Текст книги "Принцесса Азии"

Автор книги: Юлия Алейникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17

Последние два дня у Сарина Питу выдались на редкость хлопотливыми, практически всю работу приходилось делать самому. Подчиненные инспектора Аема, за исключением, пожалуй, молодого Сим Тхай Пенга, годились разве что глазки девушкам строить. Сам старый инспектор настолько доверился молодому коллеге, что вовсе не считал нужным работать, он лишь сидел за своим столом и не сводил восхищенных глаз с Сарина, чем жутко раздражал последнего.

А дело между тем принимало все более запутанный и сложный оборот. Еще вчера вечером Сарин раздобыл фотографии беглого российского бизнесмена с супругой и разослал на все пропускные пункты и во все полицейские участки страны. Затем инспектор Питу без труда нашел водителя фургона и выяснил, где выгрузились непрошеные пассажиры, а также, к своему неудовольствию, узнал, что ими уже интересовались в ночь убийства двое подозрительных типов. Далее ему пришлось потратить некоторое время, чтобы найти бывшего владельца «Рено» и опять убедиться, что, пока инспектор Аем флегматично жевал кузнечиков у себя в кабинете, двое неизвестных буквально наступали беглецам на пятки. Из-за старого ленивого олуха следствие потеряло целые сутки.

Потратив некоторое время и задействовав начальника центрального отдела полиции, Сарин выяснил, что за типы охотятся за подозреваемыми, сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью без труда опознали в них мелких сошек из банды Криель Тхатя. Этот факт перевел господ Ползуновых из подозреваемых в разряд особо важных свидетелей. Пока Питу наводил справки об убитом российском бизнесмене, его молодой и шустрый помощник Пенг выяснил, что последний раз господ Ползуновых видели в маленьком поселке, недалеко от Кампонгтхома. К сожалению, судя по всему, людям Тхатя удалось их обнаружить первыми, более того, между преследователями и их жертвами завязалась какая-то заварушка, в результате которой господа Ползуновы, лишив бандитов транспорта, скрылись в направлении Кампонгтхома. Больше ничего выяснить не удалось, так как вся провинция сейчас находится во власти сильнейшего тайфуна. Сам вопрос о том, выживут ли фигуранты этого дела в борьбе со стихией или нет, оставался открытым.

Не имея возможности разыскать и допросить беглого российского бизнесмена, инспектор Питу занялся разработкой личности самого покойника. Очень скоро он выяснил, что сфера интересов убитого была весьма широка. Начинал он свой бизнес с небольшой туристической фирмы, у которой сложилась скверная репутация, но потом быстро поднялся, оставил сомнительные занятия и перешел в ранг легальных, солидных предпринимателей. Помимо экспорта и импорта, он занимался строительством отелей в наиболее перспективных курортных зонах, причем строительство велось в плотном сотрудничестве с одной из фирм, принадлежащих господину Тхатю. Покопавшись еще немного, проведя несколько неофициальных встреч, пообедав и поужинав в дорогих ресторанах в компании осведомленных чиновников различных ведомств, он выяснил, что финансирование проектов велось преимущественно господином Стрельцовым. Криель Тхать обеспечивал получение наиболее ликвидных участков, согласование строительной документации, дешевую рабочую силу, то есть его вкладом в общее предприятие был неограниченный административный ресурс.

При таком раскладе Питу было неясно, что могло привести компаньонов к столь острому конфликту. С другой стороны, убийство Стрельцова могло быть делом рук какого-то третьего, пока неизвестного инспектору лица и больно задело финансовые интересы господина Тхатя; тот, получив информацию о том, что главным подозреваемым в деле об убийстве является господин Ползунов, послал своих людей поквитаться с убийцей компаньона.

Эта версия, пожалуй, могла бы иметь место, но слишком уж быстро люди Тхатя отправились на поиски жертвы. Если верить водителю фургона и лавочнику, продавшему Ползуновым «Рено», подозрительные личности начали поиски русских в то время, когда нерасторопный инспектор Аем едва успел закончить допрос персонала. Что-то здесь не сходилось.

Инспектор Питу устало потер лоб и взглянул в сереющее за окном небо. Он сидел на кухне своей холостяцкой квартиры, куда заскочил, чтобы сменить рубашку и выпить чаю. Еще один день клонился к вечеру, а ни подозреваемых, ни четкой версии у него не было. Он встал, вылил в раковину остывший чай, натянул на прокаченный, упругий торс белую крахмальную рубашку и, прихватив пиджак, вышел из квартиры.

Глава 18

Рассвета они не заметили, но где-то около девяти часов небо немного посветлело, тучи стали не такими черными, а ветер из ураганного превратился просто в очень сильный.

– Может, попробуем выбраться? – предложил Василий, долго вглядывавшийся в призрачный мир за стеклом.

Юля была готова на все, лишь бы выбраться из железного карцера. Только представьте себе! Сутки по пояс в воде! Ни лечь, ни отдохнуть. Тело ныло, каждая клеточка рвалась наружу, прочь из этой ненавистной тюрьмы. Юле было все равно, что делать, лишь бы выбраться из опостылевшего автомобиля; она стала всерьез опасаться, что после этой истории у нее начнутся приступы клаустрофобии.

Василий потер ладонью стекло и пристально всмотрелся в окружающий водный мир. Вода лилась сверху, плескалась под ногами. Кроме спасительной пальмы и машины, вокруг не было ничего, только вода.

– Не знаешь, пираньи тут водятся? – задумчиво поинтересовался у Юли муж.

– Пираньи – нет. А вот крокодилы в Камбодже точно есть. Мне в отеле предлагали экскурсию на крокодиловую ферму. – Юля судорожно пыталась восстановить те скудные сведения о местной фауне, какими обладала.

Кажется, здесь есть слоны, наверное, змеи, может быть, леопарды? Ужасно – поехать в незнакомую страну и не собрать о ней хотя бы минимальных сведений! И вот как теперь быть? А вдруг тут водятся анаконды? Обовьется вокруг тела и утащит на дно, и никто даже тела не найдет.

– Хватит жуть нагонять, – одернул ее муж. Оказывается, Юля не заметила, что рассуждает вслух. – Никаких анаконд тут нет. Крокодилов всех смыло. На крайний случай я монтировку возьму.

И бравый Василий Никанорович открыл верхнюю заднюю дверцу. На них тут же обрушился поток воды. Когда выбирались из машины, у Юли родилось чувство, что она выныривает в самом сердце водопада, струи воды хлестали не переставая, ветер грозил оторвать ее от машины и швырнуть в мутный поток.

Первой вылезла Юля. Кое-как взгромоздившись мужу на плечи, она выбралась наружу. Труднее всего было удерживать дверь машины. Она то и дело норовила прихлопнуть ее как муху.

Юля добралась до края машины, свесила с нее ноги и ухватилась двумя руками за пальму, постаравшись как можно плотнее к ней прилипнуть, и стала ждать, пока выберется Василий.

Когда могучее, неповоротливое тело дорогого супруга выбиралось на свет божий, машина ходила ходуном, только чудо не дало ей оторваться от дерева. Наконец упитанный олигарх показался из дверцы и, плюхнувшись на пузо, стал вытягивать из чрева авто нижнюю часть тела. Но вот и он устроился рядом с женой, крепко обхватив шершавый ствол. Дождь лил, ветер хлестал.

– Ну что, так и будем сидеть? – спросила Юля супруга спустя минут пятнадцать.

Василий сидел с кислым лицом и все чаще посматривал на покинутое ими железное убежище.

– Ну уж нет. Еще одни сутки в машине мне не по силам, – категорически заявила Юля. – Вон там, позади нас, маячит какой-то холм. Его еще не затопило. Давай попробуем до него добраться.

На другой стороне дороги, по которой Ползуновы сутки назад ехали на машине, возвышался едва различимый за завесой дождя пригорок. На его вершине угадывалось какое-то строение, а может, это была галлюцинация. Поскольку Юле ужасно хотелось попасть куда-нибудь, где можно сесть и где за шиворот не льются нескончаемые потоки воды, она приняла отчаянное решение оторваться от загнувшегося железного коняги и пуститься в путь. К холму.

Ноги то и дело оскальзывались, одежда облепила тело, сковывая движения, обувь они давно сбросили, и теперь босые ступни то и дело натыкались на камни и ветки затопленного кустарника. Несколько раз Юля чувствовала, как что-то живое задевало ее, но, к счастью, кто бы это ни был, он ни разу не укусил.

Несколько раз Ползуновы пытались двигаться вплавь. Но из-за одежды пришлось от этого отказаться. К тому же полностью поглощенная тем, чтобы хоть немного продвинуться вперед и не наглотаться мутной, наверняка кишащей миллионом бактерий воды, Юля чуть не столкнулась с плывущим прямо на нее трупом собаки.

Василий плавал лучше, но и он с трудом продвигался в этом вспененном болоте. В конце концов они оставили бессмысленные и рискованные попытки вплавь добраться до цели и, взявшись за руки, брели по грудь, а иногда и по шею в воде, опасаясь встретиться с крокодилом или ядовитой змеей. Но Бог милостив, кроме дохлой собаки, никто не попался им навстречу, и спустя примерно час супруги, совершенно измученные и обессиленные, добрались до холма.

Похоже, это был насыпной холм, и венчал его небольшой сельский храм, или маленький монастырь, обнесенный невысокой каменной стеной. Он стал для Юли спасительным маяком в безбрежном океане, разлившемся вокруг по воле разбушевавшейся стихии. И возможно, это слишком напыщенное сравнение, но им с Василием, преодолевшим расстояние от наполовину затопленной машины до холма, казалось, что они переплыли в бурю Ла-Манш, не меньше. Впрочем, мало было добраться до холма, надо было еще вскарабкаться на него. До тайфуна на вершину вела обычная тропинка, петляющая по некрутому склону, но теперь, размытая ливнем, она превратилась в непреодолимое препятствие: стоило ступить на нее, как ты тут же шлепался на четвереньки, а то и вовсе вытягивался во весь рост и со свистом съезжал в воду. Окунувшись несколько раз с головой, Юля бросила это бессмысленное занятие и попробовала вскарабкаться в стороне от тропы, цепляясь руками за траву, покрывавшую холм. Чего бы она сейчас не отдала за пару перепончатых, как у лягушки, лап. Распластавшись по мокрой, скользкой, едва держащейся хилыми корешками за грунт траве, Юля начала восхождение. А точнее сказать, всползание. Осторожно, чтобы ее ненадежный союзник не расстался с почвой и не обрек Юлю на очередное купание, она двигалась вперед, хватаясь за травинки пальцами рук и ног и помогая себе даже носом удерживать сцепление с почвой. Где-то рядом, судя по звукам, полз Василий.

Выглядели господа русские миллионеры ужасно. Перемазанные с ног до головы глиной, с блестящими безумными глазами, они ползли по склону.

Неизвестно, сколько прошло времени, но вершины они все же достигли. Цепляясь за неровную каменную кладку, Юля с Василием добрались до ворот.

Весь маленький, открытый дождю и ветру дворик был плотно заполнен людьми. Они сидели на мокрых досках настила в обнимку с котами и курицами. Похоже, здесь собрались все жители окрестным деревень. Некоторые прижимали к себе тюки с нехитрым скарбом. Ни плача, ни стонов слышно не было. Все от мала до велика обитатели дворика воспринимали жизненные неурядицы с достойным восхищения смирением.

Ползуновы, кланяясь, то есть Юля, кланяясь, пробралась на свободный пятачок посреди двора и с невыразимым облегчением плюхнулась на задницу. Василий рухнул рядом.

– Господи! Как мало надо для счастья!

– Гм. Спросила бы у местных, скоро это закончится? – пробубнил Ползунов, пытаясь отжать у соседей побольше места.

– Как, интересно? Я кхмерским не владею. К тому же веди себя поскромнее, пока нас отсюда не выкинули.

Пока они переругивались, в углу справа послышалось какое-то шевеление, а вслед за тем из массы черных крестьянских голов вынырнуло конопатое, вполне славянское лицо с затянутым под носом капюшоном ветровки.

– Вы русские? – робко спросило оно, радостно сверкая глазами.

– О! Соотечественники! – обрадовался Василий.

Вслед за первым вынырнуло второе, такое же конопатое личико, чуть изящней первого, и восторженно пискнуло тоненьким голоском.

Минут через пятнадцать они сидели рядом, переместив два десятка крестьян. На редкость покладистый народ эти камбоджийцы.

– Мы дикарями путешествуем, – делился Никита. – Наши с Олькой приятели в прошлом году так ездили, и все было классно. А нам вот не повезло! Мы как раз к озеру направлялись, когда все началось. Хорошо, сообразили вместе с толпой в монастыре спрятаться. А то бы смыло! Как пить дать!

Олечка только молча кивала головой.

– А вы как здесь оказались? – счел возможным полюбопытствовать новый приятель.

– Мы в Таиланд ехали на машине, – поспешила ответить Юля, пока Василий не ляпнул чего-нибудь лишнего. – И заблудились. Пока решали, что делать, нас смыло с дороги и прибило неподалеку к пальме. Там и отсиживались.

– А что вы будете делать, когда это все закончится? – робко спросила Олечка.

– К границе будем пробираться, – с видом заправского партизана ответствовал Василий.

– Ой, Никит, может, нам тоже в Таиланд? Ну ее, эту Камбоджу! – Оля с надеждой взглянула в глаза своего рыцаря.

В Никите шла нелегкая внутренняя борьба. С одной стороны, ему было жаль поворачивать на полдороге, так и не посмотрев страну. С другой – что тут смотреть, одна разруха. К тому же перспектива путешествия в компании Василия Никаноровича Ползунова, который при знакомстве не преминул объяснить, с кем именно свела судьба двух желторотых студентов, казалась Никите невероятно заманчивой. И поколебавшись минуту-другую, он принял решение составить компанию Ползуновым и отправиться в Таиланд, отказавшись от дальнейшего осмотра камбоджийских достопримечательностей.

Ближе к вечеру стихия наконец смилостивилась над своими жертвами, а на рассвете Ползуновы вместе с остальными обитателями холма отважились покинуть свое убежище в поисках еды и питья.

Вода стала спадать и теперь доходила им где до груди, а где до пояса.

Есть хотелось ужасно. Двое суток без пищи и почти без воды дались нелегко. Но видя стоическое мужество людей, проходивших мимо своих разрушенных, превращенных в кучи мусора домов, потерявших все свое скудное имущество, детей, осунувшихся и побледневших от голода, сетовать и жаловаться было просто стыдно.

Ползуновы дошли вместе со всеми до развалин ближайшей деревни. Крестьяне осматривали остатки своих домов, пытаясь выловить в мутной жиже какие-то непострадавшие предметы, тазы, миски, лопаты, а потом неспешным потоком тянулись вдоль бывшей дороги в город, где армия и правительство могли оказать им хоть какую-то помощь.

Посовещавшись, русский отряд решил следовать за ними.

Тихо покачиваясь на спине дорогого супруга, Юля то и дело возвращалась мыслями к их злополучному бегству из Пномпеня. И чем больше она думала о нем, тем больше понимала глупость содеянного.

– Ой! Ты что делаешь? Больно же! – завопил Василий, возвращая жену к действительности.

Оказывается, под воздействием милых воспоминаний Юля вцепилась ногтями ему в уши так, что из одного даже кровь потекла.

– Ой, прости, задумалась! – заерзала она, пытаясь облизать ободранное ухо.

– Ты что там делаешь? Совсем с ума сошла? – заволновался муж.

– Да все уже! Шагай спокойно. Дезинфекция закончена. – Она ободряюще похлопала его по круглой лысой голове, и он, побубнив еще немного, покорно потопал дальше, рассекая мутную жижу крепкими волосатыми ногами.

Юля чмокнула в макушку своего глупенького, сильного, неприхотливого бегемотика. И снова погрузилась в воспоминания.

– Василий, а ты мне так и не сказал, как именно убили Стрельцова, – спросила она мужа, поняв, что ни разу не задала этого простого вопроса.

– Что это ты вдруг про него вспомнила? – удивился Василий.

– Неважно, – отмахнулась Юля от несущественного вопроса. – Так как?

– То ли шилом, то ли каким-то очень тонким клинком. Я не успел рассмотреть. Испугался. Ударили в самое сердце. Он, наверное, в ту же секунду и скончался, – ответил Василий, изо всех сил стараясь не упасть на скользкой затопленной дороге.

Юля, конечно, не была специалистом, но вряд ли дилетант способен нанести такой удар. Жертва наверняка даже ойкнуть не успела. С другой стороны, откуда камбоджийской полиции знать, что Василий не профессионал? Но опять же, если рассуждать логически, на оружии должны остаться отпечатки пальцев. А если их нет, значит, у убийцы были перчатки. У Василия их не было. Но если убийца их снял и бросил где-то в здании, полиция могла решить, что это сделал Василий. Если она, конечно, нашла оружие. А она нашла оружие?

Нет. Все же лучше бежать.

Глава 19

Ведущие теленовостей взахлеб рассказывали об удачной полицейской операции, возглавляемой лично шефом полиции, в ходе которой удалось захватить глав трех крупнейших в Камбодже бандитских группировок с поличным.

Нуон Сован сидел перед экраном телевизора у себя в офисе и размышлял, что предприняла Миех для организации облавы. Сован не сомневался, что это дело ее рук. Она обещала, что случится нечто, что отвлечет другие кланы от их дел, так и произошло. Он пытался убедить себя, что достаточно было сделать анонимный звонок в полицию. И сам себе не верил. А самое главное – он перестал доверять ей. Нежная роза показала шипы. Он всегда восхищался ее умом, но последнее время его все чаще посещало тревожное ощущение, что она не просто умна – она значительно умнее его самого. А это не могло не насторожить старого волка.

Эта мысль заставила его покинуть удобное потертое кресло, и Сован стал нервно метаться из угла в угол. Он вспоминал прошедший год и все больше ужасался своей нелепой, безумной, неподобающей страсти, вспыхнувшей в его черством сердце на старости лет.

Он любил однажды, в годы далекой юности. Это было чистое, светлое чувство, которое случается лишь раз в жизни, в ранней юности. Девушка погибла. И больше никогда он не испытывал ничего подобного. Он был женат. Женился на сестре их с Тхатем приятеля, ныне уже покойного, жил хорошо, хоть и без особой любви. Жена его уже умерла. Сын погиб несколько лет назад в автокатастрофе. Дочь давно замужем и живет своим домом. Сован смирился со своими потерями, его сердце было защищено толстым панцирем, жизнь текла, словно большая полноводная река. В ней случались пороги, водовороты, но они не сбивали ровного сильного потока. Совану было спокойно и надежно. До тех пор, пока год назад черные, жгучие глаза Миех не зажгли пожар в его сердце и оно не вспыхнуло подобно сухому хворосту, взметнувшись до небес бушующим пламенем, рассыпая сотни сверкающих искр.

Он знал ее долгие годы, любовался ею, но никогда не смотрел на нее глазами желания. И вдруг все изменилось.

Сован уткнулся лбом в дверь кабинета. Во что же ты впутался, старый дурак? Куда тебе, матерому убийце, наслаждаться ароматом любви? Но сколько бы ни задавал он себе этих вопросов, он прекрасно знал, что уже не сможет выпутаться из паутины страсти, столь искусно сотканной маленькой хрупкой женщиной с твердой, как стальной клинок, волей и таким же острым умом. Да, она не золотая роза, она сверкающий холодный стальной клинок.

Сован протяжно вздохнул, и вздох этот был больше похож на стон.

Му, новый фаворит Криель Тхатя, занявший при нем недавно освободившееся место штатного киллера, развязной, вальяжной походкой вошел в комнату. Окинул ее быстрым, цепким взглядом. Эта кошечка неплохо устроилась. Но ничего. Скоро у него будет дом не хуже. Машину Тхать ему уже подарил, а скоро он обзаведется и собственной норой. И эта куколка ему поможет. Похоже, дурочка влюбилась в него без памяти.

Му прошел на середину комнаты и развалился в мягком глубоком кресле, положив на черный резной столик ноги. Так делали в фильмах крутые американские парни.

Когда Миех бесшумно выглянула из-за шторы, Му беззаботно закидывал в рот соленые орешки, роняя половину из них на пол. Она передернулась, лицо ее исказила брезгливая гримаса. Но в следующий миг она уже входила в комнату с легкой игривой улыбкой на губах.

Му с удовольствием рассматривал упругие загорелые бедра в крохотных шортиках и стройные ножки в модных босоножках на высоких шпильках. Когда она не кривлялась перед стариком, то выглядела очень аппетитно. Честно говоря, Му еще не встречал таких красоток.

Миех подошла и присела на подлокотник кресла, выставив перед ним голые круглые коленки.

– Ну как все прошло? – спросила она игривым голоском, кладя себе в рот орешек.

– Все о’кей, крошка. – Он противно ухмыльнулся и провел огромной ручищей по ее нежной, обтянутой маленьким топиком груди. – Я смылся еще до появления полиции. А эти идиоты вовсю палили друг в друга.

– Ты уверен, что тебя никто не видел? – Миех сделала попытку встать, но Му удержал ее, притягивая к себе.

Миех барахталась у него на коленях, пока он бесстыже лапал ее тело.

– Прекрати! – взвизгнула она, но тут же спохватилась: – Расскажи сначала, как прошло, я тут места себе от волнения не находила.

Миех вытянулась у его ног, ластясь к его руке.

Му, подавив раздражение, встал.

– Залег там за два часа, как и собирался. Когда пауки собрались и расселись, чтобы начать свои терки, пальнул пару раз, сбив несколько бутылок и стаканов со стола. Они все повскакивали, похватались за стволы, а я убежал. Выждал за соседним ангаром, когда полиция туда ввалилась, и уехал.

Миех подавила победоносную улыбку, сверкнув из-под ресниц глазами.

– А теперь хватит про глупости. Иди сюда. – Он дернул ее за руку, ставя рядом с собой и впиваясь в ее рот слюнявым, требовательным поцелуем.