно-сладкая улыбка. Солдат, казалось, лишился дара речи, так и застыл, открыв рот, восхищенный красотой господина.

Приблизившись к повозке, Истинный седьмой Чжао Шэн приподнял бровь.

– Ты хочешь поговорить?

Темный кивнул, но внезапно начал задыхаться, схватился за горло и придушенно захрипел. Остальные темные замерли в страхе.

– Есть еще кому что сказать?

Все отчаянно замотали головами, а Чживэй не могла поверить в их удачу. Неужели равнодушие к чувствам темных сыграло на руку?

– Я так и думал, – с мягкой улыбкой сказал Истинный седьмой Чжао Шэнь и ушел.

Ситуация была исчерпана, и через некоторое время все вернулись к своим делам, в том числе и Чживэй. У нее оставалось немного работы, а жажда начинала брать свое. Голова стала тяжелой, во рту было очень сухо, а язык как будто разбух и стал неповоротливым.

– Я могу пилить за тебя, – предложила Джия, придвинувшись ближе к ней.

Выглядела она немногим лучше, но раны на руках все еще не заживали, и едва ли она смогла бы ими шевелить, поэтому Чживэй отрицательно покачала головой.

– Сама, – коротко ответила она, экономя силы.

Чживэй почти закончила с доской, когда услышала разговор.

– Благородный Четвертый, будьте любезны, подскажите, сколько еще до места назначения?

– К полудню будем на месте.

Значит, у нее оставалось всего полдня. Однако она успела закончить работу, доска держалась на сантиметрах дерева и была залита кровью Чживэй. Как и рукав ее рубашки стал темно-коричневым от засохшей крови, а ладонь была истерзана множеством порезов разной глубины.

Чживэй посмотрела на темных. Они сидели в безжизненных позах, не интересуясь друг другом.

– Когда остановимся, сидите тихо, – сказала Чживэй. – И когда я скажу, мы все вместе сбежим. Кто не хочет, тот умрет.

Чживэй руководствовалась не столько благородством, сколько мыслью, что чем больше их сбежит, тем сложнее будет напасть на след Чживэй и Джии.

Через час или больше повозка остановилась. Они приехали. Мир наполнился голосами, шумом разбитого лагеря. Солдаты бросили их и куда-то ушли.

Чживэй поднялась на ноги, выглядывая сквозь прутья.

Первой в глаза бросилась огромная уродливая, неестественно черная пещера, и на этой зеленой солнечной полянке она казалась лишней. Словно согнутый старый и злой колдун, пещера взирала на полянку раскрытой пастью.

Рядом с пещерой собралось не меньше двух десятков Светлых и сотни солдат. Здесь собралась почти целая рота! Зачем их вообще сюда привезли? Чживэй обратила внимания, что их повозка не единственная на поляне.

И тут она заметила Его. Чжао Юхэ. Ее месть. Чживэй сжала челюсть. Если незаметно подкрасться, она сможет попытаться его убить. Притвориться беспомощной, а потом перерезать ему горло. Горячая кровь убийцы потечет по ее рукам, и…

Джия дернула ее за одежду.

– Что там?

Чживэй усилием воли заставила себя успокоиться. Ее семья будет отомщена. Просто не сегодня. Для начала нужно бежать.

– Сейчас, – прошептала она. – Что-то происходит.

На поляне и правда вдруг все оживились.

– Приведите первого, – распорядился один из Светлых.

Солдаты резво подскочили к одной из повозок и вытащили оттуда темного. Тот даже не слишком сопротивлялся и, как только солдаты отпустили его, безвольной куклой упал на землю.

Светлый взмахнул рукой, и невидимая сила подняла темного на ноги.

– Иди, – отдали ему приказ.

Темный послушно пошел в пещеру.

На какое-то время все звуки затихли. Казалось, даже Светлые затаили дыхание. Едва переступив порог пещеры, темный вспыхнул, словно факел, издал ужасающий крик и обернулся в пепел.

– Что там? – испуганно спросила Джия, сжавшись.

Чживэй качнула головой, взяла себя в руки, еще раз оглядела полянку: никто не смотрел в их сторону. Она присела обратно.

– План простой: я спускаюсь первой, затем Джия. Потом ты, ты и ты, – Чживэй ткнула пальцами по очереди в темных: имен у них не было, а назвать их Чживэй не удосужилась. – Бежим вот до этого куста: очень тихо и быстро.

Чживэй показала рукой на раскидистый куст орешника. Их повозка остановилась крайне удачно: нужным боком к нему.

– Как только окажемся за кустом, то замираем, считаем до трех и перебегаем до следующего убежища. Мы должны действовать тихо. Очень тихо. Если…

Чживэй набрала воздух в легкие, стараясь выглядеть уверенно.

– Если за нами погонятся, то бежим врассыпную. В разные стороны.

Темные кивнули, и Чживэй понадеялась, что они действительно поняли.

– А если поймают? – спросил один из них.

– Тогда каждый сам за себя. Смерть ждет в любом случае.

Темные заметно напряглись, но Чживэй не видела смысла врать.

– Начинаем.

Ловкими движениями Чживэй подпилила доску до конца, после чего толкнула ее и, опустив ноги, соскользнула под повозку. Следом спустилась Джия, и Чживэй приказала ей бежать в кусты. После чего отправила еще двоих темных туда же, а третий, тот самый предатель, отказался спускаться. Он качнул головой, и Чживэй бросила его, спеша укрыться за орешником.

Скользнув за куст, Чживэй замерла, прислушиваясь. Тишина. Она махнула рукой, приказывая бежать дальше. Чертверка двинулась вперед, перебегая за следующие кусты и деревья.

В момент, когда Чживэй подумала, что им удалось сбежать, один из темных жалостливо пискнул.

Посреди всей этой прекрасной, укрывающей их зелени, стоял Светлый по имени Чжао Шэнь.

– Я все думал, что же вы планируете, – произнес он, непонятно чему улыбаясь. – Неужели побег? Такое впервые.

Чживэй резко выпрямилась, застывая в напряжении. Она прекрасно понимала, что не стоит делать резких движений.

– Это была моя идея.

Чживэй пальцем провела по ножовке. Даже если ей суждено умереть, то она постарается забрать Чжао Юхэ с собой.

– Это заметно, – лениво произнес Чжао Шэнь, подходя ближе. – Откуда только в твоей голове появились эти мысли? Вот это интересно. Беги. Это третий раз. Последний, на удачу.

Он отвернулся, чтобы уйти. Только напоследок обернулся, окинув Чживэй взглядом.

– Быстрее, бегите.

Глава VI
Не хватает лишь восточного ветра

– Господин Шэнь, вас вызывают на Совет, – произнес Хэлюй мягко, не желая вторгаться в мрачные думы своего господина.

Вчера был последний спокойный день в жизни Чжао Шэня и Хэлюя. Все потому, что план уже был запущен, приведен в действие и инерцию его было не остановить.

Сегодня изменится все.

– Вам помочь уложить волосы?

– Не сегодня.

Густые светлые волосы разделял ровный пробор посередине, и они ниспадали сияющей гладью до пояса. Распущенные волосы означали свободу и протест, поэтому Чжао Шэнь растрепал их сильнее, чтобы соответствовать образу, который он демонстрировал семье. Однако сегодня он впервые выбрал одежды, соответствующие его статусу шестого принца империи Чжао.

Шэнь элегантно поставил пиалу с чаем на стол и поднялся с места. Хэлюй открыл двери, пропуская господина вперед. Наблюдая за его уверенной и расслабленной походкой, Хэлюй в очередной раз изумился умению принца оставаться невозмутимым.

Снаружи дворца Чжао Шэня, как и всегда, якобы случайно прогуливалась стайка девушек. Среди них Хэлюй узнал госпожу Цю и госпожу Ян, учениц имперского колледжа от фракции Светлых, дочерей влиятельных семейств.

– Посмотрите, посмотрите, он вышел! – разволновались девушки.

– Какой красивый!

– Самый красивый мужчина империи Чжао, – мечтательно выдохнула одна из них.

– Жаль, что не в своем уме.

– Вот бы потрогать его волосы!

– Дай ему засахаренную вишню, – хихикнула госпожа Цю. – За нее он даст потрогать волосы.

Хэлюй зло цыкнул на них.

– А ну-ка разошлись!

– Эй, не смей мне указывать, а то я пожалуюсь отцу, и тебя высекут! – презрительно отозвалась госпожа Цю. – Твой господин не защитит тебя.

Хэлюй опустил взгляд, хотя внутри него всего кипело и клокотало от злости. Госпожа Цю была права, но он не мог скрыть разочарования и гнева. Несмотря на высокий ранг, Чжао Шэнь не мог защитить своего слугу, хотя не это обижало Хэлюя.

Принц болезненно ощущал свою беспомощность, которую госпожа Цю так бесцеремонно бросила ему в лицо.

– Хочешь вишенку? – Госпожа Цю подошла ближе к Шэню.

Лицо Чжао Шэня озарилось детской радостью, он кивнул и тут же потянулся к девушке.

– Дашь потрогать волосы? – Госпожа Цю захлопнула ладонь и лукаво улыбнулась.

Шэнь кивнул в нетерпении, не отводя взгляда от сладости. Тогда она протянула ему вишню, он подхватил ее и тут же закинул в рот.

– Вкусно, – протянул Шэнь. – Госпожа Цю, есть еще?

– Мне бы такие шелковистые волосы, как у тебя, – в восхищении произнесла она, игнорируя вопрос, после чего повернулась к подругам. – Вот бы выйти за него и любоваться всю жизнь!

– Самый бесполезный муж, хоть и принц, – возразила госпожа Ян, после чего хихикнула. – Нет-нет, нужно найти хорошего мужа и приходить сюда полюбоваться им.

– Я могу быть полезным, – возразил обиженно Чжао Шэнь. – Я вышиваю лучше всех во дворце!

На секунду воцарилось молчание, после чего девушки засмеялись. Принц, работающий швеей и обшивающий фракцию Светлых, был неиссякаемым источником шуток.

Госпожа Цю вдруг протянула к нему руку, чтобы коснуться щеки, но Шэнь перехватил ее за запястье. Сильно сжал, от чего она испугалась. Прошло меньше секунды, прежде чем по его лицу расплылась сладкая улыбка, от которой у нее екнуло сердце.

– Сначала засахаренная сладость.

– Ох, Шэнь, ну ты и противный, – улыбнулась она.

– Мы торопимся, – вступился опять Хэлюй, желая защитить своего господина. – Шестого принца вызвали на совет к императору Чжао. Скажу, что опоздал из-за вас!

– И зачем он там? – хихикнула госпожа Цю.

– Может, им хочется смотреть на что-то красивое? У них там ни одного действительно красивого мужчины… – вторила ей госпожа Ян.

– Тише! Если тебя услышат, то накажут!

– Меня? – хмыкнула она. – Я дочь Истинного восьмого Ян Гуана. Я могу даже это.

Она подняла руку, выпустила внутреннюю ци и, ухватив Шэня силой, притянула к себе, целуя в губы.

– Как вы смеете! Это шестой принц империи Чжао!

Хэлюй схватил господина за руку, пытаясь отвоевать его обратно. Госпожа Ян удерживала его какое-то время внутренней силой, из-за чего Шэня позорно тянули в разные стороны, и все же отпустила.

– Мне не понравилось, госпожа Ян, – покачал головой Шэнь, вытирая губы. – Мокро.

Девушки за спиной госпожи Ян захихикали, ее лицо покраснело от злости, а Хэлюй в возмущении зафыркал на них и поспешно увел господина.

– Как они смеют! Так обращаться с вами! – шептал он в ярости. – Вы в порядке, господин Шэнь?

– Я в порядке, – мягко ответил Шэнь.

– Мы должны их всех наказать, как они смеют так с вами обращаться…

Хэлюй расстроенно покачал головой, продолжая диалог сам с собой.

– Для вас я готов стерпеть все унижения мира! Но мне тяжело смотреть, как унижают вас. Было бы намного проще, будь вы поуродливее, господин! – возмущенно покачал головой Хэлюй.

– Прости, – со смешком ответил Шэнь.

Природа одарила Чжао Шэня ошеломляющей красотой. Такой, которую хочется запечатлеть на шелковой материи и любоваться, когда плохое настроение. Густые светлые волосы, отливающие золотом, яркие синие глаза в обрамлении длинных темных ресниц, высокие скулы и прямой нос – его лицо было олицетворением мужской красоты.

Где бы он ни появлялся, на господина Шэня всегда смотрели заинтересованно, и даже когда узнавали, что он странноват, все равно не могли отвести глаз.

На губах Шэня застыла удовлетворенная ухмылка, и Хэлюй невольно поежился. Господин Шэнь доволен, что госпожа Ян перешла границы сегодня! Теперь Чжао Шэнь может отомстить за причиненное унижение.

Впрочем, возмездия все равно ждать недолго. Согласно пророчеству, что он раздобыл для господина, Чжао Шэнь скоро станет императором. И никаких больше унижений!

Перед дворцовым советом уже собрались дети императора Чжао. Первый брат Чжао Сюй считался официальным наследником, рядом с ним стояли третий брат Чжао Цзи и пятый брат Чжао Юхэ, слегка в стороне от них держалась вторая сестра Чжао Сюин.

Хэлюй замедлил шаг, а вскоре и вовсе замер, оставаясь на значительном расстоянии от самых уважаемых господ империи Чжао.

– Шэнь, – улыбнулся Сюй, едва заметив брата. – Как приятно тебя видеть.

Шэнь почтительно склонился. Сюй не был угрозой Шэню, привыкший к угодничеству со стороны окружающих, он даже не понимал, что ему дозволено ходить в роли наследника, потому что остальные братья и сестры еще не готовы вступить в борьбу за трон. Тот же Цзи вечно льстил ему, ходил за ним хвостом.

По-настоящему темными лошадками были Юхэ и Сюин. Сюин обладала могущественной ци и высоким рангом силы – Истинная восьмая. Юхэ жаждал трона так же сильно, как и Шэнь. Умный и жесткий, он последовательно завоевал расположение государя-отца.

– Не переживай, Шэнь, – первый брат похлопал Шэня по плечу. – Если захочешь вести праздную жизнь, я не стану чинить тебе препятствий.

– Шэнь! – восхищенно произнес Цзи. – Посмотри на своего брата! Его характер так подходит императору! Он добр и внимателен, с ним империя всегда будет процветать.

– Будто от шестого брата будет хоть какой-то толк на Совете, – фыркнул Юхэ, даже не посмотрев в сторону Шэня.

Шэнь подобострастно склонился.

– Брат Юхэ прав, – улыбнулся он. – Но я смогу подсказать вам, какая ткань в этом сезоне пользуется популярностью у дам!

Сюин фыркнула в стороне и бросила на Шэня проницательный взгляд, словно хотела разглядеть, что прячется за всеми его ужимками. Юхэ даже не посмотрела в сторону Шэня, в то время как Сюй и Цзи рассмеялись.

Хэлюй же в очередной раз испытывал восхищение выдержкой господина. Чжао Шэнь улыбался братьям нежно, с наивной любовью, хотя Хэлюй знал, что господин презирал каждого из них.

Двери здания совета отворились, и всех пригласили внутрь. Император Чжао Куанъинь уже восседал на троне, в ожидании, пока подданные займут свои места.

Император был единственным, кому было дозволено сидеть на совете, все остальные должны были стоять, выражая почтение государю.

По левую сторону от императорского трона располагались принцы и принцессы клана Чжао. Семейный клан Чжао правил империей последние несколько сотен лет, неизменно среди всей фракции Светлых они достигали самых больших высот в управлении внутренней энергией.

По правую сторону располагались сильнейшие и уважаемые представители фракции Светлых, которые вне зависимости от родства с императором имели те же права и возможности, что и принцы. Чем выше статус во фракции Светлых, тем выше их должность как Советников и тем ближе к императору они стояли. Статус присваивался согласно рангу владения внутренней энергией, и начинался с Уважаемых Первого, Второго и Третьего – ранняя стадия владения ци. Следом шли Благородные Четвертые, Пятые и Шестые – средняя стадия, после чего шла поздняя стадия – Истинные Седьмые, Истинные Восьмые и Девятые. Такого ранга достигали только исключительные Светлые. И пик владения внутренней энергией – Легендарный Бессмертный – наступал после овладения ранга Истинного Девятого. Во всей империи Чжао самым высоким, девятым рангом, обладал только император.

Советник Ян стоял первым по правую сторону, а Сюй первым по левую. Сам Шэнь стоял позади, вместе с теми Светлыми, что разделяли его низкий ранг.

Слуги расположились у самых дверей, согнув головы.

– Юг поразила засуха, – Ян Гуан, Истинный восьмой, начал освещать последние новости империи Чжао. – Народ обнищал.

– Однако им поступила гуманитарная помощь, – вступил Ли Ихуан, Истинный седьмой, – и от имени государя раздавали еду и лекарства.

– Вот как? – холодно обратился к нему император Куанъинь.

– Все благодаря усилиям наследного принца, он нами руководил, – продолжил Ли Ихуан. – Чжао Сюй добр и мудр. Счастье, что он есть у империи Чжао.

Император нетерпеливо махнул рукой, требуя следующую новость. Иногда подданные принимали его за дурака: он знал, что они поделились на группировки, и каждый поддерживал своего наследника. Его подданные, советники и старейшины, были готовы перегрызть друг другу глотки, лишь бы их наследник сел на трон.

– Слухи о лагере темных в горах множатся. Однако лагерь до сих пор не найден. Никаких намеков, – Истинный восьмой Ду Минсинг взял слово.

– Чжао Юхэ, разве не на тебе лежит ответственность за развенчание этих слухов? – император повернулся к одному из своих сыновей.

– Дорогой государь, ваш сын известный борец за добро и справедливость, – начал было Ду Минсинг, но император нетерпеливо остановил его.