Текст книги "Его малышка на миллион"
Автор книги: Юлия Бузакина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 3. Психологиня
В обеденный перерыв я покинула свой кабинет.
В просторном школьном коридоре натолкнулась на физрука Артемия. Он загадочно улыбнулся и достал из кармана спортивной кофты упаковку печенья в шоколаде.
– Злата Григорьевна, добрый день! Какое у вас платье сегодня красивое! – Артемий скользнул взглядом по моему строгому платью-футляр нежного кофейного цвета. – Идеально сочетается с цветом ваших глаз!
Глаза у меня зеленые, платье кофейное. Кажется, наш учитель физкультуры немного не различает оттенки?
– А у меня есть для вас маленький презент. – И он протянул мне немного помятую пачку печенья.
– О, спасибо, но не стоит, я на диете… – смутилась я.
– Вы куда-то уезжаете?
– Да, у меня дела.
– Жаль. Я хотел пригласить вас пообедать в нашей школьной столовой. Там привезли свежие сахарные булочки. Они так пахнут!
Я сглотнула. Да уж, в школьную столовую пообедать меня еще не приглашали! В рестораны, в бары – было дело, да, а вот на сахарную булочку и разбавленное водой какао в граненом стакане на фоне галдящих младшеклассников – нет.
«Все бывает в первый раз, Злата!» – мелькнула мысль.
– К сожалению, на обед я сегодня не успеваю: мне необходимо забрать личные вещи со старой квартиры, – желая как можно скорее отвязаться от настырного поклонника и его роскошного предложения пообедать в столовке, сообщила Артемию.
– Может, вам помочь?
– Нет-нет, я на машине, помощь мне не потребуется. Там всего две коробки.
– Ну, вы обращайтесь! Если что там в новой квартире сделать понадобится – карниз присверлить, мебель поднять на этаж…
– Спасибо, Артемий Игнатьевич. Я учту.
– Можно просто Артем, – подмигнул мне он.
Оторопев от его загадочной улыбки, я заторопилась к выходу. Нет, он, конечно, спортивный и подтянутый, и парфюм у него очень даже ничего, и машина лучше моей, но мне на данном этапе моей жизни совсем не требуется разбавленное какао с сахарной булочкой от поклонника.
На школьных ступенях я столкнулась с директрисой. Екатерина Федоровна Прекраснова, жгучая брюнетка с короткой стрижкой, выглядела именно так, как гласила ее фамилия: прекрасно! И пару дней назад она вернулась из отпуска, который провела не где-нибудь, а в Египте!
– Добрый день, Екатерина Федоровна! – улыбнулась я директрисе.
– Злата Григорьевна! Как я рада вас видеть! С тех пор как вы у нас работаете, как будто солнышко вышло из-за туч и осветило нашу школу теплыми лучами!
– Вы преувеличиваете, Екатерина Федоровна… – немного смутилась я. – Как прошел ваш отпуск?
– Волшебно! И, знаете, я привезла всем подарки! Настоящий египетский чай «Фараон»! Очень рекомендую! Успокаивает нервную систему! Для вас, моя дорогая, я припрятала целых две пачки! У вас работа еще напряженнее, чем у нас!
С этими словами Прекраснова извлекла из объемной сумки две пачки чая с непонятной надписью на арабском языке и торжественно вложила мне в руки.
– Ух, ты! Вот это чай! Обязательно попробую!
Не успела я ее поблагодарить, как она уже скрылась за входной дверью.
Скептически осмотрев коробки с чаем, я закинула их в бардачок своей машины. Ко всем упаковкам с непонятными надписями я относилась настороженно: как знать, что за чай подсунули Прекрасновой в Египте? Она ведь тоже арабского не знает!
…Остановив свою иномарку у подъезда теперь уже бывшей любимой квартиры, из которой мы с мужем еще недавно создавали уютное семейное гнездышко, я медленно выбралась из авто. До конца перерыва еще час, а значит, я успею забрать две коробки с личными вещами.
Остановившись у подъезда, я с горечью смотрела на окна дорогой сердцу, но теперь уже бывшей квартиры.
За плечами остался сложный развод с любимым мужчиной.
Не знаю, почему у нас не получился ребенок. Врачи беспомощно разводили руками: по какой-то причине мой организм постоянно давал сбой, и беременность не наступала.
Как бы там ни было, а для Кирилла и его семьи я стала женой с изъяном: ведь я не смогла принести в дом наследника.
Сердце обливалось кровью: в моей системе жизненных ценностей браку уделялось особое внимание. Брак, семья – для меня это было священно. Отдавая свою жизнь в крепкие руки любимого мужчины, я верила, что это раз и навсегда, что муж должен быть первым и единственным, а жена – хранительница очага – обязана хранить этот очаг и дарить мужу не только любовь и заботу, но и детей… К двадцати восьми годам дети стали моей самой болезненной темой. Отчего-то мы с Кириллом не смогли. За нашими плечами осталось пять лет брака, три года из которых я потратила на всевозможные способы получить желаемое – драгоценного малыша, и полный провал.
Из подъезда вышла молодая мама с коляской, и я отвела взгляд. Горло обожгло. Разбитая жизнь, несбывшиеся мечты… А ведь мне так мало было нужно! Всего лишь положительный тест на беременность. Две полоски вместо одной. Такая желанная задержка…
Стряхнув отчаяние, я уверенно зашагала к подъездной двери. Лифт услужливо отвез меня на такой знакомый четвертый этаж.
Двери открыл Кирилл – такой родной, такой красивый, в домашней майке, которую я дарила ему в прошлом году на двадцать третье февраля… По еще недавно нашей общей квартире разливался аромат свежесваренного кофе.
– Злата, привет.
– Привет. Я за коробками.
Даже не взглянув на него, прошла в прихожую. Коробки стояли здесь же, у входа.
Как будто он ждал, что я за ними приеду. Выставил их в прихожую, как обычно выставлял пакеты с мусором.
Я осторожно открыла коробки и заглянула внутрь. Там аккуратными стопочками были сложены мои конспекты с курсов повышения квалификации и несколько брошюр.
Кирилл взглянул на меня, провел ладонью по своим темным волосам.
– Не переживай, я ничего не трогал. Кофе хочешь?
Я на миг прислонилась к стене.
– Боюсь, после кофе у меня не будет моральных сил уйти. Лучше сделаю это сразу.
– Помочь?
– Нет, я сама.
Подхватив коробки, я шагнула обратно к выходу.
– Злата, я… я не хотел, чтобы все закончилось именно так! – растерянно остановился в дверях еще недавно такой любимый муж.
Сглотнув ком, я обернулась.
– Твоя семья сказала, что я с изъяном, помнишь?
– От меня уже пять лет ждут наследника! Я их не оправдываю, но…мне нужен ребенок!
– А ты не допускал мысли, что это не у меня проблема?! Может, дело в тебе, Кирилл?!
– Но ведь забеременеть не смогла ты, а не я!
– Не хочу это обсуждать… Теперь уже бессмысленно.
– Злата, послушай, я…
– Прощай.
Тряхнув головой, я заторопилась к распахнувшему свои двери лифту. В груди что-то вспыхнуло и заныло.
«Что ж, Злата, надо двигаться дальше. В одну и ту же воду не войти дважды, – успокаивала себя. – Вечером тебя ждет скандальное собрание, на котором придется разнимать разъяренных родителей и папу-миллионера с обложки журнала, так что взбодрись! Взбодрись, Злата!»
Глава 4. Северский
Этим утром Северский проснулся от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит. Открыв глаза, он обнаружил стоящую над ним дочку в розовой пижаме.
– Что, Аля?
– Пап, мы проспали. – Дочка указала на отчего-то не сработавший электронный будильник у него на прикроватной тумбе.
Северский широко распахнул глаза и громко чертыхнулся.
– Какой кошмар! Как мы могли не услышать будильник?! У меня же встреча с корейцами на девять утра назначена!
– Пап… – Аля все стояла и никак не хотела уходить.
– Что еще? – судорожно собирая по спальне свои вещи, обернулся он.
– Мне все школьные рубашки маленькие. Рукава короткие.
– Елки зеленые! Это что, на шопинг надо идти?
– Угу…
– Так, ладно. Попробую на выходных выкроить время.
– А еще мне лифчик нужен.
– Что тебе нужно?! – помолчав несколько мгновений, опешил Северский
– Лифчик. У нас в классе все девочки уже носят лифчики!
Судорожно сглотнув, Северский уставился на дочь.
– Ты хотела сказать – топик?
– Нет, пап! Топики только малявки в детском садике носят! Я хочу лифчик. Настоящий, с кружевами!
– Но у тебя же… там еще не выросло ничего! – выдавил из пересохшего горла.
– И что?! У всех есть лифчики, и я хочу!
– Ладно, я сегодня отдам распоряжение секретарше. Она купит тебе нужные вещи в отделе для девочек.
– Но я сама хотела выбрать…
– Аля! Даже думать об этом не смей! – в смятении фыркнул он и сбежал от дочки в ванную.
«Началось!» – Северский в панике растирал по лицу крем для бритья Северский. Порезался бритвой, досадливо фыркнул и снова порезался.
«Лифчик?! Какой еще лифчик?! Их носят взрослые тетки! Зачем моей маленькой дочурке такая же штука?! Что еще происходит с девочками в одиннадцать лет?! А в двенадцать?! Нет, ей нужна мать! Я не справлюсь… Еще эта встреча с психологиней и родительское собрание…»
Стиснув зубы, Северский уставился на свое брутальное отражение в зеркале.
– Андрюха, ты справишься! – промокая кровь на порезах влажной салфеткой, твердо пообещал он своему отражению.
…Завтракали в дикой спешке. Чуть не забыли наполнить миску Арагону, и тот недовольно зарычал.
– Прости, Арагон! – Распаковав пачку корма, Алекса похлопала пса по спине. – Вот, иди завтракать! Корм уже есть!
Северский загляделся на дочку и собаку и едва не выплеснул на себя горячую овсянку с молоком. Они с Алексой любили каши на завтрак. Какое утро без хорошей овсянки и бутербродов?
Ойкнув, он подул на обожженные пальцы правой руки и поставил на стол тарелки с кашей.
Алекса разложила ложки, бумажные салфетки и устроилась за столом.
– Видишь, рубашка маленькая? – Она вытянула вперед руку, обращаясь к отцу. Рукава белоснежной шелковой блузки с жемчужными пуговицами и впрямь были коротки.
Северский взглянул на блузку и принялся поглощать свою порцию каши.
– Аль, завтра суббота, я отвезу тебя в торговый центр, обещаю. А до субботы придется потерпеть небольшое неудобство. Обувь тоже жмет?
– Совсем чуть-чуть.
– Ладно, обувь тоже новую купим. Только обещай мне, что сегодня же извинишься перед Макушевой, и никаких больше разборок!
– Пап, пусть она сначала возьмет свои слова обратно! Я не бездарь! —Дочка звонко стукнула ложкой по тарелке.
– Аля!
– Я же сказала, не стану извиняться! А если будет меня задирать, получит еще!
– Ты понимаешь, что надо учиться быть гибкой? Чего ты добьешься, если снова устроишь драку? Только негативных последствий!
– Я не понимаю, на чьей ты стороне, пап?! Ты меня должен защищать, а не Макушеву! Она врушка! Врушка и притворяшка!
– Не хочу больше ничего слышать! Дожевывай свою овсянку скорее, и я отвезу тебя в школу!
Алекса насупилась и ничего не ответила.
Почти всю дорогу до школы они молчали. Устроившись на заднем сиденье, Алекса демонстративно засунула в уши наушники и слушала музыку в своем телефоне.
«Вот так! Растишь их, пылинки сдуваешь, на встречу с корейскими партнерами опаздываешь, а они потом наушники в уши засовывают, и полный игнор!» – обиделся на дочку Северский.
– Аля, после школы тебя заберет наш водитель! – Притормозив у школы, он строго взглянул на девочку.
– Хорошо… – Она пожала плечиками, подхватила рюкзак и заторопилась на выход. Выбравшись из машины, обернулась: – Пока, пап!
– Я буду поздно, мне на собрание в школу вечером идти!
– Я в курсе!
Алекса послала ему воздушный поцелуй и зашагала по дорожке в сторону главного входа.
…Через час Андрей Северский появился в главном офисе их частного охранного предприятия «Сармат».
Поляков уже давно был на месте и вовсю распинался перед крупным партнером: рассказывал об успешном внедрении на отечественном рынке противоугонных систем с логотипом «Сармат».
Их общая секретарша Вероника услужливо бегала из кабинета в переговорную и обратно: то с подносом, на котором источали волшебный аромат кофе и домашнее печенье ее собственного производства, то с распечатанными договорами.
Заметив Северского в дверях переговорной, Поляков недовольно нахмурился. Взгляд его карих глаз так и кричал о возмущении. Еще бы ему не возмущаться: на важную встречу с корейскими партнерами Северский приехал с опозданием на час двадцать, и Полякову пришлось отдуваться за двоих!
Северский пригладил волосы, поправил галстук и свой самый любимый темно-синий пиджак из тонкой шерсти, прочистил горло и извиняющимся тоном произнес:
– Доброе утро!
Корейские коллеги взглянули на него с интересом, а переводчица с корейского языка недвусмысленно ему подмигнула.
Поляков фыркнул:
– Недоброе!
И продолжил рассказывать о разработке «Сармата» и показывать ее на всплывающих на доске картинках из проектора.
«Да уж, неловко вышло», – потирая гладко выбритый подбородок, подумал Северский.
Впрочем, корейские коллеги противоугонную систему оценили и согласились на выгодную сделку с русским производителем.
Поляков ликовал: еще бы, такую сделку заключили! Теперь начнется новая эпоха в бизнесе. Выйти на корейские рынки со своим собственным продуктом – что может быть лучше?!
Северский уверенно пожимал руки новым коллегам, поздравлял их с удачным приобретением, да вот только ликования Полякова он не разделял: не до того было, все мысли занимала дочка.
В конце рабочего дня к нему в кабинет ввалился вернувшийся с объекта Поляков.
– Ну, хочешь, я с тобой пойду на собрание? – Он с готовностью положил руку ему на плечо Северского.
Тот покачал головой.
– Не надо, я сам.
– Андрей Викторович, хотите, я вместо вас пойду? Скажу, что я – новая мама вашей дочки? – В кабинет заглянула Вероника. – А вы мне за это премию выпишете?
Он хмуро взглянул на ее не в меру откровенное платье и отрицательно покачал головой.
– Я бы с радостью, Вероника, да вот только когда дело касается моей родной дочери, я обязан все сделать сам.
– Ну, ты… это… колбасы там купить не забудь, икры красной для коллектива школы! – посоветовал Поляков.
– Обойдутся! – фыркнул Северский.
– Тогда охранников возьми! У нас сегодня как раз самые отчаянные парни без смены остались! У них и право на ношение оружия имеется!
– Сам справлюсь.
– Смелый, ты, Андрюха, – задумчиво произнес Поляков. – Ты хоть позвони тогда, расскажи, как все прошло. И директрису не забудь сфоткать. Очень уж интересно, как она выглядит после того, как сбросила двадцать кило.
– Серега, ты, вроде, взрослый мужик, а ведешь себя, как подросток!
– Ну а что? Вдруг она действительно так прекрасна, как гласит ее фамилия?
Северский фыркнул и отвернулся к широкому окну. Шутки коллег его совсем не вдохновляли.
***
За двадцать минут до начала родительского собрания роскошный автомобиль процветающего бизнесмена Андрея Северского остановился у входа в школу. Он недовольно взглянул на золотые часы на запястье: рано! Рано прибыл на место дислокации!
«Что ж, посмотрим, что за фифа взбудоражила фантазию моей дочки своими заданиями!» – со злостью подумал он.
Выбрался из своего авто, осмотрелся по сторонам. Вокруг – весна идет полным ходом. Середина марта, а тепло уже как! Даже сейчас, вечером, в пиджаке комфортно. А какие ароматы витают в воздухе! Только весной такое бывает! Эх, сейчас бы на набережную с Поляковым, в ресторане приличном на свежем воздухе посидеть, о жизни поговорить, а не вот это вот все…
– Бахилы, уважаемый! – властным движением руки остановила его на входе вахтерша.
– Бахилы?! Мы же не в больнице! – с недоумением взглянул на вахтершу Северский.
– Вот так всегда: пиджаков и галстуков себе накупят, часов золотых, автомобилей, а на бахилы потратить пять рублей не могут! – недовольно закатила глаза она и выдала Северскому пару синих бахил.
«Что ж, пора узнать, что за зверь такой психологиня в школе у моей дочки завелся». – Поправив галстук у прилепленного к одной из колонн зеркала, Северский сверкнул решительным взглядом, засунул руки в карманы брюк и широкими шагами, как броневик, двинулся вперед по школьному коридору.
Глава 5. Злата
В ожидании Нины, заместителя директора по воспитательной работе, я посматривала на часы и пила у себя в кабинете кофе с шоколадным печеньем от физрука Артемия. До собрания у Валентины Васильевны и ее пятого «Г» оставалось тридцать минут, а раньше там делать было нечего.
Я вдруг вспомнила Северскую. Это же та девочка с непослушными кудряшками, которая вместо семьи нарисовала чайку в небе!
«Видимо, у девочки действительно проблемы с восприятием собственной семьи. Или она решила пошутить и нарисовала чайку, чтобы привлечь к себе внимание». В любом случае, надо будет присмотреться к ней получше. И папу на консультацию пригласить.
Внезапно дверь моего кабинета распахнулась. На пороге стояла Нина.
– Злата, беда! Бежим скорее в кабинет физики!
– Что случилось? – отодвигая чашку с недопитым кофе в сторону, насторожилась я.
– Не знаю! Валентина Васильевна на собрание пригласила сотрудника МЧС, чтобы он рассказал об опасностях, которые подстерегают на весенних каникулах, а теперь не отвечает на его звонки и не открывает дверь кабинета! А он уже рядом с нашей школой, волнуется!
– Может, у Васильевны сердце прихватило?! Или давление?! – испугалась я.
– Не знаю! Все из-за этого скандала, что грозились устроить родители Макушевой! А еще директриса на собрание придет! И МЧСник подъезжает! Это катастрофа, Злата! Идем же…
Паника Нины передалась и мне. Едва успев запереть свой кабинет, я бросилась за нею следом. Миновав лестницу, мы оказались у дверей кабинета, в котором скоро должно было начаться родительское собрание.
Нина дрожащими руками вставила ключ в замок и быстро открыла дверь. Я с опаской выглянула у нее из-за спины и напряженно сглотнула.
Валентина Васильевна восседала за своим рабочим столом. Вернее, она не восседала, а частично возлежала на столе.
Вокруг были сложены стопки тетрадей, в ноутбуке был открыт журнал. В правой руке классная руководитель пятого «Г» сжимала авторучку, а левой щекой лежала на раскрытой тетради, которую проверяла. Ее глаза были плотно закрыты, а в классе витал аромат валерианы, мяты и чего-то неуловимого, похожего на терпкий запах специй с восточного базара.
– Валентина Васильевна!
Я тронула классную пятого «Г» за плечо. Никакой реакции.
– Переборщила с египетским чаем! – с досадой воскликнула Нина и указала мне на большую пачку чая с арабскими надписями, которая стояла рядом с ноутбуком. Чай этим утром рекламировала вернувшаяся из поездки в Египет директриса, и каждый из учителей получил пачку в подарок. А мне так и вовсе выдали целых две пачки – делать чай для особо нервных клиентов.
Мы с Ниной напряженно переглянулись.
– Давай попробуем ее разбудить?
– Давай!
Нина выдохнула и осторожно потрогала Васильевну за плечо.
– Валенька, пора вставать! Собрание скоро… – пропела она в самое ухо спящего преподавателя.
Никакой реакции.
– Хм… – Нина потерла подбородок и громко хлопнула в ладоши.
Васильевна даже не шевельнулась.
Мы трясли Валентину Васильевну за плечи, хлопали в ладоши, громко стучали кружкой по столу – никакой реакции. Она спала! Так крепко спала, что не реагировала на наши усилия!
– Вот это успокаивающий чай с травами… Что же с ней теперь делать?! Ее и выстрелом из пушки не разбудишь! – растерялась я.
– Может, оттащить ее вместе со стулом в шкаф? – осмотревшись по сторонам, предложила Нина.
Новый шкаф-гардероб на всю стену в кабинете физики сделал чей-то папа, и им гордилась вся школа. По размерам он ничем не уступал гардеробу на первом этаже. Обычно здесь раздевались все пятые классы, а их в школе было шесть.
Я приподняла бровь.
– А кто собрание будет вести, если мы ее в шкафу спрячем?!
– Придумаем что-нибудь!
– Она в шкаф не влезет!
– Влезет! Он просторный!
– Ладно, давай попробуем…
Мы попытались сдвинуть Васильевну вместе со стулом, но у нас ничего не вышло: сказывалась ее патологическая любовь к сахарным булочкам из школьной столовой.
– Тяжелая! Надо физрука звать! – отдышавшись, в отчаянии всплеснула руками Нина.
– Не успеем: у него занятия по баскетболу в другом конце школы в самом разгаре!
– Добрый вечер! – раздался бархатный баритон. Мы с Ниной нервно вздрогнули и переглянулись.
Кажется, мы так увлеклись, что забыли запереть дверь?!
– Добрый. – Смахнув со лба непослушный локон, я обернулась на бархатный голос.
Ничего себе! Передо мной стоял очень привлекательный мужчина: высокий, статный, широкоплечий. А одет-то как! Один синий пиджак из тонкой шерсти и золотые часы на запястье чего стоят!
Голубые глаза незнакомца с интересом изучали мою персону, и от этого по коже против воли побежали мурашки.
– Вы из МЧС?! – отпустив Васильевну, надтреснутым голосом спросила Нина.
Васильевна шлепнулась щекой на стол и продолжила мирно спать.
– Не совсем, – озадаченно потер квадратный подбородок гость.
– Отлично! Вас мы и ждали! – воспрянула духом Нина. – У нас тут маленькое ЧП! Очень нужны сильные мужские руки! Поможете? Только дверь изнутри заприте, пожалуйста! Иначе нас всех ждет строгий выговор от директора!
Наш гость оказался из понятливых – лишних вопросов не задавал. Сверкнув лукавым взглядом голубых глаз, он быстро запер кабинет на ключ изнутри и подошел к Васильевне.
– Это чем же ее так напоили? – нащупав у нее на шее пульс и осмотрев пачку египетского чая с ароматами мяты, валерианы и чего-то очень чарующе восточного, поинтересовался он.
А я вдруг уловила аромат его мужской туалетной воды, терпкой и одновременно сладковатой, и от этого аромата у меня голова пошла кругом.
– Новый чай из Египта! Нам сегодня утром директор подарила! Всем привезла по пачке, чтобы мы нервы успокаивали! – с досадой махнула рукой Нина. – А вы ведь из МЧС? Вы должны знать, как привести ее в чувство! Вас же учили оказывать первую помощь?
– Боюсь, здесь ничего не поможет, – уверенно покачал головой наш гость. – Разве что нашатырь попробовать.
– Нет у нас под рукой нашатыря! А медпункт закрылся!
Несколько мгновений мы сверлили взглядами спящую Васильевну. Вернее, Нина и гость из МЧС сверлили ее взглядами, а я пыталась сбросить с себя наваждение, окутавшее меня терпким сладковатым мужским парфюмом.
– Ладно! – втянув грудью воздух, приняла решение Нина. – Как старшая по званию я возьму огонь на себя. Проведу собрание. А Валентину Васильевну, будьте так добры, помогите отнести в шкаф. Пусть спит. Главное – чтобы директор ее не увидела!
– В шкаф?! – Красавчик из МЧС выразительно округлил глаза.
– А куда еще?! – фыркнула Нина.
– И что, в этом кабинете нет хваленых камер видеонаблюдения, которые фиксируют творящееся безобразие? – Его кривая усмешка оказалась настолько обаятельной, что я автоматически поправила выбившую из прически прядь волос.
– Нет-нет! Здесь камера сломалась, когда ее залило дождем! Крыша прохудилась, и нам едва удалось восстановить электричество, – торопливо заверила его Нина и указала на большую трещину в потолке.
Видимо, красавчику из МЧС был присущ дух авантюризма. Так или иначе, а товарищ оказался понятливым. Подхватив Васильевну на руки, он понес ее к большому гардеробу в углу класса.
«Силен!» – с восхищением подметила я. После того как мы с Ниной не смогли сдвинуть Васильевну с места, это особо чувствовалось.
Нина, впившись пальцами в рабочее кресло Васильевны, потащила его по паркету следом за гостем.
Я взглянула на стол. Нам повезло: план собрания уже был готов и ждал своего часа в папке.
Васильевну мы усадили на кресло в шкафу, но она с него все время сползала.
– Что же делать? – отчаялась Нина.
– Несите скотч! – подумав пару мгновений, скомандовал наш помощник.
– Вы – наш герой! – Приложив руку к сердцу, Нина одарила гостя благодарной улыбкой и бросилась к столу.
Обмотав Валентину Васильевну двумя упаковками скотча, мы втроем выбрались из большого шкафа-гардеробной. Отдышавшись, переглянулись. Что ни говори, а утомились от такой активности все! Но зато Васильевна железно сидела на стуле.
– Злата, запускай родителей! – отдышавшись, приказала Нина и плотно прикрыла двери шкафа.
– Я только к себе за ежедневником сбегаю! – спохватилась я.
– Не задерживайся, умоляю!
– Злата? Какое у вас редкое имя! – преградив мне путь, восхитился наш гость.
Он пробежался по мне заинтересованным взглядом, и я ощутила, как щеки вспыхнули румянцем.
В очередной раз стушевавшись, я высвободилась из плена его голубых глаз и бросилась открывать дверь.
В коридоре уже собрались некоторые родители.
– Проходите, пожалуйста! – пригласила их и заторопилась вниз, к себе в психологическую службу.
Вот и мой кабинет. Захватив со стола свой рабочий ежедневник, ручку и распечатанный доклад для родителей пятиклассников, я поправила собранные в прическу волосы и отправилась обратно наверх.
В холле стоял высокий мужчина в форме МЧС.
– Я на собрание в пятые классы! У меня сегодня лекция для родителей! – громко сообщил он вахтерше, и та незамедлительно выдала ему бахилы.
«Стоп, а кто тогда нам помогал прятать Васильевну?!» – подумала я. Сердце екнуло, по спине пополз липкий страх. Кого мы с Ниной взяли в союзники?!
Но размышлять было некогда: часы в школьном коридоре показывали начало восьмого вечера.
Когда я вошла в кабинет, свободных мест почти не осталось. Вокруг стоял всеобщий гвалт: мамы из родительского комитета спешно собирали деньги на какое-то важное мероприятие, а остальные родители совали им крупные купюры и требовали сдачу. Само собой разумеется, сдачи у родкомитета не было.
Только наш с Ниной помощник в одиночестве скучал на самой задней парте. Заметив меня, он приветливо сверкнул взглядом и демонстративно отодвинул стул, приглашая присесть рядом с ним.
«Хм… что ж, красавчик, кажется, обстоятельства не оставили мне выбора? Кем бы ты ни был, а придется сесть с тобою рядом. Очень надеюсь, что ты не папа Северской. Но, кажется, ты он и есть…»
И я уверенно зашагала к свободному месту.
