Текст книги "Будущий мой (СИ)"

Автор книги: Юлия Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Хочу. Очень хочу. Просто… – Я пытаюсь подобрать правильные слова, но не нахожу, что ответить. Я краснею как рак, стоит только представить, что Олег может увидеть мою менструальную кровь.

– Не стесняйся себя, детка. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Я не сделаю тебе больно.

Я согласно киваю головой, понимая, что не в силах отказать Соколу. Моё тело жаждет его. Я чувствую, как внизу живота все завязывается в плотный узел, и, кажется, Олег – это тоже чувствует.

Олег подхватывает меня на руки и заносит в душевую кабину, когда мы остаёмся обнаженными. Я смотрю на мощную мужскую грудь и нервно глотаю ком в горле, ощущая касания его рук на своих бёдрах. Олег омывает моё тело водой, предварительно нанеся на ладони гель для душа. Его движения нежные, трепетные и совсем не похожи на того Сокола, к которому я привыкла.

– Крошка, раздвинь ноги, – я расставляю ноги на ширине плеч, позволяя Олегу направлять поток воды на влагалище.

Я кусаю губы, издавая тихий стон, когда горячая вода впивается в клитор. Это чертовски приятно. Олег увеличивает напор воды, заставляя меня испытывать новую волну возбуждения. Я хватаюсь за мужские плечи и откидываю голову назад, позволяя себе погрузиться в сладкий экстаз.

– Я хочу тебя, – шепчет его низкий голос прямо над моим ухом.

Олег убирает лейку и берёт меня на руки, заставляя обвить его торс ногами. Его горячая ладонь ложится на мои складки. Олег раскрывает половые губы и вставляет член в дырочку, срывая с моих губ очередной вздох.

– Всё хорошо? – Сокол заглядывает в мои глаза, когда я пытаюсь отвести взгляд в сторону. – Мне остановиться?

– Нет. Продолжай.

Он вдалбливается в меня с какой-то особой нежностью. Его большой член заполняет всё лоно, полностью лишая меня каких-либо мыслей. Есть он и я. Мы постоянно целуем друг друга, жадно сплетаясь языками. Кажется, я никогда не устану от этих нереальных губ, способных сносить мне крышу и лишать кислорода.

Я кончаю первой, сотрясаясь в ярком оргазме. Зарываюсь лицом на мужском плече, ощущая череду мощных толчков внутри дырочки. Он не может насытиться мной. Я вижу, как он сжимает мои ягодицы до болезненных импульсов и прижимает меня к стене, заставляя ощущать позвоночником каждую кафельную плитку.

– Я люблю тебя, Маша, – Олег издает приглушённый рык и кончает в меня.

– Я тоже тебя люблю, мой самый лучший.

Мы принимаем вместе душ, смывая следы секса. Сокол порывается отнести меня на руках в спальню, но я сопротивляюсь. Всё-таки гигиенические процедуры в виде смены тампонов никто не отменял, а делать это при любимом мужчине – такой себе вариант.

Я выхожу из ванной и застаю на кровати уснувшего Олега. Подбираю с пола теплый плед и накрываю им Сокола. Он такой милый, когда мирно сопит и не воюет с целым миром, что мне хочется лечь рядом и охранять его сон. Он устал, опустошен, но он счастлив. Я вижу это, когда ложусь рядом с ним, а его рука тянется к моей талии. Даже во сне он не хочет отпускать меня от себя.

39 Глава_Олег

Я просыпаюсь первым, щурясь от лучей солнца, пробивающихся сквозь занавес на окнах. Малышка лежит рядом со мной, свернувшись в клубок. Я поправляю одеяло, кутая девочку в кокон и нежно целую в щеку, сдувая прилипшую прядь волос. Машка что-то бурчит под нос, а затем поворачивается ко мне спиной и продолжает спать.

Мышцы застыли подобно бетону. Каждое движение отзывается в теле болезненным импульсом. Все-таки я вчера пропустил несколько ударов, когда сцепился с Князем. Воспоминания о преданном псе Слепого вызывают у меня огромною порцию гнева, заставляя руки сжиматься в кулаки. С этими мыслями я плетусь в спортзал и иступлено молочу грушу, выбиваясь из сил. Пелена злости стелется перед глазами, и я поддаюсь ей, сбивая костяшки пальцев в кровь.

Принимаю горячий душ и переодеваюсь. Машка продолжает мирно спать, укрывшись с головой, под одеялом. Я бросаю в её сторону теплый взгляд и улыбаюсь, как придурок.

Я плетусь в кухню, чтобы приготовить какой-нибудь завтрак и отнести его своей девочке в постель. Удивительно, но другие женщины никогда раньше не вызывали во мне подобных желаний. С Машкой все по-другому. Мне хочется заботиться о ней, баловать ее, усыпать комплиментами и просто видеть счастливую улыбку на любимом лице. Я

Вожусь на кухне добрых полчаса. Омлет с ветчиной – это лучшее, что могут сотворить мои кулинарные таланты. Я завариваю чай и выжимаю яблочный сок.

Громкий стук в дверь, как глухой удар кулаком привлекает мое внимание. В сердце проносится нервный импульс. Я знаю, кто пришел и точно знаю, что последует потом. Собираюсь с духом и впускаю в дом Зверя. Сегодня он выглядит бодрячком и, кажется, даже успел себя накрутить, о чем говорит волчий оскал на лице и дергающиеся жилки на шее.

– Доброе утро. – Приветствую я друга, но тот не реагирует. Врывается в дом, отпихивая меня назад, и начинает бродить по комнатам, заглядывая в каждый угол.

– Где она?

– В моей спальне. – Зверь даже не смотрит в мою сторону, а просто бежит по ступенькам, лихо минуя лестницу.

Зверь замирает напротив моей спальни. Что-то размышляет несколько секунд, а затем дергает за ручку и просто вваливается в комнату. Бросает гневный взгляд на девочку, сжимая челюсть.

– Не трогай её, пусть спит, – я дергаю за руку Зверя, когда тот подходит к спящей Машке и пытается скинуть с неё одеяло.

– Иди нахуй, – огрызается друг, одергивая мою руку. – Маша!

– Я сказал, не буди её, – у меня сгорает предохранитель. Я хватаю друга за плечи и едва не волочу волоком, выталкивая из спальни.

– Сука, да я убью тебя, ты меня понял?

– Убивай, но только, чтобы Машка не слышала. Не пугай её, придурок. – Зверь неохотно соглашается со мной, и мы спускаемся вниз в кухню.

Друг падает на стул, закидывая ногу одну на другую. Нервно барабанит пальцами по столу, пока я готовлю ему утренний кофе.

– Вижу, ты уже раздуплился, Костян. Голова не болит? Может, налить похмелиться?

– Блядь, закройся уже, – рычит Зверь, выхватывая из моих рук чашку кофе.

– Ладно. Молчу, – я повержено поднимаю ладони вверх и сажусь на стул.

– Говори, что ты задумал, придурок? Почему ты трахаешь мою дочь?

– Я люблю Машу. Вот и все!

– Любит!!! – Зверь с размаху бьет кулаком по столу, а затем скидывает на пол посуду с едой. – На этом столе ты её тоже любил, да?

– Прекрати!

– Хуй с два. Я не прекращу, понял? У меня так чешутся руки тебя задушить, что я едва сдерживаюсь. За что ты так со мной, друг? Или ты мне не друг? Почему? Сокол! Почему?

– Я ответил на твой вопрос. Я люблю твою дочь. Больше нет других причин.

– Любишь? Что ты мне пиздишь, старый хрен! Ты, кроме бабок, ничего не можешь любить.

– Могу, оказывается, – бубню себе под нос, так как Зверь меня не слушает и уже срывается с места.

Я позволяю другу пройтись кулаком по моему лицу несколько раз к ряду, но Зверя не удовлетворяют первые капли крови. Он вонзает мне в ребра удар за ударом, заставляя скрутиться в дугу.

– Сука, как ты мог, Сокол? Как ты мог со мной так поступить? Я же тебя братом считал, – Зверь продолжает наносить мне удар за ударом, пока я не опускаюсь перед ним на колени, низко склонив голову.

– Прикольно было? Да? Прикольно трахать маленькую дочку своего друга? В чём кайф, скажи? У тебя к старости лет крыша поехала?

– Машка совершеннолетняя.

– Молчать. Я сказал, молчать, пока я тебя не убил.

– Как долго ты крутил шашни за моей спиной? – Я отворачиваюсь в сторону, не желая отвечать.

Зверь поддается вперёд и вонзает в моё плечо туфель, заставляя скривиться от боли. Я закрываю глаза и смиренно терплю каждый выпад. Я заслужил.

– Всё началось в день твоей свадьбы. Тогда было в первый раз.

– Пиздец, – орёт во всю глотку Зверь, а затем отталкивает меня и садится обратно на стул, зарываясь лицом в ладонях.

– Мелкая стерва. Она-таки сделала это! А я себе думал, в чём же причина, – Зверь истерически смеётся собственным домыслам, а я смотрю на него заплывшими глазами, ничего не понимая.

– Знаешь, почему Машка легла под тебя? Она решила отомстить мне за то, что я женился на Мае. Мышка так и сказала в день моей свадьбы:

40 Глава_Маша

Я просыпаюсь от дикого крика. Поднимаюсь с кровати и накидываю на плечи тонкий халатик. Сердце скачет галопом по всей грудной клетке, пока я спускаюсь по лестнице. Отец. Его надрыв эхом отдает у меня в голове. Я сжимаю пояс халата и считаю до десяти, стараясь успокоить дрожь, бегущую по позвоночнику.

– Вот и вся ваша любовь, Сокол, – громко смеётся отец.

Я ускоряю шаг и за считанные секунды оказываюсь в кухне. Моё сердце пропускает мощный удар, когда я переступаю порог кухни.

– Олег? – Я опускаюсь на колени рядом с Соколом. Дрожащими пальцами касаюсь овала его лица, заставляя мужчину смотреть на меня.

– Что ты с ним сделал, монстр? – Кричу я на отца, не оборачиваясь.

– Он получил по заслугам, а вот с тобой…

– Ты не тронешь её, Зверь. Не позволю, – Олег поднимается на ноги, опираясь на мои плечи.

У меня заметно подкашиваются колени под тяжестью тела Олега, но я не сгибаюсь. Я выдержу. Ради любви я выдержу все.

– Машка, собирай свои шмотки. Едем домой, – голос отца странно хрипит, когда я встречаюсь с ним взглядом.

– Я никуда не поеду.

– Поедешь. Я – твой отец и несу за тебя ответственность. – Зверь ровняется с нами, а затем тянет меня за руку, пытаясь оторвать от Олега.

– Не поеду. Я сказала не поеду. – Нет сил держать себя в руках. Я просто набрасываюсь на отца с кулаками, когда он намеревается силой меня оттащить в сторону.

– Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ты бросил нас с мамой. Из-за вас с Маей я не знаю материнской любви.

– Заткнись, – рычит Зверь, замахиваясь рукой.

– Не трогай её, – Олег отводит меня за свою спину и крепко удерживает руку отца, которой тот намеревался меня ударить. – Я заслужил наказание, а не Маша.

– Защищаешь её? Эту мелкую ведьму?

– Молчи. Ни слова больше. Сейчас я отпускаю твою руку, и ты уходишь из моего дома, – Олег смотрит на отца, не моргая.

Я наблюдаю за мужчинами со стороны, точно дрожа от страха. Это настоящая битва между взрослыми мужчинами, моими любимыми мужчинами. Отец, Олег – я люблю каждого из них, и они оба дороги моему сердцу.

– Вы ебанулись на всю голову? Оба? Какая на хер любовь? Машка, да ему же через десять лет стукнет полтинник и, что тогда ты будешь делать? Да у него может перестать стоять в любой момент? На хер он тебе нужен? А ты, Сокол? Впутал бы свою родную дочь в такое дерьмо? Что за жизнь ждет Машку, если она останется с тобой? Насилие, разборки, криминал? Такое будущее ты бы желал собственной дочери?

Отец смотрит на нас точно, как на неадекватных людей. Так и есть. Все правильно. Мы – полный «неадекват» и ему не понять силу настоящей любви, которая не выбирает ни возраста, ни рода деятельности, ни образа жизни.

– Папа, прости меня, если сможешь, но я останусь с Олегом. Я люблю его, понимаешь?

– Любишь? Ты дура, Маша? Ты с головой совсем не хочешь дружить или это твоя такая месть мне за женитьбу на Мае?

– Нет, Мая здесь не причем. Я действительно любою его, папа.

– Мышка, девочка моя, пойдем домой. Я выгнал Маю, и она больше не станет отравлять тебе жизнь. Я обещаю, что впредь будет все, как ты захочешь. Ты доучишься на юрфаке, а затем выйдешь замуж за достойного человека. – Отец пытается взять меня за руку, но я продолжаю прятаться за спиной Олега.

– Мне никто не нужен, кроме Олега. Я люблю его. Папа, ты меня слышишь? – Я поддаюсь порыву и начинаю громко рыдать, не сдерживая эмоций.

Больно. Чертовски больно. До уколов тысячью игл в самое сердце. До мороза минус пятьдесят по моей голой коже. Больно до сумасшествия.

– Зверь, дай Маше пару дней. Она сама к тебе придет, и вы еще раз поговорите. – В наш диалог вмешивается Олег. Отец бросает в его сторону гневный взгляд, отчего у меня подкашиваются колени.

– Закройся. Ты напиздел тут на десять лет вперед. Тебя я вообще знать не хочу, понял? Так что не вмешивайся, когда я говорю с собственной дочерью.

– Папа, уходи, пожалуйста, – я протягиваю шепотом, но отец меня слышит. Он срывается с места и все-таки умудряется схватить меня за руку.

Я сопротивляюсь, как могу. Падаю на колени, доставая Зверю проблемы. Папа пытается меня поднять на ноги, но я просто прилипаю к полу, зарываясь лицом в копне своих волос.

– Папа, пожалуйста. Я не хочу домой. Я хочу остаться с Олегом. Услышь меня, хотя бы раз в жизни, – я выбиваюсь из сил, когда произношу последнюю фразу. Голосовые связки беспощадно сжимаются внутри точно от надрыва.

– Маша, если ты сейчас не уйдешь со мной, то потеряешь родного отца. Выбирай, Мышка. Я – твой родной человек, который растил тебя с пеленок, дал тебе жизнь и имя. Или – он, глава организованной преступной группы, криминальный авторитет, бандит, вор в законе. Называй, как хочешь.

– Зверь, не заставляй её делать выбор. Ты не прав. Ты чертовски не прав сейчас. – Олег пытается образумить отца, но тот продолжает стоять на своем до последнего.

Отец смотрит на меня сверху-вниз, ожидая ответа. Я нахожу в себе силы подняться и стать напротив него. Я убираю с лица прилипшие пряди волос и тыльной стороной ладони вытираю слезы, размазывая соленую влагу по щекам:

– Выбирать? А чем ты лучше Олега? Ты у нас белый и пушистый, Константин Владимирович? Не думай, что я ничего не знаю. Ты – такой же, как и Олег, а значит, не нужно запрещать мне быть с ним только из-за того, что Олег живет за гранью закона. Старше меня? Правда? Почему же тебя не смутила разница в возрасте с твоей последней женой. Напомни мне, на сколько Мая старше меня? На пять лет? Да! Точно. Так, что, папа? Какие еще будут аргументы?

– Маша. Я говорю тебе в последний раз. Идем со мной, иначе ты больше мне не дочь!

– Хорошо, Константин Владимирович. Я Вас услышала. А теперь прошу покинуть этот дом, потому что у Вас больше нет дочери. – Последнюю фразу я практически выплевываю с желчью.

Все случилось именно так, как я больше всего боялась. Отец отказался от меня. Опять бросил, когда что-то пошло не так.

41 Глава_Маша

– Олег, ну почему они все против нас? Разве любить – это преступление? – Я обрабатываю раны на лице Сокола, когда мы остаёмся наедине.

– Машка, не думай об этом. Ничего уже не поменять. Всегда найдутся противники в любом деле, – Олег пытается улыбаться, но у него это плохо получается. Каждое движения мускулов на лице вызывают у него боль, отчего он заметно кривится.

– Чего ты улыбаешься? Отец отделал тебя по полной программе, а ты улыбаешься.

– Улыбаюсь, но не по этой причине.

– Тогда почему? – Олег тянется рукой к моим пальцам, отбирая вату. Хватается за талию и усаживает к себе на колени.

– Я улыбаюсь, потому что ты осталась со мной. Твой отец такой херни нагородил.

– Он может. Но, думаю, кое-что было правдой.

– То, что ты переспала со мной в день свадьбы Зверя назло ему? Знаю. Но потом же всё было по-другому. Правда?

– Да. – Киваю я, зарываясь пальцами в мужских волосах. – Тогда я тебе тоже кое-что скажу.

– Скажи.

– Я знаю, что ты был первой любовью у моей тети, – Олег напрягается и глотает ком в горле, когда я продолжаю говорить.

– Нина сказала?

– Да. Ещё она сказала, что ты заставил её сделать аборт, когда ей было семнадцать лет. Из-за неудачного аборта она осталась бездетной. Ты сломал жизнь моей тёте?

– Нет. Машка, всё было не совсем так. Тогда мне самому было семнадцать лет. А делать аборт я никого не заставлял. Просто сказал, что никогда на ней не женюсь, потому что не люблю.

– Знаешь, а она так и не вышла замуж. Тебя всю жизнь любила, а, возможно, до сих пор любит.

– Это не мои проблемы, Маша, – последняя фраза больно режет по моему сердцу.

Да, я знаю, что мужчины не такие чувственные натуры, как женщины, но всё же Неужели проявление сочувствия и милосердия – удел лишь слабого пола?

– Машка, не дуйся на меня. Хорошо?

– Я не дуюсь. Я просто думала, что ты проявишь хоть капельку жалости.

– Жалости? Маш, ты точно не возвела меня к лику святых? – Олег удивлённо приподнимает брови, заглядывая в мои глаза.

– Нет. Не переживай. Корону и все такое я на тебя не одевала.

– Хорошо, потому что я – очень жёсткий человек и меня не волнуют проблемы других людей.

– А, что на счёт меня?

– А, что на счёт тебя?

– Мои проблемы волнуют? – Неуверенно протягиваю я, боясь услышать ответ.

– Тарновская, ты – моя роковая женщина. Ты снесла мне крышу с первой встречи. Как думаешь, меня волнуют твои проблемы?

– Не знаю.

– Врунишка, – смеётся Олег, прижимая моё тело к себе. – Знаешь. Маша. Ты давно уже поняла, какую власть обрела надо мной: сначала – над моим телом, потом – сердцем, а теперь – разумом. Твои проблемы – это мои проблемы. Твои победы – мои победы. Твоя жизнь – моя жизнь.

– Философствуешь? – Улыбаюсь я, чувствуя, как сердце наполняется радостью. Таких слов мне никто и никогда не говорил.

– Типа того. А вообще, я приготовил завтрак, но твой отец испортил всю романтику.

Я бросаю взгляд на пол, ухмыляясь. Омлет, ветчина, сок, чай. Олег действительно хотел удивить меня завтраком.

– Думаю, у тебя ещё будет возможность организовать мне романтику.

– Ты этого хочешь? Хочешь романтику? – Олег выжидающе смотрит на меня, затаив дыхание.

– Хочу. Организуешь?

– Для тебя, Тарновская, хоть звезду с неба.

– Но звёзды дарить я не прошу, а вот как-нибудь со мной потанцевать или сходить в кино – очень даже хочу.

– Хочешь сидеть на заднем ряду в кинотеатре и целоваться? – Олег сдерживает в себе порыв рассмеяться, но я легко толкаю его в грудь, и мы смеёмся вместе.

– Хочу. И попкорн тоже хочу.

– О’кей. Принято. Будет тебе романтика, крошка.

***

Я осталась жить у Олега. Первые три дня мы не выходили из дома, полностью увязши друг в друге. Мы гуляли во дворе, переплетая наши пальцы. Жарили на мангале мясо и рыбу, греясь под последними солнечными лучами. Олег катал меня на странном велосипеде, который нашёл в подвале дома. А ещё, как-то вечером, Сокол притащил гитару и устроил настоящий концерт. Я слушала в его исполнении известные хиты и не могла надышаться счастьем, которое полностью пленило сердце. Олег раскрывался передо мной с другой стороны. С той стороны, о существовании которой я и мечтать не могла. Он подарил мне незабываемые часы и минуты, о которых я обязательно буду вспоминать на протяжении всей жизни.

. Я сижу возле камина, смотря на горящие поленья. На душе так легко и спокойно, что я позволяю себе мечтать о будущем.

– Машуль, у меня есть планы на этот вечер.

Я оборачиваюсь на голос Олега и улыбаюсь, когда он подходит ко мне, а затем опускается на мягкий ковёр перед камином.

– Ты поедешь со мной в город? – Олег обвивает руками мою талию, а я облокачиваюсь на его грудь.

– Поеду.

– Тогда дуй в комнату и одевайся. У тебя есть один час.

– Что я должна надеть?

– Одежду, – улыбается Олег.

– Очень смешно. А если серьёзно?

– А если серьёзно, то я хочу пригласить тебя в ресторан.

Я награждаю Сокола тёплым взглядом и целую в щеку прежде, чем уйти. Прохожу в комнату. В спешке собираюсь. Синее платье в пол с открытой спиной сидит на моей фигуре идеально. Я выпрямляю волосы утюжком, оставляя их лежать веером на моих плечах. Делаю на скорую руку неброский макияж, акцентируя внимание на губах, нанеся красную помаду. Довольно улыбаюсь своему отражению в зеркале и выхожу из спальни, предвкушая реакцию Олега.

Олег встречает меня на первом этаже, опираясь рукой об перила на лестнице. Пока я спускаюсь по ступенькам, Сокол точно не дышит. Сначала он устремляет свой взгляд на мои бёдра, а затем – на моё лицо. Он мило улыбается, делая шаги на встречу.

– Ты нереальная, Тарновская.

– Нравлюсь?

– Очень. – Сокол обвивает мою талию тисками своих пальцев, заставляя упираться в его бёдра. – Боюсь, что не дождусь нашего возвращения домой.

– Олег Николаевич, держите себя в руках. – Я громко смеюсь, толкая Олега в грудь.

– Это будет нелегкой задачей, крошка.

– Ну, нет. Мы так не договаривались, Олежка. Я впервые иду с тобой на свидание. Хочешь лишить меня романтики? – Я наигранно надуваю губы и отворачиваюсь в сторону, когда Олег склоняется надо мной, чтобы поцеловать.

– Ладно. Сдаюсь, – Олег повержено поднимает ладони вверх, а затем тянет меня за руку. – Идём, пока я не передумал.

Я понятия не имею, в какой именно ресторан мы едем и по какому поводу, но мой внутренний голос почему-то твердит, что все не спроста.

42 Глава_Олег

Я не свожу пристального взгляда с малышки. В её голубых глазах полыхает огонь, стоит нам зайти в vip зал “Columbus”. Современный классический дизайн в виде элегантной мебели из натурального дерева, дорогой текстиль и декор в корабельной тематике.

– Здесь прекрасно, Олег, – восхищённо заявляет крошка, держа меня под руку.

– Очень рад, что тебе нравится.

Мы садимся за столик. Официант открывает бутылку Шевалье Монраше и разливает в бокалы. Мы чокаемся, смотря друг на друга. Маша всё время бросает в мою сторону молчаливые вопросы, но я держу себя в руках, до последнего сохраняя интригу.

– Тебе очень идёт это колье с сапфирами. Оно подчеркивает твою красоту и оттеняет цвет глаз.

– Олег, – протягивает Машка, смущаясь от моих комплиментов. – Ты вгоняешь меня в краску. Где мой Сокол? Куда ты его дел?

– Я перестал тебе нравиться, Тарновская?

– Смеёшься? Не перестал. Совсем не перестал. Просто я привыкла к тебе другому.

– Какому другому? – Я точно знаю, что хочет сказать моя девочка, но продолжаю играть с ней. Мне нравится вызывать румянец на её щеках.

– Другому. Сейчас ты слишком нежный, романтичный. Ну, не знаю, как сказать. Ты сейчас другой, понимаешь?

– Значит, мне показалось, когда ты говорила о романтике, да, Маша?

– Говорила, но я и подумать не могла, что все окажется настолько милым. Я задыхаюсь от счастья, Олег.

Я довольно улыбаюсь, слушая радостный голос девочки. Она заслужила гораздо больше, чем думает. Она – лучик света в моём тёмном сердце, а это дорогого стоит.

– Потанцуем? – Я подхожу к Машке, протягивая перед собой руку, когда нас окружают саксофонист с гитаристом.

– Потанцуем, – отзывается малышка, доверчиво кладя свою руку на мою ладонь.

Звучат первые аккорды Dave Stewart & Candy Dulfer “Lily Was Here”. Я обнимаю девочку за талию, сжимая пальцы в замок, а Машка обхватывает мои плечи. Мы ритмично двигаемся в такт музыки, не отрывая взгляда друг от друга. Я не перестаю улыбаться, искренне радуясь всему, что происходит с нами сейчас.

– Ты готова? – Шепчу на ухо малышке.

– К чему?

Я ухмыляюсь, понимая, что девочка делает вид, будто ни о чем не догадалась. Это действительно забавляет. Я опускаюсь на одно колено и достаю из кармана пиджака бархатную коробочку. Открываю её, представляя на обзор симпатичное платиновое колечко с бриллиантами.

– Маша, ты готова сказать мне “да”?

Крошка прижимает ладони к лицу, качая головой из стороны в сторону. По её румяным щекам стекают слёзы. Она задерживает дыхание, смотря на меня ошалевшим взглядом.

– Ты готова пройти со мной через огонь и воду? Готова стать Соколовской?

– Да, – протягивает малышка дрожащим голосом.

Я поднимаюсь и одеваю на тоненький палец кольцо. Маша наблюдает за мной, а затем цепляется за мою шею, притягивая к себе. Мы сплетаемся языками, терзая губы друг друга. Я вонзаю в её ротик поцелуй за поцелуем, жадно хватаясь пальцами за затылок. У крошки подкашиваются ноги, но я не позволяю ей упасть, подхватывая в свои объятия и отрывая её тело от земли.

– Олежик, – шепчет малышка. – Я так тебя люблю. Боже, как же сильно я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, моя маленькая девочка.

Этим вечером нас накрывает пеленой страсти прямо в машине. Мы не успеваем доехать домой и просим водителя пойти погулять, когда настойчивые касания переходят в болезненное желание разрядки.

Девочка взбирается сверху меня, широко раздвигая ноги. Её пальчики тянутся к моей ширинке. Машка гладит напряженный член, четко очерчивая его контур. Я приспускаю лямки ее платья, обнажая малышку. Я восхищаюсь красотой её груди и твердых сосков, которые зажимаю между пальцев. Мы мучаем губы друг друга, пока руки в спешке снимают одежду. Я задираю платье по пояс и отвожу трусики в сторону, трогая пальцами влажную дырочку, а Машка возится с молнией на моих брюках.

Крошка глубоко насаживается на мой член, а я толкаюсь вперед, помогая девочке. Машка опускается вниз, поднимается вверх, точно трахая меня. Я сжимаю её задницу, вонзая в кожу пальцы. Девочка хищно улыбается, нависая надо мной. Она обжигает мой язык своим поцелуем, кусая губы. Мы тяжело дышим, покрываясь каплями пота. Я не могу насытиться её жадностью. Она маленькая нимфоманка, изматывающая меня до дрожи в коленях.

Я облизываю палец, а затем тянусь к тугому колечку. Глажу её анус, наблюдая за реакцией. Машка широко распахивает глаза, но не останавливает меня, когда я надавливаю пальцем, а затем медленно вхожу. Она такая тесная там внутри, что я невольно вздыхаю. Я прокручиваю палец, а затем несколько раз толкаюсь, и Машка громко кричит, сжимая мой член своими спазмами. Я поддаюсь вперёд и кончаю следом за ней, обильно изливаясь внутрь влагалища.

***

Мы продолжаем жить в моем доме в Таирово. Девочка возвращается в университет, а я погружаюсь в работу, пытаясь наверстать упущенное время. За последние десять лет я не позволял себе и лишнего дня, чтобы отдохнуть, а с Машкой забил болт на десять дней.

Я сижу в своём офисе, просматривая отчёты за последний месяц. Тяну из чашки эспрессо, поглядывая на часы. Меня безумно тянет к ней. Я настолько привык видеть рядом с собой крошку, что не выдерживаю и звоню ей на мобильный посреди своего рабочего дня. Три часа. У девочки уже должны были закончится пары.

Сердце сжимается внутри, когда оператор отвечает, что абонент недоступен. Я набираю охранников, которых приставил к Машке.

– Почему у Маши выключен телефон? – Я нервно барабаню пальцами по столу, едва сдерживая свои порывы орать.

– Босс, тут такое дело. В общем, мы обошли весь университет, опросили всю группу, но…

– Что “но”? – Взрываюсь я.

– Маша куда-то пропала. Её нигде нет и из универа она точно не выходила. Мы целый день ждали её у центрального входа, как Вы и приказали.

43 Глава_Маша

– Долбаебы, зачем вы треснули ей по башке?

– Она сопротивлялась, как драная кошка. Морды нам все поцарапала, а Бесу по яйцам дала. У нас не было выбора, извини.

– Молчать. Урою всех. Ни одного дела нельзя вам поручить. Три здоровых лба не смогли справиться с одной девчонкой?!? Блядь, да кому не скажи – не поверит.

– Не смогли. Она орать начала, когда мы её подкараулили в туалете. Времени не было делать все красиво, тем более у выхода люди Сокола околачивались.

Громкие мужские голоса врезаются в мою голову. Я пытаюсь открыть глаза, но это получается с огромным трудом. Веки отяжелели и налились точно свинцом. Нахожу в себе силы и все-таки просыпаюсь. Ничего не могу понять. Я лежу на кровати, рядом со мной на стуле сидит какой-то мужчина. Хочу повернуть голову в сторону, но тут же жалею, ощущая болезненные импульсы, пронизывающие шею и внедряющиеся в самую подкорку. Я подношу руку к голове, касаясь повязки. Бинты.

– Мария, лежите. Вам лучше не двигаться пока что, – мужчина подскакивает со стула и подходит ко мне, низко склоняясь.

– Кто Вы? – Протягиваю я пересохшими губами, выдавливая из себя слова.

– Я – врач. Вы получили травму головы. Если попытаетесь подняться, то можете потерять сознание, поэтому лучше оставайтесь лежать на подушке.

– Где я?

– Этого я не могу Вам сказать.

– Почему? – Я смотрю на пожилого мужчину, пытаясь вспомнить, где могла видеть его лицо. У него добрые карие глаза и седая борода.

– Этого я Вам тоже не могу сказать, – мужчина улыбается, смотря на меня сочувствующим взглядом.

– Мария, я могу Вас ненадолго оставить одну? Вы не попытаетесь встать?

– Нет. Скажите, меня похитили, да? – Мужчина виновато пожимает плечами, а затем выходит из комнаты.

Я громко вздыхаю, вспоминая последние события. Университет. Я зашла в туалет. На меня напали. Я сопротивлялась. Хотела кричать, но чужая большая ладонь зажала рот. Укусила до крови, вырывая зубами клочки кожи. Толкнули. Упала на колени. Кто-то попытался поднять, я воспротивилась, двинув ногой по мужскому достоинству одного здоровяка. Дальше память обрывается…

Скрип дверных петель привлекает внимание. Я сосредотачиваюсь на входе в комнату, рассматривая силуэт мужчины. Высокий, широкоплечий. Уверенная походка, тяжелые шаги. Он подходит ко мне и, пододвигая стул к кровати, садится рядом.

– Очнулась, красивая моя?

– Ты? – Сердце пропускает череду мощных ударов. В голове появляется настоящий гул.

Я отрываю голову от подушки и из последних сил поднимаюсь. По телу проходит болезненный разряд, заставляющий меня рухнуть обратно, на подушку. Головокружение лишает меня всех надежд. Все так и есть, как говорил тот мужчина с добрыми карими глазами и седой бородой.

– Лежи, красивая. Тебе лучше пока лежать, – чужая большая ладонь касается моего плеча, и я вздрагиваю.

– Не трогай меня.

– Не трогаю. Пока, – ухмыляется мужчина, обнажая волчий оскал на лице. – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо. Пить хочу. – Мужчина согласно кивает головой, поднимаясь со стула. Отходит куда-то в сторону, а затем возвращается со стаканом в руке.

– Пей.

– Я сама. Дай мне стакан.

– Не дам. У тебя сил нет. Я помогу, – мне хочется плюнуть ему в лицо, но в горле пересохло.

Он подносит к моим губам стакан, и я жадно припадаю губами к стеклу. Я глотаю воду, ощущая, как по моим губам и шее растекается влага. Захлёбываюсь, начиная кашлять.

– Не торопись. Пей по чуть-чуть.

Я прожигаю взглядом дыры на его хмуром лице. Набираю в рот воды, не глотая, и плюю в его сторону.

– Дура, – рычит он, вытираясь ладонью. – Полегчало?

– Нет, – отрицаю я. – Полегчает, когда ты сдохнешь, Андрей.

– Не дождешься, – смеется мужчина.

– Я умею ждать.

– Красивая, ты не в том положении, чтобы мне угрожать. Если ты заметила, то ни Зверя, ни Сокола – здесь нет. Ты в моей абсолютной власти. Поэтому не зли меня, красивая.

– Иначе, что? Убьешь? – Я истерически смеюсь, ощущая влагу в уголках глаз. Хочется рыдать навзрыд и молотить кулаками все, что попадётся под руки, но сил нет даже, чтобы подняться с кровати.

– Нет. Не убью, но могу сделать кое-что похуже.

– Что?

– Пустить по кругу. Как тебе такая перспектива? Хочешь, чтобы мужики трахали тебя одновременно в три дырки?

– Ты не сделаешь этого, – я глотаю ком горле, игнорируя плохие предчувствия. Нет. Он просто пугает, иначе бы я давно была мертвой. Ему нужна я живой и невредимой.

– Не сделаю, если ты будешь хорошей девочкой.

– Что я должна делать? Что ты хочешь от меня?

– От тебя? – Смеется Андрей, закатывая глаза вверх. – Смирение и покорность. Если твои папочки выполнят все мои условия, я отпущу тебя.