355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Чернявская » Последний шанс (СИ) » Текст книги (страница 1)
Последний шанс (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 04:55

Текст книги "Последний шанс (СИ)"


Автор книги: Юлия Чернявская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Юлия Чернявская
Последний шанс

Часть 1

– Несите его сюда! Ники, не стой, пошевеливайся! Тяжелых готовить к операции, остальных сестры осмотрят! – шум госпиталя оглушил Рошана.

Худенькая девчушка оторвалась от большого свертка и метнулась мимо него на помощь к санитаркам. Только что прибыл катер с орбиты. Раненых было много, намного больше, чем могли справиться эти женщины. И все же они не только действовали быстро и слаженно, но и успевали посверкивать глазами по сторонам. Вот одна, рыженькая, встретилась с ним взглядом, тут же отвела глаза, но через пару секунд вновь смотрела на него и улыбалась. Черненькая, в сбившейся косынке, то и дела посматривала из-под челки, споро перебинтовывая легкораненого. Пробежавшая мимо него девчушка случайно встретилась с ним взглядом и отвела глаза, снова ухватившись за свой сверток. Никакой лишней суеты, все четко, быстро, словно не люди это, а части одного механизма.

Взрыв неподалеку вернул его в действительность. Оборона планеты держалась, но все ближе и ближе шли бои. Слишком много людей предстояло эвакуировать, кораблей не хватало. Несмотря на все старания сил планетарной обороны, все чаще случайные, а то и направленные снаряды разрывались на поверхности. Рошан вышел из здания, и тут же голова закружилась от свежего воздуха.

– Рота, смирно! – окрикнул он столпившихся вокруг горящих бочек с углем людей, вместе с тем жестом показывая раненым, что они могут заниматься своими делами. – Разворачиваемся согласно штатному расписанию. Дежурство на орудиях по графику.

Госпиталь не вмещал всех. На пространстве между двухэтажным серым зданием из пенобетона и тронутым ржавчиной бункером заштатного космопорта раскинулся палаточный лагерь, где обитали и раненые и медперсонал, дежуривший посменно. Сейчас одна смена отдыхала после прошедшего дежурства, лишь хирурги практически не покидали своего рабочего места, позволяя себе лишь пару-тройку часов сна, редко больше, на поставленных в кабинетах раскладушках.

Солдаты споро похватали ящики. Чем быстрее они выполнят свое дело, тем быстрее те из них, чья очередь не пришла, окажутся в тепле землянок, которые достались им по наследству от сил планетарной обороны. Для размещения раненых они были слишком тесны, а для здоровых людей и не такое сгодится – лишь бы тепло, не задувал ветер, и не затекала вода.

Стайка медсестер пробежала от одной из палаток к госпиталю, словно случайно задевая мужчин руками, призывно улыбаясь. Солдаты оценивающе оглядывали худые фигурки, с трудом сохранявшие природные формы. С продовольствием дело обстояло туго – некогда заштатная планета вдруг оказалась на передовой. В госпиталь в больших количествах поступали медикаменты, оборудование, одежда для раненых. А вот еду и одежду для персонала грузили почему-то по остаточному принципу. Но люди не жаловались, продолжая исправно делать свое дело и в таких условиях. Стиснув зубы, уговаривая себя подождать еще, ведь эвакуация уже скоро.

Рошан нахмурился. Несколько месяцев людей просили потерпеть еще немного. Сначала им обещали, что врагов отбросят назад, потом, что вывезут в соседний сектор. И действительно, начали вывозить. Но гражданский транспорт не справлялся, а грузовой и тем паче военный были заняты для других целей. Ходили слухи, что на все про все требовалось еще месяца три. Но как это бывает, слухи оставались слухами, а конкретных сроков никто не называл.

От госпиталя к палаткам потянулись сдавшие смену сестры. Рошан непроизвольно расправил плечи. Что ни говори, а несколько месяцев без женского общества любому мужчине тяжело выдержать. Он выделил улыбавшуюся ему рыженькую. Рядом шла черненькая, и что-то, смеясь, говорила ей. Кроме них в компании было еще две девушки и нескладная девчушка с большим свертком, который она и днем почти не выпускала из рук, а теперь крепко прижимала к себе. Выслушав товарку, женщины рассмеялись над ее шуткой. Внезапно она встретилась взглядом с Рошаном и зарделась. Значит, шутка была о нем. Ситуация складывалась как никогда удачно.

– Далеко собрались, красавицы, – окинул он их пристальным взглядом.

– Так, господин капитан, – выступила вперед незамеченная им днем шатенка, прикрывая собой девчушку, – смена закончилась, отдыхать идем.

– Так может и ко мне кто заглянет, в продолжение отдыха, – одними губами улыбнулся он. – Посидим культурно, чаем побалуемся.

– Так прям и чаем? – с усмешкой уточнила рыженькая, и заливисто рассмеялась.

– А там поглядим, – уклонился он от определенного ответа.

– Ну, мы подумаем, – опалила его жарким взглядом черненькая. – А где искать-то, коли надумаем?

– Первые апартаменты от космопорта, – махнул он рукой.

– А, знаем, знаем, – рыженькая проследила за его жестом. – Там полковник обитал. Мировой мужик был. – Последовал взрыв смеха. – Пойдем мы, господин капитан. Смена тяжелая была, отдохнуть надо. А коли надумаем, то придем, не сомневайтесь.

Рошан посторонился, пропуская женщин в их палатку. Намеки намеками, но им нужно было отдохнуть после смены. Кроме того капитана ждала своя работа. Проводив взглядами перешептывавшихся женщин, он пошел к космопорту, на крыше которого его люди монтировали орудия ПВО.

Николь устало укачивала плачущую девочку, сама с трудом сдерживая слезы. Она уже успела привыкнуть к полуголодному существованию, и смирилась бы с ним, если бы не дочь. Кормить трехмесячного ребенка едой их пайков было невозможно, а молока у нее не хватало. От беспомощности девушке хотелось выть.

– Ники, да уйми ты ее, наконец, – недавно прибывшая в госпиталь блондинка недовольно покосилась в сторону девушки.

– Не тронь ее, Эллис, – рядом с Николь присела шатенка, днем говорившая с капитаном артиллеристов. – Посмотрела бы я на тебя на ее месте.

– А зачем рожать было, когда прокормить не может, – девушка села на своей кровати.

– Думай, прежде чем говоришь, – размашистая пощечина вернула недовольную в лежачее положение. – Еще раз Ники хоть слово скажешь – не посмотрим, что ты из влиятельной семьи.

Рыженькая присела с другой стороны от Николь.

– Далия, Мириам, спасибо вам, девочки, – Ники натянула кофту и начала укутывать дочку. – Мы погуляем, пойдем.

– Куда, – шатенка взяла у девушки ребенка, пока та натягивала свитер.

– Метель начинается, – вошла в палатку черненькая. – Ники, ты куда это?

– Пойдем, Люта, воздухом подышим, – девушка достала шаль, ловко обмотала ее вокруг туловища, чтобы осталось место для малышки. – К Рафилю загляну, вдруг у него продукты какие есть, может, выменяю немного.

– Может тебе к капитану сходить, – предложила рыженькая Мириам. – Хоть накормит. Все и тебе и Але легче будет.

– Так он, вроде, вас звал, – обвела она взглядом подруг.

– Он не сказал, кого. А ты иди.

Николь обвела товарок испуганным взглядом.

– Да не бойся ты, – приобняла ее Далия. – Он тебе плохого не сделает. Лучше о дочке подумай. И Ники, ты постарайся этой ночью не приходить, – попросила она у девушки, – к нам артиллеристы заглянуть обещали, познакомиться. Ну да ты девочка умная, понимаешь.

Девушка молча кивнула. Хуже, и правда, не будет. Ей самой терять уже нечего. А коли прогонит, тогда или к солдатам пойдет, или к Рафилю. Тот до женщин был не охоч в силу возраста, но иногда подкармливал, или обменивал на продукты пайковые сигареты или что-нибудь ценное. Впрочем, ценного у Ники уже ничего и не осталось. И так из дома без всего ушла, с дочкой под сердцем да медяками в кармане. А в госпитале и не разживешься. Разве что раненый какой подарок сделает. Хоть и мелочь, а не раз выручало. Да и переночевать он ее всегда пускал, когда истосковавшиеся по вниманию здоровых, еще не изнуренных войной мужчин, медсестры устраивали посиделки с вновь прибывшими. Укутав малышку, девушка устроила ее в шали, подхватила маленький рюкзачок, сшитый из старых вещей, и вышла из палатки.

Как и сказала Люта, начиналась метель. Здание госпиталя угадывалось огнями да горящими рядом бочками, возле которых обычно собирались раненые: курили, тайком попивали невесть где взятый спирт или самогон, обменивались последними новостями и слухами. Серая коробка космопорта выделялась на фоне белесого неба и снежной стены.

На улице малышка затихла. Николь дошла до госпиталя, а потом медленно побрела к землянке капитана. Размеренные движения убаюкали малышку, и девушке оставалось лишь надеяться, что она не проснется с плачем в неподходящий момент.

Перед входом Ники замерла. На мгновение страх перед незнакомым мужчиной, перед тем, на что она решилась, парализовали. Но слабое шевеление дочки тут же протрезвило. Выбора у нее нет. Или ночь, или несколько, с артиллеристом, или ее девочка не доживет до эвакуации. Вздохнув, Николь толкнула дверь и шагнула в светлое помещение. Дверь с легким стуком захлопнулась за спиной.

– Доброго вечера, господин капитан, – девушка порадовалась, что голос прозвучал уверенно.

Рошан медленно обернулся. Улыбка на его лице сменилась недовольством.

– Ты что тут делаешь. А ну брысь к старшим, – прикрикнул он на нее.

– Так вы же сами… – начала объяснять она.

– Девочка, я не сплю с малолетками, – прозвучало слишком жестко и властно, но сейчас Рошану меньше всего хотелось проводить воспитательные беседы. – Так что иди отсюда и позови кого-нибудь постарше.

– Заняты все постарше, – предприняла последнюю попытку Николь.

– Вон отсюда, – прикрикнул он на нее.

Девушка тихонько покинула землянку. Снег валил стеной. Пытаться поговорить с солдатами и обменять у них несколько сигарет на хлеб не имело смысла – в такую погоду все предпочитали сидеть в палатках, где не так тепло, как хотелось бы, зато сухо и нет ветра. Оставалось идти в космопрот. У Рафиля всегда найдется для них уголок потеплее да стакан кипятка с сахаром. Не бог весть что, но и за то девушка была ему благодарна.

В шали завозилась проснувшаяся дочка, захныкала. Ники попыталась укачать ее, но девочка только громче плакала.

– Тише, маленькая, тише, – прошептала девушка, стирая слезы с лица. – Сейчас к Рафилю придем, там покушаешь.

Почти бегом она влетела в здание космопорта. Рафиль, давно услышавший плач малышки, уже ждал ее у входа. Девушка последовала за ним вглубь здания, уговаривая дочку подождать еще немного, и с ужасом думая о том, что с каждым днем все чаще она слышит голодный плач своего ребенка.

Рошан растянулся поперек походной койки. Впрочем, койкой это ложе можно было назвать с трудом. Прежний хозяин этого жилья не пожалел пространства. В результате получилась кровать почти полтора на два с лишним метра, на доски был положен матрас из пеноволокна, достаточно прочный, но при этом мягкий. Оставшееся пространство землянки занимали большой стол, используемый как для застолий, так и совещаний, лавка на другой его стороне, шкаф рядом с кроватью да печь и ведро угля возле нее.

Сквозь гудение печи он услышал, как где-то заплакал ребенок. Мужчина напрягся. Откуда на этой всеми сущими и измышленными богами забытой планете, в санитарной зоне, может взяться ребенок. Но плач не смолкал. Лишь временами становился чуть тише, для того, чтобы через несколько секунд вновь возвестить миру о том, что малыш еще жив и продолжает звать людей.

Он встал, набросил шинель и вышел наружу. Плач стал громче. Столько горечи и отчаянья слышалось ему в детском крике. Столько боли. Так мог бы кричать его собственный десятимесячный сын, заживо сгорая в огне, объявшем казарму. Рошан огляделся. Нет, слух его не подводил – крики доносились из здания космопорта. Широким быстрым шагом он подошел к серой коробке и вошел внутрь. В глубине коридора горел тусклый свет. Медленно, словно боясь того, что он может увидеть, капитан прошел внутрь. Старый кладовщик застыл на табурете в углу, печально глядя в одну точку перед собой. А на продавленном диване сидела приходившая к нему девочка, держа на руках плачущего ребенка. Пол лицу девочки текли слезы, которые она и не думала вытирать.

– А может ей кипяточку с сахаром, а Ники? – отмер старик.

– Нет, Рафиль, – покачала головой девочка и две слезинки, сорвавшись, сверкнули бриллиантами в скупом свете тусклой лампочки. – Это мы с тобой можем себя обманывать такой пищей, а Альбину не обмануть. Ей еда нужна, молоко, – она всхлипнула, но сдержалась. – Мне уже стыдно смотреть в глаза врачам, медсестрам, даже тебе. Тяжелые и те отрывают от себя крохи. Да только все равно мало. Слишком мало…

Сил закончить у Ники не хватило. Да и так было ясно. Ближайший катер с продовольствием прибудет лишь через две недели. А крейсер, вывозивший раненых – не раньше чем через полтора – два месяца. А значит, на кладбище, рядом с могилами умерших появится еще один, на этот раз маленький, холмик.

Рошан понял теперь, почему именно эта девочка сегодня пришла к нему. Вовсе не потому, что ее старшие подруги оказались заняты. Нет, они сами отправили ее к нему, надеясь, что хотя бы одну ночь самая младшая из них побудет в тепле, и может быть в кои-то веки сможет нормально поесть. Ему бы сразу присмотреться к девочке, почему она так дорожила своим свертком, какую ценность боялась выпустить из рук. Вспыхнула злость, сначала на девочку, которая не попыталась ничего объяснить, смирившись с судьбой, и еще большая на себя, что прогнал, не попытавшись разобраться. Тремя шагами он преодолел отделявшее его от девочек пространство.

От неожиданного появления капитана Рафиль вздрогнул, но Николь, чье внимание было сосредоточено только на ребенке, не пошевелилась. Положил руку на худенькое плечо. Девушка подняла голову, и Рошану стало страшно – сколько было в ее взгляде боли и отчаяния. Она смотрела на него, не понимая, что же надо этому военному, еще недавно прогнавшему, а теперь самому пришедшему за ней.

– Пойдем, – позвал он ее, стараясь, чтобы голос не выдал всю гамму обуревавших его эмоций. – Пойдем Ники.

Наконец, девочка отмерла. Неуклюже поправила белье, начала застегивать рубашку, попутно стараясь успокоить плачущую дочь. Ребенок сковывал ее движения, мешая быстро одеться.

– Можно? – Рошан потянулся за ребенком.

Ники на мгновение прижала к себе дочь, словно прощаясь с ней, а потом позволила ему взять ребенка. Мужчина аккуратно принял плачущую девочку из рук матери, наклонился и что-то тихонько зашептал. То ли незнакомый голос, то ли тихие слова, то ли исходивший от него запах металла, смазки и пороха, но малышка постепенно затихла, и лишь удивленно таращила зеленые глазенки, всем своим видом показывая, что она лишь на время дала взрослым передышку.

Николь поразилась уверенным движениям мужчины, но еще больше ее удивило, что дочь затихла на руках у чужого ей человека. Быстро одевшись, она молча встала, взяла рюкзак и подошла к артиллеристу. Взгляд тут же отметил, что за мгновения, что она выпустила его из поля зрения, мужчина успел поправить на девочке одежду и завернуть в одеяло.

– Готова? – посмотрел он на нее. – Тогда идем.

Все так же держа ребенка, он пошел к выходу. Ники не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Впрочем, несмотря на опасения, она не торопилась забирать у капитана девочку. Пусть им предстояло пройти по улице несколько десятков шагов, но ветер за стенами космопорта задувал все сильнее, и она боялась потерять равновесие, упасть, уронить ребенка. С каждым днем все тяжелее было носить малышку, в первую очередь из-за подступавшей слабости. Сейчас же самым разумным было доверить дочь этому странному артиллеристу.

Ветер чуть не сбил девушку с ног, но она в последний момент вцепилась в рукав шинели шедшего чуть впереди мужчины. Он оглянулся и внезапно улыбнулся ей ободряюще. И что-то такое было в его улыбке, что Ники поняла, их не бросят, во всяком случае, не сейчас. Так и брела она, одной рукой прикрывая глаза от снега, а другой держась за мужчину, не видя дороги, всецело положившись на чужого им с Альбиной человека. Внезапно, он остановился. А еще через пару секунд Николь втянули в тепло и полутьму капитанской землянки.

Дальнейшее, казалось девушке, происходило во сне. Она сидела на скамье, прижимая к груди дочь, а мужчина быстро ходил по помещению, что-то делая. Лишь когда он осторожно потряс Николь за плечо, девушка отмерла. На столе перед ней стояли тарелка с омлетом и кружка с чем-то белым, напоминавшим молоко. Рядом на листе бумаги лежал ломоть хлеба с куском консервированного мяса.

– Поешь, – капитан забрал у девушки ребенка. – Молоко и яйца порошковые, правда.

– Спасибо, – чуть слышно прошептала девушка, принимаясь за еду.

Рошан укачивал порывавшуюся вновь расплакаться малышку и вспоминал свою семью. С женой они были знакомы с раннего детства. Никто не сомневался, что они поженятся. Так и произошло. Ему тогда только исполнилось двадцать, Лилиан было восемнадцать. Молодые, беззаботные. Вот только семейная идиллия продлилась недолго. Два года в попытках завести ребенка. Наконец удалось, а через полтора месяца первый выкидыш. Лилиан чуть не скатилась в депрессию. Он выбил в академии отпуск на два месяца, и все это время не отходил от нее ни на шаг. К тому времени как ему нужно было возвращаться, она немного ожила. Уже в его отсутствие прошла курс лечения в клинике. Но через год все повторилось. И вновь он был рядом с женой, поддерживая, и не показывая насколько тяжело ему самому. Вдвоем они справились и с этой бедой. Уже через полтора года он держал на руках сына…

А еще через десять месяцев в бессильной злобе сжимал кулаки, глядя, как огонь поглощает здание казармы, где жили они с Лилиан и Томом. Блестящий офицер, он так и не смог полностью оправится. Подал рапорт о переводе на передовую. И за два года успел сменить десяток крейсеров. А теперь оказался на этой забытой планете.

Девочка что-то залепетала, и он улыбнулся ребенку, как когда-то улыбался сыну. Два года он мечтал о смерти, но судьба зачем-то хранила его. Теперь, глядя на малышку и ее мать, по сути, еще совсем девочку, он понял зачем. Непонятным оставалось лишь одно, почему они до сих пор находились на планете. Даже если ее не успели или не смогли вывезти до того, как она родила ребенка, это должны были сделать с первым же катером после. Надо было разобраться с этим. То, что здесь что-то нечисто, Рошан понял почти сразу.

Николь отчаянно боролась со сном. Не сказать, что она смогла наесться досыта, но сейчас это скорее повредило бы ей. Надо было покормить ребенка. Девушка повернулась и встретилась с задумчивым мужским взглядом. И что-то было в нем такое, что заставило ее внутренне содрогнуться. Заметив, что девушке неуютно от такого внимания, он отвел глаза, тем более что малышка вновь начала требовать еду. Осторожно передав ребенка матери, он встал убрать со стола. Морозы морозами, но по своему опыту он знал – стоит оставить посуду, как откуда-то тут же появляются усатые соседи рас разумных.

Когда Рошан повернулся обратно – Николь сидела, опершись спиной о бетонную стенку, а малышка тихо посапывала на ее руках. Мысленно ругнувшись на собственную недогадливость, мужчина сел рядом и развернул девушку, прижав спиной к себе. Как бы ни было жарко в помещении, стены его оставались холодными. С чем это было связано – никто не понимал, но, передавая жилье новому квартиранту, полковник предупреждал его об этом недостатке. Ники испуганно дернулся, но он не пустил.

– Не бойся, – тихо произнес он, – Не трону я тебя.

Девушка чуть расслабилась, доверчиво прижалась к нему. Уж лучше мужчина, не важно, сдержит он свое обещание, или нет, чем холод стен. Рошан улыбнулся. Когда-то давно он точно так же обнимал жену, кормящую сына. До начала войны оставалось несколько месяцев. Теперь же их пепел развеяло ветром по поверхности покинутой планеты, а в его объятиях пригрелась до сего дня неизвестная девочка, оказавшаяся одна и с маленьким ребенком на руках.

– Кладовщик назвал тебя Ники, – так же тихо заговорил он вновь. – Это сокращение?

– Да, – прошептала она, – от Николь. А дочку Альбиной назвала.

– Почему ты все еще здесь? – задал он волновавший его вопрос.

– А куда нам, – девушка вздохнула.

– В тыл, – пояснил он. – Тебя вместе с ранеными должны были увезти, еще до рождения дочери.

Николь чуть повернулась и посмотрела в его глаза. Нет, капитан не лгал. Скорее был удивлен, что она об этом не знает. А еще зол, но не на нее. В это время завозилась малышка, требовательно захныкав.

– Тише, маленькая, – принялась укачивать ее девушка. Словно поняв, что от нее хотят, девочка затихла, а через какое-то время заснула. – Все равно голодная, – тихо выдохнула Николь.

– Позже покормишь еще, – Рошан осторожно принял у девушки малютку. – Ники, я еще не знаю, что тут творится, но уже вижу вопиющие нарушения. С завтрашнего дня ты переходишь в мою роту, – капитан перехватил ошарашенный взгляд. – Я имею право взять необходимое число людей. Ты будешь зачислена санитаркой. Мне нужен твой информационный чип, посмотрю, что они вписали, и отошлю для сверки на базу.

Ники кивала, не до конца понимая, что происходит. Ясно было только одно – ей больше не придется сутками пропадать в госпитале, они с дочкой, наконец, избавлены от его тяжелого, напитанного кровью, потом и лекарствами воздуха. Этот суровый мужчина позаботится о них.

– Благодарю, господин капитан, – чтобы хоть что-то ответить пролепетала она.

– Благодарить будешь, когда покинешь эту планету и окажешься в тылу, – Рошану не хотелось ничего обещать до того, как он разберется в происходящем. – Ты куда собралась?

– Так поздно уже, вам отдыхать надо, – Ники потянулась за своей кущей шинелькой. – А мы пойдем.

Он встал, осторожно, чтобы не разбудить спящего ребенка, положил Альбину на койку, и подошел к девушке. Положив руки ей на плечи сжал, не больно, но ощутимо.

– Все, Ники, – тихо, выделяя каждое слово, произнес он, – ты переходишь под мое командование. И я приказываю завтра забрать свои вещи и перенести сюда. С настоящего момента ты будешь жить здесь, со мной. Мне не важно, кто и что будет говорить. Но ты с ребенком будешь в тепле. Твой паек отныне моя забота. Поняла.

Девушка лишь кивнула, не в силах произнести ни слова. Слишком неожиданным оказалось свалившееся на нее счастье. Еще два часа назад она не знала, где искать помощи, а теперь эта помощь нашла ее сама. На глаза ее навернулись слезы, и как она не пыталась, не могла их остановить.

– Ну, будет тебе, будет, – капитан прижал девушку к себе, сквозь несколько слоев одежды чувствуя, насколько она худенькая. – Дочку еще разбудишь. Что я с вами двумя-то делать буду.

Последняя фраза прозвучала несколько жалобно, но результата достигла. Николь чуть отстранилась и вытерла покрасневшие глаза.

– Извините, – прошептала она.

– Успокоилась? – дождавшись кивка, он отпустил ее и опустился за стол. Откуда-то извлек большой металлический ящик. – Дай мне свой информационный чип.

Ники расстегнула висевшую на шее цепочку и протянула Рошану медальон. Капитан открыл ящик, оказавшийся одной из мощнейших мобильных станций, подключил пару проводов в невидимые ей разъемы и вставил чип в отверстие. Тут же высветилась анкета девушки, содержащая основные данные.

– Так, родилась, училась… – он посмотрел на нее. – А ты молодец, школу закончила и первый курс даже. Не ожидал, – он продолжил изучать информацию. – Беременность, роды. Дочь, назвала Альбиной. Так, тут все в порядке. А теперь посмотрим данные госпиталя.

Несколько минут Рошан изучал данные, потом что-то тихо прошептал, но Николь уловила его недовольство. Что-то было явно не так. Чем дальше он читал, тем злее становилось выражение его лица.

– Сволочи, – не выдержав, выругался он, сдерживая выражения в присутствии девушки. Пальцы мужчины замелькали над клавиатурой, что-то исправляя. В течение пяти минут стояла тишина, нарушаемая лишь звуками от клавиатуры. Потом он обернулся и посмотрел на девушку. – Все как я и думал. Они написали, что девочка умерла через несколько дней, а ты добровольно согласилась остаться здесь. Ну да я им данные подправил и перевел тебя в свою роту санитаркой. Довольствие на мать с ребенком, эвакуация с первым транспортом в тыл, или с кем-либо из нас в случае ранения.

– Спасибо, господин капитан, – тихо произнесла сидящая рядом девушка.

– Да не за что, – с довольной улыбкой произнес он, убирая устройство. – Сейчас чай с чем-нибудь, и вы тут устраивайтесь, а я пойду посты проверять. И не бойся, – перехватил он ее испуганный взгляд, – приставать не буду, так что смело на кровати ложись. Тут не то, что нам троим, всей моей роте места хватит.

После чая Рошан ушел. Ники всполоснула кружки, переодела и накормила Альбину и легла. Впервые за долгое время она засыпала в нормальной постели. И пусть это был бывший подземный склад топлива, наспех переделанный в солдатскую землянку, на улице бушевала метель, а где-то неподалеку умирали люди. Девушка чувствовала, что пока рядом будет капитан артиллеристов, ей не придется беспокоиться за будущее свое и дочери.

Она не слышала, как через два часа вернулся Рошан, разделся и лег рядом. Лишь почувствовав рядом тепло, прижалась к нему во сне. Он осторожно обнял Николь. Неожиданная волна нежности захлестнула мужчину. Как же давно он последний раз вот так прижимал к себе женщину. Наверное, ни разу после смерти жены. И вот теперь эта девочка прижалась к нему в поисках тепла, а рядом, чтобы ненароком не придавили, но достаточно близко спит ее дочка. Две девочки, неожиданно посланные ему небом.

Утро для Ники началось с тихого гуления дочери. Девушка потянулась и открыла глаза. Вместо провисшего брезента палатки над головой была ровная бетонная плита потолка. Не сразу сообразив, где находится, девушка села на кровати и оглянулась. Капитана не было. На столе, на чистом листе бумаги, лежал кусок хлеба, и стояла накрытая тарелка, а рядом термокружка с напитком. Вспомнив события прошедшего дня, Николь в очередной раз мысленно поблагодарила Рошана. Долго раздумывать не дала Альбина, недовольным сопением напоминая, что, в отличие от взрослых, она не склонна предаваться размышлениям, и если ее в обозримом будущем не покормят, то взрослым предстоит на себе ощутить все ее недовольство.

Быстро позавтракав, Ники занялась дочерью. Пока малышка ела, она прикидывала, что из вещей ей понадобится, а что можно оставить за ненадобностью. Как-то так получилось, что она не успела обрасти ненужным добром – оно все обменивалось на еду. А теперь останется и того меньше.

Накормив дочь, девушка оделась, закутала малышку в одеяло и вышла на улицу. После ночной метели все было занесено снегом. Брезент палаток ощутимо проседал под его толщей. Свободные от дежурства сестры сбивали его вниз и набрасывали вдоль стен, чтобы хоть как-то защитить свое жилье от пронизывающего ветра. Повсюду были протоптаны дорожки, чтобы люди могли пройти, не проваливаясь по колено. Легкие раненые, кто мог, вооружились лопатам и расчищали площадку перед госпиталем или помогали женщинам в утеплении их жилищ.

Николь быстро добежала до своей теперь уже бывшей палатки. Судя по голосам внутри, женщины собирались на смену. Девушка вошла, быстро прикрыв за собой дверь.

– Ники, ну как ты? – тут же окружили ее Далия, Мириам и Люта. – Все хорошо?

– Ой, девочки, – выдохнула она, – у меня и слов нет.

– Так, проходи, не стой, – Люта подхватила у нее дочь. – Нам на дежурство вот-вот. Мы уже тебя искать собирались. Думали, еще минут пять подождем и пойдем.

– Я за вещами пришла, – воспользовавшись тем, что самая бойкая из подруг сделала паузу, сообщила им Ники.

– Как за вещами? – Мириам опустилась на койку рядом с ней.

– Да я и сама еще не понимаю до конца, Николь вытащила из-под койки ящик со всеми ее вещами. – Просто он попросил мой информационный чип, потом сверил с данными, что у главного, а потом долго ругался. Сказал, что переводит меня к ним в роту, и чтобы я со всеми вещами перебиралась к нему.

– Вот и славно, – Далия помогла ей засунуть в мешок стопку одежды. – Мы уже давно догадывались, что здесь не все так чисто, да только доказательств не было.

– Я как-то случайно видела его со старшей сестрой, – тихо зашептала Люта, периодически оглядываясь по сторонам. – Они что-то про пайки говорили. Я тогда еще не поняла, причем тут наши пайки и состояние, которое можно сделать. А потом Армина мне рассказала, что видела, как в крейсер, который раненых вывозить должен, грузили какие-то ящики. А людей только тех взяли, кто точно встанет. А остальные…

Что стало с остальными, уточнять не имело смысла. И понятным стало, почему внезапно скончалась любимица многих раненых и практически всех сестер хохотушка Армина.

– Ты уж скажи капитану, – тихонько попросила Мириам, – пусть он разберется. У нас, сама понимаешь, возможностей никаких. А он может передать куда следует.

– Хорошо, – Ники внимательно посмотрела на девушек. – А теперь запомните, никто никому ничего не говорил. Кто что про меня говорить будет – вас там не было, свечку не держали. Почему меня к себе забрал, вы сами не знаете. Им надо, пусть у него спрашивают.

– Договорились, – Далия застегнула сумку, кою они за разговором укладывали. – Не густо у тебя с вещами. Да и те больше Алины.

– Ну, что поделаешь, – развела руками девушка. – Мне хватает. Все равно ходить тут некуда.

Девушки рассмеялись, попытавшись представить себя гуляющими меж палаток в вечерних нарядах. Сирена, знаменующая приближение новой смены оборвала их смех.

– Я пойду, – Ники закинула сумку на плечо. – Если вам что-то понадобится из оставшегося – забирайте.

– Хорошо, – улыбнулась Мириам, – если вдруг вернешься – все сохраним. Но очень надеемся, что ты с капитаном останешься. Хоть он и староват для тебя, но человек хороший.

– Будет тебе, Мири, – Николь покраснела, – он просто хочет помочь нам с Алей выбраться отсюда живыми.

– А ведь Мириам права, – поддержала ее Люта, укачивавшая малышку. – Если бы он просто помочь решил, не стал бы к себе забирать. Значит не все так просто. А то, что седина в волосах, Мири, – посмотрела она на подругу, – еще ничего не значит. На войне и не так седеют.

Девушки замолчали, задумавшись каждая о своем.

– Все, девочки, мне и правда пора, – Николь забрала у Люты дочку, – да и вам идти надо, а то влетит от начальства.

– Удачи, Ники, заглядывай к нам, – они обняли свою младшую подругу, и девушка выскользнула из палатки.

Знакомой утоптанной дорожкой она быстро дошла до капитанской землянки. Рошан уже вернулся и стоял у входа. Увидев ее, пошел навстречу, забрал девочку. Почувствовав нового человека, малышка что-то залопотала, словно делясь с новым человеком всем увиденным и услышанным за утро. Ники отметила, как потеплел взгляд мужчины. Наверное, в тылу у него осталась семья, по которой он истосковался. Не мудрено тогда, что взялся помогать им.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю