Текст книги "Маскарад в городе грехов (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Клементьев выглядел до тошноты свежим и бодрым, чего точно не скажешь обо мне. Пара часов сна не красит женщину, да и кожу старит. А именно мне добавляет еще и градус сарказма.

– А что за привычка по ночам сношаться, как кролики. Вам уже не по двадцать, здоровье надо поберечь.

Я запустила в Костика подушкой.

– Как раз все ради здоровья.

– Давай, женушка, шевелись, я пока за сыночком схожу.

Через двадцать минут мы скромной семейной компанией сидели в ресторане и ждали завтрак.

– А как ты в номер попала? – с интересом спросил Ботаник.

– Лучше не напоминай, – закатила я глаза. – Через окно, причем папиного номера.

– И как Зигмунд Давидович отреагировал?

Помяни… папу, он тут как тут. Мой протеже не заметил его приближение, потому что сидел спиной к входу, и, когда папуля положил руку Ботанику на плечо, вздрогнул, едва не забившись под стол.

– А представь, если бы под утро к тебе в окно постучали? Хорошо, что я пистолет не ношу, не то бы греха за детоубийство не миновать.

– Пожарная лестница ближе всего к его окну, – пояснила я.

– Ага, а у меня еще одна седая прядь, – не без иронии заметил папа, снова устроившись рядом с побледневшим Ботаником.

Ну да, а у меня нервный тик, потому что я потеряла полчаса сна, выслушивая отцовские наставления и нравоучения по поводу того, что если мне никто не свернет голову, то я сама прекрасно справлюсь с этой задачей.

– Предлагаю сходить на прогулку после завтрака, – предложил неожиданно Костик, и все в недоумении на него уставились.

Я понимаю, конечно, что надо совмещать приятное с полезным, но не тогда, когда тут столько всего творится.

– Такой до приторности милой семьей? – уточнил папа.

– Именно, – кивнул Клементьев. – Пустынный пляж, никаких посторонних… – он понизил голос. – Вы же начнете орать друг на друга. Хотите, чтобы все услышали, где мы провели южную ночь?

– Согласен, – тут же отозвался Ботаник.

Может, я поем и стану добрее, даже орать не придется? Ага, как же!

– Ладно, – сказали мы с папой одновременно.

Завтрак прошел удивительно мирно, но когда нам уже принесли кофе, на террасе появился Леша, улыбнувшись официантке так, что я скрипнула зубами.

– Ты сейчас девчонку взглядом сожрешь, – шепнул папа. – Следи, милая, именно глаза нас выдают. Кстати, а что твой мент здесь забыл?

Рассказать, что Мележ выдал указ номер такой-то от сегодняшнего числа, я не успела, поэтому все, кроме меня, удивились, что Леша направился к нашему столику.

– Доброе утро, – поздоровался он вроде бы дружелюбно, но для нас, конечно, слишком наиграно.

– Доброе, – неуверенно ответил Ботаник.

Костик с папой только кивнули, а я, само собой, не смогла удержать язык за зубами. Это все от нехватки сна!

– Кому как, – пожала плечами. – Знаете, тут уже не представляешь, то ли утром тебя в ресторане отравят, то ли труп подбросят.

Леша наградил меня взглядом, полностью противоположным тому, который достался официантке.

– Андрей не врал, когда назвал вас чокнутой.

Мы с благоверным друг друга стоили. Настоящая драма, только зрителей мало. Эх, не пользуется городок популярностью, а так бы, может, сюда заглянул какой известный московский режиссер и принял нас в свою труппу.

– Не надо наезжать на мою жену, – выдал Костик, а Ботаник подавился кофе.

– Давайте мы успокоимся и выйдем на улицу, – призвал всех к благоразумию папа.

Да-да, не мой протеже, а папа. И удивительно, но именно его после его фразы все замолчали, наверняка от шока.

– Отличная погода для прогулки, – выдавил все-таки из себя Ботаник.

Какие рядом со мной мужчины сообразительные – сразу поняли правила игры. Отставив чашки, мы дружно поднялись и, выйдя с террасы на улицу, спустились на побережье.

– Какого лешего? – первым выдал папа, причем довольно громко.

Все-таки Костик был прав, когда предположил, что без ора не обойдется.

– Тот же вопрос! – парировала я. – Ты вчера угнал мою машину!

– Я ее одолжил, иск не принимается.

– Стоп!

Ого, у Ботаника в присутствии папы голос прорезался. Да и не только в присутствии, но и на него.

– Давайте мы просто поделимся информацией, как самые нормальные люди, – попросил Леша. – У меня не так много времени.

Он сам-то понимает, что несет? Когда мы хоть немного походили на нормальных?

– С чего начнем? – деловито поинтересовался Костик, наверное, у него игра по Станиславскому – нельзя выходить из роли.

– Думаю, начать должен Зигмунд Давидович. Так сказать, пойдем по хронологии.

А Леша, кажется, бессмертным себя почувствовал.

– Ты меня сейчас старым назвал, что ли? – подозрительно прищурился папа.

Понятно, опять собрался извиваться угрем, чтобы улизнуть и не отвечать на вопросы.

– Ну не я же здесь что-то расследовал почти тридцать лет назад, – улыбнулся Леша. – Я тогда в школе учился.

– Не смей отнекиваться сейчас, – предупредила я папу, уже замечая на его лице следы обдумывания хитроумных ходов.

– Ладно, с чего начать? – наконец-то согласился, а я даже не поверила своим ушам.

Может, в этом городе еще и людей клонируют?

– С самого начала желательно, – разумно предложил Ботаник.

У папы так свело скулы, что я всерьез обеспокоилась, не инсульт ли.

– А чем тебя Малиновский взял за яйца? – влезла я. – Нет, если не хочешь, то не рассказывай, – тут же пошла на попятную, потому что Лешин взгляд в ресторане по сравнению с папиным был почти пылающим любовью.

– Значит, так, я говорю, а вы слушаете. Все вопросы потом, как и замечания. Но лучше вообще без них.

Глава 35

Так и подмывало спросить: может, нам еще и не дышать?

Но папуля мою шутку вряд ли бы оценил. А мне еще выспрашивать об их шифрованных делах с Лешей. Благоверный тоже хорош. Ой, я утоплюсь, если Зигмунд Давидович связан с этим городом. Пф-ф-ф! Актеры недоделанные. Уже в который раз спелись, а я ни сном ни духом.

– Мы вас слушаем, – почти с почтением сказал Ботаник.

Хорошо, хоть не поклонился и не спросил, чего желает господин.

Папа вздохнул, и в этом вздохе я почти отчетливо услышала: «Глаза бы мои вас не видели».

А нечего тогда и приезжать было.

– С Малиновским мы познакомились еще до его переезда в этот город.

– И где? – не смогла я промолчать, за что получила гневный взгляд не только от папы, но и от всех остальных.

Пришлось заткнуться и двинуться дальше, мы же вроде как на прогулке.

– В Москве, – не стал сопротивляться папуля, чем меня несказанно удивил. – Я тогда был еще молодым и зеленым юристом, вот и вляпался в небольшую криминальную разборку. Подробностей не ждите, – сразу же заметил сурово, и мы согласно закивали. – Малиновский тогда мне здорово помог, и все было шито-крыто, но, видимо, кое-какие бумаги он себе приберег на всякий случай.

Ого! Компромат на папулю!

А Демьян Васильевич хорош, прижать моего старика – это надо иметь стальные яйца. А с виду милейший человек. Может, Ивановна не ошиблась, когда сказала, что Малиновский – дерьмо человек?

Но компромат на папу?! Если бы мне сказали, что Сталин был марионеткой американского правительства, я бы, наверное, меньше обалдела.

– Я уже и забыл о той истории, – продолжил папа, – работал сразу на репутацию, потом репутация работала на меня. И когда мне позвонил Демьян, уже собирался записываться к стоматологу, потому что зубы свело знатно. Когда Малиновский попросил приехать в Краснодарский край, я отнекивался как мог, ссылаясь на дела, но после прозрачного намека, что моя репутация может полететь ко всем чертям, пришлось ехать.

– Каждая подпись приближает нас к Магадану, – глубокомысленно изрек Костик, но почему-то не получил от папы испепеляющий взгляд.

А я все больше обалдевала. Сначала компромат, теперь шантаж? А Малиновский все-таки занятный дядя. Я даже как-то прониклась уважением. Нет, конечно, я не то чтобы имею что-то глобальное против папули, но у меня бы духу не хватило против него идти.

– И вы, Зигмунд Давидович, – усмехнулся Леша, – предполагаю, носом здесь землю рыли, чтобы получить бумажки.

Папа присел на валун и сложил руки на груди.

– Ты сейчас пытаешься, что ли, проявить гениальные аналитические способности? Да такой вывод даже моя собака может сделать.

– У тебя нет собаки, – ляпнула я.

Вот почему эти взгляды достаются только мне? Это… Да это дискриминация по половому признаку!

Леша проглотил папино замечание, только ухмыльнулся. Ботаник задумчиво рассматривал теперь не асфальт, а камни под ногами, пытаясь слиться на этот раз не со стеной, а с природой. Костик задумчиво потирал подбородок – прямо великий мыслитель. Осталось только воскликнуть: «Эврика!», и вывести всех преступников на чистую воду.

Увы, до этого еще далеко.

– Итак, ты приехал сюда… – подтолкнула я папу к продолжению.

– Малиновского тогда подозревали в убийстве жены. Менты на него сильно не наседали, думаю, он прикармливал полгорода, но и оставить все без внимания не могли. Вот только нет тела – нет дела. Но ее мать вопила на всех углах, что Демьян с Таисой все подстроили таким образом, чтобы Варвару не нашли. Я попытался тогда проследить ее путь от дома до… Теперь уже, наверное, можно говорить, что до места убийства. Ментам мое вмешательство не понравилось, но они не препятствовали. Я переговорил тогда со столькими людьми, что голова раскалывалась. И наконец-то мне повезло. Один из жителей, скорее всего, уже покойный, ему тогда было лет семьдесят, вспомнил девушку, которая поднималась с побережья недалеко от его дома. По крайней мере, я мог уже набросать примерный маршрут. Что удивительно, район тот был далеко от их с Демьяном дома. Подруг и даже знакомых там у Варвары не было, и тогда я сделал ставку на заведения. В такой час работала мерзкая пивнушка в подвальном помещении, и все для меня сложилось в лучших традициях детективного жанра.

Папа замолчал, наверное, для драматизма. А может, чтобы дух перевести, хотя говорить в судах он привык долго и с чувством. Сейчас никто не вставил комментарий, все наверняка обдумывали рассказ. А рассказчик из него хороший, заслушаться можно – опыт все-таки.

– Итак, бармен из пивнушки как раз вышел покурить, потому что людей в тот день было немного, но не поднимался по лестнице. Возле подвальной двери и курил, когда услышал над головой голоса. Сразу подумал, что посетители, но женский голос был трезвым, и девушка все повторяла: «Коля, не надо».

– Извините, – перебил Леша, – не поверю, что вы не узнали, кто такой Коля.

– Ты меня еще поучи, – хмыкнул папа. – На тот момент в городе было триста двадцать два человека с именем Николай в возрасте от месяца до восьмидесяти четырех лет. Имя-то довольно распространенное. А теперь оставь свои ментовские замашки и слушай дальше, – нахмурился для пущего эффекта папуля. – Бармен, само собой, в разборки не полез. Как он сказал: «Да здесь каждый день то орут, то поют, то влюбляются». Но девушку он рассмотрел в свете фонаря, а вот парень стоял в тени. Потом наш несознательный гражданин докурил и отправился на рабочее место. Вот и все. То есть этот Коля был последним, кто видел Варвару.

Вот я была солидарна с Лешей. Не верю, что папуля не тряхнул каждого Колю в возрасте от двадцати до сорока, ну, или примерно так. Он не бросает дела на полпути.

В принципе, этот Коля спустя столько лет мог уехать из города и оказаться на два метра в землю, но что-то мне не давало покоя.

– В первую очередь, – продолжила я за отца, раз уж он замолчал, – ты проверил Николаев среди знакомых Варвары. Соседи, бывшие одноклассники, сослуживцы…

– Проверил, но ничего. У каждого было алиби на то время.

– Надо спросить у Таисы, они все-таки дружили, пусть на тот момент уже и не общались.

– Я еще тогда спрашивал, – покачал головой папа. – Она вспомнила всех ухажеров Варвары и общих знакомых. Но ни одного Коли, которого я бы не проверил.

– Приезжий? – предположил Костик.

– Бармен сказал, что они разговаривали так, будто давно знакомы.

– Он сожалел, – снова заговорил Клементьев.

– Кто? – хором спросили мы.

– Убийца.

Глава 36

Неожиданное заявление, однако.

– С чего ты взял? – спросил Леша.

– Ты сам сможешь еще раз осмотреть тело?

– Возможно, – ответил благоверный.

– У нее зашитая рана на голове. Будто ее хотели сохранить такой, какой она была. Ну, или убийца тот еще извращенец, или раскаяние. Только это уже по вашей части.

Если раньше я обалдевала, то сейчас просто охренела. Такое впечатление, что в этот город согнали всех психов России.

Местный Пабло Эскобар[2], одноглазая ведьма, любитель хранить трупы и оплакивать их, любитель ночами осматривать трупы в морге, хотя мы не лучше, но нас обстоятельства вынудили.

Н-да…

Да наша компания самый что ни на есть образец адекватности по сравнению с этим.

– И что делать будем? – спросил Ботаник.

– Так… – сказали мы с Лешей одновременно.

Хм, два генерала в одном штабе не уживутся. Мы переглянулись, пожирая друг друга взглядами, и я поняла, что благоверный не уступит. Ну да, ну да, контора же, значит, можно считать, что он званием повыше. А вот пусть своей наркотой и занимается.

Но я это не успела озвучить, потому что у нас появился главнокомандующий юридическими войсками. Папа поднялся и посмотрел на Лешу.

– Езжай-ка ты, зятек, – с сарказмом, конечно, – в морг. Я еще раз поговорю с Таисой. Константин Иванович, – тут уже с уважением, – вы с Ивонной в больницу к администратору. Кристина, кажется, ее зовут. Узнайте, что она по ночам по пещерам таскается.

– А я? – поинтересовался Ботаник, когда папа замолчал.

– А ты… А что ты вообще умеешь?

За Ивана Андреевича стало обидно – все-таки моя школа.

– Он умеет многое, даже спелеологией занимается, – заметила я.

– Ты осмотришь ту пещеру, где нашли администратора, – тут же решил папа.

Так и тянуло ответить: «Да, мой темный властелин».

– Может?.. – начала я.

– Никаких может, – пресек папа. – Так мы быстрее разберемся в этом дерьме и свалим из этой богадельни. Признаться, меня так ни один прокурор не бесил, как этот городишко. Так что развернулись – и шагом марш по пунктам назначения. Телефоны держать под рукой.

Мы переглянулись, но не возразили. Ботаник по набережной отправился к пещере, белого платка у меня с собой не было, так что обошлось без трогательного прощания. Леша на прощание мне подмигнул – я лишь закатила глаза. Папу нам с Костиком пришлось подбросить до дома Таисы и только потом отправиться в больницу.

Но все равно было как-то одиноко. Привыкла я уже, что везде таскаемся вместе, а тут пришлось разделиться. Но, возможно, эффект от папиного разделения обязанностей будет быстрее.

В больнице, как и в прошлый раз, было почти пусто. И еще одна скучающая медсестра просто назвала нам номер палаты.

– Бактерии радостно отплясывают канкан в отделении от такого отношения, – буркнул Костик, пока мы шли по коридору от медицинского поста.

– Не зуди, как старый дед, – ответила я. – Было бы хуже, если бы нас не пустили.

Постучав, я толкнула дверь. Палата шестиместная, но пять кроватей пустуют. Кристина если и была удивлена, то виду не подала, зато сходу спросила:

– Чего вам?

– Жалобную книгу гостиницы, – ответила я, и девушка на секунду растерялась, но инициативу в свои руки тут же взял Костик:

– Как вы себя чувствуете?

– Жить буду, – кивнула она.

– И это должно вас радовать, – я прошла к единственному стулу и, подвинув его к кровати, нервировала Кристину своим видом. – Вас ведь могли и не найти, если бы отдельные личности, к которым, надо заметить, я себя не причисляю, не поверили в экстрасенсорные способности Таисии Ивановны.

– Это что же, – Кристина поморщилась, – старая ведьма помогла меня найти?

– Зачем вы так о старшем поколении? – удрученно покачал головой Костик, и девушка немного оттаяла.

– Я не сказала вам спасибо.

– Сказали, – улыбнулся Клементьев, – наверное, от сильной гипотермии и болевого шока не помните.

Кристина перевела взгляд на свой гипс и грустно вздохнула.

– Раз мы пришли к взаимопониманию и достигли катарсиса, – возвестила я, – то предлагаю и дальше откровенничать, а потом можно и всплакнуть друг у друга на плече.

– А вы стерва.

– Это комплимент для любой женщины, – изогнула я бровь, – но я гораздо и гораздо хуже, просто фурия, если чего-то не понимаю. А уж когда мне лгут, я становлюсь разъяренной…

– Ивонна, – Костик положил мне руку на плечо, – думаю, девушка уже поняла.

Кристина смотрела на меня с каменным выражением лица, изредка бросая взгляды на Клементьева. Ой, злой коп и хороший коп – всем известная игра. Девушка фильмы не смотрит, что ли?

– Что вам от меня надо?

– Расскажи, что ты делала в пещере, и мы испаримся с утренним туманом, – пообещала я.

– Гуляла, – недовольно буркнула Кристина.

Я покачала головой:

– Так дело не пойдет. Кстати, почему ты никому не позвонила, телефон же был с собой?

– Вы и телефон мой отследить успели, – усмехнулась девушка. – Вы кто вообще такие?

– Мы часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо.

С творчеством Гете Кристина, судя по всему, знакома не была, потому что лицо ее теперь вытянулось.

Костик тоже это понял и ответил:

– Мы сознательные граждане.

– Я парня своего в измене заподозрила.

Теперь, кажется, лицо вытянулось у меня. И всего-то? Какая банальная история.

Но я собралась и спросила:

– И ты посчитала, что он тебе изменяет в пещере? Он у тебя любитель экстремального секса?

– Он в последнее время постоянно отменял встречи, вот я и решила за ним проследить. Установила на его телефон отслеживающую программу, чтобы определять его местоположение, – нехотя призналась в сталкерстве девушка, – и увидела, как он идет на побережье.

– Поэтому бросила рабочее место и пошла за ним, – заключила я.

– Да, только опоздала. Сигнал пропал, едва я вышла из гостиницы.

– А как зовут твоего парня? – спросил Костик.

– Зачем вам?

– Для общего развития, – нашлась я.

Кристина поджала губы, но ответила:

– Денис.

Мы с Клементьевым переглянулись, наверняка подумав об одном и том же. Конечно, парней с таким именем может быть много…

– Тот, который отирается в гостинице с Андреем Витальевичем? – чуть вспомнила отчество Мележа.

– Да.

Получается, Денис был возле скалы, пока мы с Лешей еще там не появились, а Кристина пришла позже нас. Не сходится временной промежуток…

И тут меня осенила догадка:

– Это ты вскрыла мою машину, чтобы найти ВИН, поэтому тебя и не было на рабочем месте.

Девушка побледнела, потом покраснела и тихо ответила:

– Ну я же не угонять ее собиралась, а к чужакам, которые суют везде нос, у нас относятся настороженно.

Глава 37

Разговор с Кристиной ещё больше все запутал. И пусть город не такой большой, но встречается же она именно с тем парнем, которого Леша огрел по голове.

Интересно, а как вскрывать машины и где искать ВИН, ей тоже милый рассказал? Или стоит проверить ее приводы за угоны? А может, она вообще училась на автомеханика?

Ладно, это все лирика.

– Ну что? – спросил Костик, когда мы вышли на крыльцо больницы. – Куда сейчас?

– Поехали за папой, – подумав, решила я.

Думаю, если он не отзвонился, то должен ещё быть у Таисы.

Вскоре я остановилась возле знакомого старого дома и набрала вечно увиливающему папуле.

– Быстро вы, – ответил он сходу. – Если подъехали, то заходите.

– Идём, – ответила я и, сбросив вызов, посмотрела на Клементьева: – Ты, конечно, многое повидал, но сейчас офигеешь.

– Ваня меня вчера просветил, пока ты отходила от самогонки.

Значит, за душевное состояние Константина Ивановича я спокойна. Он с интересом осмотрел сначала двор, потом и сени, а уж когда вошли в кухню и к нам повернулась Ивановна, Клементьев задумчиво протянул:

– Здрасьте…

– О, новенький!

И сказано было так, будто я поставила сейчас мясо для обеденного гуляша. Как раз Таиса снова хлопотала возле плиты. Зато папа с невозмутимым видом пил чай из алюминиевой кружки и, кажется, чувствовал себя как дома.

– Какие новости? – произнес он так, будто хотел сразу рявкнуть: «Докладывай!»

– Зигмунд, – с укором сказала Ивановна, – что ж ты за человек? Дай людям присесть, чая выпить.

Удивительно, но папа даже как-то виновато улыбнулся. Папа! Виновато! Дико звучит, лучше вслух не произносить, а то люди подумают, что по мне дурка плачет.

– А можно что-нибудь покрепче чая? – спросил наслышанный о самогонке Костик.

– Почему бы и нет? – криво улыбнулась Ивановна. – Таиса, организуй.

Кстати, ко всему еще можно прибавить незаконное производство алкогольной продукции, но это не так критично, как остальное, что творится в этом городе. Поэтому пусть Костик наслаждается самогоном и не смотрит на него с точки зрения закона.

Таиса быстро организовала на стол, но сегодня я была трезвым водителем, поэтому пили Клементьев с папой.

Пока они закусывали соленым огурчиком, я рассказала о нашей поездке в больницу. Ивановна и папа внимательно слушали, не перебивали и только иногда усмехались.

– Занятная девочка, – кивнул в итоге папуля. – А что это за Денис? Вы его знаете?

Мы с Костиком переглянулись и вздохнули. Рассказать о нашей вылазке в морг придется. На этот раз красочно описывал нашу ночную прогулку Клементьев, не забывая наливать и хрустеть огурчиком.

– А вы отчаянные, – заметила Ивановна.

– Скорее, сумасшедшие, – подала голос Таиса.

– У вас что слышно? – пропустила я мимо ушей нашу характеристику. – Не всплыл никакой Коля?

– Столько лет прошло.

Таиса вытерла руки и опустилась на табуретку, перебросив полотенце через плечо.

– Возможно, он появился, когда вы с Варварой уже перестали общаться? – предположила я.

– Считаешь, любовник? – спросил Костик.

– Ну нет, – покачала головой Таиса. – В этом городе сплетни бы быстро разлетелись. Да и любила Варя Демьяна так, что не стала бы ходить налево.

– А кто любил Варю точно так же? – снова включился Клементьев.

– Мишка.

Папа не донес квашеную капусту до рта и повернулся к Таисе:

– Какой такой Мишка?

– Да паренек бегал за Варькой. Лет на десять почти младше нас, он учился в старших классах, когда в Варьку втрескался. Получается, когда она пропала, ему было лет двадцать, может, чуть за двадцать.

– И где сейчас этот Мишка? – спросила я.

– А бог его знает, – махнула рукой Таиса. – Он вроде бы уехал, наверное, учиться, а вот вернулся или нет… Не имею понятия.

– И что ты о нем знаешь? – папа уже прожевал капусту и теперь решил устроить допрос.

– Да ничего, бегал мальчишка за Варькой, мы посмеивались с его первой влюбленности. Я вот даже фамилию его не знаю. Всегда Мишка и Мишка.

– При чем тут какой-то Мишка, если нам нужен Коля? – начал рассуждать Костик. – Кажется, мы, господа сыщики, не в том направлении двигаемся.

– То есть Варвара просто подцепила какого-то Колю, – подхватила я, – в тот вечер, когда поссорилась с Малиновским. И, судя по всему, именно он и видел ее последним.

– Но, – вклинился папа, – вряд ли бы левый парень, если верить Константину Ивановичу, позаботился о трупе. Если бы он убил, то труп появился бы двадцать семь лет назад.

Н-да, опять какой-то бред получается.

Мы замолчали, и тогда заговорила Ивановна:

– Развлеклись, молодые люди? Может, теперь старушку послушаете?

– Слушаем, – Костик подпер кулаком подбородок и почти с обожанием посмотрел на местного экстрасенса.

– Таиса, парня называли именно Мишка? Не Михаил, не Миша, а Мишка?

– Ну да.

Ивановна улыбнулась, и выцветший глаз сверкнул хитрецой.

– Знаете, как в деревнях или маленьких городах, особенно в старых домах, цепляются клички к людям. Вот у нас по соседству живут люди с фамилией Крыловы, а называют их все Антоновы. Знаете почему? Потому что прадеда их, построившего этот дом, – махнула она куда-то неопределенно рукой, – звали Антоном. И знавала я одну семью, где всех мужиков в семье называли Мишками. Первого, кстати, так и звали Мишкин Михаил. Вот прозвище и прицепилось. Стали все Мишками.

– Черт! – вырвалось у меня.

– Э, не поминай хвостатого в моем доме, – пригрозила пальцем мне Ивановна.

– Извините.

– И вы хотите сказать, что имени при таких кличках никто не помнит? – удивился Костик.

Папа приложил пальцы к вискам и закрыл глаза. Копается в своих чертогах разума, почти как современный Шерлок в исполнении англичанина с непроизносимой фамилией.

– Был, – наконец-то заговорил папуля. – Мишкин Николай Владимирович. Но у него было алиби. Да и с Варварой он никак связан не был.

– Господи… – заговорила Таиса, прижав теперь полотенце к груди. – Если бы я знала… Но для всех он был просто Мишка!

– Дурдом, – подвел итог Клементьев.

Жаль, что нет сейчас Ботаника рядом, хотя… Я достала телефон и написала Эду, хоть и понимала, что сосед не обрадуется. Но ответ пришел удивительно быстро.

«Мишкин ваш не прячется. Он работает поваром в гостинице, где вы остановились. Так что за ужином осторожнее».

Боже мой, у Эда появилось чувство юмора. Определенно, я и из него скоро человека сделаю.

Скрин паспорта прилагался. Мишкин был на семь лет младше Таисы и Варвары и звали его действительно Николай.

Глава 38

– Алиби, говоришь? – спросила я у папы, не веря в такое совпадение.

– Ну да, двое пацанов подтвердили, что Мишкин играл с ними в приставку почти до утра. Тогда то ли родители, то ли родственники одному из них привезли откуда-то новую с кучей картриджей, вот мальчики и развлекались, пока родители пахали в ночную.

– Мальчики? – переспросил Костик.

– Да, одному все восемь было, второму, кажется, десять.

– И что двадцатитрехлетний Мишкин делал с ними? – не поняла я.

– Он был их соседом.

Странная дружба. Хотя чего только не бывает, может, Мишкин присматривал как раз за мальчиками, пока родители работали в ночь.

– Надо поговорить с ним, – решила я.

– И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Клементьев. – Ворвешься в кухню и спросишь: это вы убили Варвару двадцать семь лет назад, потому что она вам не дала? Знаешь, я тогда, наверное, перестану есть в этом ресторане.

– Я с ним поговорю, – неожиданно произнесла Таиса. – Странно, что все это время он жил в городе, но никто о нем не вспоминал.

– Скорее всего, он сам просто-напросто не привлекал к себе внимания, – заметила Ивановна. – А вы ешьте-пейте, на голодный желудок плохо думается.

Думалось нам как раз нормально, но теории приходили в голову одна бредовее другой. И как все связать воедино, я пока не имела понятия. Надеюсь, у Ботаника и Леши новости повеселее. Хотя слово «веселье», когда тут такое творится, пожалуй, неуместно.

– Тебе, – задумчиво произнес папа, – надо как-то невзначай с ним встретиться. Желательно в людном месте.

– В гостинице? – предложил Костик.

– Там он безвылазно на кухне, – покачала я головой.

– Где-то по дороге после работы, – сказала Таиса. – Пусть не самое общественное место, но вы ведь можете меня подстраховать, хотя я не думаю, что он маньяк.

– Я вам как врач скажу, – завел любимую песню Клементьев, – человек убивает часть себя, когда совершает такое тяжкое преступление, как убийство. И если Мишкина загнать в угол, мозг уже примет это как решение проблемы, тогда он может убить снова.

– Ничего себе, – восхитилась Ивановна, – какой умный молодой человек. Я не врач, но скажу, что душа убившего даже раз, даже случайно начинает разлагаться. Червоточина растет и растет. Как с этим люди живут, я не представляю.

– Чего я только не насмотрелся за годы практики, – подхватил папа эту философско-медицинскую тему. – Каждый случай уникален. Вот, например, поссорились муж с женой, она его толкнула, он не удержался на ногах и головой об угол комода. Непреднамеренное? Да. И она раскаивается, плачет.

– Раскаяние облегчает, но оно и съедает тебя, вернее, не оно, а чувство вины, потому что отсутствие раскаяния как плотина, которая сдерживает тебя. Отсюда же, от этого самого чувства вина, и рак появляется, и другие проблемы со здоровьем, – тоже поймала волну Ивановна. – Все отсюда, – постучала она пальцем по лбу.

– Выпьем за чистоту помыслов, – налил Костик и поднял рюмку.

Мы просидели у Васнецовых еще около часа. Может, если бы я пила, то тоже бы подхватила вместе с алкоголем желание философствовать, но больше сейчас меня занимали мысли о том, что творится в этом городе.

Наверное, в более странное и запутанное дело мне не доводилось впутываться. Вернее, в дела, потому что оно здесь не одно. И я уверена, что, когда вся правда вскроется, разгадка будет до невозможности простой. Но вот весь процесс… Да, кажется, что все слишком сложно.

Пока ждем новостей от Леши и Ботаника. И надо организовать встречу Таисы с Мишкиным.

Не знаю, что в гостинице о нас подумали, учитывая, что вчера привезли пьяную меня, а сегодня я привезла пьяных папу и Костика, но за стойкой администратора была Тася. Видимо, пока Кристина потеряла трудоспособность, а вторая девушка не могла работать двадцать четыре на семь, подыскали замену. Только почему именно Тася?

Есть еще, конечно, вариант, что я везде ищу подвох.

Девушка проводила нас взглядом, но ничего не сказала, хотя, думаю, мама и бабушка вчера или сегодня утром доложили о нашем визите.

– Я спать, – сделал нам папа ручкой на втором этаже.

– Мне бы тоже не помешало, – оказавшись в номере, потер виски Костик. – Если кто-то объявится, разбуди меня.

– Хорошо, – кивнула я и, приняв душ, спустилась в ресторан.

Желание пообщаться с Мишкиным выросло, когда я оказалась внизу, но стоило вспомнить про повара, как поняла, что не спросила у папы, кто обеспечил ему алиби. Возможно, это не имеет значения, но каждая мелочь может… Может что? Дать ответы, которые надо было искать двадцать семь лет назад?

– Что закажете? – спросила меня официантка, которой я вчера закатила скандал.

– Кофе, – попросила я, задумчиво глядя в окно.

На телефон пришло сообщение, когда девушка отошла: «Костя был прав. Я постараюсь ночью зайти. Скажи папе, чтобы открыл окно».

Представляю, как обрадуется папуля, если к нему залезет Леша. Ну а что? Дурной пример заразителен. Может, когда-нибудь еще кто-то опробует пожарную лестницу.

Только мне принесли кофе, как я заметила Малиновского, прогуливавшегося по побережью напротив гостиницы. Сделав глоток, я бросила на стол деньги и спустилась к морю.

Демьян Васильевич заметил меня и остановился, ожидая, когда я подойду.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

– Привет, – отозвался он. – Все рыскаете по городу?

Малиновский подставил мне локоть, предлагая, судя по всему, прогулку. Я не отказалась. Взяла Демьяна Васильевича под руку, и мы не спеша двинулись дальше.

– Рыскаем, – согласилась я. – И если мы с вами вроде как на одной стороне, то почему бы вам не сэкономить нам время?

– Я же и так предельно откровенен.

– Мы видели фотографии в холле гостиницы. Здание принадлежало вам, кажется, вы хотели открыть санаторий. Может быть, подскажете, что здесь было до этого, почему вы стройку заморозили, отдали такой лакомый кусочек городу?

Малиновский на секунду остановился, посмотрел на меня и, грустно улыбнувшись, повел молча за собой дальше.