Текст книги "Будущий мой (СИ)"

Автор книги: Юлия Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Расскажи.

– Так же, как и всадница, только ты упираешься на свои стопы, а руками можешь схватиться за мои плечи. Попробуй, крошка. Я помогу.

Я слушаюсь Олега и выполняю. Сажусь на корточки, упираясь стопами. Хватаюсь руками за мужские плечи и слегка приподнимаю таз. Олег опускает руку к своему паху и вставляет в мою дырочку член. Интуитивно делаю пару движений вверх – вниз, насаживаясь ещё глубже.

– Чёрт. Глубоко. Очень глубоко, – я закусываю губы, чтобы не стонать громко и начинаю выбирать свой ритм.

– Тебе не больно, малыш? Только скажи и мы остановимся.

– Нет. Не нужно. Мне хорошо, Олег. Очень хорошо.

Я закрываю глаза и погружаюсь в экстаз. Приседаю, поднимаюсь. Держусь одного темпа, ощущая новый прилив экстаза. Олег сжимает мои ягодицы и помогает бёдрами, толкаясь вперёд и погружая член до предела. Я не сдерживаюсь и громко кричу в оргазме. Пока кончаю, Олег продолжает трахать меня, выбирая свой ритм. Я выдыхаюсь, выбившись из сил. Мужчина понимает это и снимает меня с себя. Укладывает на кровать лицом вниз. Раздвигает мои ноги и приподнимает таз вверх, чтобы войти сзади.

– Хочешь кончить ещё? – Олег трахает меня сзади, вдалбливаясь в дырочку с новой силой.

– Я не смогу.

– Сможешь, детка.

Я делаю прогиб в спине, отводя вверх пятую точку. Олег просовывает под меня руку, опускаю её на клитор. Он растирает моё горошину, продолжая таранить дырочку мощными ударами. Я снова выдыхаю громкие вздохи и ощущаю крышесносный оргазм. Меня накрывает дикой волной, и я кричу. Олег следует за мной. Кончает в меня, зарываясь лицом на моей спине. Я чувствую липкую влагу, растекающуюся внутри и не могу поверить. Такого секса в моей жизни не было никогда.

– Тебе понравилось, крошка? – Олег выдыхает в моё ухо странные хрипы, а я лишь коротко бросаю “Мне снесло крышу”.

Мы перекатываемся на спину. Я запрокидываю ногу на мужское бедро и обвиваю рукой талию Олега. Его быстро бьющееся сердце вторит моему. Мы дышим в унисон, ощущая в комнате запах секса.

– Знаешь, Сокол. – Я обращаюсь к Олегу, играясь пальцами с его волосами на голове.

– Что?

– Ты не реальный мужик.

– Комплимент?

– Нет. Признание в любви. – Олег приподнимается на локте и смотрит на меня сверху-вниз.

– Влюбилась? – Он громко дышит, прожигая своим взглядом дыры на моём лице.

– Нет, Олежка. Хуже. Я подсела на тебя, как на наркотик. Я сошла с ума рядом с тобой и не хочу лечиться.

– Машка…

– Тсс, – я прикладываю к его губам палец, призывая молчать. – Не порть романтический момент. Я люблю тебя, Олег. Прикинь? Я влюбилась в мужика, который мог видеть мои грязные пеленки в детстве.

23 Глава_Олег

– Тсс, – Машка прикладывает к моим губам палец, когда я порываюсь высказать своё мнение. – Не порть романтический момент. Я люблю тебя, Олег. Прикинь? Я влюбилась в мужика, который мог видеть мои грязные пеленки в детстве.

Я сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Крошка замечает эти попытки и не больно бьёт своим кулачком по моему плечу.

– Ты ржешь? Да? Что я сказала смешного? – Девочка обиженно поджимает губы и поворачивается ко мне спиной.

– Маш, Маша. Машка, – я щекочу её ребра, желая вызвать улыбку. – Я не ржал, честно.

– Врешь.

– Нет, не вру. Когда ты мне сказала: “Не порть романтический момент”, я даже не думал, что признания закончатся твоими грязными пелёнками.

– Это была метафора, Олег, – Машка поворачивается ко мне лицом и заглядывает в глаза, укоризненно качая головой. – А ты так ничего и не понял.

– Понял. Всё понял, – я снова широко улыбаюсь и это раздражает крошку. Она отталкивает меня в сторону, когда я пытаюсь её поцеловать.

– Я впервые в жизни призналась в любви, а надо мной тупо поржали. Было очень смешно, да?

– Маш, не дуйся. Было смешно только от последней фразы.

– И все?

– Всё. – Крошка вскакивает с кровати и хватает с пола свою одежду. – Ты куда-то собралась?

– Домой поеду. Тут ржут надо мной и мне не нравится это. – Я встаю с кровати. Подхожу к девочке. Отбираю одежду и кладу её на кровать.

– Прости, я не думал, что обижу тебя. Останься, пожалуйста, – я тянусь пальцем к подбородку. Приподнимаю его, призывая Машку посмотреть мне в глаза. – Я всегда хочу слышать слова, которые ты мне сказала, детка. То, что происходит между нами – это не просто наркотик. Это любовь, Маша. Самая настоящая и самая сильная.

Я целую тоненькие пальчики, задерживая губы на бархате коже. Крошка, сдается. Мило улыбается мне, закусывая губу.

– Значит, в нашей истории будет только счастливый конец? – Мой слух ласкает её нежный голос. Я обнимаю Машку двумя руками, прижимая к своей груди.

– Будет. Не сомневайся. Если не пугает то, что я свалю на пенсию раньше тебя на два десятка лет, то хэппи-энд, однозначно, за нами.

– Я запомнила, Олег. Только попробуй оставить нас без хэппи-энда, – Машка щипает меня за бок, и я громко смеюсь из-за детской выходки.

– Какая же ты ещё маленькая, девочка моя, – мне нравится гладить её волосы и вдыхать их запах. Она пахнет мной и это прямо бальзам для моего уставшего сердца.

Мы сидим в гостиной на первом этаже, смотря телевизор. Я облокачиваюсь спиной об диван, вертя в руках пульт, а Машка лежит, развалившись, и закинув на меня свои стройные ноги. Я почти засыпаю в отличие от крошки и уже готов вернуться в спальню, как раздается трель мобильника. Отвечаю на звонок, прочитав на экране имя абонента.

– Босс, мы его нашли. Приезжайте. Он не хочет говорить, падла. – Меня обдает яростью. Я подрываюсь на ноги и подхожу к окну.

– Я скоро буду, – Машка наблюдает за мной, ничего не понимая. В её глазах читаются вопросы, на которые я не собираюсь давать ответы.

– Ты уезжаешь, Олежка?

– Да, а ты ложись спать. Не жди меня, крошка, – Маша отрицательно качает головой и подходит ко мне. Недоверчиво смотрит, сжимая мою руку.

– Что-то случилось?

– Работа, детка. И днём, и ночью.

– Тогда мне не нравится твоя работа. Может, не поедешь?

– Поеду. А ты бегом в кровать и байки. Детское время закончилось, город спит.

– Город засыпает и просыпается мафия, – Машка смеётся, закатывая глаза вверх, а мне совсем не до шуток. Девочка попала в десятку, сама того не зная.

– Олег, можно я поеду с тобой? Я не усну без тебя.

– Исключено. Тебе там нечего делать.

– Ну, пожалуйста, Оле-жка, – она тянет на распев моё имя и гладит мою грудь.

– Нет. Спать, Маша, – я не поддаюсь её мольбам и резко подхватываю на руки.

Запрокидываю крошку на своё плечо и направляюсь к лестнице, чтобы со всеми спецэффектами отнести девочку в спальню. Машка брыкается и нечаянно лупит меня ногой по самому больному месту.

– Не дергайся, детка, – я шлепаю ладонью по округлой заднице и Маша громко вскрикивает.

– Садист.

– Ты поменяла мой статус? Я же был извращенцем.

– А теперь стал извращенным садистом, – мы вместе смеёмся и в скором времени оказываемся в спальне.

Мне не хочется выпускать малышку из своих рук. Я прикипел к ней со всеми потрохами. Маша внесла новый смысл в моё существование, озарив в сердце черноту.

– Машка, моя красивая, маленькая девочка. – Я шепчу ей над ухом, сидя на коленях возле кровати.

– С тебя утром кофе, Олежка. С шоколадкой. Молочной, – детка произносит запинающимся языком, засыпая.

Я глажу её волосы, пропуская пряди между пальцев. Целую в макушку головы и ухожу, тихо прикрывая за собой дверь в спальню. Оказавшись на улице, направляюсь в гараж. Нет времени ждать, пока вернется Серёга. Я не думал, что сегодня он ещё может понадобиться.

Еду по ночному городу, вжимая в пол педаль газа. Только наедине я могу размышлять и прикидывать варианты. У меня нет времени играть в Шерлока Холмса. Мне нужен расклад, чтобы знать, где ожидать очередной удар.

Подъезжаю к месту назначения. Молодые пацаны открывают ворота и запускают меня во двор. Паркую гелик напротив небольшого дома. Ко мне подходит один из ребят и сопровождает до самого подвала. Опускаюсь по лестнице, ощущая новый прилив злости. Я трудно дышу, когда прохожу в самую глушь и окидываю взглядом полуживое тело. Сука. Кто бы мог подумать?

– Вы его не грохнули? – Я никому конкретно не обращаюсь, но ответ поступает моментально.

– Нет, только немного отрихтовали. А то слишком симметричным был, – пацаны дико ржут в голос, расступаясь по сторонам, стоит только мне сделать несколько шагов в направлении Рыжего.

Я окидываю взглядом привязанного к стулу пацана. Молодой. Вся жизнь могла быть впереди, если бы не оступился.

– Узнал меня? – Рыжий вскидывает голову вверх, отзываясь на мой голос.

– Узнал, – смотрит на меня заплывшими глазами, сплевывая на землю кровь.

– Жить хочешь?

– Хочу.

– Тогда базарь, а я подумаю.

24 Глава_Маша

Сквозь сон я чувствую присутствие Олега. Он прижимается ко мне, обвивая талию рукой. Его пальцы скользят под рубашкой и замирают на моём пупке. Олег гладит мой живот, обжигая теплом своей горячей ладони.

Его мягкие губы накрывают мои. Он толкается языком, забирая мои тихие стоны. Я перекатываюсь на спину и раздвигаю широко ноги, позволяя Олегу нависать сверху. Я глажу его бицепсы, спину, ощущая под пальцами стальные мышцы. Мы тяжело дышим. Выдыхаем друг другу в рот, а затем снова целуемся. Я запускаю в волосы свои пальцы и слегка оттягиваю их назад.

– Маша, – шепчет низкий голос. Я окончательно просыпаюсь. Открываю глаза и в ночном сумраке узнаю его.

У меня замирает сердце. Я не нахожу сил, чтобы кричать и лишь отталкиваю от себя мужчину, упираясь ладонями в широкие плечи. Я веду заведомо проигрышную для себя битву. Силы не равны. Я обездвижена под тяжестью мужского тела и все мои попытки сопротивляться заканчиваются провалом.

– Макс, – я пытаюсь кричать, но по факту лишь шевелю губами. – Не трогай меня.

– Маша, Машка, – парень повторяет моё имя снова и снова, заводя обе мои руки над головой.

– Он убьёт тебя, Макс, – я хнычу в мужское плечо, когда чужие губы припадают к моей шее.

Грубая щетина царапает кожу. Парень вбирает в рот мой твердый сосок и слегка сжимает его зубами. Я толкаюсь ногами, не прекращая попыток сопротивляться. Мне нужно остановить Макса любой ценой, пока не случилось непоправимое.

– Максим, что ты делаешь? Зачем? Одумайся, пожалуйста, – эмоции переполняют меня, и я начинаю биться в истерике. – Макс, нет. Я не хочу. Нет.

Макс забирает мои крики, вдалбливая в рот очередной поцелуй. Он терзает мои губы мучительно долго, и я едва не задыхаюсь от недостатка кислорода. Сердце скачет галопом, а по венам растекается страх. Мне страшно. Дико страшно. Я не могу остановить парня. Не могу призвать его к здравому смыслу и прекратить меня насильно склонять к сексу.

– Я хочу тебя, Машка. Очень сильно хочу. – Я слышу хриплый голос и не узнаю в нем обычную интонацию.

– Макс, не надо. Пожалуйста, – парень в очередной раз игнорирует меня. Он сжимает мои запястья одной рукой, а другой тянется к треугольнику между ног.

Он кладет свои пальцы на тонкое кружево моих трусиков и начинает легко массировать складочки сквозь ткань. Его движения полностью лишены нежности и мягкости. Он груб и настойчив.

Через одно мгновение я слышу треск рвущихся на мне трусиков. Макс откидывает бельё в сторону и теперь уже гладит пальцами мой голый клитор. Он нащупывает знакомую горошину и растирает её круговыми движениями. Я продолжаю извиваться под тяжестью мужского тела. Кусаюсь зубами за крепкие плечи, ощущая на губах металлический привкус крови.

– М-а-акс, – хнычу я. – Ну, пожалуйста, не надо. Я прошу тебя.

Парень тянется рукой к своим бёдрам. Он долго возиться с молнией на джинсах, и у меня появляется короткий миг, когда Макс освобождает мои руки. Я действую, не раздумывая. Хватаю с прикроватной тумбочки стакан с водой и разбиваю его об мужскую голову.

– Сука, – орёт Макс, цепляясь руками за голову. Парень отодвигается в сторону. Я пользуюсь кратковременной свободой и подрываюсь на ноги.

Выбегаю из спальни и стремглав несусь, куда глаза глядят. Спускаюсь по лестнице, ведущей на первый этаж и направляюсь к входной двери. Я чувствую учащённый пульс, отдающийся эхом в моей голове, и быстро бьющееся сердце.

Я не знаю, гонится ли за мной Макс. Я просто бегу вперёд, не оглядываясь назад. Когда добираюсь до входной двери, открываю замок и вываливаюсь на улицу, трудно дыша. Я несусь в сторону ворот, услышав рёв мотора. Металлические роллеты с шумом поднимаются вверх, освобождая въезд во двор. Лимонный свет фар ослепляет меня, и я щурюсь, прикрывая глаза рукой.

– Машка? – Олег сразу выходит из машины, заметив меня. Он подбегает ко мне и хватается за моё трепещущее тело руками, ощупывая каждый миллиметр.

– Детка, что случилось? Ты почему в таком виде? – Олег оглядывает меня с головы до ног и перепугано смотрит перед собой.

– Я… – Я не могу говорить связно и понятно. Цепляюсь за мужские плечи и, поддавшись эмоциям, громко всхлипываю.

– Да, что с тобой, девочка? Тебя кто-то обидел?

– Макс, – я успеваю произнести только имя и этого достаточно, чтобы у Олега “упала шторка”.

– Убью, – рычит Сокол, хватает меня за руку и ведет за собой.

– Я не хочу туда, пожалуйста.

– Хорошо, садись в машину и жди меня здесь.

Олег прижимает меня к своей груди, а затем целует в макушку головы. Мужчина отворяет передо мной пассажирскую дверь, и я сажусь на заднее сиденье. Я подбираю под себя ноги, обхватывая голову руками. Я продолжаю биться в истерике, поверхностно дыша.

Время тянется мучительно долго, а Олег всё не возвращается. Мне становится страшно за нас троих, стоит только подумать, что сейчас происходит в доме Сокола. Я выхожу из машины и на негнущихся ногах иду к дому. Открываю дверь, захожу во внутрь. Подозрительная тишина встречает меня на пороге и от этого становится ещё страшнее. Я тихо ступаю по лестнице, ведущей к спальне. Открываю дверь. Снова тишина и лишь шум воды, и чье-то мычание, призывают меня зайти в ванную комнату.

– Раздупляйся, твою мать, – рычит низкий голос, так похожий на голос Олега.

Я громко вскрикиваю, замечая Сокола, нависающего над Максом и удерживающего над краем ванны. Олег поливает голову парня водой из лейки, а тот пытается сопротивляться.

– Что происходит, Олег? – Сокол оборачивается на мой голос, продолжая окунать голову сына под струи воды.

– Выйди, Маша.

– Что происходит, Олег? – Я снова повторяю свой вопрос, но уже громче и требовательней.

– Ничего. Ты, что, ни разу не видела обдолбанного?

25 Глава_Олег

Скачано с сайта

– Я думаю, что не стоит торопиться с принудительным лечением, Олег Николаевич. Конечно же, я буду наблюдать за вашим сыном, как врач, но с госпитализацией в наркологический диспансер не спишите. Не ломайте жизнь мальчику.

– Вы уверены, что без наркологов можно обойтись? – Я недоверчиво смотрю на семейного врача, пытаясь найти в его словах логику.

– Уверен. Не сомневайтесь. Это же первый случай, правда?

– Я не знаю. Черт. Этого случая вообще не должно было быть, понимаете?

– Понимаю, как отец, я Вас прекрасно понимаю. Но и Вы поймите. Поставьте себя на место Максима. Наркотики – это следствие проблем. Я бы посоветовал Вам обратиться к психологу, а не рубить с горяча. Кроме ненависти, Вы ничего добьётесь, если изолируете сына от общества. – Я согласно киваю головой, понимая, что в славах врача есть истина. Мне не нужна ненависть, её и так слишком много в наших непростых с Максом отношениях.

Я оставляю врача в комнате, окидывая взглядом спящего сына. Макс мирно лежит на кровати, подключенный к капельнице. Я злюсь на самого себя за то, что допустил подобное. Из меня никудышней отец, раз сын нашел успокоение в «колесах», а не в моем лице.

Открываю дверь и сталкиваюсь с Машкой. Она кутается в мой халат, прижимая руки к груди. Ее глаза перепугано смотрят в сторону спальни.

– Как Макс? С ним все будет хорошо? Да? – Я беру девочку за руку, желая почувствовать тепло ее тела.

– Иди ко мне, моя маленькая. – Я обхватываю малышку, прижимая к себе. Машка зарывается лицом на моей груди, тихо всхлипывая.

– Я не хотела, Олег. Все произошло, само собой.

– Чего ты не хотела, малыш? – Машка отзывается и поднимает свой взгляд на меня. В её глазах читается испуг, переживание и что-то еще. – Говори. Я жду. Маша.

– Я разбила стакан об голову твоего сына. – Я тянусь к рубашке, чтобы ослабить ворот. Мне трудно дышать. Черт. Я просто заебался от этих проблем на каждом углу.

– Макс пытался меня изнасиловать, – девочка протягивает дрожащим голосом, хлюпая носом.

– Когда?

– Перед тем, как ты увидел меня возле ворот в одной рубашке. – Черт. Я громко ругаюсь, вспоминая тот момент.

Когда я ворвался в дом, оставив Машку в машине, то застал Макса, сидящего на полу в моей спальне. Первым моим порывом было придушить собственного сына, но увидев обдолбанный взгляд Макса, я забыл обо всем. Схватил мелкого и потащил в ванную. Долго пытался привести его в чувства, но так ничего и не добился.

– Он сделал тебе больно? – Машка нервно кусает губы, смотря на меня таким взглядом, что внутри стынет кровь. – Физически?

– Нет, но хотел сделать. Олег, он трогал меня за… – Малышка глотает слезы вместе с фразой. А мне больше и не нужно. Я достаточно услышал, чтобы пропустить в сердце удар.

– Идём со мной. Тебе нужно успокоиться.

Я тащу Машку в кухню, сдерживая в себе огромный прилив злости. В этот раз Макс слишком далеко зашёл и просто так не отделается, когда придёт в себя. Три шкуры сдеру за то, что посмел прикоснуться к моей девочке. То, что Макс запал на мою Машку я понял сразу, когда впервые увидел их вместе. Девочка забралась к нему под кожу, как и мне. Но, черт… Я не хочу соперничать с собственным сыном.

– Пей, Машуль, – я протягиваю бокал, призывая крошку выпить немного виски.

– Я не хочу.

– Маша. Пей. – Малышка перестает сопротивляться и осушает половину бокала, а затем жадно глотает воздух ртом. Я ставлю на стол стакан с соком, и Машка залпом выпивает его.

– Олег, что с Максом? Ты так и не сказал мне. Почему он принял наркотики?

– Макс сейчас спит. Ему поставили капельницу, чтобы очистить организм от этой дряни. Не переживай за него, малыш. Он взрослый мальчик, справится.

– Я не сильно ранила его? – Девочка берет меня за руку, а я интуитивно дергаюсь. Она переживает за парня, когда тот её чуть не трахнул.

– Не ранила. Совсем не ранила. – Я обхватываю ладонями овал девичьего лица и глажу подушками больших пальцев нежную кожу.

– Почему Макс принял наркотики? Он наркоман? – Я отталкиваю от себя Машу, и резко вскакиваю на ноги. Подхожу к окну, поворачиваясь к девочке спиной.

– Он не наркоман. – Протягиваю я, будто для самого себя. Я догадываюсь, почему Макс сделал это, но не хочу признавать, что совсем потерял сына.

– Тогда почему? – Маша не прекращает свой допрос и это начинает выводить меня из себя. Мне хочется громко заорать в голос, но вместо этого я со злости вбиваю кулак в стену, пугая крошку.

– Девочка, иди спать. У меня закончились для тебя слова. Я устал…

Я слышу, как Машка тихо поднимается со стула и выходит из кухни. Я не оборачиваюсь, пока не раздается звук отворяющейся двери на втором этаже. Напугал? Само собой, вот только на душе от этого легче не стало. Я перестал понимать собственного сына, а еще я перестал понимать самого себя.

Оставшись наедине, набираюсь алкоголем до тех пора, пока из головы не вылетают все мысли. Кое-как добираюсь до спальни, опираясь рукой за стену. Меня штормит из стороны в сторону, но я четко знаю, что мне сейчас нужно. Мне нужна моя девочка. Просто быть рядом. Слушать её дыхание и ощущать любимый запах.

Тихо отворяю дверь в спальню. Падаю на кровать и пытаюсь обнять Машку, но моя рука опускается на пустую подушку. Я моментально трезвею и подрываюсь на ноги. Включаю свет. Заглядываю в каждый угол, как придурок, а затем просматриваю каждую комнату, но Машки нигде нет. Оказавшись на улице, тянусь рукой к мобильнику и набираю номер крошки, но на том конце провода женский голос отвечает: «Абонент недоступен».

26 Глава_Маша

– Машенька, может, все-таки расскажешь мне обо всем? На тебя смотреть больно, куколка моя. Ты же не просто погостить приехала, верно?

– Не просто, тётушка. – Я скручиваюсь калачиком на широком диване, положив голову на женские колени. Тетушка гладит мои волосы, перебирая между пальцев пряди, а я блаженно закрываю глаза. Мне спокойно рядом с ней и уютно. Она напоминает маму.

– Ты сбежала от проблем, моя хорошая?

– Сбежала.

– Папа?

– Нет, – я отрицательно киваю головой. – Папа здесь не при чем.

– Все понятно. Значит, есть два варианта. Или Мая или кто-то третий. Расскажешь?

– А ты готова слушать? Тебе может не понравится, тетушка. – Я приподнимаюсь на локте и заглядываю в голубые глаза, точную копию моих.

– Может. Но я ведь на главный персонаж, правда? Это твоя жизнь, Машенька. Тебе управлять ею, а не мне. Ты просто расскажешь обо всем, душу изольёшь, так сказать.

– Я не знаю с чего начать.

– Давай, начну я? Я поставлю чайник и мы, как в старые добрые времена, поболтаем на кухне за кружечкой горячего чая.

– И сухариками? – Оживаю я, поднимаясь с дивана.

– Сухариками.

Мы, молча, заходим в кухню. Тетя включает электрический чайник и тянется к шкафчику за сухарями. Я сижу на стуле, поджав под себя ноги. Мои мысли вертятся по одному и тому же кругу. Возможно, я зря психанула и сорвалась в Киев, а с другой стороны, куда еще было бежать, кроме женщины, которая всегда была мне второй мамой?

– Я готова слушать, а ты? Готова рассказать мне, почему бросила учебу и приехала в столицу с бухты-барахты?

– Я влюбилась, тетушка, – я грустно вздыхаю, поднося ко рту горячий чай.

– И это безответно?

– Нет, – набираю в легкие побольше воздуха, пытаясь собраться с духом. – К сожалению, взаимно.

– Почему, к сожалению? Ты не счастлива с ним, девочка моя? – Тетушка придвигается ко мне вплотную и берет за руку. Заглядывает в мои глаза, будто бы в самую душу, отчего я густо краснею.

– Все сложно.

– Расскажешь, насколько сложно?

– Он старше меня. Почти на двадцать лет. – Тетушка меняется в лице. Закатывает вверх глаза, а затем опускает голову на ладонь.

– Отец знает?

– Нет, конечно же. Он бы убил меня.

– Правильно. Пусть это будет нашей с тобой тайной. Но ты же не из-за в разницы в возрасте сбежала, верно?

– Нет. – Я отрицательно киваю головой. – Все гораздо сложнее.

Какое-то время я молчу, уставившись перед собой. Мне непросто подобрать правильные слова, как и непросто говорить в целом. Все, что имеет отношение к Олегу, задевает самые потайные струны моей души.

– У него есть сын. И, как мне кажется, Макс влюбился в меня. – Наконец-то произношу я после затянувшегося молчания.

– Макс – сын твоего возлюбленного? – Неуверенно протягивает тетушка, пробивая почву.

– Да. Знаешь, почему я действительно сбежала из Одессы? – Я резко поднимаюсь со стула и подхожу к окну.

Нет сил говорить обо всем, когда на тебя смотрят таким взглядом, что аж мурашки бегут по позвоночнику. Я ощущаю себя грешницей в момент исповеди, как минимум.

– Макс хотел меня изнасиловать, когда Олега не было рядом.

– Значит, его тоже зовут Олег. – Утверждает тетушка, как бы для самой себя. Я пропускаю мимо ушей странную интонацию, полностью сосредоточившись на себе и своих чувствах.

– Так. Стоп. – Вскрикивает женщина, когда до нее доходит смысл моих слов. – Как это, изнасиловать? Почему Олега не было рядом? Как он мог допустить подобное?

– Случайность, наверное, – протягиваю я тихим шепотом.

– Как это? Случайность? Что ты такое говоришь, Маша? Это же… Это… – Тетушка задыхается от нахлынувших эмоций, хватая воздух ртом, точно, как рыба на суше.

– Дело не в этом. – Я подхожу к тетушке и опускаюсь перед ней на колени, низко склонив голову.

– А в чем? Не пугай меня, девочка. Ты говоришь такие вещи, что в жилах стынет кровь. Я не понимаю тебя, моя хорошая. Совсем не понимаю.

– Я тоже. Не понимаю саму себя.

– А, что Олег? Как он отнесся? Он вообще в курсе, что учудил его сын?

– В курсе.

– И??? – Протягивает тетушка, когда мой ответ не удовлетворяет её любопытство.

– Он пытался привести Макса в чувства, потому что тот наглотался колес. А потом мы поговорили с Олегом. Точнее, говорить пыталась я, а он…

– Что, он?

– Психанул он, тетушка. Кулак в стену впечатал и сказал, что у него закончились для меня слова. А дальше ты знаешь. Вот и вся моя правда. Вот, почему я здесь.

– Боже, девочка моя, иди ко мне, – тетушка не сдерживается и тихо плачет, обнимая меня за плечи.

Я вижу, как ей трудно от услышанного. Она искренне растрогана и напугана, возможно, куда больше, чем я сама. Так случается, что мне приходится её успокаивать. Я глажу женскую спину и шепчу, что все будет хорошо, в то время, как тетушка продолжает пачкать мое плечо своей потекшей косметикой.

– Ты меня не прогонишь? – Я глажу голову тётушки, удивляясь собственному спокойствию.

– Что ты, милая? Как я могу?!? Оставайся, сколько захочешь.

– Надолго я вряд ли задержусь. Отец не разрешит.

– Не разрешит, – соглашается со мной женщина. – Маш, а к нему вернёшься? К Олегу.

– Я не знаю. Не хочу об этом думать. Пока не хочу. Я заварила такую кашу, что не расхлебать теперь. Тётушка, они же самые родные люди, как мы с тобой. Разве я могу стать для них яблоком раздора?

– Трудно. Очень трудно. Эта ситуация слишком сложная для твоей молодости. Я не знаю, как тебе помочь. Не знаю, какие сказать слова, чтобы ты приняла правильное решение.

– И я не знаю. И думать пока не хочу. Мне совсем не думается, понимаешь? – На меня накатывают эмоции и я, поддавшись их порыву, заливаюсь слезами.

Мы просто сидим в обнимку и успокаиваем друг друга. Я слышу стук собственного сердца и протяжные струны в душе, натянувшиеся до предела. Почему так бывает странно? Почему в любовь двоих вмешивается третий? Неужели, я должна расстаться с Олегом, чтобы уберечь их семью от развала?

27 Глава_Олег

За последние четыре часа я выкурил полпачки сигарет. Такого нервного напряжения я давно не испытывал. Сначала я три дня к ряду сходил с ума после того, как Машка ушла из моего дома по-английски. А потом я поставил на ноги всю Одессу, но так и не нашел её. Пришлось переступить через себя и попросить Макса пробить инфу у Зверя. И вот, когда сын сказал, что крошка свалила в столицу, я, не раздумывая, выгнал из гаража старенький бумер из девяностых и прыгнул за руль, взяв курс на север.

Я пытаюсь обуздать свои нервы и думать трезвой головой, но, черт… Эмоции берут вверх, как бы я не желал обратного. Я делаю громче звук на музыкальной панели и сжимаю руль до беления пальцев. Похер, что потом. Мне нужна она. Я не готов отпустить свою девочку после первых трудностей. Это все херня по сравнению с масштабностью дыры в моем сердце, которая начала появляться после ухода Машки.

Следуя указаниям Google карты, миную жилые массивы, один за другим. Дороги до отвала забиты машинами и маршрутками, отчего мне все время приходится плестись за кем-то позади. Я ерзаю на сиденье, вертя головой из стороны в сторону. Терпение на исходе. Матерюсь вслух и безжалостно давлю на звуковой сигнал, когда один поц подрезает меня с правого бока. Это все нервы, черт бы их побрал.

Заезжаю во двор. Паркуюсь у парадной, выбрав свободное место. Ноги сами несут к нужной квартире на шестом этаже. Долго жду, пока откроется дверь. В голове роятся мысли, сменяя друг друга с бешеной скоростью. Выйду я из этой квартиры с Машей или один?

– Добрый вечер, – только успеваю сказать, как женщина моих годов теряет дар речи и начинает сползать вниз. Я подхватываю её за талию, не позволяя поравняться с ковром.

– Олег?!?

– Нина? – Мы долго смотрим друг на друга, застыв в странной позе.

– Что ты здесь делаешь, Олег? – Нина вырывается из кольца моих рук и плетётся к двери, чтобы закрыть её на замок.

– Я приехал за своей девочкой, – женщина глотает ком в горле, пытаясь осмыслить мою фразу. На её лбу собираются складки. Она прожигает взглядом дыры на моём лице, точно от злости, удивления и чего-то ещё.

– Значит, ты – тот самый Олег?

– Значит, ты уже обо всем знаешь?

– Нам предстоит долгий разговор, Соколовский. Снимай обувь, я буду ждать тебя в кухне, – Нина демонстративно разворачивается ко мне спиной и уходит. Я какое-то время замираю на месте, пытаясь успокоить щемящую боль в сердце, а затем прохожу в кухню и падаю на стул.

– Где Маша?

– Двойной эспрессо, как всегда? – Нина игнорирует мой вопрос и продолжает возиться с приготовлением кофе.

– Не забыла?

– Нет. Хотела забыть, но не получилось. – У меня под горло подкатывает ком. Женщина бросает в мою сторону печальный взгляд, и я понимаю, что речь она ведёт совсем не о кофе.

– Ты скажешь, где моя Маша?

– Твоя? – Нина иронично ухмыляется, ставя передо мной чашку. – Что ж ты за человек такой, Соколовский? Тебе самому-то как? Тешишь свой эгоизм или пытаешься игнорировать кризис среднего возраста? Почему Маша?

Я смотрю прямо в голубые глаза Нины, криво улыбаясь. Она царапается словами, пытаясь призвать меня к совести. Только мне по бую. Во мне давно нет совести.

– Не соскакивай с темы. Где Маша? – Я придаю голосу намеренную твердость, но Нину не поколебать. Она решительна в своей ненависти ко мне.

– Так я тебе и сказала. Ты кем себя возомнил, а? Думаешь, приехал весь такой при параде, сидишь тут криво улыбаешься, пьешь мой кофе и делаешь вид, что так и надо? Я не скажу тебе, где Маша. Не позволю сломать жизнь моей племяннице. Достаточно одной сломанной жизни, моей. Маша – другая. Её и так потрепала жизнь, лишив матери два года назад.

– Я в курсе. Не утруждайся. Мы теряем время, Нина, и я все ещё тебя спрашиваю, где Маша?

– Нету Маши. Для тебя её больше нет. Забудь, Олег, о моей девочке, иначе, – я подрываюсь со стула и хватаю Нинку за руку, больно вонзая пальцы в бицепс.

– Не вздумай вставать поперек моей дороги, женщина. Зубы обломаешь в этой игре. Ты – никто, чтобы приказывать мне. Я приехал из Одессы не для того, чтобы пить твой кофе и вести непонятные разговоры. Мне нужна Маша, и я не уйду один из этой квартиры.

– Отпусти, Олег. Мне больно, – Нина кривится в лице, и я разжимаю тиски своих пальцев, понимая, что перегнул палку.

– Нина, не трать моё время. Ты ничего не поменяешь. Даже не пытайся.

– Что? Влюбился, Соколовский? Крышу снесло, раз припёрся из самой Одессы? А, как же твоя жена? Она в курсе, что ты бегаешь за молоденькими?

– Я развелся. – Нина грустно выдыхает, опуская лоб на ладонь.

– Ладно, поверю. Как сам живёшь? Может, расскажешь, чтобы я понимала, куда вляпалась моя девочка?

– Не вляпалась, не переживай.

– До сих пор кошмаришь Молдаванку (район в Одессе)? Или дошел уже до Пересыпь (район в Одессе)? – Я глотаю смешок, услышав от Нинки громкие словечки.

– Никого я не кошмарю. Девяностые закончились. Бизнес. Только бизнес.