Текст книги "Зависть (СИ)"

Автор книги: Юлия Бровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Громко хлопает дверь и следом звук поворачиваемого ключа в замке. А потом голос из полумрака. Злой голос, не такой добрый, как был раньше.

– Едва не пропустил все веселье! Первокурснице потрахаться захотелось?!

Смешное такое слово он сказал. Я фыркаю от смеха. Сажусь и улыбаюсь.

– Здесь жарко. – Сообщаю ему важную информацию.

– Это я уже понял. – Отвечает он с иронией в голосе. – Значит ты не против моей компании?

– Нет. А ты кто?

– Думаю тебе это не важно.

Он подходит к кровати и снимает через голову свитер, расстегивает и отшвыривает от себя рубашку.

– Ложись! – Резко приказывает он мне.

Я поправляю подушку и укладываюсь. А он скинув обувь, забирается на кровать у моих ног. Стоя на коленях расстегивает ремень на джинсах, следом молния. С любопытством наблюдаю за его действиями. Что он вообще делает? Сквозь туман в голове пробивается смутное беспокойство. Что это за маленький пакетик у него в руках? Разрывает его, достает оттуда что-то светленькое и… – Резко сажусь и таращусь на то, что раньше никогда не видела. Нет видела, у двоюродного племянника, ему два года. У Сашеньки эта штуковина была размером с мизинчик, а здесь… на ум так ничего для сравнения не приходит.

– Я сказал, чтобы ты легла! – Он толкает меня на спину. Нависает надо мной.

– А ты кто? – Черты лица в полутьме кажутся знакомыми, но я никак не могу вспомнить кто это. Зато так сильно хочется, чтобы он поцеловал меня, что я прошу его об этом.

– Я потаскух не целую.

Глава 2.

– Я потаскух не целую!

Резко открываю глаза, и мой взгляд упирается в спину мужчины. Раннее утро, часов шесть, а я проснулась от грубых слов, прозвучавших во сне. Или не во сне, а это обрывки воспоминании?! Сначала я просто лежу и пытаюсь понять сплю я еще или уже проснулась? Потом приходит осознание, а вместе с ним такой стыд, что я застонав, закрыла лицо руками. Понимание всего того, что со мной произошло гвоздем впивается в мозг и меня начинает трясти от беззвучных слез. Что я натворила?! Вчера так напилась, что даже не помню, как лишилась девственности. Вообще ничего не помню, кроме… -Я потаскух не целую! – Последнее четкое воспоминание, а перед этим? Мучительно напрягаю память. Было еще что-то, что-то страшное. Но пока пытаюсь вспомнить, тихонько, чтобы не разбудить, голого мужчину, выбираюсь из постели. Не знаю кто он и узнавать не хочу! Еще достаточно темно, но одежду на полу видно. Его одежду. Джинсы, рубашка, свитер, носки, туфли, все его и ничего моего. Ползая по полу в поисках своих вещей, ощутила, как внутренняя сторона бедра повлажнела. Подумала, не кровь ли? Пробую рукой. Что-то липкое. Подношу руку к глазам и смотрю на нечто несколько минут, пока до меня не доходит что это. Сперма. С брезгливостью быстро вытираю руку о простынь. Значит еще и это! На глазах выступают слезы. Еще и заразу ко всему какую-нибудь получу! Продолжаю шарить руками по полу и натыкаюсь на презерватив. Использованный презерватив. Один. Второй. Третий. Боже! Меня бьет уже крупная дрожь, а в голове услужливо всплывает воспоминание: – За дверью подождешь своей очереди!

Чтобы не закричать закрываю рот руками. Тот, который в постели был последний. Либо третий, либо четвертый. Но я ничего не помню! Меня изнасиловали несколько человек, а я даже не знаю кто!

Наконец нахожу свою одежду. Лежит вся сложенная стопочкой на стуле, а под ним туфельки стоят и сумочка. Это тот кто меня раздевал сложил, вспоминается мне. Аккуратист проклятый! Одеваюсь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить последнего выродка. Мне страшно, так как неизвестно, что у него на уме. А в голове прокручиваются известные мне по новостям громкие случаи групповых изнасилований. Чудом выжившие жертвы доводили дело до суда, но положенного наказания насильники так и не получали. Видите ли у избитой и изнасилованной женщины, видевшей лица своих насильников и даже знавшей их по фамильно, слишком мало доказательств. А какие доказательства есть у меня? Полностью одевшись, пробираюсь к двери и дергаю за ручку. Заперто, но ключ торчит в замке. Открываю и выскальзываю в коридор. Напротив двери зеркало, смотрю в свое отражение. Глаза красные, заплаканные, губы припухшие, но синяков на лице нет. Нет их и на запястьях. Меня силой никто не держал. Ногти целые. Я даже не сопротивлялась. Между ног легкая саднящая боль от потери девственности и только. Ни их лиц, ни имен я не знаю. Да я даже не помню, как все это было! Вообще ничего! Как я могу доказать, что было изнасилование, а не добровольное согласие?! У них деньги и богатые родители, а у меня ничего. Нет никаких шансов добиться справедливости. Даже, если я наберусь смелости, вернусь в спальню, растолкаю того последнего, узнаю, как его зовут и пойду в милицию. Все равно доказать ничего не смогу. Он расскажет свою версию событий, а именно, что я была с ним добровольно. Наверняка и свидетели этому найдутся. Кстати о свидетелях! А где Лариса и Света? Сбегаю по лестнице вниз, через гостиную в коридор, где на треногой вешалке висит одиноко мое пальто. Ни куртки Светы, ни пальто Ларисы. Срываю свое пальто и спешу к входной двери. Они бросили меня, оставили в пользование своим богатеньким дружкам! На моих глазах уже злые слезы. Лариса знала, что меня в спальню отвел один из ее дружков, и спокойно уехала домой. Как она могла так со мной поступить?!

Входная дверь оказалась не запертой. Спускаясь на лифте я прислонившись лбом к стенке позволила себя разрыдаться в голос. В голове мелькали картинки того, как я во всем признаюсь маме, как она осуждающе смотрит на меня. —Я ведь тебя предупреждала! – Скажет она мне. – Я тебя воспитывала, учила уму разуму, а ты как малолетняя дурочка, да еще по пьяни…Разве для этого я тебя растила?! Чтобы ты не за учебу думала, а по всяким мажоровским вечеринкам бегала! Вот и добегалась! Сама виновата! – Да именно так она и скажет. Строгая, нравственная до абсурда, она меня не пожалеет. Нет, я ей ничего не расскажу. Никому ничего не расскажу. Постараюсь все забыть, словно это было не со мной, словно это был только страшный сон. Никто ничего не узнает.

Домой я добралась на метро. Денег на такси у меня не было. Пассажиры молчаливо косились на мое зареванное лицо, но к счастью никто участия к моему горю не проявил. Иначе я бы не выдержала и сорвалась. Стала бы жаловаться на свое несчастье первому встречному. Твердо решив скрыть свой позор, я старательно утерла слезы. Когда войду в общежитие сделаю вид, что ничего особенного не произошло. Лариске со Светкой скажу, что отоспалась у их Стаса и утром вернулась домой. Так я планировала. Но вышло совсем по другому.

Когда я вошла в нашу с Ларисой комнату общежития, то застала ее там не одну, а с целой кампанией девчат. Человек десять теснились за импровизированным столиком, тумбочки, накрытой полотенцем, моим полотенцем. На ней стояло вино, пиво, пепельница. Было так на курено, что хоть топор вешай. И тогда меня прорвало.

– Сколько можно просить, чтобы ты не курила в комнате?! – Задрожав от ярости, прокричала я и рванув к окну распахнула, впуская свежий воздух.

– Ой, Катюша! – Радостным голосом отозвалась Лариса. – Ты уже вернулась? Так рано? Я думала ты еще отсыпаешься, после вчерашнего – то! Тебе Стас такси оплатил? Он обещал, что обязательно проследит, чтобы ты вернулась домой с комфортом.

– А что было вчера? – С любопытством спросила одна из девушек.

– И кто такой Стас? – С лукавым блеском в глазах посмотрела на меня другая.

– Ничего не было. – Огрызнулась я.

– Слышишь, ты че такая злая? – Лариса недоуменно вскинула брови. – Девочки, давай закругляться! А то Катюша сейчас истерику закатит. – Обратилась она к подругам, потом ко мне. – После того, как ты вчера давала жару, я думала ты…

– Что давала?! – Взвилась я. – Ты… ты что несешь?! Вы меня со Светкой бросили…как вещь там оставили! – Я захлебываюсь, слезы льются по лицу. Меня всю трясет в истерике, а она с удивлением смотрит на меня, словно я несу полный бред.

– Ты, что?! Кать! Никто тебя там не думал оставлять! – Ее голос полный участия. – Не веришь? Спроси у Светы. – Легкий кивок в сторону молчаливой и притихшей подруги. – Когда такси приехало она за тобой пошла, но ты заперлась в спальне с каким-то хмырем и кайф ловила по полной. Правда, Свет?

Я перевожу полные слез глаза на Свету. Она покраснела.

– Я стучала, Катя, но ты так стонала, что наверно не услышала. – Отводит глаза.

– Что я делала? – Не веря переспросила я.

– Ну, хорошо тебе было. Ты, что не помнишь? – Встала и подталкивает, застывших девчат к выходу. – Не чего уши развешивать! Расходимся, а то комендантша нас за выпивкой застукает и вылетим с общаги.

Я без сил опускаюсь на свою кровать. Прячу лицо в ладонях. Вот, как! Значит даже изнасилования не было и я сама…сама!

Света, закрыв за последней девушкой дверь, садится рядом со мной и обнимает за плечи.

– Правильно, поплачь. Легче станет. После первого раза всегда так противно на душе. По себе знаю. Сначала все вроде хорошо, но потом так гадко.

– Я не хотела, не хотела! – Рыдаю я. – Я была пьяная и мной воспользовались!

– Да, ладно тебе, Кать! – Встала и закрыла окно Лариса. – Подумаешь, по пьяни трахнули. В жизни бывают вещи и похуже.

– Что может быть хуже?! – Вскричала я. – Меня изнасиловали…– Я вся на эмоциях, мне так больно, так обидно. – Трое мужиков! А я даже не знаю кто это был, опознать никого не смогу … Хочешь сказать, что есть еще что-то хуже?!

Повисло недолгое молчание. Первой опомнилась Лариса.

– Всего лишь…– Протянула она. – Хреново! А ты уверена, что только трое?

– Не знаю! Может и четверо. На полу было три презерватива и я… была вся в этой гадости… – Слезы текут по моим щекам. Света крепче обнимает меня и от этого мне только хуже. Чужая жалость, особенно, по моему мнению виновников моего несчастья, делает меня совсем безутешной.

– Что совсем не можешь никого вспомнить? – Спрашивает она.

Я молча киваю.

– А откуда такая уверенность, что вообще было изнасилование? – Резко спрашивает Лариса. – Что-то ты на жертву груповухи не похожа, Кать. Света присмотрись к ней. Правда, не похоже?

– У тебя там сильно болит? – С тревогой спрашивает Света.

Я отрицательно мотаю головой.

– Саднит немножко и все.

– Надо же, как тебе везет! – Лариса машинальным жестом, достает из пачки сигарету, но вспомнив, что в при мне курить нельзя, с психом засунула ее обратно. – Из всех насильников тебе достались самые нежные.

Света впилась взглядом в подругу.

– Ты че заводишься? Девочку изнасиловали, а ты …

– Ты кажется говорила, что ее там никто не насиловал! Врет же она все! Сама дала, а теперь на парней напраслину возводит, чтоб белой и пушистой казаться!

– Хватит! – Рявкает Света. – Не видишь, что ей и так плохо! Еще ты со своим злым языком лезешь!

– А разве я что-то не то говорю?! Пусть не думает, что кто-то ей поверит, бут-то ее изнасиловали!

Никто мне не поверит. Я живу в стране, где не существует полиции нравов. Никто не поможет мне, поскольку обществом принято считать, что если девушка была пьяной и ею воспользовались, то она сама виновата. Напросилась, значит. Ни я первая, ни я последняя. Я лично знала нескольких девушек, которые лишились девственности в похожем случае. Разве, что насильник был один. Только вот, они эти девушки не переживали того, что еще довелось перенести мне. Им никто пальцем в след не тыкал, никто не смеялся, не свистел. Сначала об этом гудело все общежитие. Кто разнес новость обо мне, тайна не большая. Либо Света, либо Лариса. Обе обвиняли друг друга и клялись, что это не она, а другая. Все выходные я провела в кровати, отвернувшись к стене, чтобы не видеть ненавистного лица своей соседки. Она с таким лицемерием ругала свою подругу за длинный язык, что у меня начинало закрадываться подозрение, что все разговоры обо мне это ее рук дело. Как я раньше не замечала, не видела какая она лживая и лицемерная! Но не только об этом были мои невеселые размышления. Я серьезно обдумывала мысль бросить институт и вернуться домой, в свой родной город. О многом я думала, даже о самом страшном. Но, честно призналась себе, что силы духа не хватит и отбросила подальше такие мысли. О чем я совершенно не думала, так это о Радиме. Не было смысла. Все закончилось, едва начавшись. Это я знала точно.

В понедельник я не спешила на занятия. Вернее не спешила увидеть его. Зачем себе соль на рану лишний раз сыпать. Лариска уже вышла, а я все еще сидела на кровати. Ждала, когда стрелки на часах покажут без двух минут восемь. Этого времени мне достаточно, чтобы добежать до корпуса института. Но, конечно же, я не выдержала. Подошла к окну и быстрым взглядом окинула стоянку. Машина Радима стояла на своем месте, а он сам около нее. Один. Без Оли. Опирается о дверцу машины спиной и смотрит в сторону общежития. Словно меня ждет. Сердце мое сжимается от боли. Он ведь еще ничего не знает. Но скоро найдутся добрые люди и расскажут ему последние новости. А Радим, смотрит на часы, потом включает сигнализацию и идет в сторону учебного корпуса. Теперь можно и мне выходить.

Между парами я отсиживаюсь в дамском туалете. Выхожу с аудитории по звонку и вхожу также. Сажусь на самый дальний ряд, подальше от всех, но мне все равно видно, как все косятся на меня, оглядываются, першоптываются. Девчат понять можно. Сплетни их любимое дело. А вот от парней получать кривые ухмылки и подмигивания особенно тошно. Теперь меня заметили. Если прохожу мимо подсвистывают, останавливаются, оглядывают меня словно я стала вдруг такой интересной. С ужасом думаю, что это только начало. Вскоре захотят поближе познакомится. А что? Вдруг тоже дам. Так легко читаются их мысли, особенно на самых наглых рожах. На обед, в столовую я не пошла. Отсиделась в туалете. Да и голода я не чувствовала. Немножко поплакала, но в целом крепилась, как могла. После последнего звонка, пулей сорвалась с места и побежала в общежитие. Машина Радима еще на стоянке. Слава богу, не столкнулась с ним ни разу.

Но оказалось, что все мои труды, прятки в туалете, были напрасными. Едва я вошла в свою комнату, как остолбенев, замерла на пороге. Радим был здесь. А если точнее, полулежа развалился на моей кровати и крутил в руках мой кубик– рубик. Как только я вошла, он оторвался от своего занятия и отложив головоломку на тумбочку сел ровно. Незнакомый что-то щебетавший голос Ларисы резко смолк.

– Стучатся надо! – Переходя на свои привычные интонации, высказала она. – Я могла быть раздета.

– Можно подумать, я тебя в белье не видела. – Отвечаю я.

– А я могла быть и без белья! – Это даже не намек, а прямо сказано, что они тут переспать собирались, а я помешала.

– Ну, это вряд ли. – Раздался голос Радима. – Я вообще-то к Кате пришел. Что ты там как изваяние, застыла? Проходи, садись. – Он похлопал рукой по кровати.

– Пришел ко мне? – Тупо переспросила я, не трогаясь с места. – Зачем?

Радим не весело улыбнулся.

– Короткая же у тебя память, Катюша. Мы с тобой вторую стадию знакомства прошли? Прошли! Пора переходить к третьей.

Он встал и подошел ко мне, по пути подхватил свое пальто со стула.

– Короче, жду тебя через десять минут на стоянке. Если придешь, поедем поужинаем, покатаемся и все такое. Если нет, знай, я дважды не приглашаю. – Он взялся за ручку двери. – Да, пожалуйста, не надевай брюки. Юбочку какую нибуть, поняла? – Озорно подмигнул. – Через десять минут. – Напомнил он и ушел.

У меня ноги к полу приросли. Стою, как истукан и тупо смотрю на закрывшуюся дверь. Он меня пригласил на свидание? Или, что это было?

– Не вздумай пойти! – С тревогой в голосе обращается ко мне соседка.

Я поворачиваюсь к ней.

– А то, что? – Огрызаюсь я.

– Рыдать, потом будешь, вот, что! Повезет тебя в дорогой ресторан, на машине покатает, а потом на заднем сидении трахнет и все!

Подхожу к шкафу, ищу среди тремпилей свой, снимаю с него юбку.

– Дура! – Повышает голос Лариса. – Потом жалеть будешь!

Стягиваю с себя джинсы и одеваю юбку.

– Мне все равно! – Твердо говорю я. – Что мне теперь терять? Кто я теперь? Меня все шалавой называют, так пусть хоть будет за что!

– Одумайся!

Я уже оделась, причесалась. Взяла сумочку. Но на пороге замерла.

Знаешь, что? – Поворачиваюсь на последок к ней. – Пусть мне будет потом плохо, но я уверена, что не хуже чем сейчас. По крайней мере, запомню полученное удовольствие! – Выхожу, хлопнув дверью.

В той другой жизни, до того, как со мной это произошло, я бы никогда не согласилась пойти на такое свидание. Такое, когда со сто процентной уверенностью можно сказать, что оно закончится сексом. Я бы отказала Радиму. А теперь нет. Теперь это мой единственный шанс побыть с ним, и как бы это нелепо ни звучало, вообразить, что это он мой первый мужчина. Примерно с такими мыслями я шла к его машине. Радим вышел мне навстречу, открыл для меня пассажирскую дверь и помог забраться внутрь салона. Он довольно улыбался, у него заметно поднялось настроение. Закралась мысль, уж не сомневался ли он, что я соглашусь пойти?

В машине пахло…новой машиной, кожей сидений и хвоей, ароматизатором воздуха.

– Куда мы поедем? – Спросила я, когда он пристигнул меня ремнем безопасности к сиденью.

– А куда ты хочешь? – Поправил лямки ремня.

– Не знаю. Мне все равно.

– Ну, тогда повезу тебя туда, где хорошо кормят. – Захлопнул пассажирскую дверь, обогнул машину и сел на место водителя, развернувшись ко мне лицом. – Я сегодня совершил немыслимую вещь! – Со смешинкой в глазах признался он. – Ходил в институтскую столовую, тебя искал! Пришел к выводу, что есть там невозможно. Думаю, ты такая же голодная, как и я. Кстати, а где ты пряталась целый день? И вообще, зачем?

– Я не пряталась. – Чувствую, что краснею. Мое сердце учащенно забилось. Значит, он еще ничего не знает?

– Ну, да. – Усмехнулся он. Пристегнулся и завел мотор. – Пришлось к твоей соседке пристроится, чтобы тебя в общаге найти. А это уже вторая немыслимая вещь для меня! На дух эту заразу не переношу.

– И все ради меня? – Подражаю его игривому тону. – Ты должно быть еще никогда не прикладывал стольких усилий, чтобы добиться свидания с девушкой?!

– Ты совершенно права! – Со смешком ответил, выруливая со стоянки.

Радим не повез меня, как пугала Лариса, в дорогой ресторан, где я бы чувствовала себя неловко, а выбрал, наверно, самое популярное место в городе. Ресторан с самообслуживанием. Обстановка выдержана в национальном стиле и такая же кухня. Народу – не протолкнешься. Пришлось ждать очереди на свободный столик. Потом еще одна очередь у раздаточной ленты, но зато там можно наложить себе такой вкуснятины! Пока продвигаешься к кассе слюной захлебнуться можно. В общем, уселись мы за столик примерно через час после приезда в ресторан.

– Как тут хорошо! Мне здесь нравится! – Сообщила я парню свои впечатления. – У меня в родном городе, такого плана заведений нет. Либо забегаловки, либо дорогущие рестораны. Совсем нет куда пойти. Ты часто здесь бываешь?

– Почти каждый день, кроме выходных. Люблю здесь обедать.

Конечно, он может себе позволить приезжать сюда в обеденный перерыв.

– Никогда бы не подумала, что ты можешь стоять в очереди. Ты производишь впечатление человека, привыкшего получать все сразу и быстро.

– Особенно с девушками. – Подтвердил, понижая голос до чувственных интонаций Радим. Протянул через стол руку и взял мою. – И особенно с теми, кто мне нравится. – Большой палец Радима, медленно чертил круги на моей ладони. Я почувствовала, что млею. От его взгляда, от такой простой ласки.

– Я тебе правда нравлюсь? – Совершенно нелепый и наивный вопрос, как я сама.

– Правда.

Никто не скажет нет, пока не уложит девушку в постель.

– Может, начнем есть? – Стараюсь развеять его чары. – Ты говорил, что голодный. – Мягко высвобождаю руку.

Он без сопротивления ее отпускает.

– Начнем. – Улыбнулся он.

Через минуты три, когда, исчез суп из его тарелки, он пододвинув к себе второе, сказал.

– Знаешь, Катя, что меня больше всего в тебе удивило в прошлую нашу встречу? Да и сегодня тоже. В отличие от других девушек ты не задаешь мне никаких вопросов.

– Разве?

– Да. – В его темных, бархатно карих глазах мелькнула досада. – Из чего у меня складывается впечатление, что я тебе не интересен.

– А если я начну спрашивать, ты будешь честно отвечать?

Он откинулся на стуле и сощурившись смотрел прямо на меня.

– А зачем мне, собственно, врать?

– Парни всегда врут. – Ответила с вызовом.

– Не вижу смысла тебе врать. – Отозвался Радим. – Если меня не устроит вопрос, я просто не стану на него отвечать.

– Ну, тогда пеняй на себя. – Набираю в грудь по – больше воздуха и выпаливаю на одном дыхании. – Это правда, что у тебя было много девушек?

Он кивнул.

– Да.

Я оперлась подбородком о согнутую в локте руку.

– Ты любил хоть одну из них?

– Любил? Нет. Влюблялся почти в каждую. – Видя мое удивление, широко улыбнулся. – Да я такой, влюбчивый парень.

– Ты смеешься, а я серьезно спрашиваю!

– И я серьезно. Увидел красивые глазки, стройные ножки и, я пропал! Но стоит красавице открыть рот, как все, конец.

– Не верю, что тебе попадались одни дурочки.

– Конечно, нет. Но умницы меня тоже разочаровывали, только немного позже, – театральный горестный вздох. – В постели.

Подшучивает надо мной. Но так обаятельно, что просто невозможно обижаться.

– До прошлого года я был в постоянном поиске своего идеала. – Приступая ко второму, сказал Радим. Я тоже продолжила есть, но между делом высказала свое мнение.

– Идеальных людей не бывает.

Он прожевал и отпил сок из стакана.

– А мне не нужна идеальная девушка. – Смотрит на меня серьезными глазами. – Мне нужна идеальная любовница.

Такого я не ожидала услышать!

– А, что случилось год назад? Ты ее нашел? – Я имела в виду Олю.

– Нет. Просто понял, что это бессмысленное занятие. Всех ведь не перепробуешь. Решил остановиться. Поставил крест на своей разгульной жизни, начал встречаться с Олей, чтобы родителей порадовать. Мать в ней души не чает. Думает, что я благодаря ей остепенился.

– Вообще-то все так думают. – Обронила я.

– Всеобщее заблуждение. – Хмыкнул Радим. – И снова ты меня удивила, Катя. Никак не ожидал, что ты начнешь спрашивать о моей сексуальной жизни.

– Меня не твоя интимная жизнь не интересует, – покраснев, опускаю глаза. – Мне хочется знать, что толкает парней заниматься пикаперством.

– Чем?

– Ну, так называется, то, когда вы меняете девушек, как перчатки. Переспал– выбросил – следующая.

– Да…– протянул Радим. – Не лестного же ты мнения обо мне. – Задумчиво покрутил в пальцах вилку. – Хотел бы я иметь, как ты выразилась, интимную жизнь. Моя является общественным достоянием. Все знают, где, когда и с кем я был. Уверен в данный момент, даже моя мать уже знает, что я где-то ужинаю с другой девушкой, не с Олей. Меня это в женщинах больше всего бесит.

– Что именно? – Не поняла я.

– То, что вы всем делитесь друг с другом. – С раздражением откинулся на стуле. – Рассказываете друг дружке, какой был секс и тому подобное. Однажды, попросил Ольгу сделать мне кое-что, она отказалась. Дескать, противно и все такое. Ладно, настаивать не стал, забудь. Так, нет же! Пожаловалась своей матери! Не представляю, как таким, вообще, можно делиться?! Та в свою очередь донесла моей. Они подруги. – Пояснил он. – Да еще с обвинениями, мол у меня извращенные наклонности. Такое ее дочери предложил, что просто ужас! – Кривовато улыбнулся. – А потом моя мать устроила мне настоящий разнос! Ты можешь представить, с каким лицом мне пришлось все выслушивать? Но на этом не закончилось. Встретил как-то, далеко не самую, близкую подругу Ольги и она мне предложила то, от чего она отказалась. Вопрос! Кто еще в этом городе не знает, что мне захотелось орального секса?! Один из критериев моего отбора идеальной любовницы – она должна молчать о том, что между нами происходит в постели!

– А ты воспользовался?

– Чем? – Не понял Радим.

– Предложением подруги.

– Само собой. – Ответил он, слегка помрачнев. – Я был так зол на Ольгу, и поверь, вовсе не за ее отказ.

– А какие у тебя еще критерии? – Полюбопытствовала я.

– Остальное, секрет, страшная тайна! – Сделал хитрое лицо и рассмеялся. -Знаешь, о чем девушки в основном меня расспрашивают? – Посерьезнел. – Сколько стоит моя машина, какой бизнес у моих родителей. А ты, любил ли я кого нибуть? Не пикапер ли я?

– По моему, это более важно знать, чем цену твоей машины.

– Согласен. – Кивнул он. – Особенно, если ты пошла со мной не из простого любопытства. Не для того, чтобы потом прихвастнуть перед подругами, тем как это у тебя было с Радимом Валевским.

У меня дыханье сбилось от возмущения.

– За кого ты меня принимаешь?!

– А ты меня? – С чувством парировал Радим.

Что ответить? Правду?

– Ты сам говорил, что быстро разочаровываешься. – Говорю я. – А если я тебя разочарую? Завтра я тебе так же буду нравиться?

– А если не разочаруюсь? Ты перестанешь думать обо мне, как о пикапере? – Вопросом на вопрос ответил он.

– Да.

– Вот и договорились. – Довольно кивнул.

Потом мне позвонила мама. Десять минут ушло на то, чтобы уверить ее, что со мной все хорошо, что с учебой проблем нет, со здоровьем тоже. Радим шепнул мне, что не надолго отойдет и я кивнула. Когда он вернулся, я как раз закончила разговор. Наверно все мамы такие, пока обо всем подробно не отчитаешься, не отстанут.

– А куда можно…

– Прямо и налево для девочек.

В туалете глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Глаза горят, щеки розовые. Я похожа на пере возбудившегося подростка. Ополоснула лицо холодной водой. Вот, как он на меня действует! И это между нами еще ничего не было. Что же со мной будет, когда он и я… На миг представила, как это произойдет и почувствовала, что ноги слабеют. Нет, так нельзя! Снова умываюсь холодной водой, вытираю лицо бумажным полотенцем. Что за человек Радим? Когда я его лично не знала, я могла себя еще понять. Красивое лицо, тело, влюбилась в картинку. А сейчас! Особенно, после того, как он сам подтвердил, что у него было девушек не меряно, что ему нужна любовница, а не любимая. По всем моим понятиям, я должна была как минимум разочароваться в нем и уж никак, не испытывать к нему влечение. Может это просто химия? Животный инстникт? Позыв созревшего тела к размножению? Все слишком сложно для меня. Как разобраться в чувствах, которых не понимаешь. Люблю ли я его? Уже не знаю. Но то, что мне необходимо почувствовать его, ощутить кожей прикосновения, снова вкусить поцелуи, не оставляет сомнений. Вот оно, то самое плотское желание, о котором меня предупреждала мама. Попробуешь раз, говорила она, и будешь от мужиков зависеть. Поэтому сначала нужно замуж выходить, – учила она меня, – что бы быть порядочной женщиной, а не гулящей. ” Я потаскух не целую’– Вспомнились мне слова, того, первого. На глаза набежали слезы. Вот теперь кто я.

Вернувшись к столику, увидела, как Радим прячет в карман свой мобильный.

– Мама. – С кислой улыбкой, почему-то отчитался он передо мной. – Ну, что пойдем?

Я кивнула, так как в горле резко пересохло.

– Не забудь, телефон. – Вставая, обратил мое внимание Радим на, оставленный на столике мобильный. Я рассеяно уставилась на свой дешевенький телефон. Надо же, я вроде его в сумочку прятала. Или нет? Не помню. Спешно схватила его и засунула в карман пальто, которое висело на спинке стула. Радим подошел ко мне, снял его и помог мне одеться. Не могут, не тронуть такие приятные мелочи. Подал он руку, отодвинул стул или помог одеть пальто и все, сердце тает. Так это приятно. Особенно, когда его рука лежит на моей талии, когда мы спускаемся по ступенькам к машине.

– Куда теперь? – Спрашиваю я уже в машине.

– В ночь. – Загадочно ответил Радим.

В ноябре темнеет рано. Ранний вечер, а такое ощущение, что действительно уже ночь. Пока мы ехали, Радиму звонили дважды. Сначала опять мама. Он разговаривал с ней усталым голосом.

– Нет, мама я не передумаю. – Говорил он ей. – Нет. – Много раз твердое нет. – Да я поеду с отцом… Нет, серьезно… Да буду делом заниматься…Строители? Звонил, начнут со среды… Конечно буду дома, я ведь теперь пай– мальчик.

Потом звонок Оли и тон его речи уже другой. Нет не грубый, а такой ласковый, сразу не поймешь, что это его манера разговаривать с надоевшим собеседником.

– Оленька, я разговаривал с тобой все выходные… Да мама звонила и твоя тоже. – Сказано сладким голосом. – Да с ней…– На том разговор закончился. Он действительно порвал с Олей. Радостно и страшно одновременно. Если он так поступил с девушкой своего круга, красивой, уверенной в себе, с которой встречался целый год. То, что я для него?

Я за дорогой не следила. Пусть везет куда хочет. Мне, по сути, все равно. Радим вернулся на стоянку перед институтом. Я с удивлением посмотрела на него.

– Если мы с машины выходить не будем, – Объяснил он. – То ведь без разницы где.

– Угу.

Он отстегнул свой ремень, потом мой. Включил тихо музыку. Открыл бардачок, пошарил там.

– Черт! – Досадливо ругнулся. – Проверил все свои карманы. – Катя, глупо с моей стороны тебя спрашивать, но может у тебя есть с собой презерватив?

– Нет. – Пискнула я.

– Протупил! – Посмеялся над собой Радим. Смотрит на меня и его глаза скользят по моему лицу со странной нежностью. – Придется что-то придумать. – Снимай пальто, колготки, – понизил голос. – Трусики.

Трясущимися руками расстегиваю пальто, вынимаю руки с рукавов. Скидываю туфли. Под юбкой снимаю колготки, запихиваю их в карман пальто. Следом трусики – в другой карман. Когда закончила возится, Радим уже успел освободится от своего пальто и отодвинуть кресло водителя дальше от руля.

– Иди сюда. – Позвал он, показывая себе на колени. Сердце забилось тяжелыми толчками. Послушно перебираюсь со своего места к нему. Внутри все дрожит от страха, и переполняет непонятное чувство не реальности происходящего. Неужели это все происходит со мной и это я сижу у него на коленях лицом к нему, это я не дожидаясь приглашения, запускаю руки ему в волосы, притягиваю к себе и отчаянно прижимаюсь губами к его рту. Он целует меня сильно, властно, а его руки ныряют мне под свитер, вытягивают из под пояса юбки блузку.. Резким движением снимает мой свитер, потом расстегивает пуговицы на блузке. А я покрываю его лицо лихорадочными поцелуями. Он так близко, голова кружится от его запаха. Такой волнующий, дурманящий аромат толи лосьона после бритья, толи туалетной воды. Навсегда его запомню. В прошлый раз, он таким не пах. Так льстит, что он, возможно, для меня… для меня… А Радим расстегнул застежку лифчика и прильнул губами к моей груди. Целовал, посасывал, нежно покусывал то одну то другую, вызывая своими ласками у меня чувственную пульсацию между ног. Хочется и оттолкнуть его и прижать по крепче одновременно, так как напряжение становится все сильнее и сильнее. Я начинаю ерзать на нем. Слышу его довольный возглас, нечто среднее между смешком и стоном.