Текст книги "Последний шанс (СИ)"

Автор книги: Юлия Чернявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Резкий порыв ветра заставил девушку поежиться. Все-таки слишком легкой была выдаваемая им форма. Одно дело – в госпитале. Там в беготне и не замечаешь ничего. Но теперь, когда ей не надо никуда бежать, если только с солдатами из роты Рошана ничего не случится, она ощутила, насколько непрактична их одежда.

– Замерзла? – Ники поразилась, как он успевал замечать все.

– Не то, что бы, – и ведь не соврала. Если нет ветра, было вполне сносно.

– Понятно, – он пристально посмотрел на нее. – Думаю, этот вопрос решится также быстро.

Николь хотелось провалиться сквозь землю. От взгляда капитана не могло укрыться, казалось, ничего. Девушка боялась даже представить, что он сказал о переводе ее в состав роты их командованию. Но было ясно, что прав у него куда больше, чем он намеревался показать. Может и правда, разберется во всей этой истории. Ведь не раз от истощения умирали довольно крепкие сестры, слишком рьяно требовавшие эвакуации для их подопечных или находившие недостачи. Наверное, не будь она обременена маленьким ребенком, и сама успела бы заметить что-либо. Может потому и смолкали шепотки при ее появлении, что другой медперсонал не хотел подставлять ее.

– Ники, ты меня слышишь, – тяжелая рука легла на ее плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Простите, господин капитан, – тихо произнесла она, – я задумалась.

– Надеюсь, о чем-то действительно важном, – чуть насмешливо произнес он, – а то у вас девичья стыдливость начинает вылезать, когда не надо.

– Нет, господин капитан, о важном, – Ники вздохнула. – Думаю, про девичью стыдливость мне стоит забыть.

– Ну, это ты брось, – он осторожно провел ладонью по ее щеке. – Но стоит различать, когда тебя хотят использовать, а когда предлагают помощь. А теперь топай в тепло, нагуляешься, когда нормальную форму тебе достану, а не эти тряпки.

Девушка сделала несколько шагов по направлению к землянке.

– Николь, вот ты где. Ее смена началась, а она с офицерами заигрывает, – внезапно услышала она голос старшей сестры. – Вы простите, господин капитан, если я вам помешала. Девчонка совсем от рук отбилась.

– Ники, бери ребенка и жди меня внизу. Это приказ, – Рошан протянул ей малышку. Девушка осторожно подхватила дочку и мгновенно исчезла в его землянке.

Быстро положив малютку на кровать и сбросив мешок, Николь вернулась к двери и прислушалась. Судя по громким и четким фразам капитана, тот именно на это и рассчитывал.

– Господин капитан, по какому праву вы отдаете приказы не подчиненным вам людям, – услышала девушка голос своей бывшей начальницы.

– В соответствии с приказом адмирала Стампорта за номером двадцать двести тридцать восемь я имею полное право подчинять себе людей без какого либо одобрения со стороны местного командования, – голос Рошана звучал твердо, как может говорить уверенный в своих силах и полномочиях человек.

– Но почему нас не уведомили об этом? – женщина занервничала.

– Соответствующие распоряжения были отправлены вашему начальству перед моим вылетом, – Ники с трудом сдержала хихиканье, представив, как сейчас могла выглядеть эта обычно властная женщина, привыкшая распоряжаться персоналом, как ей вздумается. – Обратитесь к своему руководству. Соответствующие записи в личном деле санитарки я сделал. Николь переходит в мое распоряжение вплоть до отмены мною этого приказа. А теперь идите, у вас и без того много работы.

– Так точно, господин капитан, – промямлила та, и Ники слышала, как она быстро уходит, стараясь не сорваться на бег.

Не успела девушка подойти к дочери, как дверь медленно открылась, и в землянку спустился Рошан.

– И что скажешь? – спокойно, словно о чем-то само собой разумеющемся, спросил он ее.

– Господин капитан, – девушка вздохнула, собираясь с силами, – тут куда больше нарушений, чем вы можете представить.

– А ты таишь в себе много сюрпризов, девочка, – артиллерист вплотную подошел к ней, одной рукой сжал плечо, другой поднял голову, заставляя смотреть себе в глаза. – И ведь не похоже, что ты могла следить за кем-то. Твоя дочь быстро выдала бы тебя. Рассказывай.

Николь опустилась на кровать, взяла на руки дочку и, словно чувствуя себя увереннее, рассказала о разговоре с подругами.

– Однако, – потянул капитан. – Что ж, попробуем посмотреть их файлы. Не думаю, что они будут держать все в голове. И Ники, – внимательно посмотрел он на нее, – думаю, не стоит уточнять, что все, происходящее здесь и сейчас, должно оставаться между нами. Чем меньше ты будешь говорить, тем больше у меня шансов вытащить тебя из этой дыры. Ты меня поняла?

– Да, господин капитан, – кивнула она, снова запахивая шинель. – Мы к Рафилю сходим, о переводе сообщу.

– Иди, – понял он ее мысль. – Меньше знаешь, крепче спишь.

Ники молча кивнула в ответ на хитрую улыбку капитана и вышла наружу. Рошан выждал с минуту, потом достал станцию и, подключившись к местному терминалу, углубился в изучение документации. Чем больше мужчина сидел, тем более хмурым становилось его лицо. То, что рассказала ему Николь, было лишь вершиной айсберга. На самом же деле все оказалось куда хуже. Скопировав себе ряд данных, он написал краткий рапорт адмиралу. Прикрепив к нему полученную информацию, отправил по секретному адресу, представление о котором имели очень немногие даже в штабе. Получив подтверждение, убрал компьютер, потянулся и, словно ничего этого только что не было, отправился проверять посты, намереваясь на обратном пути забрать Ники. А вечером он устроит рейд на склад, чтобы получить на девушку соответствующий недельный паек и нормальное обмундирование. Пора начать наводить порядки в этом богом забытом месте.

Полтора месяца прошло с тех пор, как артиллеристы прочно обосновались на территории госпиталя. Несколько раз привозили раненых, один раз прибыл катер забрать тяжелых. Рошан лично присутствовал при выгрузке и погрузке, успев отметить недовольный взгляд главного врача, до сих пор единолично командовавшего на этой территории. Но приказ адмирала заставил его считаться с капитаном. Документы, обнаруженные Рошаном и отправленные адмиралу, прямо указывали на нелегальную торговлю медикаментами. Однако, у мужчины были подозрения и на более серьезные преступления – уж больно высокой становилась смертность накануне прибытия транспортов за тяжелоранеными.

Наблюдения капитана за разгрузкой катера в первый раз заставило врача лишь поморщится, после второго тот уточнил, действительно ли присутствие капитана столь необходимо при таких рядовых процедурах. Получив утвердительный ответ, поспешил отвернуться, но Рошан все равно заметил, как скривилось его лицо.

Инспекция складов не принесла утешения. К адмиралу ушел очередной рапорт с данными о нарушениях. В ответ пришла копия приказа об отправке на планету группы военных следователей с усиленной вооруженной поддержкой. Капитану предписывалось свести деятельность к минимуму, поскольку адмирал начал опасаться за его безопасность. Впрочем, он и сам понимал, что не стоит еще больше возбуждать к себе ненависть местного руководства. Привыкший к тому, что он здесь сам себе царь и бог, главный врач, осторожно прощупывая людей, сумел найти единомышленников, также как и он ищущих возможности сделать состояние на войне. И кто знает, сколько еще людей расстались бы с жизнями до того, как пришел приказ сворачивать госпиталь и вывозить всех оставшихся.

Николь вполне освоилась на новом месте. Первое время она заметно побаивалась его, но уже через две недели в ней заговорила женщина. Смешно было смотреть, как она ворчала, когда он, увлекшись чем-либо, забывал про обед, или уходил по своим делам в непогоду, легко одевшись или забыв оружие. Все чаще он слышал смех, когда девушка играла с дочкой. Даже болезненные воспоминания о жене и сыне стали постепенно отступать. С радостью он отмечал, что обе его девочки заметно окрепли за последнее время. Малышка во всю порывалась сесть, играла с самодельными игрушками. А когда она улыбалась, узнавая его, то в груди разливалось приятное тепло. И все чаще Рошан задумывался, а сможет ли он отпустить их, когда придет время покинуть планету.

Николь с шитьем сидела за столом. Альбина давно спала, довольно почмокивая во сне. За последние недели девочка заметно подросла, и все сводное время Ники проводила за шитьем новой одежды. Рошан ушел в вечерний обход постов, и уже должен был вернуться. Девушка покосилась на мерцавшие мягким изумрудным светом часы, висевшие на стене – почти два ночи. Обычно, он уходил около одиннадцати и возвращался не позднее часа. Или предупреждал, если уходил на всю ночь. И что ей делать? Пойти искать? Но где?

Девушка встала и прошлась, разминая затекшие от долгого сидения ноги, потянулась до приятного хруста костей. Спать не хотелось. Еще час, и проснется Альбина. Ники усмехнулась, вспомнив, что Рошан первое время бурчал по этому поводу, но со временем привык, перестав просыпаться, и единственной проблемой было выбраться из его крепких объятий.

Поведение капитана заставляло Николь задуматься. С одной стороны, он обещал лишь вытащить ее с этой планеты, а что будет дальше – только ее дело. С другой – сложно было понять, как он к ней относится. По тому, как он возился с малышкой, было ясно, что где-то у него есть семья. Но ни разу он не заговорил о них. Несколько раз она замечала полный тоски взгляд, когда он смотрел на спящую девочку. А то, как он прижимал ее во сне. Так не обнимают человека постороннего.

Шорох с улицы заставил Ники отвлечься от размышлений и насторожится. Но почти сразу все стихло. Девушка хотела было вернуться на свое место под лампой, как снова что-то зашуршало. Схватив ножницы, Николь осторожно медленно открыла дверь и выглянула наружу. В нескольких шагах от входа в снег оседала темная фигура. В свете открытой двери блеснули нашивки, и девушка узнала капитана. Мгновенно оказавшись рядом, подхватила, не давая упасть. С трудом помогла ему добраться до землянки и усадила на скамью. Вернулась, закрыла дверь, подкинула в печь угля и засветила еще одну лампу.

Рошан медленно поднял голову, обвел мутным взглядом помещение, а потом остановился на Николь, постепенно узнавая.

– Все-таки добрались, сволочи, – тихо произнес, отвечая на вопрос в ее глазах, и повалился на стол.

Спроси кто Ники, что и как она делала, и девушка не смогла бы рассказать. С трудом она стащила с капитана шинель, по которой расползалось кровавое пятно, и лишь усилием воли сдержала крик. Из спины мужчины на уровне сердца торчал острый наконечник из неизвестного металла. Девушка знала, что вытащить этот дротик без хирургического вмешательства практически невозможно. Попадая в цель, он раскрывался внутри, словно вытянувший в стороны лапки металлический паук. Только в отличие от паука, «ножек» у такого дротика было не меньше дюжины.

– Ники, – тихо прошептал он, но девушка услышала. – Под столом черный ящик, там все, что надо. И не бойся, хуже не будет. Потом скажешь Карсону.

– Хорошо, господин капитан.

Николь забралась под стол. В указанном ящике находился набор медицинских инструментов. Пару раз ей доводилось помогать во время операции, но чтобы вот так, самой. Она посмотрела на бледное лицо Рошана. То, как он сжимал зубы, показало, что, несмотря на сильную слабость, капитан по-прежнему оставался в сознании. Девушка чувствовала, что руки слишком трясутся. Пусть она успела повидать много раненых, но никто из них не был близким ей человеком.

– Давай, Ники, – он словно чувствовал ее нерешительность. Собравшись с силами, постарался сесть как можно ровнее, чтобы девушка могла снять китель. – Больше некому. Они…

Николь вздрогнула. Значит, это кто-то из своих, госпитальных. И попытка убийства связана с проводимым капитаном расследованием. Усилием воли девушка загнала волнение подальше. Стараясь не задевать металлический наконечник дротика, сняла с артиллериста китель. Разрезала рубашку, почти полностью испачканную в крови, отбросила тряпки в угол. Если шинель и китель она еще сможет выстирать и аккуратно починить, то спасти рубашку не было никакой возможности. Да и не о тряпках думать надо, а о человеке. Найдя среди ампул обезболивающее, вколола, и, выждав с минуту, чтобы подействовало, достала скальпель.

– Сейчас может быть немного больно, господин капитан, потерпите, пожалуйста, – тихо, как она привыкла общаться с ранеными, заговорила девушка.

К концу операции Рошан молча полулежал на столе, и лишь тонкая струйка крови из прокушенной губы показывала, что он все чувствовал, несмотря на еще несколько инъекций обезболивающего препарата. На счастье капитана, дротик уперся в ребро, и все лапки раскрылись над костью. В противном случае ранение было бы смертельно. Бросив «паука» на стол, Николь прижгла края раны, а потом щедро смазала специальным клеем из тюбика.

– Вот так, господин капитан, – с трудом сдерживая вздох облегчения, произнесла Николь. – Сейчас немного затянет, я вас перевяжу, и вы ляжете.

Закрепив над раной сложенный в несколько раз бинт, она, не без помощи самого Рошана, перевязала его. Самой бы ей просто не хватило рук для сей незамысловатой процедуры. Потом достала из шкафа чистую майку, помогла одеть и перебраться из-за стола на кровать. Уложив мужчину, посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что на все ушло не больше часа.

Альбина уже проснулась, но пока молчала. Ники решила воспользоваться этим, чтобы быстро вымыть и убрать инструменты, а испачканные в крови тряпки отправить в печь. Другого способа избавиться от них она не видела. Шинель и китель капитана она собиралась утром отдать лейтенанту Карсону. Тот придумает, что с ними сделать. Когда ничто не напоминало о внеплановой операции, Николь осторожно взяла дочь и устроилась на лавке. Девочка посмотрела на нее словно с укором, но тут же довольно зачмокала. То, что мама не торопилась с кормлением, полностью искупалось тем, что еды стало вдоволь. Ники ласково смотрела на дочь, маленький комочек радости среди ужасов военной действительности, и не заметила нежного взгляда усталых темно-синих глаз, наблюдавшего за ней капитана. Когда Ники встала, чтобы уложить дочь и лечь самой, он уже забылся тяжелым сном.

Утром Николь разбудил стук в дверь. Девушка выбралась из кровати, стараясь не разбудить спящих, сунула ноги в сапоги, набросила поверх тонкой рубашки старую кофту и открыла. На пороге стоял молодой лейтенант с румянцем во всю щеку.

– Приветствую вас, красавица, – расплылся в улыбке совсем молодой, года на два старше Ники, лейтенант. – Неужели капитан не боится такую девушку одну оставлять. А вдруг воры заберутся да украдут.

– Проходите, господин лейтенант, – девушка отступила внутрь, давая ему войти.

– А, Карстон, – раздался за ее спиной глухой голос, – проходи быстрее. Ники, помоги мне сесть.

Николь метнулась к Рошану, помогла принять сидячее положение на постели. Мельком бросила взгляд на дочь, но девочка еще спала.

– Что случилось, капитан, – весь задор словно испарился и за столом сидел уже серьезный молодой военный.

Прежде чем капитан успел ответить, Николь положила на стол паук-дротик. Карстон присвистнул.

– Ничего себе. Это же запрещенные технологии, – он покрутил «паук» в пальцах. И как они могли попасть в госпиталь.

– С этим уже не нам разбираться, – выдохнул Рошан. – Сейчас ты отвечаешь за роту. Докладывать будешь лично мне. До конца недели сюда должны прибыть военные следователи от Стампорта.

– Все настолько… – парень недоговорил, боязливо покосившись в сторону девушки.

– Да, – подтвердил его догадку капитан. – А может и хуже. Это уже не наше дело.

– Не наше, так не наше, – лейтенант понял, что их сил и опыта недостаточно для проведения необходимых проверок. – А как с вами быть. Спрашивать же будут, что случилось.

– А вы говорите, что господин капитан заболел, – быстро предложила Ники. – Все же видели, как он то в распахнутой шинели, а то и вовсе в одном кителе бегал по морозу. А если ко мне с расспросами придут, я им смогу наврать складно.

– Звучит убедительно, – одобрил Рошан.

– Еще какие-то распоряжения, или можно идти? – Карстон встал.

– Только одно. За Николь и Альбину отвечаешь головой. Вытащи их отсюда при первой возможности, – капитан пристально посмотрел в глаза лейтенанту. – И остальным это передай. Иди, лейтенант.

– Выздоравливайте, капитан, – как же мы без вас будем.

Лейтенант вышел из землянки.

– Ники, – тихо позвал он. Девушка опустилась рядом. – Если я вдруг не выберусь отсюда, улетай с ребятам, они не обидят.

– Я не брошу вас, господин капитан, – девушка осторожно коснулась его руки.

– Ты о дочери думай, – улыбнулся он, – ее спасай.

Словно почувствовав, что говорят о ней, рядом завозилась проснувшаяся малышка. Николь осторожно взяла дочку на руки. Сначала она накормит ее, а потом займется едой для себя и капитана. На глаза навернулись слезы, и лишь огромным усилием воли ей удалось сдержать их. Сейчас не время. Потом, когда они будут в безопасности, можно будет стать слабой. Но сейчас она нужна двум дорогим ей людям: дочери и капитану.

Всю следующую неделю Николь не отходила от Рошана. Несмотря на все старания девушки, рана воспалилась. Имеющиеся в аптечке антибиотики не помогали, а от тех, что под предлогом сильной простуды удалось раздобыть в госпитале, толку не было вообще.

Пару раз заглядывал главный врач. Дальше порога не заходил, бросал быстрый взгляд на капитана, качал головой и уходил. Будь на то воля Ники, она бы вообще не открывала ему, но в противном случае могли пойти слухи, что артиллериста убили, а его люди скрывают это. Куда больше девушка была рада своим подругам. Девушки помогали промыть рану и перевязать мужчину, гуляли с Альбиной.

Два или три раза в день заглядывал Карстон, на которого легло все управление ротой. Если первые два дня капитан еще мог давать указания, то теперь ему приходилось самому принимать решения. Один раз он выпроводил Ники из землянки, и два часа девушка гуляла с дочкой неподалеку. Она догадывалась, что лейтенант связывался с кем-то через станцию, но спрашивать ничего не стала. От осознания того, насколько сильно она уже успела во всем увязнуть, и что ее ждет, если хоть кто-то из руководства госпиталя догадается об этом, девушка становилось страшно. Но пути назад не было.

Был вечер. Николь накормила дочь и устроила ее так, чтобы девочка не беспокоила капитана. Сама она сидела на скамье, пытаясь читать одолженную у Рафиля книгу. Но глаза постоянно перемещались со страницы на капитана. Девушка отметила, как за последние дни заострились черты его лица. Темные волосы, несколько отросшие за проведенное на планете время, слиплись от пота. В дверь постучали, и не успела она встать, как вошел Карстон в сопровождении неизвестного ей мужчины.

Ники встала. Серьезное выражение лица лейтенанта заставило ее насторожиться.

– Добрый вечер, Николь, – официально поздоровался с ней юноша. – Как капитан?

– Все так же, – тихо ответила она.

Мужчина внимательно посмотрел на Рошана, потом окинул взглядом девушку. Ники показалось, что он просветил ее насквозь. Внезапно, взгляд незнакомца потеплел.

– Собирай вещи девочка, свои и капитана, – несмотря на мягкие нотки, она понял, что это приказ. – Через час пришлю людей, помогут перенести Рошана на катер. Ты летишь с ним.

Мужчина вышел, а Николь продолжала удивленно смотреть на то место, где он только что был.

– Собирайся, Ники, – вывел ее из ступора Карстон. – Полковник не любит ждать.

– Полковник? – девушка поморгала, а потом стала быстро выкладывать одежду Рошана на стол.

– Ну да. После того, что капитан сообщил адмиралу Стампорту, тот принял решение отправить сюда людей из контрразведки. А полковник Гроус – один из лучших, когда речь заходит о подобных расследованиях. И если сначала речь шла о банальном превышении полномочий, то, после покушения на представителя главнокомандующего, он не только перетряхнет всех и вся, но и снег растопить заставит, а то и землю перерыть. Полномочий и людей у него хватит.

– Я и не думала, что господин капитан… – девушка с испугом посмотрела на Рошана, а потом перевела взгляд на лейтенанта.

– Успокойся, – он помог ей сложить вещи командира в сумку. – Рошан не из тех людей, что гонится за положением. Последние два года он вообще только о смерти думал, только я тебе ничего не говорил, – покосившись в сторону раненого, быстро шепнул юноша. – Сам расскажет, если нужным сочтет, – и внезапно развернул девушку лицом к себе и совсем тихо произнес, – ты нравишься ему, Ники, очень нравишься…

– Господин лейтенант, – Николь попыталась остановить его.

– Просто поверь, Ники. Он как сюда попал, совсем другим стал. Просто подумай об этом, – Карстон отпустил девушку, и они молча продолжили сборы.

К приходу полковника и санитаров из его службы, все было собрано. Николь передала лейтенанту книги с просьбой вернуть Рафилю. Своих вещей у нее почти не было, больше половины содержимого сумки было для Альбины. С помощью Карстона ей удалось сменить пропитанную гноем и кровью повязку и одеть капитана. Рошан лишь тихо стонал, что несказанно радовало девушку – он еще чувствовал, что с ним происходит, но в сознание не приходил.

Полковник Гроус вернулся в сопровождении двух солдат. Они подняли Рошана и вынесли из землянки. За ними последовали Николь с двумя полупустыми сумками и Карстон со спящей Альбиной на руках.

Бушевала метель. Ники вспомнила, как несколько недель назад шла в эту землянку от здания космопорта, держась за капитана, а сам он нес ее дочку. Обратный путь она проделывала в иной кампании. Раненого Рошена сразу же разместили в медотсеке катера. А саму ее сопровождает туда молодой лейтенант.

По бетонной площадке космопорта, несмотря на метель, прогуливались люди из обслуги катера. Еще несколько минут, и снова под ногами будет только железо перекрытий, пластик да ковролин. Отдавшие себя космосу люди, каждую свободную минуту стремились провести на земле. Чуть в стороне переминался с ноги на ногу Рафиль, явно ожидая кого-то. Увидев Николь, быстро двинулся к ней. Девушка обняла старика.

– Вот и все, Ники, – ласково погладил он ее по руке, – Закончились твои мученья.

– Твоими молитвами, Рафиль, – слабая улыбка озарила лицо девушки.

– Ты там не забывай старика, – они вновь обнялись, прощаясь навсегда.

– Обними за меня Мили, Люту и Дали, – попросила Ники.

– Обязательно, внучка, – Рафиль отпустил ее, резко повернулся и пошел обратно. Девушка успела заметить, как он смахивал набежавшие на глаза слезы.

– Пора, Ники, – Карстон вместе с ней вошел в отсек.

Один из встретивших их военных забрал у девушки сумки, и теперь ждал, чтобы проводить ее в каюту.

– Удачи тебе, сестренка, – улыбнулся юноша, – присмотри там за нашим капитаном.

– Обязательно, Карстон, – она забрала у него дочь, лейтенант отдал честь и покинул катер.

Люк поднялся, отрезая Николь от занесенного снегом госпитального городка, а вместе с тем и от прошлого. Девушка знала, что больше никогда не вернется сюда.

Николь не знала, да и не могла знать, что, всего через неделю после их отлета, полковник Гроус прикажет расстрелять главного врача, старшую сестру, а с ними еще человек пять медицинского персонала. Помимо приготовленных к отправке в соседний сектор медикаментов, на складах были обнаружены тщательно скрываемые контейнеры с человеческими органами. Сразу нашли свое объяснение высокая смертность среди тяжелораненых накануне прибытия шаттла для их эвакуации, небольшое количество людей, вывозимых в тыл, таинственная гибель нескольких медсестер и большие денежные суммы, регулярно поступавшие на счета расстрелянных. Остальной персонал не скрывал ничего, всемерно помогая следствию. Полковник допрашивал людей, раскапывал могилы, заглядывал везде, куда только мог, и добился своего. Было найдено и оружие с запасом зарядов к нему, в том числе и дроты-пауки из одной партии с тем, которым стреляли в капитана артиллеристов.

Госпиталь закроют в течение месяца. За ранеными пришлют два крейсера контрразведки. Подруг Николь, по ходатайству Карстона, зачислят в состав роты артиллеристов медперсоналом. Остальных раскидают по разным эскадрам и кораблям.

Старый Рафиль понравится полковнику своей честностью и готовностью помочь следствию, образованностью и начитанностью, а еще больше – своим отношением к девушкам, как к родным внучкам. Несмотря на возраст, он будет активно помогать в проведении расследования, и именно благодаря ему обнаружат склад оружия. После окончания дела полковник Гроус предложит ему должность смотрителя в своем поместье, которую он с радостью примет и будет исправно исполнять свои обязанности несколько лет вплоть о самой смерти.

Ни о чем этом не могла знать семнадцатилетняя девушка, стоя в своей каюте перед иллюминатором с маленькой дочкой на руках, и глядя, как отдаляется белый шарик планеты, бывший для нее когда-то сначала домом, а потом адом. Все ее мысли занимал капитан артиллеристов, за чью жизнь в это время боролся один из лучших врачей службы. Губы беззвучно шептали молитву. Девочка затихла на ее руках, лишь ее большие зеленые глаза смотрели то на все уменьшающийся белый шарик, то на мать, неслышно говорившую с кем-то.